Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации 28 страница

5. В п. 3 коммент. ст. применительно к целям регулирования в данном случае развернуто конституционное положение, не допускающее отказ в правосудии (ст. 46 Конституции). В случае если суду, несмотря на предпринятые усилия, не удается установить содержание норм иностранного права, спор подлежит разрешению в соответствии с нормами российского законодательства. Отказ в разрешении спора недопустим даже в том случае, если судом возложено бремя доказывания норм иностранного права на одну или обе стороны, но они не исполнили этой обязанности. И в этом случае спор должен решаться на основании норм российского права. Представляется, что в этом случае суд должен прибегнуть к аналогии, обратившись к наиболее близкому правовому институту российского законодательства.

Статья 1192. Применение императивных норм

Комментарий к статье 1192

1. В коммент. ст. говорится о правовых нормах, которые в доктрине международного частного права обычно именуют сверхимперативными. Эти нормы (точнее, предписания) должны применяться независимо от того, какое право применимо к отношениям сторон в силу их соглашения или действия коллизионной нормы. Пункт 1 коммент. ст. посвящен применению сверхимперативных норм российского права, п. 2 - норм иностранного права.

Выделение сверхимперативных норм призвано обеспечить соблюдение публичного порядка государства при применении норм иностранного права в международных частных отношениях, в частности ограничить выбор сторонами применимого права (ст. 1210 ГК) и решить известную в международном частном праве проблему "обхода закона". По своей сути содержащиеся в ст. 1192 предписания являются позитивной оговоркой о публичном порядке, тогда как предписания ст. 1193 ГК представляют собой негативную оговорку о публичном порядке (см. коммент. к ст. 1193 ГК). Таким образом, в Российской Федерации обе оговорки применяются параллельно.

2. При рассмотрении споров, которые основаны на отношениях, осложненных иностранным элементом, суд должен учитывать содержание сверхимперативных норм российского права, несмотря на то что в целом к отношениям сторон должны применяться нормы другого государства. Сверхимперативные нормы подлежат применению не только судебными, но и иными государственными органами (например, органом записи актов гражданского состояния).

3. Какая норма права имеет сверхимперативный характер, можно установить двояко: 1) прямо, когда в нормативном акте, содержащем данную норму, указывается на ее исключительный (сверхимперативный) характер; или 2) косвенно, когда обязательность применения той или иной нормы обусловлена ее особым значением для государства и его граждан, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота.

Следует признать неточной ту часть текста п. 1 коммент. ст., где говорится об указании на императивность нормы в самой норме. Норма права имеет двучленную структуру и указание на ее сверхимперативность не входит ни в один из структурных элементов нормы, как и не образует самостоятельного элемента в структуре нормы права.

Примером прямого определения сверхимперативности нормы может служить п. 2 ст. 414 КТМ, согласно которому наличие соглашения сторон о применимом праве "не может повлечь за собой устранение или уменьшение ответственности, которую в соответствии с настоящим Кодексом перевозчик должен нести за вред, причиненный жизни или здоровью пассажира, утрату или повреждение груза и багажа либо просрочку их доставки". Тем самым сверхимперативный характер придается, в частности, предписаниям ст. ст. 186, 187 и 190 КТМ, которые устанавливают условия и размер ответственности перевозчика. Также в качестве примера можно привести п. 2 ст. 1209 ГК, в строго императивной форме предписывающий письменное оформление внешнеэкономической сделки, если хотя бы одной из ее сторон выступает российское юридическое лицо. Согласно п. 3 ст. 162 ГК несоблюдение письменной формы внешнеэкономической сделки влечет ее недействительность.

Чаще всего сверхимперативность определяется косвенным образом исходя из того особого значения, которое норма права имеет для публичного правопорядка государства. Относится ли та или иная норма к числу сверхимперативных по этому критерию, определяют доктрина и судебная практика. В частности, сверхимперативными принято считать предписания п. 1 ст. 10 ГК о запрете злоупотребления правом, ст. 14 СК о препятствиях для вступления в брак, п. 1 ст. 12 СК о заключении брака между мужчиной и женщиной (и, следовательно, запрете регистрации брака между однополыми парами).

Иногда перечень сверхимперативных норм формулируется весьма широко. Так, Г.К. Дмитриева относит к их числу нормы, содержащиеся в следующих статьях ГК: ст. 166 (о праве суда применить последствия недействительной сделки по своей инициативе), ст. 205 (о восстановлении срока исковой давности), ст. 333 (предоставляющая право суду уменьшить неустойку, когда она явно несоразмерна убыткам), ст. 393 (о праве суда при определении размера убытков принять во внимание цены, существующие в день вынесения решения), ст. 395 (о праве суда определить день, на который принимается во внимание ставка банковского процента при взыскании процентов годовых), ст. 404 (о праве суда уменьшить размер ответственности должника по вине кредитора) и др. (Международное частное право / Под ред. Г.К. Дмитриевой. 2-е изд. М., 2003. С. 191 - 192). Такая чрезмерно широкая трактовка сверхимперативности в значительной степени умаляет значение коллизионных норм, содержащихся в разд. VI ГК, и позволяет суду по многим вопросам игнорировать соглашение сторон спора о применимом праве. При определении перечня сверхимперативных норм следует вслед за зарубежным опытом прежде всего ориентироваться на предписания, обеспечивающие интересы несовершеннолетних детей, граждан, находящихся в беспомощном состоянии, потребителей, предписания, устанавливающие минимум ответственности перевозчика, и т.д.

4. В отличие от императивных норм национального права аналогичные нормы иностранного права не должны, но могут применяться судом, рассматривающим дело. Основанием для такого применения является тесная связь права какой-либо страны со спорным отношением независимо от того, какое право применяется к этому отношению в силу коллизионной нормы или соглашения сторон. Для определения тесной связи может учитываться место исполнения договора, связь лица или предприятия с правом какого-либо государства и т.д. Например, если российский заказчик и германский подрядчик заключили договор о ремонте оборудования, расположенного на территории Эстонии, то российский суд при рассмотрении спора между этими лицами наряду с правом Германии, применяемым в силу подп. 5 п. 3 ст. 1211 ГК, может на основании п. 2 коммент. ст. принять во внимание содержание сверхимперативных предписаний эстонского гражданского права.

5. Коммент. ст. распространяется лишь на применение императивных норм частного права. Применимость норм публичного права (например, административного, процессуального и финансового права) она не затрагивает. Вместе с тем если сделка не соответствует публичным ограничениям или запретам какого-либо государства, то гражданско-правовое предписание о недействительности этой сделки может быть применено в качестве сверхимперативной нормы. Например, в соответствии с п. 4 ст. 26 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности" (СЗ РФ. 2003. N 50. Ст. 4850) сделки по экспорту и (или) импорту отдельных видов товаров, совершенные без лицензии на осуществление исключительного права на экспорт и (или) импорт отдельных видов товаров, являются ничтожными, что означает необходимость применения к отношениям сторон предписаний ст. ст. 166 - 168 ГК.

Статья 1193. Оговорка о публичном порядке

Комментарий к статье 1193

1. Применение иностранного права в соответствии с предписаниями разд. VI ГК не должно нарушать публичный порядок (ordre public), действующий в Российской Федерации. Если к отношениям сторон подлежит применению российское право, то ст. 1193 не используется. В сфере семейного права действует ст. 167 СК, которая также направлена на защиту основ правопорядка (публичного порядка) Российской Федерации.

Парализация применения предписаний иностранного права на территории государства может достигаться с помощью как позитивной, так и негативной оговорки о публичном порядке. Под позитивной оговоркой понимается совокупность особо значимых для национального порядка предписаний, которые доминируют над предписаниями иностранного права и подлежат приоритетному применению. Позитивная оговорка о публичном порядке (позитивная концепция публичного порядка) состоит не только в установлении сверхимперативных норм, но также и в обязательном применении основополагающих принципов национального права. Этот способ защиты национального правопорядка воспринят прежде всего законодательством Франции (ст. 6 ФГК). Более распространено включение в национальное законодательство негативной оговорки о публичном порядке, которая запрещает применение норм иностранного права, если такое применение несовместимо с основами национального правопорядка. Типичным примером этой оговорки может служить предписание ст. 6 Вводного закона к ГГУ.

Большой разницы в применении двух видов оговорок нет: в обоих случаях содержание нормы иностранного права сопоставляется с содержанием норм национального права, отражающих основные начала в регулировании частных отношений. Однако в случае позитивной оговорки правоприменитель может иметь некий перечень норм национального права (пусть и ориентировочный), которые имеют приоритет над иностранными, в том числе путем прямого указания на это со стороны законодателя. В случае же негативной оговорки имеется лишь общая отсылка к публичному порядку, который может выражаться не только в нормах права, но и в нормах морали.

Некоторые государства, в том числе и Российская Федерация, устанавливают действие и позитивной, и негативной оговорки о публичном порядке. Так, ст. 1192 ГК, в которой говорится о применении императивных норм, содержит позитивную оговорку о публичном порядке, ст. 1193 - негативную (см., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2005. С. 208 (автор коммент. - И.В. Елисеев)).

2. Понятие публичного порядка (основ правопорядка) не имеет четко выраженного содержания и раскрывается в доктрине и судебной практике. Например, в одном из судебных актов говорится: "Основы правопорядка Российской Федерации включают в себя помимо основ морали, главных религиозных постулатов, главных экономических и культурных традиций, сформировавших российское гражданское общество, и основополагающие принципы российского права" (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 10 июня 2009 г. N А56-41368/2008). К основополагающим принципам российского права, отражающим публичный порядок, прежде всего относятся положения о правах и свободах человека и гражданина, которые содержатся в гл. 2 Конституции. То же самое можно сказать об общепризнанных принципах и нормах международного права, которые являются частью правовой системы России (запрет рабства, дискриминации по половому, расовому, национальному признакам и т.п.). Основные начала гражданского законодательства (ст. 1 ГК) также определяют содержание публичного порядка Российской Федерации. По одному из дел арбитражный суд при отказе в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения международного третейского суда, помимо прочего, сослался и на противоречие этого решения ст. ст. 401 и 1064 ГК, которые устанавливают основные правила привлечения лица к гражданско-правовой ответственности (см.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 24 апреля 2009 г. N А56-60007/2008).

Применение норм иностранного права может вступить в противоречие с нормами морали. Так, согласно п. 2 ст. 156 СК условия заключения брака на территории Российской Федерации определяются для каждого из лиц, вступающих в брак, законодательством государства, гражданином которого лицо является в момент заключения брака. Однако чрезмерно низкий брачный возраст (например, в некоторых странах Азии и Африки он составляет 9 - 12 лет) должен стать препятствием к регистрации брака на территории Российской Федерации из-за противоречия применения иностранного законодательства публичному порядку Российской Федерации, который исходит из принципиальной недопустимости вступления в брак в столь раннем возрасте.

За рубежом оговорка о публичном порядке в прошлом довольно часто применялась для защиты права частной собственности, чтобы ограничить сферу применения советского законодательства о национализации. В настоящее время в ряде стран сформировалась достаточно обширная судебная практика применения оговорки о публичном порядке. Так, в Германии рассматриваются как противоречащие публичному порядку предписания иностранного права о наступлении совершеннолетия с 9 лет, о взыскании штрафных санкций карательного характера при незначительном размере материального и нематериального вреда, о допустимости установления договорной неустойки при отказе от вступления в брак, о различии в религии как препятствии к наследованию и т.п. (см.: Heldrich A. Kommentar zu § 6 EGBGB // Palandt O. Burgerliches Gesetzbuch. Kurzkommentar. 66 Aufl. Munchen, 2007. S. 2503 - 2506).

3. Понятие публичного порядка используется и в процессуальном законодательстве при установлении основания к отказу в принудительном исполнении на территории Российской Федерации решения иностранного или международного третейского суда, а также при выполнении поручения иностранного суда (п. 5 ч. 1 ст. 412 ГПК, п. 7 ч. 1 ст. 244, п. 1 ч. 2 ст. 256 АПК).

4. Применение оговорки о публичном порядке не должно приводить к фактическому отказу в применении иностранного права и тем самым обесценивать значение коллизионных норм, содержащихся в разд. VI ГК. Поэтому в коммент. ст. говорится, что норма иностранного права не применяется лишь в исключительных случаях. Эта часть текста ст. 1193 ГК ориентирует суды на развернутое обоснование отказа в применении нормы иностранного права по мотиву явной, ярко выраженной несовместимости последствия ее применения с основами правопорядка Российской Федерации.

5. Для применения оговорки о публичном порядке необходимо, чтобы последствия применения нормы иностранного права противоречили основам национального правопорядка. Иногда содержание нормы права и последствия ее применения имеют разное соотношение с основами правопорядка. Это происходит, когда норма иностранного права применяется наряду с другими нормами иностранного или национального права. Так, предписания иностранного права, допускающие полигамный брак, не могут служить основанием для заключения брака на территории Российской Федерации. Однако при наследовании недвижимого имущества, которое включено в государственный реестр в Российской Федерации, несколько супругов наследодателя, состоявшие с ним в полигамном браке, будут рассматриваться как наследники первой очереди на основании п. 1 ст. 1142 и абз. 2 п. 1 ст. 1224 ГК.

6. Использование оговорки о публичном порядке и отказ в применении нормы иностранного права может вызвать потребность в применении к соответствующим отношениям нормы российского права. Если осложненное иностранным элементом отношение более тесно связано с другой страной, то суд может применить не норму российского права, а норму этой страны (см.: Международное частное право / Под ред. Г.К. Дмитриевой. С. 188 (автор главы - Г.К. Дмитриева)). Этот вывод, хотя и не основан на буквальном тексте абз. 1 коммент. ст., вытекает из п. 2 ст. 1186 и п. 2 ст. 1192 ГК.

7. Между правовой, политической и экономической системами Российской Федерации и соответствующей системой государства, чье право должно применяться для регулирования отношений, могут быть существенные различия (например, в правовой системе - с Великобританией, в политической - с Саудовской Аравией, в экономической - с КНДР). Но само по себе это различие не может быть положено в основу применения оговорки о публичном порядке.

Статья 1194. Реторсии

Комментарий к статье 1194

1. Ответные действия одного государства на дискриминационные действия другого государства именуются реторсией (от позднелат. retorsio - "обратное действие"). В коммент. ст. говорится лишь об одном из видов реторсий - частноправовой реторсии, состоящей в ограничении частных имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц государства, допустившего дискриминационные действия в отношении российских граждан и юридических лиц. Ограничение может касаться не только прав (например, права собственности или права на въезд в страну), но также правоспособности и дееспособности частных лиц.

Помимо этого, реторсии могут применяться и в качестве инструмента внешнеэкономической политики государства, т.е. в сфере публично-правового регулирования. Например, согласно подп. 2 п. 1 ст. 40 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 164-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности" (СЗ РФ. 2003. N 50. Ст. 4850) Правительство РФ может применять ответные меры ограничения внешней торговли, если иностранное государство предпринимает меры, которые нарушают экономические интересы Российской Федерации, ее субъектов, муниципальных образований или российских лиц либо политические интересы Российской Федерации. В качестве ответных мер могут использоваться повышение таможенных платежей, установление количественных ограничений на импорт товаров и т.д. Эти реторсии применяются чаще, чем реторсии, предусмотренные коммент. ст.

Процессуальное право также содержит указание на возможность применения реторсий (ч. 4 ст. 398 ГПК и ч. 4 ст. 254 АПК).

2. Ratio legis ст. 1194 состоит в том, что она предоставляет возможность ограничения прав иностранцев органу исполнительной власти - Правительству РФ. Поэтому вполне легитимным будет, например, постановление Правительства РФ, которое, несмотря на предписание п. 3 ст. 4 ЖК, запрещает гражданам какого-либо иностранного государства приобретать жилые помещения на территории Российской Федерации, если это государство запретило приобретение жилых помещений на своей территории российским гражданам.

Реторсии в виде ограничений на осуществление банковских операций филиалами иностранных банков может вводить ЦБ по согласованию с Правительством РФ (абз. 4 ст. 18 Закона о банках).

3. Будучи правомерным действием, реторсия состоит в ответном ограничении прав, а также правоспособности или дееспособности иностранных граждан и (или) юридических лиц определенного государства. Она не может носить упреждающего характера и призвана обеспечить восстановление начала взаимности в отношениях с конкретным государством (государствами), т.е. побудить дискриминирующее государство к прекращению дискриминации в отношении российских граждан и (или) юридических лиц. Отсюда следует, что ответное ограничение должно быть адекватным, соразмерным тем ограничениям, которые в превентивном порядке ввело иностранное государство.

4. Поводом к применению реторсии являются специальные ограничения, т.е. дискриминация по отношению к физическим и юридическим лицам Российской Федерации или других конкретных государств. Если государство ограничивает права, правоспособность или дееспособность всех иностранцев, то это действие не является основанием для применения ответных ограничений.

5. В качестве основания применения реторсии коммент. ст. называет ограничения иностранным государством прав российских граждан и юридических лиц. Эта часть статьи нуждается в расширительном толковании. Дискриминационные действия в отношении наших соотечественников также могут служить поводом для ответных ограничений. Например, в соответствии с п. 5 ст. 14 Федерального закона от 24 мая 1999 г. N 99-ФЗ "О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом" (СЗ РФ. 1999. N 22. Ст. 2670) несоблюдение иностранным государством общепризнанных принципов и норм международного права в области основных прав и свобод человека и гражданина в отношении соотечественников является достаточным основанием для принятия органами государственной власти Российской Федерации предусмотренных нормами международного права мер по защите интересов соотечественников.

Глава 67. ПРАВО, ПОДЛЕЖАЩЕЕ ПРИМЕНЕНИЮ

ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ ПРАВОВОГО ПОЛОЖЕНИЯ ЛИЦ

Статья 1195. Личный закон физического лица

Комментарий к статье 1195

1. Коммент. ст. впервые в российском законодательстве вводит легальное понятие личного закона физического лица, которое ранее существовало только в российской теории международного частного права и в национальном законодательстве ряда государств, а также в некоторых двусторонних международных соглашениях о правовой помощи. Введением коллизионной формулы личного закона устранен пробел в отечественной регламентации таких отношений, тогда как ранее, например, российский суд, разрешая дела, касающиеся правоспособности иностранных граждан или лиц без гражданства, находящихся за границей, не имел возможности ни применять иностранное право, поскольку отсутствовала необходимая коллизионная норма, обеспечивающая привязку к нему рассматриваемого отношения, ни обратиться к российскому материальному праву в силу неприменимости принципа национального режима (см.: Международное частное право: Учеб. / Под ред. Т.К. Дмитриевой. М., 2008. С. 197).

Определение правоспособности, дееспособности, права на имя и т.п. физического лица путем установления его личного закона отражает современную тенденцию доктрины международного частного права и позволяет не предусматривать в последующих статьях части третьей ГК коллизионные привязки для российских граждан, иностранцев или лиц без гражданства.

2. В мировой практике выработано два основных подхода при определении личного закона физического лица. При первом подходе, который присущ государствам континентальной Европы и государствам СНГ, личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет (lex patrio). Если же лицо не имеет гражданства или, напротив, имеет двойное или несколько иностранных гражданств, то его личный закон определяется по общему правилу по законам страны, в которой это лицо имеет место жительства (lex domicili). Для государств общего права, государств Латинской Америки, некоторых государств Европы характерен иной подход, при котором личный закон физического лица определяется, во-первых, правом государства его места жительства; во-вторых, при отсутствии определенного места жительства - правом страны места пребывания и, наконец, при наличии места жительства физического лица в нескольких странах может учитываться гражданство физического лица.

Нетрудно заметить, что при определении личного закона физического лица коммент. ст. придерживается первого подхода: "Личным законом физического лица считается право страны, гражданство которой это лицо имеет". Это позволяет достичь большей ясности в определении правового статуса индивидуума, поскольку в отличие от места жительства гражданство, как правило, и более формально, и более стабильно. Вместе с тем нельзя не признать, что в настоящее время происходит взаимное проникновение этих двух подходов, приводящее к смешанной системе личного закона.

3. В п. 2 коммент. ст. регламентируется случай, когда лицо наряду с российским гражданством имеет еще и иностранное гражданство. Конституция допускает, что российский гражданин может иметь гражданство иностранного государства в силу федерального закона или международного договора (ч. 1 ст. 62). Закон о гражданстве содержит понятие двойного гражданства как наличие у гражданина Российской Федерации гражданства (подданства) иностранного государства (ст. 3), а ст. 6 указывает, что гражданин Российской Федерации, имеющий иное гражданство, рассматривается в Российской Федерации только как гражданин Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных международным договором Российской Федерации или федеральным законом.

Приобретение гражданином Российской Федерации иного гражданства не влечет за собой прекращения гражданства Российской Федерации. Такая регламентация отношений означает, что приобретение гражданином Российской Федерации иностранного гражданства допустимо и не противоречит законам Российской Федерации, однако отношение такого гражданина с Россией, в том числе и установление его личного закона, определяется только российским законодательством, а принадлежность к гражданству другого государства не принимается во внимание.

4. Пункт 3 коммент. ст. впервые появился в российском законодательстве с принятием части третьей ГК, представляет собой одностороннюю коллизионную норму и, как уже не раз отмечалось в юридической литературе, отражает стремление увязать два существующих подхода в определении личного статуса физического лица - гражданства и места жительства. В изъятие из общего правила об определении личного статуса на основе права страны гражданства иностранные граждане, т.е. физические лица, не являющиеся гражданами Российской Федерации и имеющие доказательства наличия гражданства (подданства) иностранного государства, проживающие (имеющие место жительства) в Российской Федерации, имеют личным законом российское право. В гражданском законодательстве Российской Федерации установлено, что местом жительства лица признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает (п. 1 ст. 20 ГК). Доказательством постоянного или преимущественного проживания иностранного гражданина на территории Российской Федерации является наличие у него разрешения на временное проживание или вида на жительство.

По Закону о правовом положении иностранных граждан разрешение на временное проживание - подтверждение права иностранного гражданина или лица без гражданства временно проживать в Российской Федерации до получения вида на жительство, оформленное в виде отметки в документе, удостоверяющем личность иностранного гражданина или лица без гражданства. Срок действия разрешения на временное проживание составляет три года. Вид на жительство - документ, выданный иностранному гражданину или лицу без гражданства в подтверждение их права на постоянное проживание в Российской Федерации, а также их права на свободный въезд в Российскую Федерацию и выезд из Российской Федерации. Вид на жительство выдается иностранному гражданину на пять лет; по окончании срока действия вида на жительство его срок по заявлению иностранного гражданина может быть продлен на пять лет. Количество продлений срока действия вида на жительство не ограничено (ст. 8).

5. Пункт 4 коммент. ст., как и предыдущий, появился в российском законодательстве с принятием части третьей ГК. При наличии у лица нескольких иностранных гражданств, но при обязательном отсутствии у него российского гражданства личным законом считается право страны, в которой это лицо имеет место жительства. Семейный кодекс РФ, принятый ранее, содержит иное правило: при наличии у лица гражданства нескольких государств условия заключения брака для него определяются по его выбору согласно праву одного из этих государств (ст. 156).

В мировой практике при определении личного закона лица, имеющего гражданство нескольких государств, используются две коллизионные привязки: либо это право страны, в которой это лицо имеет место жительства (например, Венгрия, Румыния), либо право страны, с которой у лица имеется наиболее тесная связь (например, Австрия, Италия, Турция).

6. Лицом без гражданства является физическое лицо, не являющееся гражданином Российской Федерации и не имеющее доказательств наличия гражданства (подданства) иностранного государства (ст. 2 Закона о правовом положении иностранных граждан). Личным законом такого лица считается право страны, в которой это лицо имеет место жительства, т.е. место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает (ст. 20 ГК). Постоянное или преимущественное проживание предполагает, что гражданин всегда присутствует в определенном месте, хотя бы в тот или иной промежуток времени его там не было. (См.: Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, частям первой, второй и третьей / Под ред. Т.Е. Абовой, М.И. Богуславского, А.Ю. Кабалкина, А.Г. Лисицына-Светланова. М., 2008. С. 38.)

7. Пункт 6 коммент. ст. посвящен определению личного закона беженца. Согласно Закону о беженцах беженцем является лицо, которое не является гражданином Российской Федерации и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе либо политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может пользоваться защитой этой страны или не желает пользоваться такой защитой вследствие таких опасений, или, не имея определенного гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного места жительства в результате подобных событий, не может либо не желает вернуться в нее вследствие таких опасений (ст. 1). Лицо признается беженцем в порядке, установленном Законом о беженцах, и ему выдается удостоверение беженца, которое является документом, удостоверяющим личность лица, признанного беженцем. Поскольку беженцы вынужденно покинули страну своего гражданства и по объективным причинам утрачивают с ней связь, то п. 6 коммент. ст. вполне обоснованно устанавливает, что их личным законом считается право страны, предоставившей убежище.

Дата добавления: 2015-08-28