– Кто это? – Вяло поинтересовалась Саша, чуть покосившись в зеркальце, где отразился лишь край леса и темная обочина.
– Лиза. – Пояснил Филипп, пряча аппарат в карман, и проследил за отдалявшейся машиной сестры. Похоже, Кошка спаслась бегством из родных пенатов, не собираясь участвовать в семейных посиделках.
Саша тихо заметила:
– В жизни она выглядит замороженной куклой.
– Точно подмечено. – Парень широко улыбнулся, развеселившись. – В ней нет ни грамма эмоций, сила убила их. Она даже боли почти не ощущает. Обоняние, осязание, слух, вкус, а из чувств осталась только злость. Да и та постепенно отмирает.
– Мне ее жаль. – Девушка прищурилась, в голосе сквозило искреннее отвращение.
– Не вздумай ей об этом сказать. – Посоветовал Филипп, насмешливо изогнув бровь. – Несмотря ни на что, в некоторых вопросах Кошка остается крайне чувствительной.
Они повернули, и впереди показался высокий кирпичный забор, окружавший Гнездо. На маленьких башенках-зубчиках горели фонари, разгоняя по дороге вечерние сумерки. Филипп привычно щелкнул пальцами, и ворота слажено раздвинулись, открывая большой двор с подъездной дорожкой и клумбой с помятыми еще накануне цветами. Видно, Аида так сильно расстроилась последними изменениями в жизни сына, что позабыла вернуть им обычный буйно цветущий вид.
Хозяйка Гнезда стояла под железным козырьком на ступеньках, явно поджидая гостей. Ее стройная фигура в черном брючном костюме выглядела призраком, а на красивом лице с едва заметными морщинками застыла печаль. Женщина, замерзнув, обняла себя за плечи и хмурилась. Когда Филипп остановился и, выходя, кивнул матери в знак приветствия, она тревожно прищурилась. Обойдя автомобиль, парень открыл дверь для Саши, в нерешительности кусавшей губы и сильно покрасневшей от волнения.
– У тебя такой вид, как будто ты станешь главным блюдом за ужином. – Хмыкнул он, помогая ей выбраться на дорожку. Пальцы девушки были холоднее льда.
– А разве не так? – Прошипела она. – Ты мне даже шанса не дал произвести хорошее впечатление!
Покачав головой, Филипп подвел Сашу к матери и коротко представил:
– Аида. Саша.
Девушка нервно улыбнулась и протянула руку, оставшуюся без внимания, потом быстро спрятала ее в карман.
– Это моя мать. – Оборонил Филипп между делом, и Саша сдавленно кашлянула, краснея еще сильнее.
– Вы опоздали. – Сухо произнесла Аида, в ее глазах, полных немого укора, плескались воспоминания об истерике малышки Снежаны, закатанной сразу после отъезда Филиппа в город.
– У Саши поздно закончились занятия, – спокойно пояснил парень и подтолкнул подругу к ступенькам, добавляя с ехидцей: – Она увлекается логикой, и ходит на дополнительные занятия.
Девушка едва слышно застонала и незаметно ткнула его в бок локтем, поднимаясь на крыльцо. На красивом лице молодого человека тут же расцвела ленивая, довольная улыбка.
Аида поспешно отошла, словно боясь, что девушка может случайно дотронуться до нее.
– Проходите в дом. – Кивнула женщина холодно.
– Спасибо. – Тем же тоном отозвалась Саша. Она спокойно взялась за ручку и отворила дверь. Гнездо радостно вспыхнуло всеми лампочками, заливая холл ярким светом. Аида ошарашено округлила глаза, девушка быстро оглянулась и спросила, окончательно разнервничавшись:
– Я что-то не так сделала?
– Все хорошо, милая. – Пробормотала Аида, испуганно покосившись на многозначительно кивнувшего сына.
Филипп помог снять куртку Саше и вместе со своим пальто повесил на плечики.
– Все уже за столом. – Аида соизволила едва улыбнуться девушке, и та в ответ чуть дернула губами.
Нерешительность сошла с веснушчатого лица, поменявшись на наигранное безразличие. Полная противоречивых чувств, рвущихся из нее, Саша была отвратительной актрисой.
Они прошли через большую гостиную с зажженным камином, по велению хозяйки Гнезда не дававшим жара, только приятный запах дров. Портрет деда снова повесили на стену, очень по-человечески заклеив дыру с внутренней стороны скотчем. Через приоткрытые двери столовой доносились голоса и звон посуды. Стоило им появиться в большей комнате с длинным прямоугольным столом, где разместилось семейство практически в полном составе, как в их сторону направились настороженные взгляды, и наступила гробовая тишина. Только единственная ложка повисла в воздухе, но тут же со шлепком плюхнулась в салат.
Саша снова покраснела, непроизвольно попятившись, как будто намеревалась спастись бегством. Филипп перехватил насмешливую улыбку Максима, шутливо отсалютовавшего ему. Заккери даже бровью не повел при появлении гостьи, зато Снежана буравила хрупкую рыжеволосую пришелицу полным злобы взором, как две капли воды, похожим на взгляд ее мамаши. Кажется, к вечеру волосы Лары от заговоренного лака вздыбились только сильнее.
Эмиль поднялся из-за стола и тепло улыбнулся Саше, накрывая ладонью ее пальчики:
– Добро пожаловать в семью.
– Эээээ? – Саша вопросительно покосилась на Филиппа. Отчим слишком долго задержал ладошку девушки в своих руках. – Спасибо.
– Мой отчим, Эмиль. – Кивнул он. – А это Александра. – Представил он подругу всей семье и проводил Сашу на свободное место, та плелась нехотя, едва передвигая ноги, словно ее вели на плаху.
Они сели друг напротив друга, и Сашин стул оказался рядом с Максимом. Парень, не долго думая, чмокнул девушку в щеку, как старинную приятельницу, заставив Филиппа недовольно нахмуриться. Семья снова зашевелилась над тарелками, последовал вялый разговор. Изредка сидевшие за столом бросали скупые фразы, аппетит, похоже, у обычно прожорливых родственников отбило напрочь.
– Сашенька, – Аида, вероятно, решила изобразить радушную хозяйку, – попробуй салат.
Она указала на миску с нетронутым салатом из кальмаров, главным блюдом вечера, похоже, снова малосъедобным.
– Лучше овощи. – Тихо отозвалась Саша.
– Вегетарианка? – С воодушевлением полюбопытствовала Лара, в течение последних трех месяцев пытавшаяся отказаться от мяса. На людях она жевала только капустные листики, а ночью проникала на кухню и прямо из холодильника ела колбасу, откусывая ломти от целого батона. Пару раз, поздно возвращавшийся, Филипп заставал ее за подобным занятием.
Саша замялась и через паузу обреченно призналась:
– Нет. Не люблю морских гадов.
– Хорошо, что среди нас нет водных. – Пробормотал Грегори, уплетая винегрет из салатов, намешанный в его тарелке.
Саша снова вспыхнула и потянулась к миске с тушеными овощами, но ложка сама подскочила, черпнув рагу, и осторожно положила в тарелку девушки большую порцию.
– О! – Только и выдавила Александра, округляя глаза, и добавила, не понимая кого из присутствующих благодарить: – Очень много, но спасибо.
– Не за что. – Максим с энтузиазмом жевал сухую отбивную, наслаждаясь каждой минутой вечера, который навсегда изменит чопорное Гнездо.
– Максим! – Недовольно осекла его Аида, грозно нахмурившись.
– А что? – Пожал тот плечами. – Саша должна привыкать.
– Действительно. – Подтвердил Филипп, и по его приказу графин с морсом налил девушке стакан, потом наполнил и его, расплескав пару капель на белую скатерть. – К тому же она все это уже видела.
– И где же? – Не выдержала Снежана, покрываясь красными пятнами.
– Филипп провел вчерашний вечер у нас в гостях. – Саша взяла вилку и спокойно насадила на зубцы пару кусочков. Потом улыбнулась Аиде: – Спасибо, что пригласили меня. Мне действительно очень приятно познакомиться.
– Можно подумать у нас был выбор. – Фыркнула Роза хрипловатым от табака голосом и прикурила, выпуская в потолок струйку дыма.
– Не смей курить за столом! – Буркнул Грегори, пытаясь отобрать сигаретку. – Это неприлично!
– Саша, ты учишься вместе с Филиппом и Заккери? – Стараясь замять неловкость, вежливо спросил Эмиль. Сегодня ради гостьи он наливал пиво сам и оставил газету на журнальном столике гостиной.
– Да. Я на первом курсе.
– Так получается, ты немногим старше Снежи? – Нервничая, Лара хрустела капустой энергичнее с каждой секундой.
– Прежде я три года проучилась в медицинском институте. Потом перешла на философию.
– Кстати, Александра свято верит во второй шанс. – Неожиданно вступил в беседу Заккери. Его насмешливый тон заставил девушку замереть, не донеся до рта вилку.
– Действительно? – С интересом поинтересовался Эмиль, та пожала плечами.
– Ты им воспользовалась? – С нажимом спросила Лара.
– В полной мере. – Заккери откинулся на спинку стула, разглядывая на свет бокал с вином. – Ведь она сидит именно за нашим столом.
– Зак! – Рявкнул Филипп, сжав кулаки. На его лице с высокими скулами ходили желваки.
Семья в один момент зашумела, застучали тарелки, будто все старались отвлечь молодых колдунов, чтобы те не набросились друг на друга.
– Кто из этого клубка твои родители? – Тихо поинтересовалась у Максима Саша, и тут же перехватила недовольный взгляд Филиппа, но решительно не обратила на него внимания, намереваясь оставаться любезной с единственным лояльно настроенным в ее сторону ведьмаком.
– Я сирота. – Усмехнувшись, пояснил парень без особого сожаления. Поглядывая на сводного брата, буравившего его со злобным раздражением, он искренне развлекался.
– Ох, прости. – Пробормотала девушка, смущаясь собственной бестактностью.
– Кстати, Саша, – опять заговорила Лара, – ты знаешь, что Филипп был рожден в Киеве, он не родной в нашей семье.
Гробовая тишина, последовавшая за ее откровенным выпадом в сторону парня, оглушила. Воздух потемнел и как будто стал гуще. Лицо Филиппа застыло, он боялся, что если посмотрит на тетку, то ударит ее.
Но Саша никак не отреагировала на новость, она только пожала плечами, положив в рот маленький кусочек картофеля.
– То есть он приемный сын Вестичей? – Уточнила она, обращаясь к неуверенно кивнувшей Аиде, а потом обвела все семейство веселым взглядом: – Я знаю при первом знакомстве подобное не принято произносить вслух, но должна признаться, что, по-моему, это не так уж и плохо.
В тот момент подлетела солонка, провожаемая внимательными взглядами, достигла тарелки Саши и принялась озверело высыпать мелкую соль в рагу, покрывая еду белой пудрой.
На секунду девушка опешила, подняв брови. Она испуганно переглянулась с побагровевшим Филиппом и, закрыв лицо ладонями, задохнулась от хохота.
– Снежана, – Макс, широко ухмыляясь, осторожно перехватил баночку и поставил ее на скатерть, – довольно. Соль – это белая смерть. Как медик, Саша тебе подтвердит.
– Малышка! – Всплеснула руками Аида.
Грегори отвесил девочке смачный подзатыльник, отчего бедняжка охнула.
– Не смей бить дочь!!! – Завопила Лариса, запустив в мужа отбивной.
Потом поднялся обычный крик. Скандал разворачивался спиралью, собирая в себя привычные ингредиенты: вопли и обвинения. С грохотом отодвинув стул, Снежана выбежала из столовой, глотая слезы. Лариса злобно швырнула вилку, Роза затушила сигарету в общей миске с салатом из кальмаров. Аида устало терла виски, а к Эмилю из гостиной плавно планировала сложенная газета. Над столом скрестились в поединке ножи Ларисы и ее мужа, от серебра сыпались искры. Курица слетела с блюда и проехала до тарелки Эмиля, принимая в мясистый зажаренный бок острые зубцы его вилки.
В невероятном гвалте Саша с Филиппом смотрели друг на друга пристальным нежным взглядом, не замечая присутствующих вокруг. Этот необыкновенный взор для двоих, способный прожечь даже стену, заметили и Аида, украдкой наблюдавшая за парочкой весь вечер, и Максим, изумленный подобным проявлением надменного самовлюбленного брата, и Заккери, неприязненно сузивший глаза. Он вышел из-за стола, скривившись, и покинул столовую.
– Родственнички сегодня показали себя во всей красе. – Едва слышно пробормотал Максим, когда в его тарелку шлепнулся раздавленный маринованный помидор и брызги осели на лацканах пиджака.
– Мне нравится ваша семья. – Словно загипнотизированная произнесла Саша, вглядываясь в синие глаза Филиппа. – Пожалуй, мы найдем общий язык.
* * *
Лично я не находила идею заночевать в Гнезде отличной, но с Филиппом было сложно спорить. Мы спрятались в оранжерее и, усевшись на пол, привалились к огромной кадке. Под большим раскидистым фикусом я чувствовала себя в безопасности. Вокруг нежно пахло цветами и влажной землей, стояла тишина.
– Мне нравится твоя семья. Она еще более сумасшедшая, чем моя собственная. – Прошептала я.
– Да уж. – Отозвался Филипп невесело. – Они были в ударе. В начале месяца умер дед Лука – Хозяин. Все чувствуют, что вокруг плавает свободная сила, и лишаются рассудка. Заккери, совсем рехнулся.
– Хозяин? – Не поняла я, разглядывала гирлянды крошечных меняющих цвет лампочек на тонких веточках вьюнков под потолком.
– Да. – Филипп тяжело вздохнул. – В определенном возрасте нас выбирает сила, магия, называй, как угодно. Она меняет наши черты и отмеряет таланты.
– То есть, если бы сила тебя не выбрала, то у тебя была бы обыкновенная внешность?
– Да, смазливости бы точно уменьшилось. – Хмыкнул Филипп, жаль сидя с другой стороны кадки, я не видела его лица. – В детстве я был пухлым малышом и ни очень симпатичным.
– Хочу посмотреть твои фотографии. Мне не верится.
– Это правда. – Он помолчал. – Разочарована?
– Что ты! Я бы захлопала в ладоши от счастья, будь ты обычным. – Отмахнулась я. – Красота сделала твой характер невыносимым.
– Ну, спасибо, милая. – Обиделся он, но продолжил: – В каждой семье есть Хозяин – хранитель места, где построено Гнездо, защитник. Он силен и его возможности практически неограниченны. Мы можем только догадываться, каково это быть одним из Хозяев. Носитель силы Вестичей умер, и скоро она вернется к прямому наследнику. Эмиль станет Хозяином.
– Почему твой отчим?
– Он сын Луки – прямой наследник. Дальше должен быть Заккери.
– Он не хочет, чтобы отцу досталась власть? – Тихо поинтересовалась я.
– Не хочет, конечно. – Филипп помолчал. – Зак боится, что в один прекрасный момент что-то пойдет не так, и вся сила перейдет Лизе или Максиму, может быть, даже Снежане. Он вычитал в какой-то своей книге, что такое случается.
– Заккери нужно читать фэнтези. – Буркнула я. – Темы схожие, но хотя бы расслабляет.
Мы помолчали, а потом вдруг в памяти всплыла давно прочитанная фраза из книги.
– Сила, как женщина, она дарит своему избраннику подарок, который нужно ценить и беречь.
– Что? – Изумился Филипп, он ловко схватил меня за руку и придвинул к себе. Я проехалась по полу на джинсах, по-прежнему скрестив ноги в позе лотоса, и вот уже смотрела в его синие глаза.
– Помнишь, я читала книгу в библиотеке, когда пыталась выяснить, кто ты такой? – Парень неуверенно кивнул. – Я нашла эту фразу в ней. Закерри не получал неожиданных сюрпризов? Конфет под подушку или наследства? – Филипп изогнул бровь и задумчиво усмехнулся. – Ну, значит, твоему брату есть из-за чего волноваться. А вдруг я твой подарок? – Предположила я, желая повеселить его. – Возможно, ты станешь следующим Хозяином. Вдруг ты был обречен с самого начала терпеть меня?
– Ты выдумщица. – Он мягко улыбнулся. – Я не Вестич, мне просто дали фамилию. Во мне мало семейных черт.
– И отлично! – Расхохоталась я. – Я не вынесу, если каждый вечер мы в порыве чувств будем швыряться отбивными!
Неожиданно до нас донеслись сердитые шаги, кто-то, подслушивавший наш разговор, убежал. Мы замолкли, настороженно глядя на открытую дверь, через которую на темном полу прочертился желтый прямоугольник света.
ГЛАВА 10. Кровавый пир
Аида любила тихие вечера, после шумных скандальных ужинов. Эмиль в халате, развалившись в кресле, читал книгу. Глаза бегали по строчкам на латыни, а губы едва шевелились, повторяя изучаемые заклинания.
Женщина расчесывала длинные блестящие волосы черепашьим гребнем, глядя на себя в зеркало. На лбу рядом с крошечной родинкой опять появилось маленькое пигментное пятно. Открыв баночку с травяным кремом, Аида втерла средство в кожу. По комнате распространился неприятный душок, и пришлось побрызгать воздух одеколоном мужа.
– Скоро у Лизы праздник. – Задумчиво произнесла она.
– Мы в трауре. – Напомнил ей Эмиль, отрываясь от чтения. – Устрой небольшую вечеринку, пригласи только ближайшие семьи. Думаю, клан поймет. Мы должны показать, что в семье ничего не происходит.
– Да, так сделаю. – Аида помолчала, а потом вдруг призналась: – Я ходила к Никоноре.
– Действительно? – Только ради вежливости произнес муж, перелистывая страницу.
– Она видела эту девушку в картах, и сказала, что она мертва. Погибла еще в апреле.
– Ее зовут Саша, и выглядела она вполне живой.
– Она пугает меня. Гнездо приняло ее, я это чувствую, – она пристально разглядывала узор на ковре, рука с гребнем застыла в воздухе.
– Адочка, – снисходительный тон мужа заставил женщину поднять взор, – Филипп прав – это просто девочка, а не демон. Твой сын влюблен, и ты должна радоваться. Возможно, чувство сделает его мягче.
– Почему ты позволил ему? – Не успокаивалась женщина. – Через две недели ты станешь Хозяином, и ты можешь запрещать!
– Потому что я не стану. – Мягко перебил ее Эмиль, сложив губы в печальной улыбке.
– Что ты такое говоришь?! – Возмутилась Аида. – Ты прямой наследник после Луки. Потом Зак. Это предопределено, не возможно изменить ход событий.
– Ты не права. – Поднявшись с кресла, он потрепал опешившую женщину по бледной щечке и вышел из спальни, спеша спрятаться в мрачном кабинете среди любимых книг и запахов. Когда-то давно он упустил свою возможность получить власть над семьей, и сила не прощает подобных промахов. Своим избранникам она никогда не давала второго шанса. Наверное, к лучшему, ведь ему не хватило бы жестокости, чтобы стать настоящим Хозяином. У молодого поколения подобного качества имелось с избытком.
* * *
Мир вокруг остался прежним, не поменял своих цветов или форму. Земля по-прежнему вращалась вокруг своей оси, и в сутках имелось только двадцать четыре часа, но счастье преобразилось его настолько, что даже пасмурный день окрашивался невероятным золотым свечением.
Филипп по обыкновению снова не появился на занятия, зато исправно звонил каждые полтора часа, как раз между парами. Дождь закончился, но на улице было сыро и влажно. В больших мрачных лужах отражались серые печальные облака. Сумрачное настроение царило и на мраморной лестнице – излюбленного места сбора студентов. Мы договорились с Катериной встретиться у входа, чтобы вместе добраться до метро. Решив подождать ее на улице, я вышла на мраморные ступени, застегнув куртку до самого подбородка и спрятав зябнущие руки в карманы. Несколько молодых людей вели вялую беседу, покуривая. К зданию института торопились студенты, хмурые от дурной погоды.
Пашкина машина, замызганная до самой крыши, стояла чуть в отдалении от стоянки. Через опущенное стекло высовывалась рука с дымившейся сигаретой, круглое лицо приятеля с большим сломанным носом выглядело сумрачным, как дождливый день. У меня нехорошо подвело живот. Слава богу, что Филипп не пожелал явиться в институт, иначе бы мы вряд ли избежали отличного скандала. Заметив меня, нерешительно топтавшуюся за спинами куривших парней, Пашка вылез из машины, и поспешил в мою сторону, даже не пытаясь улыбаться. Пришлось двинуться к нему на встречу, чтобы никто посторонний не смог услышать нашего разговора.
– Привет. – Кивнула я.
– Привет. – Он помолчал. – Ты не звонила. Была занята? – В его голосе слышалась обида.
Мне стало стыдно, ведь действительно после нашей последней встречи, я даже не соизволила набрать номера старинного друга и извиниться. Хотя вряд ли он ждал моих извинений.
– Да, немного. – Промямлила я, опуская взгляд к своим промокшим тряпичным кедам. – Ты зачем приехал?
– Поговорить хотел. – Сдержанно отозвался он бесцветным голосом.
И в это время до меня донесся звук ревущего автомобиля. Кажется, от испуга у меня зашевелились на затылке волосы. Паша крепко сжал мой локоть, заставляя отойти на тротуар, но мне и так было прекрасно известно, что водитель за рулем притормозит рядом с нами. Когда огромный желтый внедорожник остановился, и опустилось стекло, мои внутренности уже сжимались болезненным узлом.
Филипп улыбался так, что меня бросило в жар, непроизвольно я отпрянула от Пашки, заставляя его разжать пальцы.
– Здравствуй. – Филипп с интересом посмотрел на меня, потом перевел вопросительный взгляд на Пашу. Старинный приятель изменился в лице, сжимая кулаки.
– Так это он? – Сквозь зубы с горечью пробормотал он. – Из-за него ты была немного занята?!
Я не могла заставить себя пошевелить онемевшим языком. Впервые в жизни попадала в подобную глупую ситуацию, и только пялилась на обоих парней испуганным кроликом.
– Павел, тебе лучше ухать, а ты, – небрежно обратился он ко мне, – садись в машину. Быстро!
От его тона меня затрясло, остаться наедине с Филиппом в машине, похожей на танк, казалось смерти подобно. Не дождавшись выполнения недвусмысленно приказа, парень спокойно выбрался из автомобиля и встал рядом на тротуаре. Его высокая фигура подавляла нас обоих: и меня, и Пашку.
Приятель сжал челюсть, глядя на расслабленного Филиппа, явно насмехавшегося над нашей растерянностью подростков, застуканных на поцелуях в школьном туалете. Паша побледнел от ярости и прошипел, кивнув в мою сторону:
– Пусть она мне это скажет!
В тот же момент дверь его автомобиля распахнулась сама собой, заорал визгливый сигнал, накрывший стоянку, и истерично замигали фары. Павел изумленно оглянулся и посмотрел на брелок сигнализации в руке, бесполезно нажав какую-то кнопку.
– Паш, – пролепетала я, – тебе действительно лучше уехать. Созвонимся.
Признаться, на нас уже стали с любопытством поглядывать жадные до склок и скандалов зеваки.
Приятель постоял еще мгновение, а потом резко развернулся и направился в сторону ожившей машины, по-прежнему орущей оглушающей сиреной. Он так резко сорвался с места, то на мокром асфальте завизжали покрышки. Я сглотнула и жалобно покосилась на Филиппа, от, заснув руки в карманы, безразлично следил за тем, как сбегал его потенциальный соперник.
– Я думала, ты не приедешь. – Во рту пересохло, чтобы смочить горло пришлось шумно сглотнуть.
– Я заметил. – Кивнул он. – Если он еще раз появится рядом с тобой в радиусе квартала, то ему будет плохо. – Даже не косясь на меня, спокойно предупредил Филипп, он провожал Пашкину машину внимательным взором. – Заеду за тобой в восемь. Аида устраивает вечеринку. И не вздумай опоздать – мне надоело тебя ждать.
Парень уселся за руль внедорожника, сама собой сердито хлопнула дверца. К моим глазам подступили слезы, я быстро проговорила в открытое окно:
– Филипп, это глупо! Прекращай! Он мой лучший друг!
– Отлично. Я понял. – Он глянул на меня с холодным безразличием. – Я тебя предупредил, Саша. Тебе выбирать.
Внедорожник резко сорвался с места, что я едва успела отскочить. Легкое радостное чувство, от которого все последние дни хотелось летать, медленно таяло, заменяясь на горькое тревожное ощущение собственного бессилия. Филипп пытался вытеснить из моей жизни все, что было не связано с ним, и у него это получалось. К сожаленью.
Словно насмешливо отвечая моим мыслям, в голове вспыхнул яркий образ:
… Заккери и Филипп. Стоят друг напротив друга. Двор Гнезда, развороченный, словно за минуту до того по нему прошелся мощный торнадо.Филипп и Заккери, убивавшие друг друга. Два брата, в лицах которых не осталось ничего братского, только жестокость. Мужчины действовали без сострадания. Вокруг вспыхивали странные голубоватые шары. И в центре они, два врага, чужака, столкнувшиеся в поединке…
Кажется, я пошатнулась, схватившись за горло. От видения перехватило дыхание и потемнело в глазах.
– Саш? – Катерина успела подхватить меня под локоть. – Ты чего такая бледная? Что-то случилось? – На румяном лице отразилось беспокойство.
– Все нормально. – Пробормотала я. Перед глазами, словно кадры кинофильма, прокручивались только-только увиденные яркие картинки. Впервые мне предстали события, которые произойдут не со мной лично. Особенно страшно делалось из-за того, что главным героем предстал дорогой и очень важный мне человек.
– Я видела, как отъезжала машина Филиппа. Вы что поссорились? – Продолжала подруга допрос.
– Нет. – Растеряно солгала я.
Вот тебе и пресловутая горечь от невероятной сладости.
* * *
Филипп поджидал меня в машине у подъезда, когда я, стараясь сохранять спокойствие, шла к большому автомобилю, похожему на бронетранспортер. Но его вид и забавный канареечный цвет никак не отпугивали удушающую панику, затоплявшую сознание. Ноги с каждый шагом, приближающим меня к пассажирской дверце, становились ватными, а руки холодели. Из окна кухни за мной наблюдали родители, изнывающие от любопытства, заберусь ли я в салон. Они забились на триста долларов и теперь жаждали разрешения спора.
Дверца распахнулась сама собой, демонстрируя высокое сиденье и Филиппа, безразлично разглядывавшего что-то на дороге. В темном костюме, белой рубашке и золотом галстуке он выглядел прекрасной ожившей картинкой из глянцевого журнала и на секунду ослепил меня.
Я уселась, дверь сердито захлопнулась. Сам собой зашипел ремень безопасности, пристегивая меня к сиденью, так крепко, будто хотел сломать ребра. Автомобиль медленно тронулся и выехал со двора на возможно малой скорости. Стрелка на приборной панели застыла на цифре двадцать километров в час.
Упертое молчание заставляло сердце тревожно сжаться.
– Может, поговорим? – Окончательно расстроившись, предложила я.
– О чем? – Бесцветно отозвался парень и нажал на клаксон, распугивая пешеходов, перебегавших дорогу на красный свет.
– Паша мой единственный друг. Выбор здесь не уместен, вы принадлежите разным весовым категориям! – Твердо заявила я, намереваясь отстоять хотя бы немного свободы.
– Ясно.
– Что тебе ясно?! – Мой голос дрогнул от едва сдерживаемого раздражения.
– Он твой друг. Твоя личная территория, куда мне нельзя залезать. Я помню, Саша. – Сдержанно произнес Филипп. – Все ясно. Я просто сказал, что не потерплю этого парня рядом с тобой.
– Почему?! – Разозлилась я.
– Просто не потерплю. – Он, наконец, соизволил на мгновение обернуться ко мне. В тот момент парень походил на настырного ребенка.
– Знаешь, Филипп, если тебе сложно признаться в простом человеческом чувстве, например, в ревности, то у тебя проблема! – После подобного пламенного заявления оставалось насупиться и отвернуться к окну. – Обратись к моим родителям, они тебе помогут! – Уже сквозь нарождающиеся слезы добавила я.
В салоне повисла оглушительная тишина. Филипп осторожно дотронулся до моей руки, заставляя обернуться, и, помолчав, тихо признался:
– Все, что сейчас между нами происходит непривычно для меня. Как ты ни понимаешь, Саша? Дай мне время.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |