Аржанова Вера Владимировна 23 а. л. 25 страница

- Не делай этого, милый! Ты не бойся; сейчас тебе станет лучше: боль пройдёт!

И, поглаживая одной рукой длинный, неровный шрам, другой рукой он стал ритмично надавливать на особую точку между плечами, чуть левее позвоночника. И скоро Рейза действительно почувствовал облегчение. Боль не ушла, но стала намного глуше, и уже не убивала разум. Он перевернулся на спину и тихонько погладил колено сидевшего рядом мужчины.

- Видал, какие штуки со мной происходят? Я ни на что не годен, и куда уж мне бежать! Раз в четыре дня я начинаю разваливаться на куски, как сейчас.

- Но что можно сделать с этим? Скажи, дорогой, чем помочь тебе?

- Ты уже помог. – Рейза с благодарностью скривил губы в жалком подобии улыбки, пытаясь скрыть, что ему всё ещё очень плохо. – Не волнуйся, я… я справлюсь!

Лиор удручённо покачал головой. Не похоже было, что его помощь действительно что – то значила. Просто снял шок, и всё. Но проблема осталась, и то, что сказал Рейза о своём состоянии, ещё больше усложняла его задачу. Надо бежать отсюда, и они должны сделать это вдвоём, но вот что же предпринять для спасения, как справиться с бедой?

- Что-то мне не верится. Там, в тоннеле, не похоже было, что ты можешь одолеть эту напасть. Так что это? В чём причина таких приступов, и как их лечить?

Рейза спокойно покачал головой и ответил так равнодушно, словно его это не касалось, и всё, что происходило сейчас, ничего не значило. Так, скучная чужая история, и больше ничего!

- Не возможно справиться с моей болезнью. Прости, но и в правду ничего нельзя сделать. Это не лечится. Барон мог бы… - Он замолчал, на лбу его выступила испарина. Юноша сжал зубы: накатила новая волна боли, и силы совершенно оставили его. Он закончил с надрывом, жадно глотая воздух после каждого слова: - Ничего не поделаешь. Прости, не могу… говорить… Я устал… Мне никто уже….- И закончил шёпотом: - Никто не поможет…

- Нет, мой господин! Я помогу Вам! Смотрите, что у меня есть!

В комнату ворвался Овадья и бросился к постели Плектра. Он слышал последние его слова, и его ядовитое сердце даже подпрыгнуло от радости: он может быть полезен своему кумиру! Не этот верзила Лиор, а именно он, Овадья Барак, добыл для Его Милости спасительное снадобье, и боль сейчас уйдёт! И он, отпихнув соперника, склонился над Рейзой и поднёс к его губам белый шарик.

- Вот, примите это, Ваша Милость! Вы ведь знаете, что это такое, правда?

Рейза с трудом напряг затуманенное зрение, пригляделся, и тут же вздрогнул и приподнял руку, словно стараясь защититься от чего – то враждебного:

- Нет – нет, я не хочу глотать это! Не надо!

Овадья опешил. Как же это?

- Но это единственное средство; оно сейчас же поможет Вам! Вы сможете расслабиться и отдохнуть, а когда проснётесь, от боли и следа не останется!

И он ещё приблизил лекарство ко рту Огненной Розы, но тот внезапно дёрнулся из последних сил, и шарик вылетел из пальцев стражника.

- Нет, я сказал! Больше никогда!

И он отвернулся, судорожно сжимая край покрывала в пальцах. Как же больно! Но больше – никакого дурмана, никакого сна, никакого забвения. И никаких Баронских подачек; пусть сам жрёт свои наркотики, пока они из ушей у него не потекут! Сознание его опять замутилось, и он не видел и не слышал того, что дальше происходило рядом с ним. А в то же время Овадья стал быстро обшаривать постель господина в поисках заветного комочка, при этом сбивчиво объясняя разозлённому Лиору значение происходящего:

- Эта пилюля – особый наркотик; доктор готовит это снадобье специально для Его Милости. Очень сильное средство; никакое другое не может снять у него приступ – только это. Да ты же сам его пробовал: помнишь, тогда, после того, как парни командира Ротема отделали тебя, господин Рейза отдал тебе свой шарик - точно такой же? Я думаю, по-этому ему сейчас так плохо: он сам остался без лекарства. А вот тебе тогда полегчало, правда? – Он наконец – то нашёл то, что искал, и Лиор разглядел белый комочек в его руке. Овадья покачал его в раскрытой ладони, всматриваясь в его искристую, сахарную оболочку. – Он немедленно должен принять эту пилюлю, иначе, как говорил врач, сердце его может не выдержать шока. И другого способа нет.

Стражник потянулся было к своему господину, стараясь придумать, как заставить того разжать зубы, но неожиданно Лиор стянул с его ладони шарик. Он быстро положил его себе в рот. Верно, - подумал он, - это то самое средство. Знакомый вкус! Это хорошо; скоро Рейзе станет легче! И прежде, чем Овадья успел окрыситься на него, он прильнул к губам своего божества и стал целовать его. Рейза не заметил подвоха и, даже сломленный болезнью, не мог отказать ни себе, ни Лиору в удовольствии сорвать поцелуй с любимых губ. Он, наслаждаясь лаской Лиора, не сразу почувствовал, как тот языком протолкнул спасительный шарик в его рот, и, лишь когда кисловатая оболочка стала таять, он понял, что это. Но было уже поздно: Лиор заставил его – таки принять лекарство, и оно немедленно начало действовать. Через мгновение Рейза почувствовал, как боль отступает, а он сам будто уплывает по волнам забвения. Его усталое тело сковало глубоким сном, а Овадья, вне себя от гнева, развернулся, и со всего маху ударил Лиора кулаком в солнечное сплетение. Тот не ожидал подобного выпада, и, поскольку был обеспокоен чем – то более важным, не успел правильно среагировать. Он согнулся от боли и упал рядом с возлюбленным, жадно глотая воздух.

- Ты что, совсем сдурел? – прохрипел он, с изумлением глядя на пылающее от бешенства лицо Овадьи. - Чего это ты на меня кинулся?

- Да ты ещё спрашиваешь! Ты, сволочь, как ты посмел!

Озлобленный стражник снова замахнулся было кулаком, но Лиор увернулся и перехватил его руку. Он попытался отпихнуть Овадью, но тот всем телом навалился на него, словно стараясь раздавить. Лиор с усмешкой спросил:

- Что это я посмел? Поцеловать его, и вместо тебя сделать то, о чём ты только мечтал? Ну так нечего было клювом щёлкать! А теперь завидно, да?

Овадья зарычал, свободной рукой дотянулся до шеи противника и сдавил её. Лиор тут же врезал ему в челюсть, и мужчина опрокинулся на постель, выпустив его. Лиор попытался подняться, но Овадья уже снова вцепился в него, и они принялись ожесточённо месить друг друга, а рядом с ними мирно спал Рейза Адмони. Наконец Лиору удалось справиться с соперником, и он, лягнув его ногами, отбросил аж на середину комнаты. Потом поднялся сам, и, пошатываясь, наклонился к возлюбленному, отвёл прядь волос с его лба и поправил покрывало. Он не обернулся, услышав, что Овадья старается встать, при этом с грохотом опрокинув пуфик.

- Ты просто жалкий неудачник, и слабак! Бесишься, потому что сам никогда бы на такое не решился! Вот он тебя и не выбрал. А меня выбрал, потому что, в отличие от тебя, я сильный! Я настоящий мужик, и я действительно люблю его, а не просто слюни пускаю! Дешёвка ты, и ничего больше! – Овадья уже встал, и хотел было снова наброситься на ненавистного счастливца – разлучника, но тот резко повернулся к нему и зашипел: - Не смей тут шуметь! И кончай со своими играми, тупица! Ты беспокоишь своего обожаемого господина! Правда хочешь, что бы он сейчас проснулся?

- Да чёрта с два! Его теперь несколько часов невозможно будет разбудить, и он ничего не услышит, даже если арсенал взорвётся. – Но всё же Овадья немного поубавил прыти, и теперь встал в боевую стойку перед Лиором, стараясь и в правду не побеспокоить господина. – А ты зря зубы скалишь, мерзавец! Давай по-мужски, а? Только ты и я; посмотрим, кто сильный, а кто дешёвка!

Но Лиор только усмехнулся, и покачал головой.

- Мне это надоело. Я не желаю тебе зла, и понимаю, что ты чувствуешь. Но ты ничего не добьёшься, расписывая мне морду. Так ты правда хочешь это сделать? Придушить меня, или покалечить? Или хотя бы синяков наставить? Ты действительно думаешь, что тебе это сойдёт с рук? И Рейза не возненавидит тебя за это? Ты же помнишь, что случилось с тем уродом, Ротемом, и его прихвостнями? – Овадья понимал, что эти слова справедливы, и пыл его стал остывать. – Прекрати это! Когда он очнётся, я расскажу ему, какую помощь ты оказал, и опущу некоторые подробности. Когда – нибудь тебе это зачтётся. Так чего же тебе ещё надо?!

И он устало сел на постель и ставился на хвостик золотой цепочки, выглядывавшей из – под туалетного столика – одна из тех драгоценных безделушек, что он в порыве гнева разбросал по комнате. Как это слуги не прикарманили её? И тут же охнул от сокрушительно пощёчины, которую влепил ему подошедший Овадья. Он вскинул голову, и тут же получил ещё одну.

- Это тебе за всё хорошее, и за твою гребаную доброту! Мне твои рекомендации, как рыбе зонтик! Без тебя обойдусь! А ты вообще не имеешь права тут отсвечивать, когда кто – то входит. Это хорошо ещё, что я пришёл, а не кто – то другой! Подставить его хочешь?

- Чего? Ты что несёшь?

- То, что слышал! Ты должен прятаться там, в нише. – Он кивнул на тайную библиотеку Плектра. - Если кто – то увидит, как ты тут разгуливаешь по – хозяйски, да ещё и лапаешь любимую куколку Барона, об этом немедленно донесут хозяину. А тогда… ты даже представить себе не можешь, что Барон сделает с господином Адмони, если уличит его в измене!

Лиору стало очень не по себе: он никак не ожидал такого поворота.

- Ты хочешь сказать, что он накажет Рейзу? Но ведь он - его сокровище, незаменимое оружие и сила!

- И что? Ты его просто не знаешь. Он не пощадит Рейзу, не смотря на то, что обожает его. И он может даже убить его, понимаешь? Но только Барон вряд ли будет так милостив: едва он поймёт, что его прекрасный цветок отдал своё сердце кому – то другому, он не откажет себе в удовольствии снова и снова рвать его на куски. И смерть покажется господину Адмони просто счастьем! Ты понял меня?

Лиор подавленно молчал. Ну ничего себе! Неужели старый, грязный хряк может так поступить с Рейзой?! И как можно после этого оставить его в лапах Барона? Овадья ещё немного постоял над ним, потом бросил взгляд на безмятежное лицо спящего ангела, и, тяжело вздохнув, снова указал на скрытую гобеленом экседру:

- Так ты всё понял? – Лиор, не глядя на него, молча кивнул. – Ниша! Ты должен скрываться там, и что б цепи были хорошо видны, если кто всё - таки заглянет туда. Ясно тебе?

Лиор снова кивнул, и Овадья тяжело вышел из спальни. Надо бы вызвать к себе Хагая, что б его черти взяли! Избавиться от напряжения, да и кое – что прояснить до конца.

Рейза проснулся через четыре часа и, ещё даже не открыв глаза, попытался сесть, но тут же попал в большие, заботливые руки.

- Нет – нет, не поднимайся! Полежи, отдохни ещё!

Рейза с трудом собрался с мыслями и припомнил, что случилось в тоннеле. Лиор! Он всё – таки вернулся! И Рейза немедленно захотел снова увидеть лицо любимого. Он с трудом разлепил тяжёлые веки и улыбнулся своему рыцарю.

- Ты всё ещё здесь!

- Да, милый! Как ты себя чувствуешь?

Лиор наклонился к нему и стал целовать его губы, глаза, волосы. Рейза на мгновение зажмурился от удовольствия. Потом обвил руками его шею и прижался к нему всем телом, наслаждаясь теплом любимого.

- Я в порядке; как новенький. – Он уловил недоверчивую мысль своего мужчины, и поспешил успокоить его. – От этих пилюль боль полностью проходит, словно её и не было. Хорошее средство! Барон приказал доктору найти способ помочь мне, и тот придумал этот особый рецепт. Теперь он готовит его специально для меня, и раз в четыре дня я должен принимать такой шарик, иначе… Ну, ты сам всё видел!

- Да уж. Но тогда почему ты в эти дни не пил своё лекарство?

Рейза ответил не сразу. Он снова лёг на подушку, и потянул с собой Лиора. Потом, удобно устроившись в его объятиях, он тихо проговорил:

- Не знаю, как тебе это объяснить. Но… понимаешь, мне до смерти всё это надоело! Снова и снова, целую вечность – одно и то же. Слишком много боли, и слишком много наркотиков. Я и так проспал долгие годы; словно зомби поднимаюсь, хожу, ем, убиваю, ублажаю ненавистного Барона, снова погружаюсь в тёмный сон… Это даже не жизнь, и ещё хуже, чем сама смерть. И наконец – то я смог собраться с силами, и попытаться покончить со всем этим мороком, да и с кошмарами заодно. – Он погладил непослушные волосы любимого, пропустил золотистую прядь сквозь пальцы. – Но тут появился ты, и все мои намерения, кажется, пошли прахом. Ты вот скажи мне: как же ты смог вернуться? Я ведь вроде постарался сделать всё, что бы ты ушёл!

Глава 28.

… Лиор медленно двинулся по коридору, чувствуя, что с ним происходит что-то странное. Ноги несли его вперёд сами по себе, и мысли его были только об одном: выйти на волю, покинуть этот проклятый Замок, уйти как можно дальше! Он должен вырваться отсюда, спастись! Что – то шевельнулось в душе, пробуждая тень сомнений. Точно надо идти? Он воспринимал самого себя будто сквозь сон, и одновременно и был Лиором, и не был им. Кто-то другой тупо грохочет сапогами в тёмном, пыльном коридоре, и кто-то другой оставил позади себя что-то бесконечно важное, бесценное. Ему хотелось проснуться, и с каждым шагом желание это делалось всё сильнее. Рейза сказал ему, что он не должен возвращаться. Но как же тогда… И тут морок как рукой сняло. Рейза! Он остался там, за спиной, один! Совершенно один, в запертом тоннеле! Вот дьявол! Так и знал, что без подвоха не обойдётся. Он остановился и попытался повернуть назад, но тело почему-то не послушалось. Точно стена преградила ему обратный путь, а сам он вдруг начал движение к выходу на волю, как и велел ему Рейза. Лиор обругал и себя, и вероломного Плектра, который и сейчас принуждал его к тому, чего он так не хотел. Мужчина всё шёл и шёл вперёд, пытаясь придумать, как поступить. Уходить он уж точно не собирался, но вот показалась дверь впереди, и ему вдруг очень захотелось выйти на волю. Лиор снова остановился. Опять посмотрел назад, надеясь разглядеть хоть какие-то знаки того, что Рейза там. Ничего не видно! Тоннель оказался очень длинным. Навскидку – так не меньше, чем полмили. Конечно, он ведь проходил под землёй через всю территорию крепости и заканчивался, наверно, по ту сторону стены, в пустыне. Ему даже показалось, что лёгкий, свежий ветерок донёсся до него из – за массивной двери, и соблазн выйти стал просто нестерпимым. В то же время он обнаружил, что давление Плектра ослабло настолько, что он мог попытаться преодолеть невидимую преграду и вернуться. Он неуверенно топтался в коридоре, не зная, как поступить. Наконец гипнотическое внушение рассеялось, и он почувствовал, что готов повернуть назад. И плевать он хотел на все соблазны, и воля ему даром не нужна, если рядом не будет любимого! Но кто знает, что ещё выкинет Рейза, чтобы помешать Лиору остаться рядом с ним, его возлюбленным? Что, если сделать так, как он повелел? Выйти наружу, погулять там немножко, да заодно и осмотреться? Мужчина вспомнил, как Амит Рафи объяснял ему механизм медиата: это своего рода программа, построенная на чётком порядке действий. Есть цель воздействия, есть его начало, и есть конечный результат, тоже совершенно предопределённый. Сейчас, стоя в сотне шагов от выхода, он уже не чувствовал непреодолимого давления, а, стало быть, будет достаточно выполнить пожелание Плектра и выйти наружу. Тогда, наверняка, программа завершит свою работу, и его разум освободится от магнетического принуждения. Да и вообще, положение какое-то глупое! Бежать собрался, да ещё и возлюбленного выкрасть, а в какую сторону, и каким образом? Об этом он как – то не подумал. Вот осёл! Всё пошедшие дни он был словно пьяный от противоречивых чувств и голодных желаний, и разумом вовсе не пользовался. Выходило так, словно идея побега – это просто романтический финал красивой истории; «и жили они долго, и счастливо!» Но в этих краях безоблачные истории с продолжением – большая редкость, и в основном – из-за тупости одних, и слабости других. Пора изменить эту традицию, и, если уж его хрупкий бог проявляет исключительную слабость и пассивность в деле их спасения, то его обязанность – хорошенько напрячь мозги, да и кулаки тоже. Он с усмешкой покачал головой. Ну ничего, сейчас мы эту дверь плечиком подвинем, а потом – здравствуй, воля; до свидания, воля, и снова – здравствуй, Рейза!

Дверь казалась совершенно неприступной; слишком мощные запоры, и куча каких – то датчиков. Чем бы раскурочить всю эту конструкцию? Может, из дестройера в неё пальнуть? Конечно, от неё тогда ничего не останется, но это не лучший вариант, да и шумный слишком. Отмычку бы! И тут вспомнил: он ведь отнял у одного из слуг универсальный ключ. Если повезёт, то она ещё при нём, и подойдёт и к этим замкам. Он стал шарить по карманам, и вдруг пальцы его нащупали что – то тяжёлое и сложное, что он, одурманенный произволом Плектра, прежде не замечал. Он вынул руку из кармана и уставился на то, что подложил ему Рейза. Вот зараза! На ладони его красовался драгоценный браслет – коммуникатор с изображением Гексады Демиургов. И когда этот прохвост только успел это сделать! Белым и пушистым прикидывался, врун несчастный! «Ну, погоди же, глупый красавчик! Вот вернусь и задам тебе не по-детски!» Однако, вещь полезная. Он наугад понажимал немного, при этом с содроганием вспомнив, как в прошлый раз доигрался до удара электрошока, но теперь ошейник – то на нём не был застёгнут, и всё обошлось. И наконец – то что – то загудело, датчики погасли, и щёлкнули замки. Дверь была открыта.

В глаза ему ударили яркие переливы полярного сияния. Как давно он не видел этого света! И ветер. Чистый, холодный воздух пустыни порывисто набросился на него, обдал пылью и запахами свободного мира. Он стал жадно вдыхать его, и скоро голова Лиора закружилась. Несколько минут он просто наслаждался чувством свободы, но вспомнил о том, что Рейза там один, совершенно беспомощный, ослабевший от усталости и боли разбитого сердца. Конечно, он не выкинет какой – нибудь глупости типа самоубийства – просто не сможет этого сделать! И уйти из тоннеля и преградить ему обратный путь тоже не в состоянии, и это радует. Но ему же плохо, и для Лиора этого более чем достаточно! Надо пошевеливаться. Он стал осматриваться. Дверь в тоннель снаружи была надёжно сокрыта каменными изломами огромной пещеры в глубине скалы, которую он прежде видел на карте. Значит, его снаряжение осталось милях в пяти к северу отсюда, и расстояние это пришлось бы проделать на глазах у охраны крепости. Буря пока не стихла совсем, хотя корона её и поблекла, но видеонаблюдение, скорее всего, по-прежнему барахлит. И всё равно – рискованно! Но вот он заприметил в глубине пещеры что – то непохожее на камень. Очень большое, прикрытое камуфляжем. Он подошёл к непонятной махине и попытался стянуть камуфляж. Но ничего не вышло: защита напоминала глухой панцирь, без единого зазора. Опять технологии Демиургов? Интересно, почему Барон у них в такой милости, что ему в пользование достались все эти чудеса? Ладно, попробуем по – другому. Он снова обратился к помощи браслета. Сперва нашёл в системе управления часы, компас, анализатор физического состояния тела, навигатор… А часы и компас – то зачем тому, кто странствует в вечной ночи, и никогда не выходит за пределы донжона? Слишком много всего напихано, а нужное никак не найдёшь! Но наконец – то он справился с коммуникатором, и камуфляж свернулся в небольшой чёрный мяч, обнажив то, что было сокрыто под ним. Лиор аж присвистнул. Потрясающая штука! Небольшой вездеход, оснащённый оружием и комплектом выживания, был явно сделан по желанию кого – то очень крутого и богатого. Всё самое лучшее: механизмы, материалы, сама конструкция. Как и то оружие, которое передал Лиору Рейза. Вещи необычные, и великолепные. Стало быть, вездеход тоже принадлежит Барону? Значит, это он тут себе тайничок устроил на всякий случай. Очень кстати! Можно теперь не тащиться к своему схрону, не рисковать понапрасну. Лиор злорадно засмеялся, представив себе бардовую от гнева морду сатрапа, когда он заглянет сюда. Ну а теперь – пора обратно! Он вернулся в тоннель, запер дверь и бросился бегом по коридору, к Рейзе.

… - Вот так всё и было. Ничего у тебя не вышло, обманщик!

Лиор полулежал рядом с Рейзой, опершись на локоть, и тихо поглаживал обнажённое плечо любимого, наслаждаясь тишиной и покоем. Юноша расслабленно нежился в его руках, стараясь хоть сейчас не думать ни о чём плохом. Как же страшно было никогда снова не увидеть его, и какое это счастье - побыть с ним ещё немного! Он улыбнулся, что – то припомнив:

- А ты, кажется, хотел мне перцу задать? Интересно, каким образом. Зацелуешь, или отшлёпаешь?

- Да надо бы и то, и то. В любом порядке – можешь сам выбрать.

- И как это?

Рейза тихо засмеялся и потянул за непокорную золотистую прядь любимого льва. Тот радостно принял игру и навалился на хрупкого любовника, при этом ничуть не надавив на него. Он стал покрывать его лицо поцелуями, ласкать языком губы, дразнить пальцами его шею, соски. Рейза застонал. А Лиор, продолжая возбуждать его, целовать, властно и нежно проговорил:

- И вот так, и так, и ещё даже так! – Он легонько шлёпнул юношу по обнажённому бедру, и тот весело вскрикнул. – Так какое наказание ты выберешь, мой милый лжец?

И он прильнул ртом к телу любовника; губы его заскользили по бархатистой коже юноши, всё больше и больше разжигая в нём огонь желания. Но игра есть игра, и Рейза не собирался так легко уступать своему завоевателю. Он неожиданно мягко оттолкнул от себя огромного мужчину, и, когда тот упал на подушку, извернулся, приподнялся над поверженным воином и теперь уже сам навис над ним, упершись ладонью ему в грудь. Это выглядело забавным: маленький кот победил огромного, сильного льва, и теперь попирает его тонкой лапкой. Они одновременно засмеялись, осмыслив эту сцену. Но Рейза тут же сделал серьёзное лицо:

- О, нет, грубиян! Это я должен наказать тебя за непокорность. Ты совсем меня не слушаешься, невыносимый, глупый громила!

Лиор фыркнул от смеха:

- Да было бы кого слушаться! Тоже мне, страшный громовержец! Ты ведь просто малявка, и ничего больше! – И, прежде, чем Рейза собрался что – то сказать с деланной сердитостью, он вдруг озадаченно нахмурился: - А скажи – ка мне, дорогой мой мальчик: сколько тебе лет на самом деле?

Рейза легкомысленно пожал плечами:

- Да откуда ж мне знать? Понятия не имею!

- То есть – как?

- Да так. Время для меня ничего не значит. Я не замечаю его течения, потому что тут нет ни зимы, ни весны; ни дня, ни ночи. Тело моё почти не меняется, да и душа тоже. Я остался таким же, каким был в «Плектроне», только не в лучшие свои дни. И я даже не в курсе, который сейчас год, так что, мой ответ – без понятия!

- Ну а родился ты в каком году?

- И этого я не скажу. Ты пойми: я ведь ничего о себе не знаю. Были у меня когда – то родители, или я напрямую произошёл от мартышки; когда и где родился, и родился ли вообще? То, что умирал – в этом я точно уверен, и слишком хорошо помню; но не помню, что бы когда – то жил. Только и живу, что в последние дни. – Он с благодарностью поцеловал возлюбленного, а потом, не дав ему ответить тем же, отстранился и продолжил: - Я помню только Амита; это единственная часть жизни, которая принадлежит мне, и только мне, и я думаю, что я немного моложе его. Вот и считай сам, если сможешь. Больше я ничего не могу тебе сказать. Остальные воспоминания – просто тени, сошедшие со страниц давно прочитанных мною книг, и теперь, когда я сам стал героем потрясающей любовной истории, они, эти призраки несостоявшейся жизни, уже ничего не значат.

- А это?

Лиор осторожно провёл пальцами по неровному шраму, и Рейза непроизвольно выгнулся и напрягся. Но он тут же отбросил привычные опасения, и неловко засмеялся, не зная, как надо сейчас вести себя.

- Нам обязательно говорить об этом?

- Да. И о твоей ране, и об этом цветке. – Лиор погладил нарисованные лепестки и языки пламени, и ему даже показалось, что шипы колют его руки, а огонь обжигает. Должно быть, подумалось ему, так это ощущает Рейза, и он был прав. Плектр всегда, с самого первого дня, как Барон пометил свою собственность этой татуировкой, ощущал её, как живое, горящее клеймо. Рейза поёжился, попытался даже отстраниться, но Лиор только крепче сжал его тело в своих руках, продолжая ощупывать татуировку. – Я хочу знать о тебе всё. – Он чуть задумался, потом с лёгким удивлением добавил: - На самом деле, я ведь совсем ничего не знаю; вот ведь странно! Я люблю тебя, я боготворю тебя, но о том, что было действительно важным в твоей жизни, даже не имею представления. Может быть, это не так существенно, как я думаю, и любить тебя я могу без оглядки на твоё прошлое, но я хочу знать! Понимаешь? Ты давно прочитал меня, и знаешь очень многое обо мне, и я тоже хочу понять тебя, твою жизнь! Прошу тебя, позволь мне это!

Он наклонил Рейзу к себе, стал целовать его губы, не отпуская трепещущих лепестков пылающего цветка, и ту его мозг словно пронзила вспышка. Он вскрикнул от шока и погрузился в кошмарное видение.

Глава 29.

… Допрос длился уже три часа, и Барон утомился. Этот пленник заинтересовал его, и он решил лично с ним позабавиться. Его неистовая ярость, его взгляд, полный гордости и презрения к его, Барона, воле, и к самой смерти – всё это завело сатрапа. Он заявил, что непременно поставит непокорного на колени, и тот будет молить о скором конце, как о милости. Обычно расправы совершались в подземной тюрьме, полной самых отвратительных инструментов. Все эти приспособления безумные мозги маньяков – садистов на протяжении многих веков с упорством и изобретательностью, достойными восхищения, создавали для пыток и убийств. И Барон знал толк в этих бесчеловечных забавах, и мастерски умел ломать свои жертвы. В этот раз он решил сделать развлечение публичным, и не стал запирать обреченного в пыточной камере – там места маловато, и недостаточно комфортно для приятного отдыха. Вместо этого сатрап приказал притащить жертву в пиршественный зал; туда же его подручные принесли все любимые «игрушки» своего господина. Теперь никто уже не вспомнит, кто был тот бедолага, и чего, кроме смирения, хотел добиться от него Барон, но все, кто уцелел после этого страшного вечера, удивлялись: как же вышло так, что пустяковое развлечение обернулось кошмаром?

В замке в те дни гостило с дюжину полунищих, и потому жадных до милостей сатрапа аристократов; их челядинцы, парочка заезжих торговцев со слугами, несколько дорогих проституток, и ещё несколько дешёвых, которые во всё время этой грязной забавы трудились, не расслабляя своих потёртых мышц. Так же в зал набились солдаты рангом повыше, свободные в этот вечер от службы. Все предвкушали потеху, и Барон не обманул ожиданий. Не только обречённый пленник пострадал в том зале; заодно с ним ещё несколько провинившихся испили чашу страданий в страшные часы Баронской забавы. Все зрители были довольны, и только Сатрап злился с каждой минутой всё больше и больше. Пленник не сдавался. Можно было бы просто отдать его на растерзание жадной до крови банде преступников, упивавшихся мерзкой забавой, но тогда Барон не получил бы желаемого: он так и не смог бы укротить непокорного. Наконец он, утомлённый и раздосадованный, воскликнул:

- Хорошо, будь по-твоему! Я отступаюсь. Я не стану больше марать об тебя руки, и даже дам тебе возможность немного отдохнуть, и набраться сил. Не веришь? Ну что ты! – Он мерзко захихикал. – Силы тебе ещё понадобятся! Хочу, что бы ты продержался как можно дольше, пока ОН будет потрошить твои мозги и твою никчёмную душу! – И пленник содрогнулся от ужаса, услышав легендарное, проклятое имя: - Огненная Роза! Дальше он займётся тобой; ты рад?

Все собравшиеся загоготали, заржали, забренчали драгоценными побрякушками и затопали сапогами. И, перекрывая этот гвалт, Барон звучно и визгливо заорал:

- Пригласите прийти ко мне Его Милость господина Плектра!

Пленник понял, что это действительно конец. Ему сделали какой-то бодрящий укол и следующие несколько минут его не трогали. В зале царило добродушное, дружеское оживление, естественное для хорошего вечера в тёплой компании. Сыграли музыканты, выступила троица приезжих фигляров с уморительно пародией на другого властительного сатрапа, извечного врага сиятельного господина Бар – Арона. Было очень весело и шумно, но внезапно все звуки стихли, и в зале повисла страшная тишина. Толпа отхлынула от входа, словно все, кто мог, забились в щели, и приговорённый увидел в опустевшей середине зала изящную, тонкую фигурку молодого человека, одетого в багряный шёлк и сверкающего пронзительным блеском драгоценностей. Прекрасное видение невесомо скользнуло по каменным плитам, заляпанным кровью, и пленник увидел, что Плектр словно спит на ходу. Глаза юного демона были открыты, но он смотрел куда-то за пределы этой реальности и действовал, как автомат. Но вот он подошёл совсем уже близко, и разум обречённого немедленно ощутил жуткое касание воли Плектра. Будто рука, одетая в скользкую, холодную перчатку, проникла в его череп и стала шевелить пальцами, нащупывая особенно чувствительные точки. Его охватил ужас, и он рванулся в отчаянной попытке спастись от самого непереносимого из всех кошмаров. Внезапно цепи, сковавшие его тело, обрушились на пол, и он оказался свободен. Никто не ожидал этого, и потому охрана не отреагировала вовремя. А он, подгоняемый страхом перед худшей из всех смертей, набросился на ближайшего стражника и выхватил у него из-за пояса огромный нож. Всё это произошло в малейшие доли секунды, и, едва смолк звон упавших на плиты цепей, Плектр оказался в руках убийцы. Вот тут до сатрапа дошло, что происходит. Он вскочил, завопил и бросился было к своему любимцу, но охрана преградила ему путь. Тем временем пленник, захватив юношу сзади за шею, приставил нож к его спине и потащил своего заложника к выходу. Толпа загудела, завыла, загрохотала оружием, и весь этот гомон перекрывали отчаянные, полные ненависти и страха крики Барона и в ответ ему – требования пленника пропустить его.

Дата добавления: 2015-08-28