Воздушные замки КНИГА 3 Путь к разгадке 3 страница

Глава 5
Перспектива работать бок о бок с суперпопулярной Лулу Миранда отнюдь не радовала Ану Паулу, о чем она и говорила коллегам:
— Вы что, не понимаете, с кем нам придется иметь дело? Да она же заткнет за пояс саму Жулию Монтана! Та хоть вся на виду, потому что прямолинейна как танк. А эта — хитрая бестия! Посмотрите, как ловко она сумела создать себе рекламу: никому не известная журналистка вздумала всех подурачить, поиграть в таинственность и — попала в цель! Теперь это — громкое имя, все только и говорят о ней, гадают, какова она собой и сколько ей лет. А кто бы ее так-то уж заметил, если бы она не употребила этот простой, но весьма действенный рекламный ход?
— Ты не объективна статьи Миранда смелые и талантливые, этим они и обратили на себя внимание, — возражали ей коллеги, но Ана Паула стояла на своем:
— А мало ли среди нас талантливых журналистов? Но почему-то за нами не охотятся издатели и не соревнуются между собой, кто больше заплатит!
— Ты просто завидуешь ей, - говорила Зезе, а Дину подшучивал над Аной Паулой:
— А может, она страхолюдина какая-нибудь, поэтому и скрывается? Может, у нее борода растет на физиономии?
— Борода растет у тебя! — сердилась Ана Паула. — Но за нее тебе не предлагают повышенную ставку.
Если Лулу и впрямь окажется бородатой, я тоже попрошу для себя прибавки у Сан-Марино!
— Вместо того чтобы юродствовать, подумал бы, каково тебе придется, когда за простенький репортаж Лулу Миранда будет получать вдвое или втрое больше, чем ты!
— Это ей придется туго, потому что она каждый день будет водить нас в бар Тиао, — расхохотался Дину. — Правда, ребята? От нас она не отвертится. Кто больше получает, тот и платит за выпивку!
— Да ну вас, комедианты, — махнула рукой Ана Паула и отправилась в кабинет к Жулии, где стала отговаривать ее брать в редакцию Лулу Миранда.
Жулия не могла понять, чем Ану Паулу не устраивает Лулу Миранда. Выскочка? Но если бы все выскочки умели писать такие острые и глубокие статьи! Будет получать самое большое жалованье? Но что же делать, если коллектив «Коррейу Кариока» не вырастил в своих рядах журналистку такого уровня и ее надо переманивать со стороны — за соответствующие деньги!
— А ты не боишься, что она тебя подсидит? — задала каверзный вопрос Ана Паула. — Судя по всему, она умеет себя подать и набить себе цену.
— Нет, я никогда не боялась конкуренции, — ответила Жулия. — Наоборот, это меня только стимулирует.
Ана Паула вышла от Жулии еще более раздраженной.
— Конечно, ей можно не бояться конкуренции: она скоро станет сеньорой Сан-Марино и получит в свое распоряжение весь его капитал. А мы будем на нее пахать, да еще и терпеть тут другую приму — Лулу Миранда!
Дину, услышав это, сказал Раулу:
— С тех пор как ты дал ей отставку, она стала невыносимой. Может, нарушишь свои принципы ради спокойствия в коллективе? Я по такому случаю тоже готов принести себя в жертву — переночевать где-нибудь вне дома, чтобы обеспечить вам интимную обстановку.
— Ты преувеличиваешь мои возможности, — в тон ему ответил Раул. — У Аны Паулы болезнь из разряда неизлечимых — мания величия. Как выяснилось, она сама претендует на роль примы и считает себя незаслуженно обойденной вниманием начальства. А тут я, увы, бессилен ей помочь.
— Ты думаешь, она потому и на Жулию нападает, и на Лулу, что видит в них опасных конкуренток?
— Другой причины я не вижу. Только напрасно она тратит нервную энергию: Лулу Миранда ей никогда не переплюнуть!
Раул засмеялся, представив, как вытянется лицо Аны Паулы, когда она узнает, кто скрывается под именем Лулу Миранда.
А как отреагирует в этом случае Жулия, он даже не смог представить — может, обрадуется, а может, станет упрашивать Сан-Марино, чтобы тот не подписывал контракт с Шику.
Отношение коллег к Жулии заметно улучшилось с тех пор, как она приютила у себя Клейтона — чернокожего парнишку, работавшего в «Коррейу Кариока» посыльным. Своего жилища у него не было, он обитал у друзей, а однажды там случилась какая-то накладка, и Клейтон попросил разрешения у Жулии переночевать в редакции. Она же предложила ему другой вариант; поехать к ней домой.
На следующий день Клейтон с восторгом рассказывал всем, как радушно приняли его в доме Жулии, как со всех сторон подкладывали ему на тарелку лакомые кусочки.
— Жулия вовсе не заносчивая. Она простая и добрая, — объявил всем Клейтон, заставив многих посмотреть на нее другими глазами.
Еще больше ему понравился Отавиу. Клейтон не отходил от него ни на шаг, и, к удивлению домашних, Отавиу вел с ним вполне осмысленные беседы.
— Посмотри, как благотворно влияет на папу Клейтон, — сказала Жулия Алексу. — Может, мы зря ограждаем его от контактов с посторонними людьми? Как ты думаешь?
— Я знаю только, что мы должны больше доверять Отавиу, — ответил тот уклончиво.
Клейтон тем временем заговорил в восторженном тоне о статьях Отавиу:
— Я не знаю никого, кто бы лучше вас написал о женщине. То были не статьи, а поэмы! Прочему бы вам не продолжить этот цикл?
Отавиу просиял от радости:
— Ты заказываешь мне цикл статьей! И обещаешь напечатать их в своей газете? Это же здорово!
— Ну, я не могу обещать, — смутился Клейтон. — Я же не главный редактор. А вот ваша дочь вправе решать такие вопросы.
— У меня три дочери. Которая из них? Жулия, ты?
Этот разговор происходил за обеденным столом, в присутствии всех членов семьи. Жулия очень обрадовалась тому, что отец впервые за последние дни узнал ее и даже имени не перепутал.
— Да, папа, я работаю в газете, которая когда-то принадлежала моему деду, в «Коррейу Кариока». Теперь ею владеет Сан-Марино, твой друг и брат. Я поговорю с ним, думаю, он согласится опубликовать то, что ты напишешь.
— Ах, Сан! — хлопнул себя по лбу Отавиу, делая вид, будто лишь сейчас вспомнил, что у него имеется такой друг и брат. — Ну да, Сан! Кажется, я его припоминаю! Он приходил к нам?
— Да, конечно.
— И ты говоришь, он самый главный начальник в газете?
— Да.
— Вот здорово! Какая удача! Поедем к нему прямо сейчас!
— Папа, тебе не обязательно ехать в редакцию. Ты пиши, а я сама все улажу с Сан-Марино.
— Когда? Ты сейчас поедешь на работу?
— Да. И Клейтон со мной.
— Тем лучше! В компании с Клейтоном я готов ехать куда угодно, - гнул свое Отавиу. — Он такой юный, а разделяет мое старомодное романтическое отношение к женщине!
— А может, в другой раз, папа? - попыталась отговорить его Жулия, но Отавиу был полон решимости ехать в редакцию немедленно.
Алекс отозвал его в сторону и тихо спросил:
— Что ты затеял? Зачем тебе надо ехать в газету? Тебя же там принимают за сумасшедшего.
— Пусть принимают, это мне и нужно.
— А ты подумал о Жулии? Ей будет неловко перед коллегами, когда ты станешь там изображать из себя помешанного!
— Как раз о Жулии я и думаю, — ответил ему Отавиу. — Мне нужно защитить ее от Сан-Марино. Я всем докажу, кем на самом деле является этот благодетель!
— Отавиу, не надо! — взмолился Алекс. — Оставь его в покое!
- Нет, ты не должен мне мешать, — строго произнес Отавиу. Пойми, наконец: я не сумасшедший и сам знаю, что нужно делать!
В редакции Отавиу повел себя как истинный сумасшедший: всему удивлялся, как будто видел все это впервые, никого не узнавал, в том числе и Сан-Марино. А когда тот представился ему: «Я же твой брат Сан!» — вдруг воскликнул изумленно:
— Сан? А что ты здесь делаешь?
— Ну вот, узнал, что ты приехал, и вышел тебя поприветствовать.
— Я рад тебя видеть! — пожал ему руку Отавиу. — Знаешь, мне хотелось бы здесь работать.
— Ты когда-то работал здесь. Не помнишь?
— Да? — изобразил удивление Отавиу. — А кем? Репортером? Редактором? Хозяином?
— Нет, хозяин здесь я, — мягко произнес Сан-Марино.
— Правда? Ты Хозяин? Этого не может быть! — Продолжал юродствовать Отавиу. — Ты меня дурачишь
В толпе журналистов собравшихся вокруг Отавиу, послышались сдавленные смешки, и Жулия вынуждена была урезонить отца:
— Ты не забывай, что люди здесь работают. Не будем им мешать, пойдем в мой кабинет
— А у тебя тоже есть отдельный кабинет? — спросил Отавиу у Сан-Марино.
— Ну, естественно...
- Так веди меня туда! — потребовал он. Я хочу посмотреть, правда ли ты здесь хозяин. В кабинете Сан-Марино ему все понравилось, он уселся за компьютер и стал беспорядочно нажимать на клавиши.
— Отавиу, это же не игрушка! — пришел в ужас Сан-Марино. — Это компьютер!
— А почему не игрушка? — удивленно округлил глаза Отавиу. — Я слышал на днях по радио про компьютерные игры. Ты работай, Сан. А я посижу тут тихо, познакомлюсь поближе с этой диковиной.
Видя, что терпение Сан-Марино на пределе, Жулия поспешила унести отца сначала в свой кабинет, а потом попросила Раула отвезти его домой.
— О, Раул! — оживился Отавиу. — Я помню тебя! Ты хороший парень. Поедем ко мне, я сварю для тебя кофе, приготовлю что-нибудь вкусненькое. Посидим с тобой, побеседуем как старые друзья.
— Хорошо, Отавиу, посидим, — на все соглашался Раул.
Отавиу же напоследок еще раз всех удивил: прощаясь, к каждому из журналистов обратился по имени, ничего не перепутав, а Жулии сказал предостерегающе:
— Ты будь, пожалуйста, осторожнее, тут всякое может случиться!
Жулия, конечно же, не восприняла это предостережение всерьез и пошла к Сан-Марино с извинениями.
— Я знаю, что не должна была ему потакать, но он так рвался в редакцию, — оправдывалась она, и Сан-Марино, как всегда в подобных случаях, утешал ее.
— Твоей вины здесь нет. Отавиу серьезно болен, я это понимаю и переживаю за него так же, как и ты. Пусть приходит сюда, когда захочет. Я готов сделать все для него и тем более — для тебя.
Он по-отечески привлек Жулию к себе, и она не воспротивилась этому, а наоборот, уткнулась головой в его плечо, исполненная благодарности за поддержку и понимание.
А Сан-Марино, до сих пор лишь намекавший ей о своих чувствах, решил, наконец, открыться полностью.
— Жулия! — заговорил он взволнованно. — Если бы ты только захотела, если бы ответила согласием... Я смог бы сделать тебя самой счастливой женщиной на свете!.. Я люблю тебя, Жулия!
Он умолк, почувствовав, как она задрожала всем телом под его руками, и, неверно истолковав эту реакцию, с жаром поцеловал ее в губы.
Жулия тотчас же отпрянула, отстранилась от него руками. В ее глазах Сан-Марино прочитал испуг, даже ужас, но это не остановило его — он пустился в пространное объяснение:
— Возможно, я выбрал не самый удачный момент для признания в любви, но ты, надеюсь, поймешь меня. Это очень сильное чувство, я больше не мог его скрывать! Я не тороплю тебя с ответом. Мне достаточно и того, что ты рядом! Просыпаюсь утром — и хочется бежать в редакцию! Потому что там ты, моя бесконечно желанная Жулия!
— Но я... — попыталась что-то возразить она, и тут же была прервана упреждающей репликой Сан-Марино:
- Нет, ничего не говори сейчас! Главное, что у меня хватило смелости признаться тебе в своих чувствах. Ты теперь все знаешь, и со временем я надеюсь, я в этом просто уверен, ответишь мне любовью на любовь.
— Прости, — все же сочла необходимым ответить ему Жулия, — но я ничего не могу обещать. Мы всегда были с тобой друзьями…
— Мы и остаемся друзьями! — бодрым голосом подхватил Сан-Марино, не слишком огорчившись из-за этой первой и, как он считал, вполне естественной осечки. — То, что произошло между нами сегодня, я полагаю, не должно отразиться на наших деловых отношениях.
— Да-да, — в смятении пробормотала Жулия, лихорадочно подыскивая предлог для того, чтобы как можно скорее покинуть этот кабинет. — Извини, мне сейчас должен позвонить Жуан из «Стайла» — по поводу Лулу Миранды... Я пойду?
— Конечно, иди, — мягко произнес Сан-Марино, не пряча теперь от нее своего откровенно плотоядного взора.
Домой Жулия вернулась молчаливой, подавленной, и все решили, что она огорчена поведением Отавиу, который поставил ее в неловкое положение перед коллегами.
Это дало повод Алексу укорить Отавиу в необдуманном поступке, а тот повертел у него перед носом небольшой брошюркой и хитровато усмехнулся:
— Видишь, какую книжицу я штудирую? Это инструкция по эксплуатации компьютера! Меня интересует кое-какая информация из компьютера Сан-Марино. Теперь тебе понятно, что я действую очень даже обдуманно?
— Ты хочешь проникнуть в компьютер Сан-Марино? Я за тебя боюсь! — признался Алекс.
— А ты не бойся, — засмеялся Отавиу. — С сумасшедшего, как известно, взятки гладки! Что бы я ни сделал, все спишут на мое безумие.
На следующий день он вновь отправился в редакцию «Коррейу Кариока», но уже один, без Жулии. Сразу же прошел в кабинет Сан-Марино и сказал секретарше Маре, что хозяин разрешил ему работать здесь же, рядышком за одним письменным столом.
Мара в это поверить не могла, но препятствовать Отавиу не стала.
Чуть позже в кабинет вошел Сан-Марино. Увидев Отавиу за своим рабочим столом, он едва сдержался, чтобы не вытолкать его оттуда взашей. А Отавиу с невинным видом сообщил ему:
— В редакции так шумно! Поэтому я решил поработать здесь. Надеюсь, ты не будешь возражать?
— Разумеется, нет, — расплылся в радушной улыбке Сан-Марино. — Пойдем в приемную к Маре, там есть свободный стол, за ним тебе будет удобнее писать.
— Не хочу к Маре! — уперся Отавиу. — Тут так уютно, и кресло мягкое! Я останусь здесь.
— Отавиу, мне нужно работать, — с трудом сдерживая себя, произнес Сан-Марино. — А для этого я должен сесть за свой стол. Ты в состоянии понять такую простую вещь? Тут мои бумаги, мой компьютер... Господи! Зачем ты опять сунулся в компьютер? Зачем включил его?
— Я не включал. Наверное, просто случайно нажал на кнопку. Или он сам включился. Тут же наверняка есть какое-то автоматическое устройство?
— Отавиу, с твоими представлениями об этом устройстве нельзя даже подходить к компьютеру. Иди в Комнату к Маре! Из-за тебя я не могу работать.
— А ты постарайся! — продолжал издеваться над ним Отавиу. — Садись рядышком и работай. А не то Жулия тебя уволит. Она очень строгая!
— Да причем тут Жулия, Отавиу? Ты совсем ничего не понимаешь?
— Я все понимаю: тут Жулия верховодит!
— Нет, я больше так не могу!.. — сдался Сан-Марино.
Сейчас позову Жулию, и пусть она сама с тобой разбирается
— Я думаю, втроем нам будет неудобно работать, - высказал замечание Отавиу, и Сан-Марино неожиданно к нему прислушался.
— Да, ты прав, Жулию сюда вмешивать не стоит.
Он вышел, сказан Маре, что должен на время отлучиться. Ненависть к Отавиу была так сильна в нем, что он не смог бы скрыть ее перед Жулией, а это никак не входило в его планы. Поэтому он предпочел вообще выйти из редакции, немного прогуляться и взять себя в руки.
Отавиу же, поняв, что довел Сан-Марино до белого каления и тот не вернется, пока не успокоится, стал искать в компьютере то, ради чего и пришел сюда.
Когда на экране высветились цифры банковского счета, открытого его отцом в Швейцарии, Отавиу вытер испарину со лба, посидел некоторое время, откинувшись на спинку кресла, и выключил компьютер.
Затем вышел к Маре.
— У вас не найдется для меня стакана воды? — спросил он, приветливо улыбаясь. — Что-то в горле пересохло.
— Конечно же, найдется, сеньор Отавиу! Я могу сварить для вас кофе, если хотите, — с искренней готовностью ответила Мара. — Вы, наверное, меня и не помните, а я пришла сюда работать, еще, когда был жив ваш отец...
— Я прекрасно вас помню! — удивил ее Отавиу. — Вы были такой симпатичной молодой девушкой — с роскошной косой и несколько игривой челкой. Ничего не напутал?
- Нет. Ой, как приятно это слышать от вас! — растрогалась Мара. — Я тоже помню вас молодым. Вы мне очень нравились. И тогда, и сейчас. Я всегда питала к вам особое уважение.
— Спасибо, Мара. Ты извини, я тут, кажется, немного помешал Сану и тебе доставил лишние хлопоты.
— Ну что вы! Я всегда рада вам помочь.
— Ты очень добра ко мне. И кофе у тебя замечательный, — поощрил ее старания Отавиу. — Жаль, Сана я разозлил. Так нехорошо получилось...
— А вы не придавайте этому большого значения, — посоветовала Мара, желая успокоить Отавиу. — Он вообще в последнее время кипит от злости. Сначала от него жена ушла. Потом в компании возникли финансовые трудности. Об этом никто не знает, но вам я могу сказать: положение у нашей фирмы сейчас довольно шаткое, надо возвращать кредиты, вот Сан-Марино и нервничает. Он возлагал большие надежды на какой-то счет в швейцарском банке. Ездил туда, но вернулся в ярости: кто-то снял все деньги с этого тайного счета. Представляете? Я говорю вам это, потому что вы должны быть хозяином компании, а не Сан-Марино! Так я считаю. Только пусть все это останется между нами. Ладно?
— Не беспокойся, Мара, я тебя не выдам, — пообещал Отавиу. — Но и ты меня не выдавай, договорились?
Обменявшись многозначительными взглядами, они продолжали пить кофе.
За этим занятием и застали их Сан-Марино и Жулия.
Она сразу же принялась отчитывать отца, но Сан-Марино, к тому времени уже вполне овладевший собой, увлек ее в свой кабинет.
— Пойдем, пойдем, дай Отавиу спокойно попить кофе. А потом он к нам зайдет.
Отавиу больно резануло это «к нам», но он сдержал себя, не уверенный в том, стоит ли ему сейчас устраивать здесь скандал.
А тем временем Жулия клятвенно заверяла Сан-Марино, что запретит Отавиу появляться в редакции, что вообще не станет выпускать его из дома.
— Пусть Алекс за ним следит, а если этого будет мало — найму дополнительную охрану! — горячилась она. — Нельзя же допускать, чтобы он вообще парализовал нам тут работу!
Дверь в кабинет была прикрыта неплотно, и Отавиу все это услышал, но не двинулся с места, а лишь стиснул зубы и сжал кулаки. Потом до него донесся вкрадчивый голос Сан-Марино:
— Не надо так волноваться, Жулия. Мне больно это видеть. Ты же знаешь, как я люблю тебя!
Отавиу подумал, что он просто не имеет права отсиживаться в стороне. Ворвавшись в кабинет, он кинулся на Сан-Марино, который в тот момент обнимал Жулию, и стал его душить.
— Бандит! Негодяй! Не смей трогать Жулию своими грязными руками! — кричал он.
На крик прибежала Мара, и вдвоем с Жулией они оттащили Отавиу от Сан-Марино.
Жулия повезла отца домой, а он всю дорогу изумлялся:
— Так ты говоришь, что схватил Сана за горло и едва не задушил его? Надо же! Ничего не помню!..
Вечером Жулии позвонил Сан-Марино. Узнав, что Отавиу чувствует себя хорошо и напрочь не помнит о своей недавней выходке, он, тем не менее, предложил отправить его в больницу.
На следующий день он повторил это более настойчиво, но Жулия не поддалась на его уговоры.
— Как раз вчера нам позвонила Лидия, папина спасительница. На днях она возвращается из Англии. Я очень на нее надеюсь.
— Но ты изведешься за эти дни, — не уступая Сан-Марино. — Он может сорваться в любой момент. Ты, наверное, и так всю ночь не спала? У тебя усталый вид.
— Да, я плохо спала, — подтвердила его догадку Жулия, — но с папой это не связано. Мне опять снился кошмар, который мучает меня уже давно. Раньше я вообще не могла вспомнить, что именно мне снилось. Только ужас всегда был один и тот же. А теперь, когда просыпаюсь, помню какой-то мужской голос и страшный шум — как будто кто-то бьет посуду, много посуды... Ты не знаешь, что бы это могло значить?
— Нет-нет, я не знаю, — глухим от волнения голосом ответил Сан-Марино.
Жулия это волнение заметила.
— Я напугала тебя своим рассказом? Прости меня, пожалуйста.
— Ерунда, уже все прошло. Ты не обо мне беспокойся, а о себе. Может, поедем куда-нибудь, отдохнем? Хотя бы на пару деньков!
— Но как же я могу бросить папу в таком состоянии? Нет, я никуда не поеду, — твердо ответила она.

Глава 6
В день подписания контракта с Лулу Миранда в редакции собрались все сотрудники. Никто не хотел ехать на журналистские задания, пока не увидит таинственную Лулу. Вновь стали гадать о том, как она выглядит. Клейтон был уверен, что она — красавица, Делон в этом усомнился.
— Ум и красота редко встречаются в одной женщине. Как правило, Господь наделяет их либо тем, либо другим.
Клейтон не согласился со старшим товарищем:
— Я бы не сказал, что это такая уж большая редкость. Даже у нас в редакции много и умных, и красивых женщин. Например, Ана Паула... Правда, Раул?
— Да, Ана Паула красивая, спору нет, — ответил тот.
Она фыркнула недовольно:
— Тоже мне, выискался умник! А мы, значит, не дотягиваем до тебя своим скромным умишком?
- Я же не о себе говорил, а о Лулу Миранда, пожал плечами Раул. — В том, что она умная, надеюсь, никто не сомневается? А я готов поспорить, что и внешность ее произведет на вас неизгладимое впечатление! Вы просто все упадете!
- Ты что, знаком с ней? - загалдели все хором.
— Нет, мне интуиция подсказывает, - с трудом удержался от пари Раул.
Он опасался, что Сан-Марино может передумать и не подписать контракт, когда увидит Шику, и даже уговаривал друга не объявляться здесь раньше времени. Но Шику принял иное решение, посчитав, что настала пора сыграть в открытую.
Когда он вошел в редакцию, все обрадовались и стали бурно приветствовать его, забыв о Лулу Миранда. Шику же был взволнован и на приветствия отвечал рассеянно.
— Извините, ребята, — сказал он, наконец, — я должен пройти к вашему патрону, он выделил мне время для интервью.
— Ты будешь брать интервью у Сан-Марино?! — изумились все, кроме Раула. - И он согласился? Что же должно было произойти?
— Я потом вам все расскажу, когда выйду от него, — пообещал Шику.
Неожиданной преградой на его пути встала Мара, буквально загородив собой дверь, ведущую в кабинет Сан-Марино.
— Шику, я очень рада тебя видеть, но пустить к шефу не могу. У него сейчас Жулия и Вагнер, а с минуты на минуту должна прийти еще одна журналистка, с которой они собираются подписывать контракт.
— Эта журналистка — я! — пояснил Шику, но Мара ему не поверила.
Шику пришлось сделать обманное движение, чтобы отвлечь ее внимание и в это время открыть дверь. Только так он смог попасть в кабинет Сан-Марино. Мара же, выглядывая из-за его спины, попыталась оправдаться перед шефом:
— Я говорила ему, что вы сейчас заняты, но он все равно вошел!
Далее последовал возмущенный возглас Жулии:
— Шику Мота, что ты себе позволяешь? Тебя здесь не ждали!
Ответ прозвучал для нее как гром среди ясного неба:
— А разве не вы предложили мне контракт с двойной оплатой? Ведь я — Лулу Миранда!
— Перестань паясничать!
— Жулия, не надо так волноваться, — мягко произнес Шику. — Лулу Миранда — мой псевдоним. Если не веришь, позвони в журнал «Стайл», своему приятелю Жуану, который публиковал мои статьи. Он скажет тебе, что все переговоры велись через Лусию Элену — мою бывшую жену.
- Вагнер, ты все это знал? — строго спросил Сан-Марино, догадавшись о заговоре.
— Нет, конечно! — соврал тот, даже глазом не моргнув. — Условия контракта я обсуждал с юристом из журнала «Стайл». Очевидно, он по совместительству является и адвокатом Шику.
— Значит, ты всех нас вздумал провести? — не сдержал своего негодования Сан-Марино.
Шику ответил ему спокойно, с достоинством:
— Вовсе нет. Я начал писать под псевдонимом лишь одной целью: чтобы зарабатывать себе на жизнь. Но мои статьи получили широкий резонанс, Лулу Миранда стала популярной... Теперь вам решать, нужно ли это громкое имя вашей газете.
— Разумеется, нужно! — воскликнул Вагнер и тут же умолк под грозным взглядом Сан-Марино.
А Шику продолжал испытующе смотреть на Жулию, понимая, что сейчас все будет зависеть от ее мнения.
— Ну, я не знаю, что делать, — сказала она, апеллируя к Сан-Марино. — По контракту мы предоставляем ему такие большие права... Фактически это полная независимость...
Сан-Марино не захотел взять на себя ответственность, боясь предстать перед Жулией мелким и мстительным.
— Решай сама, — вымолвил он с натугой. - Только подумай, не отразится ли его присутствие здесь на твоей работе.
— Я буду писать дома, а материалы передавать через свою помощницу, то есть Лусию Элену, - напомнил Шику один из пунктов своего контракта…
— Ты хочешь превратить нашу газету в балаган? — возмутилась Жулия.
— Нет. Лусия Элена очень изменилась в лучшую сторону. Я за нее отвечаю. Тут никаких проблем не будет.
— Я думаю, мы должны поверить Шику, — вновь вступил Вагнер. — Если Лусия Элена так долго держала язык за зубами и не проболталась насчет псевдонима, то, похоже, с ней и правда произошла метаморфоза. Да и Жуан, главный редактор «Стайла» говорил о ней с большим уважением.
— Вагнер, твое давление на Жулию неуместно! — одернул его Сан-Марино.
Тот счел необходимым аргументировать свою позицию:
— Это не давление. Меня трудно обвинить в чрезмерных симпатиях к Лусии Элене. Но я считаю, что наши личные симпатии или антипатии не должны мешать интересам дела.
Жулия, конечно же, поняла, что это — камешек в ее огород, и заявила:
— Я полагаю, мы можем заключить сделку при одном условии: он должен подписывать статьи псевдонимом «Лулу Миранда». Шику Мота здесь никому не интересен!
Сан-Марино угрюмо молчал, Шику тоже не спешил соглашаться. И тут опять очень кстати прозвучало мнение Вагнера:
- Мне кажется, это разумное решение. Как ты считаешь, Антониу?
— Я с самого начала дал Жулии карт-бланш, — ответил тот, не в силах произнести твердое «да» или «согласен».
Но и этого, косвенного, ответа оказалось достаточно для заключения сделки. Сан-Марино скрепя сердце поставил свою подпись под контрактом. Шику постарался сделать то же самое спокойно, без лишних эмоций. А Вагнер откровенно торжествовал:
— Отлично! Теперь увеличение тиража нам обеспечено! У тебя есть готовый материал, Шику? Давай его!
— Я копаю одно дело о коррупции... — начал было тот, но Вагнер прервал его, многозначительно улыбнувшись:
— Эту тему курирует Жулия, так что обсуди все с ней, в спокойной обстановке. А я пока соответствующим образом подготовлю коллег, чтобы они не устраивали тут овацию, — добавил он специально для Сан-Марино.
Шику отправился вместе с Жулией в ее кабинет, и там она, потупив взор, поблагодарила его за участие в судьбе Отавиу:
— Если бы не твоя статья, он бы до сих пор находился там…
— Я хотел бы повидать Отавиу. Надеюсь, теперь ты меня пустишь к нему? — воспользовался случаем Шику, но получил отказ:
— Нет. Он попал в ту клинику из-за тебя. Ты можешь вызвать у него болезненные ассоциации. Поэтому не надо его беспокоить. И вообще, нас должны связывать только профессиональные отношения. Запомни это!
— Не волнуйся, я буду появляться здесь только в крайнем случае. Так же, впрочем, как и Лусия Элена. Все необходимые материалы мы будем посылать по электронной почте.
— Вы снова живете одной семьей? — не удержалась от вопроса Жулия, а Шику ушел от прямого ответа, оставив ей пространство для ревности.
— Да, мы все живем сейчас в квартире моей матери, — сказал он. — А как чувствует себя Отавиу? Ты можешь хотя бы сказать мне это, если не позволяешь его видеть?
— Могу. Отец очень плох. Он совсем ничего не помнит, никого не узнает, и у него по-прежнему бывают вспышки ярости.
Об очередном приступе, случившемся у Отавиу в редакции Гонсала, узнала от Онейди. Она вообще теперь начинала свой рабочий день с расспросов о состоянии здоровья Отавиу, и Онейди ей подробно обо всем докладывала. Последняя новость уязвила Гонсалу в самое сердце.
— Я поеду к нему! Это ужасно сидит дома как арестант! Представляю, каково ему сейчас! Нельзя так жестоко обращаться с человеком!
— Да никакой он не арестант, — возразила Онейди. — С ним Алекс, они о чем-то постоянно беседуют. А то, что мы решили не выпускать Отавиу из дома, так это для его же безопасности. Ведь он учинил скандал в газете, опять набросился на Сан-Марино...
— Значит, Отавиу не так уж и плох, как вы думаете, если хотел набить морду Сан-Марино! — заключила Гонсала. — Наверняка он вспомнил, что на самом деле представляет собой мой бывший муж. К Отавиу вновь возвращается память, вам это ясно?
— Дай-то Бог, — не стала спорить с ней Онейди. — Мы все с нетерпением ждем приезда доктора Лидии. А пока оберегаем Отавиу, чтобы он случайно не попал в какую-нибудь неприятную историю.
Гонсалу все эти доводы не убедили. Она считала, что должна лично поддержать Отавиу в трудную минуту.
— Я думаю, вы тут управитесь без меня, — сказала она Флоре и Онейди, — а мне надо еще позвонить Бетти: пусть берет малыша и тоже едет к отцу. Отавиу обожает внука!
Отавиу действительно очень обрадовался гостям, хотя и разыграл, как всегда, комедию с неузнаванием и последующим «знакомством». Только внука он и на сей раз «узнал» безошибочно. Сразу начал с ним возиться, играть. Малыш был счастлив и заливисто смеялся. Кончилось это тем, что Бетти пришлось менять ему подгузники. Заодно она решила его покормить и ушла вместе с ним в другую комнату.
Алекс же, зная о взаимной симпатии Отавиу и Гонсалы, тоже вышел, предоставив им возможность побыть наедине.
Отавиу не упустил своего шанса: взяв Гонсалу за руку, стал взволнованно читать стихи — о любви, о вечной молодости в душе.
Гонсала тоже разволновалась и напомнила ему другой эпизод, связанный со стихами:
— Мы случайно встретились у моря, ты читал мне стихи, и тогда между нами впервые возникла душевная близость. Помнишь? Мы долго-долго говорили и никак не могли расстаться.
Отавиу промолчал, и Гонсала ответила за двоих:
— У нас теперь есть общая память, поскольку есть воспоминания, которые нам обоим дороги. Твоя душа все помнит, Отавиу! Я это знаю, чувствую!
Ею было сказано самое главное, после чего все слова становятся бессильными и бессмысленными. Отавиу понял это и, властно притянув к себе Гонсалу, поцеловал ее в губы.
Она в первый момент замерла, а потом с такой же страстью, ответила на его поцелуй.
Все это произошло помимо воли Отавиу, в порыве любви и нежности. Но открыться до конца перед Гонсалой он пока не мог и поэтому вновь вынужден был прибегнуть к спасительной маске сумасшедшего.
— Извини, — сказал он, выпуская Гонсалу из своих объятий, — я тебя напугал. Буйно помешанный целует красивую женщину! За это его надо отправить обратно в психушку!
Гонсала не успела ничего возразить, потому что в комнату вошла Бетти с малышом.
Смятение, в котором пребывала Гонсала, не укрылось от внимания Бетти. Передав малыша на руки Отавиу, она тихонько спросила у свекрови:
— Что тут у вас произошло? Папа наговорил чего-то лишнего?
— Нет-нет, он ничего не наговорил, — поспешно ответила Гонсала и добавила, весьма озадачив Бетти: — Когда между людьми есть духовная близость, слова не нужны.
Потом Бетти с ребенком поехала домой, а Гонсала — на работу, в свой салон.
Там она сразу же уединилась в кабинете с Флорой и рассказала ей о поцелуе.
— Веришь ли, у меня просто дух захватило! Ничего подобного я не испытывала ни разу в жизни!
— Ты давно ждала этого поцелуя, — печально произнесла Флора, — потому что давно влюблена в Отавиу.
— Да, это любовь, — согласилась Гонсала, пропустив мимо ушей печальную интонацию, с какой говорила Флора. — У меня до сих пор сердце колотится от того поцелуя!
— Но что ты будешь делать со своей любовью? — вновь попыталась вернуть ее к реальности Флора. — Выйдешь замуж за душевнобольного?
— Да, по всему выходит, что я влюбилась в душевнобольного, но ты знаешь, иногда он смотрит на меня так же, как смотрел еще до той проклятой психушки, где его мучили электрошоком.
— А как он смотрел на тебя прежде?
— С огромной нежностью... С любовью! Вообще Отавиу человек необыкновенный, я в него верю!
— Ты надеешься на его выздоровление? Или же готова принять его таким, какой он сейчас? - попросила уточнить Флора.
Гонсала не смогла ответить на этот вопрос.
— Я пока ничего не знаю, Флора, — призналась она. - Пусть все идет своим чередом. Время покажет, как мне лучше поступить.
Бетти тоже находилась под сильным впечатлением от увиденного в гостиной. И отец, и Гонсала явно смутились, когда она вошла. Что-то между ними все-таки произошло, в чем оба не захотели ей признаться, похоже, она им помешала, явилась некстати. Так что же это было? Объяснение в любви?
Неужели отец рискнул признаться Гонсале в своих чувствах? Он влюбился в нее давно, Бетти это знает. А что ответила ему Гонсала? Как понимать ту фразу о духовной близости?.. Еще раз обратиться с вопросом к Гонсале Бетти не отважилась, но поделилась своими догадками с Арналду.
— Ты знаешь, я сегодня стала невольным свидетелем одной трогательной сцены. Мой отец и дона Гонсала были в комнате вдвоем, и...
— На что ты намекаешь? — с возмущением прервал ее Арналду.
— Ни на что не намекаю, — растерянно произнесла Бетти. — Я только хотела тебе рассказать…
— Не надо! Я все понял. И прошу тебя уважительно относиться к моей матери. Запомни: у нее не может быть ничего общего с сумасшедшим!
- Я тоже требую уважения к своему отцу! — вскипела Бетти. — Он не сумасшедший! Он просто потерял память.
— Это одно и то же. А еще он бросается на людей, в частности на моего отца. Знаешь, я давно хотел сказать, но все щадил твое самолюбие: ты не носи туда нашего сына! Я боюсь за него.
— Ну вот, наконец, ты открыл свое истинное лицо, — с горечью произнесла Бетти. — Теперь только осталось напомнить мне о дурной наследственности.
Это был вызов, и Арналду его принял:
— Да, я никогда не скрывал, что меня беспокоит дурная наследственность моего сына!
— Разумеется. Насколько мне известно, в моем роду сумасшедших не было! Еще неизвестно, что было бы с тобой, если бы ты, не дай Бог, перенес такую травму, как мой отец, — заметила Бетти, но у Арналду и тут нашелся веский аргумент:
— Не надо все списывать на травму. Мой отец говорит, что Отавиу с детства был не от мира сего.
— Ну, значит, тебе следовало бы разобраться в своих половых связях, — окончательно обиделась на него Бетти.
Арналду ее замечание очень уязвило.
— Лучше не напоминай мне об этом! Не то еще одно слово, и ты меня вообще больше не увидишь!
Он вышел, хлопнув дверью. И даже ночевал в комнате Тьягу.
А наутро супругов ждало новое испытание: Патрисии надоело жить в скромной квартире Флоры, и она решила переселиться в просторный особняк Гонсалы.
Первый, кого она встретила, приехав туда, был Арналду.
— Это добрый знак! — воскликнула Патрисия и бросилась ему на шею. — Я так по тебе соскучилась, Арналдинью!
Он довольно сдержанно поцеловал ее в щеку, вполне допуская, что Бетти может наблюдать за ним со стороны.
Бетти действительно увидела эту сцену из окна, и в ней взыграла ревность. А когда она узнала к тому же, что Патрисия намерена поселиться в их доме на неопределенный срок, то прямо сказала Гонсале:
— Нам с ней под одной крышей не ужиться!
Гонсала, до сих пор принимавшая сторону Бетти во всех спорных моментах, на сей раз повела себя иначе.
— Не забывай, что это мой дом, — сказала она строго. — Я получила его по закону, при разводе с Сан-Марино, и у меня есть полное право приглашать сюда своих друзей!
Бетти на этот раз промолчала.
Но уже на следующий день она увидела, как Арналду и Патрисия резвились в бассейне, и устроила обоим скандал.
Патрисия не удостоила ее даже взглядом, лишь выразительно покрутила пальцем у виска, намекая на сомнительную генеалогию Бетти. Та вскипела:
— Можешь думать обо мне что угодно, только знай: расквашу тебе физиономию, если ты будешь приставать к моему мужу!
— Ну, я же говорю — дочь своего отца! — криво усмехнулась Патрисия. — Он тоже большой любитель помахать кулаками.
Бетти уже готова была кинуться в драку, но ее удержал Арналду:
— Ты с ума сошла! Патрисия — подруга моей матери! Как тебе пришло в голову ревновать меня к ней!
— Но я же не слепая, и вижу, что она изо всех сил пытается тебя соблазнить. Если уже не соблазнила!
— Ты и впрямь сумасшедшая! — рассердился Арналду и вновь ушел ночевать к Тьягу.
Гонсала не знала, из-за чего поссорились Бетти и Арналду, но на всякий случай попросила Патрисию:
— Я знаю, ты недолюбливаешь Бетти, но она моя невестка, ей сейчас трудно, у них с Арналду идет естественная притирка характеров... Постарайся жить с ней дружно!
— Да я с ней и не ссорилась, — фыркнула Патрисия. — Эта она почему-то на меня дуется.
— Ну вот, я же вижу, что вы не ладите. А меня это удручает.
— Не беспокойся, Гонсала, из-за меня у тебя не будет проблем, — пообещала Патрисия, не собираясь при этом отказываться от Арналду.
Правда, на некоторое время она поумерила свою активность. Но скандал между супругами не утих, а разгорелся пуще прежнего — теперь уже по другой причине.
С некоторых пор Бетти стала гулять с мальчиком одна, отказавшись от услуг Ирасемы. Та заподозрила, что это неспроста, и предчувствие не подвело ее: Бетти действительно встречалась иногда с Раулом.
Встречи эти происходили не каждый день, потому что Раул продолжал делать вид, будто сталкивается с Бетти случайно, а не преднамеренно. Она, конечно, догадывалась, что это не так, но ей самой было приятно повидаться со старым другом и немного отвлечься от нескончаемых семейных дрязг.
Ирасема, тайком следившая за Бетти, никак не могла понять, с какой периодичностью встречаются эти двое, и потому ей не удавалось заранее предупредить Арналду. Но однажды терпение было вознаграждено: Бетти и Раул гуляли с ребенком по набережной, Ирасема их увидела и стремглав помчалась к Арналду, который как раз был дома.
Потом она с огромным удовольствием наблюдала издали, как беспощадно дрались Арналду с Раулом, пока их не разняли прохожие, и с не меньшим удовольствием подслушивала за дверью, как Бетти оправдывалась перед мужем, а тот не верил в случайность подобных встреч.
Бурная семейная ссора кончилась, однако, полным примирением. Оба истолковали этот приступ ревности как своеобразное проявление любви. А, вспомнив о любви, тотчас же и предались ей на своем супружеском ложе.

Дата добавления: 2015-08-29