- Ты никогда не получил бы его. Он мой, и только мой, а ты – отправляйся в ад!
Грянул выстрел, и тело Овадьи подбросило в воздух, развернуло и шмякнуло об пол сокрушительной силой смерти. Он упал в нескольких шагах от угасающего Рейзы, и Лиор увидел, что глаза его широко раскрыты, а из рваной раны в груди торчат обломки костей и свисают ошметки растерзанной плоти. Он был мёртв. Осознав это, Лиор вдруг словно опомнился и, собрав все силы, подхватил Рейзу на руки, встал и стремительно кинулся в тоннель. Ещё несколько минут, и Барон будет здесь! И потому он с удвоенной силой отчаяния потянул на себя дверь здоровой рукой, в то же время сжимая другой, раненной, бессильное тело возлюбленного. Замок на двери щёлкнул, и поворотное колесо огромного засова завертелось, автоматически запечатывая вход в тоннель. Полуметровая бронированная плита теперь защищая беглецов от возможных преследователей. Лиор, убедившись, что дверь надёжно закрыта, уложил Рейзу у стены и склонился над ним.
- Ну что ты опять натворил, глупый, милый мой мальчик?
Рейза беспомощно приоткрыл губы, но не произнёс ни слова. Боль была так сильна, что он даже кричать не мог, и только дрожал от нестерпимой муки. Он знал, что умирает. Он знал, что Лиор теперь останется один, до конца своих дней погружённый во мрак безысходной тоски и одиночества. И это терзало его даже больше, чем предсмертные страдания. Он с мольбой посмотрел в лицо любимого, и тот с нежностью и плохо скрываемым отчаяньем улыбнулся:
- Ничего, милый, мы справимся! Сейчас я перевяжу тебя, и мы попрощаемся пока. А потом сюда войдёт Барон, и он поможет тебе. Ты только держись! – Лиор чуть приподнял Рейзу и прижал его к себе, стараясь согреть в своих объятиях. Он сам истекал кровью, но больше не замечал этого. – Давай – ка посмотрим, что там случилось с тобой!
Он отодвинул рваные края одежды и взглянул на рану любимого. Рейза увидел, как посерело и передёрнулось его лицо. Лиор на мгновение сжал зубы так, что они заскрипели, как несмазанные ворота, и горло его заходило вверх – вниз, словно он старался проглотить рыдания. Он всё понял. На мгновение он даже перестал дышать, и ему показалось, что мозг его сейчас взорвётся от невыносимого напряжения. Этого не может быть! Нет – нет, это просто страшный сон; сейчас кошмар рассеется, и всё снова будет хорошо! И в этот момент его сознания коснулось ласковое, свежее дуновение тёплого средиземноморского зефира, и напряжение растаяло. Рейза смотрел прямо на него, и улыбался.
- Не бойся. Я не боюсь, и ты оставь страхи. Всё кончено. Прости, что обманул тебя, и вместе нам не быть. Но ты живи! Я приказываю тебе, я заклинаю тебя именем нашей любви: живи! Не сдавайся! Не дай им убить тебя, и не позволь очернить твою душу. Ты – мой свет, сияющий и бесценный. И, где бы не блуждала моя душа, она всегда будет видеть этот тёплый, золотой блеск!
Он чуть слышно шептал эти слова, и силы покидали его. Но, вместе с тем, Лиор различал его признания так отчетливо, будто они просто мирно беседовали на пурпурных шелках роскошной спальни Огненной Розы. Он понял: сейчас он слышит мысли возлюбленного, и это его душа говорит с душою Рейзы. Юноша судорожно сжал его руку, и Лиор почувствовал, что она стала очень холодна. Любимое лицо уже покрылось мёртвенной бледностью, и сиреневые тени залегли на запавших висках. Но голос его сердца звучал так же ясно и сильно, как и в самые страстные часы их бесконечной ночи, и глаза светились всё той же красотой, что так поразила и околдовала отважного воина. Сам Лиор уже не мог сдерживать слёзы, и они пролились на лицо умирающего возлюбленного горьким дождём. Он стал целовать его тонкую, слабеющую руку, и в памяти его вдруг возникла картина: Рейза смачивает его кожу душистой пеной, проводит по щекам серебристым лезвием бритвы, собственными руками омывает его лицо тёплой водой… Он застонал, зарычал сквозь сжатые зубы. Нет! О, боги, если вы живы - помогите! «Я не могу его потерять!» Но голос, полный любви и нежности, снова зазвучал в его голове:
- Иди к Амиту. Он защитит и поддержит тебя, и ты тоже позаботишься о нём. Вы будете братьями, как мы с ним были когда – то. И передай ему, что я благодарен своему возлюбленному брату за всё. И за нашу с тобой встречу, и за милосердие. И ещё за то, что больше я не знаю слово «предательство». Я счастлив от того, что всё это произошло.
Он на мгновение прикрыл глаза – усталость уже всё больше и больше давила на него, и он чувствовал, что начинает засыпать. Он уходил так, как хотел. В сознании, в праве на свои воспоминания, на свою любовь. Он и сейчас чувствовал всё, что пережил раньше, и даже в свой последний час ощущал себя по – настоящему живым. Теперь он знал разницу между жизнью и смертью, и даже ожидание последней агонии означало для него, что он – есть! Он человек, и только это важно – быть человеком до конца! Он снова улыбнулся непослушными уже губами, и в его взгляде Лиор увидел желание. Он тут же прильнул к его устам, и они слились в последнем сладком поцелуе. Живительное дыхание возлюбленного на миг приободрило Рейзу, и он прошептал:
- Я не хочу умирать. Я не хочу покидать тебя, не хочу причинять тебе боль. Я люблю тебя, мой прекрасный лев, и, где бы ты ни был, как бы трудно тебе не приходилось – помни: я люблю тебя! Я боготворю тебя, и душа моя, и любовь моя навсегда останутся рядом с тобой! Не печалься обо мне. Я счастлив, и боли больше нет!
Лиор жадно слушал каждое его слово и с ужасом смотрел, как возлюбленный словно тает в его руках. Тело его стало совсем холодным, и мускулы начали неметь. Он крепче прижал его к себе, надеясь хоть на мгновение ещё удержать ускользающую искру жизни, и, покрывая поцелуями его лицо, волосы и руки, стал утешать его:
- Не бойся, я не сломаюсь. Ради тебя, ради нашей любви. Ты всегда будешь жить в моём сердце, и до самой своей смерти я буду любить тебя. Как в тот первый день, когда увидел тебя на пороге твоей комнаты. Как в ту ночь, когда ты танцевал для меня, и как во все те долгие часы, когда мы наслаждались друг другом. И, когда настанет мой час, мы встретимся там, на той стороне, и я снова возьму тебя за руку, и мы пойдём вместе по тихим долинам нового мира. И уже никто не разлучит нас, даже если закончится время самой вселенной! Жди меня там, и я приду к тебе! Ты дал мне обещание, помнишь?
- Да, я помню. Я буду тебя ждать… Лиор…
Судорога жесточайшей волной боли прошла по всему его телу, и он выгнулся, из последних сил сжав руку своего рыцаря. Дыхание его стало трудным, редким…
- … Лиор… я люблю тебя….
Его рука бессильно соскользнула с плеча любимого мужчины, и волшебные зелёные глаза померкли. Он умер.
Лиор замер. Он прислушивался, надеясь распознать хоть один вздох, хоть самый слабый стон или самое слабое движение плоти, самое тихое трепетание сердца. Но нет – ничего уже не было. В тот миг, когда Рейза скончался, он почувствовал, как сквозь пальцы его прошла волна загадочной силы, что навсегда покидала прекрасное тело несравненного Рейзы Адмони. Лиор ощутил странное покалывание в кончиках пальцев, во всех мускулах и, наверно, даже в каждой клеточке кожи, но это не было неприятным. Сила Плектра не может причинить вред его повелителю, и мужчине показалось на миг, что эта мощь вливается в его существо, наполняет и возбуждает его. Он даже услышал лёгкое гудение, с которым невидимый вал энергии прошёл сквозь него, потом – сквозь толстые стены тоннеля и вырвался на волю, растекаясь и затапливая собой мрачные коридоры Замка. Он не знал, что творилось там, за дверью, не видел, как замертво падали или сходили с ума те, кто был слаб и духом, и телом. Но, даже если бы Лиор и увидел всё это, ему было бы всё равно. Рейзы больше нет. Значит, и его собственной жизни тоже нет, и мир вокруг ничего уже не значит. Зачем и кому он теперь нужен, этот мир? Рейзы больше нет! Лиор продолжал обнимать безжизненное тело, покачивал его на руках, как ребёнка, целовал его бледный лоб. «Неужели ты не слышишь меня? Ты ведь ещё здесь, рядом со мной! Я касаюсь тебя, я чувствую нежный запах твоих волос, шелковистую гладкость твоих рук. Отчего же ты не обнимешь меня, как обнимал раньше? Отчего не целуешь? Я виноват перед тобой, мой ангел! Я сам так мало целовал тебя, когда ты просил меня об этом, так мало ласкал тогда! Мне очень, очень жаль! Но ты открой глаза, вернись ко мне, и я буду снова и снова дарить тебе свою любовь, свою ласку. И я никогда больше не откажу тебе ни в чём! Только открой глаза, умоляю!» Он тихо призывал любимого, но тот не отвечал. Он никогда больше не ответит ему! И вдруг до Лиора с невыносимой ясностью, с нестерпимой, убийственной резкостью дошло значение слова «никогда». Это слово перечёркивает любую надежду, любую мечту. Всё кончено! Всё… И он вдруг завыл от невыносимой боли, продолжая прижимать к своей груди прекрасный огненный цветок, так рано зачахший от тоски и одиночества, а под конец и вовсе растоптанный грубыми, грязными сапогами убийц. Они убили его! Они все! Теперь они стучат в толстую, тяжеленную дверь, что отделяет их от тёмной гробницы ненавистного им, и в то же время обожаемого ими же Плектра. Они грохочут по стенам, вопят, осыпают Лиора проклятиями и требуют открыть дверь и отдать им их прекрасного принца. Но они не получат его! Лиор, задыхаясь от рыданий, уткнулся в рубиновые волны волос любимого, продолжая ласкать его. Он стремился навсегда запечатлеть в своей памяти каждый изгиб желанного тела, и, словно слепой, на ощупь осязал и выучивал каждую черту тонкого, прозрачного лица, которым любовался и восхищался. Больше никогда он не сможет прикоснуться к этой красоте, и никогда не узнает, какое это чудо – наслаждение любовью! Никогда… И никто больше не сможет познать этого, и никто никогда не дотронется до его любимого. Ещё несколько минут, и убийцы ворвутся сюда, но найдут здесь только останки невероятной красоты, потухшее пепелище вместо пылающего костра, на котором сейчас сгорело и его, Лиора, разбитое сердце. Он бережно опустил тело Рейзы на пол, оправил на нём одежду, любовно и старательно прибрал его волосы. «Ты всегда был красив. Ты всегда останешься красивым, и даже смерть не сможет изменить этого. Я люблю тебя, милый!» Он лёг рядом с Рейзой и обнял его. Грохот за стеной всё нарастал. Скоро, совсем уже скоро Барон со своими псами ворвётся сюда и схватит его. Но ему было всё равно. Какая теперь разница, как умереть? Лишь бы скорее встретиться с любимым там, за краем небес! Ему подумалось, что было бы не плохо встретиться с ними лицом к лицу. Лиор представил себе, как оплавленная дверь обрушивается на пол, в проёме появляются солдаты, и он начинает стрелять. Он жмёт на гашетку до тех пор, пока дестройер не разряжается полностью, и тогда из – за горы трупов на него обрушивается свинцовый ливень. Пройдёт всего несколько секунд, и он, изрешечённый пулями, упадёт рядом с Рейзой, и больше уже никогда не будет больно. Они встретятся на потусторонней переправе, и он, как и обещал, сможет взять любимого за руку и повести по вечным долинам к тишине и покою…. «Нет! Встань и иди!» - услышал он в своём сердце ласковый, но твёрдый голос бессмертной, непобедимой любви. - «Если ты погибнешь, всё будет бессмысленно! Не сдавайся, борись! Уходи отсюда, и возьми с собой вечную память и вечную нежность к увядшему цветку!» Лиор оцепенел, слушая эти слова. Он не сомневался: это Рейза разговаривает с ним! Значит, душа и правда бессмертна? Значит, Рейза всё ещё рядом, и любовь его тоже? «Мой ангел! Спасибо тебе за поддержку, за твоё мужество и заботу! Я не предам тебя, любимый!» Он ещё раз поцеловал неподвижные губы Рейзы и выпустил его тело из своих объятий. Надо уходить. Если его схватят люди Барона, смерть лёгкой и быстрой не будет. Он не боялся этого, но знал, что душа Рейзы будет невыносимо страдать от боли, глядя на пытки и казнь любимого. Ради его жизни, его свободы юноша пожертвовал собой, и, если Лиор позволит убить себя, смерть Огненной Розы окажется бессмысленной. Мужчина поднялся. Его шатало от кровопотери и боли, ноги дрожали и подгибались, а перед глазами всё плыло. Одно только он мог видеть отчётливо: прекрасную, изящную статую из холодного мрамора, и много, много красного. Взгляд его остановился на босых ногах Рейзы, и ему захотелось немедленно закутать их, обогреть. Наверно, его милый мальчик совсем замёрз! Укрыть бы его! Но нечем. Свою куртку оставить нельзя – она поможет ему самому выжить в пустыне. И он, мучаясь от невыносимой тоски, понял: он и правда почти ничего уже не сможет сделать для любимого. Даже забрать его отсюда и похоронить ему не удастся. Сил не хватит нести бездыханное тело на себе через этот тоннель, а потом и через пустыню. Он должен всё оставить, как есть, и просто уйти. Да, пора двигаться. Хватит ли ему сил? Должно хватить. Сейчас он чувствовал, что ему стало немного лучше. Раны его малость поутихли: потеря крови и боль уже не угрожали скорой смертью. Это было странно, но Лиор вспомнил ту тёплую и мощную волну энергии, что прошла сквозь его плоть в тот миг, когда его милый ангел покинул этот мир. Это ещё один дар великодушного, любящего сердца ему на память. Спасибо тебе, Огненная Роза, за всё! За полноту чувств, за любовь, за нежность и самопожертвование, за красоту и исцеление – спасибо! Теперь в память о своём счастье он должен попытаться спасти себя, и продолжить жить и любить своего ушедшего друга, и так он сможет защитить его от адских мук. «Иди немедленно! Больше нельзя здесь оставаться!» - услышал он настойчивый шёпот ласкового духа и смахнул неудержимые слёзы.
- Что ж, будь по-твоему. Сейчас я уйду. Только возьму кое-что на память, хорошо? - Он опустился на колени возле любимого, достал нож и бережно провёл лезвием по густой, пышной волне его волос. Шелковистая прядь легла на ладонь Лиора и он с нежностью прижал её к губам. Она хранит ещё тепло и запах любимого тела, и так приятно вдыхать их, наслаждаться ими, целовать этот рубиновый блеск! Лиор увидел, как его слеза упала на драгоценную прядь, и, тяжело вздохнув, достал из кармана перчатку, уложил в неё своё сокровище и грустно кивнул безответному любимому:
- Я сделаю, как ты хочешь. Прости, что не спас. Прости, что покидаю. Прости, что не смогу разлюбить и забыть. Прости за всё, и спасибо тебе за всё!
Он нежно провёл ладонью по застывшим глазам любимого, навсегда закрывая их. Потом в последний раз расцеловал красивое, но уже такое неживое лицо своего ангела и выпрямился. И тут же невидимая сила подтолкнула его и повлекла к выходу. Он нехотя подчинился ей, но всё огладывался, стараясь из-за пелены безутешных слёз разглядеть то, что оставлял позади – свою любовь, свои мечты, своё счастье. Своего прекрасного Рейзу. Шаги его становились всё твёрже и быстрее, и он, уступив последней воле своего повелителя, поспешил прочь от нарастающего шума за дверью их прощального прибежища. Вот он уже на свободе, и вездеход Барона мягко задрожал, приняв нового командора и готовясь унести его прочь отсюда. Лиор, сам того не заметив, достал пакет первой помощи; что – то вколол себе, чем – то побрызгал и завязал раны, что – то положил в рот и глотнул воды из набора жизнеобеспечения. Он сам не понимал, что делает. Мысленно он устремлялся назад, к потерянной им драгоценности, и первые лучи солнца, пробившиеся в скальную пещеру, застали его врасплох. Он неохотно выкатил вездеход на плато, и увидел, что в мир пришло утро. Полярная буря закончилась, небо стало ясным и украсилось теплым утренним сиянием. Рассвет наступил. И ту же память его ослепила вспышка: «тебе эту ночь не пережить. Я сделаю то, зачем пришёл! Даже если мне придётся умереть вместе с тобой!» Да, в гневе он произнёс слова проклятия, и оно настигло их. Вот, как он и грозил, закончилась долгая – долгая ночь, и он сдержал своё обещание: Рейза Адмони умер. Он взглянул на блистательные краски утра и вдруг закричал от боли и отчаянья; от горя, раздиравшего его сердце:
- Нет! Нет, нет и нет! Рейза, прости меня! Рейза, я люблю тебя!...
Глава 36.
… Барон был просто вне себя от гнева и страха. Скверный мальчишка стал совершенно неуправляем! Стоило ему, властительному сатрапу, на несколько дней оставить Замок по велению Демиургов, так несносный его сателлит устроил тут полный разгром и побоище. Что за игру он затеял? На кой дьявол сдался ему этот убийца? И почему он допустил, что бы его собственная жизнь оказалась в смертельной опасности? Кто-то из слуг, сходя с ума от страха, прислал своему господину путанное, но просто умоляющее о помощи послание. Барон мало что понял, но разобрал главное. В Замок проник убийца. Он хотел расправиться с Огненной Розой, но прекрасный демон скрутил его и сделал своей игрушкой, попутно убив – видимо, случайно – уже очень много народу из стражи и обслуги. Однако что – то пошло не так, и жизнь его обожаемого Плектра под угрозой. А убийца, кажется, собирается сбежать и похитить Его Милость, но господин Адмони не хочет этого знать. Он утратил контроль над ситуацией, и не понимает, что происходит на самом деле. Он убивает всех, кто хочет помешать ему «развлекаться», и никому в Замке теперь не под силу его защитить. И, если господин Бар – Арон немедленно не вмешается, его любимец может погибнуть. Вот такие дела! Барон матерно обложил невыносимого, упрямого глупца и со всей мочи погнал свой дредноут в замок, на помощь негоднику. «Ну погоди же, я тебя так накажу за твои выходки, что ты раз и навсегда забудешь, как самовольничать!» Он не стал предупреждать о своём возвращении, потому что его снедало неосознанное беспокойство. Что – то в этой истории было явно не так, и он опасался форсировать события. Надо, конечно, надавать избалованному мальчишке по рукам, но хорошо бы сначала разобраться во всём. Не нравились Барону эти игры; тем более, что для Рейзы такая активность вовсе чужда. И он время от времени со злостью хлестал стеком механика – водителя, заставляя его гнать машину вперёд всё быстрее и быстрее. Ворвавшись, словно вихрь, в башню, он кинулся в покои Плектра, но тут же понял: случилось что – то страшное. Нет, в комнате не было почти ничего такого, что наводило бы на мысль о беде, но сердце подсказало ему: он опоздал! Пленник действительно сбежал, и Рейза попал в беду! Барон зарычал от злости и стал метаться по донжону, сзывая стражу и немедленно учиняя допрос. Но никто ничего не смог ему сказать: у кого – то словно память отшибло, а кто – то вообще ничего не видел и не слышал. А те, кто мог бы дать нужные ответы хозяину, были, кажется, убиты все до единого. Проклятие! Да где же Рейза? Он стал искать его по пеленгу коммуникатора, но тот выдавал только пустоту вместо точки на плане. Это ещё что за бред?! Такого просто не может быть! И внезапно до Барона дошло: есть только одно место в Замке, которое не отражается на карте. Но ведь Рейза не знал об этом, разве нет? И тут же сам ответил себе: видимо, знал. Когда и как он нашёл этот тоннель, было не ясно, но наверняка он теперь там. И он, и подлый убийца с ним. О, это очень плохо! И сатрап бросился к секретному ходу, надеясь, что его страхи были напрасны, и Рейзе ничто не угрожает. Какой-то слуга с замотанным лицом валялся посреди коридора хозяйского этажа и на вопрос, не видел ли он Плектра, просто указал на спальню Барона. Да, всё верно. Убийца непонятно как заставил Рейзу отвести его туда и теперь, наверняка, пытается скрыться, при этом причиняя своему заложнику непоправимый вред. Опьянённый гневом повелитель Огненной Розы взревел и, прыгая через три ступеньки, бешеным галопом понёсся впереди вооружённой до зубов когорты вниз по своей тайной лестнице.
… Предчувствия не обманули его. Возле закрытой двери, ведущей в тоннель, в луже горячей ещё крови лежало бездыханное тело солдата. Едва взглянув на него, Барон тут же признал убитого. Это был Овадья Барак, прежний телохранитель Рейзы. Несчастный до конца выполнил свой долг! Барон наклонился к трупу, присмотрелся к его чертам и, мгновение подумав, вытащил из-за дорожного пояса крохотный серебристый футляр в форме цилиндра. Он нажал пальцем на крышечку, и на ладонь его выпала очень маленькая, тончайшая металлическая пластинка в форме гексады Демиургов. Барон прижал эту пластинку ко лбу мертвеца, и по его заострившемуся восковому лицу тут же прошла волна неприятного зеленоватого свечения. Ещё несколько секунд сатрап наблюдал за телом, отмечая взглядом лишь одному ему заметные перемены, а потом выпрямился и подошёл к запертой двери. Осмотрел её, убедился, что дверь и в самом деле хорошая, крепкая. Он со злостью грохнул кулаками по стальной махине, преградившей ему путь, и кивнул одному из своих солдат:
- Отрежь ему голову! – И он указал на труп Овадьи. – Немедленно отнеси её в подвал и отдай старшему технику. Скажи, я приказал сохранить! Живо, пока он ещё тёплый!
А ещё через несколько минут в коридоре случилось что – то страшное. Барон уже видел такое восемь лет назад, когда ему случилось потерять Рейзу. Сквозь бронированную дверь и толстую кладку стен прошла волна смертоносной энергии Плектра. Она обрушилась на головы солдат, и снова, как и тогда, Барон оторопело смотрел, как гибнут его наёмники. Это маленький паршивец извёл уже большую часть здешних обитателей! Ещё немного, и Барону самому придётся стирать своё исподнее. Но гнев тут же уступил место ужасу: неужели это опять случилось? Неужели Рейза погиб?!
- Ломайте! Ломайте эту проклятую дверь! Сделайте что – нибудь, немедленно!
Барон захлёбывался дикими воплями, переходящими в визг и хрипы. Он знал, что времени осталось слишком мало. Если Рейза и правда только что умер, то каждая минута промедления может лишить их шанса исправить необратимое, и великая, уникальная сила Плектра будет утеряна. И красота тоже. Нет! Он сжимал в трясущейся от ужаса руке сапфировый кулон, наполненный мерцающим светом, и отчаянно жал на все кнопки своего коммуникатора. В ответ на его призыв остервенело завыли сирены во всех уголках Замка, и перепуганные солдаты, побросав назначенные им посты, заметались по этажам в поисках своего господина. Кое – кто додумался пошарить в спальне Барона, и так был обнаружен тайный ход. Ещё минута, и вооружённая толпа, толкая и отпихивая друг друга, кинулась наперегонки по противной, узкой и крутой лестнице, спеша первыми прибыть на зов своего повелителя. Это было, конечно, не безопасно, но тут в последнее время таки дела творились, что неплохо было бы проявить себя в такой громкой истории и заслужить милость господина Бар – Арона. И те, кто спустились к тоннелю первыми, застали страшную картину. Бар – Арон, мёртвенно бледный от ужаса, вжимался в стену и тискал в руках синий камень, что висел у него на груди, а вокруг него бились в судорогах те, кому не посчастливилось выжить после короткой, но убийственной атаки Плектра. И ещё – трупы. Много трупов! Они лежали у подножья лестницы, завалили подходы к двери в тоннель, сидели и, скрючившись, лежали вдоль стен и посреди коридора. Солдаты, оцепенев от увиденного кошмара, мысленно проклинали ненавистного Плектра – сумасшедшего, бездушного убийцу, бешеного монстра, убивающего просто фактом своего существования. Зачем эта полоумная тварь господину Бар – Арону?
Взорвать бы этот тоннель вместе с теми, кто внутри, и дело с концом! Но хозяин отчаянно завопил, требуя немедленно открыть проклятую дверь, и солдаты кинулись убирать трупы и взламывать бронированную плиту. Но прошло не меньше получаса, прежде чем им это удалось. Наконец стальная махина рухнула на пол, и передовой отряд стражи ворвалась в тайный ход.
Барон увидел его сразу. Тоненькая фигурка неподвижно покоилась у стены шагах в тридцати от входа, и огромное пятно почерневшей крови разлилось вокруг бездыханного тела. Сатрап понял, что его худшие опасения подтвердились. Проклятый убийца не смог – таки заставить своего заложника пойти с ним и застрелил несчастного юношу. А потом бросил его здесь и сбежал. Группа солдат кинулась в погоню, а Барон опустился на колени подле своего обожаемого фаворита. Он погладил его холодное лицо, на мгновение прильнул ртом к его неподвижным, бесчувственным устам, надеясь различить хоть самое слабое дыхание. Но жизнь и правда покинула тело Огненной Розы. И сатрап взвыл, зарыдал в голос от горя и боли, потому что и правда обожал этого неуправляемого, прекрасного демона. Несколько секунд он боролся со своим отчаянием, а потом решительно сорвал с шеи висевший на золотой цепи флакон и поднёс его к сомкнутым губам Рейзы. Своими грубыми, толстыми пальцами он раздвинул тонкие коралловые лепестки прекрасного цветка, и сапфировые капли выплеснулись из флакона. Живительный эликсир проник в тело юноши и запустил тайные механизмы жизни и смерти, заставив последнюю сдаться и отступить.
- Я не отпущу тебя! Никогда не отпущу! И мёртвый ты будешь принадлежать мне, и, если надо, я заставлю тебя служить мне даже не вернув тебе жизнь. Мне всё равно, насколько ты будешь живым, если я смогу иметь тебя в своей власти безраздельно и во все времена!
Он снова поцеловал безжизненное, прозрачное лицо Плектра и прислушался. Прошло ещё несколько секунд, и наконец он решил, что пора. Повелительным жестом он подозвал к себе солдат и указал на тело:
- Несите в лабораторию к мастеру – алхимику. Пусть техник подготовят его к обработке; я приду через несколько минут, и мы вместе с мастером сделаем всё, что необходимо. Ну, живо!
С дюжину крепких солдатских рук подхватили тело Плектра и понесли прочь из залитого кровью коридора. А Барон, всё ещё сотрясаясь от рыданий и ненависти, с трудом поднялся, опираясь на стражников, и решительно заспешил по тоннелю к дальнему выходу, что открывал сбежавшему убийце путь к свободе. Он хотел немедленно схватить его, и самолично наказать. О, Великие Демиурги, дайте только добраться до него!
Глава 36.
… Амит Рафи ненадолго задремал, согревшись у вечернего огня. Слуги, подбросив душистых веточек в камин, бесшумно удалились. Они давно уже беспокоились о своём хозяине. С тех пор, как командор Нерия покинул его, господин Рафи места себе не находил. Он целыми днями бесцельно бродил по комнатам и террасам своего дворца и нервно сжимал руки, то заламывая их у груди, то постукивая кулаками по изящным балюстрадам и мраморным подоконникам. Он явно был немного не в себе, и никому не позволял приблизиться и оказать помощь. Да и как можно было поддержать его? Уже много лет рядом с ним всегда был Лиор Нерия, командор его стражи, верный друг и надёжное плечо. Но вот господин Рафи отдал ему какой – то приказ; они простились, - кажется, навсегда, - и хозяин остался один. И вот уже два с лишним месяца он тихо страдал, почти не ел и по ночам не спал. Он мог только ненадолго забыться нервным, тяжёлым сном, но почти сразу пробуждался, и в глазах его полыхало отчаянье. Он словно таял от тоски и тревоги, и слуги из кожи вон лезли, что бы сделать для него хоть что – то. Они любили его. Кто – то говорил, что Амит Рафи не просто Свободный Медиатор из Таксона Волхвов, а самый настоящий Плектр, и магическое имя его – Чароит. Но, даже если он и правда в прошлом был Плектром, то никто не мог бы назвать его чудовищем, монстром, которыми пугают провинившихся слуг и неприятелей. Господин Рафи был по - настоящему добрым человеком, и его великодушие имело целительную силу. Рядом с ним было очень легко и приятно жить, а щедрость его стала легендарной. И вот теперь он тихо страдал, и никто не знал, как ему помочь. Слуги могли только следить за тем, что бы по вечерам в его комнатах весело плясал огонь в каминах, и красные розы, которые он так любил, всегда стояли возле его ложа. Вот и сейчас постельничий и столовый прислужник, пытавшийся побаловать своего господина деликатесными закусками – ну надо же хоть что – то съесть! – с беспокойством крутились по близости, надеясь, что он всё же чего – то пожелает. Они откинули шторы, что бы вечерний свет проник в тихую комнату, расправили прекрасные розы в драгоценной малахитовой вазе, и развели огонь – так любил отдыхать по вечерам Амит Рафи. И тогда они обнаружили, что их повелитель наконец – то уснул. Прямо сидя в кресле, повернув лицо к нежному, переливчатому закату, и вдыхая тонкий аромат любимых цветов. Они укрыли его покрывалом и тихонько удалились, шёпотом выражая надежду, что, может быть, хоть сейчас он сможет немого расслабиться? Мужчины вышли на красивую, уютную террасу, с которой открывался великолепный вид на синеющие в лёгких сумерках горы, и закурили. Некоторое время они молча наслаждались тишиной и покоем: хорошее это место! И хозяин у них хороший.
- Нет, он самый лучший!
- Верно; тут я с тобой совершенно согласен. Вот только бы оправиться ему от его хандры, а то уж даже страшно становится. Как только командор ушёл отсюда, так господина словно подменили. Жалко его!
На дальней дорожке появился человек. Он шёл очень медленно, словно с трудом передвигая усталые ноги, и его гигантскую фигуру сгибал груз непосильной тяжести. Мужчины с беспокойством присмотрелись к нему.
- Великие Демиурги! Да это же Лиор Нерия! – ахнул постельничий. – Да что это с ним такое? Ранен, что ли?
Его собеседник тоже признал командора. Он покачал головой:
- Ох, не знаю, что там у него стряслось, но чует моё сердце: быть чему – то недоброму!
Амит проснулся очень резко, как от грубого толчка, и сердце его зашлось тоскливым предчувствием. Он попытался подняться, но ноги его не слушались. Мужчина крепко вцепился пальцами в подлокотники кресла, словно это могло защитить его от ледяного порыва смертоносного ветра, что сейчас закружил его сознание. Он слышал, как через открытую анфиладу комнат к нему приближаются тяжелые шаги, несущие боль и погибель. Амит уже знал, чья это роковая поступь предупреждает его о страшной вести, и весь содрогался от невыносимого желания спрятаться от неизбежного, защитить себя от заслуженной кары. Но он помнил, что сам хотел совершить то, что никогда не простит себе, и потому тяжело поднялся, что бы твёрдо и прямо встретить горе, которое сам накликал. В комнату медленно и устало вошёл Лиор Нерия. Его трудно было узнать. Он очень похудел и постарел, словно они не виделись не два месяца, а десять лет. Командор приблизился к своему господину, и Амит увидел, что золотистые волосы друга стали седыми, и горестные события оставили глубокие следы на его измождённом, бескровном лице. Всё в душе Амита заволновалось от радости, что его любимый товарищ вернулся, что он жив, и почти здоров, но счастья он не почувствовал. Глаза Лиора, полные смертной тоски, сказали всё. Но он ждал, когда Лиор заговорит. Ему, Амиту, придётся пройти через собственный ад – он должен быть наказан!
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |