— Мы просмотрели планы, и там нет никакого туннеля, который вел бы к собору, ты это прекрасно знаешь.
— Джузеппе, — вмешалась София, — мы не знаем, что есть в подземельях Турина. Если мы начнем их изучать, одному Богу известно, что мы там сможем обнаружить. Некоторые из подземных галерей города еще не исследованы, другие, похоже, заканчиваются тупиком. Вполне возможно, что какая-нибудь из них ведет к собору. Это было бы вполне логично. Ты же отдаешь себе отчет в том, что городу пришлось пережить много осад и что в соборе хранились уникальные святыни, которые туринцам хотелось бы уберечь, если бы город захватили враги. Нет ничего нелепого в предположении, что какая-нибудь галерея, вроде бы ведущая в никуда, на самом деле может привести к собору либо к его окрестностям.
Джузеппе молчал. Он уважал Марко и Софию за их знания. Оба они были историками, им часто удавалось что-то увидеть там, где другие не замечали ничего. Кроме того, Марко сильно увлекся этим делом. Он либо его успешно завершит, либо это станет концом его карьеры, потому как вот уже несколько месяцев он только тем и занимался, что расследовал последний пожар в соборе.
Они остановились в гостинице «Александра», находящейся рядом с историческим центром Турина, и на следующий день приступили к работе. Марко исследовал подземные галереи города, София попросила аудиенции у кардинала, а Джузеппе совместно с карабинерами попытался выработать план действий, необходимых для организации слежки за немым. В этот вечер Марко пригласил всех отведать рыбные блюда в «Аль Гибеллин Фуджиаско» — уютном классическом ресторане.
Оживленно беседуя, они неожиданно увидели отца Ива.
Этот священник с радушным видом подошел к ним и энергично пожал всем руки, как будто был очень рад их видеть.
— Не знал, что вы снова приехали в Турин, сеньор Валони. Кардинал сказал мне, что нас навестит доктор Галлони. Насколько я знаю, завтра у вас аудиенция у его высокопреосвященства.
— Да, это так, — ответила София.
— Как проходит ваше расследование? Работы в соборе завершены, и Плащаница снова выставлена для верующих. Мы усилили меры безопасности, а предприятие КОКСА установило самое современное противопожарное оборудование. Думаю, больше здесь не случится никаких происшествий.
— Дай бог, чтобы вы были правы, падре, — сказал Марко.
— Ну ладно, не буду мешать вам наслаждаться ужином.
Они проводили его взглядами до стола, за которым отца Ива ждала смуглая девушка. Марко засмеялся.
— А вы знаете, с кем сейчас сидит за одним столом отец Ив?
— С довольно симпатичной девушкой, несмотря на то что он священник, — удивленно констатировал Джузеппе.
— Это Анна Хименес, сестра Сантьяго.
— Ты прав, Марко, это сестра Сантьяго.
— Теперь уж я подойду к столу отца Ива и поприветствую ее.
— Почему бы нам не пригласить их на бокал вина?
— Это продемонстрирует им обоим, что они вызывают у нас интерес, а это нам ни к чему, не так ли?
Марко пересек зал ресторана и подошел к столу отца Ива. Анна Хименес одарила его широкой улыбкой, настоятельно попросила уделить ей несколько минут, когда ему будет удобно, и сообщила, что она приехала в Турин четыре дня назад.
Марко, стараясь оставаться невозмутимым, ответил, что с удовольствием пригласит ее в кафе, если выдастся свободная минутка, но что он пробудет в Турине недолго. Когда он спросил Анну, где ее можно будет найти, она ответила, что в гостинице «Александра».
— Какое совпадение, мы тоже остановились в этой гостинице.
— Мне ее порекомендовал мой брат, и это вполне приличная гостиница.
— Ну ладно, теперь уж у нас точно будет время встретиться.
Он попрощался с Анной и отцом Ивом и вернулся к Софии и Джузеппе.
— Наша дамочка остановилась в гостинице «Александра».
— Вот так совпадение!
— Нет, это не совпадение, эту гостиницу ей рекомендовал Сантьяго, чего и следовало ожидать. Ну что ж, если она оказалась так близко к нам, придется ее избегать.
— Не знаю, захочется ли мне избегать такую вот смуглянку, — воскликнул Джузеппе, смеясь.
— Ну, тебе придется это делать по двум причинам. Первая: она — журналист и пытается разобраться, что же стоит за связанными с Плащаницей инцидентами. Вторая: она — сестра Сантьяго, а потому я не потерплю никаких любовных интрижек. Договорились?
— Договорились, тем более что это была лишь шутка.
— Анна Хименес — женщина настойчивая и умная, и не следует беспечно к ней относиться.
— То послание, которое она прислала своему брату, содержит много интересных мыслей. Я бы не прочь с ней переговорить.
— А я тебе и не запрещаю, София, однако с ней нам нужно быть осторожными.
— А как она оказалась вместе с отцом Ивом? — громко спросила София.
— Она толковая девочка и сумела добиться, чтобы он — правая рука кардинала — пригласил ее на ужин, — ответил Марко.
— Этот отец Ив меня просто заинтриговал.
— С чего это вдруг, София?
— Не знаю, но он такой правильный, такой красивый, такой любезный — и при этом никогда не забывает, что он священник, и не пытается флиртовать. Сколько я смотрю на него, он разговаривает с ней очень внимательно, но без намека на флирт, а ведь Анна, как заметил Джузеппе, — красивая девушка.
— Если бы у него возникло желание приударить за ней, он не стал бы этого делать здесь, в ресторане, где его, возможно, многие из присутствующих знают, — возразил Марко. — Да и никто на его месте не стал бы этого делать.
* * *
Старик повесил телефонную трубку и несколько секунд смотрел через окошко на улицу. Церковная рощица сверкала изумрудно-зелеными листьями под ласковым солнцем.
Остальные сидящие в комнате мужчины терпеливо ждали, когда старик заговорит.
— Его выпустят не позднее, чем через месяц. Совет общественной безопасности официально рассмотрит вопрос о его освобождении на следующей неделе.
— Именно поэтому Аддай приехал в Германию и, если верить нашему человеку, затем поедет в Италию. Теперь Мендибж стал его главной проблемой, поскольку из-за него возникает угроза для Общины.
— Он убьет его? — спросил мужчина, говорящий с французским акцентом.
— Вполне вероятно, что за Мендибжем после выхода на свободу установят слежку. Аддай понимает это и приедет в Италию, чтобы этому воспрепятствовать, — ответил мужчина с внешностью военного.
— Где они его убьют? — не унимался француз.
— Конечно же, в тюрьме, — заявил итальянец. — Это наиболее безопасно. Организуют там для вида небольшую потасовку. Если Мендибж выйдет на свободу, он, сам того не ведая, может выдать местонахождение людей Аддая.
— Что вы предлагаете? — спросил старик.
— Если Аддай решит эту проблему, это будет на руку всем.
— Мы предприняли что-нибудь для защиты Мендибжа на тот случай, если ему удастся выйти из тюрьмы живым? — снова спросил старик.
— Да, — ответил итальянец. — Наши братья попытаются помешать полиции выследить Мендибжа.
— Недостаточно пытаться. Они должны это сделать наверняка.
Голос старика стал зычным, как гром.
— Сделают, — ответил итальянец. — Я рассчитываю уже в ближайшие часы узнать подробности плана карабинеров, который они называют «Троянский конь».
— Мы дошли до кульминации в этой игре, и ее развязкой должно стать спасение Мендибжа от происков карабинеров. В противном случае…
Старик не закончил фразу. Все присутствующие были согласны с ним, понимая, что в отношении Мендибжа их интересы совпадали с интересами Аддая: нельзя было допустить, чтобы Мендибж превратился в «троянского коня».
Легкий стук в дверь, вслед за которым появился мажордом, послужил сигналом для завершения этого ночного собрания.
— Сэр, гости начинают просыпаться и готовиться к охоте.
— Хорошо.
Мужчины, одетые для верховой езды, не спеша покинули кабинет и направились в хорошо натопленную столовую, где их ждал завтрак. Через несколько минут в столовую вошла пожилая аристократка в сопровождении своего супруга.
— Вот это да! Я думала, что это мы — ранние птички, но наши друзья, Чарльз, нас опередили.
— Они наверняка это сделали, чтобы поговорить о делах.
Француз заверил супружескую пару, что они сейчас думают только о предстоящей охоте. Постепенно в столовую стали сходиться и другие гости, в общей сложности набралось человек тридцать. Все оживленно беседовали, причем некоторые с негодованием комментировали намерение местных властей запретить охоту на лисиц.
Старик смотрел на присутствующих с отрешенным видом. Как и остальные мужчины, с которыми он беседовал несколько минут назад, он ненавидел охоту. Однако полностью игнорировать это традиционное английское развлечение было просто невозможно. Члены королевской семьи обожали охоту и, помимо всего прочего, иногда просили его, чтобы он организовал охоту в своем прекрасном поместье. А им нельзя было отказывать.
* * *
София провела большую часть утра в обществе кардинала. Отца Ива не было, и в кабинет его высокопреосвященства ее проводил другой священник.
Кардинал был доволен тем, что работы в соборе завершились. Он очень хвалил Умберто Д'Алакву, который лично позаботился о том, чтобы работы были закончены раньше запланированного срока за счет увеличения количества рабочих, при этом первоначальная смета не возросла.
Под наблюдением доктора Боларда Плащаницу снова перевезли в часовню Гуарини и поместили там, в ковчег из серебра. Кардинал ненавязчиво посетовал на то, что ни Марко, ни София не позвонили ему, чтобы сообщить о ходе расследования. София извинилась за это и попыталась завоевать расположение кардинала, высказав ему кое-какие из их соображений — буквально самый минимум.
— Итак, вы считаете, что существует некая организация или же человек, которому зачем-то понадобилась Плащаница, и поэтому он организовывает пожары, пытаясь посеять панику и под шумок выкрасть святыню. Ну, это чересчур! По-моему, уж слишком все запутано. А зачем, с вашей точки зрения, кому-то понадобилось Священное Полотно?
— Этого мы не знаем. Возможно, действует коллекционер, или же какой-нибудь эксцентричный человек, или же преступная организация, которая рассчитывает получить за возвращение Плащаницы значительный выкуп.
— Боже мой!
— В чем мы уверены, ваше высокопреосвященство, — так это в том, что все инциденты, происшедшие в соборе, имеют отношение к Плащанице.
— А еще вы говорите, что ваш шеф занимается поисками подземной галереи, ведущей к собору. Но ведь это же абсурд! Вы просили отца Ива, чтобы он просмотрел наши архивы, и, насколько я знаю, он прислал вам подробные архивные материалы, связанные с историей собора, и там нигде не упоминается о существовании подземного хода под собором.
— Ну, это еще ни о чем не говорит.
— Но его действительно не существует. Не верьте всем этим фантастическим измышлениям, которые историки пишут о соборах.
— Ваше высокопреосвященство, я сама историк.
— Я это знаю, доктор, я это знаю. Я интересуюсь той работой, которую проводит Департамент произведений искусства, и отношусь к ней с уважением. Я отнюдь не собирался обидеть вас, поверьте мне.
— Я знаю, ваше высокопреосвященство, но и вы поверьте мне. Еще далеко не обо всем известно исторической науке, мы не знаем обо всех событиях, происшедших в прошлом, и уж совсем мало знаем о намерениях наших современников.
Когда София вернулась в гостиницу, она встретилась в вестибюле с Анной Хименес. София догадалась, что Анна ждала ее прихода.
— Доктор Галлони…
— Приветствую вас. Как дела?
— Хорошо. Вы меня помните?
— Да, вы — сестра Сантьяго Хименеса, нашего хорошего друга.
— Вы знаете, что я делаю в Турине?
— Проводите расследование пожаров, происшедших в соборе.
— Я знаю, что вашему шефу это не нравится.
— Естественно. Вам тоже не понравилось бы, если бы полицейские стали вмешиваться в вашу работу.
— Да, не понравилось бы, и я постаралась бы от них избавиться. Я знаю, то, что я сейчас скажу, покажется вам наивным, но я действительно могу оказать вам помощь, и вы можете доверять мне. Я очень хорошо отношусь к своему брату и не сделаю ничего такого, что могло бы ему навредить. Это верно, что я не прочь написать репортаж, но пока я не стану этого делать. Я обязуюсь не писать ни строчки до тех пор, пока вы не закроете это дело, пока все не будет окончательно выяснено.
— Вы должны понимать, что Департамент произведений искусства не может включить вас в бригаду, расследующую это дело.
— Но мы можем работать параллельно. Я буду сообщать вам о том, что узнала, а вы будете отвечать мне тем же.
— Анна, мы проводим официальное расследование.
— Я знаю.
Софию удивила озабоченность, отразившаяся на лице девушки.
— Почему это так важно для вас?
— Я не знаю, как вам объяснить. Меня раньше никогда не интересовала Плащаница, и я не обращала внимания на пожары и кражи в соборе. Я заразилась этим в доме вашего шефа, Марко Валони. Мой брат взял меня с собой к нему домой на ужин, полагая, что это будет лишь обычный ужин в кругу друзей. Однако сеньор Валони попросил Сантьяго и еще одного своего друга — кажется, его зовут Джон Бэрри — высказать свое мнение по поводу пожара в соборе. Они проговорили об этом весь вечер, и меня захватила эта история.
— И что вам удалось выяснить?
— Может, выпьем кофе?
— Хорошо.
Анна Хименес облегченно вздохнула, София же, наоборот, тут же пожалела о том, что согласилась разговаривать с этой журналисткой. Анна производила благоприятное впечатление, и, по мнению Софии, ей можно было доверять, однако Марко был прав: зачем им с ней связываться? Зачем?
— Итак, рассказывайте, — сказала София.
— Я изучила различные версии истории Плащаницы. Ее история просто захватывающая!
— Да, это так.
— По-моему, кто-то хочет добраться до Плащаницы. Пожары организуются лишь для отвода глаз, чтобы ввести в заблуждение полицию. Цель же — добраться до Плащаницы.
Софию удивило то, что эта девушка пришла к такому же выводу, что и команда Марко, и она стала слушать Анну с интересом.
— Однако нам нужно искать разгадку в прошлом. Кто-то хочет ее забрать, — настаивала Анна.
— Кто-то из прошлого?
— Кто-то, кто имеет отношение к прошлому Плащаницы.
— А почему вы пришли к такому выводу?
— Не знаю. Так, интуитивно. У меня есть тысяча разных теорий, одна невероятнее другой, но…
— Да, я читала ваше послание.
— И каково ваше мнение?
— У вас богатое воображение, вы, без сомнения, обладаете талантом, и вполне возможно, что в данном случае вы правы.
— Мне кажется, что отец Ив знает больше о событиях вокруг Плащаницы, чем говорит.
— Почему вы так считаете?
— Он такой безупречный, учтивый, невинный и открытый, и это наталкивает меня на мысль, что он что-то скрывает. А еще он красивый, очень красивый, не так ли?
— Да, он действительно очень привлекательный мужчина. А как вы с ним познакомились?
— Я позвонила в епископат, сказала, что я журналистка и хочу описать историю Плащаницы. У них работает женщина, уже пожилая, она журналист и отвечает за связи с прессой. Она мне два часа излагала то, что написано в туристических проспектах о Священном Полотне, а еще прочла мне лекцию об истории Савойского дома. Я ушла от нее, умирая от скуки. Эта славная женщина была явно не тем человеком, из которого можно было бы вытянуть что-нибудь интересное. Тогда я позвонила в епископат еще раз и попросила дать мне возможность поговорить с кардиналом. Меня спросили, кто я такая и что мне, собственно говоря, нужно. Я объяснила, что я журналистка и занимаюсь расследованием пожаров и других инцидентов, имевших место в соборе. Меня опять направили к той любезной журналистке, но на этот раз она меня приняла с явным раздражением. Я стала настаивать на встрече с кардиналом. В конце концов, я решила пойти ва-банк и сказала ей, что они что-то скрывают и что я опубликую материалы, в которых сообщу о своих подозрениях, а также о кое-каких фактах, которые мне удалось обнаружить. Позавчера мне позвонил отец Ив. Он мне представился секретарем кардинала и сказал, что кардинал не может меня принять, однако предоставляет его, отца Ива, в мое распоряжение. Мы с ним встретились и очень долго разговаривали. Он старался казаться откровенным, рассказывая о том, что произошло во время последнего пожара. Он сопроводил меня в собор, а потом мы с ним выпили по чашечке кофе. Расставаясь, мы договорились встретиться и поговорить еще раз. Когда вчера я позвонила, чтобы договориться о времени встречи, он мне сказал, что весь день будет занят, и пригласил меня, если я не возражаю, поужинать вместе. Вот и все.
— Своеобразный священник, — сказала София, словно размышляя вслух.
— Думаю, когда он проводит мессу, в соборе полно народу, — ответила Анна.
— Он вам нравится?
— Если бы он не был священником, я постаралась бы с ним подружиться.
Софию удивила прямота Анны Хименес. Она сама никогда бы не пошла на такую откровенность перед малознакомым человеком. Но молоденькие девушки это делают запросто. Анне не было еще и двадцати пяти лет, и она принадлежала к поколению, привыкшему запросто пытаться получить то, что им нравится, без лицемерия и боязливости, хотя тот факт, что отец Ив является священником, похоже, сдерживал Анну, по крайней мере, в данный момент.
— Знаете ли, меня тоже заинтриговал этот отец Ив. Однако мы провели в отношении него расследование и не обнаружили ничего подозрительного. Просто иногда встречаются такие вот люди — чистенькие и открытые. Итак, что вы собираетесь предпринять?
— Если бы вы указали мне какое-либо направление поиска, мы смогли бы обмениваться информацией…
— Нет, я не могу и не должна этого делать.
— Но никто ничего не узнает.
— Не стройте иллюзий, Анна. Я не стану ничего делать за спинами тех, кому я доверяю и с кем работаю. Вы мне симпатичны, но у меня своя работа, а у вас — своя. Если Марко когда-нибудь решит, что нам следует сотрудничать с вами, я буду этому рада, если же нет — горевать не стану.
— Если кто-то хочет выкрасть или уничтожить Плащаницу, общественность имеет право это знать.
— Несомненно. Однако пока что только вы говорите о том, что кто-то хочет выкрасть или уничтожить Плащаницу. Мы же изучаем причины этих пожаров, и, когда расследование будет завершено, мы сообщим о его результатах нашему начальству, а оно уж примет решение об обнародовании этих результатов, если те будут представлять какой-то интерес для общественности.
— Я вас вовсе не просила предавать вашего шефа.
— Анна, я слышала, о чем вы меня просили, и мой ответ — нет. Извините.
С досадой кусая губу, Анна встала из-за стола, так и не допив свой капуччино.
— Ладно, займемся делом. Как бы там ни было, если мне удастся что-то выяснить, не возражаете, если я вам позвоню?
— Нет, не возражаю.
Девушка улыбнулась и быстрым шагом вышла из гостиничного кафетерия. София задала себе вопрос, куда Анна могла так решительно направиться. Тут зазвонил ее мобильный телефон, и, когда она услышала голос отца Ива, ей захотелось рассмеяться.
— Я всего лишь несколько минут назад разговаривала о вас.
— С кем?
— С Анной Хименес.
— А-а, с этой журналисткой! Она очаровательная и очень умная. Проводит расследование происходивших в соборе пожаров. Я уже знаю, что ваш шеф, Марко, является другом ее брата, представителя Испании в управлении Европола в Италии.
— Да, это так. Сантьяго Хименес — друг Марко, да и наш тоже. Он хороший человек и отличный профессионал.
— Да-да, похоже, что так. Видите ли, я звоню вам от имени кардинала. Он хотел бы пригласить вас и сеньора Валони на прием.
— На прием?
— Кардинал будет принимать комиссию, состоящую из ученых-католиков, которые, согласно установленному графику, периодически приезжают в Турин, чтобы осмотреть Плащаницу: на них лежит задача обеспечить ее сохранность. Президент этой комиссии — доктор Болард. Всегда, когда они приезжают, кардинал устраивает прием, причем приглашается не очень много людей, максимум человек тридцать-сорок, и он хочет, чтобы вы тоже пришли. Сеньор Валони как-то сообщил ему о своем желании при случае познакомиться с этими учеными. Так вот, сейчас как раз настал такой случай.
— И я тоже приглашена?
— Разумеется, доктор, именно так мне и сказал его высокопреосвященство.
— Хорошо. Скажите, когда и где.
— Послезавтра, в резиденции его высокопреосвященства, в семь вечера. Кроме членов этой комиссии будут присутствовать несколько предпринимателей, сотрудничающих с нами по вопросам содержания собора, мэр, представители местных властей. Может быть, также приедет монсеньор Обри, помощник заместителя госсекретаря Ватикана, а еще его высокопреосвященство кардинал Визье.
— Хорошо. Большое спасибо за приглашение.
— Будем вас ждать.
* * *
Марко пребывал в мрачном настроении. Большую часть дня он провел в подземных галереях Турина. Некоторые из них были проложены в шестнадцатом веке, некоторые — в восемнадцатом, да и Муссолини в свое время дал команду найти применение этим туннелям и расширить некоторые из них. Бродить по подземным галереям — занятие не из легких. Под землей был совсем другой Турин. Теперь Марко с полным основанием мог утверждать, что Турин — многоликий город. Местность, на которой располагался Турин, в свое время была колонизирована древними римлянами, впоследствии подверглась нашествию Ганнибала, была захвачена ломбардийцами, а затем попала под власть Савойского дома. В этом городе реальная история и исторические байки тесно переплетались на каждом шагу.
Археологические исследования показали, что некоторые из этих подземных галерей были проложены задолго до шестнадцатого века, а именно в первые века нашей эры.
Майор Коломбария был терпеливым и любезным, однако оказался очень неуступчивым, когда Марко пытался настаивать на том, чтобы пройти по какой-нибудь галерее, которая вот-вот могла рухнуть, или же предлагал проломить стену, чтобы посмотреть, нет ли за ней хода, ведущего хоть куда-нибудь.
— Мне дали приказ провести вас по галереям, но при этом без особой необходимости не подвергать опасности ни вашу жизнь, ни наши жизни и не ходить по туннелям, не имеющим подпорок, так как они вследствие этого могут рухнуть. И я не уполномочен проламывать стены. Мне жаль, но я не могу этого сделать.
Однако кому действительно было жаль, так это самому Марко, которого к вечеру одолела досада оттого, что он без толку провел столько времени в подземельях Турина.
— Да ладно, не сердись, майор Коломбария прав, и он лишь выполнял свой долг. Было бы сумасбродством, если бы вы стали проламывать стены.
Джузеппе пытался успокоить своего шефа, хотя и без особого успеха. Не получалось это и у Софии.
— Марко, то, что ты задумал, станет возможным лишь в том случае, если министерство культуры, с согласия Художественного совета Турина, предоставит в твое распоряжение бригаду археологов и техников для проведения работ в туннелях. А пока что при всем желании ты не можешь требовать, чтобы тебе разрешили ковыряться там, где ты считаешь необходимым. Это нелогично.
— Если мы не попытаемся пройти по закрытым галереям, то никогда не узнаем, существует ход, который я ищу, или нет.
— Тогда переговори с министром и…
— Министр, пожалуй, скоро пошлет меня ко всем чертям. Ему уже начинает надоедать вся эта возня вокруг Плащаницы.
Услышав это откровение, София и Джузеппе озабоченно переглянулись, но промолчали.
— Ладно, — сказала София. — У меня для тебя новости. Кардинал приглашает нас послезавтра на прием.
— На прием? Нас?
— Да. Мне позвонил отец Ив. Комиссия ученых, занимающаяся поддержанием Священного Полотна в хорошем состоянии, прибыла в Турин, и кардинал, как человек гостеприимный, хочет организовать для них прием, на который он также пригласит видных людей города. Ты, похоже, когда-то выразил желание познакомиться с этими учеными, поэтому нас и пригласили.
— Мне совсем не хочется участвовать в торжественных мероприятиях. Я бы предпочел поговорить с ними в другой обстановке, скажем, в соборе, когда они будут осматривать Плащаницу… Хотя, конечно, туда нужно пойти. Надо будет распорядиться, чтобы мне погладили костюм. А у тебя, Джузеппе, есть какие-нибудь новости?
— Местное полицейское руководство не может выделить столько людей, сколько нам необходимо для организации слежки. Придется просить подкрепления из Рима. Я уже переговорил, по твоему совету, с представителями Европола на тот случай, если немой даст деру. Они могут нам выделить для этой работы троих человек. Поэтому тебе нужно будет попросить у Рима, чтобы нам выделили еще людей.
— Мне не хотелось бы, чтобы нам в подмогу присылали полицейских из Рима. Я предпочел бы обойтись силами нашей команды. Кого можно было бы вызвать сюда?
— Департамент завален работой. Никто там не сидит сложа руки, — сказал Джузеппе. — Разве что распорядиться, чтобы кто-нибудь из них временно оставил то, чем занимается, если есть такая возможность, и приехал сюда, когда это потребуется?
— Да, так было бы лучше. Мне больше нравится работать со своими людьми. Пока будет достаточно той поддержки, которую нам смогут оказать местные карабинеры. Хотя, как мне кажется, нам самим придется стать настоящими полицейскими.
— Думаю, мы и так настоящие полицейские, — сказал Джузеппе с сарказмом.
— Ты и я — да. А София, Антонино и Минерва — нет.
— Неужели ты заставишь их следить за этим немым?
— Нам всем придется выполнять любую работу. Это понятно?
— Еще как, шеф, еще как. Ладно, если не возражаешь, я пойду поужинаю со своим приятелем карабинером. Он хороший парень, согласен сотрудничать с нами, а потому я пригласил его на ужин. Я вернусь не позднее чем через полчаса. Мне бы хотелось, чтобы вы опрокинули с нами по стаканчику, прежде чем мы уйдем.
— Что касается меня, то я не против, — сказала София.
— Хорошо, — ответил Марко. — Я приму душ и спущусь. А ты что будешь делать, доктор?
— Ничего. Если хочешь, давай поужинаем здесь вместе.
— Я тебя приглашаю. Может, у меня улучшится настроение.
— Нет, это я тебя приглашаю.
— Договорились.
* * *
София купила себе черный шелковый костюм. У нее не было с собой подходящей для приема одежды, а потому она разыскала недалеко от Римской улицы магазин одежды от Армани и купила там, кроме этого костюма, еще и галстук для Марко.
Вещи от Армани нравились ей своей простотой и неким оттенком неофициальности, всегда ощущавшимся в этой одежде.
— Ты там будешь самая красивая, — констатировал Джузеппе.
— Разумеется, — живо согласился с ним Марко.
— Я организую клуб своих фанатов в составе вас двоих, — сказала София, смеясь.
Отец Ив встретил их в дверях. Он был одет не в церковное облачение, а в темно-синий костюм и галстук от Армани — точно такой же, какой София подарила Марко.
— Доктор Галлони… сеньор Валони… Проходите, его высокопреосвященство будет рад вас видеть.
Марко краем глаза посмотрел на галстук отца Ива, и тот слегка улыбнулся.
— У вас хороший вкус, сеньор Валони.
— В действительности хороший вкус у доктора Галлони, которая мне подарила этот галстук.
— Не сомневаюсь! — воскликнул отец Ив, смеясь.
Они подошли к кардиналу, и тот представил их монсеньору Обри — высокому худощавому французу, отличавшемуся элегантностью и добродушным выражением лица. Ему было около пятидесяти лет, его внешний вид вполне соответствовал его статусу, а он считался экспертом в области дипломатии. Монсеньор Обри немедленно проявил интерес к ходу расследования событий, связанных с Плащаницей.
Марко и София проговорили с ним уже несколько минут, когда вдруг заметили, что взгляды присутствующих устремились к входной двери.
В зал вошли его высокопреосвященство кардинал Визье и Умберто Д'Алаква. Кардинал Турина и монсеньор Обри, извинившись, оставили Софию и Марко, чтобы поприветствовать вновь прибывших.
София почувствовала, что у нее участился пульс. Она не предполагала, что ей еще когда-нибудь доведется увидеть Д'Алакву, тем более здесь. Она не сомневалась: он опять продемонстрирует ей свое равнодушие и холодную вежливость.
— Доктор, ты покраснела.
— Я? Да? Это от удивления.
— Есть множество оснований для того, чтобы Д'Алаква появился здесь.
— Я об этом не подумала.
— Он — один из благодетелей Церкви, ее доверенный человек. Часть финансов Ватикана проходит непосредственно через его руки. К тому же ты, наверное, помнишь, что, по информации, раздобытой Минервой, он — именно тот, кто платит этой научной комиссии.
— Да, ты прав, однако я не предполагала, что мы его вообще когда-нибудь увидим.
— Успокойся. Ты необычайно красива, и, если Д'Алакву могут интересовать женщины, он перед тобой не устоит.
— Ты же знаешь, что, как говорят, в его жизни нет женщин. И это странно.
— Ну, очевидно, он все это время ждал встречи с тобой.
Их разговор был прерван появлением отца Ива, подошедшего к ним в компании мэра и нескольких пожилых мужчин.
— Позвольте представить вам доктора Галлони и доктора Валони, директора Департамента произведений искусства. Господин мэр… доктор Болард… доктор Кастилья…
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |