***
- Я ничего в нем не понимаю, - признался Наруто. – Я готов его прикончить… Он или на голову больной или в этом мире что-то не так. Самая большая проблема в том, что я решил остаться на складе. Всякие там экзамены в мае, и до этого времени мне нет никакой необходимости сидеть дома. Заодно и денег соберу. Я мог бы сменить работу, но что-то меня там держит… Не могу понять, что именно, но, наверное, то, что мне небезразличны эти люди. Киба сегодня так и не появился…
- Давай по порядку, - предложил Какаси. – Рассказывая, распутаешься. По очереди: что тебя держит возле Кибы?
- Дружба, - коротко сказал Наруто. – Это даже не обсуждается.
- Сакура?
- Не знаю… Я хочу что-нибудь для нее сделать.
- Сай?
- Он как-то помог мне. – Наруто помотал головой, избавляясь от неприятных воспоминаний. – Он неплохой парень.
- Саске?
Наруто задумался, прижался лбом к прохладному стеклу. В машине Какаси было тепло, удобные кожаные сидения, несмотря на металлически-стальной цвет, тоже излучали свет и на ощупь казались бархатистыми. Какаси Наруто позвонил, поняв, что должен успокоиться перед встречей с матерью. После его ночного бегства и возвращения на работу, она слегла с каким-то редким нервным срывом и заставила Цунадэ бегать вокруг нее с травяными настоями и компрессами.
Раньше Наруто ни за что не решился бы тревожить друга своей тетки, но теперь, не раздумывая, обратился к нему – был уверен, что имеет на это право и не ошибся.
А еще Наруто позвонил, всерьез опасаясь, что просто не доберется до дома самостоятельно – он чувствовал себя разбитым, выгрызенным до глубины души, до мясных волоконец.
Просьба подкинуть до дома превратилась в вечерний разговор в машине Какаси, припаркованной у подъезда дома Наруто.
- Сначала я его боялся, - решительно сказал Наруто. – Потом он меня просто бесил. А теперь… я понимаю, что мне придется с ним как-то общаться, но меня от него трясет. Я его даже рядом с собой вытерпеть не могу. Но…
- Есть «но»? – странным, утомленным тоном спросил Какаси.
- Есть, - медленно ответил Наруто. – Он слабее меня. Я точно это знаю. Я ночью это понял... Был момент, когда я решил, что вернее его логики ничего нет, а потом он попросил меня...
Наруто осекся, тревожно глянул на Какаси, но Какаси так же невозмутимо смотрел прямо перед собой.
- Мне пора, - сказал Наруто. – Спасибо, что подвез. Подвезли, блин...
- Наруто, - вдруг сказал Какаси. – Просто не связывайся с ним. Закрой на все это глаза. Судя по твоим рассказам, ты наткнулся на экспериментатора, а для них все средства хороши. Ты никогда не узнаешь его настоящих мотивов, все его поступки продиктованы обычным интересом из серии «что будет, если…». Таких не стоит разгадывать, не стоит искать в них настоящих эмоций. Саске… перегорел еще в детстве. Слишком ярко он умел тогда чувствовать, и не справился с собой, выработал свой резерв чувств. Так бывает. Его не затронет ни чужая боль, ни чужие мысли. Не потому, что он плохой, а потому, что он физически неспособен больше на отклик, но продолжает искать его, моделируя разные ситуации, испытывая себя.
- Такое впечатление, что вы его знаете, - хмыкнул Наруто. – Но если все действительно так… То он просто ищет не там, где надо.
- Ты знаешь, где нужно искать? – Какаси с интересом посмотрел на Наруто.
- Да… - откликнулся тот. – Только не могу себе представить того придурка, который возьмется помогать ему в этом нелегком деле…
Наруто глянул на часы:
- Мне пора. Завтра в ночь. Спасибо за помощь. За разговор тоже.
Наруто улыбнулся, выбрался из машины на заснеженную, подкрашенную синей акварелью ночную улицу. На небе серебрился узкий ломтик месяца, новый день еще даже не задумывался о своем рождении, и Наруто невольно порадовался тому, что до него еще несколько долгих часов.
Оставшиеся проблемы: стычку с Суйгецу и отсутствие на работе Кибы нужно обдумать в одиночестве, не вмешивая сюда никого другого.
И все-таки… Как вообще жить, если рядом всегда Саске?
Глава 11 (Sasuke|Naruto, Sasuke|Kiba, Naruto|Kiba, Kakashi|Itachi etc.)
Подушка пахла идеальной дезинфицированной свежестью. Наруто спихнул ее на пол и повернулся на хрустящих, как тонкие вафли, простынях.
- Да что за хрень, - вслух проговорил он.
Желтые блики поползли по изображению рвущегося в небо монорельса, и по ним Наруто определил время – полдень. Гладкий пол-ламинат оказался непривычно теплым. Наруто, припоминая деревянные скрипучие полы в комнате Кибы и жесткий ковролин в комнате Саске, побрел в ванную. Не глядя на себя в зеркало, отвернул кран до упора и подставил голову под ледяные жесткие струи.
Морщась, натянул шорты и яркую футболку, ткань которой угрожающе хрустнула где-то у шва на плече. Наруто потрогал шов пальцами – вроде держится, - и подошел к укрепленной на стене пластиковой доске, внизу которой на небольшом выступе лежали два новеньких маркера. Доска была расчерчена тоненькими полосочками, специально для удобства пишущего, но Наруто, выбрав красный маркер, черкнул свой распорядок дня точно поперек.
Под первым пунктом у него значилось посещение больницы. Объяснить себе симпатию к Саю он не мог, как не мог и избавиться от чувства, что у меланхоличного темноволосого парнишки есть ответы на все его вопросы.
Вторым пунктом шел Киба. От этого пункта мороз продирал по коже, но деваться было некуда – сам виноват.
Третьего пункта не было, но Наруто, задумавшись, вывел на доске аккуратные буквы знакомого имени и, прижавшись к доске лбом, долго и бездумно превращал короткие штрихи в объемные линии, придавая имени тень и глубину.
Опомнившись, разбитым и вялым, словно созданные им самим тени высосали из него яркость и солнечность зимнего утра, побрел в прихожую открывать дверь на раскатившийся по квартире мелодичный звонок.
Из-за двери пахнуло морозом и другой, почти незаметной прохладой запаха мужского одеколона.
Наруто посторонился, пропуская Какаси:
- Доброе утро.
- День, - поправил Какаси. – Тетки еще нет?
- Никого нет. Проходи. Проходите.
В комнате Наруто забрался на светлое, в кремовых дурацких цветочках кресло:
- Давайте определимся, - улыбаясь, сказал он. – Я сбиваюсь с «ты» на «вы». Мама считает, что к старшим нужно обращаться на «вы», но на складе я быстро об этом забыл: общаясь с водителями и экспедиторами в таком тоне, выглядишь дураком. Одно дело, в конце концов, делаем.
Какаси пожал плечами:
- Меня твоя «невежливость» не смущает. Притом я ненамного тебя старше.
- На двенадцать лет, - быстро подсчитал Наруто. – На складе я самый младший… Даже Сакуре двадцать. Мне не повезло… - неожиданно с легкой обидой в голосе закончил он.
Наруто некоторое время смотрел на Какаси, покусывая большой палец, деятельно обдумывая какую-то мысль:
- У моей тетки пять спортивных клубов… Почему мне запрещали к ним даже приближаться?..
- Почему это заинтересовало тебя именно сейчас? - ответил вопросом на вопрос Какаси, но Наруто уловил внимательный настороженный блеск в его глазах и поднялся с кресла – ему, захваченному какой-либо мыслью, всегда было тяжело оставаться на одном месте.
- А ты знаешь, почему?
Какаси кивнул:
- Ты долго болел. Помнишь?
Наруто скривился:
- Да кто знает, чем я болел? Даже врачи ничего толком не смогли сказать… Эта болезнь мне всю жизнь поломала…
- Ты просто маленький был, как тебе можно было объяснить, чем ты там болеешь? – грубовато сказал Какаси. – Поэтому так и не понял, какая ответственность оказалась на твоей матери и тетке. Я тебе даже сейчас могу сказать – этот спорт не для тебя.
- Да может просто стоит хоть раз посмотреть на меня другими глазами?!
Какаси услышал в его голосе злобные задыхающиеся нотки. Наруто стоял перед ним, негодующий, напряженный. Оранжевая плотная футболка чутко обрисовала гибкие и сильные очертания его груди и плоского живота. Под гладкой кожей плеч обозначились привыкшие к нагрузке мышцы.
Неожиданно заинтересовавшись, Какаси поднялся и ладонью изучающе прошелся по его спине, бедрам, коснулся пресса. Опыт тренера позволил моментально определить весь потенциал Наруто: тяжелая работа превратила его тело в идеально отлаженный механизм. Обычная проблема неравного распределения мышечной массы у Наруто отсутствовала напрочь, он крепко стоял на ногах и мог выдержать любую нагрузку в пределах возможностей своей весовой категории.
Какаси почувствовал, как Наруто вздрогнул: весь недавний запал в синих глазах угас, он неожиданно смешался, торопливо отступил и пробормотал что-то невнятное. И сказанная недавно фраза, вместе с ощущением дрожи под ладонью, внезапно вызвала в памяти яркую, ужасную картину.
…Саске трясло, обычная его бледность превратилась в страшную синеву – он задыхался. Какаси знал, что произошло сейчас в кабинете Цунадэ, но ничем не мог помочь своему бывшему ученику.
- Пристегнись, - сказал он, заводя машину.
Саске развернулся на сидении, ледяными пальцами вцепился в его плечо. Из его глаз, расширенных, блестящих, уходили последние огоньки осмысленности.
- Теперь можно, - хрипло сказал он. – Отвези меня куда-нибудь в лес и трахни, наконец.
- Я отвезу тебя домой. – Какаси осторожно снял его руку со своего плеча.
И тогда Саске разыграл настоящую трагикомичную истерику, превратившись в обвинителя, каждым словом бьющего точно в цель, полубезумного, едкого. Он кривил искусанные в кровь губы в улыбке, повышал сорванный голос:
- В чем дело? Какие теперь преграды? – издевался он. - Лучший боец клуба не может быть пидарасом? Все, я не боец, мне плевать на ваш клуб! «Представь что будет, если ты выйдешь на мировую арену, и обнаружится, что ты предпочитаешь мальчиков?» - умело передразнил он Цунадэ. – Все! Я ушел! Меня нет! Я ушел из вашего чертового спорта, я больше не выйду на ринг! Теперь мне можно предпочитать мальчиков?
Гибкий черноволосый парнишка с ожиданием чего-то нового в глазах. Он стоял в дверном проеме и жадно рассматривал зал, но не делал решительного шага вперед, просто наблюдал, присматриваясь к обстановке. К нему пришлось подойти. Он и впрямь был похож на Итачи, только, как выяснилось позже, обладал куда большим потенциалом, чем брат.
Гибкий парнишка, в первый же день тренировок безо всякой подготовки выстоявший три раунда против довольно-таки опытного новичка. Единственный, кто не счел нужным жаловаться на жестокость проверки, и потом улыбался, несмотря на разбитые губы.
Таким он пришел в клуб.
- Ты извращенец, которого прикрывает перезрелая шлюха! Почему я ушел из-за этого, а ты остаешься тренером?
А таким он его покидает.
- Если тебе будет легче, я уйду с тренерской.
- Мне будет легче, если ты меня поймешь. Если ты хоть раз посмотришь на меня другими глазами. Если ты…
Саске сжался на сидении, опустил голову и умолк.
Автомобиль, втянувшийся в быстрый бег, обнимали узкие улицы, кирпичные красноватые дома торопливо заглядывали в окна, а потом исчезали, оставляя в памяти свои проржавевшие номера. Саске все так же убийственно молчал, и иногда Какаси казалось, что он перестал дышать.
- Я не способен на соблазнение малолетних, - наконец с трудом выговорил Какаси. – И мне никогда не светило такое будущее, как тебе, поэтому к нам предъявлены разные требования. Пойми ты это.
- Она предложила мне психиатра, - тусклым голосом сказал Саске, и Какаси уцепился за эту идею, как за спасение.
- Саске, это правильно. Ты не можешь жить без ринга, а твои желания сейчас продиктованы подростковой неопределенностью. Это можно откорректировать, и ты вернешься.
- Это не желание, это необходимость, - таким же бесцветным голосом сказал Саске и вдруг приподнялся на сидении. – Я не могу жить без ринга. И я тебя люблю.
Его стремительное движение предугадать было невозможно. Какаси почувствовал, как округлое колено придавило ему руку, а сухие горячие губы прижались к губам. Дорога впереди превратилась в истекающие болью черные глаза. А потом просто во тьму.
…Затянувшуюся тишину прервал мелодичный звонок в дверь, и Наруто с облегчением рванулся в прихожую. Вплывшая в нее Цунадэ, великолепная в обрамлении белоснежных мехов и облаке древесной горечи дорогих духов, крепко чмокнула его в щеку.
- Какаси, - позвала она, заглядывая в комнату. – Поехали. Посмотришь на мальчишку… Думаю, выставить его на весенний чемпионат, нужно твое веское слово.
Наруто, не дожидаясь развязки, проскользнул в свою комнату и закрыл за собой дверь. Опустившись на диванчик, с силой сжал пальцами мягкую плюшевую обивку. От внезапно нахлынувшей слабости перед глазами появилась надоедливая зеленоватая дымка, но Наруто не обращал на это внимания, его волновало другое. Какаси. От Суйгецу желание лилось серебристыми прохладными волнами, Саске манил бесстрастной загадочностью и силой, Кибу хотелось так, как хочется летнего тепла и земляничной сладости, а прикосновение Какаси заставило испытать совершенно новые ощущения. Сдержанное, не интимное, но чуткое, внимательное, оно словно моментально обнажило Наруто, сразу же дало понять, что он изучен, понят, принят. Если бы Наруто был постарше, он бы угадал в этом прикосновении прикосновение человека, ценящего в сексе нежность и долгие ласки, но то, что он смог уловить интуитивно, ответа ему не принесло, оставив в недоумении: чем продиктовано внезапно появившееся желание?
За плотно прикрытой дверью раздался смех Цунадэ и шуршание.
- Наруто!
- Что? – раздраженно откликнулся Наруто, с остервенением сдирая с себя футболку – от пережитого волнения стало жарко, коже не хватало прохлады.
- Куда ты дел ключи?
Ключи лежали рядом, на диванчике. Подхватив их, Наруто вышел в прихожую, стараясь не смотреть на Какаси, протиснулся к двери.
- Ч-черт…
Дверь пришлось прижать коленом – замок давно пора было менять, ключ входил в него неровно, до середины, а потом вставал намертво – не повернуть, не протолкнуть дальше.
Наруто вытащил ключ:
- Сейчас…
Зубами он разомкнул колечко мешающегося брелка-цепочки, снова прижал дверь, на этот раз плечом. Ключ скользнул в скважину и натолкнулся на невидимое препятствие.
- Что ты как целка! – сердито буркнул Наруто и вдруг снова почувствовал знакомый жар: Какаси смотрел на него со спокойным странным интересом, скользя взглядом по обнаженным плечам и груди, по губам, прижавшим металлическое колечко брелка и легким звеньям цепочки, касающимся мягкой кожи шеи.
В замке что-то хрустнуло, и дверь поддалась. Наруто посторонился, пропуская тетку – мех ее шубы душно тронул его обнаженную грудь, а потом это прикосновение сменилось прохладным скольжением куртки Какаси.
- Всем пока, - мрачно сказал Наруто и с треском захлопнул дверь.
Оставшись один, он остановился перед зеркалом и оценивающе оглядел себя с ног до головы. Интересно, собственная привлекательность – иллюзия, или?.. И если не иллюзия, то на что эта привлекательность способна? Способна спровоцировать на изнасилование, на попытку привязать с помощью наркотиков и только?
Наруто задумчиво коснулся языком легких звеньев цепочки. Розовая влажность, чуть подрагивая, прошлась по металлическим изгибам. Отражение в зеркале пропиталась бархатистой синевой посерьезневших глаз, окрасилось в солнечные переливы гладкой обнаженной кожи.
Если эта привлекательность не иллюзия, то на что она способна? Способна ли она, например, стереть разницу в двенадцать лет?
- Идиот, - с укоризной сказал Наруто своему отражению. – Понесло тебя…
И все же, одеваясь, он то и дело кидал короткие взгляды в сторону зеркала, пытаясь найти тот угол обзора, с которого оценка себя превратилась бы в беспристрастную – и не смог.
Перед уходом он выгреб из кармана рюкзака оставшиеся с последней разгрузки и аванса деньги.
Торговый центр, который обычно Наруто либо просто обходил стороной, либо забегал туда в поисках подарка на день рождения матери, за полтора года своего существования разросся, окончательно определился с расстановкой сияющего стекла, невероятно закрученного пластика, огромных подсиненных гелем шаров и электрических деревьев.
Четыре этажа огромного здания, расползавшегося вширь, были соединены эскалаторами и перетекали один в другой без видимой логики. Внизу Наруто насчитал четыре движущиеся лестницы, одна из которых уводила на цокольный этаж – как раз там и продавались всякие безделушки, подходившие для подарка матери. Второй этаж, изогнувшись прозрачным дельфиньим боком, собрал все свои блики вокруг солнечно-желтого автомобиля, перевязанного пышным розовым бантом. За автомобилем сумрачно и солидно чернел бархатный грот, на фоне которого узкими серебряными иголками поблескивали перьевые ручки, чья стоимость, видимо, была доведена до абсолюта. Таких вещей, как эти ручки, Наруто не понимал. Вращающийся стенд с зажигалками примерно той же стоимости, вызвал у него непродолжительный интерес – некоторые из зажигалок были удачно отделаны защитного цвета вельветом.
На третьем этаже Наруто сразу же наткнулся на скрытый в низкой нише фонтан. Вода лилась на отделанное разноцветной плиткой дно бассейна, а за влажными валунами ненавязчивым фоном вслед воде лилась тихая мелодия. Здесь стояли столики, низенькие симпатичные пальмы, а над потолком висели живописные яркие связки оранжевого лука, алого перца, пряной зелени и рыжей соломы.
Обойдя зону отдыха стороной, Наруто нашел то, что ему нужно: зеркальные стены давно желанного спорт-магазина.
Консультант, окинув привычным взглядом его фигуру, взялся за дело обстоятельно и умело-вежливо. С его помощью Наруто вскоре оказался водворен в просторную примерочную с целым ворохом одежды. Легкий дымчатый свитер с серебристой широкой молнией плотно обхватил грудь и плечи, и, подняв глаза, Наруто удивился их яркой, вызывающей синеве. К свитеру консультант впихнул ему вельветовые джинсы цвета старого золота, с потертыми металлическими пластинами, нашитыми на задние карманы. Над джинсами Наруто задумался и только чудом избежал участи показаться консультанту идиотом, вовремя сообразив, что их пояс занижен намеренно, что не мешает им крепко держаться на бедрах. Под оранжево-черную толстовку отлично подошли штаны, сшитые из непромокаемой ткани, смахивающей на плащевку. Несмотря на обилие шнурков, прихваченных яркими пластиковыми застежками, штаны не стесняли движений. Накинув на голову капюшон и сунув руки в карманы, Наруто напомнил себе «бойца» сноубордической братии. Единственная понравившаяся ему рубашка тоже оказалась на молнии – дымно-черная, с потертыми пеплом швами, она создала гибкий силуэт, оттенив кожу Наруто так, что заинтересовавшийся консультант, расстегивая молнию на его груди, опустил заблестевшие глаза.
Изрядно уже потертую свою красную куртку Наруто решил сменить на яркую синюю. Обнаружив бегущую по спине изломанную оранжевую полосу, он окончательно уверился в своем выборе и, распрощавшись с улыбающимся консультантом, отволок приобретения на кассу.
- В конце концов, на хрена я вообще работаю? – спросил он у тоненькой девушки-кассирши.
Та сначала безразлично пожала плечами, потом вдруг бросила на него быстрый взгляд и улыбнулась.
***
В набеге на магазин был плюс и был минус. Плюс заключался в том, что превратившийся в яркое креативное чудо Наруто в метро нежился под заинтересованными взглядами девушек и – реже, но ощутимей – мальчиков. Минус заключался в том, что после покупки карточки на метро денег только-только хватало на дорогу до Кибы и обратно.
Посчитав мелочь, Наруто два раза прикидывал возможные варианты, но не нашел ничего лучшего, чем отправиться к больнице пешком. Городские улицы, такие понятные и прямые, чем дальше уводили его от центра, тем запутанней становились. Изогнувшись под непонятным углом, упирались в какие-то бетонные заборы, за которыми пыхтели трубы, уползали в зарешеченные белоснежные сады, в глубине которых прятались рыжие здания, сплетались в немыслимые перекрестки. Чем дальше Наруто шел, тем тоскливее ему становилось. Было что-то неотвратимое в этом движении. Куда не повернешь – тупик, а ведь так безоблачно все начиналось…
Выход подсказала промчавшаяся мимо машина скорой помощи. Наруто, проследив за ней глазами, свернул к низеньким рядам магазинов, и прямо за ними обнаружил белое безликое здание больницы. Вход охранялся полосатым шлагбаумом и лохматым рыжим добродушным псом. Миновав пост, Наруто прошел на территорию и сразу же словно окунулся в другой мир. Шум машин и людская суета остались за забором, а здесь царила медленная обреченность, деловитость и жалкие яблоки, уложенные в сумки страдающих родственников.
В широком холле его обыскал сумрачный охранник.
- Алкоголя чтобы не было… - пояснил он. – Лезвий, веревок.
- Зажигалка есть, - сказал Наруто, настороженный таким серьезным подходом.
Охранник протянул руку, и Наруто положил на широкую твердую ладонь дешевую пластиковую зажигалку.
- Иди.
Полоса рыжего ободранного линолеума за грязной лестницей привела Наруто к сестринскому посту. Там он выслушал краткое наставление, снова подвергся проверке на алкоголь и веревки и, подавленный происходящим, зашел, наконец, в указанную палату.
Зарешеченные окна – второй этаж, машинально подумалось Наруто, - широкие, с деревянным надломом подоконники. Устоявшийся едкий запах человеческих тел и выделений, странно смешивающийся с острым запахом йода. Рыжие пятна на вытертом линолеуме, металлические трубы, выкрашенные в белый, с волосяными разводами.
Наруто прошел по палате, на каждом шагу влипая в широко раскрытые озерца мутноватых глаз, в глубинах которых теплились животные усталые огоньки.
- Привет, - сказал он, остановившись у тех глаз, цвет которых показался ему знакомым.
Осмотрелся, подтянул к кровати шаткий стул:
- Я должен был что-то припереть с собой, - продолжил Наруто, опуская голову на скрещенные на спинке стула руки. – Но я совсем не знаю, что ты любишь.
Он не выдержал, с любопытством огляделся еще раз:
- Всех самоубийц автоматически считают сумасшедшими?
- Ты очаровательно бестактен, - с легкой улыбкой ответил Сай. – Да. И это логично.
- Почему?
- Никто в здравом уме не будет лично пытаться себя прикончить.
- Вот как. – Наруто задумался. – Я читал про такую вещь… Воля к смерти. Слышал? Это когда человек, потеряв что-то важное, просто-напросто ложится и умирает. Сила мотивации останавливает все процессы организма.
- Не слышал.
- А мне всегда было интересно, о чем они думают таком, чтобы застыло тело. Наверное, о чем-то страшном.
Сай приподнялся на кровати, сел, поправив тонкой, почти прозрачной рукой плоскую подушку:
- Наруто, - ласково сказал он. – Ты знаешь, как ты должен был ко мне прийти? Ты должен был позвонить заранее, принести пакет с соком и фруктами, сесть возле меня и сказать, что все будет хорошо, и я справлюсь.
Наруто смешался:
- Извини.
- Нет, - неожиданно возразил Сай, все так же еле заметно улыбаясь. – Ты все сделал правильно, я хоть человеком себя чувствую… а не тренажером для отработки чужого благородства.
Наруто поднял на него глаза, развеселился:
- Если так, то у меня к тебе куча вопросов. Просто не знал, можно ли их задавать. Ты же почти умер?
- Почти, - легко согласился Сай. – Не хватило, по-моему, упаковки амитриптилина. Или двух. Просто отключилось сознание, и я не мог себя больше контролировать, поэтому не довел дело до конца. Но это все равно было интересным опытом.
Он наклонил голову, понизил голос, темные глаза заволоклись мечтательной дымкой:
- У жизни множество неразрешенных и неразрешимых проблем и неотвеченных вопросов. Классическим «зачем мы живем» задавался каждый. Но это самый никчемный вопрос из тех, которые только существуют. Сложнее всего справиться с простыми вопросами.
- Это какими? – насторожился Наруто. – Почему банановый энергетик стоит дешевле апельсинового?
- Подумай еще, - посоветовал Сай.
Наруто уперся взглядом в сгиб его руки, прикрытый желтоватым куском пластыря.
- Как из волков получилась плесень типа болонок? – предположил он.
Сай покачал головой:
- Ты непробиваем. Если тебя волнуют только такие вопросы, то тебе незачем умирать.
- Я не понимаю, - протянул Наруто, кусая шнурки капюшона. – Хотя, нет. Понимаю. Ты нашел все ответы?
Сай кивнул.
- Тогда тебе и впрямь лучше было бы не приходить в себя…
Наруто было руку к стоящей на тумбочке бутылке с водой, потом остановился:
- Можно?
- Бери.
Наруто открутил крышечку, прижался губами к горлышку бутылки.
«Это очень откровенно».
Наруто закашлялся, торопливо отставил бутылку, сказал:
- Нет, подожди! У меня есть вопросы… Нормальные, без болонок. Если ты знаешь все ответы, то можешь сказать, что такое – желание? Не просто желание, которое удовлетворяется телом, а такое, которое… похоже на стальной крючок. Это было страшно, но я помню – тонкая, опасная проволока крадется к самому сердцу, и ее никто не замечает. На той стороне ее держит кто-то невидимый. Он загнул эту проволоку и теперь как ни в чем ни бывало лезет ей внутрь, в живое мясо. И никуда от этого не деться… Ничего не поделаешь. Она прокрадывается и цепляет за сердце. Теперь я хожу, вроде как и сам по себе, но стоит тому, невидимому, меня потянуть, и больно… Это ведь – желание.
Сай выслушал его, прикрыл глаза:
- А еще эта проволока сама словно бы живая, - проговорил он, - она словно улыбается. Она ухмыляется и подрагивает, тянется из-за угла…
Наруто с трудом справился с накатившим на него паническим страхом.
- Откуда… ты знаешь?
- Я сумасшедший, - пояснил Сай. – Я ее видел. Только тот человек, которого эта проволока зацепила на моих глазах, потом погиб.
- Ох, нет… - Наруто неловко поднялся. – Я не это имел в виду… Я просто рассказал тебе свой сон, я не видел такого, это невозможно!
- Наруто, ты действительно считаешь, что все в мире так просто?
Наруто промолчал. Его задавило душное, страшное ощущение настоящего сумасшествия. Мир за стенами больницы был прост и понятен, сны в нем занимали строго отведенное им место иллюзии, а здесь, в узких проходах между кроватями, сны превращались в реальность, страшные стальные крюки выползали из стен и терзали беззащитные тела, копошились в мозгах, плели свою сеть.
- Наруто… - Сай посмотрел на него со смутным, пугающим интересом. – А больше ты ничего не видел?
Охранник внизу, не глядя на Наруто, выложил на полированный стол зажигалку. От него веяло родным и уверенным пониманием обыкновенного мира, и Наруто, забрав зажигалку, с облегчением вышел на улицу. Начинало темнеть, белое здание больницы покрылось пыльным сумеречным покрывалом, а там, за стенами, мчались куда-то бесконечные ряды автомобилей.
Наруто затянул шнурки капюшона, скрыв тенью свои испуганные обреченные глаза, и зашагал к выходу, наткнувшись по пути на льстивого рыжего пса.
Еще раз посчитав оставшиеся деньги, он вышел из найденного им тупика и, уже не блуждая, направился к метро.
Когда он добрался до домика, в котором жил Киба, стемнело окончательно. На фоне плотной черноты дом выглядел елочной игрушкой – аккуратно одетый волнистыми юбочками крахмального снега, в разноцветных блестках, рассыпанных единственным фонарем, он светился изнутри уютным оранжевым светом. Псы зашевелились было, но, узнав Наруто, снова убрались в свои будки.
Дверь знакомо скрипнула, теплый запах чабреца и полыни моментально согрел Наруто, остекленевшего в своих раздумьях.
Теперь, после разговора с Саем, он уже не боялся сказать Кибе правду. Все было лучше, чем иллюзии.
Киба оказался не один. На столе, сдвинув оранжевую лампу в сторону, сидел Саске, держа на коленях раскрытую книгу. Киба лежал на диване, влажный, чуть задыхающийся, но непробиваемо спокойный, и бездумно смотрел в потолок.
Саске слегка кивнул Наруто, перевернул страницу книги, а Киба вопросительно приподнялся.
- Ключ. – Наруто показал Кибе металлическую стрелку ключа, положил его на стол. – И еще… я хотел бы с тобой поговорить.
- «Одной из самых распространенных девиаций является вуайеризм», - вслух прочитал Саске. – Киба, ты таким не страдаешь?
- Саске, помолчи, - просяще сказал Наруто. – У меня времени в обрез…
- Вроде, нет, - отозвался Киба. – А что там за симптомы?
Саске зашуршал страницами:
- Навязчивое желание подглядывать за людьми, занимающимися сексом. И за остальными интимными процессами.
- Нет, - отказался от симптомов Киба.
- Наруто?
- Я тоже не страдаю, - с холодной яростью сказал Наруто. – Саске, заткнись.
- Тебе идет, - сказал Саске, не отрываясь от книги, и прошла почти минута, прежде чем Наруто смог понять, о чем он говорит. – Кстати, зря отказываешься: пришел бы немного раньше, стал бы вуайеристом.
Он отодвинул лампу подальше и лег на спину, приподняв книгу над собой. Черный свитер приподнялся, и Наруто увидел соблазнительную полоску его кожи над поясом джинсов. Белая линия шрама… интересно, Кибе приходило в голову провести по ней языком?
- Эксгибиционизм, - сказал Саске. – Это что еще за дрянь…
- Вуайеризм наоборот, - предположил Киба.
- Видимо, - согласился Саске. – Даже картинка есть.
- И что там? – заинтересовался Киба, переворачиваясь на бок.
Саске присмотрелся:
- Кто-то. Вид сзади. Сложно объяснить.
Наруто опустился на диван рядом с Кибой:
- Я у Сая был.
- Очень вовремя, - хладнокровно сказал Саске. – Асфиксиофилия. А это уже интересно…
- Киба, - тихо проговорил Наруто. – Я хотел сказать, что не врал.
Киба мельком посмотрел на него тревожными, внимательными глазами, потом снова повернулся к Саске.
- Форма сексуальной активности, связанная с ограничением попадания кислорода в легкие и головной мозг объекта… Связана с серьезным риском для жизни. Ежегодно отмечается от 1000 до 2500 тысяч случаев смертности…
Саске повернул голову, в черных глазах загорелись увлеченные искорки.
- Киба, - вкрадчиво сказал он. – Давай попробуем.
- Саске, заткнись! – не выдержал Наруто. – Ты меня… выводишь!
Саске захлопнул книгу, снова сел:
- Я даже знаю, как это можно сделать. Стопроцентный контроль.
Он устало посмотрел на Наруто:
- Киба, скажи ему…
Киба поднялся с дивана, подошел к окну и сказал, не оборачиваясь:
- Обсуждать нечего, Наруто. Ничего и не было. За секс ради секса не оправдываются…
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |