За время своего царствования Ваче II переносит столицу Албанского царства из Кабалы в построенный по повелению персидского царя Пероза город Партав (Перозапат). В Барду (Партав) перемещается и резиденция предстоятелей Албанской Церкви.
481 – 484 годы являются периодом восстаний народов Закавказья против усилившегося к этому времени гнета со стороны персов, осуществлявшегося через персидских наместников – марзпанов и персидские гарнизоны. Борьба Пероза с эфталитами истощила персидскую казну; в связи с этим бремя налогов, выплачиваемых Албанией, Иверией и Арменией, возрастало; для усиления персидского налогового аппарата наследственные привилегии местных нахараров подвергались все большему ущемлению – все эти обстоятельства готовили почву для новых восстаний.
Тяжелая обстановка, сложившаяся при Перозе, ярко охарактеризована два века спустя Себеосом (VII век), который пишет: «В годы царствования персидского царя Пероза исчезли всякие власти и порядки, и христианские законы, и наступили такие бедствия, преследования и оскорбления нахараров, что они свергли с себя иго подданства»210.
Первыми подняли восстание иберы. Царь их Вахтанг Горгасал убил главу проперсидской группировки иберских феодалов питиахша Варскена и стал готовиться к военным действиям. Армяне в это время изгнали персов из пределов Армении, разбили в 481 году персидские войска около селения Акори, а затем вторично нанесли им поражение в 482 году, при Нерсехапате, недалеко от Аварайрского поля, овеянного славой 451 года. В это же время восстали и албаны, но об обстоятельствах этого события, о ходе восстания в текстах историков данных не имеется. Но можно предположить, что это восстание в Албании достигло, видимо, больших размеров, потому что после воцарения в Персии Валарша (485-488) марзбан Михран, докладывая царю о положении дел в Закавказье, между прочим заметил, что «если бы армяне были на нашей стороне, то ни иберы, ни албаны никогда не посмели бы поднять восстание»211.
Воцарившийся в Персии после Пероза Валарш «не нашел ничего в сокровищнице персидской, а землю опустошенной»212. Тяжелая политическая и экономическая обстановка, которая сложилась в Иране, вынудили Валарша заключить с народами Закавказья мир (Нварсакский мир, по названию селения) и пойти на значительные уступки, в числе которых были восстановлены привилегии албанской знати и была объявлена свобода верования213. Сасаниды обязывались не навязывать христианам маздеизм, а христиане не должны были обращать в свою веру огнепоклонников214.
Вверх, к началу страницы
193См. Дьяконов М.М. Очерки истории Древнего Ирана. М., 1961. с.271.
194 См. Дьяконов М.М. Очерки истории Древнего Ирана. М., 1961. с.271.
195См. Геюшев Р.Б. Христианство в Кавказской Албании. Баку, 1984. с.35.
196Елише. О Вардане и Армянской войне. Критическое издание текста, выполненное Е.Тер-Минасяном. (перевод И.А.Орбели) Ереван, 1957. С.10.
197Танутер (арм.) - нахарар, старший в роду. Сепух (арм.) - младший нахарар в данном роде.
198Лазарь Парбский. История Армении. (перевод И.А.Орбели) Тифлис, 1904. С.47.
199Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. (перевод Смбатяна Ш.В.) Ереван, 1984. кн.II, гл.2.
200Лазарь Парбский. История Армении. (перевод И.А.Орбели) Тифлис, 1904. С.47.
201Лазарь Парбский. История Армении. (перевод И.А.Орбели) Тифлис, 1904. С.48.
202Лазарь Парбский. История Армении. (перевод И.А.Орбели) Тифлис, 1904. С.50.
203Елише. О Вардане и Армянской войне. Критическое издание текста, выполненное Е.Тер-Минасяном. (перевод И.А.Орбели) Ереван, 1957. С.51.
204Лазарь Парбский. История Армении. (перевод И.А.Орбели) Тифлис, 1904. С.54.
205Лазарь Парбский. История Армении. (перевод И.А.Орбели) Тифлис, 1904. С.56.
206Лазарь Парбский. История Армении. (перевод И.А.Орбели) Тифлис, 1904. С.60.
207Елише. О Вардане и Армянской войне. Критическое издание текста, выполненное Е.Тер-Минасяном. (перевод И.А.Орбели) Ереван, 1957. С.70.
208Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. (перевод Смбатяна Ш.В.) Ереван, 1984. кн.II, гл.2.
209Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. (перевод Смбатяна Ш.В.) Ереван, 1984. кн.II, гл.2.
210Себеос. История. Ереван, 1939. гл.VI.
211Лазарь Парбский. История Армении. (перевод И.А.Орбели) Тифлис, 1904. гл.75, С.353.
212Иешу Стилит. Хроника. П. 18. См. перевод Пигулевской Н.В. Месопотамия на рубеже 5-6 в.в. М.-Л., 1940. с.134.
213См. История СССР с древнейших времен до образования древнерусского государства. Ч.3-4. М.-Л., 1939. с.120.
214См. Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. М., Л., 1959. с.201-216.
Царь Есваген и Месроб Маштоц
Исследователь истории кавказских народов Услар П.К. не только категорически отрицал возможность перевода Священного Писания и бо-гослужения на албанский язык, но и само существование албанской письменности и писал: «Нет сомнения, что богослужение в горах никогда не совершалось ни на одном из туземных языков; посему смысл его всегда оставался непонятным для горцев»215. Однако время и многочисленные исследования и находки доказали, что это не так: собственное письмо было у албанцев еще до принятия христианства216.
В российской историографии традиционно создателем грузинского, армянского и албанского письма считается армянский ученый святой Месроб Маштоц. Но современные научные данные позволяют сделать вывод, что с помощью Маштоца албанское письмо было лишь реформировано.
Со времени проникновения христианства в Албанию до начала V века литургическими языками Албанской Церкви были сирийский и греческий.
В 406 году Месроб Маштоц вместе с армянским католикосом Саком Партевом (+ 439 г.) начали работу по созданию армянского алфавита и по переводу Священного Писания и богослужебных книг на армянский язык217. К 435 году эта совместная работа с привлечением, несомненно, других ученейших людей, была завершена.
Биограф Маштоца, армянский писатель V века Корюн, сообщает, что Месроб Маштоц, придя «в страну албанов, возобновил их алфавит, содействовал возрождению научных знаний и, оставив у них также наставников, вернулся в Армению»218.
В этой же рукописи Корюна, изданной в 1854 году, о деятельности Маштоца в Албании добавлено, что «во всех частях Армении, Грузии и стране албанов Месроб мужественно и неустанно обучал новым письменам в течение всей своей жизни, весною и зимою, днем и ночью».
Из этого сообщения армянского историка можно почерпнуть важнейшие данные, а именно указание на то, что в стране албанов Месроб Маштоц «возобновил их алфавит». Следовательно, в начале V века в Албании уже имелся какой-то свой старый алфавит, который Маштоц лишь «возобновил».
В «Псевдо-Корюне» имеются детали, заимствованные у Моисея Хоренского, который сообщает следующее. Месроб направляется в Албанию к царю Есвагену и к главе епископов Иеремии. «Они охотно принимают его учение и дают ему для обучения избранных мальчиков. И призвав к себе даровитого переводчика Вениамина, которого отпустил к нему юный Васак, владетель Сюнийский, через посредство епископа своего Ананию, Месроб при помощи их создал письмена говора гаргарского… Поручив надзор ученику своему Ионафану и назначив священников при царском дворе, сам Месроб возвращается в Армению»219.
Из этого же источника мы узнаем о некоторых подробностях прибытия Месроба в Албанию. До путешествия в Албанию к Маштоцу «случайно пришел некий священник, родом албанин, по имени Вениамин. И он [Маштоц], разузнав и обследовав чужеземный говор албанского языка, составил затем письмена по своему дарованному свыше мощному обыкновению… После того он, распростившись, отправился в Албанию и пришел в этот край. Прибыв в царскую резиденцию, он увиделся со святым епископом Албании, которого звали Иеремией, и с их царем, имя которого было Арсваг (Есваген – А.Н.), и со всеми азатами… [Маштоц], спрошенный ими, сообщил, ради чего он прибыл, и они совместно вдвоем, епископ и царь, согласились подчиниться введению письменности. Они же приказали обучить искусству письма многих детей из областей и районов страны, послать их группами в школы в подобающие и удобные места и назначить им «рочик» [довольствие] на пропитание»220.
Как явствует из текста, Маштоц прибыл в Албанию, уже ознакомившись с албанским языком и составив письмена. И хотя ни о каком возобновлении письмен здесь речи нет, но исходя из сообщений древних авторов Евтропия221, Оросия222, Юлия Капитолина223 и Елише224 можно заключить, что письменность в Албании ко времени деятельности Маштоца уже имелась.
Корюн также сообщает о проповеднической деятельности Маштоца в Албанской области Гохтане: «Взяв с собою вверившихся ему лиц, блаженный Маштоц направился и прибыл в беспризорные и беспорядочные и неисправимые места Гохтана… блаженный незамедлительно принялся за проповедь Евангелия и охватил весь район и вызволил всех жителей из-под влияния языческих преданий предков и дьявольского преклонения сатане, привел их к повиновению Христу»225. Эта проповедь по всей вероятности проходила еще до изобретения Маштоцем армянского письма, а следовательно до 406 года. Известно, что Маштоц посетил Гохтан и во второй раз, возвращаясь из Византии: «По своему обыкновению [Маштоц], принимаясь за свое учение… наполнил этот гавар благовестием Христова Евангелия. И поставил во всех селах гавара чин святых монахов»226.
Таким образом, сообразуясь с данными различных исторических источников можно сделать вывод, что письменность в Албании существовала задолго до V века. Между 415 и 420 годами из Армении в Албанию прибывает ученый священник Месроб Маштоц, который при содействии албанского царя Есвагена и главы Албанской Церкви епископа Иеремии, а также даровитого иерея Вениамина осуществляет реформу албанской письменности227. Деятельность Маштоца на территории Албании связана не только с реформой письма, но и с проповедью Евангелия в различных удаленных от центра областях, где еще господствуют языческие верования.
Несмотря на сообщения древних авторов об изобретении Маштоцем не только армянского, но и грузинского и албанского письма, некоторые историки (например: А.Г.Периханян) считают, что «создание новой письменности, обслуживающей тот или иной язык, нельзя свести к «буквотворчеству» - это большой и сложный процесс, включающий прежде всего выделение фонем данного языка и предполагающий тонкое знание как фонетики, так и строя языка. Маштоц же не знал ни грузинского, ни албанского языков, и сообщению Корюна о том, что он, Маштоц, там, на месте, собрал сведения о звуковом составе этих языков не следует придавать большого значения, так как собранные таким образом сведения никак нельзя считать адекватными для подобного предприятия»228.
С этим мнением нельзя не согласиться. На самом деле, ведь для того. Чтобы беседовать с Маштоцем албанский царь Есваген и архиепископ Иеремия вынуждены были пригласить из области Сюника искусного переводчика Вениамина. Следовательно, Маштоц не знал албанского языка, а Есваген, Иеремия и окружающие их албанцы – армянского. Мог бы Маштоц при таких условиях составить алфавит для албанского (гаргарского) языка по слуху, если иметь в виду, что этот язык, как ясно видно из сообщений Корюна и Моисея Хоренского, изобиловал смычно-гортанными, свистящими, шипящими и другими специфическими звуками, характерными для горско-кавказских языков, но совершенно чуждыми армянскому языку? Разумеется, нет. С такой задачей мог бы справиться только албанец, возможно – архиепископ Иеремия, который, по сообщению Корюна, перевел Священное Писание на местный албанский язык.
По всей вероятности, Маштоц, составитель армянского алфавита, человек с опытом в таком деле, в составлении албанского алфавита принял участие как консультант229.
Особый интерес представляет организация царем Есвагеном обучения албанских детей. По его приказу многие даровитые дети из различных районов страны были отправлены для обучения в школы с назначением для них пропитания и определенной стипендии. Именно в правление Есвагена в Албании стали переводиться с сирийского и греческого на албанский язык важнейшие библейские тексты: Книги Пророков, Деяния Апостолов, Евангелие230. Языком новой письменности явился один из 26 племенных языков страны, принадлежащий многочисленной народности, понятный царскому двору и большинству паствы.
Предположение о том, что этим языком был древнеудинский231, оспаривается232, в частности, на том основании, что алфавит был создан для богатого гортанными звуками языка гаргарейцев233; впрочем, возможно, что термин «гаргараци» употреблялся в армянских источниках в качестве пейоративного эпитета для обозначения автохтонного населения Албании234. Албанский алфавит, содержащий 52 буквы (9 – для гласных фонем и 43 – для согласных), был обнаружен в армянской рукописи из собрания Эчмиадзина (№ 11). Известно также несколько албанских эпиграфических памятников. Тем не менее эта письменность пока окончательно не расшифрована, хотя само существование албанской литературы не вызывает сомнения у исследователей235. Недавняя находка албанских текстов среди рукописей монастыря святой великомученицы Екатерины на Синае, возможно, позволит найти решение этой сложнейшей проблемы236.
Существование литургических памятников на албанском языке было подтверждено в 1996 году находкой в библиотеке237 монастыря святой Екатерины на Синае - более сотни страниц албанских текстов богослужебного назначения (Лекционарий) были обнаружены в грузино-албанском палимпсесте. Находка доказывает наличие в Албанской Церкви Священного Писания Ветхого и Нового Завета на родном языке. По мнению исследователей Лекционарий был составлен на рубеже IV – V веков.
Вверх, к началу страницы
215Услар П.К. Начало христианства в Закавказье и на Кавказе // Кавказские горцы. Сборник сведений. Вып.2. Тифлис, 1869. с.17.
216Ибрагимов Г.Х. Рутульский язык. М., 1978. с.189-190.
217См. Православная Энциклопедия. М., 2001. Т.III, С.333.
218Корюн. Жизнеописание Месропа. Collection des historiens anciens et modernes de l`Armenie par V.Langlois, t.II, Paris, 1869. p. 10.
219Моисей Хоренский. История Армении. Перевод Эммина Н.О. М.,1893. кн.III, гл.54.
220Манданян Я.А. Месроп Маштоц и борьба армянского народа за культурную самобытность. Ереван, 1941. с.29.
221См. Евтропий. Краткая история Рима. Кн.VI, гл.14.
222См. Павел Оросий. История против язычников. Кн.VI, гл.4, 8.
223См. Юлий Капитолин. Два Валериана. П.7.
224См. Елише. О Вардане и Армянской войне. Критическое издание текста, выполненное Е.Тер-Минасяном. (перевод И.А.Орбели) Ереван, 1957. С.132.
225Корюн. Житие Маштоца. Ереван, 1962. с.87-88.
226Корюн. Житие Маштоца. Ереван, 1962. с.99.
227Корюн. Житие Маштоца. Ереван, 1981. с.116.
228Периханян А.Г. К вопросу о происхождении армянской письменности. Переднеазиатский сборник № 2. Изд-во "Наука", 1966. с.126-127.
229См. Гукасян В. О некоторых вопросах истории албанской письменности и литературы. Известия АН АзССР, № 2. Баку, 1968. с. 87-88.
230Корюн. Житие Маштоца. Ереван, 1981. с.212.
231См. Шанидзе А. Язык и письмо кавказских албанцев. Тбилиси, 1960. С.189.
232См. Мурадян П.М. История - память поколений: Проблемы истории Нагорного Карабаха. Ереван, 1990. С.53-60.
233Моисей Хоренский. История Армении. Перевод Эммина Н.О. М.,1893. кн.III, гл.54.
234См. Акопян А.А. Албания-Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источниках. Ереван, 1982.
235См. Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. М., Л., 1959. с.309; Шанидзе А. Язык и письмо кавказских албанцев. Тбилиси, 1960. С.160.
236См. Алексидзе З.Н. Памятник албанской письменности на Синае и его значение для кавказологии. Тбилиси, 1998.
237По числу и ценности рукописей библиотека монастыря святой Екатерины на Синае уступает только Ватикану. Из 3000 рукописей две трети написаны по-гречески. Остальные - на арабском, сирийском, грузинском, армянском, коптском, эфиопском и славянских языках. В коллекции есть также исторические документы с золотыми и свинцовыми печатями императоров, патриархов, епископов и турецких султанов.
Албанские мученики за веру в V столетии
Албанский историк Моисей Каланкатуйский подробно описывая деятельность Месроба Маштоца, передает, что Маштоц, возвращаясь из Иерусалима со своими учениками, не доходя ещё до Армении, расположился в области Ути, в местечке Гис, именно там, где основал первую Церковь и принес Бескровную Жертву святой Елисей. Там, а также в соседних албанских областях Маштоц начал «возобновление» проповеди Евангелия:
«Он утвердил веру возобновлённой церкви и проповедование Евангелия распространил в стране Утиев, в Агвании, Лпинии, Каспии и в ущелье Чога. Разные народы, которых полоном привел Александр Македонский, и поселил у великой горы Кавказа – гаргаров, камичик, гефаласов, обратив в христианскую веру, он учил порядку Богопочитания, которое они давно знали и забыли»238.
По видимому, Маштоц долгое время провел в этом месте, тайно поддерживая живущих там христиан. Часть бывших с ним учеников Маштоц отправил благовествовать Евангелие в различных областях, а часть осталась для соблюдения святыни – частицы Креста Господня, которую Маштоц привез из Иерусалима и в особом ковчеге сокрыл в своей кельи рядом с храмом. В дальнейшем оставшиеся в Гисе ученики были преданы мученической смерти, а некий человек, видевший знамения на месте, где лежали тела святых, построил часовню и положил туда святые мощи, пообещав ежегодно совершать их память.
Далее Моисей Каланкатуйский рассказывает о судьбе тех учеников Маштоца, которые были отправлены им в различные области Албании.
«Ученики его в странах агванских, собранные внушением Святого Духа в одном месте для совещания, ревностно желали достигнуть добрых деяний» и с этой целью отправились в Иерусалим. Встретившись с Иерусалимским Патриархом пришельцы из Албании рассказали ему о проповеди Месроба в Албании и об обращении многих ко Христу. В Иерусалиме ученики Маштоца пробыли некоторое время, пользуясь радушным приемом. Там же к их группе, возможно для сопровождения, присоединились «три боголюбивых священника, из которых первый был Афанасий». Каланкатуйский передает, что албанцы уговаривали этих священников идти с ними в Албанию, «чтобы дать им епархиальные места в стране своей». Иерусалимский Патриарх проводил учеников Маштоца в дорогу на родину и дал им для нужд Албанской Церкви золотую и серебряную утварь, а также частицы мощей различных угодников Божиих.
Интересен и важен факт, что священники, которых приглашали албанцы пойти с собою, по благословению Патриарха отправились с ними в Албанию. Историк не сообщает подробностей, но из контекста можно сделать вывод, что так как приглашены были священники для того, чтобы занять епископские кафедры, то именно в таком достоинстве и были они отправлены из Иерусалима. Этот факт может служить свидетельством того, что еще в первой половине пятого столетия Албанская Церковь не прерывала своих связей с Церковью Иерусалимской.
Также важно сообщение автора о том, что христианин, положивший тела мучеников в построенную им часовню, дал обещание ежегодно совершать память их. Это указание свидетельствует о том, что в Албанской Церкви было распространено почитание дней памяти святых угодников Божиих.
О дальнейшей судьбе путников из Иерусалима историк сообщает, что, придя в Албанию, часть их расположилась в пещере на холме Звезды близ реки Тртуакан, а другая часть по другую сторону реки на опушке леса, называемого Члах. Приближалось время празднования Пасхи. Вооруженный отряд одного из северо-кавказских племен, совершавших набеги на Албанию, «достигнув в начале Пасхи области Арцахской», схватил христиан, скрывавшихся в лесу. Христиане были преданы мученической смерти239.
В это же время пострадала и святая мученица Такуги.
«Некоторая женщина, именем Такуги, из области утиев, из коренных дворян, из села Багратуниев, весьма знатная, примкнувшая к иерусалимцам. Полководец гуннов, увидев ее среди пленных, воспылал к ней преступной дьявольской страстью, ибо она была весьма красива. Желая взять ее себе в жены, он приказал отнестись к ней с почтением. [Гунны], окончив в этот день обычные набеги, привезли к [холму] награбленную во всей области добычу и пленников. Многих пленных убили…
В ту ночь великий полководец гуннов со всем своим войском остановился там [на Астлаблуре]. Вечером того дня военачальник Тобельского полка приказал привести к себе блаженную Такуги, чтобы утолить свое сладострастное желание. Она же, вооружившись силой Господней, отвергала его, не соглашалась, поносила и даже насмехалась над наглым варваром. «Не дай Бог мне, – говорила она, – отдать свое скромное целомудрие свиньям и псам – язычникам или от страха перед мучениями, испугавшись до смерти, обменять на суетную жизнь жизнь непреходящую». И подняла она руки к Богу со словами: «Господь Сил и Царь царей, не позорь меня, уповавшую на Тебя, сохрани меня чистой и непорочной в надвигающейся опасности. Как даровал Ты мне рождение из купели света и обновления, чем я познала Тебя, сделай же так, чтобы и теперь благодаря вере и святости я оставалась чистой от грехов. Яви мне свет истины Твоей в сердцах этих бесчувственных варваров, чтобы и они одного Тебя познали истинным Богом».
Когда беззаконники услышали это – среди них был переводчик, – пошли и рассказали об этом своему князю. Тогда насильник, разъяренный яростью подобно рассвирепевшему рычащему зверю хищному, повелел: «Если она не придет [добровольно] с почестями, то убейте ее жестокими пытками». Придя к ней, слуги стали принуждать ее исполнить желание князя. И когда им не удалось уговорить непреклонную Такуги, связали ей руки сзади, потащили за волосы, били по лицу терновником, истерзали все тело святой и отрубили мечом голову блаженной. Эта ее битва [с безза-конниками] была схожа с битвой святой мученицы Рипсимии, ибо, победив с помощью Божьей, великая Такуги также была увенчана неувядаемым венцом Христовым.
После этого, в ту самую ночь, когда князь иноплеменников пировал со своими воинами, в ту бессонную ночь, когда они прохаживались радостно, веселились и забавлялись, внезапно явилось им дивное знамение от Господа. Все они ясно увидели, как яркий свет пал на то место, где была замучена святая Такуги, а клочья ее платья разбросанные и разнесенные [ветром] по лесу, замерцали как звезды. И долго еще свет, явившийся в том месте подобно звездам, сиял над святыми мучениками. Множество людей увидело это, и с тех пор до наших дней место это было названо Астлаблуром (холмом Звезды – А.Н.). Увидев эти благовестные чудеса, князь был весьма изумлен и впал в сильное смятение. Он велел привести к себе священников Господа и, узнав от них стезю спасения, поверил в живого Бога. И приказал он собрать мощи святых, завернуть в чистое льняное полотно и захоронить с благословением на том холме. Затем они пожертвовали овец и коз и пышно отпраздновали праздник Господний, совершая память замученных ими святых»240.
Албанский историк повествует также о дальнейшей судьбе фовельского полководца Феофила, от рук которого претерпели мученическую смерть ученики Маштоца, иерусалимские священники и дева Такуги.
«Когда свет истины достиг сердца боголюбивого князя Феофила, он велел распустить пленных, сам же утром в день Пасхи со святыми священниками и многими другими верующими и Агистросским полком двинулся в путь. Прибыл он в область Ути и разбил свой лагерь на берегу Куры, близ гавани у моста Зомакатак. Между тем великий царь росмосоков со всем своим войском вернулся после набегов с многочисленными пленными и несметной добычей, переправился к тому времени через Куру с восточной стороны и разбил лагерь напротив, на другом берегу. Дьявольски исступленно он приказал принести жертву своим богам, как в дни празднеств в капищах. Увидев это, украшенный Христом Феофил и полк Агистросский в свою очередь согласно правилам христианской веры, с благословения святых священников, принесли жертвы Богу, а свои знамена украсили изображением креста. Тогда огорченный и раздраженный дэвами царь варваров, свирепый и беззаконный, велел позвать к себе святого полководца Феофила вместе с тридцатью другими мужами. И стал он го-ворить с ним сперва ласково, а потом разгневанно и сказал: «Был ты любим в нашем царстве и, побеждая доблестью своей, был весьма чтим мною, за что и предпочтен всем остальным и прославлен, имея начальство над третьей частью войска моего. Зачем же ты оставил благородных богов своего народа, которые дали нам победу в этих набегах? [Зачем] ты вос-стал со своими воинами против меня и теперь поклоняешься Богу, которого мы не знаем? За это, если ты не принесешь жертву нашим богам, то будешь казнен, а с тобой и твои воины».
Ответил исповедник Христа, храбрый полководец Феофил царю: «Мудрость человеческой жизни есть дитя добродетели. А добродетель с добрыми делами – мать богопочитания. И вот, если ради умножения славы, Христово рождество слилось с нашим существом, и мы благодаря свету познали Бога творцом небес и земли, Единосущную Святую Троицу, которая по благости своей пожелала освободить нас от вредного [поклонения] гнусным идолам, то неужто ты можешь запретить нам небесную благодать, или ты хочешь сравнить вашу мимолетную почесть с божественной почестью? Или ты думаешь устрашить нас своими угрозами, чтобы мы, оставив Бога, выбрали преходящую жизнь и служили немым идолам?» Тогда рассвирепел, зарычал царь и велел немедленно пытать до смерти святого полководца Феофила с его тридцатью сподвижниками и святыми священниками, которые мужественно перенесли эту битву на поприще подвижничества и добрым мученичеством своим приняли венец победите-ля. Так, святой исповедник Феофил вместе с сонмом священников и тридцатью воинами перенеслись в небесную обитель.
Увидев это, блаженные Моисей и Анеролог, сыновья святого полководца Феофила, Агистросский полк и остальные, обратившиеся [в христианство], бросились к своим коням, чтобы спастись бегством от беззаконника – царя, считая за лучшее быть преследуемым ради Христа, нежели жить нечестивой и преходящей жизнью. [Они] предпочли поругание ради Христа отцовским сокровищам. И двинулись они к югу и добрались до высокой вершины больших гор, которые окружали многие области страны.
Тогда по приказу безжалостного царя от войска гуннов отделились отряды воинов и погнались за беглецами. Догнав [и окружив] их на вершине горы, они старались всякими уговорами [вновь] склонить их к поклонению идолам и повиновению царю. Но убедить их им не удалось, и на том же месте они предали их мечу. Так закончили свой путь [земной] святой Моисей, с блаженным братом, вместе со всем христолюбивым Агистросским полком. Приняв от Христа венец мучеников, они засияли немеркнущим светом с севера, обретя бессмертную обитель со всеми святыми»241.
К.В.Тревер242 считает, что описанные историком события происходили в начале VI века, когда имело место большое нашествие северо-кавказских народов на страны Закавказья. Но так как в тексте упоминаются ученики Маштоца, то этот факт свидетельствует о том, что события происходят именно в первой половине V столетия, тем более, что источники практически умалчивают о том, что происходило в Албании в этот период.
Этнические термины «росмосоки» и «товелы», только в этом тексте встречающиеся, не могут быть должным образом истолкованы. Наиболее вероятным представляется, что речь идет о племенных наименованиях, и что данный набег был организован и возглавлен этими малоизвестными племенами, входившими, возможно, в разноязычный и разноплеменный албанский союз, а также что для данного похода эти народности объединились с гуннами (хонами).
Главы из «Истории Албан» Моисея Каланкатуйского, наполненные агиографическими данными, представляют большой интерес, так как они дают хотя и весьма общее, но тем не менее ясное представление о подвиге многих албанских христиан, которые предпочли смерть отказу от своей веры во Христа. Этот факт является самым верным свидетельством того, что Евангельское учение было албанами воспринято не поверхностно, а проникло в само существо жизни и убеждений этих людей. Из этого повествования мы узнаем о мученическом подвиге коренных албанцев: учеников Месроба Маштоца, увенчавшихся мученическим венцом в Гисе и в лесу Члах (в Арцахе), трех иереев из Иерусалима, одного из которых звали Афанасий, знатного происхождения девы Тагуки, полководца Феофила с тридцатью воинами и сонмом священников, князей Моисея и Анеролога вместе с Агистросским полком.
Вверх, к началу страницы
238Моисей Каганкатваци. История агван. СПб., 1861. кн. I, гл. 27.
239См. Моисей Каганкатваци. История агван. СПб., 1861. кн. I, гл. 29.
240Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. (перевод Смбатяна Ш.В.) Ереван, 1984. кн.I, гл.29.
241Мовсес Каланкатуаци. История страны Алуанк. (перевод Смбатяна Ш.В.) Ереван, 1984. кн.I, гл.30.
242См. Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. М., Л., 1959. с.226.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 41 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |