|
- Гермиону не видела?
Живоглот уверенно залез ко мне на плечо и уютно устроился на нем, наверное, в надежде, что я отнесу его к любимой хозяйке.
Девушка внимательно посмотрела на меня:
- Она в девчоночьей спальне. А зачем тебе?
- Джинни, - я с тревогой заглянул ей в глаза, - ты не знаешь, что с ней происходит?
Та медленно, словно неуверенно, покачала головой.
- С ней что-то произошло во время практики, я уверен. У нее часто заплаканные глаза. Она избегает нас в последнее время. И если это из-за Малфоя...
- Тебе, наверное, показалось, Гарри, – Джинни взяла меня за руку, пытаясь успокоить. Прикосновенье было как удар молнией – она резко разжала пальцы и удивленно подняла на меня глаза: что это было?
Я не выдержал ее взгляда и покраснел. Чем не шанс поговорить с Джинни откровенно. Вот только страшно немного – вдруг она меня отвергнет. И что на все это скажет Рон?
Джинни первая отвела глаза и нервно вздохнула. Потом вновь посмотрела на меня, спокойно и как-то... наверное, этот взгляд можно было бы назвать обреченным.
- Не спрашивай меня о Гермионе, я тебе все равно ничего не скажу. Иди, поговори с ней, Гарри! Сам спроси ее обо всем. Только умоляю, не наделай ошибок!
Я кивнул. Каких ошибок? Вновь оглянулся на Рона, но тот и не думал отрываться от своего увлекательного занятия. Тогда я, стянув кота с затекшей шеи, взял его в руки и направился к лестнице вверх. Джинни права, нужно непременно поговорить с Гермионой и выяснить всю правду. И если тут замешан Малфой – ему несдобровать!
Глава 24. Ноябрь, 1996 год. Хогвартс.
ДАМБЛДОР
- Здравствуйте, Гермиона!
- Здравствуйте, профессор! Как хорошо, что Вы мне попались! Мне срочно нужно с Вами поговорить.
- Отлично. И у меня есть к Вам серьезный разговор, мисс Грейнджер, который невозможно отложить на потом.
Она невольно насторожилась, напряглась, и не совсем вежливо поинтересовалась:
- О чем, сэр?
- О разном, - я внимательно посмотрел на стоявшую передо мной девушку. – В основном, о жизни.
Я приветливо улыбнулся ей:
– Приглашаю Вас вновь к себе. Выпьем чаю, обсудим интересующие нас обоих проблемы.
Она послушно, но как-то обреченно, направилась следом за мной.
- Садитесь! – мы вошли в кабинет, и я жестом указал ей на одно из кресел, стоявших у камина.
Гермиона села, поджав колени и сложив на них руки, сомкнутые в замке. Видимо, в последнее время это стало ее излюбленной позой – она отвыкла расслабляться. Да, Минерва права, с мисс Грейнджер что-то происходит. Тут не нужно быть великим магом, чтобы понять это. Напрягшиеся плечи, усталая походка, встревоженный взгляд, который девушка настойчиво пыталась спрятать от меня.
Она редко бывала в моем кабинете, в последний раз – сразу после практики. Еще тогда я заметил ее любопытный взгляд, осторожно скользнувший по тяжелым фолиантам в книжных шкафах, волшебным портретам, прислушивавшимся к каждому произнесенному в этих стенах слову, чаше Омута памяти, магическим артефактам, расставленным на полках, Фоуксу, радовавшему взгляд своим удивительным оперением. Сегодня же она не видела ничего, кроме носков своих поношенных школьных туфель.
- Гермиона! – я подошел к девушке и сел в кресло напротив. Наши головы оказались на одном уровне, но я видел только копну тяжелых каштановых волос, рассыпавшихся по опущенным плечам студентки.
- В прошлый раз в этом же самом кабинете я попросил Вас быть откровенной со мной. Но Вы не решились пойти на это. Давайте, начнем наш разговор с самого начала. Итак, мисс Грейнджер, я повторю свой вопрос: Вам есть о чем поведать мне?
В ответ - тишина. Крепкий орешек. Попробую подойти к ней с другой стороны:
– Профессор МакГонагал очень беспокоится о Вас. Она попросила меня поговорить с Вами и узнать причину Ваших недавних слез.
- Не стоило..., - Гермиона не подняла глаз от пола. – Со мной все в порядке.
Она, вероятно, так часто за последнее время повторяла эту фразу, что та начала казаться ей искренней и правдоподобной.
- Я полагаю, что и Ваши друзья тревожатся о Вас.
- Гарри? Рон? – Гермиона бросила на меня быстрый удивленный взгляд. – Они тоже разговаривали с Вами?
Я покачал головой.
Каштановая макушка резко опустилась, и девушка вновь принялась что-то сосредоточенно рассматривать на полу. Но и секундного зрительного контакта было вполне достаточно, чтобы понять всю серьезность ситуации.
- Гермиона, пришло время расставить всё по своим местам. Вы сами понимаете, что в одиночку не справитесь со своими проблемами. Вы умная девушка, и, надеюсь, придете к правильному решению: то, которое устроило бы и Вас, и меня, как директора школы. Я не хочу терять такую замечательную студентку. Мы все возлагаем на Вас огромные надежды. И Вы, я думаю, не хотели бы расстаться с Хогвартсом навсегда.
Девушка медленно подняла глаза, глубокие и темные, словно туннели:
- Так Вы в курсе моих проблем, сэр?
- Нет, но надеюсь, Вы поделитесь ими со мной.
Гермиона сглотнула появившийся в горле ком:
- Понимаете, профессор, я не могу...
- Я даю Вам слово, что ничего из сказанного Вами не выйдет за стены этого кабинета, если только Вы сами не захотите этого.
- Профессор, Вы же умеете читать мысли людей. Вы можете все узнать и без моего рассказа.
- Умею, – согласился я. - Но не пользуюсь этой способностью без разрешения. Это как войти в чужой дом без приглашения, Вы меня понимаете? Каждый человек вправе иметь свои маленькие секреты и тайны.
Гермиона молчала.
- Хорошо, - я встал и отошел к письменному столу. – Давайте поиграем в игру «Вопросы-ответы». Я спрашиваю – Вы отвечаете. Если Вы молчите – это тоже воспринимается как ответ.
Она не проронила ни слова. Я устало потер виски.
- Итак, мисс Грейнджер, в Вашей жизни произошло что-то необычное, выходящее за рамки Вашего обычного состояния. Весь август и первую половину сентября Вы проходили практику. Значит, это что-то произошло либо в поместье Малфоев, либо в доме Ваших родителей.
Я не спрашивал – я утверждал.
- Вам пришлось несладко в Малфой-мэноре? Видимо, Драко так и не смог удержать ситуацию под контролем, а влияние Нарциссы оказалось слабым...
- Сначала практика в доме Малфоев проходила без эксцессов, - не выдержала девушка. – Это только потом, после появления Беллатрисы, все пошло наперекосяк.
- Об этом «потом» я наслышан от Аластора. Он подробно поведал о Ваших злоключениях. А о последствиях того дня я узнал от Вас самой. Значит, Драко познакомился с Черной меткой?
Гермиона неуверенно кивнула. И вдруг покраснела до кончиков ушей – она даже не заметила, как прервала свой обет молчания.
- Мисс Грейнджер, - я попытался ее успокоить, - раз уж Вы заговорили, то думается, мы могли бы мирно продолжить нашу беседу. Без нажима с моей стороны.
Она посмотрела на меня и вдруг негромко рассмеялась:
- Профессор, Вы обвели меня вокруг пальца. Я вовсе не собиралась вести с вами откровенный разговор. Хотя тут мне стыдиться нечего: вы - хороший психолог, знаете людские слабости как никто другой, и я по сравнению с Вами – наивный ребенок.
Я улыбнулся. Гермиона - умная девочка: и знает себе цену, и умеет признавать свое поражение.
- Так, Вы будете со мной разговаривать, мисс Грейнджер?
- Буду, - согласилась она. – Хотя и не уверена в своем решении. Спрашивайте, сэр, я попробую ответить на Ваши вопросы.
- Что Вы сами думаете обо всем происшедшем в замке?
Она пожала плечами:
- Только сегодня я достоверно узнала, что Малфои серьезно пострадали из-за меня. И мне кажется, сэр, что Драко дали какое-то задание, как новоиспеченному Пожирателю. Но не спрашивайте какое – я не знаю. Я так испугалась, когда услышала историю с проклятым ожерельем. Правда, профессор МакГонагал объяснила, что Драко не мог сделать этого – он был в ее кабинете на отработке.
Я кивал головой на каждое ее слово. Удивительно, девушка переживала за парня, который издавна считался ее заклятым врагом. Я чувствовал, что за ее словами крылось нечто большее, чем просто забота об однокурснике.
- В замке меня приняли лучше, чем я ожидала, - продолжила она. - Нарцисса отнеслась ко мне по-доброму, мы много времени проводили вместе. А Драко... он просто не мешал нам, хотя и вел себя порой не лучшим образом. А потом, когда появилась Лестрейндж, они оба, и мать, и сын, бросились защищать меня. Я понимаю, что они в большей степени беспокоились друг за друга, но это ни в коей мере не умоляет их поступка – все-таки я осталась жива.
- Хорошо, мисс Грейнджер, кажется, с Малфой-мэнором мы кое-что прояснили, а как насчет той части практики, которая проходила в доме Ваших родителей? Что интересного случилось тут?
Мне показалось, что я услышал звук захлопнувшейся двери. Она вновь замолчала, опустив глаза вниз и занявшись пристальным изучением своих туфель.
Итак, придется начинать все с самого начала.
ГРЕЙНДЖЕР
Я ни с кем не собиралась обсуждать события прошедшего сентября. Даже с директором школы.
Я понимала, что моя репутация загублена раз и навсегда. На меня все будут показывать пальцами, надо мной будут смеяться, меня будут осуждать. Отвернутся друзья. А один наглый сероглазый слизеринец будет глумиться, не зная, что он главный виновник произошедшего. Мне придется покинуть школу. И я никогда больше не смогу открыто посмотреть в глаза Гарри, обнять за плечи Рона, весело поболтать с Джинни. У меня нет будущего. И вряд ли Дамблдор сможет мне помочь.
Я нерешительно подняла голову. Мудрые глаза директора смотрели на меня доброжелательно и как-то по-отечески. И я вдруг решилась:
- Во время практики в сентябре с нами произошел несчастный случай.
Дамблдор невольно отметил:
- С нами?
Я кивнула, не отводя взора от голубых глаз:
- С нами, с Драко Малфоем и со мной. Хотя точнее сказать, с одним Малфоем. Я ничего никому не сообщила об этом инциденте. Я не могла сообщить. У меня просто не было такой возможности. Вы же знаете, сэр, нам было запрещено колдовать. Я оказалась связанной по рукам и ногам...
Рассказ давался мне с трудом, но Дамблдор не торопил. Он понимал, сколько душевных сил понадобилось мне, чтобы продолжить этот очень откровенный разговор.
- Но, Гермиона, с вами не могло случиться ничего плохого: над вами стоял магический Надзор. Я бы узнал о происшествии через несколько минут.
- Вы не могли об этом узнать, сэр. Нападение было неподнадзорно. Надзор сработал бы только при условии незаконного применения волшебства несовершеннолетними или при нападении на нас магами. Но мы выполнили условия практики: о магии не могло быть и речи.
- Что же все-таки произошло?
- Мы возвращались из кинотеатра поздно вечером, переругивались, как обычно, поэтому и не заметили компанию агрессивно настроенных подростков. Это были мои бывшие одноклассники, с которыми я училась до Хогвартса. Они попытались выразить мне свое «дружеское» (я хмыкнула) расположение и начали оскорблять меня. Малфой вступился.
- Вот как? – Бровь Дамблдора удивленно поползла вверх.
- Да! – я покраснела и отвернулась. – Он считал, что оскорблять меня имеет право только он, что это его привилегия.
- Ах, вот в чем дело! – Дамблдор лукаво улыбнулся. – Ну, конечно же, я мог бы догадаться сам.
- Все закончилось большой потасовкой. У нас не было палочек, мы оказались беззащитны. Их было много, нас только двое. В общем, драка – не самая сильная сторона слизеринского принца.
Я попыталась пересказать происшествие так, как если бы передавала содержание интересного боевика, увиденного мной в кинотеатре. Мне не хотелось вновь переживать ужас того вечера, который до сих пор иногда снился по ночам: умирающий на моих руках парень и его липкая ярко-красная кровь. Кровь, кровь.. повсюду...
Дамблдор видел, что каждое слово дается мне с огромным трудом. Мудрый педагог понимал, что я изо всех сил пытаюсь держать себя в руках. Душа Гермионы Грейнджер была сейчас для директора Хогвартса как открытая книга.
- Он умирал у меня на руках...
- Как умирал? Гермиона, но почему я узнаю об этом только сейчас? Вы ничего не могли мне сообщить, но Ваша мама, миссис Грейнджер, она могла выйти со мной на связь в любую минуту дня и ночи. У нее была такая возможность.
- Мама? – я удивленно и непонимающе уставилась на Дамблдора. – Так она могла связаться с вами? Я ничего не знала об этом.
- Разумеется, нет. Вы и не должны были знать. Ответ на этот вопрос я выясню позже. Так что же все-таки произошло с мистером Малфоем?
- Его доставили в магловскую больницу. Там у него остановилось сердце, но врачи сумели вернуть его к жизни. Он потерял много крови, понадобилось переливание. У маглов нет Кровевосстанавливающего зелья.
- У них получилось?
Я кивнула:
- Представляете, профессор, у нас с ним одинаковая группа крови! Третья. И я выяснила, что у нашего чистокровного слизеринского аристократа в жилах бежит не голубая кровь, а точно такая же алая, как и у всех...
Я невесело рассмеялась:
- Смешно получилось: магловские врачи перелили ему мою кровь. Теперь у несравненного слизеринца Драко Малфоя течет по жилам грязная кровь гриффиндорки Гермионы Грейнджер. Умереть – не встать! Хотелось бы видеть его лицо в тот момент, когда он узнает!
- Действительно, смешно получилось, – Дамблдор даже не улыбнулся. - А Драко знает, что Вы спасли ему жизнь?
Я нервно повела плечами:
- Нет, и, надеюсь, узнает не очень скоро. День, когда все выплывет на свет, может оказаться для меня последним.
- Я не согласен с Вами, но спорить не буду, - директор снова сел напротив меня и заглянул мне в глаза. – Все, что Вы рассказали мне сейчас, мисс Грейнджер, очень серьезно, очень. Вы даже не представляете себе, на сколько... Я думаю, нет, я абсолютно уверен, что поведение мистера Малфоя через некоторое время изменится, а может быть и уже меняется. Ведь получив Вашу кровь, он вместе с ней получил и часть Вас самой. Мир вокруг будет восприниматься им чуть иначе, чем до переливания. Наша кровь – это наша душа, наша одухотворенная сила. Кровь – материальный держатель огня, энергии и информации в человеческом организме. Не зря вся самая по-настоящему темная магия замешана на крови. При переливании крови от одного человека к другому происходит внедрение чуждой человеку программы жизни. Кровь, оказавшаяся в теле другого человека, не только оздоравливает его на физиологическом уровне, но еще и влияет на его эмоциональное состояние, психику и интеллектуальные способности. У него могут даже поменяться обоняние и вкус. Если Вам интересна данная тема, мисс Грейнджер, то я кое-что могу предложить… - Дамблдор тяжело поднялся, подошел к книжному шкафу и провел рукой по корочкам древних магических книг. – А, вот она, держите!
Толстая пыльная книга упала в мои руки. «Древнейшая магия на земле - Магия крови» - гласило ее название. Я с благодарностью взглянула на директора школы:
- Спасибо, сэр. Я обязательно ее прочитаю.
- Не сомневаюсь. А что касается Драко Малфоя, то я с удовольствием буду наблюдать за теми изменениями, которые ему подарили Вы, Гермиона. Надеюсь, у него проснется неудержимая тяга к знаниям, он станет более терпимым к людям, и, возможно, даже подружится с Гарри Поттером. – Директор с удовольствием рассмеялся над своей шуткой.
- Никогда, - покачала головой я. – Нет, этого никогда не будет. Но я не все Вам рассказала, профессор. После несчастного случая у Малфоя была потеря памяти, амнезия, как сказали врачи. Он забыл, кто он такой, из какой семьи, кто я, и что с ним произошло.
- Вот как? Очень интересно. Как же вел он себя все это время?
- Необычно, сэр. Он оказался нормальным парнем, без заносчивости и высокомерности. Мы с ним много разговаривали и даже... э-э-э... немного подружились. В общем, он был достаточно терпим ко мне, а я к нему.
Я печально улыбнулась: как же я скучала по тем теплым сентябрьским дням. Дням, наполненных туманом серых мальчишеских глаз, дням, когда я безбоязненно могла тонуть в их омуте, могла взять его за руку, могла раствориться в его добродушной усмешке. С ним было легко и интересно. Он не издевался надо мной, не оскорблял, не унижал обидными прозвищами. Мы вместе читали, смотрели телевизор, играли в шахматы, катались на велосипеде, гуляли и разговаривали, разговаривали, разговаривали. С ним было также легко, как с Гарри... Мерлин, сегодня такая мысль казалась мне кощунственной – разве их вообще можно сравнивать?!
- Когда память к нему вернулась..., - мой голос дрогнул, – все осталось по-прежнему. Моя кровь ничего не изменила.
- Не так быстро, девочка. Всему свое время. Чем же закончилась вся эта история?
Мне вдруг захотелось стать невидимой и исчезнуть из этого кабинета подальше от голубых, проникающих в самую душу глаз.
- Больше рассказывать нечего, сэр. Это все.
ДАМБЛДОР
Я внимательно разглядывал сидящую передо мной студентку. За последний год она заметно вытянулась, похорошела. Гермиона Грейнджер стала очень привлекательной девушкой. Это не было великолепием розы, выращенной в оранжерее под искусственным солнцем. Скорее она напоминала полевой цветок, который не сразу заметишь среди ковыля, но нагнешься к нему, возьмешь в руки, и сердце замрет от хрупкости, чистоты и свежести.
- Гермиона, мне почему-то показалось, что у этой истории есть продолжение. И именно оно тревожит Вас более всего в последнее время.
- Со мной все в порядке, сэр, – ее голос задрожал.
- Хорошо, я ничего не буду выпытывать у Вас. Вам необходимо успокоиться. Выпейте вот это, - я подошел к полке с зельями, плеснул из одного пузырька несколько капель в широкую пиалу и протянул девушке. – Мое собственное давнишнее изобретение на основе корня валерианы, на меня действует безотказно. Пейте!
Гермиона дрожащими руками взяла Успокаивающие капли, сделала пару глотков и поставила пиалу на стол.
- Сейчас Вы можете идти, а завтра мы снова поговорим с Вами, - я присел на стул возле письменного стола и начал разбирать бумаги, которые требовали моего пристального внимания. Но сквозь очки продолжал незаметно наблюдать за каждым движением студентки.
Она не спешила уходить из кабинета. Зелье начало действовать, и успокоение медленной волной укутывало и согревало ее. Девушка откинулась на спинку кресла, обняв себя за плечи. Она еще не расслабилась, но в ней уже не было и того безумного отчаяния, которое несколько минут назад я увидал в ее взгляде. Наконец, она решилась:
- Профессор!
Я поднял усталые глаза на гриффиндорку:
- Да, мисс Грейнджер.
- Во второй раз я к Вам не приду, это точно. У меня не хватит решимости. Если Вы не против, то мы можем закончить наш разговор. Я готова.
Я неспешно поднялся, пересек кабинет и вновь опустился на кресло рядом с Гермионой. Та медленно подняла голову, в ее взоре читалась отчаянная решимость.
- Вы можете думать обо мне все, что угодно, сэр. Вы можете меня отчислить прямо сейчас. Для себя я все давно решила, и даже Ваше мнение, к которому я всегда прислушивалась и прислушиваюсь, не сможет повлиять на мое решение! В общем, профессор, я беременна. Отец моего ребенка – Драко Малфой. И я рожу этого малыша, чего бы это мне не стоило!
Ее голосок чуть дрожал, но, тем не менее, звучал вызывающе.
Меня не шокировало ее сообщение, я чувствовал нечто подобное, поэтому не отвел глаз в сторону. Я любовался своей студенткой: сколько смелости и отваги в этой совсем еще юной девушке. Нет, Распределяющая шляпа не ошиблась, распределив ее на Гриффиндор. Только настоящая гриффиндорка с такой непоколебимой решимостью могла бросить вызов не только всему волшебному сообществу, но и своим друзьям. Хотя, что греха таить, именно в таких вот нелегких ситуациях проявляется и закаляется дружба, если она настоящая.
Проблема мисс Грейнджер действительно была экстраординарной. Она требовала незамедлительно решения. Об исключении не могло быть и речи. Но было необходимо обезопасить девушку от негативных последствий ее отчаянного поступка.
Гермиона в напряжении ждала моего решения. От него зависела ее дальнейшая судьба.
- Да, девочка, задала ты мне задачку, – я устало снял очки, и тыльной стороной ладони протер глаза. Хотелось, чтобы мой голос прозвучал по-отечески тепло и не оттолкнул ее. Я даже не заметил, как перешел на «ты». – Ну, что ж, давай попробуем вместе найти выход, устроивший всех, и в первую очередь малыша, которому скоро предстоит появиться на свет.
- В середине июня, - прошептала девушка.
Я кивнул, уже подсчитав в уме приблизительную дату родов.
- Мы должны сделать так, чтобы сохранить наш маленький секрет в тайне от всех.
«Мы», «наш» - эти такие обычные в жизни слова должны были дать ей право на надежду и успокоить ее. Я на ее стороне и ей не враг.
Я откинулся на спинку и принялся размышлять вслух:
- Круг лиц, которым мы сможем довериться, и которые смогут нам чем-нибудь помочь, должен остаться ограниченным. Кто уже знает?
- Только Джинни Уизли.
- Хорошо, она надежная девочка. А твои родители?
Я вопросительно взглянул на девушку.
- Пока нет.
- Зная твою маму, я уверен, что она полностью будет на твоей стороне.
- Конечно, - Гермиона кивнула. – и отец тоже.
Мысль, что родители отвергнут ее, показалась ей абсурдной. Не было в ее жизни ближе людей, чем мама и папа. Пусть они редко виделись за эти годы, пусть Хогвартс служил причиной их постоянных расставаний, но на их отношения это не повлияло. Я был немного знаком с миссис Грейнджер. Она пошла бы на все ради дочери, простила бы ей любые шалости и проделки, приняла бы ее любой: и нежной, и злой, и агрессивной, и несчастной. Такие родители никогда не откажутся от своего внука.
- Это многое упрощает. Мы попробуем скрыть твое положение приблизительно до февраля. Но потом тебе придется покинуть школу и несколько месяцев провести в родительском доме.
- А как же учеба?
- Не сомневался, что ты спросишь об этом. Думаю, профессор МакГонагал успешно справится с отсылкой домашних заданий через совиную почту. Мы не будем посвящать ее во все тонкости нашей проблемы: она всегда питала к тебе слабость и с удовольствием поможет, даже не зная причин твоего отсутствия. Я слышал, что в магловских учебных заведениях используется форма заочного обучения. Попробуем и мы попрактиковаться в нем ради исключения. А на переводные экзамены в конце учебного года ты сможешь подъехать самостоятельно. Если же нет, то мы придумаем что-нибудь еще...
Я подмигнул своей собеседнице, и та грустно улыбнулась мне:
- Спасибо, профессор, что бы я без Вас делала?
- Ты бы продолжала жить. А еще, я надеюсь, ты дашь жизнь очаровательному малышу, который в свою очередь поможет одному знакомому нам мальчику с факультета Слизерин.
Гермиона невольно покраснела:
- Он никогда не узнает о ребенке. Я буду воспитывать его одна.
- Никогда не говори «никогда», девочка! Жизнь сама все расставит по местам. Кстати, собираешься ли ты посвящать в эту историю своих друзей?
- Не знаю. Скорее всего нет. Пока нет. Боюсь, они меня не простят...
- Не принимай решение за других, Гермиона. Это твои друзья. Они доказали, что им можно доверять. Это большое счастье – иметь таких друзей. Дай им шанс, девочка. Это не просьба, это просто дружеский совет.
- Я...я попробую, – девушка нервно закусила нижнюю губу.
- Иди, Гермиона. И дай тебе Мерлин сил пережить ближайшие полгода.
Она медленно поднялась и направилась к дверям.
- Мисс Грейнджер, - я вдруг вспомнил, с чего началась наша с ней встреча. – Кажется, и у вас был разговор ко мне.
Девушка повернулась, и ее задумчивый непонимающий взгляд остановился на мне. Углубившись в размышления, она совсем позабыла о причине своего прихода.
- Ах, профессор, я же собиралась поговорить с Вами о... Драко Малфое.
Я усмехнулся в усы. Все вновь и вновь сходилось на этом слизеринце.
- Сэр, я пришла к вам, чтобы попросить помочь ему.
- Разве ему нужна моя помощь?
- Очень нужна, но сам он никогда никого ни о чем не попросит. Он изо всех сил старается казаться гордым и независимым. Это может его погубить.
- Что же произошло?
- Около часа назад у меня был неприятный разговор с Пэнси Паркинсон, слизеринской старостой. Она рассказала, что вчера к Нарциссе Малфой применили Круциатус. Я думаю, что Темный лорд пытается повлиять на сына через мать.
Я поднялся. Ситуация действительно требовала незамедлительно вмешательства. Мальчику грозят большие неприятности.
- Мисс Грейнджер, я знаю, что моя просьба не доставит Вам удовольствия, но... Не могли бы Вы найти и пригласить в мой кабинет мистера Малфоя?
- Сэр, его нет в школе.
- Как нет?
- Паркинсон сказала, что Драко срочно вызвали домой. Он не участвовал в матче, вместо него на стадион вышел совсем другой игрок.
- Даже так? Тогда, будьте добры, спуститесь вниз к профессору Снейпу и передайте, что я жду его у себя в кабинете. Срочно!
ПОТТЕР
Я поднялся по лестнице и, подойдя к дверям девчоночьей спальни, негромко постучал. Мне никто не ответил. Может быть, Джинни ошиблась, и Гермионы здесь нет?
Я тихонько толкнул дверь и заглянул внутрь. Девушка сидела на подоконнике, обхватив колени руками. Ее взгляд был устремлен вдаль, а мысли улетели неизвестно куда. Она не слышала ни стука, ни скрипа открывающейся двери.
Живоглот вырвался из рук и, в одну секунду преодолев расстояние, разделяющее его с хозяйкой, запрыгнул на подоконник. Он мягко потерся спиной о ноги девушки. Та непроизвольно погладила его, отвлеклась от картины за окном и увидела меня, неловко мнущегося возле открытых дверей.
- Гарри! – смущенно улыбнулась она. – Я задумалась и не слышала, как ты вошел.
- Я искал тебя повсюду.
- Искал?
Я не знал, как начать разговор.
- Тебя не было на матче, я не нашел тебя в гостиной. Что-то случилось?
Гермиона покачала головой.
- С чего ты взял?
Я пожал плечами. Кажется, она не предрасположена к разговорам, но только и я отступать не привык.
- Нам нужно с тобой поговорить, – я окинул взглядом девчоночью спальню. – Но не здесь.
Девушка невольно хмыкнула:
- Знаешь, сегодня у меня день откровенных разговоров. Уже третий за день – это явно перебор.
- Третий? Ты о чем?
- Да это так, о своем, - махнула она рукой. – Где поговорим?
- Может – астрономическая башня? – предложил я.
Она вздрогнула и отчаянно завертела головой:
- Не-е-ет! Только не там!
Я удивленно уставился на подругу – что с ней? Она действительно в последнее время очень странная.
- Может в библиотеке? – предложила смущенная Гермиона. – Там за дальними стеллажами есть уютный уголок. О нем мало кто знает, там нам никто не будет мешать.
Я согласился. Кому как не ей знать все закоулки огромной Хогвартской библиотеки – она там разве что не ночует.
Уголок действительно оказался потаенным. Самостоятельно я вряд ли бы его нашел. Два уютных плетеных кресла, небольшой столик, лампа на столе. Наверное, мадам Пинс оборудовала этот милый закуток для себя.
- Что ты хотел мне сказать? – Гермиона вопросительно уставилась на меня.
Я улыбнулся:
- Вообще-то я думал, что это ты мне что-нибудь расскажешь.
Девушка улыбнулась в ответ. Но вышло не очень.
- О чем, Гарри? Какая тема тебя интересует? Политика? Культура? Книги? Спорт? Сплетни?
Я снял очки, протер стекла рукавом мантии. Наверное, без очков мой взгляд был наивным и беспомощным. Я увидел в ее глазах… Что?
Очки вернулись на свое законное место. Она смотрела на меня также спокойно, как и раньше. Может быть, мне все это только показалось?
- Меня интересуешь ты, Гермиона!
Девушка отвернулась.
- Гермиона! Я не слепой, я вижу, что с тобой что-то не так. Ты плохо выглядишь. Ты нервная, дерганая, чуть что – плачешь. Этот твой обморок на травологии. Ты что – больна? Ты стала избегать нас, что-то скрываешь. В конце концов, я твой друг – и имею право знать, что с тобой происходит!
Я долго готовился к этому разговору, но оказался не готов: нервничал, произнося свой заученный монолог, заикался.
- Хорошо, Гарри, - она подняла на меня глаза. – Я расскажу тебе о том, что со мной происходит. Но прежде, чем я это сделаю, я хочу сказать тебе одну важную вещь. У меня никогда прежде и, наверное, никогда в будущем не будет таких замечательных друзей, как вы с Роном. Вы даже больше, чем друзья – вы моя семья. Спасибо тебе за все годы, проведенные вместе. Спасибо и прости.
Я невольно покраснел:
- За что простить?
- Сейчас ты узнаешь, за что…
Гермиона замолчала, собираясь с мыслями.
- Это будет очень тяжелый разговор, Гарри.
Она судорожно вздохнула.
- Вернувшись с практики, я не рассказала тебе всей правды о ней.
Я нервно вскочил:
- Практика! Я так и знал! Я чувствовал, что это как-то связано с Малфоем! Грязный подонок! Он за все ответит!
- Сядь, пожалуйста, - попросила Гермиона едва слышным голосом. Этот тон подействовал на меня отрезвляюще. Она словно просила о пощаде, умоляя оставить ей жизнь.
- Ты прав, все связано с практикой и Малфоем. Но ты ошибаешься на его счет, он не сделал мне ничего плохого. Он просто спас мне жизнь.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |