(макси) Две мечты и немного магии 5 страница

- Пойдемте, - тихо сказал он. – Поговорим в гостиной.

От пережитого напряжения подгибались колени, в ушах звенело. Блейз забрал у Драко метлу и молча пошел рядом.

Глава 9

Гриффиндорская гостиная бурлила. Все сбились в кучу, жестикулировали, пытаясь перекричать друг друга, строили предположения о том, что случилось. Гарри уселся в углу и, зажав уши ладонями, попытался сосредоточиться на домашнем задании, но гул взволнованных голосов все равно отвлекал.

За обедом активное обсуждение продолжилось, Рон орал больше всех, размахивая вилкой с наколотой на нее сосиской. Но Гарри не принимал участия в общем ажиотаже, и Гермиона тоже. Она тихо сидела рядом, зарывшись носом в пергаменты, и только когда вилка Рона оказывалась в опасной близости от ее лица, толкала его в бок.

По школе сновали авроры. Алая мантия Уилкинсона мелькала, кажется, во всех частях замка сразу.

Уже после обеда, сидя на подоконнике, Гарри с ленивым изумлением отметил, что учитель ЗОТС умудряется одновременно присутствовать еще и среди прочесывающих окрестности авроров.

Пришли ребята под предводительством Рона, нагруженные бутылками сливочного пива – учителя сейчас были слишком заняты для того, чтобы отслеживать такие незначительные нарушения.

Празднование победы плавно перетекло в вечер новых теорий. Гарри откровенно скучал, пока кто-то из ребят не выдал версию о вмешательстве темной магии. Поттер подавился пивом, а вошедшая Гермиона так грохнула стопку книг на стол, что бутылки на нем жалобно звякнули.

- Тот, кто думает, что я не сниму баллы со своего факультета, может продолжить безобразие и проверить это опытным путем!

Спорить со старостой школы, когда она пребывала в таком воинственном настроении, никто не рискнул - все быстро ретировались. Только Рону не повезло – он был пойман и насильно усажен за учебники. Гермиона сказала, что в теории относительно

вмешательства темной магии есть четырнадцать ошибок, и до ужина он должен их найти.

Удачно спасшийся Гарри прошмыгнул в спальню и, задернув полог, уютно устроился на кровати. Закинул руки за голову и прикрыл глаза. Наверное, за всю недолгую жизнь он слишком устал от тайн и загадок – превращение снитча его почти не заинтересовало и не встревожило, наоборот, чувствовалось в этом что-то очень знакомое. Гарри был согласен с Гермионой, которая сказала, что на месте руководства школы она бы заменила все комплекты мячей, оставшиеся еще со времен Дамблдора - любителя использовать золотые крылатые шарики не по назначению.

Сейчас Гарри гораздо больше интересовало другое… Что Малфою понадобилось в кабинете зельеварения перед самым началом игры? И чего он так испугался, когда разбилась банка с лягушкой? И почему, когда Драко оказывается так близко, замирает сердце и пересыхает в горле? И отчего у него такие прохладные ладони?

Гарри посмотрел на свои руки с аккуратно обкусанными ногтями. Свежая царапина ярко выделялась на запястье. Вытащил из-под подушки мягкую перчатку - близкую родственницу той, что оставила эту отметину - она была чуть потертой, а кнопка слегка потемнела.

Он с трудом натянул перчатку на руку. У Малфоя кисть была явно уже, и точно его пальцы не были украшены заусенцами, не то что у Гарри. Он улыбнулся, сам не понимая, почему.

Суета, вызванная происшествием на игре, постепенно стихала. Только Уилкинсон теперь постоянно находился в школе, отчего количество домашних заданий по ЗОТС увеличилось вдвое.

Как и предполагала Гермиона, историю со снитчем действительно отнесли к категории шуток старого директора. Выяснилось, что оставшиеся у мадам Хуч два крылатых мячика тоже не годятся для игры: в одном оказался нескончаемый запас лимонных долек, а другой пускал фиолетовые мыльные пузыри, когда его пытались поймать.

А мистер Малфой-старший, лучший друг всех юных любителей квиддича, поспешил презентовать школе десяток новейших наборов мячей для профессионалов.

Гарри старательно корпел над домашним заданием, когда его окликнул Рон. В голосе друга звучала неподдельная тоска.

- Ты Гермиону не видел?

Гари помотал головой – подругу сегодня он видел только за завтраком.

- Опять она со своими книжками… - вздохнул Рон, усаживаясь на подлокотник кресла, бесцеремонно столкнув с него руку Гарри. – Между прочим, все из-за тебя.

- Что?

- Завтра Хогсмид, а она объявила, что я эгоист, что мне пожирание сладостей дороже друга, и что совершенно ей не помогаю. Но это же несправедливо! Ничего мне не дороже… И к тому же, тебе ведь лучше, правда? – Рон попытался заглянуть Гарри в глаза и чуть не навернулся со своего «насеста».

Поттер активно закивал, всем своим видом показывая, насколько ему лучше и одновременно стараясь скрыть заливший щеки румянец.

Лучшему другу незачем было знать, что запах Малфоя Гарри в состоянии почувствовать за десяток футов и даже через час после того, как слизеринец ушел. И что засыпая, он видит знакомое лицо, серые глаза, золотистые ресницы, кончики у которых заметно темнее, и это делает их похожими на иголочки. А если еще крепче зажмуриться, видны бледно-розовые губы, с чуть выступающей нижней, и если провести языком, она влажно блестит, так, что невозможно отвести взгляд. Тогда можно все: можно гладить светлые волосы, не склеенные дурацким заклятьем невесомые блестящие пряди текут между пальцами, можно крепко обнимать, утыкаясь носом в ключицу и бесконечно вдыхать свежий травяной аромат белой кожи, можно чувствовать, как напрягается под ласковыми прикосновениями спина… Это так...

- Давай?

Гарри вздрогнул и понял, что не слышал ничего из последней тирады друга. Но на всякий случай согласился.

- Вот и отлично. А то она уже совсем серая стала в своей библиотеке. Короче, сделаем так.

Гермиона сказала, что у нее есть список необходимых книг, и завтра собиралась спокойно поискать их, пока все будут в Хогсмиде. Если ты это сделаешь вместо нее, то я наконец смогу пригласить свою девушку на свидание.

- Эй, я завтра не могу, я обещал Лаванде…

Лицо Рона вдруг стало таким несчастным, что Гарри почувствовал себя последней скотиной.

- Ладно, если ты незаметно позаимствуешь у нее этот дурацкий список, я ночью схожу и возьму все что надо. И тогда завтра мы все будем свободны.

- Она не захочет, скажет, что мы опять нарушаем…

Гарри широко улыбнулся другу и подмигнул.

- Захочет, если ты будешь достаточно убедительным.

Рон залился румянцем и с благодарностью посмотрел на Гарри.

- Спасибо, друг.

***

- Что это за хрень крылатая была? – завопил Бэддок, едва успев войти в гостиную. – Чертова кошка развлекается?

- Либо ты ослеп, Бэддок, либо родился дураком, - Блейз упал в кресло, откидывая голову на мягкую спинку. – У нее на морде было крупными буквами написано: «Катастрофа! Спасайся кто может!»

- А с чего мне на нее пялиться? Я не извращенец, в отличие от некоторых, – огрызнулся Бэддок.

- Что, Забини, осваиваешь геронтофилию? – не удержался Драко, снимая мантию. Честно говоря, ему было плевать и на пристрастия Блейза, и на Макгонагалл, и на остальных, которые уже орали, перекрикивая друг друга, отстаивая самые невероятные версии.

Блейз, на удивление, промолчал. Только смерил долгим взглядом из-под ресниц.

- Ладно, - устало кивнул Драко, - где твоя малолетняя протеже? Надо поговорить.

- Не надо, я сам… - Забини потянулся, выгибаясь всем своим длинным поджарым телом, и легко поднялся.

Драко хмыкнул. Что и требовалось доказать, теперь замаливает грехи.

- Я не ем маленьких девочек, если что.

- Зато кальмар ест. Ты сам сказал, - осклабился Блейз.

- Надеюсь, ты будешь убедительным. Учти, с этого дня отвечаешь за все ее выходки.

- Слушаю и повинуюсь, о мой белый господин, - Забини прикрыл нахальные глаза и согнулся в подобострастном поклоне, прежде чем исчезнуть из комнаты.

На плечо опустилась тяжелая рука Гойла.

- Слушай, что делать-то будем?

Только сейчас Драко понял, что вокруг воцарилась тишина. Слизеринцы, видимо, так ни до чего и не договорились и теперь ждали от него каких-то грандиозных планов по избавлению от гриффиндорского гнета. Он пожал плечами, медленно расстегнул пару верхних пуговиц на воротнике рубашки и обвел взглядом гостиную.

- Это не грифы. Забини прав. Зачем? Сорвать матч? Глупо. Они не сомневались, что победят. К тому же, и директриса, и Хуч сами перепугались до чертиков. Даже по голосам слышно было. Хотя птичка правда выглядела эффектно. И магия в нее была вложена недетская. Расслабьтесь. Слагхорн скажет, когда выяснят. А если не скажет... – Драко, уже направившийся в душ, обернулся: - Сами узнаем.

От аврорских мантий следующие несколько дней рябило в глазах. На уроках и переменах можно было их игнорировать, но в Большом зале, где авроры дежурили регулярно, не получалось. Мгновенно пропадал аппетит. Уилкинсон носился по школе, сжимая в руке волшебную палочку и вращая глазами так, что сразу вспоминался старый Моуди, и по спине тек неприятный холодок. Для того, чтобы беспрепятственно передвигаться ночью по подземельям, Драко пришлось получить письменное разрешение Слагхорна и выслушать от одного из авроров свод правил поведения в режиме чрезвычайного положения.

Но наступил день, когда весь этот бред наконец закончился. Причем, тем, что Драко подозревал и раньше. Старый директор не хотел, чтобы его забывали. А логика у Альбуса Дамблдора всегда отличалась своеобразием, и можно было даже не стараться понять мотивы странных поступков.

Исчезновение из школы авроров, всех, за исключением Уилкинсона, который, видимо, решил контролировать ситуацию во избежание еще каких-нибудь неожиданностей, ознаменовалось завершением работы над антиприворотным. Драко шел вечером в кабинет зельеварения в прекрасном расположении духа. Последние события немного отвлекли его от Поттера. Правда, ночи оставались все такими же душными и мучительно сладкими, а по утрам захлестывало ощущением безнадежности и желанием остаться там – в горячечных снах, где было гораздо лучше, чем в реальности. Но теперь можно выпить зелье и узнать. Увериться, наконец, что догадка оказалась правильной - Малфои не сходят с ума без причин.

Черпак подрагивал в руке. Зелье лилось мутной струей в бокал, а кончики пальцев холодели то ли от ожидания, то ли от страха. Нет, он никогда не признался бы себе, что боится. Чего бояться? Ошибки быть не может.

Губы коснулись толстого стекла. Драко глотнул и скривился. Зелье отдавало полынью и горчило. Залпом опустошив бокал, он поднял палочку и произнес заклинание.

Ни боли, ни покалывания в позвоночнике, ни жжения в груди. Сердце билось по-прежнему ровно. Ни-че-го. Ни одного признака отравления любовным зельем, ни одного намека на приворот.

Драко осторожно поставил бокал и опустился на пол. Над котлом поднимался пар, растекался по кабинету. Пламя свечей подрагивало от сквозняков, шевелилось на стенах причудливыми тенями. И не хотелось никуда идти. Хотелось сидеть здесь до утра, а может, и дольше. Ничего не слышать. Никого не видеть. Не думать о потраченных впустую двух месяцах, о треклятой благотворительности, на которую пришлось пойти, о Слагхорне, который получит свои зелья просто так – даром. Что? Ну что это, если не приворот? Должно быть еще какое-то объяснение! Что-то ведь крутится в голове. Такое простое... Такое знакомое-знакомое. Как будто отец говорил... Или похожее было в школе…

- Твою мать! – выругался Драко, вскакивая на ноги. – Не может быть!

Глава 10

Через несколько минут после отбоя за полог просунулась голова Рона. Друг протянул руку с зажатым в ней пергаментом.

- На, бери.

В тусклом свете Люмоса Гарри пробежал взглядом строчки и пожал плечами. Гермиона, похоже, в своих изысканиях забрела в окончательные дебри, по сравнению с которыми лабиринт турнира Трех волшебников - детская площадка. В списке были и энциклопедии волшебных животных, и авторские монографии, и «Удивительные существа среди нас», и руководство по содержанию великанов в домашних условиях. А еще штук десять названий каких-то исторических исследований и последнее, расширенное и дополненное издание Магических родословных Европы. Гарри видел эту книгу - она была размером с парту, и он с ужасом представлял, как потащит ее по ночным коридорам школы вместе с остальными.

Тяжело вздохнув, он вылез из постели и натянул брюки. В спальню вернулся Рон.

- Я думаю, это тебе пригодится, – он протянул сумочку, расшитую бисером.

- Клептомания прогрессирует? Бедная Гермиона… – вздохнул Гарри и благодарно улыбнулся.

Рон хмыкнул, пожал плечами и завалился спать.

Гарри спрятал пергамент вместе с мантией-невидимкой в карман и спустился в гостиную. Там царил полумрак, а у камина сидел Симус, склонившись над чем-то явно интересным.

Стараясь не шуметь, Гарри подкрался и заглянул ему через плечо. Со слегка бликующей в отсветах пламени страницы магического журнала томно смотрел на него красивый брюнет в черных плавках. Он то прикрывал глаза и медленно облизывал губы, то скользил рукой по животу, опускаясь все ниже и ниже, туда, где недвусмысленно натягивалась облегающая ткань. Гарри усмехнулся – завлекательный маг ему совершенно не нравился. Симус перевернул страницу. На развороте было несколько колдографий. Уже знакомый брюнет и стройный светловолосый парень, задумчиво смотрящий куда-то вбок.

Изображения были не крупные, но очень откровенные. Гарри сначала хотел склониться пониже, гаркнуть в ухо замечтавшемуся Финнигану что-то типа «Бууу!» и посмотреть, как он вздрогнет и откинет сомнительный журнал, но потом увлекся.

Парни на развороте сместились, потянулись друг к другу, соприкоснулись сначала руками, потом – грудью, потом… Симус снова перевернул страницу, и Гарри замер. То, что происходило на живых картинках, вызывало жгучее смущение, любопытство и восторг. Оторваться от них было невозможно. А на следующем развороте размещалась одна огромная колдография. Запрокинувший голову темноволосый маг и стоящий перед ним на коленях блондин. Зажмурился, придвинулся ближе, еще ближе и обхватил губами влажно блестящую головку.

От неожиданности и резкого прилива крови к паху, Гарри шумно вздохнул. Финниган обернулся.

- Нравится? – хрипло спросил он. Гарри молчал, дыхание сбилось.

Симус медленно отложил журнал в сторону и привстал. Улыбнулся и потянулся вперед. Ладонь легла чуть ниже брючного ремня.

Гарри покраснел так, что на глазах выступили слезы, особенно когда Симус, сдавленно охнув, прижался щекой к его бедру, сжимая сквозь брюки быстро твердеющий член.

- Отвали! - Гарри дернулся и в панике отскочил назад, выдохнул, совершенно не представляя, что еще говорить и что делать дальше. А потом развернулся и рванулся к двери. Вывалился наружу, не вслушиваясь в недовольное ворчание Полной дамы, и понесся по коридору.

Только на лестнице он, наконец, вспомнил, что не мешало бы надеть мантию-невидимку.

- Ненавижу! Ненавижу… - бормотал Гарри сквозь зубы, шагая вверх. Кого именно ненавидит, он не очень понимал. То ли озабоченного Симуса, то ли Гермиону, с ее бредовыми теориями, то ли Рона, жениха недоделанного, то ли Малфоя, померещившегося в неверных отсветах пламени, страстно смотрящего снизу вверх и приоткрывающего влажные губы для…

- Мерлиновы яйца! – вполголоса выругался Гарри, споткнувшись о выщербленную ступеньку. Ушибленный палец на ноге заболел так, что герой больше не отвлекался на всякие посторонние мысли и до библиотеки добрался без приключений.

Дверь тихо скрипнула. Гарри зажег Люмос, стянул мантию и, сверившись с гермиониным списком, пошел вдоль бесконечных полок. Быстро справившись с книгами, хранившимися в общем отделе, он отправился в Запретную секцию.

Уже приближаясь к заветной двери, Гарри заметил голубоватый свет. Шепнул: «Нокс» и на цыпочках пошел вперед. Через несколько шагов пришлось остановиться.

За партой сидел Малфой. Склонившись над каким-то фолиантом, он внимательно читал, подсвечивая себе палочкой. Иногда отвлекался - записывал что-то на листе пергамента.

В тишине и полумраке, наедине с собой, Драко был именно таким, как несколько минут назад в воображении – задумчивым и желанным до дрожи. А когда покусывал кончик пера, между приоткрывающихся губ мелькала белоснежная полоска зубов. Это было мучительно прекрасно и невыносимо. На секунду Гарри показалось, что на земле больше не существует ничего, кроме этого рассеянного неяркого света, тонких пальцев, склоненной головы. Ничего, кроме Малфоя. Нет - и не надо. Он смотрел и смотрел, а потом сумочка Гермионы выскользнула из рук и упала на каменный пол.

***

В ту ночь Драко так и не удалось попасть в библиотеку – Филч со своей дурацкой кошкой все время крутились поблизости. Пришлось вернуться обратно в кабинет зельеварения. Разлить антиприворотное в несколько склянок – срок действия у него не ограничен, так пусть будет – не зря же столько времени варил. Уничтожить бокал – на всякий случай, вычистить котел, подготовить к варке еще несколько зелий для лазарета.

Монотонная работа немного успокоила. Руки над котлами уже не дрожали. Нож уверенно крошил и шинковал, сердце перестало трепыхаться при мысли, что последняя догадка может оказаться верной. И спать Драко укладывался уже почти успокоенный. Если завтра Филч выберет для ночного обхода другой этаж, можно будет легко пробраться в библиотеку и поискать. А в крайнем случае – воспользоваться разрешением Слагхорна. В нем не указывалось, что по ночам Драко может беспрепятственно ходить только по подземельям. А что не запрещено, то…

Этой ночью, впервые за время помешательства, Поттер ему не снился. Снились мать с отцом, Белая гостиная в Мэноре, знакомые и незнакомые маги, пенистое шампанское в тонконогих фужерах, музыка… Много музыки, то задорной, под которую невозможно было усидеть на месте, то тоскливой и пронзительной, такой, что хотелось зажмуриться, уткнуться в чье-нибудь плечо и давиться слезами. И чтобы обязательно были теплые губы у уха и правильные слова, и уверенная ладонь на спине.

Но музыка стихла, стерлись лица, и дом, и желания. Не было ничего – только белый-белый свет, не холодный, не теплый – белый, обволакивающий, от которого не спрячешься даже в подземелье. А Драко очень хотелось спрятаться, он прикрывался рукой, отворачивался, бежал куда-то, но ничего не менялось. А потом прилетел феникс. Не такой, как на стадионе – золотистый и невнятный, а настоящий, живой, как на картинке в энциклопедии магических животных. Как… тот, что был у старого директора. Кружил и кружил над головой, и Драко очень хотелось, чтобы он спустился ниже и унес его из этой пугающей белизны. Но феникс не спустился.

Драко проснулся, помня каждую деталь отвратительного сна. Как будто оттуда перетекли в реальность и безнадежность, и одиночество. В спальне было тихо, только с ближайшей кровати доносилось знакомое посапывание Грега. Драко плотнее закутался в одеяло и наложил согревающее заклятье, но ступни и пальцы так и остались ледяными. Словно холод шел не из окружающего мира, а копился внутри, и избавиться от него никак не удавалось.

Поежившись, Драко поднялся. Постоял под горячим душем, протер ладонью запотевшее зеркало. Оттуда смотрел настороженный худой парень с колючим взглядом и почти незаметным росчерком тонких бледных губ. Волосы потемнели от воды и торчали в разные стороны. Ключицы выпирали, и шея от этого казалась особенно тонкой и какой-то… не в меру длинной. В общем, картина была довольно жалкая. Он передернул плечами и отвернулся.

Спустившись в гостиную, устроился за столом и обмакнул в чернильницу перо. Нужно было отвлечься от неясной тревоги, которая никак не рассеивалась. Строчки ложились на пергамент ровно. Буквы с причудливыми завитками прижимались одна к другой и едва заметно клонились вправо. Драко писал домой. Письмо выходило странным. Он спрашивал, цветут ли хризантемы под окном матери, и ноздри щекотал осенний, горьковатый запах прохладных белых цветов. Объездил ли отец, как собирался, недавно купленного вороного жеребца по кличке Агат, и видел развевающуюся черную гриву и лошадиную морду с умными бархатными глазами. Обили ли зеленым шелком его спальню и сколько стоила новая ореховая мебель. Почему-то все эти мелочи, на которые Драко никогда не обращал внимания, сейчас казались важными. Хотелось знать, что происходит дома. Куда ходит мама и чем занимается отец. Все, до деталей, до запахов, до оттенков.

Этот серый день тянулся и тянулся. Уроки никак не заканчивались, сегодня они казались особенно нудными – никакой практики, одни монотонные лекции, тягучие пустые слова, которые сначала раздражали, а потом нагоняли тоску. Даже Макгонагалл только говорила и говорила, медленно двигаясь по классу и оставляя за собой едва уловимый грустный запах вербены. На последнем уроке Драко уже просто-напросто хотелось завыть, опрокинуть парту, разбить окно – да что угодно сделать, лишь бы рассеять этот сонный морок, поэтому звонок и перспективу отправиться доваривать зелья он воспринял почти с восторгом.

А ночью, наконец, повезло. Ни Филча, ни миссис Норрис нигде не было, и Драко беспрепятственно прошел в библиотеку. Нужные книги в Запретной секции нашлись сразу. Сгрузив их на низкий столик, он устроился кресле и, направив голубоватый свет Люмоса на страницу, погрузился в чтение.

Книги, одна за другой, отправлялись на полку. Драко старательно выписывал самое важное, хотя пока его подозрение не подтверждалось. Оставалось еще просмотреть генеалогию магических родов и пару древних манускриптов о непреодолимых чарах. Он потянулся за очередным фолиантом, но тут же отдернул руки и обернулся на резкий звук. В проеме между стеллажами стоял Поттер, а у его ног валялась раскрытая женская сумочка.

Глава 11

- Поттер, - вяло сказал Малфой, как будто совсем не удивился, и потянул к себе кучу книг, продолжая пристально смотреть на Гарри.

Поняв, что прятаться бессмысленно, он шагнул вперед.

- Малфой! Ты чего тут делаешь?

Слизеринец вскинул брови и фыркнул.

- В квиддич играю, что, не заметно?

- Заметно. Надеешься хоть тут выиграть?

- Слушай, Поттер, иди куда шел, чего прицепился, - Малфой демонстративно обмакнул в чернильницу перо, но потом снова поднял голову: - Я же не спрашиваю, почему ты бродишь по ночам в библиотеке и разбрасываешь женские вещи.

- Я шел именно сюда, поэтому собирай свое барахло и вали. – У Гарри было такое чувство, словно его окатили ушатом воды – надменная мина хорька ужасно раздражала и действовала как невежливость на гиппогрифа.

Малфой открыл рот, явно порываясь что-то сказать, потом снова закрыл и встал. Молча распихал по стеллажам книги, все, кроме одной, самой толстой, и, вернувшись, уселся обратно. Перелистнул пару страниц и, подперев рукой подбородок, углубился в чтение, явно не собираясь никуда валить. Гарри закусил губу, руки непроизвольно сжались в кулаки – требовалось срочно утвердить свое превосходство. Он подошел к столу и навис над слизеринцем.

- Ты чего-то недопонял? – грозно спросил Гарри, и только тогда осознал свою стратегическую ошибку – смотреть на Малфоя сверху вниз и одновременно презирать и ненавидеть не получалось – светлая макушка, прямой нос и длинные, слегка подрагивающие тени от ресниц на щеках сбивали с толку и пробуждали очень странное чувство. Оно комом подкатывало к горлу и требовало погладить Драко по волосам.

Слизеринец передернул плечами, но глаз от страницы не поднял.

- Поттер, у меня есть разрешение на перемещение по школе ночью. Сомневаюсь, что у тебя оно тоже есть. Радуйся, что я сразу не позвал Филча. И отстань от меня наконец. Бери, что хотел, и убирайся! - Малфой вдруг вскочил, уперся руками в стол и оказался нос к носу с Гарри. Тонкие ноздри раздувались, и ясно было, что он в ярости, но изо всех сил старается сдержаться. Наваждение мигом слетело с Поттера, и эти резкие смены восприятия привели его в настоящее бешенство.

- Да неужели? Кто-то дал тебе, - Гарри постарался вложить в последнее слово всю гамму чувств, которые вызывал у него Малфой, - разрешение шляться по ночам в Запретной секции?

- Что, удивлен, Потти?

- Я думаю, ты врешь. И если сейчас же не свалишь, мы это проверим.

- Блефуешь? – Малфой нехорошо прищурился. – Что, вместе Филчу сдаваться пойдем?

- Зачем? - Гарри криво улыбнулся. - Сейчас уроню вот этот стеллаж. Прибежит Филч и поинтересуется твоим разрешением. А я в сторонке постою, посмотрю. Меня даже его кошка учуять не может, - Гарри многозначительно ткнул пальцем в торчащий из кармана край мантии-невидимки.

- Ты меня радуешь, Поттер. Неужели гриффиндорцы не так тупы, как кажутся?

- А ты меня разочаровываешь, Малфой, скудностью ассортимента оскорблений.

- Думаешь, меня это сильно волнует? – прошипел Малфой. – Давай, опрокидывай.

- Думаю, волнует – этот стеллаж прихлопнет твою репутацию пай-мальчика как муху, – Гарри приблизился так, что чувствовал дыхание Малфоя на своем лице. – Или у твоего папочки достаточно денег, чтобы купить школе много новых книжных шкафов?

- А что это тебя так заботит моя репутация? – усмехнулся слизеринец. – Святой Поттер беспокоится об униженных и оскорбленных? Как благородно!

- Цени мою доброту и шагай отсюда!

- Непременно.

Все произошло слишком быстро. Гарри даже моргнуть не успел, когда Малфой резко выбросил вперед руку с зажатой в ней палочкой. Розовый луч коснулся стоящего у самого прохода стеллажа и наполненная книгами громадина начала заваливаться вперед. Поттер словно во сне смотрел, как падают с полок толстые фолианты и очнулся только от резкого тычка – Малфой выхватил из его кармана мантию-невидимку и рванул к выходу.

Гарри понесся следом. Выскочив в коридор, он услышал жуткий грохот – шкаф, наверное, развалился на миллион частей, но это Гарри сейчас волновало меньше всего. Сломя голову он кинулся догонять наглого вора.

Малфой оказался в конце галереи, не ускользнул в коридоры, ведущие к подземельям, а сползал по стене и ржал как ненормальный. Гарри схватил его за плечи и вздернул вверх, впечатывая в стену.

- Какооой же ты придууурок, Поттер, - подвывал Малфой.

Гарри пару раз тряханул его, пытаясь придать сползающему телу более устойчивое положение.

- Сдурел совсем? Кретин слизеринский!

Злость откатила, оставляя недоумение и опьяняющее ощущение расслабленного тела в руках.

Малфой выдохнул и посмотрел в упор. Вид у него был абсолютно сумасшедший. Глаза лихорадочно блестели, в уголках скопились выступившие от смеха слезы, и Гарри вдруг понял, что находится слишком близко, настолько близко, что расцвеченное лихорадочными красными пятнами лицо расплывается перед глазами. Будто в замедленной съемке он увидел, как Малфой облизал пересохшие губы. Плохо соображая, Гарри потянулся вперед и... поцеловал. Драко вздрогнул и вцепился в него, как будто боялся упасть. Это был странный поцелуй. Сухой и горячий. Губы поддались, раскрываясь, и Гарри прижался к нему всем телом, чувствуя легкую дрожь. А потом все кончилось. Малфой уперся в его плечи и оттолкнул. Все еще очарованный, Гарри, чтобы не потерять равновесие, сделал несколько шагов назад.

- Ты... Ты... Какого хрена? - Скомканная мантия-невидимка полетела Гарри в лицо, а Малфой, сорвавшись с места, бросился по лестнице вниз.

И только сейчас Гарри смог наконец вдохнуть. Воздух на галерее был прохладным и прекрасно остужал горячую голову. Гарри наклонился, подбирая мантию, и тут же вспомнил - сумка, книги… Гермиона! Он завернулся в легкую ткань и, стараясь не шуметь, побежал к библиотеке.

И успел вовремя – грозя неизвестному нарушителю всеми известными карами, и вслух мечтая, как директриса разрешит ему наконец-то использовать любовно хранимые кандалы, Филч выходил из дверей. Гарри прижался к стене, дожидаясь, пока завхоз исчезнет за поворотом. Потом нырнул в библиотеку – везение не оставило победителя Волдеморта – сумочка валялась на самом видном месте и не была завалена обломками досок и книгами. Гарри сунул ее за пазуху и помчался в башню.

Дата добавления: 2015-08-28