Глава 15 (Sasuke|Naruto, Sasuke|Kiba, Naruto|Kiba, Kakashi|Itachi, Kakashi|Naruto etc.)
Он смотрел в упор, но за тонкими чертами лица, за незнакомым выражением темных глаз видел совершенно другого человека. Ему хватило нескольких секунд, чтобы наложить на увиденное слайды своей памяти и сделать выводы, и теперь он явно растерян – рука с зажатым в ней мобильным телефоном опустилась, губы вопросительно приоткрылись.
За его замешательством можно было бы увидеть эффект неожиданности, но Итачи увидел другое, легким кивком подтвердил все его предположения, и Наруто сразу расслабился, перевел взгляд на Какаси.
- Предупреждать надо, - сказал он сдержанно и тут же отвлекся, увидев матово поблескивающий бок синего «Сузуки». – Ах, черт, - восхищенно выдохнул он и подошел ближе.
«Сузуки», огромный, поворотливый хищник, стоял без движения около года, но не потерял еще своей внутренней силы, и все так же производил впечатление. От него, замершего под низким потолком гаража, ощутимо веяло дорожной далью и ветром управляемой скорости.
Наруто восхищенно провел пальцами по капоту джипа, не обращая внимания на тонкую серую пыль.
Итачи вопросительно посмотрел на Какаси, а тот пожал плечами, затаенно улыбаясь.
- Наруто, - позвал он. – Ты как-то… отвлекся.
Наруто с сожалением оторвался от созерцания джипа, бросил через плечо:
- Это не моя инициатива, а Цунадэ… Сам я думаю, что ситуацию уже ничем не исправить. Мне ясно сказали – не нравится, иди и судись с фирмой. То же самое, что «заткнись и не высовывайся». Бесполезно.
- И все же, - сказал Итачи, не отводя от него взгляда внимательных глаз.
Он чувствовал неприязнь Наруто, и мог догадываться о причинах. В любой другой ситуации сам факт существующей неприязни моментально лишил бы его интереса, но Наруто был связан с Саске – плотно связан, связан настолько, что Саске оценил его жизнь в цену своей.
Наруто вздохнул, обошел джип кругом.
- Дело обстоит приблизительно так… - нехотя начал он.
Пока он рассказывал, рассматривая джип со всех сторон, Какаси поймал себя на мысли, что еще немного – и его будет не узнать. Наруто шел вперед одному ему известными тропами, находил и утверждал для себя новые модели поведения, ни с кем теперь не советуясь и не ища помощи. Совсем недавно он решал для себя проблему обращения к старшим, а теперь даже не стал задумываться, зная, что вполне способен общаться на равных.
Он явно уяснил для себя границы дозволенного, установленные силой его характера и не боится демонстрировать свою неприязнь: отрывистые фразы, легкая официальная прохладца в голосе, почти скучающий тон.
Это уже не детское поведение, не просто сброс эмоций, а скрытый, сдержанный вызов.
Итачи, задавая по ходу его рассказа необходимые вопросы, предельно корректен – доказательство того, что вызов Наруто учтен и заслуживает уважения.
«Если бы Наруто отстал от джипа, он побил бы все свои рекорды по взрослости», - подвел итог Какаси.
Но «Сузуки», видимо, придает ему уверенности в себе, служит отвлекающим маневром.
- Все, - наконец, выдохнул Наруто, повернулся и прямо посмотрел в глаза Итачи. – Если есть варианты, то я, конечно, хотел бы о них знать.
- Вариант один, - задумчиво сказал Итачи. – Твою проблему можно решить в течение часа, не прикладывая особых усилий.
Наруто прислонился к джипу, скрестил руки на груди:
- Стоимость?
- Обговорим по пути, - нетерпеливо ответил Итачи, – думаю, сойдемся.
Он поднялся с диванчика. Проходя мимо задумавшегося о чем-то Какаси, сказал вполголоса:
- Что ж ты такой к нему невнимательный… Думаю, парня есть за что благодарить, а доверенность на машину можно сделать за пару дней…
Какаси удивленно проводил его взглядом и снова повернулся к Наруто:
- У тебя права есть?
- Я ребенок из хорошей семьи, - проворчал Наруто. – У меня все есть, но я ничем не могу пользоваться…
- «Сузуки» тебе в помощь, - кивнул Какаси. – Доверенность устроит?
В самом деле, почему такая простая мысль не пришла в голову сразу?
У Наруто глаза загорелись, а стоящий рядом с ним джип, казалось, стряхнул пыль и вновь засиял сдержанным синим светом.
- Это за что мне такое счастье? – осторожно спросил Наруто, и Какаси еще раз про себя похвалил его за сообразительность.
- Продавать я эту машину не хочу, а простой для нее – смерть, - лаконично пояснил Какаси, и Наруто, вполне удовлетворившись этим объяснением, снова повернулся к джипу, любовно провел пальцами по стеклу и плавной линии фары.
Какаси наблюдал за ним со смешанным чувством: меняется Наруто… Его уже не остановить, не развернуть обратно, не взять за плечи и не стать ему единственной опорой. Он и оборачивается теперь все реже и в сексе стал иным: искушенно-чувственным, уверенным. Его уже ничто не пугает, его не удивишь, как раньше…
Еще немного – и он найдет ту свою правду, за которую боролся и перешагнет все прежние этапы, окончательно уверится в своих целях и забудет о том, что когда-то искал ответы у других.
- Его же на что-то еще содержать нужно, - озабоченно сказал Наруто. – Не игрушка.
Верно. Не игрушка. Правильно мыслишь, Наруто, слишком правильно…Только почему-то вместо радости за тебя чувствуется только горечь и пустота.
- Тебя ждут, - напомнил Какаси.
- Да… - Наруто подошел к нему, потянулся за поцелуем и мягко скользнул губами по изгибу чужих губ - еле коснувшись. – До встречи.
В машине Итачи Наруто демонстративно защелкнул ремни безопасности, коротко продиктовал адрес. Оставшись без защиты гаража и Какаси, он явно занервничал, но не показывал виду, скрывая беспокойство за деланным безразличием. С деланным безразличием он смотрел вперед, словно запоминая дорогу, с таким же безразличным видом ответил на ироничный вопрос Итачи о самочувствии.
- Нормально. Просто ты мне не нравишься, - прямо ответил он и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
- Ревность? – спросил Итачи.
Наруто был ему интересен. За его тоном и взглядами Итачи угадал тщательно скрываемое раздражение. Обычно Итачи легко отказывался от общения с людьми, проявившими хоть долю неприязни – он слишком высоко себя ценил, чтобы разбираться в чьих-то проблемах, предпочитая пройти мимо. Опыт доказывал, что позже люди, засунув свое недовольство в задницу, прибегали обратно за необходимой им помощью. За ценный совет можно было и потерпеть, считали они и, по мнению Итачи, были по-своему правы.
Наруто же, по рассказам Какаси, был крепко завязан на этом складе, но, несмотря на это, словно бы делал Итачи одолжение тем, что позволил ему взяться за решение вопроса.
- Почему… ревность? – с удивлением спросил Наруто, а потом вдруг оценивающе-хищно скользнул взглядом по красивому тонкому профилю Итачи, по его рукам, уверенно лежащим на руле, по линии шеи. – Ясно… - добавил он. – Нет, не ревность.
И снова отвернулся к окну.
Его взгляд заставил и Итачи посмотреть на него с иной точки зрения. У него чудесного рисунка губы – сейчас плотно сжатые, отчего мальчишеский изгиб изменился, стал жестким. Под темными ресницами прячется глубокая синева глаз – эффекта такой синевы в реальной жизни добиваются с помощью контактных линз, а в виртуальности – с помощью фотошопа. Увидеть такой цвет вживую – редкая удача. Волосы не светлые, не желтоватые, а особенного, палевого оттенка, чистого, почти сияющего.
Знает ли парень о том, какое впечатление производит его внешность?
- Не нравлюсь, значит… - хмыкнул Итачи. – Просто так.
- Не просто так, - сухо сказал Наруто, не оборачиваясь. – Я не дурак и не слепой… Я задавался вопросом о семье Саске и все, что мог предположить – что у него никого нет. А оказалось, что у него есть брат. Вполне успешный и неплохо устроившийся по жизни.
- Ты всегда так категоричен? – спросил Итачи, справившись с всколыхнувшимся острым чувством вины. – Ты многого не знаешь.
- Мне достаточно того, что я видел, - неприязненно отозвался Наруто и потянулся. – Здесь налево.
Итачи завернул в указанном направлении.
- О Саске, выходит, ты знаешь все… - сказал он вполголоса.
- Нет.
- Мы говорили о плате, - продолжил Итачи, - если пообещаешь мне, что не бросишь его одного, я буду считать, что мы в расчете.
Наруто долго молчал, водя пальцами по прохладному стеклу, вырисовывая сложные путаные узоры.
- Слишком многого прошу? – спросил Итачи, не дождавшись ответа, и тут же ответил сам себе. – Да, у него сложный характер и справиться с этим практически невозможно. Знаю. Можем закрыть тему и сойтись на какой-нибудь символической сумме.
- У Саске сложный характер? – неожиданно весело улыбнулся Наруто. – Сдается мне, ты не так уж и хорошо его знаешь.
Теперь и Итачи ощутил что-то, похожее на раздражение, хотя и считал, что Наруто просто хочется его уязвить.
- Хочешь сказать, что знаешь его лучше меня?
- По-видимому, да… - Наруто с любопытством посмотрел за окно. – Впервые этот памятник вижу…
Он повернулся, наклонил голову:
- Даже если у него сложный характер и если он в полной жопе, это не значит, что нужно пытаться уговорить кого-то следить за ним в виде оплаты за услугу. Я и без твоих подначек разберусь, что и как мне с ним делать.
- Справишься? – сухо спросил Итачи, выведенный из себя его детским упрямством. – Или просто еще по жизни лбом не бился?
Наруто притих на секунду, потом сказал медленно:
- А это не имеет значения. Это все мое дело. И только мое. Ты, как я вижу, свое уже упустил.
Машина затормозила возле высоких металлических ворот склада, и Наруто выбрался из салона, хлопнув дверцей.
Склад дышал тяжело, пыльно. Неяркие лампы под потолком беспрестанно мигали, словно готовились вот-вот погаснуть. Не было слышно привычных окриков и голосов, и Наруто показалось, что все помещение словно сжалось, стало теснее. Он быстро нашел этому объяснение – вдоль стен стояли коробки, судя по наклейкам, пришедшие с таможни с новой фурой, но не размеченные на магазины.
Наруто не стал заглядывать в операторскую, показал наверх, туда, где светилось маленькое окошко кабинета.
Карин сидела за компьютером точно такая же, какой Наруто увидел ее впервые – деловитая, серьезная, но так же выставив напоказ высоко обнаженные короткой юбкой ноги.
Увидев Наруто, она улыбнулась было профессиональной вежливой улыбкой, но нахмурилась непонимающе, заметив, что он не один.
Итачи положил ей на стол визитную карточку, сдержанно поздоровался и сел напротив, ожидая реакции. Наруто пришлось остаться позади, и он просто прислонился к стене, скрестив руки на груди.
Карин пробежалась глазами по визитке, вспыхнула.
- Если вы хотите обсудить дела фирмы, то вам нужно обращаться к вышестоящему руководству, - выпалила она выученную наизусть фразу.
Итачи задумчиво оглядел ее с ног до головы:
- Прежде чем браться за судебные тяжбы с вашим руководством, я решил познакомиться с вами как с их инициатором.
- Инициатором? – переспросила Карин, нервно взявшись рукой за дужку очков и тут же снова уронив ее на стол. – Почему я?
- Вы же предложили Наруто судиться, - пожал плечами Итачи. – Я его юридический представитель и буду вести это дело. Приятно познакомиться.
- Приятно, - сказала Карин, ища глазами Наруто. – Но Наруто мог неправильно рассказать о ситуации, он же грузчик, в конце концов, и не все понимает…
Наруто молчал, опустив глаза. У него было ощущение, что эта битва будет выиграна в течение получаса. Он провел пальцами по циферблату своих часов и засек время.
- Поэтому я здесь, - мягко сказал Итачи. – Скажите, снижение положенной по трудовому законодательству оплаты ночной работы – ваша инициатива или инициатива высшего руководства?
- Я бы не стала этого делать без разрешения, - твердо сказала Карин.
- Мне почему-то кажется, что у вашего руководства будет другое мнение на этот счет, - вежливо ответил Итачи. – Мне кажется, что они оповестят меня о самоуправстве своего менеджера и предложат иметь дело именно с вами.
Карин некоторое время обдумывала сказанное, потом вдруг потянулась к телефонной трубке, но передумала – ее рука так и зависла над столом.
- Как вы думаете, - спросил Итачи, - много шансов устроиться на работу после обвинения в самоуправстве и нарушении трудового кодекса?
- Я думаю, что неправильно оставлять начальником склада человека, из-за которого чуть не погиб другой!
Итачи обернулся, посмотрел на Наруто, а Наруто хмуро кивнул в сторону узкого стеллажа, заполненного папками.
- Седьмая полка.
На седьмой полке под остановившимся взглядом Карин Итачи нашел файл с аккуратно уложенными листами – служебными записками с просьбой о замене аварийного оборудования.
- Судя по датам, - сказал Итачи, вглядываясь в знакомый до боли почерк, - Саске просил о смене подъемника в течение двух лет. Опять же возникает вопрос – кто более виноват в сложившейся ситуации – работники или руководство?
Лицо Карин вдруг просветлело. Она быстрым движением взяла визитку со стола и перечитала написанное еще раз.
- Да вы же родственники! – возмущенно сказала она.
- Это отменяет факт нарушения действующего законодательства? – холодно спросил Итачи.
Наруто посмотрел на Карин, напуганную, сжавшуюся, изо всех сил старающуюся сохранить лицо, перевел взгляд на часы. Оставалось десять минут.
Эти десять минут прошли в молчании. Итачи снова и снова переворачивал листы, исписанные почерком брата, Карин нервно кусала губы, а Наруто с болью думал о том, что снова натолкнулся на ту сторону жизни, где правда становится кривой, словно насмешливое зеркало. Может, правда и была такой – вписанной в своды законов и правил, но она пасовала перед испугом девушки, попавшейся в ее стены. Отталкиваясь от ее голоса, она искажалась глумливым эхом и начинала терять свое светлое предназначение. Правда, внезапно понял Наруто, была не в правилах, а в людях, жила в каждом, в каждом тлела теплым огоньком и тщательно оберегалась – оберегалась она и Кибой, боящимся показать свою ранимую душу, и Саем, ищущим ее по ту сторону жизни, и Саске, кинувшимся в омут боли лишь для того, чтобы забыть самую сильную и самую настоящую…
- И что вы мне предлагаете? – спросила Карин угасшим голосом.
Итачи положил перед ней чистый лист.
- Увольнение по собственному желанию и теплая рекомендация бывшему старшему смены с обязательной похвалой его методам организации работы.
- Это шантаж, - зло сказала Карин.
- Это ваше собственное решение, - поправил Итачи, а Наруто посмотрел на часы.
Для возвращения все на круги своя Итачи потребовалось ровно двадцать пять минут.
В машине уютно гудел климат-контроль, согревая подмерзший воздух. Наруто снова сел рядом с Итачи, опустил голову на сложенные руки. Ему было не по себе, и распутать, полностью разгадать причину этого ощущения он не мог. Было мерзко и холодно, неправильно и глупо. И тошнило. Тошнило оттого, что Наруто не мог ездить с закрытыми глазами. Пришлось поднять голову, мельком увидеть далекие башенки желтого здания метро и тут же услышать мелодичную трель телефонного звонка.
Наруто поднял трубку, услышал знакомый голос Кибы.
- Наруто, - неуверенно сказал он. – Спасибо, конечно, но…
- Но? – спросил Наруто, внезапно облившись ледяной ненавистью.
- Так дела не делаются, - мрачно сказал Киба.
- Хорошо, - ответил Наруто, сжимая зубы. – Так – не делаются. А как делаются? Никак? Как у вас? Мы разные, Киба. Я только сейчас понял, насколько мы разные. Если вы согласны быть стадом, которое с одинаковой радостью бредет на бойню и на водопой, то я нет! Я всегда, мать твою, буду что-нибудь делать! Я не буду так жить, понял меня? Ты меня понял?
- Да, - удрученно ответил Киба. – Но ты зря думаешь, что мы такие совсем инертные… Мы же тоже живем, что-то тоже решаем…
- Не верю, - устало сказал Наруто. – Не верю я тебе. Что ты лично в своей жизни такого важного решил?
Он долго ждал ответа, нетерпеливо щелкая пальцами по деревянной панели.
- Я, например, решил, что ты не был виноват в том, что получилось… тогда. Я решил, что тебе самому было не по себе. Решил, что ты можешь быть мне другом. Этого мало?
Наруто замолчал, слушая шум мотора и собственное смертельно тяжело бьющееся сердце.
- Нет, не мало, - выговорил он наконец и сбросил звонок.
- Куда тебя довезти? – спросил Итачи, дипломатично сделав вид, что не понял смысла разговора.
- Я такой злой… - пробормотал Наруто, - я выбрал одну сторону правды, а теперь хочу выбрать другую. Противозаконную. Человеческую.
Он устало откинулся на сидении, прошептал:
- Посмотрим, что окажется сильнее… У меня есть разговор с одним человеком. Давний разговор. Нерешенная проблема. Пора со всем этим завязывать, со всем вместе и сразу.
***
Суйгецу не были известны силы, которые могли так изменить человека в течение двух недель. Только теперь он заметил, что Наруто выше его ростом и шире в плечах, что глаза у него не ласково-синие, а жестко-болезненные, отчаянные.
Теперь за его спиной стояла небрежно припаркованная иномарка, за рулем которой сидел человек со смутно знакомыми чертами лица и внимательно наблюдал за разворачивающейся у подъезда дома сценой.
Наруто выставил одну ногу вперед, еще крепче прижав Суйгецу к стене, крепче же сжал пальцы на его шее.
- Так что на что меняем? – глухо спросил Наруто. – Я сегодня уже все, что мог, перевернул и перечеркнул, и не против поменять оставшееся.
Этому Наруто неловко было рассказывать о своих желаниях в обычном циничном тоне. Этому Наруто было страшно посмотреть в глаза.
- Если тебе все это так важно, сказал бы сразу, - с трудом выдохнул Суйгецу. – Откуда я знал, что ты всерьез за Саске цепляешься…
- При чем тут Саске? – спросил Наруто. – Я говорю о тебе и твоих затеях.
- Шуток ты не понимаешь, - отозвался Суйгецу, тревожно рассматривая иномарку за его спиной.
Чем черт не шутит, мало ли, с кем Наруто угораздило связаться…
Наруто отпустил шею Суйгецу, отступил на шаг назад.
- Ладно, - нормальным тоном сказал он. – Прости. Я сегодня сам не свой… Поможешь его найти?
- Без проблем, - кивнул Суйгецу и услышал внезапно оживший шум двигателя.
…Суйгецу долго не появлялся. Наруто выкурил несколько сигарет подряд, чего с ним обычно не случалось, и теперь мир подернулся волнистой мерзкой дымкой. И все же, делать было нечего, и Наруто снова потянул из пачки сигарету, не зная, как еще скоротать время. Тусклая вывеска с желто-оранжевой надписью «Лонгин» была изучена досконально. Под вывеской мрачно высились грязноватые, некогда великолепные двери – тяжелые, с резными медными ручками, но вытертые, рассохшиеся.
Ветер, промозглый, пропитанный сыростью, забрался под куртку и поселился там дрожащим холодом. Наруто выкинул окурок, вернулся к машине. Сложив руки на руле, он принялся наблюдать за «Лонгином», защищенный всей массой огромного джипа. Несмотря на расположение, «Лонгин», видимо, был довольно-таки посещаемым местом - туда то и дело проскальзывали какие-то личности, неизменно прячущие лица кто под воротником куртки или плаща, кто под шарфом. С трудом преодолевая сопротивление тяжелых дверей, личности исчезали за ними, и в переулке снова устанавливалась странная одинокая тишина, завернутая в волокна мокрого ветра.
От нечего делать Наруто принялся тормошить память на предмет расшифровки названия заведения. Английские аналоги отпадали, и оставалось только порыться в истории. Оказалось, что единственным известным Наруто Лонгином был Гай Кассий Лонгин, претор по делам иноземцев при Цезаре.
Наруто потянулся, расправив плечи, еще раз посмотрел на вывеску. Какая может быть связь между городским клубом и вдохновителем убийства Цезаря, завистником и будущим самоубийцей? Поразмыслив, Наруто решил, что название дано просто из благозвучия или из претензий на классичность. Хотя, нельзя исключать возможность того, что назван клуб в честь какого-нибудь другого Лонгина, благо всегда были они людьми известными и вертелись рядом с вершителями судеб, словно им там медом было намазано, за что и платили дорогой ценой.
Наконец, двери снова распахнулись, и на улицу вышел Суйгецу. Осмотревшись, он махнул рукой, и Наруто выбрался из машины, не забыв нажать кнопку сигнализации на круглом брелоке ключей.
Суйгецу маялся от холода в своей серой водолазке:
- Давай быстрее… В общем так, Наруто… Если хочешь туда попасть – то ты любовник Саске и точка.
- Сдурел? – незамедлительно отреагировал Наруто. – Что за бред? Кому это надо?
- Кому надо, тому надо, - уклончиво ответил Суйгецу. – Не нравится – вали домой. И так с тобой одни проблемы…
Наруто поднял голову, еще раз посмотрел на желто-оранжевую вывеску и кивнул:
- Договорились.
- Ага, - ответил Суйгецу и потянул медную истертую ручку двери.
За дверью открылся узкий коридор, пахнущий чем-то музейным, знакомым. Пол под ногами, сработанный из неизвестной породы дерева, вытерся настолько, что от досок остались лишь выпуклые древесные морщины без малейшего признака лака. В стенах за матовыми непрозрачными пластинами скучал неяркий красноватый свет.
Суйгецу пошел вперед уверенным быстрым шагом, а Наруто чуть поотстал, рассматривая многочисленные боковые двери, из-под которых тянуло то сладким наркотическим дымом, то запахом жареного лука, то дорогими духами.
- Здесь подожди, - тихо сказал Суйгецу и вдруг исчез за каким-то поворотом, оставив Наруто одного.
Наруто услышал донесшийся откуда-то снизу странный, резкий звук, обернулся, вдруг испугавшись собственной незащищенности – Суйгецу не из тех, кому можно доверять… Но было поздно, и вернуться значило бы сдаться, поэтому Наруто лишь прислонился к стене, прикрыв таким образом спину.
На этот раз ожидание не затянулось. Появившийся в конце коридора человек со скучающим лицом, живо напомнившим Наруто какой-то из забытых кошмаров, поманил его рукой.
Он привел Наруто в странную комнату – комнату, словно разрезанную пополам. Одну ее часть занимал низкий столик, на котором высился удивительной красоты кальян – тонкая вязь восточной эмали украшала его красными, желтыми и зелеными узорами. Возле столика стояли такие же низкие кресла с запрокинутыми изогнутыми спинками, бордовые, жесткие. Дальше пол комнаты уходил резко вниз, и оканчивался высокими перилами, металлическими, тусклыми, тоже вытертыми.
За ними Наруто мог видеть желтые проволочные лампы, высокий серый потолок, на котором даже при плохом освещении угадывались старые плохо закрепленные трубы.
- Садись, - сказал сидящий на одном из кресел человек, скрытый матовой глубокой тенью.
Наруто с трудом оторвал взгляд от перил, подошел к столику и сел на край кресла, разглядывая своего собеседника. Человека такого типа он видел впервые. Очень правильное, очень утомленное, почти аристократическое лицо, изуродованное многочисленными штангами – не просто современным пирсингом, а безжалостным, мазохистским украшением. Такие же утомленные, странные глаза: пристальный, холодный зрачок и наркотическая муть радужки. Серый костюм не скрывал мощи расслабленного тела – на широких плечах ткань морщилась, приподнятая сильными мышцами.
Узкая рука приподнялась, предлагая истекающую дымом змейку кальяна, но Наруто осторожно покачал головой:
- Не люблю наркотики.
- Тем более странно то, что ты здесь оказался.
- Я не из-за наркотиков…
- Из-за боев? – спокойно спросил резковатый голос, и на Наруто в упор взглянули пугающие глаза. – Или из-за бойцов?.. Можно обобщить: ты пришел за своей болью. Определенно, по адресу… Можешь называть меня Пейном - раз уж пришел…
Наруто согласно кивнул. Отвечать на это, видимо, не стоило. Кидаться с расспросами – тоже. Наруто уловил страшную давящую атмосферу спокойного, на первый взгляд, места, и не торопился с выводами. Этот клуб, несмотря на расположение в знакомом городе, явно относился к тем заведениям, законы которых подчиняются никому неизвестным силам. Одна из этих сил жила за одурманенным взглядом странного человека, сидящего напротив, и Наруто не мог определить ни ее источника, ни ее прав, поэтому предпочел молчать, надеясь на то, что удача от него не отвернется.
- Ты очень красивый мальчик, - задумчиво сказал Пейн, и Наруто внутренне сжался.
Такие слова ничего хорошего никогда не предвещали.
- Красивый мальчик, да еще и педик.
Такая мысль Наруто раньше в голову не приходила. Беспристрастная оценка особенностей его ориентации прозвучала так болезненно-обидно, что пришлось задержать дыхание.
- Если ты больше ничего из себя не представляешь, то тебе лучше уйти, пока отпускаю, - равнодушно подвел итог Пейн.
Наруто покачал головой.
- Я и так знал, что ничем хорошим это не кончится, - решительно сказал он. – Зная об этом, было бы глупым просто так уйти.
- Ищешь себе проблем?
- Нет… - Наруто повернулся, вспомнив интересующий его вопрос. – Спросить можно?
Пейн слегка наклонил голову, внимательно глядя на него.
- Лонгин, - сказал Наруто. – Какой из них?
Тонкие губы Пейна дрогнули в еле заметной улыбке, взгляд внезапно прояснился.
- Самый известный Лонгин – Гай Кассий, подаривший миру вечную идею выбора между добром и злом, милосердием и грехом.
- Вспомнил, - быстро сказал Наруто, - черт, как же из головы вылетело… Я подумал про другого.
- Ты выбрал себе другого Лонгина?
- Да, - Наруто улыбнулся против воли. – У меня часто так бывает: лезу куда-то не в ту сторону… Я вспомнил заговорщика.
Пейн молчал, и Наруто решил уточнить свою мысль.
- Считается, что его толкнула на убийство зависть, но мне кажется – гордость. Считается, что на самоубийство он пошел из слабости, но мне кажется – он не смог смириться с провалом, понял, что не сможет просто существовать. Вот этого Лонгина я и выбрал.
Наруто покусал губы, добавил:
- Я хочу увидеть Саске, вот и все.
Пейн одними глазами указал ему куда-то вперед, и Наруто, поняв его, поднялся с кресла, подошел к перилам и глянул вниз.
Внизу под рассеянным алюминиевым светом серела плотная подвижная толпа. Толпа вязко шевелилась, напоминая собранных в тесную банку неповоротливых червей. Единственное свободное от нее место – маленький квадрат, освещенный низкой грязноватой лампой, отгороженный толстыми провисшими канатами.
У канатов толпа превращалась в кипящий свинец: то натекала волной к самому рингу, то отступала назад, пенясь плохо различимыми возгласами.
Наруто вздрогнул, услышав рядом спокойный голос.
- Учиха Саске. Шесть лет назад за него боролись лучшие клубы страны. Если ты его выбрал, то должен знать, что толкнуло его на бунт: зависть? Гордость?
Наруто покрепче схватился за перила влажными ладонями.
Толпа внизу всколыхнулась: фигура Саске внезапно исчезла под массой другого, тяжелого тела, а потом прокатился, отталкиваясь от стен, общий вздох – движения Наруто не успел заметить, но увидел, что Саске выпрямился, легко избавившись от давления, а его противник отшатнулся.
Лаковые алые пятна потекли под светом проволочных светильников.
- Если ты его выбрал, то должен знать, что ведет его к самоубийству: слабость или нежелание существовать?
- Самоубийство… - повторил Наруто.
- Да, - сказал Пейн. – Это его девятый бой здесь, он идет на своеобразный рекорд. За шесть лет он многое потерял: плохо стоит на ногах, поэтому старается избегать дальнего боя. У него короткое дыхание, отсюда жестокость и стремление завершить матч как можно скорее. Если бы Саске остался на официальном ринге, ему бы не было равных, а так… Он убивает себя. Ему дорого обходятся промахи и ошибки, отсутствие опыта и тренировок. Он побеждает за счет таланта и отчаяния. Один-единственный неудачный бой может сделать человека инвалидом, а Саске неудачно проводит все – просто заметить это можно только опытным взглядом. Разумеется, об этом знает и он сам. Посмотрел? Можешь уходить.
Наруто развернулся, оставив за спиной тусклый свет, людской азарт и биение сердца Саске.
- Кому это нужно? – глухо спросил он.
Пейн вернулся в кресло, пожал плечами.
- Всем. Зрителям – для оживления своей рыбьей крови, мне – ради денег, Саске – ради себя самого. Я выбрал другого Лонгина, Наруто. Того, кто нанес смертельный удар из милосердия.
- Если уж на то пошло… - Наруто услышал свой собственный голос словно издалека. – То мой Лонгин погиб из-за того, что не знал о победе Брута. Просто не знал…
- Хочешь изменить историю? – улыбнулся Пейн. – Донести знания вовремя? Каким образом?
Наруто повернулся к нему спиной, снова посмотрел вниз.
- Бой профессионала с новичком достаточно интересен, чтобы окупить твои траты? – спросил он.
- Смотря как он будет преподнесен, - ответил Пейн. – Сокращенное время боя… Допустим, три раунда, много крови, жестокая реальность и неожиданная концовка – и мои доходы превысят обычные сборы.
- Сколько это… три раунда?
- Девять минут, - сказал Пейн.
Он сидел, выпрямившись, забыв о кальяне, внимательно наблюдая за сложившим на перилах руки Наруто.
- Это ведь недолго.
- Время, помноженное на боль – вечность.
- Звучит красиво, - заметил Наруто. – Условия победы?..
- При таком дисбалансе сил достаточно будет просто продержаться до конца. Но есть общее для всех боев правило – два падения равны поражению.
- Значит, мне просто нужно будет защищаться?
Пейн откинулся на спинку кресла, пробежался пальцами по его резным ручкам:
- Ты когда-нибудь выходил на ринг?
- Нет, - сказал Наруто. – Это что-нибудь меняет?
- Меняет. – Пейн взял с поверхности столика мобильный телефон, набрал номер.
Наруто отвернулся, делая вид, что ему все равно, что и как сейчас решается в голове этого странного пугающего человека, но смотреть вниз тоже не мог, поэтому прикрыл глаза.
Страх, настороженность, неуверенность – все исчезло, словно кто-то пережал нервы, скрыл тревогу под слоем непрозрачной бумаги. У Наруто не осталось иных путей и иных дорог – выбрав, он моментально успокоился. Он еще не успел приобрести привычки оборачиваться и сожалеть, поэтому теперь просто берег свое дыхание для будущего пути, нисколько не сомневаясь в его правильности.
И все же, подписывая принесенные тем самым невзрачным человеком многочисленные листы, в которых он отказывался от претензий к «Лонгину» и лично его владельцу, подчеркивал факт добровольного согласия и собственной инициативы, Наруто почувствовал, как заныло сердце.
- Думаешь, я подам на тебя в суд? – спросил он, подписав последний лист.
- Я думаю, он тебя покалечит, - вполне серьезно и спокойно ответил Пейн.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 44 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |