м4тить, какцмъ образомъ слова возникли изъ подражая!"! разныть зпукамъ.
Мы находимъ въ различныхъ языкахъ поразительныя гомолопи, зависялця
отъ сходныхъ кроцессовъ обр;13оиан1я 2). Способъ изнтЬнешя изв4стныхъ
звуковъ, при изм^нен1и других'ъ, очень сходен']" съ соотносительнымъ ро-
стомъ. Въ обоихъ сдучаяхъ мы видюгь удвоен1е частей, вл1ян1е продол-1;и-
тельнаго употреблеи1я и т. д. Частное присутств1е рудиментовъ. 1;а1;'ь нъ
языкахъ. такъ н у видовъ, еще оолъе замечательно. Нукиа т въ англш-
скомъ словъ ат (семь) означаетъ л; такимъ образомъ въ выражен!" 1 иш
(я есмь) удержался излишшй и безцолезный рудиментъ. Также при Ц1Ю113-
)!01нен1и с.ювъ, часто остаются буквы, какъ рудименты древнихъ способовъ
яроизношен1я. Языки, подобно органпческимъ су1цествамъ, могутъ быть ра-
спределены въ группы, подчиненныя другимъ группамъ; 1гхъ можно расн"-
ложить и въ естественномъ порядкъ-по проис.хожденш, н въ искусстнен-
номъ, по другимъ признакамъ. Господствуюнце языки и нар'Ьч1я Р,|СЦ||П-
страняются широко п приводятъ къ постепенному вымирашю другихъ нли-
ковъ. Подобно вцдамъ. языки, однажды вымерш^е, какъ замъчаетъ Ляиэл.и.
никогда болъе не появляются вновь. Одинъ и тотъ же язы1ьЪ никогда не
возникает'!) въ двухъ различныхъ мъстностяхъ. Различные языки могутъ
соединяться или скрещиваться между собою 3). Каждый языкъ изменяется:
безпрестанно появляются новыя слова: но такъ какъ память ограничена; тг
отдТ):1'ьныя слова, кякъ и цълые языки, постепенно вымираютъ. Максъ Мюл-
.юръ 1) у;|,;1'1'ио ^"щечаетъ: "1)0рьба за существован1е происходить постоянно
между словами, а также между грамматическими формами каждаго языка.
Лучппя, кратчайния, удобнъйппя формы постоянно одерживают^ верхъ, и
успвхомъ они обязаны своимъ внутреннимъ достоинствамъ". Еъ этимъ важ-
нъйшимъ причинамъ переживашя извъстныхъ словъ можно добавить еще
простую погоню за новизной и моду, такъ какъ въ душт, человека сильно
вкоренена любовь къ малымъ перемънамъ въ чемъ бы то ни было.. Пере-
живите или сохранеше изв'Ьстныхъ словъ, выказавшихъ, во время борьбы
за существоваше, свои преимущества, и есть естественный подборъ.
Совершенно правильное и удивительно сложное построеше языковъ у
многихъ некультурныхъ народовъ часто выставлялось, какъ доказательство
ихъ божественнаго происхождешя, мли же высокаго искусства и прежней
высшей цивилизащи людей, создавшихъ эти языки. Такъ, напримъръ, Ф.
фонъ-Шлегель пишетъ: "Мы часто замъчаемъ, что т'в языки, которые, по-
видимому, соотв'втствуютъ самому низшему уровню умственнаго развит,
тъмъ не мен^е отличаются высокой выработкой и искусствомъ грамматиче-
скаго построешя. Это въ особенности относится къ языку басковъ, лапланд-
цевъ, а также-многихъ американскихъ племенъ" 1). Но ошибочно говорить
о какомъ бы то ни было языкъ, какъ искусств^, въ томъ смыслъ, что
онъ быдъ будто бы выработанъ сознательно и методически. Филологи утвер-
ждаютъ теперь, что спряжен1я, склонен1я и т. д., сначала существовали
какъ отд^льныя слова, впослтдствш сливш1яся съ другими; но такъ какъ
так1я слова выражаютъ вполн'Ь очевидныя соотношетя между предметами
и лицами, то не удивительно, что ими пользовались люди различнъй-
шихъ расъ съ древнъйшихъ временъ. Что касается совершенства, следующее
пояснеше всего лучше покажетъ. какъ легко мы можемъ заблуждаться.
Морсюя лилш (Сппо1<1еа) 2) нередко состоять не менйе, чъмъ изъ
150,000 щитковъ скорлупы (пластинчатаго известковаго скелета), распо-
ложенныхъ въ полнтйшей симметр1и по лучевымъ направлешямъ; но есте-
ствоиспытатель не считаетъ животное этого рода болъе еовершеннымъ, не-
жели животное, обладающее двустороннею еимметр]'ю и сравнительно малымъ
числомъ частей, притомъ не похожихъ другъ на Друга, исключая тъхъ, ко-
торыя относятся къ обтимъ противоположнымъ сторож амъ тъла (правой и
лтвой). Натуралистъ справедливо признаетъ мтриломъ совершенства диф-
ференщащю и спещализащю органовъ. Тоже справедливо и для языковъ:
наиболее симметричные и сложные не должны быть поставлены выше не-
правильныхъ, богатыхъ сок11ащрннымн формами, смтшанныхъ языковъ, за-
имствовавших'!. выразительвыя слова и удобныя формы грамматической коь-
струкц1и отъ различныхъ побъдоносныхъ, побъжденныхъ и пришлыхъ расъ.
Изъ этихъ немногахъ и неполныхъ замъчав1й я прихожу однако къ
выводу, что необычайно сложное и правильное иостроеше языковъ у мно-
гихъ некультурныхъ племенъ вовсе не служить доказатедьствомъ, что языки
ати обязаны своимъ происхождешемъ отдъльнымъ творческимъ актамъ 3).
Мы видъли также, что способность къ членораздельной ръчи сама по себж
также не представляетъ какого-либо непреодолимаго препятств1я для убт-
ждешя, что человткъ развился пзъ некоторой низшей формы.
Чувство красоты. Утверждали, что это чувство свойственно только
человеку. Я укажу ЗДЕСЬ только на удовольств1е, доставляемое известными
цветами, формами п звуками; оно съ полнымъ основашемъ можетъ быть
названо чувствомъ прекраснаго. У цивилизованныхъ людей, однако, ташя
чувствовашя тесно сочетаются со сложными представлешями, и рядами мы-
слей. Видя птицу-самца, тщательно выставляющаго на-показъ свои краси-
выя перья и яркую окраску нередъ самками, тогда какъ друия птицы, не
украшенныя такимъ образомъ, не щеголяготъ своими перьями, невозможно
болйе сомневаться въ томъ, что самка восхищается красотою самца. Жен-
путы всюду украшаютъ себя такими перьями, поэтому нельзя оспаривать
того, чта ташя украшешя, действительно, красивы. Какъ мы увидимъ позд-
ние, гнёзда колибри и беседки, гдъ собираются австрал1йск1я птицы плащеносцы
(СЫатуйета шаепЫа) для своихъ игръ 1), со вкусомъ украшены ярко-
окрашенными предметами: а это показываетъ, что птицы иепытываготъ из-
вестное удовольстше при виде подобныхъ вещей. Но у большей части жи-
вотныхъ вкусъ -къ прекрасному, насколько мы способны судить, ограниченъ
прелестями другого пола. Сладюя п^ени, распйваемыя самцами многихъ
птицъ въ пору любви, безъ сомнъшя, восхищаютъ самокъ. Доказательства
этого факта будутъ дана впосл'Ьдствш. Если бы самки были неспособны
ценить прекрасные цвЬта, украшешя и голоса самцовъ, то вс'Ь труды и
хлопоты посл^Ьднихъ, когда они выказываготъ свои прелести передъ самками,
были бы потрачены даромъ, а допустить это невозможно. Почему изве-
стные ярк1е цв^та возбуждаютъ чувство удовольств1я? Этого, я думаю, нельзя
объяснить, точно такъ же какъ и того, почему извъстные вкусы и запахи
доставяяютъ удовольств1е. Впрочемъ, известную роль должна зд'всь играть
привычка, такъ какъ непр1ятное нашимъ чувствамъ, въ концт концовъ, ста-
новится пр1ятнымъ, а привычки наследуются. Относительно звуковъ Гельм-
гольцъ до изв'встной степени объяснилъ, основываясь на физшогическихъ
п["инципахъ, почему пр1ятны гармоничеек1я сочетан1я и извСсгные кадансы.
Но помимо этого, звуки, часто возобновляющееся, въ неправильные проме-
жутки времени, чрезвычайно непр1ятны, что допустить каждый, кто при-
слушивался ночью къ неравном'врнымъ ударамъ каната по борту судна.
Тотъ же принципъ, невидимому, играетъ роль для зръшя, такъ какъ глазъ
предпочитаетъ симметрж, или фигуры съ нъкоторыми правильными повто-
рен1ями. Так1я арабески употребляются даже грубейшими дикарями, какъ
украшешя; подобнаго рода украшешя развились путемъ полового подбора у
самцовъ нъкоторыхъ животныхъ. Знаемъ ли мы или не знаемъ причину
удовольств1я, проистекающаго отсюда для зрън1я и слуха, во всякомъ слу-
ча1 челов'вкъ и мнопя низш1я животныя испытываютъ удовольспае отъ
днихъ и т'Ьхъ же цв'втовъ, отъ пр1ятныхъ оттйнковъ и формъ и отъ
эдинаковыхъ звуковъ.
Вкусъ къ прекрасному, по крайней мърв, насколько д'вло касается
денской красоты, не спещально ссойственъ человеческой душ!.: онъ чрез-
вычайно различенъ у разныхъ челов-вчсскихъ расъ, и не совсъмъ одина-
^овъ даже у разныхъ народоиъ одной и той же расы. Судя по безобраз-
'шмъ украшсшямъ и не мевгЬе безобразной музыкв, восхищающей многихъ
дикарей, можно было бы сказать, что ихъ эстетичесшя способности не
такъ высоко развиты^ какъ у нъкоторыхъ животныхъ, нанриыъръ, у птипъ.
Очевидно, ни одно животное не могло бы восхищаться такимъ зр-Ьлищемъ,
каково ночное небо, прекрасный ландшафтъ или утонченная музыка; но
тате тонюе вкусы пр1обр^таются культурой и зависятъ отъ сложныхъ
чссощащй; некультурные и необразованные люди не обладаютъ ими.
Мнопя изъ свойстсъ, им'ввшихъ огромное значен1е въ д1)л'Ь посте-
пениаго усовершенствован1я человека, каково воображеше, удивлен1е, любо-
пытство, неопределенное чувство красоты, стремлеше къ подражаюю, страсть
ЕЪ возбуждетю или жажда новизны должны были почти наверное при-
вести къ капризнымъ изм'внешямъ обычаевъ и привычекъ. Я указалъ на
этотъ вопросъ, потому что одинъ новтйппй писатель 1) страннымъ обра-
зомъ опред^лилъ "капризъ", какъ "одно изъ наиболее зам^чательныхъ и
типичныхъ различи между дикарями и животными". Мы можемъ, однако,
не только отчасти понять, почему челов^къ стадъ "капризнымъ" подъ
вл1яшемъ стечешя разныхъ услов1й, но и выяснить, почему низпия жи-
вотныя, какъ мы увидимъ поздаъе, также капризны въ своихъ привязан-
ностяхъ, отвращешяхъ и относительно чувства красоты. Есть также осно-
ваше думать, что они любятъ новизну ради нея самой.
Вгьра въ Бога. Релшш. Нйтъ доказательствъ, чтобы человъкъ въ
первобытномъ состоян1и балъ одаренъ облагораживающей вврой въ суще-
ствован1е всемогущаго Бога. Наоборотъ, есть многочисленныя доказатель-
ства, заимствованныя не у торопливыхъ путешественниковъ, но у людей,
долго жившихъ среди дикарей, что существовали, и еще существуготъ
моогочисленныя племена, не имъюпця поняяя объ одномъ Богв или мно-
гихъ богахъ, и не обладаюпця следами, способными выразить подобное по-
нят1е 2). Вопросъ этотъ, разумеется, совершенно отличается отъ другого,
болйе высокаго: существуетъ ли Творецъ и Правитель вселенной; на этотъ
посл'вдшй вопросъ отвечали утвердительно некоторые изъ величайшихъ
умовъ, когда-либо существовавшихъ.
Если, однако, мы включимъ въ выражеше "релипя" в4ру въ неви-
.димыхъ или духовныхъ деятелей, то вопроеъ принимаетъ совсвмъ другой
оборотъ; такого рода въра, невидимому, всеобща у наименее цивилизо-
.ванныхъ расъ. Да и не трудно понять, какимъ образомъ она возникла.
Какъ только нисколько развились так1я важный свойства, каковы вообра-
жеше, удивден1е, любопытство, а также известная способность къ раз-
суждешю, человъкъ естественно сталъ жадно стремиться понять происхо-
дившее вокругъ него, и началъ выводить смутныя умозаклгочешя о своемъ
собственномъ существоваши. По заключешго Макъ Леннана 1): "Человткъ
долженъ придумать какое нибудь объяснеше для явлешй жизни; простейшей
гипотезой и первой, пришедшей на умъ человеку, судя по ея крайней
распространенности, была та, что естественныя явлешя должны быть при-
писываемы присутствго въ животныхъ, въ растешяхъ, въ вещахъ и въ си-
лахъ природы духовъ, дтйствующихъ по побуждешямъ, подобнымъ тъмъ,
кашя человйкъ сознаетъ въ себ'в самомъ". Возможно такъ же, какъ пока-
залъ Тайлоръ (Ту1ог), что сновидъшя впервые дали начало понят!" о
духахъ или призракахъ, такъ какъ дикари не легко разлпчаютъ субъек-
тивныя впечатлъшя отъ объективныхъ. Когда дикарю снится что либо,
образы, ему являюпцеся, по его мнъшю, пришли издалека и стоять надъ
нимъ; или же "душа спящаго уходитъ странствовать, и возвращается
домой съ воспоминашемъ о томъ, что она видела" 2). Но до твхъ поръ.
пока способности, въ родъ воображешя, любопытства, разсудка, не разни-
лись въ достаточной м^р'Ь въ дупгв человека, его сновидъшя такъ же
мало будутъ способны заставить его върить въ духовъ, какъ, напрпмъръ,
когда ръчь идетъ о сновидъшяхъ собаки. Склонность дикарей воображать.
что разные предметы и деятели природы одушевлены духовными ил]
жизненными началами, можетъ быть пояснена сд-вланнымъ мною однажды
маленькимъ наблюдешемъ. Моя собака, взрослое, очень впечатлительное
животное, лежала однажды на лугу въ жарюй, тих1й день; на незначи-
тельномъ разстояши, легк1й вйтерокъ порою двигалъ раскрытый зонтикъ,
на который собака наверное не обратила бы ни малъйшаго внимашя, если
бы онъ стоялъ подлъ нея. Но на этотъ разъ, какъ только зонтикъ
слегка шевелился, собака свиръпо ворчала и ' лаяла. Должно быть они
быстро и безсознательно соображала, что движеше, не имъгощее видимой
причины, указываетъ на присутетв1е нъкотораго страннаго живого существа, и въ
то же время сознавала, ч1и
ея территорш. Вира въ дух'
роваше, допускающее сущесч
естественно станутъ приписьи
къ мести или къ простъйше^
каюя чувствуются ими сами
-ходятся въ промежуточномъ
нодстрвлилъ нисколько мол'
Минстеръ объявилъ самымъ
много дождя, много снъга,
за порчу человеческой пит,
братъ убилъ одного "дика]
падало дождя и снтга. 0,1
даже сдъда въры въ то, чт'
релипозныхъ обрядовъ. Туз'
что въ его страна нътъ' ';
замечательно, что въра въ
странена, нежели въра въ;)
Чувство релипозной и;
любви, изъ полнаго подчин'
сильнаго чувства зависимост
на будущее, и, быть можг
щество не можетъ испытат!,
оно не повысится въ свои
но крайней мъръ, до умър'
димъ некоторое отдаленн(1
глубокой иривязанности С1
ной съ полнымъ подчинен!!'
съ другими чувствами. 11
послъ долгаго отсутств1я,:
^I^ак)щейся къ своему люби
шешя къ себ^Ь подобнымъ.
такъ сильны, и чувство
Проф. Браубахъ заходить
смотритъ на своего хозяин,,
способности, которыя впер]
димыхъ духовныхъ дъятел"',
конецъ, къ монотеизму-п'
должны были привести его
О многихъ изъ нихъ уж,
жертвоприношен1й кровожа,]'
ствомъ испыташя ядомъ и желйзомъ, и такъ дал4е. Но порою не м'в-
шаетъ размышлять объ этихъ суев'вр1яхъ, такъ какъ они показываютъ,
какую безконечную благодарность обязаны мы питать къ рузвитш нашего
разума, науки и вообще знашй. По удачному замечаю" Лёббока 1): "не
будетъ преувеличешемъ сказать, что безотчетный страхъ передъ неизве-
стными б'вдств^ями виситъ черной тучей надъ жизнью дикаря, отравляя
каждое его наслаждеше". Эти злополучныя косвенныя посл'вдств1я развипя
нашихъ высшихъ способностей можно сравнить съ норою встречающимися.
побочными ошибками инстинкта у низшихъ живогныхъ.
ГЛАВА IV. Сравнеже душевных способностей человека и низших животных.
Нравственное чувство. Я охотно подписываюсь подъ мнъюемъ пи-
сателей 2^, утверждающихъ, что изъ вевхъ различш между человъкомъ и
низшими животными, нравственное чувство или совесть важнее всего. Это
чувство, по замъчашю Мэкинтоша 3), "по справедливости, господствуете
надъ всъми остальными принципами человеческой деятельности"; итогъ
его подводится въ короткомъ, но повелительномъ словъ: долженъ, полномъ
высокаго значешя. Это благороднъйцпй изъ ВСБХЪ аттрибутовъ человека,
побуждающ1й его, не колеблясь ни минуты, рисковать жизнью ради спа-
сешя ближняго, иди, посл4 надлежашаго обсуясдешя, внушеннаго просто
глубокимъ сознашемъ справедливости или долга, пожертвовать жизнью
ради какого нибудь великаго д'вда. Кантъ восклицаетъ: "Долга! Чудное
сознаше, ты дййствуешь не сладкой лестью, не угрозой, но единственно
т'Ьмъ, что утверждаешь свой законъ въ душ'Ь и всегда достигаешь почте-
шя, хотя и не всегда повиновешя; передъ тобою вст страсти умолкаютъ,
хотя и ропщутъ въ тихомолку; откуда ты происходишь?" 4).
Этотъ велик1й вопросъ былъ обсуждаемъ многими очень талантливыми
писателями °). Моимъ единственнымъ извинен1емъ будетъ то, что зд'всь
невозможно обойти его; затвмъ, сколько мн^Ь известно, никто не подошедъ
къ нему исключительно съ естественно-исторической точки зрвшя. Это
изсл'Ьдоваше, сверхъ того, представляетъ и некоторый независимый интсресъ,
какъ попытка увидъть, насколько изучеше низшихъ' животныхъ бросает!
св'Ьтъ на одну изъ высочайшихъ душевныхъ способностей человека.
Следующее положеше г) кажется мн'Ь въ высшей степени въроят-
нымъ, а именно, что любое животное, обладающее рвзко выраженными
общественными инстинктами, включая привязанности родителей къ дттямъ
и обратно, неизбежно прюбръло бы нравственное чувство или совесть.
будь его умственный способности столько или почти, столько развиты, какъ
у человека. Действительно, во-первыхъ, общественные инстинкты при-
водятъ къ тому, что животное находить удовольств1е въ обществ^ себъ
подобныхъ, чувствуетъ къ нимъ известную симпатто и выполняетъ въ ихъ
пользу различный услуги. Эти услуги могутъ быть вподнъ опред'Ьленнаго
и очевидно инстинктивнаго характера; у высшихъ общественны хъ живот-
ныхъ онъ могутъ принимать и характеръ общаго желаюя или готовности
помогать товарищамъ различными способами. Но эти чувства и услуги ни
въ какомъ случаъ не распространяются на всдхъ особей даннаго вида,
и ограничиваются членами одной и той-же общины; во-вторыхъ, какъ
только душевныя способности получать высокое развито, образы всъхъ
прошлыхъ дъйствй и любовь будутъ безпрестанно проходить въ 'мозгу
каждой особи; чувство неудовольетв1я или даже несчасйя, неизменно являю-
щееся послъдс'иемъ любого неудовлетвореннаго инстинкта, возникаетъ всяшй
разъ, какъ только окажется, что прочный и постоянно действующей обще-
ственный инстинктъ уступидъ мъсто некоторому иному, въ данное время
сильнвйшему, но непрочному и не оставляющему въ дупгв очень живого
впечатлъшя. Ясно, что мнопя инстинктивный побуждешя, въ род'в голода,
по своей природ(r) непродолжительны, и поели удовлетворешя они вызы-
ваются неохотно и недостаточно живо. Въ-третьихъ^ послв того, какъ
была прюбрътена способность ръчи, и желашя общины могли быть ясно
выражены, общее мнвше о томъ, какъ долженъ действовать каждый членъ
на общую пользу, естественно стало могущес/гвеннымъ- руководителемъ по-
ступковъ. Однако, слъдуетъ помнить, что сколько ни придавать в'вса
общественному мн4н1ю, нашъ взглядъ на одобреше или неодобреше нашихъ
товарищей зависитъ отъ сити/ли, образующихъ, какъ мы увидимъ, суще-
ственную составную часть общественнаго инстинкта; можно даже сказать,
что она служить здъсь основнымъ камнемъ. Нак^нецъ, въ-четвертыхъ,
привычка играетъ важную роль у каждой особи, направляя поведете
каждаго члена; действительно, общественный инстинктъ, заодно съ симпа-
лей, подобно всякому иному побужден(tm), значительно укрепляется при-
вычкой, и тоже относится къ повиновенщ желашямъ и суждешямъ общины.
Эти различныя второстепенный положешя должны теперь подвергнуться
обсуждешго, и нъкоторыя изъ нихъ съ достаточною подробностью.
Слтдуегъ сначала заметить что я вовсе не утверждаю, будто всякое,
въ строгомъ смысл!) слова общественное животное, еслибы его умственный
способности могли стать такими же активными и высокоразвитыми, какъ
у человека, могло бы прюбръсть точно такое же нравегвенное чувство,
каково наше. Мнопя животныя обладаютъ нвкоторымъ чувствомъ прекрас-
наго, хотя они восхищаются чрезвычайно различными предметами; точно
также они могутъ обладать сознашемъ добра и зла, хотя это чувство при-
ведетъ ихъ къ совершенно неодинаковому поведение. Если, напр., взять
крайшй случай и допустить, что люди могли бы быть воспитаны точно въ
такихъ же услов1яхъ, какъ пчелы, то едва ли можетъ быть сомнъше въ
томъ, что наши незамужшя женщины стали бы, подобно пчеламъ-работ-
ницамъ, считать священнымъ долгомъ убивать своихъ брагьевъ, а матери
старались бы убить своихъ снособныхъ къ дъторождешю дочерей; и никому
не пришло бы на умъ препятствовать этому 1).
Твмъ не менъе, пчела, или всякое иное общественное животное, въ
нашемъ предполагаемомъ случав, какъ мпъ кажется, могла бы прюбрвсть
некоторое сознашс правды иди неправды, т. е. совесть. Действительно,
каждая особь сознавала бы, что обладаешь никоторыми болъе могуществен-
ными или болъе прочными инстинктами и другими, менъе сильными и
менве стойкими; такъ что здъеь часто происходила бы борьба за то, по-
слвдовать ли тому или иному импульсу. Удовлстворен1е, неудовлетвореше,
пли даже несчасйе будутъ послБдств1емъ, по м'връ того, какъ начнутъ
сравниваться прошлыя впечатлвн1я, безпрестанно приходящ1я на умъ. Въ
этомъ случай никоторый внутреншй голосъ будетъ говорить животному,
что лучше было бы последовать тому, а не другому импульсу. Одно сле-
довало сделать, а другого не следовало; одно было правдой, другое не-
правдой; но къ этимъ выражешямъ мы еще возвратимся.
Общественность. Животныя нередко принадлежать къ числу
общественныхъ; даже различные виды иногда живутъ вмести, напр., неко-
торый американсшя обезьяны, или соединенныя стаи воронъ, галокъ и
скворповъ. Человъкъ выказываетъ то же чувство въ своей сильной привя-
занности къ собаки, а собака возвращаетъ ему съ процентомъ. Каждый
могъ заметить, какими несчастными выглядятъ лошади, собаки, овцы и
т. д., если ихъ отделить отъ товарищей и какъ сильны взаимный привя-
занности, по крайней мвръ, у особей двухъ первыхъ видовъ. Любопытно
размыслить о чувствахъ собаки, которая лежитъ цълые часы въ комнатъ,
гд'|1 находится ея хозяинъ иди кто-либо изъ семьи, хотя бы на животное
не обращали ни малъйшаго внимашя; если ее на короткое время оставить
одну, она начинаетъ жалобно лаять или выть. Мы ограничимся высшими
.животными и оставимъ въ сторонъ насъкомыхъ, хотя н^которыя изъ
яихъ общественны и помогаютъ другъ другу сущеетвеннымъ образомъ и
многими способами. Наиболее обыкновенныя взаимныя услуги у высшихъ
лгинотныхъ состоять во взаимномъ предупрежденш объ опасности, помощью
оедныепной деятельности органовъ чувствъ всъхъ членовъ общины. Каждый
|"хотникъ знаетъ, по словамъ д-ра 1эгера 1), какъ трудно приблизиться въ
животнымъ, собравшимся въ стадо или стаю. Дишя лошади и рогатый
скотъ, сколько известно, не подаютъ опредъленнаго сигнала объ опасности:
но поведете одного животпаго, которое впервые открыло врага, пргдо-
стерегаетъ другихъ. Кролики подаготъ сигналъ, громко топая задними
ногами о землю; овцы и серны дълаютъ то же передними ногами, испуская
еще родъ свиста. Мнопя птицы и н'Ькоторыя мдекопитаюиця ставятъ сто-
рожей; у тюленей, какъ говорятъ 2), эту роль выполняюсь самцы. Вожакъ
гтаи обезьянъ въ то же время и сторожъ: онъ испускаетъ крики, указы-
нагопце какъ опасность, такъ и безопасность 3). Общественныя животныя
".ыполняютъ другъ для друга мнопя мелшя услуги: лошади чешутся другъ
о друга, а коровы лижутъ другъ друга тамъ, гдъ чешется; обезьяны вы-
искиваютъ другъ у друга наружныхъ паразитовъ. Брэмъ разсказываетъ, что
посл4 того. какъ стая обезьянъ, СБрозеленыхъ геноновъ (Сегсо])1Й1есиу
1;'П8еоу1пД18), прорвется сквозь колючую чащу, каждая обезьяна поочередно
пытягинается на ВБТВИ, друг1я подсаживаются, <'добросовестно)) изслъдуютъ
"'я шкуру и вытаскиваютъ каждую занозу или колючку.
Животныя оказываютъ другъ- другу и болте важныя услуги. Такъ,
волки и нйкоторыя друпя хищныя животныя охотятся стаями и помо-
гаютъ другъ другу въ нападеши на жертву. Пеликаны (бабы-птицы)
охотятся сообща. Гамадрилы переворачиваютъ камни, отыскивая насъко-
мыхъ и т. п.; когда имъ приходится поднять большой камень, то соби-
рается столько, сколько можетъ стать кругомъ; вс'Ь вмЦт* переворачи-
ваютъ и дълятся добычей. Общественныя животныя защищают^ друг'ь
друга. Быки-бизоны въ Свв. Америки, если видятъ опасность, гонятъ
коровъ и телятъ въ середину стада, а сами остаются въ наружныхъ р>'-
дахъ, защищая стадо. Я приведу позднъе разсказъ о двухъ молодых!
дикихъ быкахъ, вдвоемъ напавшихъ въ Чиллингэмъ на стараго быка и '
двухъ жеребцахъ, пытавшихся вдвоемъ отогнать третьяго отъ стада кобылг
Въ Абиссинш Брэмъ встрътидъ большую толпу пав1ановъ, переходившую
черезъ долину: некоторые уже взобрались на противоположную гору,
друпе были всъ въ долинъ: на послъднихъ напали собаки, но старые
самцы тотчасъ бросились внизъ со скалъ, широко раскрывъ пасти и съ
такимъ страшнымъ ревомъ, что собаки быстро отступили. Собакъ вновь
науськали; но за это время всъ пав^аны вновь взобрались на высоты.
исключая одного молодого, мтсяцевъ шести, который, громко призывая в,
помощь, вскарабкался на каменную глыбу и былъ окруженъ собаками.
Тогда одинъ изъ крупнъйшихъ еямцовъ, настояний герой, сошелъ опятг
внизъ съ горы, медленно нодошелъ къ молодому, приласкалъ его и п
торжествомъ унесъ; собаки настолько изумились, что не посмъли напасть.
Не могу удержаться, чтобы не привести здъсь другой сцены, очевидцемъ
которой былъ тоже Бремъ. Орелъ схватилъ молодого генона (СегсорПпесиа),
но не могъ его унести сразу, такъ какъ тотъ уцъпилея за вътвь и громко
кричалъ, зовя на помощь. Тотчасъ друпе члены стаи еъ крикомъ броси-
лись на помощь, окружили орла и вырвали у него столько перьевъ, чтг
онъ болте не думалъ о добыч'в, а былъ радъ, что могъ улетъть. Этот':.
орелъ,, по словамъ Брэма, наверное никогда больше не нападалъ на толпу
обезьянъ. 1).
Общественныя животныя несомненно обладаготъ чувством! любви къ
себ4 подобнымъ, какого нвтъ у пе-общественныхъ взрослыхъ животныхъ.
Но дтйствительно ли они, въ большинства случаевъ, сочувствуютъ страда-
н1ямъ и удовольств^ямъ другихъ, это болте сомнительно, особенно отно-
сительно удовольств1й. Бекстонъ, располагавши прекрасными средствами
наблюдешя 2), показываетъ, что его птицы-макао 3), живш1е у него въ
Норфодькт. на свободв, "принимали необычайное учасие" въ парочкБ
птицъ, сидввшей въ гнтздй; когда самка оставляла гнъздо, ее окружала
стая, "испуская пронзительные крики въ ея честь". Нертдко трудно су-
дить, испытываютъ ли животныя какое-либо чувство при вид!" страдашй
себй подобныхъ. Кто можетъ сказать, что чувствуютъ коровы, когда он4
окружаютъ мертвую или умершую подругу и пристально глядятъ на нее?
По замечание Узо (Ноигеаи), он'в, повидимому, не испытываготъ жалости.
Слишкомъ достоверно, что животныя иногда далеки отъ испытывашя какой-
"ы то ни было симпатш; они часто выгоняютъ раненое животное изъ стада,
подаютъ или терзаютъ его до смерти. Это почти самый мрачный фактъ въ
естественной исторщ. если только не признать справедливымъ предлагав-
шееся уже объяснеше, что инстинктъ, или же разумъ, побуждаетъ жи-
вотныхъ изгонять раненаго товарища, такъ какъ иначе хищные звтри,
включая человека, легко выслтдятъ стадо. Если это такъ, то ихъ пове-
дете немногим! хуже, чъмъ сдверо-американскихъ индъйцевъ, которые
бросаютъ своихъ слабыхъ товарищей на равнинахъ, предоставляя ихъ ги-
бели; или же фидж1йпевъ, которые, когда ихъ родители стараются или
заболъваютъ, погребаютъ ихъ заживо 1).
Мноля животныя, однако, наверное, сочувствуютъ себ'Ь пддобнымъ въ
песчастш или вт> опасности. Это относится даже къ птицамъ. Капитанъ
Стэнсбери 2) пашелъ на Соленомъ озер'в въ Ют^ (№аЬ) стараго и совер-
шенно слдпого; но тъмъ не менъе, очень жирнаго пеликана. Ясно, что его
хорошо кормили товарищи въ течете долгаго времени. Блайтъ сообщаетъ \
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |