Но потом увидела лицо брата и передумала. Эммет был близок к отчаянию и действительно верил, что она способна на такое. Бедный, бедный Эммет! Боже, какие сильные чувства…
Кит еще не довелось испытать ничего подобного. Такая любовь встречалась ей только в книгах. И тут она с удивлением поняла, что единственным человеком, способным любить слепо и самозабвенно, была Элен Макмагон. Их мать.
Она не сводила глаз с брата.
— Кит, ты поможешь мне? Пожалуйста!
— Попробую…
Это было самое меньшее, что она могла для него сделать.
Глава восьмая
Падди Барри принес свои извинения. Человека, которого он должен был посетить в тюрьме, выпустили.
— Вот невезение! — снова и снова повторял он.
— Зато ему повезло, — сказала Кит.
— Да, но не повезло твоему брату.
— Неважно, — сказал Эммет. — А татуировщик на месте?
Веселое веснушчатое лицо Падди засветилось.
— Эммет, малыш, он на месте, и сейчас мы к нему отправимся.
— А нам можно будет сделать татуировку на предплечье? — с тревогой, почти с суеверным страхом спросила Кит. Человек, который заставил заплатить самого Фингерса О’Коннора, обладал влиянием, с которым следовало считаться.
— Ну, он выколол мне маленький якорь… Ладно, попробую, — ответил Падди. — Но ничего не обещаю.
— Это больно? — спросил Эммет.
— Зверски, — ответил Падди.
Татуировщик оказался маленьким человечком с тревожным лицом.
— Друзья мистера Барри здесь желанные гости, — сказал он, с сомнением глядя на Кит и Эммета.
— Ну вот, я же говорил! — возликовал Падди.
Какую именно услугу оказал Падди Барри татуировщику, было тайной. Да Кит и не хотелось это выяснять. Скорее всего, услуга находилась за гранью закона, соблюдение которого он должен был охранять. Может, он предупредил татуировщика о контрабандных сигаретах, которые привозили моряки. Во всяком случае, это было дело, заслуживавшее большой благодарности.
— Хотите чаю? — предложил татуировщик и принес темные эмалированные кружки.
Он показал гостям иголки, жидкости, альбом рисунков и письменные отзывы довольных клиентов.
Кит посмотрела на Эммета. Мальчик был в восторге от увиденного. Идея оказалась замечательной. Неужели еще вчера вечером расстроенный Эммет сидел в индийском ресторане, ковырял еду вилкой и умолял ее о помощи? Они договорились, что Кит постарается сделать все, что будет в ее силах. Но время и способ выберет сама. Эммет не будет расспрашивать, как продвигается дело, и не станет пытаться помогать ей. Они пожали друг другу руки, и к моменту встречи с Филипом в пивной настроение у Эммета заметно улучшилось.
Филип тоже хотел пойти к татуировщику, но Кит сказала, что народу там как в цирке. Скоро придется продавать входные билеты. Тогда Филип поинтересовался их планами на ленч. Однако из этого тоже ничего не вышло: Эммет и Кит собирались встретиться с Ритой и ее бойфрендом.
— С Ритой, которая у вас работала?
— С той самой.
— Разве можно с ней разговаривать? — спросил Филип тоном своей матери.
Кит тут же представила себе лицо Милдред.
— Нам есть что сказать друг другу. Рита вырастила нас, — сухо ответила она.
Филип почувствовал ее неодобрение и пожалел о сказанном, но было уже поздно. Он увидит Кит и Эммета только вечером, когда они пойдут в кино.
Кит прислушалась к беседе, которая велась в гостиной татуировщика. Похоже, Эммет хотел выколоть сердечко с четырьмя буквами внутри.
— И думать не смей, Эммет! — воскликнула она.
— Рисунок будет незаметным, — сказал татуировщик.
— И станет знаком моего чувства, — добавил Эммет.
— Вряд ли стоит связывать себя с чьим-то именем на всю жизнь, — промолвил мудрый Падди Барри.
— Мне никогда не понадобится другое имя, — ответил Эммет таким тоном, что у Кит побежали мурашки по коже.
— Это мой друг Тимоти, — сказала Рита, представляя им молодого человека из фирмы по прокату автомобилей.
Рита хорошо выглядела. Она сделала прическу и подкрасилась. На обоих были яркие фирменные куртки. В субботу они работали и освободились только на время ленча. Рита расспрашивала Кит о Лох-Глассе, а Тимоти рассказывал Эммету о машинах.
— Ни намека на заикание. Просто чудо, — шепнула Рита, убедившись, что их не слышат.
— Он начинает заикаться, когда расстроен, — ответила Кит.
— Надеюсь, это бывает не так часто… Как Мора справляется с домом? Пегги ей помогает?
— При тебе было намного лучше! — засмеялась Кит.
Обе знали, что это всего лишь дань вежливости. Мора Макмагон вела домашнее хозяйство великолепно.
— Это серьезно? — Кит кивком показала на Тимоти.
— Надеюсь. Он очень хорошо ко мне относится. Несколько раз говорил о том, что нам нужно пожениться. — Рита выглядела счастливой.
— На свадьбу пригласишь? — прошептала Кит.
— Конечно. Но до этого еще далеко. Нужно накопить немного денег. Может быть, твоя свадьба состоится раньше.
— Сомневаюсь. Мне не слишком везет с парнями.
— Просто ты слишком разборчивая. Все тобой восхищаются.
Кит надеялась, что это правда. Если она сумеет вызвать восхищение у Стиви Салливана, это поможет ей выполнить обещание, данное Эммету. Интересно, до каких пределов ей придется дойти? Конечно, обещание, данное брату, не предполагает, что она должна лечь с мужчиной в постель…
— По воскресеньям я часто вижусь с Клио, — сказала она Эммету. — Хочешь встретиться с ней?
У мальчика загорелись глаза. Возможность оказаться рядом с сестрой Анны его обрадовала.
— Только не забудь, ее родители не знают, что Анна встречается со Стиви…
— Так пусть узнают. Тебе же лучше. Клио нам поможет.
— Нет, ты не понимаешь. — Лицо Эммета снова помрачнело. — Она пришла, все честно сказала как другу и взяла с меня обещание никому не рассказывать.
— И ты пообещал?
— Конечно.
— Тьфу!
— Надеюсь, моя мать не слышала, что ты пригласила Эммета на уик-энд, — проворчала Клио, когда Кит позвонила ей.
— Конечно, слышала. В Лох-Глассе знают друг о друге всё, — ответила Кит.
— Теперь она решит, что я обязана пригласить эту зануду Анну.
— А почему бы и нет? Это пойдет ей на пользу. — Кит старалась действовать очень осторожно. Появлялась возможность выманить Анну из Лох-Гласса и отвлечь от Стиви.
— Мы с тобой всегда говорили, что Анна и Эммет сделаны из разного теста… Кстати, они все еще влюблены друг в друга?
— Трудно сказать, — солгала Кит. — Сама знаешь, мальчишки не любят таких разговоров.
— Сейчас Анне не до того. Зубрит как проклятая. У этой паршивки в аттестате больше пятерок, чем у меня. Все время уходит на учебу.
Кит лишь кивнула. Она прекрасно знала, чему и как учится Анна.
Клио с порога объявила, что пришла ненадолго. Она идет к О’Коннорам. У сестры Майкла день рождения, и по этому поводу там устраивают семейный ленч.
— У них все очень привязаны друг к другу, — гордо сказала она Кит. Клио любила участвовать в семейных праздниках О’Конноров. — Мэри-Поле позволили выбрать на ленч то, что она захочет. Еду приготовят в одном из ресторанов.
— А шампанское будет? — Эммету хотелось рассказать Анне новости о сестре.
— Нет, едва ли. Недавно мистеру О’Коннору пришлось ввести режим экономии. Он понес серьезные непредвиденные расходы.
Клио злобно посмотрела на Кит, которая только улыбнулась. Ничего, придется проглотить. Клио не захочет, чтобы эта история, отнюдь не самая приятная для семьи О’Конноров, дошла до ее родителей.
Филип и Кит решили, что Эммету нужно сесть на поезд пораньше, иначе его затопчут толпы возвращающихся из Дублина. Но сначала они зашли в кафе.
За кассой сидела девушка в фирменном платье из ярко-зеленой парусины. Все трое посмотрели на нее с любопытством.
— Это же Дейдра, — воскликнула Кит.
— Дейдра Хэнли, — уточнил Филип.
— Она беременна, — заметил Эммет.
Дейдра им обрадовалась.
— Надо же, вы уже так выросли, что можете ходить в кафе самостоятельно! — удивилась она. — Сейчас я скажу, чтобы вам принесли побольше чипсов. — Она окликнула мужчину в белом переднике: — Джанни, это мои друзья. Сделай им большие порции.
— Molto grande! — тут же с жаром крикнул Джанни.
— Это мой Джанни, — с гордостью сказала она Кит. — Он хозяин этого кафе.
— Очень симпатичный!
— Да, ничего.
— Эммет приехал на уик-энд. А мы с Филипом изучаем гостиничное дело. — Кит догадывалась, что Дейдра могла не знать подробностей их нынешней жизни.
— Эммет, вы ведь с Патси ровесники, верно? — спросила Дейдра.
Ее младшая сестра Патси была совсем другой. Миссис Хэнли учла ошибки, которые допустила при воспитании Дейдры, и следила за Патси как коршун.
— Да, верно. Я часто ее вижу.
Честно говоря, он едва замечал Патси, но требовалось соблюдать вежливость.
— Вы с Джанни поженились? — поинтересовалась Кит. В Лох-Глассе она об этом не слышала, хотя миссис Хэнли обожала делиться новостями. А известие о том, что ее непутевая дочь вышла замуж за итальянца, владеющего собственным рестораном, стоила упоминания.
— Вообще-то еще нет, — ответила Дейдра. — Понимаешь, тут такое дело… Сначала Джанни нужно расторгнуть его первый брак. Конечно, мы поженимся, но придется подождать.
— Понимаю, — с сочувствием ответила Кит. Она уже жалела, что начала этот разговор.
Но Дейдра ничуть не смутилась.
— Зато бамбино сможет присутствовать на нашей свадьбе! — засмеялась она.
Изумленные Эммет и Филип только хлопали глазами.
Джанни пришел пожать им руки.
— Дейдра говорит, что в Лох-Глассе все старомодные, — сказал он, поглаживая ее живот. — Но я вижу, что это не так.
— Конечно! — возмутился Филип.
Когда они пришли на вокзал, Кит сказала Эммету:
— Наверное, не стоит упоминать…
— О Дейдре? Я и не собираюсь, — ответил он.
— Да уж, лучше не надо, — подхватил Филип.
Но Кит понимала, что Милдред и Дэн О’Брайены все узнают.
* * *
— «Слау»… Странное слово, правда? — сказала Лена Льюису, раскладывая на столе документы. Обычно она не брала работу на дом — Льюису это не нравилось.
— А что в нем странного?
— Я думала, название этого города произносится «Слаф». Как «шкаф».
— Почему ты о нем вспомнила?
— Я еду туда в субботу беседовать с выпускницами двух школ.
— Доун поедет с тобой?
— Нет, она же уволилась. Разве ты забыл?
— Ах да…
Видимо, он не помнил. Или, скорее всего, Доун не виделась с ним и не рассказала, что ей пришлось уйти.
«Доун выше этого», — огорченно подумала Лена. Конечно, уход девушки стал для агентства большой потерей. Пришлось срочно заменить ее Дженнифер, но та была не так привлекательна.
— Нет, я буду одна… Но у тебя в субботу выходной. Может быть, съездишь со мной?
— Целый день ходить по школам? Нет, это не по моей части.
— На самом деле это займет всего часа два. А потом мы сможем куда-нибудь съездить.
— Поезда, автобусы… — проворчал Льюис, мечтавший о собственной машине.
— На свете много приличных мест… Мы с тобой заслужили отдых и можем позволить себе пожить пару дней в гостинице.
— Ладно, я что-нибудь подыщу. Спрошу Джеймса. Он знает всех и вся.
В последние дни Льюис был сам не свой. Лена надеялась, что смена привычного уклада жизни порадует его, но Льюис воспринял это как еще одну утомительную обязанность. Она жалела, что вынуждена отправиться в захолустный Слау, а не в какой-нибудь другой, более известный город.
Она уже забыла, насколько непредсказуем Льюис. На следующий день он позвонил в офис:
— Джеймс знает отличное место. Он дает нам взаймы свою машину, так что мы проведем великолепный уикэнд.
— Где вы остановитесь? — спросила у Лены Грейс.
— Еще не знаю. Льюис нашел гостиницу. Мы проведем там две ночи.
— Настоящий отпуск!
— И совсем недалеко.
— Почему вы не ездите за границу? — поинтересовалась Грейс.
— Слишком много сложностей.
— Что ж, Бекингемшир тоже неплохое место.
— Надеюсь, — не очень уверенно ответила Лена.
— Выглядите вы отлично. Впрочем, как всегда.
— Ах, Грейс… — Лена перехватила ее взгляд в зеркале.
— Посмотрите на себя, мадам, — нетерпеливо ответила Грейс. — Стройная как тростинка, роскошная женщина. Но если вы в это не поверите, все мои старания окажутся напрасными.
— Спасибо за совет, мисс Уэст! — Лена фыркнула и скорчила смешную гримасу.
Они обедали в элегантной сельской гостинице; Джеймс Уильямс добился для них пятидесятипроцентной скидки за ночлег и завтрак Как только они сели за столик, на нем появилось ведерко с бутылкой вина.
— Мы еще ничего не заказывали, — сказал Льюис.
— Вино заказали заранее, — ответил официант. Джеймс Уильямс хотел, чтобы они отдохнули как следует.
В ресторане была небольшая танцплощадка; для посетителей играли пианист и саксофонист. Время от времени сюда выходили две-три пары. Лена и Льюис последовали их примеру. Они хорошо смотрелись вместе. Все любовались ими и гадали, что это — годовщина свадьбы или романтический уик-энд? На обычную супружескую пару, решившую провести вечер вне дома, они не были похожи.
После ночи любви Лена чувствовала себя разбитой. Больше всего на свете ей хотелось заказать завтрак в постель, но работа есть работа.
Она бесшумно встала с кровати, стараясь не разбудить Льюиса. Он лежал, подложив руку под голову, длинные ресницы отбрасывали тень. Льюис был поразительно красив, и Лена безумно любила его. Эту любовь ничто не могло убить. Что бы он ни сделал.
Когда Лена вернулась на такси после двух утомительных, но полезных встреч со школьницами, Льюис ждал ее в кафетерии.
— Что же ты меня не разбудила? Я бы встретил тебя, но я понятия не имею, где находятся эти чертовы школы.
Ну да, как же… Если бы он действительно хотел этого, то позвонил бы в агентство Миллара.
— Пошли, — сказал он. — Я выбрал маршрут.
Они ехали по сельской Англии, оставляя позади поселки и фермы, но не сравнивали английскую деревню с ирландской. Это означало бы путешествие в давно забытое прошлое.
— Куда мы едем? — спросила она.
— Увидишь, — ответил Льюис и положил руку ей на колено.
Он отлично смотрелся в машине Джеймса Уильямса. Каким бы ни было его происхождение, Льюис Грей был рожден для роскошной жизни.
— Стоук-Поджес, — прочитала она название деревни. — Постой… Но это же…
— Да… Я хотел показать тебе красу и гордость нашего рода.
— Что?
— «Уже бледнеет день, скрываясь за горою…» Кажется, так говорится в «Элегии, написанной на сельском кладбище» моего предка Томаса Грея?[11] — Он остановил машину у ворот удивительно красивой церкви.
— Но ты ему вовсе не родственник! — засмеялась Лена, наполовину веря, что так могло быть.
— Конечно, родственник.
— Ты никогда не говорил этого.
— Потому что ты никогда не спрашивала.
— Ты серьезно?
— Мы — те, кем себя называем. Ты мне не веришь? Очень обидно.
— Льюис, но ведь ты совсем не из этих мест… Ты из Уиклоу, а не из английского Бекингемшира.
Лена плохо знала его родословную. Льюис потерял отца в раннем детстве; все его старшие братья и сестры эмигрировали из страны в поисках работы. На родину они не писали, а разыскать их Льюис не пытался.
Поскольку у Лены тоже не было никакой родни, она всегда считала, что одинокие люди должны как-то особенно ценить родственные отношения. Но Льюис думал по-другому. Он мало рассказывал о своем детстве, никогда не ругал его, но и не хвалил. Говорил, что значение имеет только настоящее, а не прошлое.
Они прошли к могиле поэта, погладили плоскую плиту и прочитали друг другу несколько отрывков из стихотворения, которое учили в школе.
— «В туманном сумраке окрестность исчезает…» — процитировала Лена.
— Ты был прав, дядя Томас, — сказал Льюис.
— Какой он тебе дядя?
— Мы те, кем себя считаем, — повторил он.
— Я люблю тебя, Лена, — поздно ночью сказал Льюис. Он проснулся и увидел, что Лена сидит в халате, курит и смотрит в темное окно.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что это правда. Но иногда ты выглядишь печальной, и мне начинает казаться, что ты забыла об этом.
* * *
Мать Стиви Салливана Кэтлин выписалась из больницы и вернулась в Лох-Гласс.
— Мора, не вздумай ухаживать за ней, — предупредил свояченицу Питер Келли. — Они вполне могут нанять сиделку.
— Да, они могут себе это позволить, — ответила Мора.
Она вела бухгалтерию и прекрасно знала, в каком состоянии находится бизнес Салливанов, бурно развивающийся благодаря упорной работе Стиви. Он объезжал фермы и объяснял тугодумам выгодность обновления транспорта и сельскохозяйственной техники. Потом забирал их старье и продавал его другим. При этом он ни в чем не нарушал закон и не обманывал клиентов. Причиной успеха было умение опережать спрос и делать выгодное предложение, Стиви не ждал, пока яблоко само упадет к нему в руки.
— Как вы думаете, не нанять ли кого-нибудь для ухода за вашей матерью? — спросила его Мора.
— Не знаю. Вряд ли она согласится. Сами знаете, мать все время повторяет: «У нищих слуг не бывает».
— Какие же вы нищие? Благодаря вам все изменилось.
— Да, мы с вами это знаем, а вот мать — нет.
— Так пусть узнает. У Пегги есть подруга, которая может взяться за это дело.
— Договоритесь с ней, Мора. Если вы уже не договорились.
Мора улыбнулась. Они нравились друг другу.
— Так ничего и не выяснилось? — Мора знала, что утром Стиви разговаривал с сержантом О’Коннором.
— Нет. Эти типы не оставили следов, словно смылись на летающей тарелке. Шин говорит, что, может, это и к лучшему. Если бы мать узнала, кто на нее напал, это могло бы нанести ей душевную травму… На мой взгляд, очень удобная позиция.
— Во всяком случае, очень гуманная, — ответила Мора. — Может быть, Шин О’Коннор слишком добр, но он не глуп.
— О да. Он о многом догадывается. Понятия не имею, кто дал ему наводку.
Стиви смотрел на Мору так, словно подозревал ее в наушничестве. Кто еще мог наябедничать сержанту, что он с Орлой?
— Стиви, ему это было уже известно. Я бы ничего ему не сказала, но он уже знал, где вас искать.
— И как напутать меня до полусмерти, — уныло добавил Стиви.
— Да уж… — Мора поджала губы.
— Как ни странно, мать Орлы привела тот же довод. «Берегись горцев». Орла так испугалась своих деверей с вилами и косами, что теперь боится встретиться со мной взглядом. Так что с этим приключением покончено.
Стиви оттопырил нижнюю губу и стал похож на мальчишку, которому сказали, что сегодня он играть в футбол не будет.
— Свято место пусто не бывает, — с ноткой осуждения в голосе ответила Мора.
— Надеюсь. — Вряд ли следовало говорить Море Макмагон, что это место уже заняла дочь ее сестры, маленькая Анна Келли.
— Фрэнсис, вы не можете оставаться здесь вечно, — сказала сестра Мадлен.
Он сидел у камина, стараясь согреться. Домик на дереве, накрытый мокрым брезентом, больше не защищал от сырой лох-гласской зимы.
— Куда я пойду, сестра? — Его лицо было худым и бледным, тело сотрясал кашель.
Она попросила Эммета Макмагона взять у отца микстуру от кашля. К ее досаде, Мартин Макмагон прислал записку. Мол, зима предстоит суровая, а потому он предпочел бы, чтобы сестра сходила к доктору Келли, который прослушает ее легкие и даст рекомендации. У отшельницы были таблетки, но Фрэнсис кашлял так, что его было впору класть в больницу.
— Ложитесь в кровать, Фрэнсис, — приказала она.
— А как же вы?
— Я буду спать у камина.
— Не могу. Я слишком грязный. А ваша постель чистая, как снег. — Но ему отчаянно хотелось провести ночь в тепле, и сестра Мадлен это понимала.
— Я согрею вам воду.
— Нет. Вы и так делаете это слишком часто. С меня хватит.
— Тогда я застелю кровать и дам вам кусок ткани, в который можно завернуться.
— И что-нибудь под голову, сестра.
Она нашла старое покрывало, согрела его у камина и накрыла безукоризненные наволочки кухонными полотенцами. Он уснул через несколько минут, тяжело дыша. Из его груди вырывались хрипы, которые бывают при воспалении легких. Она сидела у открытой двери и долго смотрела на него. Фрэнсис Ксавьер Берн, чей-то сын. Человек не вполне нормальный, но заслуживавший свободы не меньше, чем дикие животные. Его не следовало сажать в клетку и держать на цепи. Но теперь он больше никому не причинит вреда — его научили здесь снова доверять людям. Когда он поправится, она даст ему денег на автобус, и он уедет отсюда.
Говорили, что Кэтлин Салливан выздоровела. После выписки из больницы за ней стала ухаживать сиделка. Конечно, милосердный Господь не станет мстить бедному Фрэнсису, который дрожит, кашляет и мечется в ее постели.
Спору нет, нужно что-то делать с сумкой, в которой Фрэнсис хранил свои так называемые пожитки. Обычно он с ней не расставался, но сегодня вечером сумка лежала на ее простом деревянном комоде. Это был знак доверия. А она ясно дала ему понять, что деньги, украденные из гаража Салливана, придется вернуть, и она вполне может это сделать сама.
— Что вы ели в индийском ресторане? — спросила Мора у Эммета.
— Извини, Мора, не помню.
— Рыбу, мясо… или что-то еще?
— Не знаю. Кажется, мясо.
— О боже, и эта девушка копила деньги на то, чтобы сводить тебя в ресторан! — с насмешливым отчаянием воскликнула Мора.
— Зато у Кафоллы мы ели чипсы «Слава Никербокера», — начал защищаться Эммет, решив, что его обвинили в неблагодарности.
— Спасибо и на этом. Теперь мы знаем, что осталось у тебя в памяти, — засмеялась Мора.
— Просто нам было о чем поговорить, и я не обращал внимания на еду.
— Ясно, ясно.
Мора сочувствовала пасынку. Что-то тревожило Эммета Макмагона, но лезть к нему в душу она не собиралась.
Возможно, причиной этого была Анна Келли. Но Эммет ушел сразу после еды; наверное, на свидание с ней. Мора надеялась, что их отношения не зайдут слишком далеко, и раздумывала, не стоит ли поговорить об этом с Лилиан. Правда, та плохо разбиралась в любовных увлечениях своих дочерей. В конце концов Мора решила, что лучше промолчать.
— Привет, Эммет…
Анна Келли еще никогда не была такой хорошенькой. Она надела зеленое пальто с белым мохеровым шарфом, который лишь подчеркивал румянец на щеках. Ее светлые волосы, собранные в конский хвост, скрепляла зеленая заколка. Анна напоминала кинозвезду, хотя и жила в захолустном Лох-Глассе. Всего несколько недель назад она целовала его и позволяла себя ласкать, а теперь говорила, что это невозможно, но ей очень хочется, чтобы они остались друзьями. Она и не догадывалась, чего ему стоило согласиться на это.
Но что бы он выиграл, если бы стал обижаться?
— Привет, Анна. Как дела? — с наигранной веселостью спросил Эммет.
— Ужасно. Живу, как в немецком лагере для военнопленных, — проворчала Анна.
— Что так?
— Куда я иду, что делаю, где буду, с кем встречаюсь, когда вернусь… — Анна застонала. — Иисус, Мария и Иосиф, от этого можно броситься в озеро! — Затем наступила тишина. — Ох, Эммет, извини… — пролепетала Анна.
— За что?
— За то, что я сказала… ну, твоя мать и все такое…
— Моя мать утонула, а не бросилась в озеро, из-за того, что люди задавали ей всякие вопросы, — ответил он.
Анна густо покраснела.
Эммету хотелось привлечь ее к себе и сказать, что он знает про эти сплетни, понимает причину ее смущения и не придает этому никакого значения. Но Анна сказала ему, что теперь они только друзья. Поэтому он засунул руки в карманы и отвернулся.
Она положила ладонь на его руку и вполголоса сказала:
— Эммет…
— Да?
Анна хотела, чтобы ей оказали какую-то услугу; мальчик понял это по тону ее голоса. Их взгляды встретились, и Анна Келли решила, что просить об услуге еще нельзя.
— Нет, ничего…
— Ладно. Тогда я пошел. Надеюсь, еще увидимся.
У Эммета ныло сердце. Хотелось сказать, что он сделает для нее что угодно, но это было бы неправильно. Анна сама говорила, что ненавидит хлюпиков. Что ж, он будет сильным.
Эммет увидел Кевина Уолла и окликнул его. Кевин ему обрадовался.
— Чего это она? — спросил он, кивнув в сторону Анны, уныло стоявшей посреди улицы.
— Анна? Мы с ней немного поболтали.
— Я думал, ты по ней сохнешь.
— Рехнулся, что ли? Мы просто друзья, — сказал Эммет Макмагон и ушел со своим одноклассником, даже не оглянувшись.
Кит проходила практику в одной из дублинских гостиниц. Первую неделю она работала за стойкой регистрации, а вторую — в баре. Затем ей предстояло либо накрывать столы, либо наблюдать за горничными. Это будет нелегко, но она знала, что справится.
— Нет, ты просто чокнутая, — сказала Клио, когда зашла к ней.
— Ты говоришь это всякий раз, что бы я ни сделала.
— И повторяю снова. — Клио села на высокую табуретку у бара. — А барменша может угостить знакомую выпивкой? — с надеждой спросила она.
— Ни под каким видом.
— Ладно, тогда дай мне джин с лаймом.
— Джин! Клио, ты что, шутишь?
— А что? Ты у нас апостол трезвости, замаскировавшийся под барменшу?
— Нет. Просто мы не пьем джин.
— Это ты не пьешь. А я пью.
— Как хочешь. Покупатель всегда прав.
Кит отвернулась, наполнила мензурку и увидела в зеркале несчастное лицо закусившей губу Клио. Кит серебряными щипцами положила в стакан кубики льда, налила джин и поставила его перед подругой вместе с соком лайма и кружкой с водой.
— Угощайся, — с улыбкой сказала она.
— А ты не будешь? — спросила Клио.
— Спасибо, Клио. Я выпью «Апельсиновый клуб».
Какое-то время они молча пили, а затем Клио сказала:
— Тетя Мора становится чересчур любопытной.
— Это всего лишь светская беседа. Ей хочется знать, как мы поживаем, — стала защищать мачеху Кит.
— Я думаю, она знает про нас с Майклом.
— Конечно, знает. Ты трещишь о нем без умолку.
— Нет, я про другое. Что я сплю с ним и все прочее…
— Откуда?
— Понятия не имею. — Клио снова закусила губу.
— Можешь на меня не смотреть. Я ничего ей не говорила.
— Знаю. — В этом Клио не сомневалась.
— А почему ты решила, что она знает?
— Ну, она говорит… о недостатке самоуважения, о том, что девушки не должны делать то, чего им не хочется… пытаясь удержать мужчин.
— Так не делай того, чего тебе не хочется, — парировала Кит. — Ты же сама говорила, что делаешь только то, что тебе нравится.
— Да, верно, но тете Море так не скажешь… По-моему, она знала отца Майкла.
— Ну и что? Мора — человек общительный.
— Похоже, он ей не нравится.
— Серьезно?
— Когда я была в доме Майкла, мистер О’Коннор сказал, что, кажется, помнит ее.
— Без особого удовольствия?
— Нет. Наоборот, с намеком, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Может, у них был роман.
— Сомневаюсь. Отец и мать Майкла женаты целую вечность.
— Я уверена, что тебе все это только кажется, — попыталась утешить ее Кит.
— Мне бы хотелось вернуться в детство. Тогда все было проще.
— Тебе еще и девятнадцати нет. Многие считают это младенческим возрастом.
— Нет, ты знаешь, о чем я говорю. Тебе легко, Кит. Так было всегда. Ты выйдешь замуж за Филипа О’Брайена, будешь управлять «Центральной», спровадишь старых Милдред и Дэна в богадельню и станешь кем-то вроде пчелиной матки.
— Я тысячу раз говорила, что этого не будет. Почему ты мне не веришь?
— Потому что в конце концов мы делаем то же, что делали наши родители. Твоя мать была красавицей. Она могла поехать куда угодно и делать что угодно, но предпочла спокойную жизнь, вышла замуж за твоего отца и переселилась в тихий Лох-Гласс. И ты сделаешь то же самое.
— А ты, Клио? Ты любишь Майкла?
— Не знаю. Честное слово, не знаю. Что такое любовь?
— Я бы тоже хотела это знать, — рассеянно промолвила Кит.
Может быть, Клио права? Может быть, девушки действительно повторяют судьбу своих матерей? Если так, то ей, Кит, предстоит бурное будущее.
Кевин О’Коннор привел друзей в бар, где работала Кит. Когда она обслуживала их столик, один малый фамильярно положил ей ладонь на бедро. Кит тут же напряглась и посмотрела ему в глаза.
— Убери руку, — громко и отчетливо сказала она.
Парень тут же послушался, а Кевин О’Коннор ужасно смутился:
— Кит, извини… Честное слово… Клянусь… Мэтью, если ты не умеешь относиться к женщинам с уважением, убирайся отсюда к чертовой матери!
Обидчик посмотрел на него с изумлением. Такого он не ожидал.
— Это был чисто дружеский жест… — пробормотал он.
— Пошел вон отсюда! — велел Кевин.
— Слушай, О’Коннор, ты совсем охренел! — разозлился Мэтью.
— Еще одно такое слово, и я вас обслуживать не буду, — веско добавила Кит. Она была уверена в себе: Кевин не только отнесся к ней с уважением, но и заставил сделать это своих горластых дружков.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |