Еще я сидела в Интернете и, каюсь, изредка заходила на сайт группы «На краю» и официальную группу в соцсети, но там, однако, ничего нового не было, кроме онлайн-конференции с Рэном, где ему в режиме реального времени поклонники задавали в чате вопросы, а гитарист группы отвечал на них. В основном он говорил о своей гитаре и о музыкальных вкусах, и ничего нового про Кея или Арина я не узнала. На их личных страницах в одной из социальных сетей тоже не было ничего, что могло бы меня заинтересовать.
Зато из расписания группы я узнала, что скоро они вроде бы уезжают в столицу на большой концерт – последний в России. Тогда я подумала, хорошо, что «На краю» сваливают из страны, а в следующую минуту жутко обиделась на Кейтона и почувствовала, как все же я скучаю по этому пауку, в скором времени собирающемуся уехать неведомо куда.
Нинка, кажется, тоже скучала, хотя и не говорила мне этого – мы часто общались с ней по телефону, и она была в курсе того, где я нахожусь и что делаю. Сама же она загорала в Ницце, ругалась с дядей Витей, сестрой и братом и отшивала какого-то парня, который ей надоел через одно свидание. Все, как и всегда.
– Хоть раз эта криворотая дура сделала что-то хорошее, – произнесла Журавль, услышав про Настю.
– Вообще-то в больше степени надо благодарить Бабу Ягу, – отозвалась я.
– Тогда… хоть раз этот полоумный кабан что-то хорошее сделал. Ой, Катька, – хохотнула девушка, – я как представлю их вместе, меня от смеха трясет! Ха-ха-ха! Вот прикол: твоя подруженька и Баба Яга! Пара! Ой, не могу! Какая они пара – клоунский дуэт помешанных клуш.
– Нин, по-моему, ты не можешь Валерию простить то, что он перестал бегать за тобой, – высказала я свою точку зрения.
– А он всегда будет бегать за мной, подруга, – победно произнесла Нинка. – Я намного-намного-намного лучше, чем эта длинноволосая макака.
– Не понимаю, почему ты так не любишь Настю? Они отлично друг другу подходят, – недоумевала я.
– Подходят – это, конечно, да, – согласилась Нинка. – Но я все равно круче, чем твоя любимая соседочка-курица. – И она опять захохотала, словно и не было в ее жизни никакого графа Келлы. – Слушай, Катька, а ты избрала хорошую тактику – скрываться. По себе знаю, если что-то или кого-то ищешь и не можешь найти, начинаешь жутко злиться – просто до зуда в пятой точке. Наш малыш… как ты его называешь?
– Кейтон.
– Наш малыш Кейтон тоже весь извелся – ищет игрушку, – не стеснялась называть меня так лучшая подруга, – а игрушка заныкалась где-то и носика не кажет. Я представляю, как он злится! Так что сиди у Бабы Яги и не вылазь, а потом приеду я и…
– Не надо никаких «и», – поспешно отозвалась я.
– Я лучше знаю, надо или нет, – резко отозвалась она. – Никто не имеет права делать из нас идиоток. Да, папа, я иду. – Злой голос подруги мгновенно изменился на добренький и в меру почтительный. – Я уже почти закончила. Ладно, пока, отец зовет, на экскурсию поедем. Кстати, тут такой австралиец милый в соседнем номере! Обалдеть, у него фигура – отпад.
И она положила трубку, оставив меня в недоумении.
В таком же недоумении оставили меня и мои родственники. Леша, узнавший, кто есть на самом деле Кей, офигел – по-другому и не скажешь, и заявил, когда я позвонила домой, что я не должна отсиживаться непонятно где, а просто обязана встретиться с Антоном. «В твоих руках наше общее материальное благосостояние, дуреха, – сообщил он мне по телефону, – я уже навел справку о Тропининых. Капец какие богатые». Нелли вырывала у него из рук трубку и орала, что я обязана ни много ни мало выйти замуж за Кея. «Антон – это Кей!! Мой Кей-сама!! Почему ты раньше этого не сказала?! Прости его, он кавайный! И вообще!! Как ты могла его бросить! И почему ты мне не сказала, оне-тян?! Это он с тобой в школу приходил, да-а-аа?» Естественно, Томас тоже был очень даже на стороне Кея, еще раз заявив, что Антон понравился ему при самой первой встрече. Единственный, кто меня поддержал, оказался мой старший брат Эдгар, который самолично позвонил мне и мрачно сказал, что готов взломать Кея и вообще кого угодно. Серьезно, Эд – единственный из Радовых, кто меня поддержал. Потому что даже бабушка, прознавшая непонятно от кого, что я прячусь от «какого-то там жениха», сочла своим долгом позвонить мне и заявить, что мне «уже нужно подумывать о замужестве». А раз подвернулся обеспеченный и серьезный мальчик – стоит поразмышлять над нашими отношениями.
Бабушка просто была не в курсе всех наших перипетий.
К исходу второго дня Валерий, очень занятый на работе (отнюдь не шоферской), привез ко мне Настю, которая взяла какие-то отгулы. И теперь мне было не так одиноко, за что я их принялась благодарить.
– Да не стоит, – говорила девушка, – вот когда ты станешь женушкой этого музыкантика, тогда и поговорим об оплате.
Она вообще, на мой взгляд, слишком хорошо относилась к этому лицемеру.
– Не стану, не бойся.
– Ну-ну-ну.
Подружка сидела около меня, старающейся развлечься комедией по телевизору, на необъятном диване, зевала и размышляла:
– Этот смазливый блондинчик, твой Кей – вдруг он тебя все же реально любит? Что ты будешь делать?
– Ничего, – отвечала я ей с противоположной стороны дивана.
– А это ты зря. Кстати, все творческие люди они того, с «приветом».
– В смысле?
– В прямом. Они не похожи на прочих обывателей. Ты своего отца только вспомни. А Кей… а-а-а, он такой красивый!! Кей твой – музыкант известный, а значит, тебя будет завоевывать голосом и песнями. Например, сочинит тебе лирическую балладу. Что-то вроде «о, милая, я тебя так люблю, без тебя я так сильно туплю, ля-ля-ля, вернись, вернись, ко мне лицом, не попой повернись!» – решила попеть подруга. Это у нее получалось чуть лучше, чем у Нинки.
– Он скорее споет что-то вроде «вернись, детка, я тебя люблю, вернись и от любви тебя убью», – перефразировала я Настю, – а в куплете еще и опишет, как начнет заниматься каннибальством любимой девушки.
– Фу, – передернула плечиком подруга. – У тебя неадекватное к нему отношение. А еще он может выступить по телеку с обращением: «Моя милая Катенька! Я так люблю тебя! Вернись ко мне! Ты дорога мне, моя малышка! Я все сделаю ради тебя! О! А! У! Мениа-а-а раздира-а-ает лиубофф!» И скажет это так, что весь город проникнется. А может и целый концерт устроить, посвященный тебе, еще и фотку твою выставит крупным планом и попросит каждого, кто видел тебя, сообщать ему о твоем местоположении. И о вознаграждении скажет – он же богатый мальчик? Так?
– Богатый, – мрачно подтвердила я. Слова Насти мне не нравились. Вдруг Кей действительно нечто подобное выкинет? Я же со стыда умру. Но он же не такой дурак?
– А еще может всюду твои портреты расклеить, – продолжала фантазировать подруга, – и пустить всю свою армию фанатов искать тебя по всем закоулкам города. Ты смотри, – предостерегла она меня со смехом, – не выходи на улицу, вдруг тебя заметят? Ой, этот милашка, твой блондин…
– Он не мой.
– Какая разница? Он точно сделает что-то оригинальное и необыкновенное, чтобы тебя отыскать. Ой, Кать, я тебе просто завидую – у тебя такая любовь!
– С ума сошла? – огрызнулась я, чуть было не пролив на колени горячий кофе с коньяком – его подлила мне подруга, пока я отвернулась, так как считала, что кофе с коньяком отлично успокаивает нервную систему. Не знаю, успокаивает ли этот напиток что-либо, но вкус мне нравился. – Какая любовь? Я же рассказала, как он надо мной издевался в двух обличиях! Это ты называешь любовью?
– Это, конечно, издевательство, но смотрится это так романтично! – Настя крепко сжала в объятиях мягкую диванную подушку. – Эта история такая милая и чуть-чуть забавная! Как будто бы она не реальна, а написана в книге или нарисована в этих… как их там… которые Нелли обожает – в манге, да. Я бы не отказалась такую почитать или посмотреть…
– Настя, ты что, лишилась мозга окончательно? – со здоровым скепсисом посмотрела я на девушку. Ей, наверное, Баба Яга совсем мозг вынес. Он, кстати, так и притворяется бедным сыном сантехника, а девушка делает вид, что верит, но эта ситуация ее жутко забавляет. Напоминает пародию моей собственной истории.
Не обращая внимания на мою кислую мину, соседка продолжала:
– Так и хочется, чтобы мерзавца Кейтончика наказали высшие силы, но, с другой стороны, хочется, чтобы ты с ним осталась, Кать. Так сказать, воссоединение отрицательного героя и положительной героини. Ты по всем канонам еще должна на него хорошо повлиять и изменить. Любовь меняет и все такое.
– Отвяжись, а? – рассердилась я. – Если бы это все было так романтично, как тебе кажется, я бы и не пряталась в доме не слишком знакомого парня, которого всегда считала странноватым и даже опасным.
Кстати, тот факт, что он ухаживал за Ниночкой, Валерий просил меня от Насти скрыть, что я и сделала, – Настя и так Нинку терпеть не может.
– Нет, это очень прикольно! – стояла на своем девушка. – А Кей точно придумает способ тебя выманить. Мужчины горазды на всякие такие штучки, помогающие вымолить прощение. Запомни, моя неопытная подруга. Я как-никак старше и лучше разбираюсь в парнях. Кей у нас очень творческий и необыкновенный… А! Знаешь что? Он еще может летать на вертолете и петь прямо оттуда, чтобы весь город слышал его, а он попутно будет просить прощения у тебя. И устроит грандиозный концерт… – Она мечтательно закатила глаза. – С прямой трансляцией с вертолета. Про концерт уже было? Нет, вы точно встретитесь…
Я только головой покачала.
Но Анастасия оказалась права – солист «На краю» все же найти меня сумел. Однако Кей не сделал ничего из того, что выдумал дурной Настин мозг. Я не знаю, был ли его поступок подтверждением того, что он – личность творческая и знающая подсознательно, каким путем ему следует идти, чтобы достичь желаемого, или же в нем взяло вверх чувство здорового рационализма, которое, видимо, досталось ему от мамочки, но он умудрился найти меня на четвертый день безо всяких там глупых штучек, описываемых соседкой. Он просто-напросто обратился в детективное агентство, и оно за пару дней выполнило его заказ – нашло меня в охраняемом поселке. Как – не знаю. Когда-нибудь я спрошу об этом у Кейтона, хотя, подозреваю, он не ответит мне на этот вопрос.
На четвертый день пребывания в доме Валерия я, проснувшись и почти успокоившись (аутотренинг – это сила!), вышла на лоджию, чтобы насладиться теплыми полуденными лучами солнца. Но, глянув во двор особняка, где был разбит милый садик, обнаружила там Кея. Во всем черном, как будто он носил траурную одежду, он преспокойно стоял около самых ворот, сцепив руки за спиной. Осанка, как всегда, прямая, лицо – красивое, но неуверенное, со сведенными друг к другу бровями и печально-внимательными глазами, которые, беспокойно оглядывая особняк, остановились на моем лице.
Заметив меня, растрепанную и стоящую в розовой ночной рубашке, он неожиданно улыбнулся и помахал мне рукой. Я, непонятно чего испугавшись, отпрянула и зачем-то закрылась в своей комнате. Медленно опустилась на колени под окном, касаясь спиной стены.
Кей?! Что он тут делает? Как прошел через ворота? Здесь же сигнализация! Да и охрана поселка не пропустит кого попало – как-никак он считается элитным. А может… Я сплю? И мне снится, что Кейтон нашел меня и смотрел мне в глаза.
Я встала, осторожно выглянула в окно, слегка отодвинув занавеску, и поняла, что мне это не показалось – под окном действительно стоял солист «На краю», облаченный в черные джинсы, черные же кроссовки и майку без единой надписи или рисунка. Даже кепка на нем была этого же мрачного цвета. Странно, что он ногти в черный цвет не накрасил!
Единственным ярким пятном на этом фоне был только большой букет в серебряной фольге. Именно в нем и собрались все цвета, убежавшие от Кея: красные, желтые, синие, зеленые, оранжевые, фиолетовые, голубые – цветы светились под тонкой фольгой миллионами радуг.
Зачем он приперся с цветами? Думает, я прощу его за какой-то жалкий букетишко? Согласна, букет даже издали кажется прекрасным, и я готова поклясться, что он душистый, ведь не может столько цветов, собранных вместе, не одурманивать сладким ароматом? Но я не буду встречаться с этим человеком только потому, что он неведомо как нашел меня и принес свои идиотские цветы.
Лучше бы он себе черный гроб прикупил, подонок. А я бы кинула на его крышку не менее красивые цветочки. Как посмел заявиться сюда? После всего, что сделал? После всех плевков в лицо? Решил откупиться букетиком?
Он что, считает меня такой дешевой? Цветочки!
Пошлю к черту эту траву.
Да я вообще больше с ним встречаться не буду. Пусть убирается ко всем чертям свинячьим. Как мне это надоело, как же он достал меня! Почему я должна из-за него отсиживаться в этой комнате и вообще в этом доме? Я прямо сейчас выйду на лоджию и прямо в лицо ему скажу, чтобы он проваливал. Может быть, прямо и не получится – между нами разница в два этажа. Но он услышит.
А потом я позвоню Бабе Яге и скажу ему, что кто-то невероятно умный запустил Антона едва ли не в дом! Пусть разбирается с охраной.
Я, полная решимости, вылезла опять на лоджию и, не смущаясь того, как весело выгляжу после сна, и заорала:
– Эй ты! Козел в черном! Уходи отсюда! Пока я не спустила собак, жалкий…
Жалкого уже не было. Двор был полностью пустым, исключая, конечно, двух рыже-коричневых птичек, весело перелетавших с ветки на ветку.
Мне что, показалось??
Я, порядком напуганная, выбежала в коридор. Настя вчера вечером уехала – у ее коллеги должен был быть день рождения.
– Катя, доброе утро, – встретила меня в коридоре отчего-то озирающаяся экономка, – к вам гость пришел. Ждет вас в…
– Гость? – невежливо перебила я ее. – Это вы его впустили?
– Я, – подтвердила она с готовностью, – он приехал на машине, она сейчас у входа. А что? – забеспокоилась она. – Вы разве его не ждали? Молодой человек ведь смог пройти через пост охраны на въезде, значит, у него должно было быть приглашение от кого-то в поселке. Я думала, вы его пригласили.
– Я его не приглашала! – крикнула я.
– И что теперь? – испугалась своей оплошности экономка. – Я вызываю охрану? Как он тогда проехал к нам?
– Нет, стойте, не надо охраны, – покачала я головой, мгновенно приняв решение, – где… где он сейчас?
– В большой гостиной, я как раз несу ему кофе. Знаете, молодой человек такой милый, он мне показался очень приличным. К тому же он вас так ждет.
– Скажите ему, чтобы он подождал еще немного, – ответила я, – я сейчас переоденусь и спущусь к нему.
– Конечно, Катя, – явно обрадовалась пожилая женщина, что ее не стали ругать за проступок. – Что вы будете на завтрак?
– Все что угодно, – отозвалась я и побежала обратно в свою комнату, слыша, как вздыхает экономка:
– И так каждый день говорит. Что ж мне готовить-то?
Яростно расчесывая волосы в своей комнате, я буквально проклинала Кейтона. Опять из-за него моя размеренная жизнь, к которой я стала привыкать в этом уютном уединенном месте, дала трещину! И он все еще преследует меня, никак не может успокоиться. Мальчик что, хочет доказать, что что-то чувствует ко мне? И для чего? Чтобы еще раз поиграть со мной? Нет. В его искренность я не верю. Не верю.
А так хочется. Правда?
Неправда. И, спрашивается, для чего я тут пряталась? Для того, чтобы на третий день Кей нашел меня, приперся прямо в мою хижину, которую я ошибочно посчитала крепостью?
Чтобы показать свою трусливую натуру, дура!
Я, надев привезенную Настей ярко-розовую, с аппликациями футболку и короткие летние шорты из темной джинсы, еще раз взглянула в зеркало и пару минут смотрела на себя: на распущенные темные волосы, на бледное лицо, на расправленные силой воли плечи, на ноги, не тронутые загаром, которым я строго-настрого запретила подгибаться, успокаивая разбушевавшиеся мысли. И только потом, кивнув сама себе и напоследок взглянув в отражение своих глаз, кажущихся сейчас почти черными из-за контраста с белым лицом, пошла в гостиную, морально готовясь к встрече с этим недочеловеком.
Я боялась его увидеть. А еще больше страшилась того, что мне захочется обнять придурка. Но нет, обнимать его я не стану. Раз и навсегда объясню ему, что я не желаю, чтобы мною играли.
Я, настоящая Мисс Сдержанность, вошла в гостиную. Кейтон как ни в чем не бывало развалился на неудобном с виду кресле, стилизованном под викторианский стиль, и пил кофе, точно аристократ, аккуратно держа чашку в руках. Даже кепку свою снял, помня о том, что в помещениях мужчинам нельзя находиться в головных уборах. Странно, но я всегда считала, что кепка не слишком идет парням, делая их более грубоватыми или простыми, а вот Антону она шла – подчеркивая овал лица и оттеняя яркий цвет его платиновых волос. Это я неосознанно заметила еще тогда, когда увидела его с балкона.
Изящная скотина.
Вообще-то, если говорить честно, парень не развалился, а сидел вполне прямо, закинув ногу на ногу, и задумчиво глядел на дверь. Увидев меня, медленно встал, несмело, но по-кеевски обворожительно улыбнулся и сделал шаг по направлению ко мне.
– Что надо? – хмуро взглянула я на него. Внутренний голос просто бесился. В пустыне, откуда он исходил, было так жарко, что песок испарялся.
– Привет, малышка. – Фразы Кея, которые говорит нежный голос Антона, – это для моей психики очень сильное потрясение.
– Привет, малыш, – попыталась я фыркнуть, стараясь не показывать своего истинного состояния. – Чего приперся?
– Кать, я скучал. Не обнимешь своего любимого? – ласково улыбнулся мой персональный искуситель.
– Какого любимого? – Я даже поперхнулась. Вот это наглость!
– Меня. Давай забудем наши разногласия?
– Забудем? Тебе что, кто-то шею свернул, голову оторвал, вытащил мозг, вставил вместо него цветную капусту, а потом сказал, что так и было? – вполне успешно скопировала я Нинкин хамский стиль.
– Нет, – мягко улыбнулся он, подходя еще на шаг ближе. – Можно я тебя обниму?
– Нет, ты точно больной, – сердито отвечала я.
Все же хочу к нему, было бы совсем неплохо прижаться к нему, но…
Ни-за-что!
– Да. Больной. В последнее время мое психическое здоровье ухудшилось из-за тебя, – кивнул Тропинин, рассматривая меня. – Я как-то говорил тебе это.
– Ты и без меня был помешанным.
Почему он посмел использовать такую приятную туалетную воду, аромат которой мне нравится? Эта скользкая ящерица не должна делать ничего из того, что может мне импонировать.
Может, сама, дорогуша, заблокируешь в себе симпатию к этому чучелу с раздвоением личности?
– Чудесно выглядишь.
– Заткнись! – Я отдала приказ своему внутреннему голосу, но получилось так, что произнесла фразу вслух.
– Еще. – Он вернулся на свое место и обхватил полупустую чашку ладонями, словно грея их об нее.
– Ненормальный. Нет, это слабо сказано. Душевнобольной. Надеюсь, твой психоз не передается воздушно-капельным путем? – Я демонстративно отошла в другой конец комнаты, к окну.
– Еще. – Антон склонил голову набок, наблюдая за мной. Какой он все же милый.
А с тобой он поступил мило? Не разочаровывай меня, и себя тоже, выгони его прочь.
– Ты голову на кочан капусты все-таки не менял, не помнишь? – не могла почему-то я оставить несчастный овощ в покое. – Уходи.
– Еще. – На его лице появилась улыбка, и я не могла понять, что же она выражает.
– Скотина. Убирайся.
– Еще.
– Что еще? – озлобленно взглянула я на Кейтона, подозревая подвох. Он опять подошел ко мне.
– Говори еще. Я скучал по твоему голосу, – отвечал мне он и несмело протянул мне букет, глядя на меня широко раскрытыми глазами, – прими его? Я сам подбирал.
– Приму, – пообещала я. – Давай.
Я схватила цветы, подошла к окну, открыла его и с яростью швырнула его вниз.
– Можешь… еще раз их подобрать.
Солист «На краю» несколько нервно сглотнул, проводив букет глазами. Разноцветным ковром они распластались по асфальтовой дорожке. Мне стало жаль несчастные ни в чем не повинные растения.
– Уходи, Кей, или как там тебя… Антон, – сдавленно проговорила я, совсем уже ничего и никого не понимая: ни его, ни себя. – Прошу, уходи. Не наигрался?
– Я заигрался, – услышала я в ответ. – Я хочу поговорить с тобой, Катя. Просто поговори со мной!
– Нет, спасибо. Я не желаю ни говорить с тобой, ни видеть тебя, – отвернулась я, стараясь не смотреть в его просящие глаза, чтобы не попасть под влияние чар Кея.
– Без тебя плохо.
– Еще бы. Не над кем издеваться. Как ты меня нашел?
– Детективное агентство, – не стал скрывать солист «На краю». Как же хорошо, что он не стал устраивать никаких публичных выходок, которыми меня так пугала Настя!
– Агентство? Ни фига себе! – искренне изумилась я. – Да у тебя вместо мозгов в голове легион тараканов завелся – какая капуста? Звездный мальчик, зачем тратить деньги на то, чтобы меня нашли какие-то детективы?
– Потому что ты дорога мне, – ответил Антон, и его слова звучали очень просто и честно, но я в них не верила при всем своем желании. – Люблю тебя.
– Прекрати. Я больше не поверю тебе, – отозвалась я. – Допивай кофе и проваливай.
– Просто поговори со мной, – нормальным, человеческим голосом произнес он. Его ладонь коснулась моего плеча. Я вздрогнула. Одновременно меня тянуло к человеку, посмевшему играть моими чувствами, и отталкивало от него.
– Не касайся меня. Мне это неприятно. Я не хотела тебя видеть! Я даже уехала. Спряталась. Чувствую себя идиоткой. А теперь ты хочешь поговорить со мной? О чем же?
– О нас.
– Кто такой Онас? – притворилась я еще большей дурочкой, чем была на самом деле.
– Я ублюдок, знаю, но я не прошу у тебя ничего, кроме как разговора. Выслушай меня, малышка? – Он попытался вновь коснуться меня.
– Хватит меня так называть! Ты тупой? Я – Катя, Катя и еще раз Катя. И не прикасайся ко мне. Не смей.
– Я тебе неприятен? – демонстративно убрал руки за спину парень.
– Очень. Меня раздражает, что ты ведешь себя то как Кей, то как Антон. Прекрати кривляться.
– Я пытаюсь понять, кто из них тебе нравится больше! – вдруг закричал он, и мне почудилась на пару мгновений в его голосе затаенная боль. – Ты так и не выбрала!
Откуда у такой свиньи боль? У тебя галлюцинации.
– Может быть, больше всего мне бы понравился ты сам, а не твои образы? – логично спросила, почувствовав себя в этот момент очень взрослой.
– Малышка… хорошо-хорошо, Катя, – он покорно поднял руки вверх, – скажи мне, кем я должен быть для тебя, и я все сделаю. Я буду Антоном, Кеем, кем угодно.
Я покосилась на него с удивлением.
– Видишь, до чего ты довела меня? – усмехнулся он.
– Веди себя так, как ты ведешь себя с другими, – поспешно сказала я. Ну когда же он свалит и оставит меня в одиночестве?
– Обычно я веду себя как Кей. Я и есть Кей, наглый, самоуверенный и мерзкий тип – ты ведь так отзывалась обо мне? – вспомнил он мои слова.
– Так. А Антон? Он просто выдуманный, да? – с надеждой спросила я.
Солист «На краю» задумчиво покачал головой:
– Нет. Как он, я веду себя редко, тогда, когда хочу быть самим собой. Старым самим собой.
– Я не понимаю тебя. И вообще… уходи!
– Детка…
– Катя. Для тебя только Катя. Это ведь не трудно запомнить? – обозлилась я. Мне казалось, что он издевается надо мной.
– Я не понимаю, почему тебе не нравится, когда я называю тебя ласково. Девочки любят ласковые обращения, тебе-то они почему не нравятся? Почему ты всегда кричишь на меня, стоит мне так тебя назвать?
– Мне нравится, когда меня зовут по имени, – строго ответила я. – Твои «детки», «малышки» и прочее – издевательство. Все, проваливай, Мистер Двуличный.
– Выслушай меня до конца. – Он стоял так близко, что я могла бы всего лишь протянуть руку и коснуться его руки. Почему он так хочет поговорить?
Он просто желает навешать тебе очередные тонны лапши на твои прелестные ушки.
– И что будет, если выслушаю?
– Мне станет легче.
– Хорошо, – неожиданно согласилась я. – Поработаю психологом. Ты хочешь поговорить – давай поговорим. На улице. – И я первой вышла из комнаты, сжав пальцы в кулак. Чтобы не заплакать в очередной, тысячный по счету раз, я ногтями впилась в кожу ладони. Боль всегда помогала избавиться от слез – это я усвоила еще в детстве.
– Знаешь, – не оборачиваясь, произнесла я задумчиво, следя, чтобы голос не сорвался, – мне нравились вы оба.
– Оба? Занятно. – Он все же взял меня за руку, и я целых пять секунд могла с наслаждением чувствовать его тепло, прежде, чем вырвала ладонь.
– Мне жаль, Катя.
Что же ты с собой сделал, глупый?
Да кто из вас глупый, а?! Я – твое чувство собственного достоинства и внутренний голос в одном лице, официально заявляю, что глупая – ты. То есть я. Черт возьми, и мне тоже больно! Ты-то можешь ныть, а я вынуждена скрывать свои чувства под ехидными выражениями и желчными замечаниями!
Мы молча вышли из дома, не говоря друг другу ни слова и пройдя по дорожке из разбросанных цветов. Я почти с садистским удовольствием наступала на лепестки, специально замедлив шаг, а Антон постарался обойти их – как и в тот раз, около реки, где он не наступал на цветы, когда шел к воде.
Экономка, выглянув из-за угла с телефоном в руках, видимо, на случай, если мой таинственной гость окажется опасным, проводила меня и Кея удивленным взглядом. Охрану все же не вызвала.
– Куда мы?
– Просто иди за мной.
Он кивнул.
Я, изучившая все местные окрестности, уверенно первой вышла за ворота и зашагала по узкой тропинке к небольшой, но очень уютной полянке, с двух сторон окруженной молодым лесом, а с третьей – монолитным забором, защищающим элитный поселок от проникновения на его священную территорию посторонних элементов. Четвертая же сторона светло-зеленой лужайки была закрыта от посторонних глаз низким кустарником. Здесь, по уверениям Бабы Яги, частенько пускали фейерверки и делали шашлыки обитатели закрытого поселка, когда им успевали наскучить собственные участки. Богатые люди – вообще странные.
– Здесь поговорим, – села я на деревянную резную лавочку-качели, заботливо поставленную здесь администрацией коттеджного поселка. Таких удобных и прочных лавочек было в достатке по всему периметру.
Я думала, Антон сядет рядом со мной, будет беспринципным, как всегда, но он остановился в паре шагов от меня, замерев и опустив голову. Как провинившийся восьмиклашка-хулиган перед учительницей! Восторг. Ха! Сейчас я его морально отпинаю и вдоволь смогу насладиться его страданиями. Жаль, только родителей не вызову.
– Так что ты хотел? – спокойно, как старого друга, спросила я парня, черной тенью застывшего посредине царства зелени. Кепку он оставил в особняке, и в белых волосах самым натуральным образом играло наглое солнце, светившее ему прямо в лицо. Забавная фраза – солнце играет с волосами звезды. Славная метафора. Интересно, а если изобразить эту метафору красками, смогут ли понять нарисованное остальные? Или в лучшем случае примут солнце и звезду за парочку, изображенную художником-чудаком не в виде людей, а в виде небесных светил?
На миг я замерла. Вдруг на меня, словно большой и тяжелый кирпич, свалилось понимание того, как Томас придумывает и рисует свои картины! Метафоры, сложные и развернутые, вот что он использует в своих работах, а они кажутся нам такими чудными, странными, смешными и диковатыми.
Неужели и тексты Кея тоже говорят метафорами и на самом деле имеют смысл? Но какой?
– Что с тобой? – чуть склонился надо мной молодой человек, засунув руки в карманы. Я посмотрела на него и неожиданно улыбнулась. Такой сменой моего настроения Антон был весьма озадачен, но промолчал, продолжая стоять напротив.
– Все в порядке, – стала я легонько раскачиваться. – Говори уже, что хотел.
– Ты такая красивая, – задумчиво и как-то даже смущенно произнес парень. – Особенно когда над тобою солнце.
Он опять играет роль Антона или вновь придуривается?
– Спасибо, конечно, – поправила я челку совершенно машинально. – Только, во-первых, я не верю тебе – просто не верю, а во-вторых, я думала, тебе кажутся красивыми только девушки, которые только что намокли под твоей любимой водой. Ну там, конкурс «мокрых маек» и так далее.
– Перестань, малы… Катя. Я говорю сейчас то, что я думаю. Тебе неприятно, что я считаю тебя красивой?
– Не знаю, – отмахнулась я от невидимого комара – почему-то в поселке комаров не было, как и мух, – Настя говорила, что их травят, дабы противные насекомые не мешали отдыху богатых людей. – Антон, давай уже, говори, что хотел. Иначе я уйду. Честно, уйду.
– Хорошо, хорошо, не злись, – фронтмэн «На краю», заложив руки за спину, стал ходить по поляне.
– То, что я тебя люблю, – я сказал, – на его губах появилось что-то вроде невольной ухмылки. – Теперь я хочу объяснить свое поведение.
– А мне это надо? – пожала я плечами.
Да, черт возьми! Говори, какого ты все это затеял?! Ты ведь псих, так?
– Это мне надо. Я всегда играл – и собой, и людьми, Катя. – Он облизал пересохшие губы. Волнуется?
– Я уже поняла, – отвечала я напряженно. В голову вдруг незвано притащилась мысль: мы одни в таком закрытом месте, не решит ли Кейтон сделать чего-нибудь… м-м-м… такое, чего не хочу я? Все-таки следовало остаться в доме. Мало ли. Вдруг его моральные принципы настолько ужасны, что он позволит себе лишнее? Я поджала ноги под себя и внимательно посмотрела на парня.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |