Несмотря на первые заморозки, вылазка в Хогсмид оказалась очень приятной. Лаванда была веселой и милой. Побродив по магазинам, они сидели в «Трех метлах» и болтали о квиддиче. Она внимательно слушала Гарри и даже делала очень интересные замечания – оказывается, девчонки бывали на тренировках и, конечно, хотели, чтобы первая победа в сезоне досталась Гриффиндору.
А ночью Гарри приснилась солнечная поляна с огромным дубом. К его узловатым ветвям были привязаны качели, на которых раскачивался Малфой. Он то наклонялся вперед, так что волосы закрывали лицо, то откидывался назад, и тогда темно-серая футболка задиралась, обнажая полоску белой кожи над поясом джинсов.
Проснулся Гарри от оглушительного грохота и криков. Вскочил, кое-как нашарил очки и, выхватив волшебную палочку, отдернул полог. По всему полу валялись подрывные карты, а рядом с кроватью Рона стоял понурый Невилл. Оказалось, Рон все утро возводил огромный карточный дворец, пытаясь побить свой собственный рекорд, а Невилл со свойственным ему изяществом своротил эту конструкцию, оглушив Рона и разбудив Гарри.
Явление сонного героя в перекошенных очках и с волшебной палочкой наготове прервало стенания Уизли, который дергал себя за уши и ругал мировую несправедливость.
- Доброе утро, героический Гарри, – промурлыкал сидящий на подоконнике Финниган. - Ну-ка расскажи, что тебе снилось такое завлекательное!
Гарри потряс головой, отгоняя остатки сна, и заметил, что ткань трусов бодро топорщится. Он смутился и, схватив с тумбочки полотенце, прикрыл бедра.
Симус спрыгнул на пол и, нарочито виляя задницей, приблизился.
- Ну не будь букой, расскажи товарищам… Мы хотим знать, что приводит нашего любимого Гарри в такой бо-о-ольшой восторг.
- Да ладно тебе, Финиганн, отцепись. Можно подумать, у тебя такого не бывает, – вступился Рон.
- У меня, - патетически провозгласил Финниган, - тако-о-ого не бывает! - он восторженно уставился на Гарри и облизнулся так плотоядно, что Рон не выдержал и радостно захрюкал. - У меня «такое» в два раза меньше. – Симус всхлипнул и заломил руки, очень правдоподобно страдая. Гарри не выдержал и улыбнулся.
- Это не справедливо, скрывать такое богатство от окружающих, - продолжал Симус, протягивая руки с явным намереньем добраться до предмета восхищения. Но Гарри среагировал быстрее. Схватив полотенце за угол, он, размахнувшись, съездил кривляющегося приятеля по шее. Тот с готовностью повернулся к нему спиной.
- Да, да, накажи меня, о, Гарри. Я был плохим мальчиком!
Рон и Невилл уже ржали в голос, заняв стратегическую позицию у окна и наблюдая, как победитель Волдеморта, размахивая полотенцем, с гиканьем гоняет по спальне оглушительно хохочущего Симуса. И всем было плевать, что им уже по восемнадцать. Матрасы проминались под ногами, на пол летели подушки и одеяла, пока наконец столбик на кровати Дина не выдержал и подломился, погребая барахтающихся мальчишек под грудой бордового плюша.
Гарри пытался отдышатся, чувствуя, как под ним тяжело дышит Симус. Он подумывал о том, чтобы еще раз огреть его чем-нибудь, воспользовавшись нежданно появившимся преимуществом, но тело под ним вдруг странно расслабилось, словно Симус ждал чего-то. Гарри неожиданно смутился, «добивать» противника расхотелось, и он стал сосредоточенно выпутываться из рухнувшего полога.
А потом пришла Гермиона. Сначала пришлось приводить в порядок спальню, потом вместе с Роном идти под конвоем в библиотеку, подруга не отставала до тех пор, пока они не написали по два фута сочинений о свойствах крови драконов. К концу экзекуции Гарри казалось, что теперь эти самые драконы будут являться ему в страшных снах до конца жизни.
Но засыпая, он не думал о драконах, вообще ни о чем не думал, и ему ничего не снилось, пока кто-то не поцеловал его в шею. Сначала Гарри решил, что это начало очередного приятного сна, который утром забудется, но прохладная ступня, коснувшаяся ноги, была слишком реальна. Гарри окончательно проснулся и открыл глаза. Рядом лежал Финниган. Его ладонь замерла у Гарри на плече, потом двинулась к груди, а губы снова прижались к чувствительной коже у основания шеи. Это было приятно. Очень. Но неправильно. Гарри немного отодвинулся и сжал запястье Симуса.
- Ты с ума сошел? – прошипел он, боясь кого-нибудь разбудить.
- Почему? Утром мне показалось, что тебе не было противно… - шепнул Финниган, ловко высвободил из захвата руку, скользнул ладонью ниже, по животу, и дальше…
- Прекрати, - Гарри дернулся, вывернулся из объятий и уселся на кровати, обхватив колени и упершись в них подбородком. Даже в полумраке было видно, как вытянулось лицо Симуса.
- Я тебе не нравлюсь? - В тихом голосе звучала явственная обида.
- Дело не в этом, – растерянно отозвался Гарри. Он и сам не очень понимал, что с ним происходит. С одной стороны, это возбуждало. И очень хотелось… попробовать. Просто закрыть глаза и позволить… Но какая-то часть Гарри сопротивлялась именно тому, что рядом сейчас был Симус. Гарри не знал, кого бы хотел видеть на его месте, и не желал задумываться. Он вздохнул.
- Ты хороший парень. И… довольно симпатичный. Наверное. Но я же… тебя не люблю.
- Да ну, Поттер. Я ведь тебе не жениться предлагаю, – осмелев, Финниган потерся щекой о коленку Гарри. – Ты о-о-очень привлекательный. И многим нравишься, кстати. Позволь мне. Обещаю, не пожалеешь.
Гарри смешался окончательно, а Симус подвинулся ближе, привстал, опираясь на руку, прихватил губами мочку, лизнул…
- Не надо, – мотнул головой Гарри, чувствуя, как сжимается что-то в желудке и по спине бегут мурашки.
- Да ладно, я же знаю, что с Браун у тебя несерьезно…
- Послушай, Финниган! – Гарри нервно сдвинулся вбок. - С кем серьезно, а с кем нет - это только мое дело. С тобой - не хочу! Проваливай с моей кровати, пока я тебя не проклял.
Гарри не заметил, как многозначительно прозвучало это «с тобой», но Симус понимающе хмыкнул.
- Ну так сразу надо было сказать, что ты уже нашел себе прекрасного рыцаря, а то кривляешься - «люблю, не люблю». В общем, если что, ты знаешь, где меня найти.
В следующую секунду полог сомкнулся за исчезнувшим Симусом, и Гарри остался один. Заснул он на удивление быстро. И всю ночь видел пшеничные поля до горизонта и серый туман, цепляющийся за черные пики высоких скал.
***
Нет, в жизни, конечно, всякое бывает, но чтобы впервые за семь с лишним учебных лет на столе появились разом три самых любимых блюда, это уже перебор. Раньше в такие удивительные совпадения могло бы повериться, но сейчас… Вызванный в слизеринскую гостиную домовик ничего не рассказал, и Драко так и не узнал, кому вдруг пришла фантазия подать сегодня несколько деликатесов. В общем-то, ничего криминального в этом не было. Наверняка Панси постаралась, просто спрашивать у нее напрямую не хотелось. Она решила бы, что он заметил и оценил, и что ему не все равно. А любых личных бесед с Панси Драко избегал, потому что они наверняка привели бы к разговорам о помолвке или, что еще хуже, к слезам.
Но ему на самом деле было приятно. Казалось бы, такая мелочь - любимый пудинг на ужин, а настроение улучшилось самым невероятным образом. Там, в Большом зале, можно было даже поднять глаза на гриффиндорский стол, безошибочно найти Поттера и посмотреть на него, не боясь вытворить какую-нибудь грандиозную глупость. Как будто зелья какого-то выпил, и сразу стало легче.
Стоп! Зелье! Он пока точно был в своем уме, и влюбиться вот так ни с того ни с сего не мог. Тем более в… Нет, не мог. Значит… Ну конечно. Приворотом объяснялось все. Драко упал в кресло и вздохнул, чувствуя, как тяжесть, все это время лежащая на плечах, исчезает. Когда знаешь причину, последствия уже не кажутся такими страшными.
Теперь надо только выяснить, что это за приворот и кого посетила такая гениальная идея. Не иначе кого-то из окружения Поттера. Уизли для этого слишком туп, зато Грейнджер умна. Правда, зачем ей это, непонятно, но мало ли за что она решила отомстить. Да, такая месть немного не в гриффиндорском духе, слишком уж неблагородная, но показательное сжигание чучел тоже благородством не блещет. Хотя… нет, наверное, не Грейнджер. Все-таки она слишком… правильная. Ладно, сейчас надо было думать не о том, кто приворожил, а о том, как приворот снять.
Вариантов было несколько. Первый оказался безрезультатным. О темных заклятьях Драко знал если не все, то очень многое. Проверить себя на воздействие было не сложно. Несколько взмахов палочкой и пара заклинаний. Чисто. Никаких чар, ни приворотных, ни других. Если кто-то и мстил ему, то явно не так открыто.
Второй вариант был сложнее. Антиприворотное зелье. Оно не устраняло причин, только выявляло, были ли они вообще. Можно написать отцу. Но это не средство от бессонницы, которое не вызвало ни одного вопроса. Это – антиприворот. И Люциусу, конечно, захочется знать, зачем он сыну. Объяснять Драко не хотел. Возможно, потом, когда он будет уверен, ему и потребуется помощь и вмешательство отца, но пока еще есть шанс этого избежать, глупо было бы им не воспользоваться. Значит, нужно самому достать зелье.
Анонимный заказ в Лютном переулке не подходил. В последнее время там слишком часто появлялись авроры, и нелегальные зелья анонимам продавались с большой неохотой, а идти туда лично было опасно. Даже если авроры поверят в байку о безобидном снадобье, все это может повлечь за собой ненужную огласку. Оставалось одно – сварить самому. Не самый плохой вариант, если бы зельеварение по-прежнему преподавал Снейп, но Слагхорн вряд ли по доброте душевной позволит Драко хозяйничать в подземельях, а объясняться с ним хотелось еще меньше чем с отцом. Тогда уж наверняка будет знать весь Хогвартс, и Поттер в первую очередь. А что если…
Все-таки Слагхорн был слизеринцем. Когда Драко предложил помогать отстающим по зельеварению ученикам на благо факультета, он только прищурил свои маленькие масляные глазки и качнул головой.
- Мистер Малфой, это замечательное предложение, но, боюсь, зельеварение доставляет слизеринцам минимум проблем. Во всяком случае, гораздо меньше, чем остальные предметы. Ваше желание помочь факультету мне понятно, и, конечно, мой предмет в данном случае единственный возможный выбор, во-первых, потому что я ваш декан и мне не все равно, во-вторых, потому что ваши удовлетворительные способности в этой сфере позволили бы мне разрешить вам заниматься с отстающими, но… Думаю, было бы лучше если бы вы обратились со своим предложением к профессору Макгонагалл. Ей сейчас помощь нужна гораздо больше чем мне, и это наверняка принесло бы Слизерину дополнительные баллы.
- Думаю, профессор Макгонагалл вряд ли примет мою помощь, сэр, - Драко прищурился в ответ. Если Слагхорн пытается уличить его во лжи, это ему не удастся.
Декан задумчиво повертел в толстых пальцах перо и шумно вздохнул.
- А если я попрошу вас о другой помощи, не менее важной?
- Если это в моих силах, то я, конечно, соглашусь.
- Вам ведь не помешает расположение профессора Макгонагалл, верно? Ваше положение, в силу определенных обстоятельств, несколько… шатко. Так вот, я поговорю с ней. А пока… - Слагхорн, с удивительной для его комплекции резвостью, вскочил со стула, распахнул дверцу ближайшего шкафчика и протянул Драко пергамент: - Это список зелий, необходимых мадам Помфри. Почти все – простые. Справитесь?
Драко взял пергамент, пробежал глазами строчки.
- Когда они должны быть готовы?
- Месяца вам хватит?
- Думаю, да.
- Работайте, - кивнул декан.
Драко аккуратно свернул пергамент и, молча развернувшись, пошел к выходу. Благодарить Слагхорна за такую сомнительную сделку не хотелось. Чтобы сварить эти чертовы зелья за месяц, и при этом учиться и готовиться к первому квиддитчному матчу, придется ночевать прямо у котла.
- И еще, мистер Малфой, - Драко, уже взявшийся за ручку двери, обернулся. - Я лично проверю ваши зелья, не думаю, что имеет смысл путать ингредиенты.
- Это не в моих интересах, профессор. И надеюсь, вы не думаете, что я идиот.
От души желая Слагхорну захлебнуться тыквенным соком на ближайшем обеде, а Поттеру вместе со всем Гриффиндором сгореть в адском пламени, Драко захлопнул за собой дверь. Ладони болели от впившихся в кожу ногтей, и щеки горели от возмущения, но, наверное, игра все-таки стоила свеч. Теперь можно было наварить столько антиприворотного, что хоть весь Хогвартс в нем искупай - никто ничего не заподозрит.
Глава 6
Утром, умываясь, Гарри вспоминал ночной разговор. Он никогда раньше не задумывался, как люди воспринимают его внешность. В зеркале отражался обычный Гарри Поттер, такой же, как и вчера, как и месяц назад. Только на подбородке белело пятнышко зубной пасты. Он еще несколько раз плеснул в лицо водой и пошел на завтрак.
Мимо него по коридору пробежал Дин – вот кто красавчик: ярко-синие глаза, широкие плечи, неудивительно, что Джинни снова начала с ним встречаться. У входа в Большой зал болтали сестры Патил – их необычная внешность, будто заимствованная из древних индийских трактатов, привлекала внимание, а черные блестящие волосы, даже скрученные в узел на затылке, были прекрасны. В дверях Забини расталкивал первогодок. Но вместо того, чтобы возмутиться хамским поведением слизеринца, Гарри вдруг заметил, что он невероятно изящно двигается, как гибкая черная кошка, и темно-карие глаза, оттененные голубоватым белком, выглядят очень большими и сияющими, несмотря на презрительную гримасу, которая украшает его физиономию.
От всех этих открытий Гарри совсем скис – ему стало казаться, что, в отличие от всех остальных, у него самая заурядная внешность, а Финнигану гормоны в голову ударили, вот и наговорил всякой ерунды.
За завтраком Гарри со странным мазохизмом принялся за дальнейшие изыскания, стараясь найти хоть кого-нибудь такого же обыкновенного. Когда он углядел у Невилла мужественный подбородок и красиво очерченные губы, есть окончательно расхотелось. «Интересно, где мои глаза раньше были? Ведь совершенно ничего вокруг себя не видел…» На этом безрадостные размышления оборвались, потому что взгляд упал на торец слизеринского стола, где восседал Малфой.
То, что тыквенный сок давно течет по подбородку, Гарри почувствовал, только когда получил по увесистому тычку с обеих сторон – от Рона и Гермионы. Он закашлялся, выругался и принялся вытираться салфеткой, украдкой продолжая поглядывать в сторону хорька. Только тот оказался вовсе не хорьком. Гарри будто в первый раз увидел своего недруга таким, каким он был на самом деле, без преломляющей призмы прошлого, – привлекательным молодым человеком, замкнутым и очень одиноким.
- Надо поговорить! – прошептала в ухо Гермиона. Гарри, неожиданно выдернутый из странного транса, послушно кивнул, и, пробормотав что-то про опоздание на астрономию, сбежал.
Весь день он старательно избегал решительно настроенных друзей, но после уроков все же был застигнут врасплох.
Гермионин Коллопортус прозвучал, когда он был уже в непосредственной близости от двери, и Гарри оставалось только с обреченным видом усесться на ближайшую парту.
Вопреки опасениям, друзья не набросились на него сходу, а наоборот, как-то очень тихо и деликатно уселись напротив. Подруга комкала в пальцах платок, словно не решаясь заговорить. От такого необычного начала становилось не по себе.
- Гарри, пожалуйста, послушай меня, только не злись сразу. Просто пойми, мы беспокоимся.
Он кивнул. Девушка вздохнула и заговорила, сначала сухо, запинаясь и подолгу подбирая слова, но потом эмоции захлестнули, она то молитвенно прикладывала руки к груди, то заботливо сжимала плечо друга. Гарри молчал, оглушенный потоком информации. Первым порывом было вспылить от возмущения, роль объекта пристального наблюдения его категорически не устраивала, но искренность Гермионы, печальное и серьезное лицо Рона заставили прислушаться.
Девушка излагала только факты – некоторые он помнил сам, некоторые оказались откровением. Было неприятно, что за ним следили исподтишка, но участие друзей, то, что Герм избегала каких-либо оценок, наводило на мысль, что все это - правда. Действительно, теперь ему самому стала видна некоторая загадочность своего поведения.
Наконец Гермиона замолчала.
- Рон, ты тоже так думаешь?
Уизли опустил глаза.
- Я считаю, что хорьку надо набить морду.
- А почему именно ему? Может, это какой-то другой слизеринец?
Гермиона не дала Рону ответить.
- Нет, Гарри. Я… мы почти уверены, что это Малфой. А после того, что ты устроил сегодня за завтраком, сомнений не осталось.
- Да, дружище, ты ж его просто поедал глазами, будто он шоколадный котелок.
Гарри потер лоб – слишком много информации.
- И что, уже все знают? – растерянно спросил он, не представляя, что теперь делать.
- Нет. Я думаю, нет! – заторопилась Гермиона. – Но мне кажется, что с каждым днем твое внимание к Малфою все заметнее. Ребята и так были удивлены, когда ты отобрал у них навозную бомбу, которую они хотели бросить в его котел…
- Но я же сказал, что это опасно…
- Опасно для кого? Сколько раз уже такое было – зелье выплеснулось бы на хорька, он стоял ближе всех. Парочка ожогов. Ничего серьезного. И ты сам это прекрасно знаешь. – перебил Рон.
Ага, подумаешь, ерунда какая – пара ожогов. Гарри поморщился, но сказал другое:
- Ну ладно, допустим. И что теперь делать?
- Так, для начала надо сходить к мадам Помфри. Вот, я тебе написала симптомы сглаза, запомнишь их, перечислишь. Там диагностика такая же, как на присушивающие заклятия, так что если я права, она их выявит и снимет.
Гарри грустно посмотрел на десять дюймов текста убористым почерком.
- А может, ты сама…
Гермиона открыла было рот, чтобы отчитать друга, но в последний момент передумала
- Нет, Гарри. С темномагическими заклинаниями лучше не шутить, мало ли…
- Да может, оно и не темное вовсе…
Девушка тяжело вздохнула, взглянув на него, как на идиота.
- Ты хочешь лекцию по теории чар? - Гари испуганно замотал головой. - Тогда иди к мадам Помфри и не задавай глупых вопросов.
- А если ничего нет?
- Придется исключать отравление любовным зельем… Ну, с этим я сама справлюсь, просто прежде, чем лезть в кладовую Слагхорна, пойдем более простым и законным путем.
- А с чего вы взяли, что это именно Малфой меня отравил?
Гермиона пожала плечами.
- Может и не он, а кто-то просто направил твой интерес на него. В любом случае, нужно сначала избавиться от последствий, а уже потом мы найдем виноватого…
И его друзья не были бы гриффиндорцами, если б сразу не принялись за исполнение намеченного плана. Гарри лишили ужина, и под чутким руководством Гермионы ему пришлось зубрить симптомы сглаза, который на него якобы наслали на последнем министерском приеме месяц назад.
Примерно за час до отбоя Рон получил с рук на руки ошалевшего друга и отконвоировал его в медицинское крыло.
На удивление все прошло гладко. Мадам Помфри долго колдовала над «бедным мальчиком», щупала лоб, заглядывала под веки и в конце концов сказала, что с Гарри все в порядке – никакому магическому воздействию последние несколько месяцев он не подвергался, не считая нескольких аппараций.
Гарри, еще несколько ошарашенный, попытался улизнуть, но целительница, прокудахтав что-то про расшатанные в столь юном возрасте нервы, напоила его успокаивающим зельем и уложила спать в изоляторе.
Взвесив все за и против, Гарри даже обрадовался такому повороту событий: с деятельных друзей еще станется той же ночью погнать его в закрома Слагхорна за каким-нибудь безоаром. А так он сможет не только поесть, наконец, но и выспаться.
Растянувшись на прохладных хрустящих простынях в пустой палате, Гарри долго смотрел на кусочек темного неба, виднеющийся между неплотно задернутыми шторами, и думал.
Все, что рассказала ему Гермиона, только подтвердило то, о чем он догадывался, ощущал, но не давал себе труда сформулировать. Неужели действительно какая-то сволочь приворожила его к Малфою?
Гарри вспомнил, как выглядел Рон, сожравший предназначенные ему конфеты с любовным зельем, и понимал, что тут наверняка замешана магия не школьного курса, ведь если бы не друзья, неизвестно, сколько он еще пребывал бы в блаженном неведении и раздумывал, с чего вдруг возникают такие странные ощущения при виде хорька, потому что серьезно считал, что тому нужны сочувствие, помощь, поддержка, и что он, Гарри, должен его защищать… Пружины кровати тихо скрипнули – Гарри в бессильной злости стукнул по подушке кулаком: даже сейчас он в первую очередь подумал, что тут замешан кто-то третий, что Малфой не сам... Хотя вполне в его духе сделать из врага марионетку, причем таким унизительным способом. Фамильный стиль – недаром папаша считается непревзойденным мастером Империо. Но хорек в курсе, что Гарри может сопротивляться этому заклятью. А тут все исподтишка, и концы в воду… Был бы жив Дамблдор, он бы сразу определил, что такое происходит с Гарри, но… оставалось полагаться на профессионализм мадам Помфри. Он поежился – вдруг некстати вспомнилось, как был глазами волдемортовой змеюки, и на висках выступил холодный пот. В очередной раз оказаться жертвой мало изученных темномагических проклятий очень не хотелось, особенно сейчас, когда жизнь стала почти нормальной.
Завернувшись с головой в одеяло, Гарри пытался сообразить, что с ним не так, вспомнить каждую мелочь, но, как назло, ничего необычного, кроме излишнего внимания к хорьку, не вспоминалось. Появилась трусливая мыслишка махнуть на все рукой и согласиться, что это чья-то глупая шутка с любовным зельем, но Гарри подумал еще немного и вызвал патронуса. Серебряный олень помчался, как в добрые старые времена, к министру магии. Кингсли, конечно, не Дамблдор, но в министерстве есть артефакт, определяющий темные заклятья, даже самые редкие. А Шеклболт отличный мужик и наверняка позволит им воспользоваться, не задавая лишних вопросов.
Бывший аврор действительно оказался таким, как представлялось, и еще до завтрака Гарри вызвали в кабинет Макгонагалл, чтобы камином отправить в министерство. Какую несуразицу сочинил Кингсли, Гарри так и не узнал. Тот ждал его в полупустом атриуме – рабочий день еще не начался, крепко обнял и повел в Отдел Тайн, по дороге забрасывая ничего не значащими вопросами об учебе и друзьях, одновременно рассказывая анекдоты из жизни Уилкинсона, который теперь совмещал должность преподавателя ЗОТС с работой в аврорате.
Гарри расслабился, забыв о своих опасениях, и даже не заметил, как оказался в полутемном зале.
В центре возвышался неотесанный камень, на котором стоял кубок, подозрительно напоминающий Кубок Огня, только светился он мягким розовым светом и будто на треть был наполнен водой.
- Теперь медленно подойди к нему и обхвати ладонями.
Из голоса Шеклболта пропали веселые панибратские нотки – у артефакта стоял сосредоточенный сильный волшебник, знающий, что делать.
Гарри повиновался, хотя, прикасаясь к тонким стенкам, подсознательно ожидал рывка аппарации. Но ничего не произошло – кубок оказался теплым и от прикосновения только ярче засветился. Вода на дне вращалась, затягивая взгляд. Кингсли сосредоточенно всматривался в кружение жидкости.
- Можешь отпускать, - сказал он наконец. И пойдем ко мне, поговорим.
Всю дорогу до кабинета Гарри пытался понять, что именно бывший аврор увидел. Но Кингсли был спокоен, а приставать с вопросами в коридорах он не решился.
Оказавшись в кабинете, Шеклболт велел подать кофе и пирожных, и только когда Гарри под его тяжелым взглядом съел одно, наконец заговорил.
- Я не буду спрашивать, что произошло, потому что считаю тебя достаточно взрослым, чтобы доверять. Если понадобится помощь, ты знаешь, где ее получить. Теперь по поводу твоих опасений: артефакт показал, что последние заклинания из так называемых «темных» воздействовали на тебя еще весной… ну, ты сам понимаешь, когда.
Гарри кивнул.
- С тех пор больше ничего не было, и кубок в этом уверен абсолютно. Но он считает, что на тебя оказывалось сильное воздействие иного магического источника. Поскольку артефакт идентифицирует только «темную» магию и схожие с ней заклинания, ничего более конкретного я тебе сказать не могу. Если бы ты путешествовал по магическим местам или постоянно контактировал с волшебными животными высшего порядка, например, единорогами, то я мог бы объяснить этот феномен, а так… - Шеклболт пожал плечами.
- А заклятия, влияющие на волю, все относятся к «темномагическим»?
- Конечно! И чему вас только учат? Даже безобидные успокаивающие зелья, зелья для сна при небольшом изменении рецептуры становятся «условно темными», а если слегка изменить порядок их приготовления, то они попадают в раздел «запрещенных».
Министр поставил опустевшую чашку на блюдце.
- Ты считаешь, что на твою волю как-то воздействовали? - Голос прозвучал ровно и в меру заинтересованно, и Гарри, решив, что уж огромный негр точно не начнет истерить по поводу его расшатанных нервов, объяснил:
- Ну, понимаешь, меня просто заинтересовал один человек. Очень заинтересовал, хотя раньше мы, мягко говоря, не ладили…
В карих глазах напротив заплясали чертенята, а толстые губы растянулись в понимающей усмешке.
- Так, студент Поттер, вали-ка ты учиться и не отвлекай людей от работы. Заколдовали его, надо же. Если ты подростковую влюбленность за происки темных магов принимаешь, то можно считать, что у Моуди появился достойный наследник, - тяжелая рука опустилась Гарри на плечо, разворачивая к двери. – Давай, давай. Закончишь школу, приходи в аврорат. Нам такие бдительные нужны.
На уроки в тот день Гарри не пошел, зато после обеда ему пришлось выслушать много всего о своем наплевательском отношении к друзьям, безответственности и прочих достоинствах. Но когда он объяснил, где именно пропадал все утро, наградой ему был изумленно приоткрывшийся рот Рона и восторг пополам с одобрением в глазах Гермионы. Они, замерев, выслушали его рассказ, после чего взволнованная подруга забегала по спальне.
- Гарри, ты такой молодец! Значит, и любовные зелья отпадают. Конечно, я столько читала про этот артефакт! По легенде, он был создан Морганой, прежде чем Мордред…
Рон поймал ее за полу развевающейся мантии и вполне искренне плюхнулся на колени.
- Гермиона, я тебя прошу – не надо!
Девушка остановилась.
- Да. Да, сейчас это неважно… - кивнула она, собирая со столика принесенные пергаменты. – Значит, это все нам не пригодится, но у меня есть идея… Рон, пошли!
- Куда?
- В библиотеку!
Рыжий, не вставая с колен, с грохотом растянулся на полу.
- Убей меня – нет! Раз Гарри ничего не угрожает, могу я наконец посвятить часть времени тренировкам: у нас матч на носу, да еще это… - Он перевернулся на спину и ткнул в свой значок старосты.
- Ага, конечно… - Гермиона, захваченная какой-то новой идеей, перешагнула через распростертое на полу тело и унеслась из комнаты. Рон с облегчением вздохнул.
Гарри еще не раз вспомнил слова Шеклболта. Он действительно стал параноидально опасаться встреч с Малфоем. На уроки со слизеринцами старался приходить раньше всех, чтобы занять место на первых партах и лишить себя возможности пялиться на белобрысый затылок, в Большом зале намеренно садился спиной к слизеринскому столу, хотя на новом месте ему было неуютно, и вид на чавкающего Рона аппетита не прибавлял. Тренировки он старался назначать так, чтобы даже на подходе к раздевалке ни в коем случае не пересечься с командой Малфоя. Но все равно будто ощущал какой-то нехороший зуд, требующий привлечь к себе внимание хорька любым способом.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |