- Заболел, - кивнул он и подошел к Гермионе. - Тобой.
Девушка протестующе подняла руку и отошла от этого озабоченного когтевранца.
- Терри, я, кажется, ясно тебе сказала: отвали от меня!
- Гермиона, - протянул Терри. - Твоя осторожность не доведет тебя до добра. Пора бы уже тебе скинуть свою непробиваемую маску лучшей ученицы и начать вести себя как нормальная девушка. Особенно, если тебе удача прямо-таки падает в руки.
Гриффиндорка от такого бреда вошла в ступор. Но отошла довольно быстро...
- Удача, - захохотала Гермиона.- Хочешь сказать, что твое предложение перепихнуться - это удача для меня?
- Гермиона, - немного раздраженно заговорил Терри. - Не будь глупой. Прекрати упрямиться!
Смех резко оборвался. Ох, какое нехорошее слово!
- Глупой? - зашипела Гермиона. - Это я глупая?
- Так, Гермиона, ты прекрасно поняла, что я имел в виду, - не выдержал Терри. - И давай-ка поменьше разговоров и побольше дела.
Он, не дав гриффиндорке опомниться, снова прижал ее к стене и впился в ее губы поцелуем.
От нахлынувшего возмущения Гермиона несколько секунд не двигалась. Но, когда шок прошел, на его смену пришел гнев, и девушка со всей силы начала лупить когтевранца по спине. Но того, похоже, это совершенно не трогало. Терри продолжал свои упрямые попытки вызвать ответную реакцию на поцелуй со стороны Гермионы.
Девушка же не собиралась сдаваться и уже была готова к применению уроков самообороны, как вдруг над головой раздалось язвительное шипение.
- Веселитесь?
Терри резко дернулся и оторвался от Гермионы. Гриффиндорка тут же отскочила на безопасное расстояние и, тяжело дыша, грозно ткнула пальцем в сторону когтевранца.
- Ты... ты просто идиот, Терри! - возмущенно воскликнула она. - Еще раз вытворишь что-нибудь подобное, я заколдую тебя так, что ты месяц с себя чешую сдирать будешь.
- Отличная угроза, Грейнджер, - протянул едкий голос.
Гермиона нахмурилась. Только Малфоя здесь не хватало.
Девушка отвернулась от растерянного когтевранца и посмотрела на слизеринца, который уже успел прислониться к стене и со скучающим видом разглядывать коридор.
- Что ты тут делаешь, Малфой? - недовольно спросила она. - И где Ханна?
- На третьем этаже без сознания валяется, - невозмутимо отрапортовал слизеринец. - Не смогла выдержать моего присутствия.
Гермиона испуганно открыла рот и уже хотела сказать этому самодовольному слизеринцу все, что о нем думает, но тот не дал ей заговорить.
- Остынь, Грейнджер, - отозвался он. - Жива и невредима твоя Аббот.
- Почему ты не на дежурстве, Малфой? - снова набросилась на него Гермиона.
- Дело одно есть, - лениво протянул он. - И да, кстати, свободен, Бут.
Малфой выжидательно посмотрел на топтавшегося в сторонке когтевранца. Тот нахмурился, выждал небольшую паузу и, с гордым видом прошествовав мимо слизеринца, скрылся за поворотом.
- Зачем ты его прогнал? - возмутилась Гермиона.
Слизеринец осторожно отошел от стены и сделал несколько шагов в сторону гриффиндорки.
- А что, Грейнджер? - тихо спросил он. - Понравилось с ним тут развлекаться?
- Разумеется, нет… - возмущенно начала Гермиона.
- А может, его еще и обратно позвать? - Малфой повернулся в ту сторону, куда ушел когтевранец. - Эй, Бут!
- Малфой, стой! - Гермиона с силой потянула его за рукав, и он еле-заметно пошатнулся. - Не надо!
Слизеринец медленно повернулся к девушке и ухмыльнулся.
- Да неужели, Грейнджер?
Гермиона не ответила. Она внимательно сощурилась, отступила на шаг и как-то странно посмотрела на парня.
- Малфой, что с тобой?
Слизеринец вскинул брови.
- В смысле?
Гермиона пожала плечами.
- Ты как-то неважно выглядишь...
Малфой тут же изменился в лице, а его губы исказила привычная усмешка.
- Да вот, - зашипел он. - В озере искупался, Грейнджер. Представляешь?
Гермиона вздрогнула и виновато поджала губы, а на ее лице, возможно даже против воли, появилось сочувствие.
- Тебе нужно в лазарет, Малфой, - тихо сказала она, стараясь не смотреть в это осунувшееся лицо.
- Ну уж нет, Грейнджер, - зло сказал он, хватая рукой ее подбородок и поворачивая к себе. - Посмотри на свои труды.
Гермиона резко отшатнулась, невольно заставив Малфоя провести рукой по ее щеке. Пальцы слизеринца оказались ледяными, заставив девушку поежиться.
- Тебе нужно в лазарет, - твердо повторила она, упрямо смотря в сторону.
- Обязательно, Грейнджер, - согласился Малфой. - Но для начала ты вернешь долг.
И все-таки он заставил ее повернуться и посмотреть ему в лицо.
Гермиона недоуменно покосилась на слизеринца и нахмурилась.
- Какой еще долг?
- Как? Ты не помнишь? - деланно поинтересовался Малфой.
- Не тяни, Малфой! - раздраженно сказала Гермиона, отчаянно пытаясь вспомнить, что же такого она задолжала этому слизеринцу.
- Ну как же, Грейнджер, - протянул Малфой. - Тогда на озере. Перед тем, как спасти твою ненаглядную Патил, я сказал, что убью тебя. На что ты, насколько мне помнится, ответила: «Отлично, Малфой».
Гермиона непонимающе уставилась на слизеринца.
- Ну да. И что? - спросила она.
Малфой осторожно вытащил из кармана палочку и повертел в руках.
- Так вот, - продолжил он. - Я пришел за так называемой платой.
Гермиона недоуменно перевела взгляд с изящной волшебной палочки на самого Малфоя и обратно. И тут ее глаза расширились. Вся гриффиндорская смелость куда-то испарилась, и девушка испуганно взглянула на слизеринца.
- Малфой, ты что, серьезно? - срывающимся голосом спросила она.
Слизеринец злобно ухмыльнулся, наблюдая за испуганной гриффиндоркой. Ему ужасно хотелось закрепить полученный эффект.
- Абсолютно.
Глава 6
Глава 6.
Мне в темноте тебя не разглядеть,
Когда мы рядом, это помогает.
Я, в общем, даже не хочу смотреть,
Ведь все это нам только помешает.
Ты говори, тебя сегодня слушать постараюсь.
Все то, что скажешь, в сердце сохраню.
Твои - мои обиды, я не каюсь,
Все наши встречи точно Deja Vu.
Обиды, боль, и я опять плечами пожимаю,
Считаю, что так надо и мирюсь.
И даже в мыслях я тебя не обнимаю,
Хоть я без этого погибну, растворюсь.
Как должное я принимаю этот взгляд:
Холодный, злостный, он меня съедает,
И, словно электрический заряд,
Безжалостно всю душу прожигает.
- Абсолютно.
Гермиона вздрогнула, несмотря на то, что подсознательно ожидала положительный ответ. Сделав еще несколько шагов назад к стене, она остановилась.
- Прекрати свои дурацкие шуточки, Малфой, - твердо сказала девушка, покосившись через плечо слизеринца в пустой коридор.
- Грейнджер, - протянул он. - Твои умственные способности иногда меня просто поражают.
Гермиона прищурилась.
- Причем тут мои умственные способности? - поинтересовалась она.
- А при том, Грейнджер, - тихо отозвался Малфой, подходя ближе. - Что ты до сих пор не поняла, что я никогда не шучу.
Гриффиндорка сделала еще шаг назад и нервно дернулась, когда спиной коснулась каменной стены. Температура в пустом коридоре мгновенно поднялась на несколько градусов. То ли от волнения, то ли отчего-то еще. Дышать стало трудно.
- Похоже, у тебя совсем плохо с чувством юмора, - язвительно сказала она, оттягивая одной рукой ворот рубашки.
- Оставь свой сарказм для гриффиндорцев, Грейнджер, - раздраженно бросил Малфой, кидая мимолетный, неправильный взгляд на открывшуюся часть ее шеи.
Гермиона глубоко вдохнула.
- Его я берегу для тебя, Малфой, - откликнулась она, расслабляя туго затянутый гриффиндорский галстук.
Слизеринец зажмурился и тут же открыл глаза.
- Хочешь перед смертью устроить стриптиз, Грейнджер? - хриплым голосом спросил он.
Гермиона замерла. Трудно было сказать, что из сказанного Малфоем задело ее больше.
- Мне просто жарко, извращенец, - злобно зашипела она.
- Не неси чушь, - прохрипел Малфой. - В коридоре жутко холодно.
Девушка недоуменно взглянула на слизеринца. Через секунду ее лицо приняло виноватое выражение, которое она старательно попыталась скрыть.
- У тебя просто жар, Малфой, - тихо сказала она, смотря в пол. - Тебе точно нужно в лазарет.
Слизеринец тихо зарычал и направил волшебную палочку на Гермиону. Девушка, судорожно охнув, шагнула вдоль стены.
- Я пойду туда только после того, как удостоверюсь в том, что ты сдохла, Грейнджер.
Гермиона откинула с лица, выбившиеся из пучка прядки, и мысленно поаплодировала своей стойкости.
- Кажется, мы это уже проходили, Малфой, - чуть устало сказала она. - Смелости не хватит тронуть меня.
Слизеринец криво ухмыльнулся и поднял палочку выше.
- Авада Кедавра.
Гермиона даже не смогла пошевелиться. Зеленый луч, вырвавшийся из палочки Малфоя, ударил в каменную стену чуть выше плеча гриффиндорки и исчез.
- Дюйм ниже, Грейнджер, - зло сказал слизеринец, вновь направляя палочку на Гермиону, - и в мире бы стало на одну грязнокровку меньше.
Гриффиндорка ухмыльнулась краешком губ.
- Так чего же ты ждешь, Малфой?
- Уже ничего, - еще шаг в сторону девушки.
- Ты ведь хотел, чтобы я дожила до какого-то великого момента, - напомнила Гермиона, проводя ладонью по шершавой стене.
- Слишком много чести, - едко откликнулся Малфой.
Гермиона ухмыльнулась еще шире.
- Ну, раз мне осталось совсем немного, - сказала она. - Просвети меня, чем же я тебе так мешаю в этом мире?
Малфой, казалось, чуть не расхохотался.
- Да всем, Грейнджер! - резко выпалил он. - Одно твое присутствие на уроках раздражает больше, чем хор тупоголовых гриффиндорцев, распевающих гимн школы. Твои заумные нотации, речи, взгляды заставляют меня выворачиваться наизнанку. Все эти улыбки, вечное сочувствие на лице и безмерная доброта. Этакая святая мисс правильность, помогающая всем и вся. И эти твои торчащие во все стороны волосы, которым могут помочь только ножницы... Твои дурацкие веснушки, дергающийся при смехе нос, сжатые, когда ты злишься, губы... Все это просто бесит меня! Довольна?! Или перечислять еще?
Гермиона смотрела на Малфоя. Ее через силу натянутая улыбка уже сползла с лица. Ужасно хотелось сжаться в комочек и, если даже не заплакать, то просто ни о чем не думать. Весь этот пронизанный цинизмом монолог слизеринца ударил в самое яблочко. Но показывать этого не хотелось.
- Маленький у тебя список, Малфой, - с иронией сказала она. - А где же упоминание о том, что я - грязнокровка?
Слизеринец молчал. Пропустив мимо ушей вопрос гриффиндорки, он думал о том, что сейчас наговорил. Какой к черту дергающийся нос? Какие веснушки? Похоже, Грейнджер ничего особого не заметила в его словах, но он-то не мог этого упустить. А как хотелось. Просто взять и не заметить того, что выпалил этой гриффиндорке в лицо. Но, похоже, это желание было невыполнимым. И теперь стало еще хуже, чем было. Грейнджер стояла перед ним с растерянным лицом и что-то спрашивала. А он мало того, что не слышал ни единого ее слова, пытался судорожно для себя понять, когда же он успел все это заметить в ней. Эти дурацкие красные щеки, веснушчатый нос, странную улыбку, ее идиотские привычки...
До него вдруг дошло, что он даже знает ее любимые книги, которые она вечно вытаскивает за завтраком, знает то, что она ненавидит овсянку, потому что постоянно морщит нос, когда видит кашу на трапезах. Он даже знает, что она любит кунжутное печенье, которое вечно отбирает у Поттера и то, что она посасывает кончик пера, если задумывается на уроках, и от этого ее губы обычно светло-персикового цвета становятся темно-синими от чернил. Все это он знал. Знал, потому что постоянно следил за ней на занятиях, на вылазках в Хогсмит, в Большом зале. Следил за ней под предлогом того, что врагов нужно знать в лицо. И это помогало. Помогало жить... Но тогда почему он не имеет ни малейшего представления о том, что предпочитает на завтрак Поттер? Или Уизли?
Ответ на эти вопросы почти сформировался в голове у слизеринца и почти огорошил его своей абсолютной неправильностью, как вдруг Малфой резко дернулся в сторону Гермионы.
- Что ты от меня хочешь, Грейнджер? - зашипел он, все еще не опуская палочку.
- Я от тебя? - пораженно переспросила Гермиона. - Совершенно ничего. Мне просто на секунду показалось, что это тебе от меня что-то надо.
Малфой прищурился.
- Мне от тебя ничего не надо, грязнокровка, - брезгливо бросил он.
- Вот и отлично, - хмыкнула Гермиона, - тогда я пошла.
Девушка развернулась, чтобы уйти.
- Стоять, Грейнджер! - тихий шепот за спиной.
Гермиона медленно повернулась.
- Что еще? - как можно равнодушнее спросила она.
- Живой ты отсюда не уйдешь, Грейнджер, - сказал он. - Слишком уж много от тебя проблем.
Гермиона улыбнулась, переводя взгляд на каменную половую плитку. Какой раз за последние пол часа Малфой говорит о ее убийстве, а она даже не попробовала закатить истерику или, хотя бы, обезоружить его. Гриффиндорка, конечно, уже почти смирилась с тем, что превращается в безмозглую дурочку рядом с Малфоем, но не до такой же степени.
- Ну, раз мне осталось совсем немного, Малфой, - спокойно проговорила Гермиона. - То я хочу задать тебе вопрос.
Слизеринец нахмурился.
- Что еще за вопрос?
- Ну, что-то вроде последнего желания, - пожала плечами девушка.
Малфой промолчал и, немного подумав, неопределенно мотнул головой. Гермиона приняла этот жест за согласие.
- Ты убивал, Малфой?
Слизеринец пораженно уставился на гриффиндорку. И этот вопрос она задает своему будущему убийце? Ни просьбы о пощаде, ни неопределенной отсрочки. Только глупый, не имеющий ни малейшего смысла в данной ситуации вопрос. Да еще и заданный почти с живым интересом.
Малфой внимательно вгляделся в лицо Гермионы. Эти дурацкие огоньки любопытства в ее глазах совсем сбили его с толку.
- Это сейчас так важно? - грубо спросил он.
Гермиона слегка прикусила нижнюю губу и медленно кивнула.
- Для меня, возможно, да.
Теперь Малфой совершенно ничего не понимал. Что может значить этот идиотский вопрос? И имеет ли смысл отвечать правду? Или отвечать совсем? Эта любопытная гриффиндорка опять все запутала. Почему она не может просто начать плакать и умолять не убивать ее, а не стоять тут перед ним с таким лицом, будто слушает интересную лекцию на уроке. Или хотя бы вытащить палочку и попытаться убить его, а не заставлять Малфоя мысленно упрашивать ее об обычной человеческой реакции.
Но, судя по всему, у гриффиндорки были другие планы. Она спокойно стояла и в ожидании смотрела на парня, а Малфой пытался хоть как-то сформулировать более уничтожающий ответ.
- Это не имеет значения, Грейнджер, - резко сказал он. - В любом случае, убить тебя у меня хватит сил.
Гермиона не ответила. Более того, она даже улыбнулась. И с этой невозмутимой улыбкой кивнула, будто подтверждая свою невысказанную догадку. И это еще больше разозлило слизеринца.
- Хватит уже слов, Грейнджер, - он шагнул в ее сторону. - Пора закончить с этим.
Девушка посмотрела на Малфоя с еле-скрытой усмешкой. В глубине души ей ужасно хотелось закричать от страха, который будто закипал в воздухе и медленно, словно растягивая удовольствие, проникал в легкие. Это, возможно, помогло бы ненадолго расслабиться и утонуть в темноте, не притворяясь, просто зажмурившись. Но эти ненужные эмоции ни на кого не произвели бы впечатления. Гермиона прекрасно это понимала и просто еще раз шагнула вдоль стены.
- Не делай этого, Малфой...
Она тут же закрыла ладонью рот. Слова сорвались с языка еще до того, как Гермиона успела подумать. Мысли будто взорвались и приступили к безумному поиску начала этой не вполне приемлемой фразы. Откуда, вообще, это взялось? Она же, вроде, не собиралась умолять Малфоя... Хотя это прозвучало больше как предупреждение... или как совет... или наставление... По расширенным глазам слизеринца сложно было что-то понять.
Малфой смотрел на Гермиону, не вполне соображая, что происходит. Точнее говоря, не понимая, какого черта это все происходит. Он весь вечер пытался не думать о скрытом смысле своего сегодняшнего сна, а тут эта Грейнджер одной своей фразой разворотила и перепотрошила все его старания. Единственное, что хотелось сейчас сделать слизеринцу, помимо убийства грязнокровки, так это заклеить ее чертов рот, чтобы она больше никогда не путала его мысли своими умными словами.
- Заткнись, Грейнджер, - зашипел он.
- Ты ведь не убийца, Малфой... - начала было Гермиона, но тут же замотала головой.
Опять вырвалось. Девушка уставилась в пол.
- Ты достала меня, Грейнджер, - он медленно пошел в сторону Гермионы.
Гриффиндорка, наконец-то махнув рукой на всю гриффиндорскую храбрость, начала паниковать. Прижавшись к стене, она осторожно опустила руку в широкий карман мантии. Палочки, на которую возлагались большие надежды, не было. Гермиона, стараясь не выдать совсем некстати пришедшего страха, пошевелила пальцами, под которые как назло попадались только скомканные клочки бумаги и что-то похожее на остаток сломанного пера.
Куда же она могла деться? Девушка нетерпеливо схватила мусор несостоявшихся сочинений и докладов, накопившийся в ее кармане, и незаметно отвела руку за спину. Медленно сглотнув, она раскрыла ладонь.
Не успела Гермиона услышать легкий шорох падающей на пол бумаги, как это случилось. С гулким звуком, пронесшимся мимо, все вокруг погрузилось во мрак. Девушка испуганно охнула. Она быстро засунула руку в другой карман мантии и, нащупав гладкое древко палочки, резко вытащила ее и выставила перед собой.
В голову тут же полезли мысли о том, какие темные заклинания мог выучить за это время у своего папочки Малфой. И не одно ли из них он сейчас использовал. Быстро-быстро задышав, Гермиона попыталась разглядеть хоть какой-то проблеск света, на который можно было бы ориентироваться
- Ну и, какого черта, ты это сделала? - раздраженно послышалось откуда-то справа.
Гермиона вздрогнула и направила палочку в сторону голоса.
- Малфой? - настороженно спросила она.
- Нет, Грейнджер, зубная фея, - недовольно рявкнул слизеринец.
Гермиона немного расслабилась. Похоже, Малфой сам был не в восторге от сложившейся ситуации, и, следовательно, не мог быть ее инициатором. Это заметно прибавляло сил. Но, к сожалению, не сообразительности. Ее аналитический ум совершенно отказывался работать. Гермионе не очень-то и хотелось показывать себя дурой перед слизеринцом, но любопытство в очередной раз победило.
- Что произошло, Малфой? - нехотя бросила в темноту Гермиона.
Рядом послышалось шуршание. Кажется, слизеринец прислонился к стене.
- Это я хотел спросить у тебя, - зашипел он. - Каким местом ты думала, когда использовала этот порошок?
Все становилось намного интереснее. Гермиона тупо уставилась в темноту и, нахмурившись, попыталась вспомнить, когда она последний раз пользовалась порошком. На ум приходили только летние каникулы, но вряд ли речь сейчас шла об этом...
- Какой еще порошок? - спросила она.
Малфой тихо зарычал.
- Не прикидывайся идиоткой! - зло бросил он. - Перуанский, Грейнджер. Перуанский порошок мгновенной тьмы!
В голове у гриффиндорки быстро начали вырисовываться недавние события. Где-то она уже это слышала. Перуанский... Перуанский... Перуанский... Есть! Она отобрала этот порошок сегодня утром у Рона и положила в... карман. Вот черт. Теперь понятно, что случилось. Скорее всего, вместе с бумажками на пол полетел еще и он. Надо же было быть такой забывчивой. Если бы не кое-кто, вечно шастающий у нее в голове, ничего бы этого не было. А сейчас все просто замечательно! Сейчас она стоит в непроглядной темноте в «прекрасной» компании Малфоя. Чего еще можно желать?! Наверное, только смерти без мучений...
- Вот черт... - пробормотала Гермиона.
- Нет, Грейнджер, - протянул Малфой. - Всего лишь твоя непроходимая тупость.
- Это вышло случайно, - яростно сказала девушка, смотря в сторону, где предположительно должен был стоять слизеринец.
- Ну, разумеется, - едко отозвался парень. - А я тогда родился в семье Уизли.
- С тобой невозможно разговаривать, - возмущенно прошипела Гермиона и опустилась на пол.
- А ты ожидала, что мы с тобой мило побеседуем? - деланно удивился Малфой. - Тогда ты точно сумасшедшая, Грейнджер.
- Слушай, Малфой, - устало протянула Гермиона, - заткнись-ка и дай мне подумать.
Парень осторожно отошел к противоположной стене и опустился на пол. Голова кружилась, и размеренный гул в ушах не давал расслабиться.
- Не думаю, что ты можешь указывать мне, что делать, грязнокровка, - тихо сказал слизеринец. - И я абсолютно уверен в том, что ты ничего не сможешь придумать.
- «Люмос», - спокойно произнесла Гермиона, никак не реагируя на фразу Малфоя.
Ничего не произошло. Из палочки не вырвалось даже искорки света.
- Ничего не выйдет, Грейнджер, - раздраженно сказал Малфой.
- «Люмос Максима», - Гермиона продолжила попытки, игнорируя слова слизеринца.
Темнота продолжала давить своей магической силой, не реагируя на заклинание
- Я же сказал! - громко рявкнул Малфой. - Это не поможет!
- «Инсендио», - чуть громче сказала Гермиона.
Ничего. Абсолютно. А гриффиндорка обрадовалась бы сейчас даже пожару.
- Грейнджер! - зарычал Малфой. - Ты меня не расслышала? Это пустая трата времени. Ни одно заклинание света не сработает.
Гермиона зло выдохнула и положила палочку обратно в карман.
- Раз ты такой умный и все на свете знаешь, - сказала она, - то предложи какой-нибудь другой способ.
- Надо просто подождать, Грейнджер, - отозвался Малфой. - Действие порошка скоро закончится.
Гермиона снова фыркнула, но промолчала. Ей, конечно, ужасно хотелось узнать, откуда слизеринец столько знает про этот Перуанский порошок, но задавать Малфою еще кучу вопросов желания не было. Девушка подтянула к себе колени и обняла их руками. Пол был прохладный, и она невольно поежилась. Отличный вечер, ничего не скажешь. Дурацкий день подошел к своему дурацкому логическому завершению. И совершенно неизвестно, сколько они еще тут будут сидеть. Можно, конечно, попробовать выйти из коридора наощупь, но эта идея выглядела не очень привлекательной, учитывая то, что этот этаж самый длинный и состоит из огромного количества тупиков и нишь.
Гермиона неосознанно улыбнулась своим невеселым мыслям и всей той ерунде, которая произошла с ней за сегодняшний день. Такие насыщенные дни у нее были, наверное, только на пятом курсе, когда они с Гарри создали ОД. Да, веселое было время. Вот только Малфой тогда опять все испортил.
Гермиона устало замотала головой. И о чем она думает? Ее ведь чуть не убили сейчас, а она сидит тут, смеется и вспоминает прошлый учебный год. Похоже, кто-то действительно сходит с ума. Или же кто-то абсолютно точно был уверен в том, что Малфой не станет использовать непростительное заклятие...
Да, точно бред сумасшедшего...
* * *
Малфой сидел на полу, обхватив голову руками. Грейнджер наконец-то замолчала, и от этого стало немного легче. С одной стороны, парень мечтал, чтобы она больше никогда не заговорила и этим не запутала его окончательно. С другой стороны, слизеринцу ужасно хотелось, чтобы эта гриффиндорка продолжала что-то недовольно бормотать, тем самым заглушая этот идиотский голос в его голове, который и помешал ему сказать такие простые слова смертельного заклинания. Оставалось только надеется на то, что Грейнджер не поняла, что все это время он блефовал, стараясь просто припугнуть ее. И еще можно было почти не замечать того факта, что он был ужасно рад этому неожиданному наступлению темноты.
Слизеринец тогда сразу же понял, что произошло. Ведь совсем недавно он получил небольшую посылку этой Перуанской гадости, которая, в конечном счете, должна была сыграть большую роль в «великолепном» плане Темного Лорда...
Малфой запустил руку в волосы и вдруг услышал смешок. Потом еще один. И еще. Похоже, Грейнджер весело. Парню вдруг ужасно захотелось чем-нибудь в нее запустить. Даже в кромешной темноте и с минимальным шансом попасть в цель. Он тут сидит и с трудом пытается понять то состояние, в которое его привела эта гриффиндорка, а она, начхав на все, просто веселиться. Невероятное слизеринское эго опять дало о себе знать, но, к сожалению, не дало промолчать...
- Чему радуешься, Грейнджер? - грубо спросил он.
Несколько секунд стояла полная тишина, а потом раздался недовольный голос гриффиндорки.
- Просто представила вдруг, что ты не родился на свет, Малфой.
- Мечтай, Грейнджер, - невесело хохотнул слизеринец.
- Отвяжись, Малфой, и просто замолчи, - ввернула ему Гермиона.
- Не затыкай мне рот, грязнокровка, - прошипел Малфой.
- Придумай уже что-нибудь пооригинальней, - съязвила гриффиндорка.
- Хватит указывать, что мне делать! - громче сказал парень.
- Прекрати вести себя как ребенок, - раздраженно пробурчала в ответ Гермиона.
Малфой уже было открыл рот, чтобы вернуть эту самоуверенную девчонку на место, как вдруг осекся. Снова этот голос. Голос, за который он чаще всего беспокоился и переживал. Голос Грейнджер, который опять был похож на голос его матери. Ведь очень часто, когда он спорил с ней в Малфой-Мэноре, она говорила ему тоже самое. С точно таким же отголоском недовольства. И сейчас было ощущение, что Нарцисса стоит в каких-то пару шагах от него и снова пытается научить его поступать правильно. Темнота только играла на руку, и Малфою, как никогда, захотелось, чтобы его мать сейчас и вправду оказалась здесь и дала, наконец, один единственный совет, который возможно бы изменил очень многое...
- Малфой? - неожиданно раздался слегка неуверенный голос Грейнджер.
Слизеринец скривился. Без отсутствия яда и презрения этот голос был для него особой, непередаваемой болью постоянных переживаний. И слышать его не от истинного хозяина совершенно не хотелось. А Грейнджер, похоже, просто удивилась тому, что он вдруг перестал спорить с ней. И снова в ход пошло ее тупое гриффиндорское любопытство.
- Малфой? - в голосе Грейнджер начинали проскальзывать нотки паники.
Парень, больше неимеющий особых сил слушать зарождающуюся истерику гриффиндорки, да еще и приводимую в действие голосом его матери, не выдержал.
- Замолчи, Грейнджер! - рявкнул он в темноту.
- Но…
- Просто заткнись! - предостерегающе начал он.
- Я хотела...
- Я клянусь тебе, Грейнджер, что, если ты сейчас не заткнешься, то я начну разбрасываться заклятиями, - зло выдохнул Малфой. - И одно из них, в конце концов, точно попадет в тебя.
Девушка не ответила. Только возмущенно фыркнула. Слизеринец устало потер шею и, откинув назад голову, закрыл глаза.
Интересно, насколько жизнь может быть паршивой? Есть ли особый предел? Убедившись на собственном опыте, Малфой понял, что нет. Предел может быть только у счастья. И у каждого человека он разный. Похоже, ему в этом вопросе достался самый низкий. И винить-то тут собственно некого. И это самое смешное. Ведь, на самом деле, во всем всегда виноват случай. Один единственный, но неопровержимый. И, как ни крути, никогда не знаешь, что этот случай может изменить... Возможно, даже то, что он сейчас сидит тут в полной темноте вместе с Грейнджер, тоже что-то значит. Маловероятно, но возможно...
Малфой ухмыльнулся. Его никогда раньше не тянуло на философию. Наверное, надо чаще выключать у себя в комнате свет. Кажется, это способствует появлению умных мыслей...
* * *
Гермиона раздраженно вглядывалась в темноту. Опять эта давящая тишина. Как же девушка ее не любила. А вкупе с Малфоем просто ненавидела. Это изощренное сочетание мешало даже нормально дышать. Странно, но даже в темноте Гермиона ощущала на себе холодный, сдирающий кожу взгляд слизеринца. Хотя это в принципе было не очень-то и возможно...
Гриффиндорка нервно кашлянула и попыталась подумать о чем-нибудь менее неприятном. Например, о завтрашней контрольной по зельям... Хм... не очень хороший пример, если учесть, что занятие будет проходить совместно со слизеринцами.
Гермиона провела ладонью по лбу. Ей нельзя превращаться в параноика. По крайней мере, в этом году. Им с Роном хватает и Гарри, который вечно всех подозревает и на слизеринцев смотрит как на убийц с большим криминальным прошлым. Девушка, конечно, понимает, что ему тяжело, но нельзя же так себя изводить. Хорошо хоть Джинни его немного отвлекает от великих планов по спасению Мира...
- Ты еще тут, Грейнджер? - резко раздалось из темноты.
Гермиона вздрогнула. Надо же, она все-таки смогла забыть про Малфоя...
- А где я, по-твоему, должна быть? - съязвила она.
- Жаль… - как-то мечтательно протянул слизеринец. - Я вдруг подумал, может ты, наконец, сдохла...
Девушка шумно выдохнула и быстро поднялась на ноги. Она, конечно, уже привыкла к вечным издевательствам со стороны Малфоя, но и ее терпению приходит конец.
Гермиона стянула с себя длинную мантию и взяла ее в руку. Приложив другую ладонь к каменной стене, она осторожно пошла по коридору.
- Куда-то собралась? - едко раздалось сзади.
- Подальше от тебя, - не останавливаясь, бросила она и по возможности прибавила шаг.
- Буду рад, если ты сломаешь себе шею... - язвительно откликнулся слизеринец.
Гриффиндорка не ответила.
***
Малфой попытался злорадно ухмыльнуться.
Он опять победил. Гордая, смелая Грейнджер сбежала с поля боя. Можно было праздновать победу. Сладкую, греющую душу. Можно было, но...
Опять, вопреки всем его стараниям, вмешивалось это «но», и слизеринец снова оставался ни с чем. Грейнджер оставляла его ни с чем. И это злило больше, чем что-либо еще. Малфой просто горел желанием унизить, сломать, растоптать эту гриффиндорку. И все почему? Потому что она запутывала его. Постоянно. Оставляла после себя гордую усмешку над его жалкими попытками хоть как-то вывести ее из себя.
В голове Малфоя вертелись смутные, неправильные, по его мнению, догадки того, почему все так происходит. Почему он не может должным образом размазать всю эту гриффиндорскую гордость по стене и, не глядя, проглотить тот факт, что Грейнджер - девушка.
Но слизеринец ничего не слышал. Не хотел слышать. Он просто снова оставался ни с чем. Только с осознанием того, что она опять ушла, заставив его слушать гулкий звук ее шагов, эхом отдающийся от холодных стен.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |