Пришлось пересаживаться на другой трамвай, чтобы доехать до дома. Когда до моей остановки оставалось не более пяти минут, неожиданно на сотовый позволил не кто иной, как мой научный руководитель.
– Катя, добрый вечер, – радостно проговорил он. – Как настроение?
– Да нормально, – тихо отвечала я, уже не удивляясь его звонку.
– А у вас отличная курсовая, Екатерина, – поведал мне преподаватель, – отличная работа – и лишь парочка мелких помарок. Пятерка.
И что, нужно позвонить мне и сказать об этом лично? В прошлом семестре мы за ним неделю бегали, как наша разведка за немецким шпионом времен Второй мировой, чтобы он сказал нам наши оценки и в зачетках расписался, а теперь и сам звонит.
– Спасибо, Евгений Борисович, – отозвалась я. – Когда к вам можно прийти с зачеткой?
– О, когда вам удобно! – услышала я в ответ. Что-то новенькое! Обычно преподаватели – занятые люди и сами назначают время встречи со своими студентами.
– Мне всегда удобно.
– Всегда? Давайте тогда завтра днем, часика в три, согласны? Если вы вдруг не сможете, вы просто позвоните мне, и мы отменим нашу встречу.
От подобной вежливости я чуть не закашлялась. Что с преподом?
– А еще, Катя, у меня для вас есть хорошая новость! – веселым тоном массовика-затейника произнес Евгений Борисович. – У вас «автоматы» по двум оставшимся экзаменам.
– Чего? – хрипло выдохнула я. Какие, к дядя Феде, автоматы? Что, протекция Антона до сих пор работает?
У-у-у, что, откажешься от халявы, дорогуша? Только из-за принципов?
Нет уж, не откажусь! Кейтон столько всего задолжал мне, его личной игрушке, что автоматы по оставшимся двум экзаменам не покроют и десяти процентов моей моральной компенсации!
– У вас «автоматы», Катя. Пятерки, естественно. Знаю, что это несколько странно, что ваш научный руководитель, то есть я, сообщает вам об этом, просто, – молодой преподаватель несколько замялся, – просто я подумал, что вам будет необходимо это знать – вдруг вы учить начнете, когда как вам уже ничего учить вообще не надо будет.
– Э-э-э… спасибо, что предупредили, – поблагодарила я его. – Я даже не знала об автоматах. У меня нечасто «автоматы» бывают…
– Привыкайте к этому, – вырвалось у препода. – Ох, ну мне пора – дела-дела зовут. До завтра, Катя.
– До свидания, Евгений Борисович.
Я всегда думала, что преподаватели в нашем универе неподкупны – ну, большинство по крайней мере. Но неужели слово ректора – или как там Антон-козел решил мне помочь может решать очень многое? Теперь мой научный руководитель облизывает меня, и многие другие тоже, а еще эти «автоматы» – весьма нечестные, надо сказать. Но я все равно от них не откажусь – и пусть меня кто угодно называет нечестной.
Домой я пришла уже часов в одиннадцать, уставшая, с дикой головной болью.
В коридоре, прослушав традиционно про «хрен», встретила спешащего Алексея, который к моему большому удивлению, перекрасился в светло-пепельного блондина. Цвет смотрелся натуральным и, надо заметить, дяде шел.
– Ну как я тебе? – спросил он у меня, начищая до блеска свои модные ботинки.
Кругом блондины-идиоты! Ненавижу блондинов!
– Ужасно. Просто кошмар! – выпалила я. – Перекрасься обратно!
Леша даже ботинок полировать перестал.
– Че-е-его? – обижено протянул он, уверенный в своей неотразимости. – Ты чего сказала, маленькая лохматая клуша? Ну, вообще! Я тут, в этом занюханном семействе, самый адекватный и нормальный. Я хотя бы слежу за модой и одеваюсь, как белый человек, а не как чмо первобытное! – Родственника прорвало – Нарциссу нельзя ничего отрицательного говорить о его внешности. – Вообще вы все обнаглели! Не нравится им мой цвет волос, видите ли! А сами-то! Что один – лохматый жук, что вторая – ученица ведьмы. Никакого гламура, никакого блеска, одни комплексы. И куча дебилизма!
Все ясно – папа тоже высказал свое мнение.
– Отвяжись, Леша, – уже не рада была я, что брякнула, будто светлые волосы ему не идут.
– Да мне прическу, между прочим, делал сам Савельев! Вы знаете, кто такой Игорь Савельев? Он мастер международного класса! Он сделал, всем понравилось, а вам не понравилось! Оборзеть можно, блин!
Раздраженный сверх меры, дядя ушел, громко хлопнув дверью и чуть не прищемив себе палец.
Я вздохнула. Идиотский день. И Лешу обидела…
Из кухни доносились смешки – там сидела Нелли и ее подружки. По ноутбуку одной из них они смотрели аниме, и без конца «някали» и «каваились», как заведенные.
– Он его сейчас поцелует! О-о-о-о-о, – галдели они, смотря то, что Нелли называет яоем. – А-а-а, какой он няшный красивый блондин!
И тут беловолосые! Почему я всюду о них слышу? Выловить бы всех красавчиков-блондинов и продать в рабство, в Африку. Пусть пополнят генофонд африканцев…
Я, покружив по комнате – как все же хорошо, если спальня принадлежит единолично тебе, – уселась за комп. Нужно как-то занять себя, чтобы все время не думать об обмане Кея. Помучив пару игрушек и облазив любимые сайты, я вдруг решила отрыть свой блог и излить, так скажем, все свои беды дневнику. Никто этого не прочитает – я закрою запись, и она будет видна только мне. Зато выплесну эмоции, и мне станет легче. Отдам кусочек своей пустыни своему блогу.
Я тяжело вздохнула и медленно начала печатать:
...
«Мертвые бабочки».
Каждый раз, когда предают, – очень больно. Особенно если это любимый человек или тот, кого ты считаешь кем-то вроде друга или старшего брата.
Арин. О его предательстве я узнала вчера, и у меня даже в глазах потемнело. Я ведь так мечтала о таком вот старшем брате. Мой ведь не совсем адекватный – он не обращает на меня внимания, и, хотя я его люблю, иногда он раздражает. Арин нанес мне удар тупым ножом прямо в сердце, предварительно накормив мороженым и похвалив. Алина – его сестра, а не…»
Честно сказать, меня хватило только на Арина, потому как я уснула прямо около компьютера, едва допечатав о нем свою грустную историю.
Проснулась я поздно – в полдень, не за столом, а на диване, уткнув голову в подушку. Кто-то даже косо натянул на меня одеяло, не подумав, что вообще-то в джинсах и футболке и так спать не холодно, а жарковато. И когда я успела доползти до места отдыха? Не помню, хоть убейте. Вот что значит стресс – сходишь по-тихому с ума.
Не переодеваясь, я прошла в кухню, где тут же натолкнулась на Нельку и ее подружек. Кажется, они и не думали засыпать сегодня – так и сидели около ноутбука и пищали.
– Охаё годзаймас! – тут же окликнула меня сестренка, и ее подружки тоже со мной поздоровались.
– Привет, – устало опустилась я прямо на подоконник. – Кофе осталось? Включи чайник.
– Без проблем, – тут же согласилась сестра. – Ну ты и дрыхнуть горазда, Катька!
– Я устала вчера. Что у нас есть вкусного?
– Посмотри в холодильнике, кажется, мы еще не все слопали, – лениво отозвалась Нелли и снова присоединилась к подружкам.
– Ой, глядите, что это? – синхронно склонили головы над монитором девочки. Я решительно осмотрела полупустой холодильник и нашла все еще нетронутые куски сыра и колбасы и кусочек тортика – даже странно, что их пока не уничтожили. Я с мрачной рожей уселась пить кофе с бутербродами, хотя, честно сказать, в меня ничего не лезло.
– Ты не туда зашла, Галя-тян, – авторитетно отозвалась Нелька. Она бы еще подружку баком назвала. Или ванной.
– Нет, Нел, я правильно адрес ввела, – обиженно отозвалась забавная девочка с двумя беленькими косичками. – Это сайт «На краю»!
Я тут же поморщилась.
– Да ну на фиг! Бака! – с непередаваемыми интонациями отозвалась Нелли.
– Сама бака!
Я мрачно наливала кофе. Зачем этим дурам сайт «На краю»?
– Нет, девочки, – вступила в разговор рыженькая и веснушчатая подружка Нелли, чья кофточка была просто увешана круглыми значками с героями любимых аниме. – Это верный адрес. Просто с сайтом что-то случилось.
– Фигня какая-то случилась! Мы заходим на сайт «На краю», а тут про какую-то Алину Лескову написано. Где логика?
Как я не подавилась горячим кофе – не знаю до сих пор. Растолкав ошалевших девочек, я пробилась к монитору и узрела следующее: экран был темным, и обычной заставки, на которой была изображена шизофреническая группа «На краю», не было. Зато наблюдалась большая фотография самой Алины, искривленная фотошопом до такой степени, что брюнетка-красавица казалась настоящим горным троллем, а не утонченной леди-вамп. Под фото была расположена крупная надпись, которая заставила меня подавиться чаем.
«Оставь надежду всяк сюда входящий, что Алина Лескова – порядочная девушка», – гласила веселенькая сине-зеленая надпись, задорно подпрыгивая то вверх, то вниз. На фото Алина вдруг высунула светло-голубой язык, на который тут же примостилась жирная блестящая муха. Она сразу же была проглочена, затем фотошопная брюнетка подмигнула расплющенным глазом, приоткрыла некогда очаровательный ротик, и в колонках раздалось хрюканье.
Девочки заржали, да и я тоже, не выдержав, улыбнулась. Это еще что за прикол вселенского масштаба?
– Ой, а вы на навигацию посмотрите! – Ткнула в монитор пальцем рыженькая. Мы незамедлительно уставились на боковую панель-меню, где раньше можно было найти информацию о рок-группе «На краю». Теперь же там значилось: «Об Алине Лесковой: история падения», «Фото с Алиной – внимание, обнаженка!», «Лескова и интервью: глэм кисо или как корреспондент спасался бегством», «Видео с Алиной – убей свой мозг и положи обратно», «Новости от А. Л.: Мой брат – напыщенное сцуко», «Домашний телефон Алинки: мальчики, я всех вас жду! Все бесплатно».
– Прикольно, конечно, но что за бред? – сердито спросила Нелли, отсмеявшись. – Мы хотели фото с мальчиками посмотреть, а тут… Кто это вообще такая?
– По-моему, сайт просто хакнули, – высказалась обладательница косичек. – Кто-то поглумился. Но кто такая эта Алина?
– Может, девушка кого-то из парней? – возопила третья анимешница.
– Кея! Та самая брюнетка, с которой он к нам в школу приходил! – закричала Нелли и добавила что-то по-японски.
В это время в кухню, как всегда механически оттачивая шаг, вплыл Эдгар: красные глаза внимательно оглядели стол в поисках еды и ничего не нашли. Тогда брат просто уселся на свободную табуретку и принялся гипнотизировать взглядом то меня, то холодильник. Ждал, когда ему наложат завтрак в тарелку и подадут под нос.
– Смотрите-смотрите, над этой Алиной мухи стали летать! И надпись «Сестра дурака»! – воскликнула Нелли.
Девочки опять уткнулись в монитор. Я пребывала в легком шоке. Кто это сделал? И зачем? Но, кто бы это ни был, я уже его люблю!
Брат в очередной раз одарил меня голодным взглядом.
– А сам себе не можешь приготовить и положить в тарелку? – строго спросила я и со вздохом сделала ему кривые бутерброды.
– Не-а.
– Ой, все, на сайт теперь вообще не попасть – страничку заблокировали! – завозмущались девочки.
– Давайте перезагрузим ноут? – предложила Нелли. Но перезагрузка ничего не дала. Мало того, на переносной компьютер каким-то чудесным образом попал вирус, и теперь каждые десять минут на экране появлялась фото Алины – другое, но такое же ужасное. Оно занимало половину экрана и не убиралось до тех пор, пока пользователь не отвечал положительно на вопрос: «Алина тупица?» или «Алина дура?».
– Симатта [6]!
– Идиотизм какой-то! – в сердцах отбросила мышку рыженькая. – Кто это вообще такая? Чтоб ее… Идиотские вирусы!
– Эдгар, сделай что-нибудь, ты же в компах рубишь!
– Нет времени, – отозвался он и свалил в свою комнату.
Когда он уходил, мне показалось, что его плечи трясутся от смеха, но я не придала этому никакого значения.
– У него только на интернет-романы есть время да на стрелялки. Кстати, наш ани [7] совершил целый подвиг, – сообщила мне сестра, когда парень ушел, неся перед собой поднос на вытянутых руках.
– Какой?
– Перетащил тебя на кровать, – хихикнула Нелли. – Я видела, когда мимо проходила. Совсем чокнулся наш брателло. И знаешь, зачем он это сделал? Чтобы усесться на твое место за компом – своего уже мало! Ой, какой у нас брат-то антикавайный, вот же жесть, а? У всех братики классные, а у нас…
Я замерла с хлебом в руках. Кажется, я кое-что начинаю понимать. И если я права – в душе вдруг стало хорошо – значит, все не так плохо, как я думала.
Какая ты умная становишься, – может быть, тебя профессором в Оксфорд возьмут?
Я допила кофе большими глотками и направилась в комнату брата. Встала за спиной Эдгара, одновременно питающегося и печатающего длиннющее послание кому-то по аське, и, молча, обняла его. Дурак он все-таки.
– Ты чего? – подавился он и закашлял, как старый дед. Мне пришлось поколотить его по спине. Вот так вот и проявляй к родственникам заботу и ласку.
– Ты чего? – с подозрением уставился он на меня. – С ума сошла?
– Спасибо тебе, – проговорила я.
– За что? – включил он дурака.
– За сайт.
– Как ты догадалась, что это я? – разочарованно спросил старший брат. Дурака выключил.
– Да так… Только, Эдгар, зачем ты читал мой электронный дневник?
– Я случайно, – задумчиво отозвался он. – Я хотел взломать Нельку по-быстрому, чтобы она перестала меня донимать. А там ты написала, заснула, ну я и прочел. Там мое имя было. И вообще! – Он вдруг поднялся и встал напротив. – Я твой брат! Почему ты не сказала мне, что какой-то придурок над тобой издевается вместе со своей сестрой?
Ого, что с ним такое? Какой воинственный! Но все равно приятно. Я всегда хотела, чтобы обо мне так заботились.
– Никто не имеет такого права, – продолжил Эдгар, и только тут я поняла, что он выше меня – уже намного выше, а ведь в детстве всегда был малявкой. И сильнее. И милый он у меня. Не зря ведь очень похож на Лешу, только, так сказать, недоработанная его версия. – Да пусть он хоть в «Битлз» играл бы или был бы создателем «Контр Страйка», кто он такой, этот Арин, чтобы тебе врать и крутить как хочет?
Хорошо, что я про Кея и про Антона не напечатала, вот бы Эдгар впечатлился. И что с ним такое?
– А что тебе говорить, интернет-зависимый? – проворчала я, до глубины души тронутая его поведением. Я-то думала, он совсем аморфный.
– Катя, я правда бесполезный? – как-то даже грустно спросил он. Точно читал, зараза!
Я смутилась.
– Не совсем. Хоть ты и дурак, но я рада, что ты мой брат, – правдиво отозвалась я. – Честно. Спасибо, что донес до кровати – значит, не такой ты и немощный.
– Я нормальный, – надулся он тут же. Я рассмеялась – искренне.
– Почему именно на сайте «На краю» это сделал? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом.
– Чтобы этот негуманоид мог видеть, – хмуро отозвался братец. – Он обидел мою сестру, так почему я не могу то же сделать с его систер? Я все-все про них разузнал, и почту взломал, и вирусов наслал – пару модифицированных троянов, и на сайте поиграл. – Его лицо озарила улыбка. – Жаль, что они вообще сайт заблокировали, – они все же сломали мою защиту.
– А если узнают, кто это сделал?
– Не узнают, – гордо отвечал брат. – Что-что, а в компах я разбираюсь. Я же не нуб какой.
Я потрепала Эдгара по волосам, вызвав бурю его недовольства, – взамен он обозвал меня «малявкой» и попытался пощекотать – как в детстве, и я ушла, обрадованная, что у меня все-таки есть он – мой брат. Я бы посидела еще с ним, но пора было собираться на встречу со своим научным руководителем.
Тот, кстати, очень меня ждал на кафедре, похвалил еще раз за курсак, моментально расписался в зачетке и предложил любезно:
– Катя, а давайте я вашу зачетку передам Ирине Ивановне и Альберту Аркадьевичу – они вам ваши «автоматы» и выставят сразу. Чего вам с зачеткой бегать туда-сюда.
Я круглыми глазами поглядела на преподавателя – с ума сойти, он бы мне еще кофе предложил.
И массаж.
– Давайте, давайте, не стесняйтесь, я все равно их сегодня увижу. А потом я вашу зачетку сдам в деканат. Ох, как у нас на кафедре жарко. – Он помахал перед лицом тетрадкой с чьими-то конспектами.
– Очень жарко, – включилась в разговор пожилая лаборантка. – Просто невозможно – такая духота. С тех пор как сломался кондиционер, воздух ужас какой спертый.
– Да-да, – подхватил преподаватель. – Поставили бы нам новый кондиционер… эх. – И он посмотрел на меня. Хм, мне что ли, кондиционер ставить? Или он думает, что я так близка с ректором, что Антон Георгиевич, которого я лично не знаю, по первому же слову купит им не только кондиционеры, но и снега с гор привезет?
В общем, из университета я сбежала, с одной стороны, довольная – две автоматические пятерки – это же просто счастье, хоть и кратковременное, но, с другой, такое отношение к себе преподов настораживает. А что будет в следующем году, когда они узнают, что я к ректору ни имею никакого отношения? Заставят пересдавать все предметы?
Проклятый Кейтон – во все ему захотелось влезть! Какая ему разница, как учится его потенциальная игрушка? Что он о себе возомнил?
От одного только воспоминания о вчерашнем дне меня начало трясти. А блондин, словно почувствовав, что я вспоминаю его, вдруг решил позвонить. В образе Антона.
Боже, он что же, сумасшедший? Хотя нет, он просто, по словам Фила, хочет, чтобы его любили таким, каков он есть, а не за его известность или красоту. Я не хочу отвечать ему, но придется – пока я буду делать вид, что все в порядке. Я тоже буду играть.
Я смогу сделать ему больно.
Мне страшно было отвечать на звонок. Но я сделала это.
– Привет. – От звука его голоса по мне забегали мурашки и тут же были погребены под песками пустыни, успевшей перебраться из тела в душу. При условии, если она существует.
– Привет, – глухо и тихо ответила я.
– Как ты?
Я хочу умереть.
– Как и всегда. А ты, Антон? – его имя произнести было невероятно сложно.
– Вроде бы нормально. Или даже хорошо. – В его голосе послышалась веселость. – Но без тебя мне плохо. Я скучаю, Катенька.
Как тошнотворно это звучит – Катенька! Мерзкий, поганый скунс! Теперь моя очередь будет над тобой поиздеваться.
– Ну, и я тоже, – отозвалась я. Частично, как бы я этого не хотела, мои слова были правдивы.
– Мне приятно знать, что ты обо мне скучаешь. Встретимся?
На том свете мы встретимся, ублюдок, но и там я тебя не прощу!
– Давай, – легко согласилась я, стараясь, чтобы голос был как можно более непринужденным. Этого не получалось, потому как Кейтон тут же спросил:
– Что случилось? – Ох, сколько у нас в голосе заботы. Заботливый Папа Карло.
– Влюбилась, – брякнула я, усаживаясь на свободное место в автобусе.
– Что? – переспросил парень. Как же мне противно с ним разговаривать! Но… так приятно слышать голос Кея. Кажется, еще чуть-чуть, и бабочки оживут.
Они будут зомби, просто зомби.
– Утомилась, говорю. Встретимся сегодня?
– Да. Я ведь обещал тебе кое-что рассказать.
Спасибо, не надо, я твоим враньем сыта по горло. Скоро во мне будет передоза лжи.
– Давай в семь часов? – предложил тем временем Кейтон. – Я тебя встречу около дома.
– Меня не будет дома. – Тут же отказалась я от такой затеи. – Я… буду только возвращаться от подруги.
– Тогда… Около статуи Аполлона? Где мы однажды были. Я кое-куда тебя свожу, идет?
– Идет. В семь так в семь. – Вот только не уверена, что встречусь с тобой, дружок. Тебе надо было действительно послушать Рэна и организовать «романтику», чтобы я была и вовсе от тебя без ума, а я пока что его последние остатки сохраняю.
– Я очень ждал нашей встречи, – произнес задумчиво мой собеседник.
А я не жду ее совершенно.
– Катя, мне нужно будет кое-что тебе сказать.
Теперь я все знаю, и мне ничего не нужно слышать от тебя.
– Милая, почему ты молчишь? – Его голос напрягся. А я отругала себя за то, что плохо играю свою роль влюбленной идиотки.
– Прости, голова болит, Антош.
– Сильно? Ты выпила лекарство? – забеспокоился Тропинин.
– Нет, я еду в автобусе. Приеду домой и выпью.
– Только не забудь, обещаешь? – Его голос стал нежным. – Знаешь, я редко за кого-то беспокоюсь, но о тебе волнуюсь постоянно, Катя. И постоянно думаю.
Смотри, как бы голова не сломалась.
– Вот как? Я тоже о тебе много думаю. – Призналась я со смешком. – Очень-очень. Со дня нашего знакомства.
Я сказала правду. Антон что-то говорил мне, я отвечала, взяв себя в руки. Он попрощался со мной, сказав, что очень-очень хочет увидеть меня. А голова у меня заболела действительно.
Я никуда не пойду с ним – пусть приходит и ждет, сколько его душе угодно. Я буду сидеть дома, пить чай, смотреть комедии и забывать его.
А может, встретим его и ножичком по горлу – отомстим, а? Как тебе такой кровожадный план?
Плохо. Я не хочу из-за такой подлой душонки сесть за решетку. Я просто ему буду мстить.
Но как бы отомстить?
Я вылезла из автобуса и поплелась домой. Нинка – мастер мщения, но ее нет рядом со мной. Не у Томаса же мне спрашивать, каким способом мстить, – он вообще посоветует, раз меня ударили по одной щеке, подставить вторую.
Мой девичий мозг не настолько коварен, как разум Кейтона. Единственное, что он мне выдает в качестве плана, так это то, что проклятый блондин должен ревновать меня. Пусть он видит, что я встречаюсь не с ним, а с другим парнем! Что кроме него есть мужчины, обращающие на меня внимание! А он – всего лишь один из многих.
Надо подстроить так, чтобы Кей увидел меня с другим. Я узнаю, где он будет находиться, и продефилирую с молодым человеком около этой бледной поганки, высоко задрав голову. Посмотрим, что будет чувствовать наша Звезда.
Пока я обдумывала план, одновременно занимаясь уборкой квартиры, время как раз подошло к семи. Через полчаса, когда я сражалась с пылесосом, представляя, что вся невидимая пыль – это останки Алины, Кейтон все же позвонил мне на телефон.
– Ты где, Катенька? – спросил он меня ласково.
– Ой, – расстроенно произнесла я, – я еще у подружки.
– Но мы должны были встретиться, – растерялся он.
– Ах! Точно! – излишне театрализовано воскликнула я. – Прости, я забыла! Давай в девять встретимся? Прошу тебя!
– Да, конечно, – без промедления согласился он. – Тогда я приду к твоему дому?
– Приходи! – обрадовалась я. В таком случае я буду видеть его.
В девять я, естественно, тоже не вышла. В это время я лежала в ванной комнате, играя с пеной и представляя себя стервой. Нет, моя обида и злость не прошли – холодный огонь требовал мести!
В половину десятого Кей не выдержал вновь. Позвонил мне и опять спросил, где я. Голос его был грустный.
– Антош, – притворно ласково сказала я, – я сейчас не дома – у одного друга. Буду через два часа. Подождешь еще?
– Да. – И, чуть помедлив, он все же спросил: – Что за друг?
– А, ты его не знаешь. Его зовут Максимом, и он мой школьный товарищ. Приехал из Москвы, вот я и захотела с ним увидеться.
Ха-ха, Кей знает про мою первую любовь – Макса, а вот Антон нет – ему знать не положено.
– Вот как, – словно сквозь зубы проговорил белогривый козлик. – Ясно.
– Ты не обиделся? Просто я так давно его не видела…
– Нет, что ты, я подожду, тебя, милая. – Его голос вновь стал спокойным, как море после бури.
– Тогда до встречи. – И я сбросила звонок, чтобы перевести дух. А потом с головой погрузилась в воду.
Я еще немного поотмокала в ванне, продолжая играть с пеной и все еще не разрешая себе плакать.
Русалочка не смогла влюбить в себя принца и, растворившись, стала морской пеной. Любимый мой, я начала растворяться в тебе, как и Русалка, но вовремя смогла остановиться. Я пеной не буду, пена будет лишь в моих руках.
Благоухая шампунями и гелями, я крадучись, чтобы никто не видел, отключила домашний телефон – вдруг эта обаятельная тварь начнет звонить домой, а Нелли расскажет ему, что я в квартире?
«Катя, я жду тебя. Приходи, хорошо? Мне нужно увидеть тебя хотя бы на 10 минут», – написал он сообщение.
И мне много чего нужно.
Я осторожно приблизилась к окну. Кейтона я увидела сразу – он стоял через дорогу от моего подъезда и смотрел прямо перед собой. В его руках был большой букет цветов в розовой упаковке.
Прости, я не выйду к тебе. Мне не нужны кукловоды. Я не хочу быть куклой. И вообще, ты убил моих бабочек.
Подумав, я отключила и сотовый телефон. Он не дозвонится до меня, сколько бы ни пытался. А если придет домой, я запрещу открывать сестре или брату двери.
А потом начался дождь – такой же сильный, как и вчера, разве что молний почти не было, зато гром бабахал громко. И ветер поднялся такой мощный, что я поспешила закрыть все окна в квартире.
Я думала, солист «На краю» уйдет почти сразу же, он все стоял и ждал, ждал, ждал. Уже час назад, как я должна была прийти, – но беловолосый не уходил. Его что, не пугает ветер и дождь? Или ему в кайф вода с неба – его любимая вода. Кажется, теперь я поняла его любовь к Н2О – он таким образом пытался сказать, что и он изменчивый… Вода имеет три состояния – жидкое, твердое и газообразное. С двумя из них я уже познакомилась, неужели есть и третий Кейтон?
Или у него жесткое раздвоение личности, или этот «третий» еще хуже двух первых.
Я вновь попробовала дозвониться Нинке, поспорила с сестрой, пообщалась с друзьями в Интернете, а он все был на улице, на холоде, под дождем, мокрый… Дурак, ну встань ты хотя бы под крышу подъезда, ты же совсем промокнешь и заболеешь, а тебе нельзя болеть – ты певец, у тебя самое главное – связки и голос.
Нет, самое главное – это я.
Но почему он стоит, опустив голову, и ждет меня? Он что, дурак? Он придумывал такие хитрые интриги, чтобы потом не понять, что его почти что откровенно послали.
Уже двенадцатый час. Может быть, включить телефон и сказать ему, чтобы он уходил и что я не приду? Или что мне сделать?
Еще чего – пусть он там хоть загнется. Тебе он не звонил и не говорил:
«Привет, Кать, ты знаешь, я Кей и Антон одновременно…»
Он стоял под дождем уже четвертый час. Я изредка выглядывала в окно, боясь, что он заметит меня даже в темноте, но он не замечал – просто смотрел на дорогу, а ветер играл с его белым волосами, как с волосами тряпичной куклой.
– Что ты там все время выглядываешь? – спросила Нелли, увидев меня у окна вновь. Настенные часы показывали половину первого ночи, а этот сумасшедший все еще был на улице!
– Просто так, любуюсь небом ночным, звездами, – полуиспуганно отвечала я. Не дай бог заметит Антона…
Сестра покрутила пальцем у виска:
– Какие звезды? Дождь, небо затянуто. А, – пригрозила она мне пальцем, – ты о своем Антошике мечтаешь! Ка-а-ать, ну пусть он к нам в гости придет?
– Пусть придет. Нормальный парень, – раздался голос брата, который – о чудо! – оторвался от компа самостоятельно. Нелька тоже изумленно на него взглянула, но промолчала – умчалась дальше слушать свой джей-рок.
– Слушай, – страдальчески поморщившись, спросил Эдгар, – а за что девушки нас любят?
– Кого вас?
– Парней, – мучительно спросил брат.
– За что? За скотский характер, – думая о своем, проговорила я.
– Чего? – прибалдел брат.
– За умение трепать нервы, – перефразировала я. – А что?
– Уже ничего, – передумал обращаться ко мне с какой-то просьбой братик.
Я не знаю, во сколько часов Кейтон ушел, – я заснула, отвернувшись к стене и закутавшись в два одеяла. И не видела снов, хотя очень хотела бы забыться в них, а когда проснулась, сразу же бросилась к окошку. Было раннее пасмурное утро, и Кея уже не было, и только на детской лавочке неподалеку от того места, где он стоял, одиноко лежал мокрый розовый букет цветов.
И только тогда я заплакала – тихо, беззвучно и горько.
Почему в этой жизни все так? Я не хочу страдать, и он тоже не хочет, но я не могу его простить – ведь я еще не отомстила этому странному парню с самыми красивыми в мире глазами.
И с самым ужасным характером.
Я спала всего пару часов, проснулась рано и проплакала все утро, сидя на полу, под подоконником, а днем старалась выглядеть спокойной и умиротворенной. Я все время вспоминала его: то ругала, то жалела – ужасное чувство жалости убивало меня, распыляя заодно в прах и моих бабочек. Я включила телефоны: и домашний, и сотовый – вчера на него много-много раз звонил Антон и кто-то еще, только с других номеров. Но сегодня Кейтон не звонил, и я, в тайне ждавшая этого звонка, расстроилась еще больше. И только вечером я ненадолго перестала думать о человеке, который играл моими чувствами.
В полдень, кстати, активизировался настырный Баба Яга, о котором я и думать забыла. Он позвонил мне, словно я была его старой подругой, и, поспрашивав для порядка, как у меня дела и все ли в порядке в университете, кротко поинтересовался:
– Как моя Ниночка?
– Хорошо, – отвечала я ему со вздохом.
– Я по ней скучаю, но не могу дозвониться, а ее мама упорно не говорит, где моя красавица сейчас.
– С папой на теплоходе, – поспешила успокоить парня добрая я.
– О, понятно. Тогда я не волнуюсь! А ты знаешь, магия все же не помогла, – сокрушенно произнес Валерий.
– Да ну? – не поверила я.
– Эта Альбина оказалась мошенницей! То одну ей фотку принеси, то вторую, то третью! И за каждый сеанс шарлатанка брала по кругленькой сумме. И не только у меня.
Я насторожилась – а не про нашу ли с Нинкой знакомую он говорит? Скорее всего, про нее.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |