*
Влад проснулся первым. Шевельнулся, прислушиваясь к себе. Боль была, но уже не такая резкая и сильная. И это радовало. И внутри… тепло. Влад улыбнулся. Димка… Забавно. Еще не так давно это он все время мерз, а теперь согревает его, Влада. Жизнь таки истинная стерва. Но даже за это ей спасибо. Сегодня он чувствовал себя уже значительно лучше. То ли самовнушение помогло, то ли Димкино тепло… Хотя какая разница, если по факту он может шевелить рукой, не особо морщась от боли и жизнь уже не кажется таким уж серым болотом, как было еще вчера вечером.
Влад расстегнул спальник и осторожно выбрался из него, тут же вздрогнул от пронзившего тело холода. Вернулся… Мило. Но сейчас его переносить гораздо легче. Зайдя за ближайшую ржавую кабину от «КАМАЗа», он немного пожурчал и вернулся на пятачок уже почти прежним Соколом. И плевать, что на самом деле прежним он уже никогда не станет.
- Доброе утро, - Дима потянулся, глядя на него снизу вверх. – Чего не разбудил? Как ты себя чувствуешь? Ты в норме? Как спал?
Взгляд беспокойно скользил по полуобнаженному телу, лицу, выискивая малейшие признаки болезни, лихорадки или тени усталости.
- Доброе, - Влад взъерошил волосы пятерней. – Не считая того, что смертельно хочется наконец принять душ, побриться и оказаться в нормальной постели, все довольно сносно. Я жив, температуры нет, готов идти дальше. Так что можно сказать, что все относительно в порядке. Знаешь, мне кажется, что это место какое-то волшебное. Когда мы шли туда, у тебя исчезли твои порезы. А сегодня я чувствую себя намного лучше. Надеюсь, что это не просто «второе дыхание» открылось.
- Надеюсь, но снимать повязку пока что не рискну. У меня бинта почти не осталось. Так что посмотрим, когда доберемся до машины. В душ я тоже хочу. Бриться мне не надо, так что в душ и нормальной еды. И чашку кофе. – Он по-кошачьи потянулся и сел, руками упираясь в спальник позади себя. – Надеюсь, аппетит у тебя сейчас хоть какой-то есть. Мне не нравится то, что ты ни черта не ешь.
- Ну, зато сброшу пару лишних килограммов, - Влад провел ладонью по груди, животу, а потом опустился вниз, став на колени между разведенных бедер Димы. Качнулся вперед, мягко касаясь губ. – Спасибо. Ты помог мне.
Взгляд Димы как прикованный скользнул вслед за ладонью Влада по груди, животу, мазнул по его бедрам и вернулся к лицу. Полыхнул и скрылся под длинными ресницами, едва губы Соколовского коснулись его губ.
Он облизнулся, чуть прикусил нижнюю губу и сглотнул. Как легко Влад способен выбить его из колеи.
- Ты и сам прекрасно со всем справлялся, - удержать себя на месте было бесконечно сложно. Не податься вперед, грудью коснуться его груди, продлить поцелуй.
- Вчера я сам себе напоминал амебу. Да, это было не совсем то, к чему я привык, но это не оправдание. Умаров выкинет меня без всякого расформирования, если только узнает, какой сопливой барышней я был. – Взгляд голубых глаз скользнул в сторону, и на пятачок вдруг навалилась тишина, прерываемая только их дыханием, да далеким гулом ловушек. Пару долгих мгновений Влад бездумно изучал окружающий их пейзаж, а потом резко выдохнул и повернулся к Диме. Заглянул в глаза, улыбнулся растерянно, как человек, который не понимает, зачем что-то делает, и мягко притянул его к себе. Отвел прядку от лица, и осторожно приник к его губам, закрыв глаза.
- Я ж сказал, я очень хочу тебя, Влад… - выдохнул Дима в ласкающие его губы. – И никому тебя не отдам. Ты мне самому нужен, и если Умаров волен разбрасываться ценными кадрами… Черт, Сокол, - он осторожно вплел пальцы в светлые волосы Влада, не позволяя отстраниться. Поцелуй был долгим.
Он не спросил. Не сказал. Снова. Что же ты делаешь со мной, Влад? Что же ты со мной уже сделал?
- Не ругайся, - Влад улыбнулся, проводя костяшками пальцев по его скуле. – Знаешь… А ведь все может измениться. Мы выйдем из Зоны и все… это просто исчезнет. Мы с тобой исчезнем. И снова останутся только Бестия и Аид. Забавно, еще пару дней назад я был бы этому рад. Сейчас я этого боюсь.
- В любом случае у нас с тобой есть возможность все проверить на собственном опыте, - Димка знал, что выглядит сейчас как представитель семейства кошачьих. Прищурившийся, совершенно бесстыдно прижимающийся к груди Влада, едва не мурлычущий под его незамысловатой лаской.
- Я сейчас скажу глупость, но… Нет, не скажу, а то ОНА услышит. – «Я бы хотел остаться здесь» говорить почему-то показалось опасным. ОНА действительно могла попытаться исполнить его желание. А Димка такой теплый. И не хочется отпускать его. Это… неправильно. – Ну что, последний бросок?
- Да, - слишком быстро. Еще бы всего пять минут. Всего только пять минут. Чтобы чувствовать его губы, его руки. Его нежность. Но нужно идти дальше. Ничего. Еще будет время. – Готов сгрызть свой завтрак?
Влад закатил глаза, а потом сжал его чуть сильнее, словно принуждая не поднимать больше эту тему, и крепко поцеловал.
- У меня есть шанс сегодня поесть нормальной еды. А ты хочешь, чтобы я грыз свой завтрак. Ты все-таки садист, Димк.
- Да кто ж спорит! Я не против, только до нормальной еды добраться еще надо, - тот только фыркнул куда-то в шею Соколовскому и отстранился. Кое-как нашарил ботинки и, выбравшись из спальника окончательно, принялся обуваться, вздрагивая от холода.
- Не споришь с тем, что ты садист? – ехидно поинтересовался Влад и, ежась от потери тепла, принялся сворачивать спальник. Рука хоть и не болела так сильно, но работать ею в полную силу он все еще не мог, и сборы выглядели неуклюжими, но милыми. – Ты тоже решил не завтракать? – он выпрямился, поправил брюки, норовящие сползти пониже, затянул ремень потуже и выдохнул. Нет, все-таки он еще не полностью восстановился. – Нам предстоит идти через Лес?
- Нет, никакого Леса. Обойдем его, потом свернем, пойдем вдоль оврага и выйдем к машине. Больше не надо нарезать круги и строить из себя ученых, так что доберемся быстрее.
Влад фыркнул, отложил в сторону спальник, подошел к собирающемуся Диме и помог справиться с рюкзаком.
- Надеюсь, мне больше не понадобятся передышки, - немного напряженно произнес он, покусывая губы. – Спасибо, что не оставил меня там. Хотя должен был.
Дима только кивнул, промолчав. А что ответить? Что не смог бы бросить его, даже если бы самого расстреливали? Потому что услышал это самое тихое «любимый»? Его мало списать за это. Он завалил задание, несмотря на то, что палантир уничтожен и НИИ тоже.
- Идем, к концу дня как раз выберемся.
И они пошли. Споро, но не бегом. Иногда все-таки пришлось останавливаться, но эти передышки были такими короткими, что оба делали вид, что их вовсе нет.
Как и говорил Дима, Лес они обошли стороной, хоть и пришлось заложить небольшой крюк, но теперь их дорога больше напоминала прогулку по парку с постапокалиптической тематикой. Ловушки словно их не замечали, странные звуки тоже слышались где-то в дали. Вой, скрип, скрежет… Зона Жила своей жизнь, но вот их в ней словно не было.
Они вышли к машине чуть раньше, чем солнце начало клониться к закату. Запыленная, с обломанными веточками, она стояла там же, где они их оставили и, судя по ее виду, внутрь никто залезть не пытался. Теперь осталось только молиться, чтобы она завелась. Хотя… Зона могла бы им это позволить.
Дима открыл дверь со стороны водителя и скользнул внутрь, открывая центральный замок и багажник. Где-то там есть и сменная одежда, и более полная версия аптечки, и даже немного оружия. Хотя, вряд ли оно им понадобится.
Вооружившись упаковкой влажных салфеток, он снял с Влада спальник, бросил его на землю и усадил напарника. Снял с него разгрузку, осторожно срезал бинт. Рана была чистой. Не воспаленной. И заживала куда как бодро. Зона решила отблагодарить? Все равно не помешает хорошо протереть, и с анестетиком, и с противовоспалительными растворами, и заставить упрямца выпить таблетки. Просто вытирать светлую кожу салфетками было приятно. Кончиками пальцев прослеживать линии его тела. Потому, когда Дима закончил – не сумел удержать вздоха. Немного разочарованного.
Порывшись в вещах, выудил чистую футболку, свитер и новые штаны, и вручил все Владу.
- Вот, давай, одевайся и поедем.
Влад только благодарно кивнул и принялся переодеваться. Скинул с себя уже ставшие почти ненавистными брюки, с тихим стоном удовольствия натянул чистые, покосился на свитер и отложил его в сторону, потянувшись к футболке. Надел ее и замер, прислушиваясь к себе. Свитер… Он почти привык к холоду, но даже не в этом дело. Тот холод, который мучил его, был внутри. И никаким свитером его не изгнать. В конце концов, Влад все-таки натянул и свитер, и сел за руль. Потянулся к замку зажигания и усмехнулся. Он сам отдал ключи Диме…
- Уверен, что сможешь вести? – тот собрал остатки вещей, столкал все это в рюкзак и, вытерев «пальчики» с поверхностей, убрал рюкзак с глаз долой, под какой-то то ли каркас, то ли навес. Может, кому и пригодится. Дима сел на переднее пассажирское место и бросил напряженный взгляд на Влада.
- Не знаю, - честно ответил тот. – Но ты устал, - он протянул руку Диме, - Дай, пожалуйста, ключи. Думаю, будет лучше, если до города поведу я, а в самом городе – ты. Там нужна будет реакция, которой у меня может не хватить. И… куда мы сейчас?
- В Киев, - Дима передал ему ключи и откинулся на спинку кресла. Глаза закрывать не стоит.- В поселок нам не надо возвращаться. Так что в Киев.
- Хорошо, - Влад вставил ключ зажигания в замок и с замиранием сердца повернул. Мотор чихнул и завелся. Соколовский выдохнул и тронул джип с места, стараясь ехать как можно осторожнее. И пусть небыстро. Главное – выехать.
Часть
…До города они добрались без приключения. Стоило выехать за Периметр, как начало работать радио, и тихая музыка наполнила салон. Сначала Влад еще пытался прислушаться к собственным ощущениям, опасаясь, что за пределами Зоны что-то изменится, но плечо не стало болеть сильнее, да и общее состояние тоже не изменилось.
- Поменяемся? – он остановил прямо перед огромной надписью «Киев» на въезде в город и повернулся к Диме.
- Давай, - Дима выскользнул из машины и потянулся всем телом. Сидеть надоело. Хотелось принять душ и вытянуться на нормальной постели. Поспать пару дней, и чтобы никто не трогал. От слова совсем. И да, продумать детально последовательность их действий в Зоне. Родной конторе совершенно ни к чему знать обо ВСЕМ.
Он дождался, пока Влад усядется на его место, и плавно тронул машину с места, вливаясь в поток авто, следующих по трасе в город. Обычные вечерние пробки и тянучки. Громкие сигналы со всех сторон, сияние витрин и рекламы. Привычное. Почти родное после пугающей тишины и странной атмосферы Зоны. Городской город. Киев.
…К дому они подъехали спустя еще пару часов. Дима со стоном потянулся, поочередно напрягая все мышцы тела. Потянулся, встав на цыпочки, и улыбнулся. Почти счастливо.
- Прибыли. Давай, подъем, солнце мое, и пошли.
Он сам достал из машины второй рюкзак с вещами. Кое-что останется на полках в шкафах явки. Кое-что он уничтожит. Но из машины нужно забрать все.
- Мне нужно вернуть джип, - Влад вылез следом и окинул взглядом дом. – Но сначала я провожу тебя. Это та самая квартирка, в который проживает «Аидочка с братом»? Думаешь, сейчас там никого нет? – он проверил, все ли они забрали, и захлопнул дверцу.
- Надеюсь, - Дима пожал плечами. – Даже если там есть кто-то – это либо свои, либо сопредельники. Жулье и прочие темные личности не сунутся. Сил не хватит. А свои не тронут.
Он открыл дверь в подъезд, пропустил вперед Влада и шагнул следом. Вызвал лифт, внутренне поморщился от нахлынувшей дурноты в ощущении невесомости. Ничего. Не смертельно.
Та же процедура открытия двери. Ключ, код, и еще куча нужных мелочей. Датчики вели себя спокойно, а значит – опасности нет.
- Хорошо, - Влад аккуратно сложил вещи на пол в прихожей. – Тогда располагайся. А мне нужно вернуть машину, - он еще раз окинул взглядом квартиру и вышел за дверь. Лифт стоял на том же этаже, и ждать ему не пришлось. А уже через минуту он аккуратно и медленно выводил джип со двора. Дорога будет долгой… Соваться в скоростной ряд он не рискнет, но… да и к черту. Тише едешь – дальше будешь.
…Первым делом Дима обошел квартиру. Каждую комнату. Включил тест на прослушку, на наличие взрывчатых веществ, на всякую разную хрень, только бы обезопасить себя от разного рода форс-мажоров.
Потом – достал из глубокой заморозки пару пицц и поставил их в микроволновку. Нормальная горячая еда не помешает совсем. Клацнул чайником и побрел в душ. И только тогда понял, до какой степени он устал. Удовольствие, накрывшее его, когда на голову из распылителя полилась горячая вода, было сродни оргазму, и Дима тихо застонал, жмурясь.
На самом деле, не обопрись он обеими руками о кафельную стенку душевой – сполз бы в поддон, матерясь и поскуливая. Облегчение. Неимоверное, сокрушительное. Только одно останавливало от того, чтобы прямо сейчас, не вытираясь даже, рухнуть в постель и уснуть: Влада рядом нет. Он где-то за пределами. Вне досягаемости. Пока что.
Сварив себе чашечку кофе, Дима засел в кабинете. Включил компьютер и принялся рыться в новостях. Ни полслова о гибели лаборатории. Ну еще бы. В легальном смысле с этими товарищами никто связываться не станет.
С кухни пахло томатами, салями и теплым хлебом. Вкусно. В животе отчаянно забурчало.
Электронка, однако, содержала уведомление о том, что в случае удачного заключения контракта с кондитерским домом менеджеру предоставляется двухдневный отпуск с момента получения уведомления по электронной почте.
Дима выгнул бровь, но уведомление отправил. Да, контракт успешно заключен. Спустя пару минут пришло подтверждение. В головной офис прибыть пятого в четырнадцать ровно.
Отлично. Просто отлично. Значит, есть еще время. Всего два дня. Целых два дня. Чтобы понять. Его и себя.
…Прежде, чем вернуть машину, Влад сначала загнал ее на автомойку и чуть больше получаса сидел в местной забегаловке, с тоской глядя за окно на проезжающие мимо автомобили. Ему не верилось, просто не верилось, что он больше не в Зоне. Что вокруг живет город, снуют люди, обычные люди и нет ловушек. Странно, но он почти скучал. Что ждет их? Диму и Влада? Наверное, каждый вернется в свою группу. И в следующий раз встретятся только на каком-нибудь очередном внутреннем празднике. В группу Аида почему-то не верилось. Нет, в то, что Диме дадут группу – верилось очень даже. А вот в то, что он сможет работать в ней – нет. Значит, не стоит об этом думать. И бояться заранее – тоже.
…Возвращаться на общественном транспорте Влад не рискнул и вызвал такси. Но, похоже, сделал это зря: в машине разморило, и в подъезд он заходил, уже почти потеряв всякую осторожность. Лифт, кажется, поднимался целую вечность, но вот наконец он нажал кнопку звонка.
Забавно, но появление Димы поневоле вызвало ощущение дежавю. Правда пистолет тот не приставил к его лбу, да и вообще находился по ТУ сторону двери, а не по эту.
Димка быстро втащил его в квартиру и закрыл дверь. Отложил пистолет на какую-то не то тумбу, не то пуф и поправил сползающее с бедер полотенце. Нехорошо слоняться по дому почитай голым, особо когда все-таки ждешь гостей.
- Ужин готов, топай в душ. Могу потереть спинку, если выразишь желание.
- Лучше я попрошу разбудить меня, если я не выползу через полчаса, - Влад шел к ванной, как паломник, узревший чудо. Раздеваясь на ходу, он зашел внутрь комнаты, еще полной пара, даже забыв закрыть дверь, встал под душ и тихо застонал от удовольствия, когда струи воды ударили по спине. Плечо тут же заныло, но Влад этой боли даже не заметил. Как хорошо… Как же хорошо…
Дима тихонько хмыкнул и, все-таки попрощавшись с полотенцем, шагнул следом. Осторожно развернул Влада так, чтобы вода из распылителя не замочила бинтов на плече. Взял в руки мочалку, щедро полил ее гелем и принялся старательно растирать плечо, спину, а потом и задницу и ноги Соколовского. Чего, в сущности, смущаться? Чего он там еще не видел?
- Из тебя бы вышла отличная нянька, Дима, - сопротивляться ему не было ни сил, ни желания. Слишком хорошо Владу было. Вода, смывающая с него грязь, усталость, пот и боль, согревала и расслабляла. А далеко не нежные прикосновения Аида были именно такими, какие были нужны сейчас, именно сейчас. Влад улыбался умиротворенно, довольно. – Забавно, как мало нужно человеку для счастья. Еще бы повязку снять… Она мне уже надоела.
- Потерпишь, - фыркнул Дима, когда вода, а вместе с ней и пышная мыльная пена попали в нос. – Сегодня еще с повязкой. Завтра поглядим. Может, и на пластырь поменяю. Тебе плечо тревожить пока нельзя. Как маленький, право слово.
- В том-то и дело, что не маленький, - фыркнул Влад. – На мне все быстро заживает. Завтра уже почти ничего не останется, вот увидишь, - Соколовский невольно выгнулся вслед за мочалкой. Перехватил ее у самой поясницы и очаровательно улыбнулся: - Спасибо, но дальше я сам. Как насчет нормальной еды?
- Не волнуйся, - Дима звучно чмокнул его в здоровое плечо и шлепнул по заднице. – Не покушаюсь. Выбирайся, будет тебе пицца с чаем. Или с какао, как захочешь. Для немаленьких мальчиков могу и молока налить.
Дима вышагнул из кабинки, подхватил влажное свое полотенце и пошлепал из ванной, на ходу оборачивая бедра.
- Выкинь эту гадость в мусорку! – крикнул ему вслед заметно приободрившийся Влад. Вода все-таки творит чудеса… Но нужно и правда выбираться: есть хочется и чего-то более приятного желудку, чем снова еда всухомятку. Пусть это даже не галеты и сухофрукты, а пицца.
Закончив водные процедуры, Влад порылся в шкафчике, выудил самое большое полотенце, которое смог найти и завернулся в него, хорошо закрепив концы, чтобы оно не упало в самое неподходящее время. Покрутился перед зеркалом, рассматривая отощавшую фигуру и многочисленные царапины на коже, взъерошил волосы, чтобы быстрее подсохли, и вышел наконец из ванной. Прошлепал на кухню, наслаждаясь тем, как его голые ступни касаются кафельной плитки и, кинув на стоящего рядом с микроволновкой Диму косой взгляд, принялся за изучение холодильника.
- Как по мне, так на сегодня и «этой гадости» хватит, - проворчал тот, с удовольствием впиваясь зубами в тоненькое тесто, щедро покрытое ломтиками салями, помидорами и расплавленным сыром. – Сочинить обед по всем правилам можно и завтра. Хочешь, я тебе «волосатых» сосисок сварю? – Дима бросил на него заинтересованный взгляд.
Влад только хмыкнул:
- Если ты надеешься, что я не знаю, что это такое и сейчас скривлю выражение в стиле «Фу, какая гадость», то ты сильно ошибся, - он вытащил из холодильника банку кильки в томате, повертел ее задумчиво и отправил обратно. В конце концов, Дима прав. Пицца все же лучше галет. Стащив из коробки кусочек и налив в кружку кипятка, он устроился за столом и принялся есть. – Какие у нас планы? – Да, точно, пицца – отличная альтернативы галетам. А суп можно и завтра сварить. Если время будет.
- Отоспаться, - Дима запивал пиццу чаем и был при этом так же счастлив, как если бы обедал где-нибудь во французской Ривьере. – Мне дали два дня на отдых. А потом явиться в центральный офис за дальнейшими указаниями. Потому, предлагаю два дня просто выспаться. А там будет видно. И да, мое предложение все еще в силе.
- Тебе – дали, - аппетит внезапно пропал, и кусочек Влад дожевывал почти механически. – Мне – нет. А жаль… Два дня отдыха мне бы очень не помешали, - он кинул на Диму скользящий взгляд и уткнулся носом в свою кружку чая, почти физически ощущая, как уходит эйфория. – И у тебя пока еще нет группы. Или ты о другом, а я опять что-то не то понял?
Дима нахмурился, а потом отставил на стол стремительно опустевшую чашку.
- Капитан, - он заставил себя оторваться от столешницы, на которую опирался бедрами и подойти к столу, за которым сидел Влад. Поднял его голову, заключив лицо в ладони, и заставил смотреть на себя. – Как старший по званию приказываю отдыхать. Я решу эту проблему. Не заморачивайся. Хорошо?
- Ты не мой майор, - как можно спокойнее ответил Влад. – И твой… приказ не будет основанием для Умарова, когда я явлюсь не завтра, а через три дня. И ты для Умарова, даже если явишься к нему сам для «решения этой проблемы» – никто, майор. Но в одном ты прав. Отдохнуть нужно, - он откинулся назад, на стенку и коснулся повязка. Намокла. Все-таки надо снять.
- Вассал моего вассала – не мой вассал? – Дима отпустил его, не попытавшись удержать. Да. Он прав. Кажется, все возвращается на круги своя? Он вернулся к кухонному столу, молча сжевал еще кусок пиццы, почти опустошив коробку и допил чай. – Сроки исполнения задания ставили мне. А не тебе. Так что ты можешь позволить себе эти два дня, Влад.
Он снова нырнул в холодильник, достал из недр пакет сока и, подхватив последний кусок пиццы, направился в кабинет. Нужно подумать. Просто подумать. О чем-нибудь, только не о нем.
Влад проводил его тяжелым взглядом, мотнул головой, заставив заткнуться пискнувшее, было, сердце. Залпом допил свой час, помыл чашку и, пройдя в комнату, в которой ночевал в прошлое посещение этой квартиры, рухнул на кровать, не удосужившись даже снять покрывало. Поерзал немного, а потом с тихим рычанием встал. Мокрые бинты начали натирать кожу, а еще она начала чесаться. Выматерившись, Влад вернулся на кухню, где в каком-то ящике откопал ножницы и прошел в ванную. Глядя на себя в зеркало, разрезал повязку и вздохнул почти с облегчением. Потер покрасневшую кожу и вернулся в спальню. На этот раз разобрал постель и юркнул под одеялом, сворачиваясь клубком от того, что снова начал мерзнуть.
…Дима не спал всю ночь. Дважды заглядывал в комнату, которую занял Влад. Один раз таскался в гостиную, к бару. Разжившись бокалом коньяка – вернулся в кабинет, чтобы до самого утра не казать носа в остальные комнаты.
Он сидел в кресле с ногами, закутавшись в шелковый халат, и курил, глядя за окно.
Кто сказал, что при всем своем хорошем отношении Сокол станет подчиняться «бляди», которую, в довесок ко всему, сам же и трахал? Ну, сказал пару раз «люблю» и что? Чего только не скажешь в бреду, да когда больно. А он и сопли развесил. Размяк. Услышал от красавчика пару признаний и готов понапредставлять себе всякого, как сопливая романтичная школьница.
Они оба вернулись. Живыми и относительно здоровыми. Разойдутся дорожки, ничего не поделать. Влад не захочет к нему. Не пожелает подчиняться. Ему это будет неприятно, мягко говоря. Да и он сам не сможет отдавать приказы Соколу. Не сможет. Вот только в глаза посмотрит – и не сможет. Или зависнет, наблюдая за артикуляцией губ. Или за красивыми движениями рук.
Сукин сын… никто и никогда не заставлял его размышлять так долго и так мучительно. Это неправильно, Аид. Слышишь? Где же ты, тварь бесчувственная? Где ты, когда ты так нужен? Ну вот какого черта не пристрелил? Не бросил там, в проклятой Зоне?
Потому что влюбился.
Кретин.
Горка окурков росла с устрашающей скоростью. Но пачка сигарет закончилась быстрее, чем пепельница переполнилась пеплом и обгоревшими фильтрами, да и утро все-таки наступило.
В кабинете было душно. Пахло коньяком, сигаретным дымом и усталостью. Но что ожидать от человека, который вообще никакого решения принять не способен?
Он задремал там же, в кресле, уронив голову на скрещенные на столе руки.
Несмотря на то, что сон был муторным, почти мучительным, проснулся Влад отдохнувшим. И даже выспался. Сев на кровати, он по домашней привычке поискал тапочки, усмехнулся, поймав себя на этом, и встал. Тихонько прошмыгнул в ванную, привел себя в порядок и направился на кухню. По дороге кинул взгляд в приоткрытую дверь кабинета и замер, нахмурившись. Димка спал, сидя прямо в кресле. Он что, даже не ложился?! Влад метнулся в его спальню, убедился, что кровать не смята и выругался вполголоса. Идиот… Скинув покрывало, он расправил постель и вернулся к кабинету. Пару мгновений постоял перед дверью, прикидывая про себя, как будет удобнее, а потом неслышно подошел, склонился и, подставив руку, мягко, неторопливо, откинул на нее Диму так, чтобы голова легла на плечо. Напрягся и поднял его на руки, молясь про себя, чтобы упрямый майор не проснулся. Дима чуть шевельнулся, вздохнул, и Влад замер. Но Аид больше не двигался, и Соколовский направился в спальню. Опустил Диму на кровать и накинул на него тонкое одеяло. Прикрыв за собой дверь, вернулся в кабинет, открыл форточку и, захватив с собой бокал и недопитую бутылку коньяка, прошел на кухню.
Какого черта?! Дима явно не спал всю ночь. Почему?! Влад поджал губы и автоматически принялся вытаскивать из холодильника продукты. Измученный сухой едой желудок требовал чего-нибудь другого. Например, просто каши на утро и суп на обед. Но после долгих поисков найти хоть что-нибудь, из чего можно было бы сварить кашу, Влад решил, что пока можно обойтись и омлетом, благо, что яйца имелись, а в шкафу он обнаружил пакет с сухим молоком. Не лучшая альтернатива натуральному, но уж что есть…
Пока взбитый в пышную пену омлет томился под крышкой, Влад нашел в морозилке половинку куриной тушки и сунул ее в микроволновку, чтобы немного оттаяла. Отключил омлет и принялся заваривать ароматный, крепкий чай. И, кажется, в холодильнике он видел маленькую баночку меда.
Из спальни Дима выбрался к моменту, когда на плите весело булькал прозрачный бульон. Добрел до раковины и, налив полный стакан воды, опустошил сначала его, а потом и второй такой же. Потом – склонившись над раковиной, плеснул холодной воды в лицо.
- Доброго утра.
- Если хотел отпраздновать завершение миссии – мог бы позвать меня. Я бы составил компанию, - Влад отвернулся к плите. Он хотел сказать совсем не это, но… Почему-то стало обидно. Стараясь не думать об этом, он засыпал в бульон лапши, каких-то ароматных приправ и выключил конфорку. – Омлет уже остыл. Я могу сделать новый.
- Нет, спасибо, - качать головой Дима не стал. Мутило. Похмелье и усталость дали о себе знать. – Мне нужно было… подумать.
- Ясно, - коротко отозвался Влад и оперся о край печки, почти нависнув над ней и закрыв глаза. О том, к какому решению пришел Ди… Аид, спрашивать он не стал. – Если тебе плохо, может, вернешься в кровать?
- Нет, не стоит. Надо было пойти погулять, быстрее… протрезвел бы, - улыбка получилась циничной. Любопытно, в каком состоянии он вернулся бы тогда? Чудесные приключения на его задницу выдались бы.
- Хочу в Зону, - еле слышно, зло выдохнул Влад, стискивая кулаки. – Хочу видеть Диму, - шагнул к нему, роняя на пол ложку, которой помешивал суп, взял в ладони его лицо, заглядывая в глаза. Пару мгновений просто смотрел в их глубину, а потом коротко выдохнул «дурак» и мягко коснулся губами его губ. – Скажи мне… Все вернулось к тому, что было?
- Ничего не вернется к тому, что было, Влад, - хотелось зло тряхнуть головой, чтобы не заметил предательской влаги в глазах. Зря только воды выпил, лучше бы подох от жажды и похмелья, не просыпаясь… в кабинете на кресле. Дурак, Сокол, дурак. Позволил тебе на руках себя таскать. Сам на шее повис. А руки будто сами вокруг талии обвиваются. И будто слышится снова «люблю тебя».
Дима ответно коснулся его губ. Это любовь? Зачем, господи? Зачем?
- Это точно, - Соколовский провел костяшками пальцев по его щеке. – Тебе больше не нужно бриться, - улыбка была странной, немного кривой. Влад потянулся вперед, поочередно касаясь губами век. Скользнул на висок, очертил контур скулы. – Мы еще не вернулись домой. А это значит, что я все еще Бестия. И ты – все еще мой, - на этот день и следующий. И, может, потом еще на один. – Пока мой.
Возражение на губах так и замерло. Что «Ангелочки» - ничейные. Что бляди – достояние Федерации. Он согласился. Сам согласился. Сам себя отдал. И не заметил даже.
«Я люблю тебя» так и не сорвалось. Встало комом поперек горла. Застыло. И ни туда, и ни сюда. Не признаются в любви агенты, которых под кого угодно подложить могут. Им вообще любить нельзя. Не положено регламентом и должностными инструкциями.
«Да хоть на всю оставшуюся» он тоже не сказал. Хоть это и было бы справедливо. Пусть только отчасти. Он никогда не будет до конца принадлежать. Тогда лучше не знать вовсе. Владу не знать.
Но губы жадно накрыли рот, принуждая замолчать. Целуя гОлодно, почти больно. Чтобы заглушить горько-соленый привкус. Чтобы не показать насколько страшно.
- Тише, - Влад мягко провел ладонью по его спине, успокаивая. – Все хорошо, все будет хорошо, - он прижался лбом к его лбу, заглядывая в глаза. Такие открытые сейчас, такие… откровенные. И следующий поцелуй получился почти нежным. Трепетным. Первым настоящим.
Завыть и замолотить кулаками по его груди? Так по-девчоночьи. А по морде не за что. Не за нежность, понимание и поцелуи же? Насилие – удел слабого. Слабого Димочки. Майора-идиота.
Люблю – не могу!
Это безобразная истерика, которую нужно утихомирить. Что-то с нею сделать. Нет, боль в этом не поможет. Не отрезвит. И двух дней будет очень мало. Но ничего не попишешь, чем богаты – тем и рады.
Дима целовал скулы, губы, шею, пряча лицо от слишком проницательного, слишком понимающего взгляда.
«Дурак…» с языка Влада так и не сорвалось. Он не понимал, что происходит с Димой, который вдруг так резко изменился за эту ночь, не понимал, но почему-то чувствовал его смятение на грани отчаяния и его страх. И это его самого пугало. Хотелось обнять Диму, Димку, прижать к себе, защитить от всего на свете. И модус защитника здесь был не причем.
Влад закусил губу, а потом просто подхватил его на руки, краем сознания отмечая, что кто-нибудь, наверное, посчитал бы такое поведение странным, и отнес в спальню. Опустил на кровать, заглядывая в глаза. Искрящиеся, испуганные, почти ненавидящие.
- У тебя самые красивые глаза…
А Дима внезапно рассмеялся, расхохотался, захлебываясь смехом. Таким, как он не говорят комплиментов. Вот так, от всей души. Он не привык к этому. Он привык быть один. Всегда и во всем. Даже в постели с женщинами и мужчинами на самом деле он был один. Но не теперь. И не с Соколовским.
Какого черта ОН вообще в его жизни появился? Разнес к чертям все, к чему привык Аид. Аида – и того уничтожил, оставив только растерянного Димку. Димку, совершенно к ЭТОЙ жизни не приспособленного.
- Сам ты красивый, Владик, - Дима сжался клубком, лицом уткнувшись в колени Влада.
- И все-таки ты дурак, - Влад тихо фыркнул, запуская пальцы в его волосы и перебирая прядки. – Еще немножко пьяный, невыносимый, странный, самый красивый дурак. И я такой же, - на этот раз он выдохнул почти с сожалением. – И даже больший. Знаешь… Иногда мне тебя прибить хочется за то, что не понимаю. Ни тебя, ни себя. Мне ведь тоже страшно, Дима, очень страшно, - он повернулся к окну, задумчиво глядя на свинцовые облака, наползающие на город. – Я ведь замерзну без тебя.
- Ты не ловушки и не Зону приручил, - дышать в его колени было жарко и трудно. Но поднимать пылающее лицо было и вовсе невозможно. – Ты меня приручил, Сокол.
- Ты не зверюшка, - шепнул Влад, склоняясь к нему и вжимаясь лицом в его затылок. – И я всего лишь обычный человек. Просто я вижу ТЕБЯ, Дима. – Следующие слова Влад еле успел прикусить на кончике языка. Нет. Просто нет. Но грудь словно разрывало. И тихое «люблю тебя», все-таки сорвавшееся с губ, испугало его самого.
«Я худший из зверей».
От Влада пахло гелем для душа и им самим. А полотенце, в которое он обернулся, все еще было влажным. И еще – ни полотенце, ни шелковый халат как-то совершенно для картинки «преодоление душевных преград» не подходили.
Ладонь Димы скользнула под мягкую белую ткань, лаская сильное бедро.
Да, слышал. Слышал. Ты снова сказал ЭТО. Милый голубоглазый капитан, сломавший меня своим трепетом.
Дима выпрямился, глядя ему в глаза.
«Люблю тебя» - читалось в его взгляде. Только губы так и не дрогнули. Побелели, вытянулись в упрямую тонкую нить, а потом прижались к ЕГО губам. Снова. Решительно, тепло, нежно и благодарно, почти проклиная и вымаливая прощение.
Влад тихо застонал, с силой обнимая его, беспорядочно поглаживая спину, плечи, перебирая распущенные пряди. Да, страшно. Безумно страшно. Больно. Хорошо. И пусть в ответ только тишина, в серой хмари ЕГО глаз слишком много чувств. Игра? К черту…
Шелк словно сам соскользнул с обнаженных плеч, и Влад прижался губами к ключице, оставляя яркий след. Мой. МОЙ, слышишь?
Шея, плечи, откинуть его на подушку и провести кончиком языка дорожку по груди и животу. И снова вернуться к губам, целуя с трепетом и жаром.
…Как просто стянуть с Влада полотенце и бросить на пол. Как просто погладить ладонями спину, ощутить перекатывающиеся под гладкой кожей мышцы. Как просто чуть сжать ягодицы и тут же вскинуться на встречу, почувствовав, как губы накрывают ниточку пульса на шее.
Сложно другое: не сойти с ума, когда бесконечно желанное тело касается его тела, когда ловишь себя на мысли, что отчаянно хочется раствориться в другом человеке. Шаблонно. Без остатка. Всеми мыслями, всеми чувствами, переплестись с ним нервами.
…Обнять, прижать к себе и перекатиться на спину так, чтобы Дима оказался на нем, было делом пары секунд. Еще один поцелуй, и халат улетел на пол.
- Сделай это… - сорвалось с языка легко. Такое странное чувство. Такое… непонятное. Хочется? Нужно? Влад не знал. Он просто хотел, чтобы Дима, которому он… признался в такой странной любви, узнал его. Почувствовал его так, как сам Влад чувствует его. – Займись со мной любовью.
Дима застыл, глядя ему в глаза вот так: сверху вниз. Неверяще. А потом вдруг судорожно вздохнул, осторожно потерся об него всем телом и шепнул:
- Ты не знаешь, о чем просишь, Владик. Совсем не знаешь.
- Это так сильно отличается от того, что было тогда, на том пятачке? – улыбка вышла немного кривой, но менять своего решении Влад не собирался. – Не бойся. У меня высокий болевой порог, - он погладил пальцами ноги лодыжку Димы. – Или ты просто не хочешь?
- Для меня это естественно, - Дима губами очертил его скулы и снова коснулся губ, глядя в глаза из-под полуопущенных ресниц. – Дело не в болевом пороге, Влад, - новый мягкий толчок. О, он хотел, еще как хотел. До дрожи в коленках.
Дело в том, что не будь его, Димки, не завертись вся эта карусель и не начти он играть девицу – Владу не пришлось бы играть в ответ.
Поцелуй. Губы в губы. Еще один, ниже, в беззащитное открытое горло, в основание шеи, во впадинку, у которой сходятся лучики ключиц, мелкими поцелуями по груди, чуть покусывая аккуратные темные бусинки сосков.
Влад резко выдохнул, зажмуриваясь. Девственником он, естественно, не был, но ласка Димы была для него… непривычной. Не робкие касания, а сильные, яркие. А еще где-то внутри пойманной птицей билось непонятное чувство. Ожидание, почти тоскливое, настороженное. Оно мешало, дергало, но Влад только мотнул головой, запуская пальцы в волосы, накрывшие его плечи. Довериться, открыться…. Страшно? Нет.
От следующего поцелуя он тихо застонал, выгибаясь на кровати.
- Димка…
…У Влада очень красивое тело. Пропорциональное. Правильное. Длинные ноги, четко очерченные под кожей мускулы. Он чувствителен. Пусть не так, как сам Дима. Но играть на нем – уже удовольствие. Прижимаясь всем телом, касаясь только пахом его паха, ощущая, как наливается его плоть, как растет его возбуждение.
Дима губами накрыл влажную головку, очертил языком и выдохнул, довольно заурчав. Придется встать. Придется выйти в комнату и найти чертову смазку. Потому что боль причинять нельзя. Ни в коем случае.
От нахлынувшего возбуждения и удовольствия Влад тихо вскрикнул, выгнувшись. Сжал простынь, издав грудной долгий стон, глядя в потолок невидящими глазами. Исчез холод, и снова стало жарко. Мотнув головой, словно это могло помочь ему вернуть контроль над телом, Влад зажмурился, но стало только хуже. Губы Димы творили с ним что-то… невероятное. Он словно знал каждую чувствительную точку на его теле. Но хотелось большего, гораздо большего. ЕГО.
Дима отстранился, скользнул прочь, бросив тихое «Я сейчас вернусь». И вернулся спустя пару минут, будто позволив Владу передохнуть, совсем чуть восстановить биение сердца в груди.
Мягкий пластиковый тюбик в ладони согрелся, как и гель. Ситуация пугала до истерики. Почти такой же, в которую он сорвался, едва проснувшись. Он отвечает за Влада. Здесь и сейчас. За его боль и его удовольствие отвечает. И от этого в сто крат труднее. И в то же время сама мысль о том, что он будет первым… Никакая дурь не способна вызвать такой всплеск возбуждения.
Подушку под бедра. И поцелуй. Пощекотать кончиком языка чувствительную кожу на внутренней стороне бедра, кончиками пальцев погладить узкий вход в его тело, успокаивая, расслабляя. Необходимо. ЭТО тоже необходимо.
- Я не сахарный, - усмехнулся Влад, но благодарность во взгляде скрывать не собирался. Справиться с напряжением удалось не сразу, но пальцы Димы были запредельно нежными и осторожными. Страха не было, но тело все равно пыталось сопротивляться. И мысленные приказы расслабиться помогали плохо. Влад знал, что будет больно, что неприспособленные природой для этого мышцы вряд ли так просто поддадутся. Но ему было плевать. Он хотел. Он просто хотел.
- Да, - усмехнулся Дима, с оттягом лизнув солоноватую плоть. – Конечно. Вот только я у тебя первый, солнце.
Кончик пальца скользнул внутрь, неглубоко, всего на фалангу. Непривычно – да. Но не больно. Нет.
Влад на мгновение замер, прислушиваясь к себе и своим ощущениям. Пока не больно, хотя и дискомфортно. Но что для него, капитана какой-то дискомфорт? Улыбка коснулась губ и растаяла.
- Смелее, - он закусил губу, сильнее разведя ноги. Отпустил простынь, кончиками пальцев поглаживая напряженные плечи Димы.
- Какие мы бесстрашные, - тихо рассмеялся Дима. Чуть глубже и пауза, позволяя привыкнуть к вторжению. И назад, мягко, осторожно, плавно. Не сахарный, верно. Снова внутрь, лаская изнутри. И назад. Тоже своего рода секс.
Звенит в ушах и голова кружится. Ему хватает терпения и на два и на три. Напряженные мышцы охватывают пальцы. От вида покусывающего губы Влада можно кончить. От вида подрагивающего в такт движениям члена можно кончить. От мелких капелек пота, укрывших совершенное тело можно кончить ничуть не хуже.
Дима с трудом сдержал стон, когда подхватил его под колени и мягким толчком вошел в еще раскрытое тело.
Влад застонал в голос, выгнулся, пытаясь удержать себя на месте и не попытаться уйти от вторжения. Инстинкты, всего лишь инстинкты… Которые буквально смыло, когда после нескольких осторожных и болезненных толчков, Дима проехался по его простате. Влад вскрикнул и теперь уже двинулся навстречу, желая продлить это прикосновение. И Дима вернулся. Уже сильнее, точнее, резче. Влад сжал подушку, почти выворачивая плечо, и боль, смешавшаяся с удовольствием, только сделала его ярче. Влад резко выдохнул, мотнул головой, обнимая ногами сильные бедра, раскрываясь как можно сильнее. Еще больно, еще ноют мышцы, но все это где-то на грани сознания. Еще… Еще чуть-чуть…
- Димка… Дима…
Легче и легче. И сопротивления уже совсем нет. Можно накрыть собой, можно отпустить, не держать больше, можно двигаться просто увереннее, так, как хочется, так, как должно. Можно накрыть его член ладонью, погладить, приласкать в такт собственным движениям, пока не вспыхнут под зажмуренными веками звездочки.
- Да, хороший мой, да…
Влад взвился над кроватью, с силой закусывая губу, сжимаясь. Как слепой котенок, потянулся вперед, ища губы, нашел, прижался к ним жадным поцелуем и с долгим, гортанным стоном кончил, стискивая плечи Димы так, что у того, кажется, останутся следы.
- Все… тише… - Дима и сам дрожал, чувствуя, как выплескивается семя. Замер, глядя в лицо Влада. Напряженное, какое-то совершенно неземное. Вышел и прилег рядом на постели, стараясь не слишком тревожить его раненное плечо. Поздно, конечно, но… - Все хорошо, Владик. Все хорошо.
А Владу хотелось плакать. Наверное, в первый раз в своей взрослой жизни. Горько, захлебываясь слезами, как в далеком детстве. Хороший секс. Роскошный.
- Спасибо, - выдохнул он, закрывая глаза и пряча за ресницами потемневшую радужку. – Спасибо тебе… - не открывая глаз, он на ощупь нашел руку Димы, погладил костяшки пальцев, прислушиваясь к тому, как болезненно ноет не привыкшее к таким упражнениям тело и одновременно нежится от все еще гуляющего по нему удовольствия.
- Эй, - Дима обнял его, и принялся легонько целовать губы, веки, заострившиеся от напряжения скулы. – Тебе спасибо, что доверился.
- Я похож на девчонку, да? – Влад усмехнулся уголками губ, по-прежнему не желая открывать глаза. – Это пройдет. Как только я снова вспомню, что значит быть Соколом. Или Бестией, - он свернулся клубочком, придерживая плечо. – Ты теплый. Побудь со мной немного, ладно? – Да, хороший секс. Отличный секс. Ключевое слово – секс. В связке с привязанностью, которая возникает очень быстро, когда двое вдруг оказываются в непривычной для себя ситуации. Он сказал, что любит. Может, не так, как мечталось в сопливой юности - без слюней и бабочек в животе, но любит. Страшно? Нет. Страшно было бы, если бы Дима ответил взаимностью. Страшно было бы стать перед выбором, решением. А раз так… Справиться с этим в одиночку будет легче.
- Нет, не похож, - Дима взглядом отыскал сброшенное покрывало, свесился с кровати и, достав стеганную ткань кончиками пальцев, набросил его на Влада и себя. – Ни капли не похож. Я не люблю слезливых девчонок и мальчишек, которые больше на девчонок похожи. Ты не такой. Ты – это ты. Моя Бестия. Мне ведь без тебя тоже никак.
…Взять себя в руки оказалось довольно сложно. Только гигантское усилие воли не дало Владу вывернуться, откатиться подальше. Идиот… Никто ему ничего не обещал. Он все знал с самого начала. Значит… Точно идиот.
- Все будет нормально. Через пару дней вернемся домой, доложимся начальству, напишем рапорты, а потом нас снова направят на какие-нибудь задания. Вернее, это меня отправят. И встретимся мы еще очень и очень не скоро. Так что… - если бы не вновь начавшая муторно болеть рана, он бы даже пожал плечами. – Я не ною, я просто смотрю в глаза фактам и реальной жизни. Все это, - она наконец-то решился открыть глаза и погладить ладонью щеку Димы, - просто волшебно. Но закончится, как только за нами закроется дверь этой квартиры.
- Я не хочу, чтобы ты уходил, - тихо, но уверенно сказал Дима. – Я не хочу, чтобы все заканчивалось, едва мы выйдем за порог. И меня не устроит это твое теоретическое «очень и очень не скоро». Это очень напоминает посыл на хер, Владик. Я не отпущу тебя, даже если мне с Умаровым сцепиться при всех придется. И знаешь почему? Не потому что я хочу тебя в группу. Посрать на группу. Не потому, что секс был крышесносен. Потому что… Я хочу, чтобы мы были вместе, Влад.
Сердце дернулось, зависло, а потом словно забилось в истерике. Зачем?! Диме так понравилось, когда о нем заботятся, когда пылинки с него сдувают? А что, Владик Соколовский – очень неплохое приобретение… На руках носить будет, любит, как дурак последний, готовит хорошо, защитить в случае чего сможет. И спать с ним можно. Все удовольствия в одной человеке.
Влад с силой закусил губу, отчетливо понимая, что скатывается в самую настоящую истерику. Глупую, бабскую истерику. Дожился… Зона явно что-то сделала с его мозгами. И его эмоциями заодно. Черт…
- Зачем я тебе? – вопреки пожару, бушующему внутри, голос был почти равнодушным. Почти.
- «Ангелочкам» любить не полагается, - Дима отпустил его и рывком сел на постели. Нашарил у кровати халат, выскользнул из-под покрывала, почти панически заматываясь в тонкий шелк. – Шлюхи вообще любить не должны. И их любить не должны. А я люблю тебя, Влад.
- Не смей так себя называть! – тот рванулся следом, схватил его за запястье и опрокинул на себя, подавляя любое сопротивление. – Не смей, слышишь!! - Голубые глаза полыхали от ярости. Но стоило Владу только заглянуть в искаженное лицо, как голос упал, и следующие слова он уже почти шептал. – Не смей. Ты не блядь. Ты не продаешь себя, ты… спасаешь нашу чертову страну. И плевать на пафос. Ты – это ты. Мой, - губы на мгновение коснулись губ. – «Ангелочек», Аид, Дима, Аидочка, Мариночка – плевать. Просто ты. Теперь точно мой. Пушечному мясу вроде меня не полагается даже знать, что есть на свете что-то еще, кроме слепой преданности.
- Не будь меня – был бы ты по-прежнему собой, Владик, - Дурак. Ладонь упирается в постель рядом с раненным плечом. Еще чуть – и все было бы более чем печально. Сердце готово было выскочить из груди.
- И что с того? Не будь меня, ты бы тоже остался самим собой, - Влад улыбнулся. Мягко, нежно. – Так что… Что толку думать о том, что было бы? Есть это «здесь и сейчас». И я не хочу, чтобы ты так думал о себе. Дим, пожалуйста…
Да, остался бы самим собой. Циничной сукой. Редкой сволочью, которая способна на все. Вот только один голубоглазый все поставил с ног на голову.
- Постараюсь, - сдался Дима, уткнувшись носом ему в здоровое плечо.
- Вот так-то лучше, - хмыкнул тот, поглаживая его спину и перебирая пряди. Было… хорошо. Запредельно хорошо. И о том, что ждет их через пару дней, думать не хотелось совсем. Да, вся эта сопливая романтика развеется, как дым, как только за ними закроется дверь, но здесь, сейчас хотелось окунуться в нее с головой. За прошлое. И насытиться ею впрок. Дима его любит…
- Как насчет нормального обеда? – Влад чуть сжал плечо затихшего Димы, улыбаясь. – Ресторанного обеда не обещаю, но суп должен быть вкусным.
- Вот и замечательно, - выдохнул тот. В животе, точно подтверждая его слова, забурчало. Пицца на ужин, коньяк и сигареты всю ночь и весьма бодрое утро вселили в него аппетит. Ну или по меньшей мере желание поесть. – Но настоятельно рекомендую на кухню идти через душ.
- Тогда иди, - Влад отвел прядку от его лица. – Если пойдем туда вместе, то еще долго не вылезем. А тогда обед плавно перейдет в ужин.
- Это ТЕБЕ нужен душ, - шепнул ему на ухо Дима прежде, чем подняться на ноги и запахнуть на себе халат. – Мне достаточно только полотенца, - Легкий, почти невесомый поцелуй, и он скрылся в коридоре, а спустя всего пару мгновений уже шелестел на кухне пакетами и набирал в чайник воду.
Влад только вздохнул, но послушно поплелся в душ. Наскоро помылся и вышел на кухню, уже натянув джинсы. Потянулся, оглядев уже почти сервированный стол:
- Ты просто прелесть. Нормальная постель, душ… Теперь осталось только исполнить третье желание и все будет совсем хорошо.
- Третье желание ты исполнил сам, - Дима поставил на стол две глубоких тарелки и разлил в них благоухающий суп. Последней на стол он поставил тарелочку с солеными крекерами. За хлебом в булочную вряд ли кто-то из них пожелает топать. Дима сел за стол и с улыбкой вдохнул аппетитный запах. – Приятного аппетита.
Влад на секунду прижался губами к его макушке, выдыхая: «Приятного аппетита, хороший мой», и устроился напротив.
- Ну что, приступим?
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |