Я собиралась вывести Хьюго на чистую воду. И он это знал.
В конце концов дверь в мою спальню отворилась. Хьюго тоже успел одеться, в ослепительно-белую рубашку и черные брюки. Он выглядел хладнокровным и вполне уверенным в себе, и он явно решил, что лучшая защита в данном случае – это нападение. Я ошибалась, думая, что он начнет объясняться и просить у меня прощения. Дурочка… как будто я не знала этого человека.
– Что ты вытворяешь, Лора? Суешь свой нос туда, куда тебя не звали! Я этого не потерплю!
Меня захлестнула ярость. Неужели он подумал, что сможет меня запугать? Медленно, шаг за шагом я приблизилась к нему, пока мы не оказались совсем рядом, в нескольких дюймах. У меня внутри все стонало от желания влепить ему пощечину, со всей силы вмазать по этому ненавистному лицу. Если бы я держала в руке нож, я бы, наверное, ударила его. Но у меня были только мои слова.
– Это самая мерзкая, тошнотворная вещь, которую я видела в своей жизни. Ты страшный ублюдок, Хьюго Флетчер. Я знала, что у тебя серьезные проблемы с сексом, но это… у меня просто нет слов.
Я резко отвернулась и отошла от него. Мне действительно не хватало слов, чтобы выразить свое отвращение, и это меня бесило.
– Хотя нет, я нашла для тебя название! – Я снова повернулась к нему. – Ты больной! Ты извращенец. Вот отличное слово. Меня от тебя тошнит.
Я практически выплюнула это ему в лицо. Он вдруг двинулся на меня. Руки он держал в карманах, чтобы казаться спокойным и невозмутимым, но я видела, как сжались его кулаки, и первый раз побоялась, что он может меня ударить. Ну и пусть, подумала я. Прекрасно. Тогда я ударю его в ответ. Скорее всего, я проиграю, но это будет схватка. И я дам выход своему бешенству.
Но я должна была помнить, что этот человек не знает раскаяния и угрызений совести.
– Что ты хочешь этим сказать? У меня проблемы с сексом? Это не у меня проблемы, ты, глупая беспородная сука. Это у тебя проблемы. Ты фригидна. Ты не умеешь расслабляться и понятия не имеешь, как угодить мужчине. А знаешь почему? Потому что никто никогда не давал тебе нормальных инструкций. Представляю себе твой первый раз – видимо, с мальчишкой из школы, когда тебе было лет шестнадцать. Да-да, вижу, что я угадал. Вы возились, как щенки, у вас ничего не получалось, но вы настойчиво продолжали. Потом, когда ты повзрослела, ты, конечно, привыкла к сексу, но так и не постигла его искусства. Если бы не я, ты бы прожила всю жизнь, думая, что знаешь, как заниматься любовью, но на самом деле ты не имеешь об этом ни малейшего представления. Все, на что ты способна, – это целоваться, вешаться на шею и тискаться.
Я рассмеялась прямо ему в глаза. Скоро с его лица исчезнет это самоуверенное надменное выражение.
– Ты всерьез считаешь, что меня волнует твое мнение о моих сексуальных способностях? После того, что я сейчас видела? Слава богу, что мне никогда больше не нужно будет притворяться. И знаете что, сэр Хьюго? Никто больше не подойдет к вам и на милю. Сегодня ты останешься в этой комнате, а я кое-куда позвоню. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы за это ты отправился прямо в ад…
То, что случилось дальше, я помню плохо. Все случилось очень быстро. Он подскочил ко мне и схватил за руку, а правой рукой вытащил что-то из кармана. Это был шприц.
Я наконец очнулась и чувствовала себя ужасно. Все мое тело болело, а глаза не хотели открываться. Я не знала, сколько времени прошло, и не понимала, где нахожусь. Комната была мне незнакома. Здесь не было ни мебели, ни ковра, а окна были покрыты вековым слоем грязи. У меня не было сил встать; из меня будто высосали всю энергию. А потом я увидела, что на мне нет никакой одежды. Я была абсолютно голой. Я понятия не имела, как сюда попала и куда подевалась моя одежда. Сначала я довольно смутно помнила все, что произошло накануне, но и этих воспоминаний было достаточно, чтобы осознать: я потерпела поражение. И я заплакала. Рыдания разрывали мое тело; я знала, что отныне совершенно беззащитна. Я потеряла то мимолетное преимущество, что у меня было, и потеряла его навсегда. Я действовала под влиянием момента, а нужно было думать о будущем. Не знаю, сколько я проплакала в тот, первый раз, но это были далеко не последние мои слезы.
От рыданий я совсем ослабла, поэтому к двери мне пришлось ползти на коленях. Естественно, она была заперта. Я колотила в нее кулаками и звала на помощь, но без всякого результата. Должно быть, я в одном из тех флигелей дома, которые не используются, догадалась я. Однажды, когда Хьюго не было дома, я обошла весь Эшбери-парк – и это совершенно вывело меня из равновесия. Жуткие пустые комнаты, скрывающие бог знает какие тайны прошлого, – просто мороз по коже.
В глубине души я знала, что никто меня не услышит, поэтому в конце концов забралась в угол и там затихла. Конечно, Хьюго знал, где я, и рано или поздно он должен был прийти. Я перевернулась на бок и свернулась комочком. Меня сильно трясло, но не от холода, а от страха.
Сколько я так пролежала, тоже не знаю. Мне показалось, что несколько часов. А потом дверь вдруг распахнулась. Я знала, что это он, но не могла заставить себя на него посмотреть. Все, чего мне хотелось, – это чем-нибудь прикрыть свою наготу, выбраться отсюда и навсегда исчезнуть из его жизни. Но прежде удостовериться, что зрелище, которое я вчера видела, больше никогда не повторится.
– Привет, Лора.
Я услышала, как он подошел совсем близко; звук его шагов в пустой комнате выделялся особенно четко. Но я так и не подняла голову.
– Безмозглая, ни на что не годная Лора. Я принес тебе попить. Я знаю, ты умираешь от жажды. Возьми стакан.
Я отвернулась. Я не хотела ничего у него брать. Он схватил меня за волосы и с силой дернул голову назад.
– Пей! Пей сейчас же, если хочешь выйти отсюда живой, – прорычал он. Раньше я не слышала у него такого голоса. – Никто не знает, что ты здесь, – и никогда не узнает.
И я ему поверила. Господи, какой же дурочкой я была! Как я могла думать, что одержу над ним верх. Что он вообще выпустит меня живой. Я была слишком опасна, и он продумал все заранее. Он всегда продумывал все заранее.
Конечно, в стакане, что он мне дал, была не просто вода, и уже через несколько секунд я снова уснула. В следующий раз, когда я пришла в себя, он был уже рядом и опять заставил меня выпить то, что было в стакане. Мое тело тут же ослабло, и я постепенно погрузилась в небытие. Потом, в один из разов, когда я уже выпила его снадобье, но была еще в сознании, он разжал мои руки, которыми я прикрывала грудь, и выпрямил ноги. А потом раздвинул их и долго стоял так, глядя на меня. Я осознавала, что происходит, но была не в силах пошевелиться. И тогда он засмеялся. После этого каждый раз, когда приходил, он укладывал мое тело в самые разные, самые унизительные позы, как будто я была его куклой. Он всячески поворачивал меня, сгибал мои грязные, покрытые пылью руки и ноги, выставляя напоказ самые сокровенные места. При этом он только смотрел на меня или трогал, но больше не делал ничего. Слава богу! Я его не интересовала. Он просто хотел насладиться моим унижением и моим страхом – ведь, когда я была без сознания, теоретически он мог сотворить со мной все что угодно, и я очень этого боялась.
В один из тех моментов, когда сознание ко мне вернулось, я вдруг с ужасом поняла, что хочу в туалет. Наверное, из-за этого я и очнулась. Я не могла больше терпеть; я заползла в самый дальний от двери угол и села на корточки. Слезы лились по моим грязным щекам. Мысль о том, что этот очередной мой позор доставит Хьюго огромное наслаждение, была невыносима.
Потом через несколько часов – или дней? или недель? – я внезапно услышала крик. И это был не голос Хьюго.
– Сэр Хьюго, я нашла ее!
Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Ханна. Несмотря на то что всегда терпеть не могла эту девушку, я страшно обрадовалась. Увидев меня, она остановилась как вкопанная и брезгливо сморщила нос – видимо, от лужи в дальнем углу. За ее спиной виднелась фигура Хьюго. Он смотрел на меня и улыбался. Ханна обернулась к нему, и торжествующая ухмылка тут же сменилась озабоченным выражением.
– Боже, Лора, дорогая! Мы так волновались! Как ты сюда попала? Что случилось? Ты же знаешь, мы никогда не заходим в эту часть дома. Мы и не подумали, что ты можешь быть здесь. Где твоя одежда? Наверное, ты провела здесь два дня – мы все обыскали. Ханна, позвони доктору, немедленно. Доктору Дэвидсону – его координаты в адресной книге у меня на столе. Скажи ему, чтобы он поторопился.
Ханна еще раз взглянула на меня, с отвращением и некоторым страхом, и выбежала из комнаты.
Хьюго повернулся ко мне и холодно улыбнулся:
– А теперь проделаем кое-какой трюк с дверной ручкой…
Он хохотнул и достал из кармана крошечную отвертку. Я смотрела на него остекленевшими глазами и сама не знала, вижу ли я все на самом деле, или это галлюцинация, вызванная наркотиком. Мое сознание снова помутилось, так что позже, когда прибыл доктор, я едва отметила его приход.
Он быстро поставил диагноз – хроническая депрессия, помог мне надеть халат и забраться на каталку. Снаружи меня ждала частная карета скорой помощи. Я пыталась протестовать, говорила, что меня заперли, но Хьюго с печальной улыбкой продемонстрировал доктору, что дверь свободно открывается и изнутри, и снаружи и что на ней нет замка. Ханна согласно кивала и, казалось, еле сдерживала злорадство. Я знала, что Хьюго что-то сделал с ручкой, но, конечно, не могла ничего доказать.
И вот я здесь. И я прекрасно понимаю, почему Хьюго выбрал эту лечебницу. Пока меня «искали», он тоже произвел кое-какие поиски и нашел учреждение, которое отчаянно нуждалось в средствах. И деньги на мое содержание здесь обеспечили этой больнице комфортное существование на много-много лет.
Помощь Ханны, кстати, оказалась неоценимой. Как я знаю, она в самых красочных подробностях описала увиденное; что я была абсолютно голой и невероятно грязной, что могла легко выйти, если бы захотела, как я писала на пол, вместо того чтобы воспользоваться туалетом… за следующей дверью по коридору как раз находился туалет, вполне исправный, хотя в него несколько лет никто не заходил. Я поняла все это из вопросов, которые задавал мне добрый доктор; он мог узнать это только из рассказа Ханны.
Меня постоянно накачивают лекарствами. Хьюго постарался не допускать ко мне посетителей, но воспрепятствовать маме не смог даже он. Она решительно выбила себе право меня навещать. Поэтому каждый раз перед ее приходом врач вкалывает мне какое-то средство. И мама верит в то, что я действительно больна, а я даже не могу рассказать ей то, что знаю, – лекарства превращают меня в зомби. Способность соображать возвращается ко мне, только когда я одна и мне ничего не вводят.
Не знаю, как долго меня собираются здесь держать. Хьюго может платить им вечно, если захочет. Я вынуждена участвовать в этих оскорбительных сеансах групповой терапии, беседовать с врачом с глазу на глаз… словом, «лечиться». Но все равно здесь я чувствую себя в большей безопасности, чем дома. И если бы не одна вещь, я, возможно, охотно бы тут осталась. Но часы тикают, минуты бегут. А мне так нужен план.
Теперь я точно знаю, что ты была права насчет рогипнола, Имо. Если бы я поверила тебе тогда… кто знает, может быть, все сложилось бы совсем по-другому.
Могу сказать только одно – мне очень, очень, очень жаль.
Том был рад, что у него появилась возможность немного подумать, пока Лора искала парики, хотя, судя по всему, она совсем не торопилась их найти. Как только Лора вышла из комнаты, ему позвонила совершенно обезумевшая Аннабел, которая попыталась взять обратно все, что вчера наговорила, – разумеется, из опасения, что информация выплывет наружу и она лишится наследства. Том заверил ее, что постарается ни в коем случае этого не допустить, но гарантировать он ничего не мог.
Повесив трубку, Том сел на место Бекки в конце обеденного стола. Она уже сообщила ему, что проверка пассажиров «Евростар» не дала никаких результатов. Это было досадно, но вполне ожидаемо. Поиски рыжеволосой красотки тоже не слишком продвинулись. Люди сообщали, что видели похожую женщину повсюду – от станции Уэст-Райслип до станции Льюишем[6]. Если бы подтвердилась версия Бекки насчет «Евростар», логичнее всего было бы предположить, что рыжеволосая пересела на другую линию на «Грин-парк», чтобы добраться до вокзала Сент-Панкрас, хотя тут были возможны разные варианты. По некоторым показаниям, так оно и было, но по другим – она могла отправиться с вокзала Паддингтон до Плимута. Том знал, что они просто хватаются за соломинку.
Бекки оставила на столе открытый ноутбук. Том тупо смотрел на скринсейвер и пытался собраться с мыслями. Он чувствовал, что напрасно теряет время в Оксфордшире. Да, Бекки зациклилась на том, что Имоджен Кеннеди есть в чем подозревать, но прежде всего нужно было выяснить, что случилось с Мирелой Тинески, самой последней пропавшей девушкой из фонда. Без этого Том просто не мог идти дальше. Оставалось только надеяться, что команда продвинулась в этом направлении. И еще надо было разобраться с Джессикой Армстронг, самой вероятной кандидаткой на роль любовницы Хьюго.
Тому действительно было над чем поработать, но нужна была полная картина жизни и личности убитого, и помочь здесь могла только Лора. Кроме того, у него оставалась масса неотвеченных вопросов. Чем больше Том узнавал о Хьюго Флетчере, тем меньше он ему нравился. Почему женщина вроде Лоры жила с таким человеком? Этого он совсем не понимал.
Несмотря на то что мысли по-прежнему разбегались, Том решил поискать какую-нибудь информацию о семье Флетчер. Он «разбудил» ноутбук Бекки, вышел в Интернет и набрал в строке поиска полное имя Хьюго. Google выдал множество результатов – неудивительно, учитывая последние события, подумал Том. Он несколько раз пропустил их через фильтр и принялся лениво бродить по сайтам, перескакивая с одного на другой и думая одновременно о париках, девушках из Восточной Европы и психических расстройствах. Один заголовок вдруг привлек его внимание. Том подался вперед и стал читать внимательнее. Перед ним была неофициальная версия биографии сэра Хьюго Флетчера, и, к удивлению Тома, в ней содержались и сведения о смерти его отца. Хотя в целом все совпадало с тем, что рассказала Лора, имелись и некоторые весьма интересные факты. Оказалось, что в деле отца Хьюго был вынесен открытый вердикт[7]. Несмотря на то что при теле была обнаружена предсмертная записка, некоторые аспекты смерти так и остались необъясненными. Учитывая, что с тех пор судебная экспертиза продвинулась вперед, сегодня специалисты могли бы дать более точный ответ, но все равно информация была любопытной.
Имя леди Дафны Флетчер было выделено как ссылка, и Том тут же по ней кликнул. Он вспомнил, что мать Хьюго была дочерью графа и поэтому имела титул леди, в то время как его отец был обыкновенным «мистером», хотя и очень богатым. Возможно, именно поэтому Хьюго так держался за свой собственный титул. Переходя от ссылки к ссылке, Том попал на сайт с фотографиями. Среди прочих на странице красовалось изображение Дафны Флетчер в вечернем платье.
Том кликнул по нему, чтобы увеличить картинку, и уставился на экран. Не веря своим глазам, он порылся в папке с фотографиями, которые показывала ему Бекки, достал нужную и поднес ее к монитору.
– Боже мой, – прошептал он. Теперь Том не знал, что и думать. И каким образом приложить свое неожиданное открытие к расследованию.
Стелла была в кухне и готовила ужин на всех. Ей нравилось резать овощи, и она считала, что это занятие обладает терапевтическим эффектом. Увлекшись готовкой, она глубоко задумалась и не заметила, как Бекки вернулась от Аннабел.
– Как вкусно пахнет, Стелла!
Стелла подняла голову и улыбнулась. Она ни на секунду не доверяла невинному виду Бекки, но тем не менее эта девушка ей нравилась. Кроме того, она всего лишь выполняла свою работу.
– Вы будете с нами ужинать, Бекки?
– Большое спасибо, но я не хочу вас обременять. Я захватила с собой сэндвичи. Я остановилась в гостиничке неподалеку, так что, если в деле будут новости, смогу присоединиться к вам в любой момент.
– Вы нас вовсе не обременяете. Мы будем очень рады, если вы останетесь.
– Еще раз спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Сейчас мое присутствие будет лишним. У Лоры есть Имоджен и вы, так что ее есть кому поддержать. Иначе я, конечно, не оставила бы ее одну.
– А где Том? Он все еще здесь?
– Нет. Ему позвонили, и он вынужден был уйти. Мы с ним виделись, но буквально пару минут. Кое-что произошло. Я дождусь Лору, чтобы объяснить, почему Том вдруг сорвался с места, а потом тоже вас оставлю. Я так понимаю, Лора как раз отвечала на вопросы Тома, когда их прервали, но все это вполне может подождать. Хорошо, что вы рядом. Есть кому присмотреть за Лорой и проследить за тем, чтобы она нормально питалась.
– Ну, Лора и сама очень хорошо готовит, так что я не могла подать на ужин яичницу с картошкой. И конечно, ей нужно восстановить силы. Знаете, она ведь не всегда была такой худой. Раньше у нее были очень аппетитные формы. Лора Кеннеди и Имоджен Дюбуа – эти две девушки были мечтой каждого мужчины. Они могли выбрать любого, кого бы только пожелали. Но для нашей Имоджен всегда существовал только один мужчина – Уилл.
Стелла продолжала болтать, но лицо Бекки вдруг приобрело такое отстраненное выражение, как будто мысленно она унеслась за много миль отсюда. Стелла слегка удивилась – что могло так увлечь Бекки, ведь не ее же рассказ, – и вернулась к ужину.
Девушка больше не могла дежурить возле окна. Ее силы быстро иссякали. Еще несколько дней назад она разделила воду на ежедневные порции, но драгоценная влага все равно подходила к концу. Она не помнила, когда ела в последний раз, и в ее худеньком теле почти не осталось запасов энергии.
Она не могла поверить, что он запер ее здесь так надолго. Он сказал, что собирается преподать ей урок, и, уходя, оставил немного сухого печенья и воды. Она думала, что его не будет дня два, максимум три… но не столько.
Ей было так холодно. Она как можно плотнее завернулась в кремовый пеньюар и забилась под тоненькое одеяло. Ей хотелось снять чулки – резинки от пояса больно впивались в тело, – но так стало бы еще холоднее. А ей нужно было тепло. И еще она боялась уснуть, потому что во сне к ней приходили кошмары. Кажется, у нее уже начинались галлюцинации.
Это было ужасное видение, и оно повторялось все чаще и чаще. Она как будто просыпалась, но почему-то не могла пошевелиться. Знала, что в комнате есть кто-то еще, она чувствовала его присутствие, но не могла заставить себя открыть глаза или двинуть рукой или ногой. Потом она понимала, что он уже стоит почти у нее в ногах. Очень медленно он приближался, нависал над ней, она пыталась поднять руку, чтобы оттолкнуть его, но собственное тело ей не повиновалось. Она хотела закричать, но не могла издать ни звука. А потом просыпалась на самом деле, в ледяном поту, и уже сама боялась открыть глаза и посмотреть, что происходит.
В один из моментов просветления она наконец поняла, что ее так напугало. Это был всего лишь рыжий парик на болванке, стоящий на комоде в дальнем углу комнаты.
Потом ее сознание снова помутилось, и она погрузилась в свои кошмары.
Глава 26
Том пожалел, что ему так и не удалось закончить разговор с Лорой. Он не успел спросить ее про Данику Божин – их то и дело прерывали, но тем не менее новости, которые он получил, были достаточно интересными. Полиция поговорила с семьей, в которой жила Мирела Тинески, и они в общем подтвердили историю Даники. Мирела действительно оставила записку, где говорилось, что у нее появился уникальный, единственный в жизни шанс и поэтому она уходит. Но выяснилось, что Даника кое-что поняла неправильно. В записке Мирелы не было сказано о том, что именно это за шанс. Про записку она узнала от другой подопечной «Аллиума», и та девушка сделала однозначный вывод, что Мирела решила вернуться к проституции. Но что, если Мирела имела в виду нечто совсем другое? Что, если «уникальный, единственный шанс» заключался в предложении убить Хьюго Флетчера за кругленькую сумму?
Версия была вполне правдоподобной, но в контору Том поспешил не из-за этого. Последние несколько часов ребята копались в завещании Хьюго и обнаружили там нечто совсем неожиданное и многообещающее.
Как только он вошел в дверь, его тут же окликнули:
– Босс! Скорее сюда. Вы должны это видеть. Надо немедленно вызвать Джессику Армстронг. Судя по тому, сколько Хьюго Флетчер ей оставил, она никак не могла быть всего лишь его личной помощницей.
Том взял протянутый кем-то листок бумаги, торопливо пробежал глазами выделенный маркером параграф и вытаращил глаза:
– Черт возьми! Черт! Да он оставил ей больше, чем жене! Теперь понятно, почему у Брайана Смедли был такой сконфуженный вид. Я вас понял, нам действительно нужно с ней побеседовать. Но прежде чем мы займемся ею всерьез, надо собрать о ней как можно больше информации. Все, что только возможно: банковские счета, кредитные карты, образ жизни – ну, вы сами все знаете. Давайте сделаем это, подведем итоги утром, а потом вызовем ее сюда. Не думаю, что она куда-нибудь скроется. Если бы она собиралась сбежать, то давно бы это сделала. Согласны?
Такое решение команду слегка разочаровало, но тем не менее все согласились с тем, что в нем есть здравый смысл. Разумеется, ребятам хотелось немедленно действовать и получать результаты, и Тома кольнуло легкое чувство вины за то, что он подрезает им крылья, но нужно было сделать все как следует.
– Еще кое-что, – добавил он. – Звонила Бекки и сказала, что Лора нашла парики. Их оказалось только три, хотя Лора более или менее внятно объяснила, куда могли деться два других. Ну, естественно, их могли просто выбросить или кому-то отдать. Но нельзя сбрасывать со счетов, что любой, кто имел доступ в дом, мог достать парик и забрать его с собой. В том числе и наш убийца. Слишком большое совпадение – в доме было пять рыжих париков ручной работы, а теперь почему-то осталось три. Давайте подумаем над этим.
Может быть, у кого-то появятся идеи. Есть вопросы?
Вопросов ни у кого не было. Тому оставалось только думать над любопытными открытиями, которые принес этот день, и пытаться найти им место в общей схеме событий.
– Она живет на Лоундес-Сквер! Черт! Вы представляете себе, сколько стоит квартира на Лоундес-Сквер?
Чертовы миллионы!
Это были первые слова, которые услышал Том, когда вошел в офис утром следующего дня. Не иначе речь о Джессике Армстронг, подумал он.
– Притормозите, ребята. Она вообще-то из богатой семьи. Что еще у нас есть?
Том сделал глоток очень крепкого черного кофе. Несмотря на то что вчера он лег рано, выспаться как следует ему так и не удалось. Как только он начинал дремать, перед глазами вдруг возникало умоляющее лицо Кейт, а потом, по странной прихоти подсознания, лицо Лоры, смеющейся над подлостью и жестокостью Хьюго. Так что теперь Тому нужно было разбудить медленно работающий мозг, и он надеялся, что кофе ему в этом поможет.
– Квартира стоила девятьсот тысяч. Она купила ее два года назад, и ей осталось выплатить по ипотеке ни много ни мало семьсот тысяч. Как вам такая информация?
Аджай, судя по всему, был вне себя от мысли о том, что женщина вроде Джессики может жить в такой роскоши.
– Нам известно, сколько она зарабатывает? – спросил Том.
– Да. Вполне прилично, но не в масштабах Лоундес-Сквер. Семьдесят тысяч. За работу секретарши!
– Ладно, ладно. Давайте не будем забегать вперед. Какова бы ни была ее финансовая ситуация, это еще не делает ее убийцей. Надо узнать, как она выплачивает взносы по ипотеке. Может быть, всему есть разумное объяснение. И еще нужно выяснить, почему Хьюго отвалил ей столько денег в своем завещании. Кто его знает… может быть, в тот день он просто был в прекрасном настроении.
Не обращая внимания на восклицания отдельных членов команды, Том продолжил:
– Что заинтересовало меня больше всего, так это факт, что условия завещания затыкают Джессике рот точно так же, как и Аннабел. Одно «порочащее» замечание в адрес Хьюго – и она теряет все. Что такого она может о нем знать? Какие сведения стоят дороже полумиллиона фунтов?
Он обвел всех глазами, но ответа ни у кого не было. – Хорошо. Вызываем ее сюда.
Безупречно (и, как всегда, дорого) одетую Джессику проводили в комнату для опроса свидетелей. Ее светлокаштановые волосы были стянуты в гладкий узел; такая прическа подчеркивала резкие черты ее лица, выделяя выдающиеся скулы. Нос у Джессики был чуть заостренный, а губы тонкие. Она держалась высокомерно и заносчиво, и Том сразу же почувствовал к ней антипатию.
Тем не менее он обязан был вести себя вежливо.
– Джессика, большое спасибо, что согласились прийти сюда и ответить на наши вопросы. Я так понял, что вы отказались от присутствия адвоката, но, если передумаете, дайте мне знать в любой момент.
Джессика слегка приподняла бровь:
– С чего мне вдруг требовать адвоката, не понимаю. Полагаю, я здесь, чтобы ответить на вопросы касательно сэра Хьюго, так?
Том не смог отказать себе в маленьком удовольствии.
– Нет, мы попросили вас приехать не только поэтому. Дело в том, что мы провели некоторое расследование вашего образа жизни, а потом сравнили его с вашей заработной платой. И я боюсь, ваши доходы никак не совпадают с расходами. Соответственно, нам очень хотелось бы понять, как вы могли позволить себе квартиру на Лоундес-Сквер при вашей зарплате.
Джессика театрально хмыкнула и прикрыла идеально накрашенные глаза, как будто ей стало невероятно скучно.
– Честное слово, инспектор. Надеюсь, вы понимаете, что мои родители очень и очень богаты. Деньги для них вообще не вопрос.
Обычно Тому было наплевать на звания, но это явно не была случайная оговорка.
– Старший инспектор. Разумеется, мы все знаем о ваших родителях. Но у нас также есть информация о ваших банковских счетах, и согласно ей никаких денег из этого источника к вам на счет не поступает. Ваш единственный доход – это ваша зарплата, и за вычетом налогов и удержаний вся она уходит на выплату взносов по ипотеке.
– Ну что ж, – Джессика холодно улыбнулась, – вот вам и ответ. Я вполне способна платить за ипотеку из зарплаты.
– Да, конечно. Но при этом у вас новенький «Мерседес-SLK», и вам еще нужно на что-то питаться. И даже я, не будучи специалистом, вижу, что ваша одежда куплена совсем не в «демократичном» магазине. Итак, как вам это удается?
– Очень просто. Мой отец регулярно дает мне деньги. Стоит мне только попросить. – Джессика свободно откинулась на спинку стула и смахнула воображаемую пылинку со своей клетчатой черно-белой юбки.
– Значит, если я приду к вашему отцу и задам ему тот же вопрос, он подтвердит ваши слова?
– Конечно. Папочка никогда не жалел для меня денег.
Том не готов был сдаться просто так.
– По нашим расчетам, только чтобы оплачивать счета за квартиру, покупать еду и бензин для вашей машины (кстати, нам известно, что она тоже куплена в рассрочку и вам предстоит выплатить за нее двенадцать более чем солидных ежемесячных взносов)… я не говорю уже об одежде, развлечениях и отпусках… так вот, только на это вам нужно несколько тысяч фунтов в месяц. Если мы спросим вашего отца, действительно ли он дает вам, скажем, пять тысяч ежемесячно, он ответит «да»?
Первый раз на лице Джессики появилось неуверенное выражение, и Том решил, что пора нажать посильнее.
– А кто оплатил ваш отпуск на Маврикии в прошлом году – тоже отец? Между прочим, вы жили в «Сен-Жеран». Разве это не самый дорогой отель на острове?
– Вовсе нет. – Джессика снова приняла надменный вид. – Считается, что он самый высококлассный, но… там сейчас есть и еще пара неплохих отелей.
– Вы не ответили на мой вопрос. Кто заплатил за ваш отпуск?
– Я сама. Из своего бонуса.
– Какого бонуса? Разве бонусы не перечисляются на вашу карточку вмесет с зарплатой?
Не то чтобы Том когда-нибудь получал бонусы и знал, как это происходит… но снисходительный тон Джессики и ее самоуверенность всерьез начинали действовать ему на нервы. Она усмехнулась:
– Сэр Хьюго иногда выплачивал мне бонусы наличными.
Том сделал вид, что смертельно удивился. Он откинулся назад и задрал брови на лоб.
– То есть вы хотите сказать, что сэр Хьюго Флетчер, один из столпов общества, платил своим служащим «серую» зарплату? Верится с трудом. Попробуйте еще раз, Джессика.
Она упрямо сдвинула брови и промолчала, и Том решил, что нужно на время сменить направление.
– Скажите, вы когда-нибудь бывали на втором этаже дома на Эджертон-Кресент?
Джессика расслабилась, и к ней вернулся ее обычный слегка презрительный вид.
– Конечно, бывала. Сэр Хьюго часто оставался ночевать в Лондоне, и мне всегда казалось, что ему будет приятно, если гостиная будет подготовлена к его возвращению домой. Ну, вы понимаете… чтобы газеты были под рукой, настольные лампы горели, декантеры были наполнены, ведерко со льдом тоже… в таком духе. Чтобы ему было максимально удобно. Чаще всего я бывала в гостиной и кухне, но иногда относила вещи из прачечной в его спальню. Но никуда их не убирала – не думаю, что ему бы это понравилось.
Господи, подумал Том. Кажется, она и в самом деле им одержима.
Видя, что Джессика немного отвлеклась, Том быстро переключился на прежнюю тему:
– Он когда-нибудь дарил вам подарки, Джессика? Или только наличные? Я имею в виду ваши «бонусы»?
– Он никогда не дарил мне подарков, – несколько удивленно возразила она. – Почему вы об этом спрашиваете?
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |