Историческая воистика Руси 8 страница

Пантеизм с его очевидными истинами и вполне практической пользой не обидит религиозного чувства верующего милитария, какой бы веры он ни придерживался и милитария-атеиста в его реалистическом духовном практицизме. Пантеизм хорош уже тем, что не называет имен, способных вызывать умиротворение одних и раздражение других, символизирующих не только веру, но и отношение к ней ее противников. Пантеизм не придется черпать из книжных источников, боясь нарваться на идеологический подлог или чью-то авторскую индивидуальность.

В конечном счете, не важно то, как это называется, важно, что это является вдохновителем теологии Борьбы, в противовес нынешнему синдрому покаяния, характеризующему упадничество и подавленность воли.

Другой опорный аспект жизнеспособности идеи составляет, безусловно, национальный вопрос. Это - притча во языцех. Невразумительность изначальной позиции может заложить в фундамент дружины трещину. Впрочем, обществу известны только два способа разрешения этого вопроса: ориентация в сторону национальных интересов и ориентация на межнациональные, так называемые общечеловеческие интересы. Но есть и третий способ. Иногда возникают отклонения, например, в сторону североевропейского расового признака, что, с одной стороны, более экзотично, а с другой - менее жизнеосуществимо. "Общенародность" теснейшим образом связана с духом демократических свобод, и делает ревнителей культа человеческой личности заложниками космополитизма. В идеологии, в основном, все тропинки проторены, поэтому наивно было бы полагать, что, имея независимый взгляд, например, простодушное самоуверение: все люди - братья, не попадешь с ним на хорошо ориентированную дорогу со вполне конкретным исходом. Космополитизм поглотил безобидное равенство, обоснованное простой логикой типичности процессов человеческого развития. Космополитизм подчинил эти выводы политике человеческого обезличивания. Однако Природа - это совокупность разнообразия. Разнообразие - основа бытия и способ содержания в нем истины. Но данный вывод в равной степени раздражает и расистов. Истоки того и другого следует искать в битве за распределение социальных ролей: господин-раб. И ничего сверх этого. Раб не должен иметь Комплекса различий, как то: национальность, мировоззрение, характер и прочее. Раб может быть только молодым или старым, хорошим или плохим. Космополитизм в основе своей есть селектор рабства. Расизм, напротив, теология господ. И если рабостроительство базируется на подавлении самостоятельной воли, национальной и личностной самостоятельности, на покаянии, смирении и поклонении культу господина, то расизм выдвигает в качестве жизненной опоры эгоцентрическую доминанту, подавляющую право противника на любые формы самоопределения и проявления каких бы то ни было собственных жизненных интересов. И то, и другое - крайности, а крайности жизненно неустойчивы. Природа навязывает нам Свою исходную аксиому - РАВЕНСТВО сторон. Мы обязаны принять ее, хотим того или нет. Национализм в этом отношении более жизнестоек, поскольку не отвергает право противника на его собственное национальное существование, культуру и геополитические интересы, а только борется за жизненное преимущество этноса перед другими на его исторической территории. Национализм может быть оправдан борьбой народа за независимость национальную справедливость. Однако национализм отторгает сращиваемость с посторонним этническим элементом и это его основной признак.

В отличие от национализма, патриотизм не противостоит попыткам инородцев служить данному отечеству и не использует идею национального превосходства среди слуг этого отечества. Таким образом, патриотизм допускает сопоставимость чужого со своим, если чужое служит или хотя бы не оказывает давления на традиционную культуру и бытие землехозяина. Я умышленно не называю его "этническим большинством", поскольку даже если коренной народ истребить, его историческая территория все равно будет его исторической территорией.

Казалось бы, что порочного в этой идее? Однако применительно к русским понятие патриотизма истолковывается только как национализм. Могу утверждать это, имея десятилетнюю практику социального использования идеи "Патриотизм - это сочетание своих личных интересов с интересами Отечества". Далекая от политики и многонациональная по составу военно-спортивная система, нареченная мной как славяно-горицкая борьба, уже с начала Перестройки подвергалась многочисленным провокационным склонениям в сторону русского национализма только потому, что она не самбо, не каратэ и не кикбоксинг. Партию первой скрипки в этом поганом оре сыграли прославившиеся своим русоненавистничеством "Известия". Их статья, название которой говорило уже само за себя - "Боевики-националисты предпочитают славяно-горицкую борьбу"/* «Известия»,15.01.94/, конечно, ударила по обывательским мозгам. Собственно говоря, в этом и была ее задача. Однако победные реляции атлантистов оказались омраченными фактическим вхождением в лагерь противника сорокатысячной функционирующей организации, что было спровоцировано, по сути, самой статьей.

«Общенародность», равенство национальных интересов с усечением патриотических мотивов русского национального волеизъявления и национального самосознания — идейный стиль ныне властвующей демократии. Только наивный простак может верить в искренность всенародной добродетели демократов. Она курсирует во флере американских грез, с легкостью отводя русским историческую судьбу американских аборигенов-индейцев.

Вдохновение идеям атлантизма на российской почве создает, разумеется, не всемирный заговор против России, существом которого заправляют мозги обывателя некоторые идеологи национализма. Эти идеи притерлись к исторически сформированному имперскому статусу России. Веками складывавшийся удельный вес пришлого этнического элемента в русском государстве дотянулся до той отметки, когда русскому национально-государственному интересу могли быть противопоставлены уже десятки миллионов человек. Интернациональная империя социализма еще более усугубила это положение. Сложилась историческая ситуация, когда часть населения, равная населению Франции, оказалась без этнической родины, разделив ее с русскими. Для цивилизованного государства существование престижной или непрестижной национальности нелепо. За разные годы существования Империи престиж манипулировал своим выбором. Сейчас быть русским непрестижно. Раньше было и проще, и достойней, и престижней. Оттого многие отрекались от собственного рода и племени в угоду своему жизненному удобству. С приходом Перестройки ситуация изменилась. Нужна была идея, способная оправдать притязания плодов интернационализма на русское геоментальное пространство. Ведь попирание чьей бы то ни было национальной культуры — это еще не идея. Американизм, расчистивший от коренного этноса громадную территорию, от океана до океана, стал иконой новых «граждан мира» из бывшего СССР.

Все вышесказанное вовсе не означает, что межнациональные браки поддерживают антирусскую геополитическую идею. Подобный вывод только обострит противостояние, отводя уже каждому рожденному этнически отличающемуся ребенку роль врага. Десятки миллионов людей обречь на этнический конфликт благодаря одному нелепому выводу ортодоксалов-националистов?! Но ведь он является ключевым для всего праворадикального крыла. Жизнеустойчивость нации состоит в том, чтобы обратить в преданное и бескорыстное служение совместно проживающий народ. А историческая практика показывает, что подобное разрешение проблемы национальной многосложности воздается глобальным укреплением самой национальной идеи. Этот народ должен знать, что русская этническая культура его не только не отторгает, но и использует его помощь в решении какого-то определенного вопроса общественного бытия. Рождение есть пространственно-временная случайность, служение — оправданная, сознательная закономерность. Национальные интересы могут развести народы по разные стороны конфликта, геоментальный, то есть патриотический интерес сводит их вместе.

Таким образом нам предлагается выбрать из трех:

— атлантический демократизм и этническое крушение русского народа, величайшей мировой цивилизации;
— патриотизм и равновесие национальных и интернациональных инстинктов;
— национализм и этнические конфликты, расшатывающие и дальше Россию.

Думаю, что для честного и здравомыслящего человека выбор очевиден. Особенно, если учесть, что противостояние русским не только подтачивает Россию изнутри, но и обложило ее по внешним границам. Прибалтика, Украина, Кавказ, Средняя Азия — все это фронты противостояния. Противодействие «русскому фактору» в некоторых регионах обрело массовый характер, давно преодолев эволюцию от враждебных настроений до враждебных действий. Я не испытываю, к примеру, комплекса братолюбивой тяги к украинскому народу, представители которого, с помощью снайперских прицелов, убивают русских солдат в Чечне, служа там за идею; представители которого, выражая волю Украины, голосуют в Страсбурге против принятия России в Европейское сообщество; представители которого, еще в годы всеобщего социалистического братания, поделили население на «своих» и «кацапов», и было это во вполне дружелюбных восточных областях. Однако парадокс заключен в том, что около 27 миллионов русских имеют украинское происхождение, и потому, когда украинский снайпер Грищук убивает русского солдата Кравчука, это символизирует кризис одной этнической цивилизации.

Отношение к русским — стратегический вопрос атлантизма. Восточная Фландрия, городок Алст, конец шестидесятых годов. Школьный священник негодовал. Он только что громогласно изрек, что русские едят своих детей, а этот мальчишка Герберт Роланд выразил сомнение. Единственный из всего класса... Это было. Чудовищно, невозможно, шестидесятые годы двадцатого века, Бельгия и все взаправду. Нас готовили на роль рабов. Мы были лишены человеческих свойств и качеств. Эту историю в конце девяносто пятого года рассказал сам Роланд. Грязные, распухшие от пьянства рожи бомжей и еще Чечня. Роланд знает правозащитника Ковалева и потому он иногда сомневается, а может быть и прав был тот школьный священник из его детства?

Делая ставку на национализм, пришлось бы решать вопрос, во что вработается многомиллионная армия инородцев, с учетом того, что переселять ее некуда. Этнический иммунитет заставляет русских сопротивляться разрушению национального самобытия русской народности. Подобная проблема возникает тогда, когда приход разноэтнической массы превосходит возможность ее ассимиляции коренным населением. Но обращать эту массу во врагов коренного населения — грубый политический просчет. Особенно, если учесть, что русские националистические позиции на проведенных в декабре выборах продемонстрировали поддержку населения России всего в 0,48% голосов. Это — особенность исторической ситуации и реалистическая установка для правильного выбора способов разрешения проблемы.

Социальное строительство — то необходимое условие общественного развития, без которого общество не совпадает с историческим ритмом развития цивилизации. Однако социальное строительство нельзя отторгать от этнической истории и культурно-бытовых традиций нации. В противном случае социальная постройка будет лишена духовно-нравственной устойчивости и окажется отторжимой от самого народа.

Москва, 1995 год.

Дата добавления: 2015-08-28