Если Мора Хейз и была смертельно обижена его нерешительностью, то не подала виду. Она помахала рукой Мартину, остановившемуся на пороге, и увидела, как колыхнулась занавеска в окне Кэтлин Салливан. Старая сплетница сможет подтвердить, что чокнутая свояченица доктора ушла из дома вдовца во вполне пристойное время. Спасибо и на этом.
— Объясни, почему эти экзамены имеют для тебя такое значение.
— Ох, сестра Мадлен, вы — единственный человек в Ирландии, который не знает, что такое выпускные экзамены. От этого зависит вся моя жизнь.
— Я бы так не сказала.
— Но это так Если я сдам экзамены, то поступлю в колледж на улице Катал Бруга, буду два года изучать там гостиничное дело, а потом пойду работать. Если не сдам, то ничего этого не произойдет и на мне можно будет поставить крест.
— Ты всегда можешь вернуться в школу и проучиться в ней еще год, — мягко ответила сестра Мадлен.
— Провести еще год с матерью Бернард и этими ужасными девчонками из пятого класса, которые будут смеяться надо мной? А Клио тем временем будет учиться в Дублинском университете? Нет, сестра Мадлен, я лучше умру. Мне хочется стать кем-то. Не только для себя.
— А для кого еще?
— Ну, для папы. Чтобы он не чувствовал себя дураком в баре Лапчатого рядом с доктором Келли. Но главным образом для мамы…
— Знаю. — Сестра Мадлен и в самом деле все знала.
— Я обещала ей чего-то добиться. Понимаете… давным-давно.
— Ты уже многого добилась. И добьешься большего.
— А эти экзамены — настоящие вехи. Что-то вроде верстовых столбов.
— Это тебе говорила мать?
— Нет. Это сказала Лена, мамина подруга. Та, которая присылает мне письма.
— Ты так доверяешь ее словам?
— Да. Понимаете, она очень хорошо знала маму… Это почти то же, что…
— Возможно.
— Мне хочется, чтобы она приехала сюда… Я приглашала ее.
— Может быть, она предпочитает жить в своем мире.
— Если так, я подожду, а потом сама поеду к ней.
— Конечно, но всему свое время. Пока что с вас вполне достаточно переписки.
— Ждать осталось недолго, сестра Мадлен. После экзаменов я собираюсь в Лондон.
— В Лондон? — вздрогнула монахиня.
— Да. Папа сказал, что я могу устроить себе каникулы…
— Но в Лондон? Одна?
— Нет, не одна. С Клио и другими девочками из нашего класса. Мать Бернард хочет договориться, чтобы мы остановились в лондонском монастыре. Поэтому никто из родителей не боится, что нас продадут в рабство, — пошутила Кит.
— О боже… И что ты собираешься там делать?
— Ну, повидаться с Леной.
— Ты сообщишь ей, что приедешь в гости?
— Нет. Я хочу преподнести ей сюрприз.
Взгляд сестры Мадлен устремился, минуя озеро, куда-то вдаль. Наконец она сказала:
— Если так, то ты должна обязательно сдать выпускные экзамены. Сегодня ночью я буду молиться за тебя.
— Вы будете всю ночь стоять на коленях и читать молитвы? — Кит очень хотелось знать, на какую поддержку она может рассчитывать.
— Перестань, Кит. Тебе семнадцать, ты уже взрослая и знаешь, что Господь выслушивает просьбы, понимая причины, из-за которых их нужно удовлетворить. И ему не нужна куча молитв. Это делается совсем не так.
Конечно, сестра Мадлен совершенно права, но Кит была уверена, что та знает и другие молитвы, поэтому отец Бейли, брат Хили и мать Бернард так настороженно относятся к ней. За такие молитвы в другие времена сжигали на костре.
Когда Кит ушла домой, сестра Мадлен достала лист бумаги.
Дорогая Лена Грей!
Хочу предупредить, что по окончании выпускных экзаменов Кит Макмагон собирается посетить Лондон и нанести Вам неожиданный визит. Я знаю, что после определенного возраста такие сюрпризы теряют привлекательность, и думаю, что Вам следует учесть такую возможность.
Пожалуйста, сообщите, могу ли я чем-то помочь Вам. Я считала, что может существовать связь, основанная исключительно на письмах, но не учла одного: девочку слишком влечет к Вам и Вашим воспоминаниям о том, как Элен представляла себе будущее дочери, чтобы она могла оставить все как есть.
Она очень решительная юная особа… вся в мать.
Искренне Ваша сестра во Христе
Мадлен.
— Она не знает, в какой квартире я живу, — сказала Лена Айви.
— Да, но все, что от нее требуется, — это спросить кого-нибудь из соседей.
— Она обратится к вам. А вы скажете, что мы уехали.
— Она спросит, когда вы вернетесь, и придет опять.
— Я напишу ей и сообщу, что мы уезжаем на все лето.
— Вы не сможете бегать от нее всю жизнь.
— Вы прекрасно знаете, что я не могу встретиться с ней.
— Может быть, вам перекрасить волосы и надеть темные очки? — серьезно спросила Айви.
— О господи, я же ее мать!
— Не знаю, чем вам и помочь.
Айви расстроилась. В последнее время у нее все шло через пень-колоду. Эрнест каждый вечер проводил в больнице, где быстро угасала Шарлотта. На обратном пути он забегал к Айви, чтобы выпить и облегчить душу: мол, он всю жизнь плохо обращался с женой и теперь чувствует себя виноватым. Вынести это было невозможно.
Лене стало стыдно за свою резкость.
— Простите, я в ужасе, потому и набросилась на вас. Вы моя единственная подруга на этом свете.
— Нет, не единственная… у вас есть десятки подруг. Есть Льюис и сослуживцы, которые обожают вас и зависят от вас. Есть дочь, которая любит вас, хотя и не знает, что это вы… Так что не морочьте мне голову.
— Ох, Айви… Знаете, что бы мне хотелось сделать для вас? Свозить в Ирландию на отдых.
— Так свозите, — пожала плечами Айви.
— Не могу. Сами знаете. Меня увидят и все поймут.
— Да, конечно. В аэропорту вас будут ждать вооруженные полицейские с собаками, — фыркнула Айви. — Именно так поступают, когда находят в озере чей-то труп и хоронят его, — язвительно добавила она.
— Когда-нибудь мы туда съездим. Сейчас я слишком растеряна. Все пошло вкривь и вкось, — сказала Лена.
— Не надрывайте и мне душу… Жить Шарлотте осталось не больше недели.
* * *
— А мне можно в Лондон? — спросила Анна Келли.
— Папа, скажи ей! Пусть даже не заикается! — воскликнула Клио.
— Успокойся, Клио. Анна, ты непременно поедешь в Лондон. Когда сдашь выпускные экзамены.
— Папа, но ведь такую возможность посылает само Небо! За мной будет присматривать старшая сестра. Мне ничто не будет угрожать, а я смогу расширить свой кругозор.
— Анна, не трать время даром, — предостерегла ее Клио.
— А другие не возражают. Я спрашивала Кит Макмагон, Джейн Уолл и Эйлин Хики, и они сказали, что им все равно.
— Черт побери, конечно, им все равно. Ты им не сестра.
Неожиданно в разговор вмешалась тетя Мора:
— Анна, надеюсь, ты не поедешь.
— Почему это? — подозрительно спросила девочка.
— Понимаешь, я приехала на турнир по гольфу. Нам понадобятся кэдди[9], но в клубе их не хватает. Мы с Мартином Макмагоном рассчитывали, что вы с Эмметом поможете нам.
— Но я…
— Эта работа очень хорошо оплачивается, — сказала тетя Мора. — И это куда интереснее, чем в жару таскаться по Лондону с людьми, которые тебе вовсе не друзья. Я хочу просить тебя, потому что нам с Мартином нужна поддержка родных. Кроме того, там будут приемы… и танцы с молодыми людьми.
— В ее возрасте мне ни с кем танцевать не разрешали, — обиженно сказала Клио.
— Но со времен твоей молодости мир сильно изменился, — колко ответила Анна.
Клио и тетя Мора посмотрели друг на друга и едва заметно улыбнулись. Клио поняла, что ее тетка одержала победу. Никто другой не смог бы положить конец нытью Анны. Настырность становилась главной чертой характера младшей из сестер Келли.
— Как по-твоему, это чем-нибудь закончится или будет продолжаться всю жизнь? — спросила Лилиан.
— Не знаю, — ответил Питер.
— Ты должен знать. Он твой друг.
— А она твоя сестра, — парировал муж.
— Есть вещи, которые сестрам не говорят. Особенно если они старые девы, — объяснила Лилиан.
— Есть вещи, которые не говорят друзьям. Особенно если они вдовцы, — сказал доктор Питер Келли.
— Я рада, Мора, что вы навещаете меня, — сказала сестра Мадлен.
— Сестра, я буду приходить к вам, пока он не станет возражать.
— Не станет.
— Откуда вы это знаете? Ради бога, не сочтите за грубость…
— Думаю, что знаю, Мора. Сужу по тому, что говорят люди.
Конечно, люди говорили много чего, а слух у сестры Мадлен был хороший. Видимо, она действительно все знала.
— Вы такой чудесный человек Мне хотелось бы что-нибудь сделать для вас.
Сестра Мадлен задумалась.
— Есть одна просьба. Правда, сложно объяснить, почему она так важна для меня.
— Мне вовсе не обязательно это знать.
— Благослови вас Господь, я тоже так думаю. Ладно, я попрошу. Скорее всего, из этого ничего не выйдет, но если вы сможете…
— Пожалуйста, сестра. Я буду рада сделать все, что в моих силах.
— Вы слышали, что Клио, Кит и другие девочки из шестого класса собираются в Лондон после выпускных экзаменов?
— Еще бы! Они ни о чем другом не говорят.
— Да, конечно. Вы не могли бы убедить Кит и Клио отказаться от поездки?
— О господи, почему? Ох, извините, я забыла… — Мора запнулась, а потом сказала: — Думаю, это невозможно.
— Этого я и боялась.
— А причина серьезная?
— Очень.
— Не знаю, как это сделать. Я не могу сказать им, что в Лондоне эпидемия тифа. Не могу свозить их во Францию или какую-нибудь другую страну. Мне с трудом удалось отговорить от этой поездки Анну. Пришлось предложить ей стать моим кэдди на турнире по гольфу. — Мора помолчала. — А больше вам обратиться не к кому?
— С такой просьбой — нет.
Мора почувствовала прилив гордости: оказывается, она входит в число приближенных.
— Кажется, эту поездку организует мать Бернард. Если она скажет…
— Нет. К сожалению, она потребует объяснений, а я не могу их дать.
Снова наступила пауза.
— Хорошо, я сама попробую. Но вряд ли чем-то можно их отвлечь. Во всяком случае сейчас.
— Спасибо. Я знаю, вы постараетесь.
— А что будете делать вы?
— Молиться, чтобы Господь все устроил и чтобы вы не слишком задумывались над моей странной просьбой.
— Я немедленно выкину это из головы и забуду, что вы вообще обращались ко мне за помощью, — улыбнулась Мора Хейз.
Сестра Мадлен положила ладонь на ее руку. Эта славная женщина была бы бедному Макмагону прекрасной женой и другом, если бы…
* * *
Шарлотта умерла в четверг утром.
Айви хотела поехать в больницу и побыть с Эрнестом, но он сказал, что этого делать не нужно.
— Я посижу в приемной на случай, если понадоблюсь тебе, — умоляла Айви.
— Нет, милая. Не надо суетиться и создавать всем лишние хлопоты. Побудь дома. Я заеду к тебе позже.
Четверг прошел, а Эрнест так и не приехал. Перед закрытием пивной Айви позвонила туда и поговорила со знакомым барменом.
— Айви, он сейчас с родными в гостиной. Наверное, лучше не трогать его.
— Ты совершенно прав, — ответила Айви.
Она просидела в своей комнатке всю ночь, уверенная, что Эрнест приедет, когда родственники разойдутся.
В три часа ночи у дверей остановилось такси. Она отодвинула штору и выглянула наружу. Но это был не Эрнест, а женщина в белом свитере. У нее были светлые волосы, алые губы и туфли на очень высоких каблуках. Она вышла из машины, чтобы поцеловать на прощание Льюиса Грея. Блондинка обнимала его, поднимала ножку и постанывала, не обращая внимания на просьбы вести себя тише. Льюис расплатился с шофером и попросил его увезти женщину как можно скорее.
— Пойти с вами на похороны? — спросила Лена.
— Что?
— Нужно, чтобы кто-то был с вами рядом. Вряд ли вы сможете оплакивать покойницу вместе с родными. Я буду служить вам прикрытием.
— О боже, Лена, вы просто чудо.
— Значит, я иду с вами. Где и когда?
— Милая, мы никуда не пойдем. Как выражается Эрнест, это неприемлемо. Надо же, он знает такие высокопарные слова, как «неприемлемо»…
— Но почему? На похороны может прийти каждый.
— Может быть, в Ирландии. Но не здесь.
— Там что, продают билеты?
— Он не хочет этого, так зачем навязываться?
— Ладно, ладно. Может, на кладбище будут только ее родственники. Похороны в узком кругу и так далее… Наверное, он прав, что не хочет видеть вас там.
— Он не хочет видеть меня нигде. Я оплакиваю именно это, а вовсе не Шарлотту, — ответила Айви.
* * *
— Ты твердо решила изучать гостиничное дело? — спросил Филип О’Брайен.
— Конечно. Сам знаешь.
— Значит, в Дублине мы будем вместе.
— Не совсем вместе. Только в аудитории. Я буду жить в общежитии на Маунтджой-сквер. Оно как раз за углом. Правда, там мрачновато.
— А мне предстоит жить у дяди и тети. Там еще мрачнее.
Все эти дни у Филипа было плохое настроение. Кит говорила, что не хочет целоваться и обниматься с ним из-за экзаменов.
— Это меня отвлекает, — лгала она.
Когда закончился последний выпускной экзамен, Филип вернулся к разговору:
— Теперь тебе не от чего отвлекаться. Настойчивостью Филип не уступал двум джек-рассел-терьерам, терроризировавшим постояльцев гостиницы «Центральная».
Кит пришлось придумать другую причину.
— Семнадцатилетние девушки — создания странные. Пожалуйста, пойми меня. Я обещаю не увлекаться никем другим, но пока не хочу серьезных отношений.
— Значит, ты меня не любишь? — спросил Филип.
— Очень люблю.
— И что из этого следует? — не сдавался он.
— То, что ты должен меня понять.
— Значит, мы будем ждать друг друга? Ради бога, ответь мне! — умолял Филип.
— Скажем так мы не будем искать кого-то другого. Но если тебе кто-то понравится, это не будет изменой. Я пойму, — сказала Кит.
— А если это случится с тобой?
— У меня не будет на это времени. Я слишком занята.
— Неправда. У тебя сейчас каникулы.
— Я уезжаю в Лондон. Кто мне там может понравиться?
— Ты пробудешь там десять дней.
— А потом вернусь. Филип, пожалуйста…
И Филип, не желавший быть назойливым, отступил. Подруги ходили в кино, иногда с Эмметом, иногда с Анной. Клио была права: сестрица у нее была ужасная. Поэтому приходилось выбирать меньшее из зол и брать Анну туда, где она не могла особенно надоедать. Например, в кино; там с ней можно было не разговаривать.
* * *
Дорогая Кит!
Мне очень хочется узнать, как ты сдала экзамены. Должно быть, ты с нетерпением предвкушаешь начало занятий в колледже. Расскажи об этом подробнее. Как ты собираешься провести каникулы? Мы уезжаем в долгое путешествие, но твои письма будут мне пересылать, так что я смогу всегда ответить тебе. Очень жаль, что летом меня не будет в Лондоне, потому что в отличие от всех остальных я люблю, когда город наполняют туристы. Если сестра Мадлен молилась за тебя, подруга твоего отца Мора Хейз оказывала тебе моральную поддержку, а ты сама сделала все, о чем писала, то моя помощь была тебе ни к чему. И все же я держала пальцы скрещенными.
Как всегда, любящая тебя
Лена Грей.
— В Лондоне летом полно народу, — сказала Мора Хейз через день после того, как Кит получила это письмо.
— Вот и хорошо. Так и должно быть во время каникул, — ответила Кит.
— И все же это не лучшее время для поездки.
— Пожалуйста, Мора, не присоединяйтесь к тем, кто не советует мне ехать в Лондон.
— Разве я советую не ехать?
— А что же тогда?
— Сама не знаю, — честно ответила Мора, после чего обе рассмеялись.
Мартин Макмагон пришел на кухню и спросил, что их так развеселило.
— Если я перескажу всю беседу, выяснится, что ничего смешного в ней не было, — вытирая глаза, ответила Мора.
— Нас отправят в психушку, — подтвердила Кит.
Рита заканчивала гладить. Она слышала весь разговор и пришла к выводу, что мистеру Макмагону пора сделать решительный шаг. Мисс Хейз была очень славная. Никто не мог бы поладить с его детьми лучше, чем она.
Мать Бернард позвали к телефону. Звонила какая-то дама из Лондона, желавшая знать, когда объявят результаты выпускных экзаменов.
— Они уже известны, — довольно сказала мать Бернард.
По ее мнению, результаты были очень приличные. После этого дама поинтересовалась, кому повезло, а кому не очень.
— А с кем я разговариваю? — Матери Бернард не хотелось говорить незнакомому человеку, что девочки Уолл и Хики сдали экзамены плохо. Тем более по телефону.
— Я дальняя родственница Клионы Келли.
Если мать Бернард и сочла странным, что эта женщина не позвонила Келли, то виду не подала. Вместо этого она с гордостью перечислила отличные оценки, полученные Клио на экзаменах.
— А ее подруга, Кит Макмагон?
— Мэри Кэтрин Макмагон тоже сдала экзамены прекрасно. Средний балл очень высок.
— Я слышала, что девочки собираются приехать в Лондон и остановиться в монастыре.
— Да, но…
— Я хочу отправить туда письмо… и договориться с Клионой о встрече. Вы не скажете, когда они приезжают? И на чье имя писать?
— Настоятельницу нашей лондонской обители зовут мать Люси. Девочки действительно остановятся там. Они прибудут девятого августа и проведут в городе полных девять дней. А вы?..
— Большое спасибо, мать Бернард. — На этом связь прервалась. Монахиня задумалась. Откуда эта женщина знает ее имя?
После воскресной мессы мать Бернард подошла к родителям Клио:
— Звонила ваша родственница из Англии и интересовалась результатами выпускных экзаменов.
— Из Англии? — переспросил Питер Келли.
— Родственница? — удивилась Лилиан.
— Так она сказала, — стала оправдываться мать Бернард.
«Что бы это значило?» — спрашивали себя Келли по дороге домой.
— Может, у нее старческий маразм? — предположила Лилиан.
— Да нет, она вполне в своем уме, — задумчиво ответил Питер.
— Будем надеяться, что она успеет выпустить класс Анны, — немного подумав, сказала Лилиан.
…Итак, мы уезжаем из Лондона восьмого августа. Я уже писала тебе, что наше путешествие продлится две недели. Вряд ли мне представится вторая такая возможность. Надеюсь, лето у тебя пройдет хорошо и ты начнешь новую жизнь в Дублине.
Еще раз спасибо за скорый ответ. Я рада, что ты написала мне сразу же, как только узнала результаты экзаменов. Я держала за тебя пальцы даже на работе. А вчера вечером выпила за твое здоровье с моей подругой Айви Браун.
Так волнительно осознавать, что наконец-то дорога перед тобой открыта.
— Что будет, если в это время придет Льюис? — спросила Айви.
— Не придет, — мрачно ответила Лена. — Вы прекрасно знаете, что дома он почти не бывает.
— А ночью? — Айви была в ужасе.
— Если Кит будет искать меня, то наверняка не ночью. Они не встретятся.
— А как же вы? Вдруг она случайно увидит вас на улице?
— В Лондоне восемь миллионов жителей.
— Но не все они живут в нашем районе.
— Кит не знает, что я прячусь от нее. Она вообще не знает, что я — это я, так что успокойтесь.
— Вы сами волнуетесь.
— Только потому, что моя дочь собирается приехать в Лондон, а мне хочется ее увидеть.
— У меня плохое предчувствие. Очень плохое.
— Глупости, Айви. Эти дни я просижу у вас на кухне, только и всего.
— Откуда вы знаете, что она будет вас искать?
— Интуиция подсказывает.
* * *
Путешествие на пароходе оказалось удивительно интересным. Девочки познакомились со строителями-ирландцами, возвращавшимися из отпуска в полюбившуюся им Англию.
— Они сознательно покинули Ирландию, так чего ради воспевают ее красоты? — удивлялась Кит.
— Это главный смысл ирландских песен. Они хороши только тогда, когда ты поешь их за границей. — Клио могла объяснить все на свете.
— Надо же, мы за границей! — воскликнула Кит.
— Почти, — уточнила Клио.
— Это середина Ирландского моря, а граница проходит по ней. Мы уже миновали трехмильную зону.
Мужчины попросили их послушать, как они поют «Розу Трейли». Приятно, когда твое пение слушают красивые девушки.
— Когда приплывем в Лондон, — шептала Клио, — увидим настоящих гвардейцев в медвежьих шапках, настоящие кофейни и все остальное…
— Знаю, — отвечала Кит. — Знаю…
Она думала о том, что непременно найдет в Лондоне Лену — женщину, которая знала маму намного лучше, чем все остальные. Придет к ее дому и спросит миссис Браун, где ее квартира. Она хотела сделать Лене сюрприз, если та вдруг никуда не уехала.
Они считали мать Бернард настоящим драконом в рясе, но вскоре выяснили, что по сравнению с матерью Люси та была оплотом либерализма и свободомыслия. Мать Люси считала, что девочки хотят видеть только памятники культуры, по вечерам играть в настольный теннис, пить какао и ложиться спать сразу после вечерней молитвы, прочитанной в монастырской часовне.
Хотя посещения Вестминстерского аббатства, Тауэра, планетария и Музея мадам Тюссо им понравились, девочки были сильно разочарованы тем, что на экскурсии их сопровождали монахини. Господи, какое мучение быть так близко и одновременно так далеко от того, что тебя интересует больше всего на свете!
— Мы всегда можем сбежать, — сказала Джейн Уолл.
— Овчинка выделки не стоит, — ответила Клио. — Нас обвинят во всех смертных грехах. Выпьешь чашку кофе в Сохо, а дома решат, что ты занималась черт знает чем.
— Клиона, твоя тетя звонила снова, — сказала на третий день мать Люси.
— Моя тетя? — встревожилась Клио. — Дома что-то случилось?
— Нет, она просто хотела знать твои планы и интересовалась, будет ли у тебя свободное время.
Клио посмотрела на Кит и пожала плечами:
— Зачем ей это?
— Не знаю. Кажется, она хочет с тобой повидаться и пытается найти окно в твоем расписании.
Это какое-то недоразумение. Тетя Мора в Лондоне?
— Она будет звонить еще? — поинтересовалась Клио.
— Не уверена. Но если она захочет тебя куда-то сводить, думаю, это можно будет устроить.
Клио хитро подмигнула Кит.
— Если тетя позвонит еще раз, я буду рада встретиться с ней, — ханжеским тоном произнесла она.
— Да, конечно.
— Моры нет в Лондоне. Она играет в гольф в Лох-Глассе, — позже прошептала Кит.
— Знаю. Но это какая-то замечательная ошибка, посланная Богом, святым Патриком и покровителем отчаявшихся, святым Иудой. Выйди, позвони и позови меня.
— Откуда?
— Откуда угодно. Телефоны-автоматы стоят на каждом углу. Я скажу, что ты в ванной.
Кит нашла красную телефонную будку и кинула монетку.
— Могу я поговорить с Клионой Келли? Это ее тетя, — попросила она сестру-привратницу.
Через мгновение ее соединили с Клио, ждавшей в гостиной.
— Алло, — прошептала Кит, боясь, что их сейчас разоблачат.
— Ах, тетя Мора, как я рада, что ты позвонила. Мама и папа очень надеялись, что мы с тобой увидимся.
Она с удовольствием встретится с тетей Морой в пять часов. Нет, нет, мать Люси возражать не станет и отпустит ее и Кит на несколько часов.
— Везет тебе, — сказала Джейн Уолл. — Надо же, твоя тетя приехала в Лондон!
— Знаю, — ответила Клио. — Как тут не поверить в судьбу?
— Что мы будем делать? — спустя несколько минут спросила Клио Кит. — Куда поедем?
— Ты можешь ехать куда хочешь. Я поеду одна.
— Ты что, Кит? Мы должны быть вместе.
— А кто говорил: «Как ужасно, что нас, взрослых женщин, держат на привязи в монастыре»?
— Ну да, конечно, но это не значит, что ты можешь меня бросить. В конце концов, это я выкроила для нас свободное время. Это моя тетя приехала в Лондон.
— Ты прекрасно знаешь, что никакой твоей тети в Лондоне нет. Просто бедная сестра-привратница ошиблась.
— Зато я придумала, как этим воспользоваться.
— Неправда! Кто звонил тебе из автомата?
— Куда ты собираешься? — требовательно спросила Клио.
— Не скажу. Никуда. Просто попробую воспользоваться своей свободой.
— Давай воспользуемся ею вдвоем.
— Нет. И перестань ныть, Клио. Делай что хочешь. Встретимся в десять, и ты мне расскажешь, где была.
— Иногда я тебя ненавижу.
— Я тебя тоже, но большую часть времени мы неплохо ладим, — примирительно сказала Кит.
— Не понимаю почему, — проворчала Клио.
У Кит была карта Лондона, и она знала, как доехать на метро до Эрлс-Корта. Но сначала нужно было избавиться от Клио.
— Ты талдычила о Сохо с пятнадцати лет. Сядешь на автобус и доедешь до Пикадилли-Серкус.
— Я знаю, ты хочешь с кем-то встретиться, — сказала Клио.
— Клио, время идет. Ты садишься на автобус или нет?
Удостоверившись, что автобус, увозивший Клио, скрылся из виду, Кит спустилась в метро и села на кольцевую линию. По крайней мере, она увидит дом, в котором живут Лена и Льюис Грей. Оставит записку и, может быть, поговорит с этой миссис Браун. Пару раз она спрашивала в письмах, что собой представляет эта женщина, но точного ответа не получила. Кит проглотила комок в горле. Через двадцать минут она будет там.
Улица оказалась не такой фешенебельной, как она думала. Почему-то ей представлялись большие дома, к которым ведут подъездные аллеи. Она думала, что миссис Браун — это либо тетя, либо родственница Греев, богатая женщина, за которой они иногда присматривают. Но увидела самую обычную проезжую улицу и самый обычный дом. Дом двадцать семь, куда она отсылала письма почти четыре года.
Лена никогда не говорила, что живет в роскошном доме, но этот оказался слишком непрезентабельным. На некоторых дверях облупилась краска, ограда местами заржавела. У подъездов и на улице стояли мусорные баки. В общем, место для маминой подруги было неподходящее.
Кит посмотрела на свое отражение в окне. Она принарядилась: надела юбку из шотландки, желтую блузку и завязала на шее подаренную Морой клетчатую косынку. Конечно, как только Кит вышла из ворот монастыря, она накрасила губы и повесила на плечо черную сумку на ремне. Волнистые темные волосы были прихвачены аккуратной черной ленточкой. Если бы Лена была в Лондоне, то, увидев Кит, поняла бы, что та не пожалела усилий. Может быть, эта миссис Браун скажет потом ей, что Кит очень симпатичная.
С чувством смертельной тревоги, причины которой она не понимала, Кит Макмагон постучала в дверь дома двадцать семь.
Льюис пришел в агентство Миллара во время ленча.
— Не хочешь выпить по кружечке? — спросил он Лену.
Джесси Парк всегда радовалась встречам с красавчиком Льюисом. Она погрозила ему пальцем и делано сурово сказала:
— В последнее время мы слишком редко вас видим.
С годами Джесси явно похорошела. Ее прическа давно уже не напоминала воронье гнездо. Она носила нарядное серое платье и синюю с золотом шаль, ногти были с маникюром. Короче, посетители видели перед собой идеальную лондонскую деловую женщину.
— Джесси, вы сегодня чудесно выглядите, — сказал Льюис.
Ее улыбка и румянец на щеках были предсказуемы. Лена видела эти знаки на лицах многих женщин при встрече с Льюисом. Каждому лестно, когда им восхищаются. Почему бы не позволить себе невинное удовольствие?
Лена извинилась перед клиентами. Судя по всему, случилось что-то важное. Льюис давно не приходил к ней на работу. Внезапно она ощутила страх. Вдруг Кит приехала и встретила Льюиса? Нет, это невозможно. Она звонила в монастырь, где остановились девочки. Кит просто не могла освободиться днем: культурная программа была слишком насыщенная.
Они вместе дошли до ближайшего паба. Лена села за столик, а Льюис принес пиво.
— Помнишь, ты уговаривала меня взять недельный отпуск? — спросил он.
— Да…
Она умоляла его, убеждала, предлагала забронировать номер в любой гостинице, даже поехать туда, куда ему хочется. Но Льюис отвечал, что это невозможно, без него в «Драйдене» не обойдутся. Просьбы его раздражали; по мнению Льюиса, Лена не считала его работу достаточно ответственной. Ей пришлось отступить.
— Если ты так нуждаешься в отпуске, поезжай одна, — говорил он.
Но Лена не могла оставить дом двадцать семь, зная, что Кит Макмагон хочет сделать ей сюрприз. Рисковать было нельзя. Вдруг Кит встретится с Льюисом и тогда все раскроется?..
Он подарил ей одну из своих самых обворожительных улыбок.
— Ты не представляешь, как хорошо, что я не проявил тогда слабость и не взял его!
— Почему? — спросила Лена, стараясь держаться непринужденно.
— Меня посылают в Париж! — торжествующим тоном сказал он.
— В Париж? — У нее упало сердце.
— Не навсегда. Всего на десять дней. Ознакомиться с опытом работы одной французской гостиницы. По обмену. Я — туда, а француз — сюда. Думаю, у многих в «Драйдене» участится пульс.
— Не так сильно, как тебе кажется. — В ответе слышались горечь и обида.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |