Надо было оттолкнуть, уйти, вернуться к себе, но что-то мешало. Драко развернул Панси, прижимая к стене, наложил запирающее заклятье на дверь и стянул, наконец, блузку. Покрывал мелкими, едва ощутимыми поцелуями плечи, покачивал в ладонях полную грудь, сжимая пальцами соски, и вслушивался в сбившееся дыханье, в стоны, которые становились все громче, в отчаянный стук сердца.
- Пожалуйста, Драко. Пожа-а-а... луйста, - Панси выгнулась, обхватывая ногой его бедро. Длинные черные волосы колыхались за ее спиной и казались чем-то совершенно нереальным в полутемной комнате. А белая кожа как будто светилась. Драко надавил ладонью на поясницу, заставляя девушку выгнуться назад еще сильнее. Второй рукой скользнул под юбку, отодвинул тонкую полоску трусиков. Пальцы легко проникли внутрь, где было горячо и влажно. Панси протяжно застонала и вцепилась в плечи, качнула бедрами, насаживаясь глубже.
Хотелось рвануть ремень, расстегнуть молнию на брюках и одним движением войти в податливое тело, истекающее смазкой.
Но вместо этого Драко двинул рукой снова, и еще раз, и еще, нащупывая большим пальцем упругий бугорок клитора, вминая, поглаживая и понимая, что все плохо. Очень плохо. Придется опять пить зелье или дрочить под одеялом. Что-то изменилось. Не в мире - в нем самом. И теперь он не может, просто физически не может сделать то, о чем раньше бы даже не задумался.
Панси вскрикнула, забилась в оргазме, и Драко едва успел обнять ее, когда она обмякла, тяжело дыша и всхлипывая. Подхватив девушку под колени, он донес ее до скамьи, осторожно опустил на деревянную поверхность и сел рядом. В комнате совсем стемнело. Драко молчал, слушая, как успокаивается дыханье Панси, устроившейся головой на его плече, и мечтал, чтобы поскорее наступило Рождество.
Глава 18
До Рожества оставались считанные дни. Школа была наполнена веселым предпраздничным гомоном. Хагрид притащил елку, и она пушилась в углу Большого зала, распространяя одуряющий аромат смолы и леса. Гарри решил, что каникулы проведет в школе – злоупотреблять радушием семьи Уизли более нескольких дней ему не хотелось. А можно просто все свободное время болтаться по гостям – Гермиона и Невилл уже пригласили его, а Дин, о чем-то заговорщицки шептавшийся с Роном последние два дня, вообще предложил в конце каникул на пару дней приехать к нему – не только Рону и Гарри, но и Симусу с Невиллом. Он сказал, что это будет практическим курсом маггловедения и поможет разрешить некоторые аспекты их высокоинтеллектуального спора. В общем, Рождество обещало быть действительно волшебным.
От приятных размышлений Гарри отвлекла почтовая сова, швырнувшая прямо ему в тарелку запечатанный конверт. Он двумя пальцами вытащил послание и заметил, что такие же письма получили Рон, Гермиона и еще некоторые их однокурсники.
Внутри было обычное министерское приглашение – после своего выхода из больницы Гарри не раз получал такие. И потом по несколько часов с приклеенной улыбкой терпел нескончаемые потряхивания руки и похлопывания по спине от толпы незнакомы магов. Шеклболт только чуть виновато улыбался - мол, извини, старик, - обратная сторона славы. А если прием был менее официальный – с обедом или благотворительной лотереей, ко всем мучениям добавлялись просьбы дать автограф и сфотографироваться. Гарри передернуло от воспоминаний. Но сейчас что-то было по-другому. Он перечитал текст:
"Уважаемый мистер Поттер, министерство магии соединенного королевства Британии... и лично министр магии К.Н. Шеклболт имеют честь пригласить Вас на рождественский вечер… Который состоится… в Малфой-мэнор…"
У Гарри чуть глаза не вылезли из орбит. Относительно большинства сотрудников министерства он не сомневался – славные простые люди, готовые на многое за ответные любезности просителей. Но то, что затея была явно одобрена Кингсли, его обескуражило.
- Это наш шанс! – едва слышно пробормотала Гермиона, глядя в свое приглашение.
- Бред какой-то, – на редкость разумно высказался Рон.
Неожиданно раздалось шипение и потрескивание. Перед Джинни, прямо на скатерти, корчился и обугливался клочок пергамента, а она, брезгливо кривя губы, вытирала палочку ладонью. Вовремя сориентировавшаяся Гермиона плеснула на тлеющую скатерть соком и обвела учеников суровым взглядом. Если у кого-то и были еще какие-то соображения по поводу произошедшего, все предпочли оставить их при себе.
- Я прошу всех после ужина подняться в гостиную.
Вежливая просьба старосты, произнесенная таким тоном, подействовала безотказно - гриффиндорцы уткнулись в свои тарелки.
В гостиной, куда вернулись притихшие ученики, выяснилось, что к Малфоям приглашены все совершеннолетние защитники Хогвартса. Башня тут же наполнилась недовольным гулом. Гарри забился в дальнее кресло – он никак не мог определить, что сам думает об этом. С одной стороны, интересно, чем руководствовалось министерство, делая такой царский подарок Люциусу, с другой – это и правда шанс. Шанс раз и навсегда избавиться от хорька, прочно поселившегося в голове. И не только в ней. Если подозрения Гермионы подтвердятся и ничего нельзя будет сделать, Гарри переедет на Гриммаулд- плейс и продолжит обучение дистанционно – в том, что директриса ему не откажет, он не сомневался. В конце концов, продержаться всего полгода, а потом – свобода. Но для этого надо было найти доказательства.
А Гермиона принялась за учеников всерьез. На словах "Мы должны поддерживать начинания министерства, стремящегося нивелировать напряжение в обществе, возникшее…" Гарри опять погрузился в свои мысли.
Если они явятся всей толпой, то еще больше усугубят неразбериху, обычно царящую на таких приемах после официальной части: все движутся в разных направлениях, решают свои вопросы – никому ни до кого нет дела. И можно легко побродить по поместью – вряд ли после всего Мэнор защищен какими-нибудь страшными темными заклятиями, так что ничего им угрожать не будет.
Примостив голову на подлокотник кресла, Гарри сам не заметил, как уснул.
- Гарри! Гарри!
В гостиной было уже пусто, только Лаванда трясла его за плечо.
- Извини, я не смогу тебя сопровождать.
- Не понял…
- Ну, Джинни сказала, что она не пойдет… Ты что, все проспал?
Гарри виновато кивнул.
- Тебе повезло. Рон и Джинни разругались, Гермиона в ярости, а мы все решили, что она права – глупо не воспользоваться случаем побывать на взрослом балу, - Лаванда так искренне улыбнулась, что Гарри улыбнулся в ответ.
- И в чем дело?
- Ну, раз Джинни не пойдет, тебе придется идти одному, потому что я пойду с Томасом.
- Ладно, - Гарри все никак не мог сообразить, в чем, собственно, проблема. Лаванда с облегчением вздохнула.
- Вот и хорошо, а то я думала, ты обидишься. Но кое-что я могу для тебя сделать.
- Что? Зачем?
Девушка загадочно улыбнулась и провела ладонью по его волосам.
- Верь мне. На этом вечере ты точно не останешься без пары.
Последний учебный день пролетел незаметно. Рон ходил насупленный и злой, Гермиона на каждой перемене исчезала, решая свои страшно важные административные дела, сдвоенных уроков со Слизерином не было. Учителя, предвкушающие близость каникул, расслабились, и даже Макгонагалл, с которой всю перемену шепталась Гермиона, не сильно поджимала губы, когда сыр, превращенный Невиллом в мышь, попытался съесть сам себя.
Вечером Лаванда с заговорщицким видом отозвала Гарри в сторону. Наевшиеся и осоловелые ученики расползались по своим спальням – завтра все должны были разъехаться по домам.
- Стой смирно, – попросила девушка и направила на Гарри волшебную палочку. По
коже побежали мурашки. Он хихикнул.
- Тихо! – прикрикнула Браун, внимательно следя за прыткопишущим пером, которое строчило что-то на пергаменте.
– Все, иди спать. Только обещай, что выполнишь мою просьбу.
- Но ты же ничего не просила!
- Знаю.
Гарри пожал плечами – опять эти женские штучки.
- Хорошо, обещаю.
Лаванда свернула пергамент и, пожелав спокойной ночи, ушла.
Гарри поднялся в спальню – там царил хаос – мальчишки собирали вещи, только чемодана Рона нигде не было видно.
- Опять будешь метаться в последний момент? – спросил Гарри у друга. Тот помотал головой.
- Мы с Гермионой решили остаться в школе и прямо отсюда отправимся на прием.
- А...
- А родителям я уже послал записку.
- А…
- А Макгонагалл не возражает, тем более она тоже приглашена, и мы вместе переместимся через ее камин.
- А...
- А Джинни уже дома, и я не хочу об этом говорить.
- А... ага, – кивнул Гарри, и, быстро раздевшись, забрался под одеяло.
Следующий день прошел в суете: Гарри отправил сов с подарками, выслушал стенания Рона о том, что он вырос из парадной мантии, купленной ему по просьбе братьев, помог Хагриду растопить лед на ступеньках его хижины, удачно спрятался от Гермионы, которая хотела обсудить с ним расписание на следующий семестр, а вечером они втроем долго сидели в опустевшей гостиной, обсуждая план поисков родового дерева Малфоев.
Утром он проснулся от вопля Гермионы, которая с разбегу прыгнула на кровать.
- Гарри! Спасибо! Это так приятно…
За соседним пологом завозился Рон.
- Что, Герм?
- Так здорово получить в подарок что-то по-настоящему девичье! Спасибо тебе!
- Рон, – с опаской поинтересовался Поттер. – А что ты ей подарил?
- Самозатачивающиеся карандаши, - мрачно отозвался тот.
Гермиона отдернула полог на его кровати.
- Вставай, соня. Карандаши – это замечательно. Теперь твой план занятий будет не только подробным, но и разноцветным.
Рон попытался целиком уползти под подушку, но был пойман и звонко поцелован. Чтобы не смущать друзей, Гарри занялся разбором подарков. Внимание привлекла большая коробка, перевязанная атласной лентой. Сверху была записка: "Надень его вечером. С Рождеством. Лаванда. P.S. И помни – ты обещал".
Гарри открыл крышку и достал подарок. Это был костюм из дорогой ткани – пиджак, брюки, белая рубашка и почти гриффиндорский галстук. Копаясь в этом великолепии, Гарри непроизвольно присвистнул: Лаванда подумала обо всем - на дне лежала даже строгая черная мантия из чуть поблескивающего материала.
- Ничего себе!
- Оу, Гарри, надень!
Под ободряющие выкрики друзей он неловко облачился в светлый костюм, который с красными вязаными носками смотрелся несколько вызывающе, но это не уменьшило восхищения во взгляде Гермионы.
- Как влитой! – констатировала девушка, закончив вертеть и разглядывать несчастного Гарри.
- Ага, здорово. Будешь как все эти выпендрежники, - одобрил Рон.
- Вообще-то, я считал, что парадной мантии будет достаточно.
- Даже не думай! – возмутилась Гермиона. - В конце концов, может быть у тебя хоть одна приличная вещь? Твоя собственная.
Гарри покрутился перед сотворенным зеркалом – в одежде, сидящей по фигуре, он чувствовал неловкость. Приталенный пиджак делал плечи шире, и вообще Гарри напоминал самому себе какого-то придурка с рекламного плаката. Только красные носки и три пера из подушки, застрявшие во всклокоченной шевелюре, примиряли его с действительностью.
- С этим, – подруга ткнула пальцем в волосы Гарри, - я справлюсь, еще раз спасибо тебе за подарок. А сейчас быстро снимай все и не вздумай помять или испачкать.
Гермиона выбежала из спальни, распространяя вокруг себя ауру решительности и легкого предпраздничного мандража.
Гарри обернулся к Рону в поисках поддержки. Друг сидел на кровати и, прикрыв глаза, нежно гладил голенища новых сапог, демонстрируя полное презрение к окружающему миру.
За несколько минут до назначенного времени троица при полном параде вошла в кабинет директора. Макгонагалл оглядела их с явным одобрением.
- Очень хорошо. Надеюсь, я не должна напоминать вам, что следует вести себя достойно?
Все трое дружно замотали головами.
- Тогда идемте.
***
Домой Драко вернулся утром. До Хогсмида они дошли вместе с Панси. Оба молчали. После того, что произошло в душевой, они, кажется, едва обменялись парой фраз, исключительно по делу. Драко не знал, что думает об этом Панси, возможно, почувствовала что-то и боится спросить, но это не его проблемы. На самом деле не его, у него своих предостаточно. На прощанье он коснулся губами ее щеки и аппарировал.
Дома все было так, как хотелось: и огромная пушистая елка в гостиной, и потрескивающий камин, и радость в глазах отца, и улыбка матери. И можно было забраться в любимое кресло с ногами, смотреть на огонь, и представлять, что ты снова маленький мальчик, которому можно ни о чем не думать, потому что решение примут за него. И оно будет самым верным, потому что и мать и отец любят и никогда не причинят боли.
После обеда Драко пошел к Агату. Черный конь всхрапывал, прядал мягкими ушами, раздувал ноздри и косил на внезапного гостя янтарным круглым глазом. Драко похлопал по подтянутому блестящему боку, протянул кусок сахара на ладони. Конь недоверчиво мотнул мордой, переступил копытами, как будто раздумывая - верить или нет. А потом ткнулся теплыми губами в руку, защекотал, аккуратно забирая сахар. Драко улыбнулся, пропустил сквозь пальцы шелковистую гриву и взлетел в седло прямо в стойле. Агат, явно не ожидавший такого вероломства, взвился на дыбы, но Драко не возражал, только сжал коленями лошадиные бока и рванул на себя поводья. Жеребец заржал, понесся к выходу, и Драко едва успел пригнуться, чтобы не снести голову о балку над воротами.
Он сделал пару кругов по загону, а потом пустил Агата галопом по аллее, сворачивая вглубь, через парк, к подмерзшим пустошам. Ветер трепал волосы, забивался холодным воздухом в горло, обжигал глаза, заставляя щуриться и смаргивать набежавшие слезы. Но это было так здорово, что хотелось смеяться, или просто выкрикивать что-нибудь и лететь дальше, к тусклому синему горизонту. И Драко летел, нагнувшись вперед, почти не сдерживая коня. Сердце стучало, отдаваясь четкими толчками в ушах, ветер как будто выдувал из головы мысли, все до одной. И не было ничего кроме свинцового неба и черной промерзшей земли, слегка припорошенной снегом.
А утром Драко проснулся от тянущего беспокойства. Моргнул, сел на кровати, уставившись на узкую полоску света, пробивающуюся из-за чуть раздвинутых штор. А вдруг Поттер все-таки не придет? Вдруг он вообще не собирался или передумал в последний момент? И что тогда? Драко поднялся, ткнулся лбом в холодное стекло. Надо было узнать. Как угодно, да хоть спросить у него напрямую. Идиотизм, конечно, но все равно лучше, чем теперь целый день гадать. В Хогвартсе еще можно было что-то сделать, не уговорить, но, может быть, хоть как-то повлиять, а теперь... Кретин! Драко с силой ударил кулаком по подоконнику и застонал от резкой боли в запястье.
Утро и день прошли в каком-то горячечном тумане: он говорил, спрашивал, отвечал, отдавал распоряжения эльфам, но если бы его спросили о подробностях, вряд ли бы что-то вспомнил. Мысли неотступно возвращались к Поттеру, и это оказалось еще хуже, чем в школе, потому что там Драко знал, что он где-то недалеко - в Большом зале, в башне, на территории, а здесь его не было. И уверенность, что появится, таяла с каждой секундой.
Эльфы мелькали перед глазами с подносами, стульями, столовым серебром, мать беспокоилась о какой-то ерунде вроде салфеток и подставок для тростей, отец что-то обсуждал с прибывшими утром музыкантами, которые обосновались в Белом зале, и Драко в конце концов сбежал к себе - одеваться. Манжеты не застегивались, воротник топорщился, пиджак был тесен в плечах, и Драко, выругавшись, зашвырнул его в угол и упал в кресло, пряча горящее лицо в ладонях. Страх съеживался где-то в желудке, мешая глотать и дышать. И Драко вдруг показалось, что он сейчас просто задохнется и умрет. И уже ничего не будет. Ни плохого, ни хорошего. И Поттера... тоже… Выбежав из комнаты, он слетел по боковой лестнице, толкнул дверь черного хода и вывалился из дома, как был, в расстегнутой рубашке и легких ботинках, жадно глотая морозный воздух, и дышал, дышал, дышал, пока не засаднило в горле.
Стало немного легче. Получилось спокойно вернуться в спальню и привести себя в порядок. Хотя пиджак он так и не надел, решив, что и без него выглядит вполне прилично. Драко не любил черный цвет, но сегодня готов был согласиться, что он очень удачно оттеняет его светлую кожу. Что ж, наверное, уже пора. Драко еще раз взглянул в зеркало, провел рукой по тщательно уложенным волосам и пошел вниз, стараясь думать только о том, как выгоден этот прием их семье, даже если...
Драко замер у входа в Малую гостиную, когда камин вспыхнул зеленым пламенем и на ковер шагнула Грейнджер. Хотелось вцепиться рукой в косяк, чтобы ненароком не съехать на пол от внезапно накатившей слабости. Он и представить не мог, что когда-нибудь так обрадуется грязнокровке, потому что за ней появился Уизли, и стало ясно - следующим будет Поттер.
Глава 19
19 глава
Человеческая масса медленно перемещалась по огромному залу. Пестрая, монотонно бубнящая, сверкающая женскими украшениями. Гарри постарался занять место в самом дальнем углу – сегодняшний прием казался особенно невыносимым – словно его несчастная персона стала вызывать еще больше внимания, чем обычно, хотя на первый взгляд такое не представлялось возможным. В одной руке он сжимал бокал с шампанским – уже третий: к нему постоянно кто-то подходил, что-то говорил, приходилось вежливо улыбаться и чокаться.
После ухода министра все будто расслабились – то здесь, то там раздавался смех. К Гарри подошла Лаванда.
- Тебе понравилось?
- Спасибо, неожиданный подарок. И тебя с Рождеством, - он чмокнул порозовевшую девушку в щеку.
- Кстати, про тебя спрашивала французская кузина Боунсов. Вон она, у колонны, видишь?
В указанном направлении стояла стайка девчонок, они, хихикали и поглядывали в сторону Гарри.
- Я же говорила, что ты не останешься один. А скоро начнутся танцы…
Гарри почувствовал приступ ужаса. Наверное, что-то такое отразилось в его лице, потому что Лаванда фыркнула:
- Как не стыдно, герой. А она симпатичная. - Схватив с подноса бокал крюшона, Браун смешалась с толпой.
Хлебнув шампанского, Гарри нашел взглядом Малфоя. Тот стоял рядом с отцом, который о чем-то разговаривал с руководителем Департамента по связям с магглами. Наверное, Гермиона все же права, иначе почему Гарри целый вечер смотрит на хорька, будто примагниченный. Вейла недоделанная, со злостью подумал Поттер и, залпом допив остатки вина, отправился искать друзей.
Гермиона оживленно беседовала с начальницей Отдела магического законодательства. За ее спиной маячил Рон с полной тарелкой еды – рыжий не скучал. Гарри подошел к нему и шепнул:
- Я пойду поброжу где-нибудь. Если что найду, пришлю патронуса, а вы, когда закончите, присоединяйтесь.
Рон, продолжая меланхолично жевать, кивнул.
Малфой-мэнор был не похож сам на себя. Вернее на тот, каким помнил его Гарри. Словно хозяева изо всех сил старались вытравить любое напоминание о пребывании в этих стенах любимого повелителя. Правда, замок все равно остался холодно-надменным, чопорным, как и подобает фамильному гнезду аристократов, но Гарри не чувствовал никакой опасности.
Когда он удалился так далеко, что перестал слышать музыку, его внимание привлекла едва видная низкая дверь в конце коридора. Он толкнул ее, и она на удивление легко поддалась.
Войдя, Гарри от удивления открыл рот: он будто попал в другой дом. Небольшая полутемная комната была настолько теплой и уютной, что казалось, не может быть частью Малфой-мэнора.
Гарри зажег свечи. Бордово-коричневые плюшевые портьеры, гобелены с цветочным рисунком, изящная мебель из темного дерева, кружевные накидки на мягких креслах, пестрые вязаные салфетки на столе и каминной полке скорее подошли бы образу милой радушной домохозяйки, чем ледяному семейству.
На стенах висели портреты – но не те, парадные, призванные отражать величие рода, а бытовые зарисовки. Гарри взял подсвечник, желая рассмотреть картины поближе. Вот девочка с распущенными волосами, явно Малфой, но Малфои не плетут венки из полевых цветов и не пытаются надеть их на голову сидящей рядом огромной охотничьей собаки, которая покорно терпит неуклюжие движения маленькой хозяйки и даже, похоже, улыбается. Или строгий старик в резном кресле, светлая шевелюра гуще и длиннее чем у Люциуса. Он совсем неаристократично сдувает падающую на лицо прядь, стругая небольшим ножом ветку для сидящего рядом малыша, который нетерпеливо теребит край его мантии.
Но больше всего Гарри понравился портрет юноши. Если бы не средневековая одежда, он бы подумал, что это Драко. Тот сидит на подоконнике, задумчиво глядя перед собой, сжимая в руке книгу – словно продолжая переживать то, о чем только что прочитал.
Рядом с этой картиной стоял высокий, под потолок, стеллаж. Гарри провел пальцами по корешкам книг – может, среди них есть та, которую читала модель художника. Но здесь имелись не только книги - все что угодно, от инкрустированных самоцветами бонбоньерок до сломанных курительных трубок и женских шпилек, а верхние полки заставлены причудливой посудой – будто какие-то талисманы разных поколений семьи Малфоев. Там был даже кальян – Гарри видел такие на картинках.
- Заблудился, Поттер? - Малфой стоял, опершись плечом о косяк, и... улыбался.
- П-привет, - от неожиданности Гарри чуть не выронил подсвечник и на всякий случай поставил его обратно на стол. Мирный тон Малфоя был очень непривычным - словно необычная комната воздействовала и на него.
Драко прошел вперед, окидывая взглядом картины, как что-то давно знакомое.
- Странные они, да? – спросил, усаживаясь прямо на стол.
В полутемной комнате, в живом трепещущем огне Малфой сам казался сошедшим с этих полотен, таким же непохожим.
- Почему странные? - не понял Гарри. - Красивые... Настоящие....
Он дотронулся до массивной рамы, но юноша с портрета даже не посмотрел в его сторону.
- Это кто?
- Амадеус Малфой, - сказал Драко, бросая быстрый взгляд на картину, как будто она была ему неприятна. Умер в восемнадцать. Темная история. Если верить легенде, он был влюблен. А избранник... не был. В общем, Амадеус прыгнул то ли с какой-то скалы, то ли с башни. А теперь никогда не уходит с портрета и молчит. Правда, однажды... но тебе это не интересно.
- Избранник? - дыханье вдруг перехватило. Все происходящее было странным и очень волнующим. – Расскажи, - попросил Гарри, усаживаясь на другой край стола. Драко удивленно приподнял брови.
- Ну, если хочешь. Хотя я и сам мало знаю. Просто однажды он заговорил со мной. Нес какую-то околесицу про то, что когда-то все повторяется, и это правильно, потому что жизнь бесконечна. Видимо, свихнулся от одиночества, - Драко говорил с пренебрежением, но чувствовалось, что на самом деле ему не все равно. И в сторону портрета он больше не смотрел. А потом вытащил палочку.
- Акцио, сонеты. - Книга в потертом кожаном переплете влетела в его руку. - Узнаешь? Это с ней он нарисован. Сонеты Петрарки. Но не только, там комментарии Амадеуса, ну... вроде как дневник, только хаотичный, - Драко повертел книгу в руках, словно опасался ее открывать. А потом заговорил, тихо и чуть напевно: - Есть существа, которые глядят на солнце прямо, глаз не закрывая; другие, только к ночи оживая, от света дня оберегают взгляд. И есть еще такие, что летят. В огонь, от блеска обезумевая: несчастных страсть погубит роковая; себя недаром ставлю с ними в ряд. Ну вот, - он поднял голову и посмотрел на Гарри, протягивая ему книгу: - все в таком роде, и комментарии соответствующие. Неудивительно, что он покончил с собой.
Гарри сначала хотел сказать, что, постоянно читая такие стихи, немудрено было сдвинуться, но побоялся, что Малфой обидится и опять сбежит. А такое развитие событий его совсем не устраивало - с приходом Драко атмосфера комнаты приобрела какую-то неуловимую законченность, достаточность, с которой не хотелось расставаться. Он протянул руку, принимая книгу, и его вдруг озарило:
- Это же не про каких-то существ, да? Это про людей? Про то, как они живут?
Драко посмотрел недоуменно, а потом фыркнул.
- Гениально. Ты такой догадливый, Поттер.
Гарри почувствовал легкий укол обиды - его предыдущая жизнь не располагала к подробному ознакомлению с поэзией. По большому счету, он вообще читал только то, что удавалось утащить у Дадли, или учебники.
- Можно я возьму почитать?
Гарри открыл книгу, но не смог разобрать ни слова, язык был незнакомый.
- Да-а... - разочаровано протянул он. - Не возьму....
Малфой закатил глаза и ткнул в обложку волшебной палочкой.
- Слушай, я, конечно, понимаю, что ты все больше по «Ступефаям» и «Экспеллиармусам», но простейшее переводческое заклятье тоже иногда полезно. Просвещайся, Поттер.
- Спасибо... - Гарри пробежал взглядом по строчкам первого открывшегося стихотворения. Ничего не понял. Попробовал еще раз - знакомые вроде слова в зарифмованном виде никак не складывались в связный текст. Он тряхнул головой, делая над собой усилие, вчитываясь в каждое слово, кусая губы.
- Уф. Это сложно, - Гарри виновато взглянул на Малфоя. Тот, опершись на руки и запрокинув голову, разглядывал потолок. Казалось, он даже не слышал. Но потом очнулся, сказал задумчиво:
- У тебя "Левиоссо" с первого раза получилось?
Гарри растерялся.
- Нет. С первого только у Гермионы...
- Ну вот. И с этим так же. Получится... потом.
Малфой, такой спокойный, не ёрничающий и не издевающийся, вызывал странную робость, и в тоже время Гарри чувствовал себя на удивление хорошо.
- А что это за комната? Она не выглядит как жилая и вроде не для гостей...
- Верно, - Малфой тряхнул челкой и спрыгнул со стола. Я вообще не знаю, Поттер, как ты ее нашел. Она зачарована от посторонних. Впрочем, ты у нас везучий, - Драко стоял рядом, сложив руки на груди, слегка покачиваясь с пятки на носок, смотрел насмешливо, но без злобы. - Что искал-то?
Гарри смутился. Под прямым взглядом врать не хотелось.
- Да я... мне стало скучно... они там все на меня... ну и вот... - промямлил он, опустив глаза и чувствуя, что краснеет.
- А здесь, значит, весело, - хмыкнул Малфой и вдруг шагнул ближе, протянув руку, взял за подбородок, мягко приподнимая голову. - Не хочешь со мной... выпить?
В горле моментально пересохло. Глядя в серые глаза, Гарри вдруг отчетливо понял, что хорьку больше не удастся сбежать. Он больше не собирался позволять Малфою манипулировать собой.
- Хочу... - ответил он, не отводя взгляда, и положил обе руки на талию Драко. Просто положил, будто утверждая свое право, не пытаясь придвинуться сам или притянуть его к себе.
А тот и не думал сбегать, только щелкнул пальцами и коротко бросил появившемуся домовику, даже не взглянув на него: "Вина нам. Любого красного" Эльф исчез, а Малфой, все еще держащий Гарри за подбородок, провел кончиками пальцев вверх по скуле, до уха, и глубоко вздохнул.
Гарри потянулся за рукой, пытаясь продлить прикосновение. Дыхание коснулось щеки, стирая остатки неуверенности, он соскользнул со стола, оказавшись совсем близко, и прикоснулся губами к полуоткрытым на вдохе губам Малфоя. Тот качнулся вперед, кладя руки на плечи и неуверенно отвечая на поцелуй, словно спрашивал - можно ли? Нужно ли? Гарри прижал его к себе, наслаждаясь почти невесомыми движениями губ. Появившегося домовика он предпочел не заметить. Но Малфой напрягся. Замер. И сказал, дотрагиваясь губами, как будто все еще целовал:
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |