Али Вали 16 страница

– А другая что думает? – Меррик встала, разведя ноги, точно приготовившись защищаться. Темная рубашка натянулась на ее груди. Приглядевшись, Кейтлин заключила, что это, скорее, наплечная кобура, а не покрой рубашки делает силуэт таким выигрышным. Когда Меррик глубоко вздохнула, материя натянулась еще сильнее, обозначив отвердевшие соски.

– Думает, что ты будешь бесподобна, выполняя свои обещания, – Кейтлин закинула ногу на ногу и указала в направлении груди Меррик. – Начнем с того, какой у тебя ствол под рубашкой. Тебе же до смерти хочется показать мне кое-что, перед чем я не смогу устоять.

– Так? – спросила Меррик, вместо ответа на скользкую фразочку. Она сняла кобуру с «Глоком» и бросила поверх куртки. – А что сделаешь для меня ты?

Она расстегнула рубашку с терпением женщины, у которой вся ночь впереди для достижения поставленных целей. В контрасте с темной кожей Меррик, темно-синий бюстгальтер выглядел экзотично.

Кейтлин, завороженная увиденным, встала и проговорила:

– Я покажу тебе кое-что, что явно до этого никто не показывал. – Зайдя за спину Меррик, Кейтлин ловким движением расстегнула на ней лифчик, подошла ближе и молниеносно спустила брюки Меррик до колен.

– А на тебе самой не слишком много одежды? – поинтересовалась она у Кейтлин.

– Теперь я вижу, что ты не дразнишь, девочка моя, так что обо мне мы еще успеем подумать, – Кейтлин обняла ее крепче, но Меррик никак не отреагировала, только напряглись мускулы ее рельефного пресса под ладонями Кейтлин. Та догадалась, что у Меррик таким образом проявляется желание сохранять контроль над ситуацией. – Сними ботинки, милая.

Теперь она могла повести Меррик куда хотела, не рискуя споткнуться. Они прошли до кресла, где только что сидела Кейтлин, и замерли. Меррик оперлась на спинку кресла. Кейтлин, вплотную прижавшись сзади, обхватила Меррик руками. Она была настойчива и нежна, гладила живот Меррик, потом спину, не останавливаясь и намеренно обходя вниманием то место, где Меррик отчаянно в ней нуждалась.

– И кто же теперь дразнит? – прохрипела Меррик, оглянувшись на свою мучительницу.

– Дразнить – это возбудить и не обещать разрядки, – проговорила Кейтлин, и ее руки заскользили вниз вдоль упругих бедер Меррик так, что их тела оказались предельно близко. Но вместо того, чтобы сдернуть узкие синие трусики, Кейтлин запустила руку под резинку. – А я обещаю тебе, что неудовлетворенной ты не уйдешь.

– Ты, малышка, так в себе уверена? – мягко рассмеялась Меррик, вновь обернувшись, чтобы видеть лицо Кейтлин.

– И ты будешь говорить, что тебя это не заводит? – Кейтлин сжала сосок Меррик, пока он не стал твердым.

Кейтлин дала свободу рукам и ощутила, как тело Меррик ответило на ее прикосновения.

– Что-то подсказывает мне, что ты веришь моему обещанию.

Меррик ответила на жаркий поцелуй и застонала, когда пальцы той начали настойчиво двигаться. Меррик дрожала в крепких объятьях. Кейтлин продолжала целовать, руки ее работали все быстрее, и она растаять была готова от того, как Меррик ритмично терлась ягодицами о ее лобок и трепетала в ее руках. Ее возбуждение нарастало, Меррик накрыла ладонь Кейтлин своей, давая понять, что ей хотелось, чтобы ее грудь стиснули сильнее.

– Ах, давай еще, – Меррик тяжело дышала, все напряглось внутри нее, когда начал подступать оргазм. – Не останавливайся.

Меррик запрокинула голову, еще одно сильное движение бедрами и… она кончила в руках у Кейтлин, мысленно радуясь, что той хватило сил помочь ей устоять на ногах. Когда божественные спазмы отпустили, Меррик послушно села на колени Кейтлин, едва та устроилась в кресле. Она нащупала все еще влажные пальцы Кейтлин и переплела их со своими.

– Так что ты хотела показать мне? И думаешь, что прежде никто не показывал мне этого? – спросила Меррик, припомнив слова Кейтлин.

– Как ты хороша в своей работе, ведь тут требуются недюжинная сила и особое отношение к делу, когда нужно собраться, – Кейтлин замолчала и снова поцеловала ее. – Люди уважают тебя за силу, но иногда забывают оглянуться на то, какая ты красивая. Пусть моей работой будет напоминать тебе, когда мы наедине, какая ты великолепная.

Еще один поцелуй, и Меррик придвинулась ближе.

– Черт, как сладко звучит, – Меррик встала с грацией кошки. – Давай, сделай так, чтобы я захотела исполнить свое обещание самым изощренным образом. – Она сняла с Кейтлин брюки и перекинула их себе на плечо.

– Какое обещание ты имеешь в виду?

Меррик опустилась на колени и развела бедра Кейтлин, раскрывая ее навстречу удовольствию.

– Помнится, я обещала, что все будет медленно, а тебе придется умолять.

Она принялась целовать клитор Кейтлин так, что слово «медленно» казалось уж очень сомнительным. И вдруг она остановилась.

– А то, что ты хочешь, я дам тебе только, если ты будешь умолять.

Когда она снова прильнула губами, прозвучало вымученное и тихое «пожа-а-алуйста». Меррик рассмеялась и, перестав дразнить, сделала, наконец, то, чего им обеим так хотелось.

Глава сорок первая

Следующие две недели прошли безмятежно. Никто не мог догадаться о том, где находились все это время дети Кэйси, но все наблюдатели отметили, что их родители практически каждый вечер ужинали вместе в каком-нибудь из любимых заведений. Лу и Меррик всегда оказывались где-то неподалеку, а Кейтлин так и вовсе не исчезала с радаров ФБР.

Офис Мюриэл и «Изумруд» были практически готовы к открытию. Шелби и ее группа узнали, что именно, планировала Кейн в отношении заведения, и видели ее решительный настрой.

Другая группа оперативников, которой было поручено следить за семьей Бракато, работала в две смены, пытаясь разгадать, что же происходило в их доме, и почему не доставало многих участников «игры». Пазл у агентов почему-то не складывался. Проведя не одни сутки в постоянных наблюдениях и прослушиваниях, в ФБР заключили, что Джованни мог послать троих сыновей за границу, чтобы урегулировать с Рудольфо Луи все вопросы бизнеса.

– По Кэйси ничего нового? – поинтересовалась Аннабель. Слишком много в последнее время было моментов, когда за работу своих подопечных ей приходилось краснеть, поэтому она стала держаться более активной позиции в руководстве ходом расследования.

– Нет, мэм, – ответил Джо. Он открыл папку, лежавшую перед ним, на тот случай, если агент Хикс потребовала бы более детального доклада. – Они скоро откроют клуб, так что мы поставили нескольких ребят возле склада и еще в кое-каких неожиданных местах. Кейн и не предполагает, что мы можем следить за ней оттуда.

– Вы заблуждаетесь, если думаете, что она не в курсе, – вмешался Энтони.

– Агент Кертис, есть что-то конструктивное добавить к сказанному вашим коллегой?

– Нет, мэм.

– Тогда и не открывай рот. Я бы предложила посидеть и послушать, иначе мне придется перевести тебя на работу с бумагами. Я доходчиво изъясняюсь?

Он опустил веки, показав, что с трудом подавлял раздражение, но все же ответил сквозь зубы:

– Предельно, – он был уверен, что его не перевели или не вышвырнули с позором с поста оперативника только потому, что никто не узнал о незаконном прослушивании, которое он организовал, пока Кейн была в больнице.

– Вы что-то говорили, Джозеф.

– Если что-нибудь случится, мы будем готовы. Стрельба, которую устроили у нее дома, два взрыва – все это не останется без ответа. Мы думаем, разгорится кровопролитная война между Кэйси и Бракато.

– Но мы не знаем, как отреагируют другие семьи, оказавшись втянутыми в это. Если они хотят расширить сферу влияния в городе, то, скорее всего, позволят схватке дойти до логического конца, а потом устроят передел территории. В таком случае у нас есть неплохая стратегия. Когда пыль уляжется, мы сможем извести еще два клана.

Следующим открыл свою папку агент, которому было приказано организовать наблюдение за семьей Джованни.

– Джино хвастался тем, что сделал против Кэйси. Поэтому если Кейн начнет действовать, то, в первую очередь, против него.

Агент Хикс кивнула и, положив руки на стол, подалась вперед, принимая важный вид, прежде чем объявить:

– Тогда мы должны держать ухо востро, ребята. Я думаю, можно не напоминать, как опасно повторять ошибки вроде той, которая привела к провалу на складе.

***

Кейн привела Эмму к новенькому сияющему бару и помогла усесться на высокий стул. Клуб должен был открыть свои двери для посетителей в следующую ночь, и супруги Кэйси хотели насладиться тишиной и покоем, прежде чем дорогостоящая акустическая система взорвет зал мощным звуком. Кейн достала бутылку лучшего виски, пару бокалов и налила по чуть-чуть.

– За успех, девочка моя милая, – звон бокалов вернулся из пустого зала веселым эхом.

– Он нам просто обеспечен, дорогая. Это место такое красивое.

– Не такое, как женщина, с которой я разделила свою жизнь. Но если дама не возражает, я бы хотела, чтобы заведение стало только прекраснее и носило ее имя, – Кейн дернула за край упаковочной бумаги, свисавшей с огромного зеркала позади бара. На нем было выгравировано изящным шрифтом «У Эммы». – Это вовсе не много, но ведь у нас впереди не один повод, вроде дня рождения или еще какого-нибудь праздника. Успеем наверстать.

Эмма всплеснула руками и затаила дыхание, с восхищением уставившись на сверкающую зеркальную поверхность.

– Любовь моя, спасибо, но зачем же все это?

– Мне так захотелось. Знаешь, почему?

Эмма покачала головой и взяла руку Кейн в свою.

– Потому что я хочу много лет приходить сюда и танцевать с тобой, обнимая тебя крепко. Потому что я хочу, чтобы каждый, кто войдет сюда, знал, кому принадлежит мое сердце, у кого оно.

– Но я принадлежу тебе. И так будет всегда.

– Благодарю тебя за эти слова, – Кейн поднесла тонкую кисть к губам. – А еще сегодня мы закончим то, что начали. Бракато расплатятся за каждый грех, что совершили против нас.

– Я могу чем-то помочь?

– Обеспечишь мне алиби на эту ночь? – пошутила Кейн.

– С удовольствием, милая. Ты еще спрашиваешь.

– Меррик и еще кое-какие люди отвезут тебя домой. Входи через гараж, как мы всегда делали, и, что бы ни случилось, носу не показывай из дома. Я вернусь, в крайнем случае, часам к десяти, звонить не буду. Мы не можем позволить никаких осечек, если от меня ждут, что я буду дома с тобой, – Кейн обошла бар, обняла Эмму за плечи и проводила к машине с сильно тонированными стеклами, уже стоявшей снаружи.

– Кейн, можешь делать все, что сочтешь нужным, только возвращайся потом ко мне.

– Слово даю, любимая.

Они поцеловались. Кейн снова вернулась в бар и прошла за стойку. Она нагнулась и отвернула кусок ковролина. Показалась потайная дверь. Кейн так долго хотела купить это здание, по большей части, потому, что знала, куда вел потайной ход. В тот момент она благодарила Бога, как никогда, за то, что дед успел рассказать ей так много историй.

Кейн закрыла за собой люк, а Меррик положила на место квадратный кусок покрытия и вернулась к Эмме. Если бы кто-то и устроил в клубе обыск, то найти что-либо, кроме двух недопитых бокалов на стойке, ему не посчастливилось бы.

Спустившись в подземный ход, Кейн включила фонарик. Она шла вдоль стены, стараясь не ступать по середине тоннеля, где протянулась лужа примерно по щиколотку глубиной. На потолке, как жуткая гирлянда, вилась череда старых ламп накаливания. Некоторые были грязными или битыми и затянутыми паутиной. Ремонтировать электрику Кейн не собиралась: зачем лишний раз позволять кому-то узнать о существовании тоннеля и о том, куда он вел.

До белой двери, кое-где покрытой ржавчиной, Кейн шла добрых полчаса. Она достала из кармана связку ключей. Несмотря на возраст двери, новый замок открылся легко. Ворвался влажный воздух. Запахло речной водой. До порта оставалось всего пару шагов. Старый побитый Бьюик был припаркован именно там, где нужно, и Кейн пошарила в кармане в поисках ключей. Конечно, ее надоедливые наблюдатели в последнюю очередь обратили бы внимание на старую развалюху, у которой все заднее стекло залеплено наклейками с изображением жутковатых металлистов и логотипами их команд.

В тот момент у руководителей системы наблюдения были другие проблемы. Две самые важные цели внезапно исчезли. Джино выехал из дома часом раньше и растворился в толпе, в ближайшем торговом центре. Кто бы ни помогал ему уйти, этот человек знал, как распознать минивэн федералов. Бюро пребывало в замешательстве.

– Хьюстон, у нас проблемы, – один из агентов подкрепления, кому был дан приказ следить за Джино, увидел, как двое людей Бракато остановились у дома Джино и огляделись в поисках признаков жизни.

– Вы узнали, где цель? – спросил диспетчер, сжимая в руке телефон. Оставалось только подтвердить вызов по номеру агента Хикс.

– Ответ отрицательный. Мы собираемся прочесать здесь все еще раз, потом вернуться к дому и ждать его.

Двое мужчин на тротуаре обменялись парой фраз и покачали головами.

– А Шелби держит свою цель?

– Они весь вечер дома. Перед тем, как ехать к Джэрвису, остановились посмотреть свой новый клуб, – доложила Шелби. Они с Клэр были в микроавтобусе, а Джо и Лайонел прогуливались по улице возле дома Кейн. – Твое подкрепление можно отзывать?

– Пока лучше подождать. И соедините меня с агентом Хикс, – отозвался оперативник, дежуривший у дома Джино. – Что-то явно нечисто, сдается мне.

– Говорю тебе, здесь тишь да гладь. Так что дай знать, когда тебе понадобятся еще люди там, где последний раз видели Бракато. Похоже, ночка обещает быть скучноватой, – проговорила Шелби.

Глава сорок вторая

Здание было старинным и помпезным, но пахло в нем гнилью и разложением. Ничего лучшего Джино не заслуживал, рассудила Кейн. Она уже знала, чем Бракато должен был расплатиться за то, что так бесчестно прожил свою жизнь.

В добавок ко всему, здание должны были через полгода снести, чтобы на его месте построить еще один корпус под офисы федералов. Забавно, что под обломками этой рухляди найдут труп человека, за которым Бюро так долго охотилось. Кейн любила иронию.

Омерзительный запах исходил от старого бассейна. Оставленный без ухода, он позеленел от времени и был устлан вязким илом. Многие годы в этом дворе не слышался детский смех. Звук шагов Кейн тонул в скользкой жиже, собравшейся в чаше бассейна, некогда сверкавшей из-под голубой хлорированной воды. Кейтлин стояла у того края бассейна, где было глубже. Она кивнула Кейн. За высоким забором жил своей жизнью город. То и дело доносились звуки машин, мчавшихся по трассе неподалеку. Когда-то давно в этом районе селились самые крупные криминальные авторитеты. Брошенные дома выглядели жутко. Район напоминал город-призрак. Целые кварталы стояли в запустении, ожидая сноса.

– Прелестная ночка, правда? – Кейн прохаживалась вдоль стены заброшенного особняка с таким видом, точно по правую руку от нее был не вонючий бассейн, а элитный СПА-комплекс.

– Кейн, проклятая стерва! – Джино метался, руки его были надежно зафиксированы за спиной, а к лодыжкам был привязан груз. Он стоял посреди бассейна, смердящая жижа доходила ему до середины груди. Когда Лу опустил его туда, один конец веревки, которой связали Бракато, они отдали Кейтлин.

– Вот только мой отец узнает о том, что ты сделала… Черт, да не нужен мне для этого отец, я сам тебя и закопаю.

Кейн выглядела расслабленной и довольной сложившимся положением. Она подошла к бассейну с той стороны, где было помельче, и склонила голову на бок, с наслаждением наблюдая за Бракато.

– Джино, я хочу, чтобы ты меня послушал, потому что повторять я не намерена.

– Да пошла ты! – он снова задергался, пытаясь порвать веревку, стягивавшую его руки, но узлы от этого сделались только туже, причиняя боль. – А ну вынимай меня на хрен отсюда, а то…

Крик застыл в его горле, когда он увидел, как Кейн, точно невзначай, кивнула Кейтлин. Та потянула веревку на себя, затягивая Бракато глубже в бассейн. Необдуманная вспышка гнева стоила Джино бесценных сантиметров, которые он едва ли мог позволить себе потерять, если не хотел по горло нахлебаться протухшего супа из склизких водорослей.

– Слушать готов?

– Чего тебе надо? – когда что-то ткнулось в ногу Джино, он вздрогнул, стараясь не думать, что за твари могли водиться там. Он уставился на Кейн, пытаясь сосредоточиться на том, что она говорила.

– О, я так много всего хочу, что нам придется еще задержаться тут, так что крепись.

– Ты меня уделала, Кэйси. Приятно поймать человека за голый зад, да?

Джино выехал из дома, когда ему позвонил один из важных партнеров клана по бизнесу. После того, как они с Джованни избавились от тела Эрис, Джино вовсе не хотелось общаться с кем бы то ни было. Он целые часы проводил в своем кабинете с сыном на руках. Просто смотрел телевизор, не отвечая на звонки.

– Точно так же, как ты застал моего отца врасплох в ту ночь, когда застрелил его, прямо на улице, возле нашего офиса, да? – за спиной у Кейн скрипнула дверь, появился последний участник действа. – Или, например, как ты убил мою мать? Кто опускается до убийства невинных?

– Я не имею никакого отношения к тому, о чем ты говоришь. Так почему вы меня сюда притащили? – там, где было мельче всего, дно оставалось сухим. У самого бортика сидела громадная крыса. Она поднималась на задние лапы и жадно тянула носом воздух. А та тварь, что тыкалась Джино в ногу, все не отставала. Бракато невольно задумался, умеют ли крысы задерживать дыхание.

– Ты здесь потому, что, поговорив с твоим братом Стефано… – оборвав фразу на середине, Кейн выдержала сочную паузу. Она достала руку из кармана, наклонилась и положила именной перстень на цемент у себя под ногами.

Тот факт, что кольцо оказалось у Кейн, означал лишь одно.

– Что ты делаешь? – Джино начал паниковать, он даже потер связанные руки, и ему внезапно показалось, что собственный перстень сжимает его палец.

Рядом с первым Кейн положила второй, точно такой же.

– Следующим был твой брат Михаэль, ох, он рухнул, как карточный домик во время торнадо.

Показалось последнее кольцо. Кейн подняла взгляд.

– В отличие от тебя, когда вы похитили мою сестру, я не стала истязать Фрэнсиса, хотя он и был готов, всячески помогать твоему отцу, расширять его наркоимперию. Он делал все, чтобы доказать, что он ни в чем не уступал братьям.

Джино затрясся, едва не повалившись в грязную воду.

– Чертова стерва. Ему не было и двадцати пяти, – ярость взяла в Бракато верх, и он забыл о страхе.

– Ты остался последним из твоих братьев, Джино, и это хорошо, потому что у меня всего один вопрос.

– Да ты на голову больная, если думаешь, что я тебе хоть что-то скажу.

Кейн подняла руку, большой и указательный пальцы были разведены, разве что на волосок. Жест, конечно же, был обращен Кейтлин.

– Стой! – тревожный крик Джино отозвался гулким эхом, потом вновь воцарилась тишина. Он повернул голову, оценивая по высоте воды возле бортика, сколько еще сантиметров уступил своей гордости.

– У тебя последний шанс. Слушаю внимательно.

– Я тебе говорю, мой отец… Вернее, если бы мой отец имел какое-то отношение к смерти твоего… Но он мне об этом ничего не говорил, – если бы Джино мог, он беспомощно поднял бы руки, сдаваясь.

– Я тебе верю, Джино.

Он поднял голову и улыбнулся.

– Веришь? Ха, конечно, веришь, я ведь правда не знал.

– А раз ты ничего не знаешь, зачем терять время, – Кейн снова кивнула, на этот раз Кейтлин дернула сильнее.

– Стой! – снова заверещал Джино, теперь совсем, как безумный. У него все тело зудело от грязной воды, которая уже доходила до шеи, когда Кейтлин перестала тянуть.

– У тебя осталось всего ничего, Джино, а ты все утверждаешь, что не знал. К чему ожидание?

– Твоего отца заказали после того, как он вышвырнул нас с нашей территории. Барыги, с которыми Далтон вел свои дела, начали жаловаться, что дилеры моего отца стали околачиваться на каких-то важных углах. Когда с Далтоном было покончено, отец не досчитался многих своих людей, и, сколько бы отец не заплатил, тела не нашли. И среди них был мой двоюродный брат, но вовсе не это сподвигло моего отца убить твою семью. Во всем был виноват сам Далтон. Он хотел, чтобы мы делали, как он скажет. Проблема была в том, что Большой Джино не собирался мириться с тем, что какой-то придурок указывал ему, как себя вести, вот он и вернул долг. Нанял Дэнни, – Джино рванулся еще раз, пытаясь освободиться, но веревки впивались в него с новой силой. – Дэнни работал на Далтона и знал, где и когда его можно найти. Когда отец спросил, он назвал самое лучшее место и время для того, чтобы…

– А мать? А брат?

– Твой брат был сорвиголова, и сам подписал себе приговор. А мать мы кокнули просто до кучи. Дэнни сказал моему отцу, что, если и их убрать, тебя будет легче сломать.

Кейн медленно в воцарившейся тишине сжала кулаки до хруста, потом разжала их. Наконец, она спросила:

– Что-нибудь еще?

– Клянусь, я больше ничего не знаю.

– Нет, Джино, было кое-что еще, и за это ты дорого заплатишь. – Кейн жестом подозвала того, кто явился последним, подождала, пока этот человек подошел к бассейну, и продолжила: – Информация об остальных членах моей семьи была полезной, но ты не ответил еще на один вопрос.

Кейн приняла из рук вновь пришедшего сверток, который оставался вне поля зрения Джино. Брат Мука, работавший на Винсента Карлотти, стоял в шаге от Кейн.

– А как же моя сестра Мари? Джино, поговорив с твоим братом на эту тему, я должна спросить тебя, как все было?

– Это все Дэнни.

Еще один рывок, и Джино заткнулся. Когда Кейтлин перестала тащить, он стоял по уши в воде, и ему приходилось задирать голову, чтобы дышать и говорить.

– Если Стефано сказал тебе что-то другое, он врал, врал, ублюдок!

– Ублюдок был вмазан основательно, когда я с ним разговаривала, так что ложь исключается.

Он не видел Кейн, а лишь слышал ее голос, немыслимо искаженный, отраженный от воды. Джино попытался обернуться к Кейн.

– Единственное положительное качество того дерьма, что вы толкаете на улицах, заключается в том, что оно отшибает тормоза, и тебе становится все равно на какие вопросы отвечать, потому что ты не боишься последствий. Наверное, состояние, и в правду, эйфорическое, если начинаешь чувствовать себя неуязвимым. Но, в конце концов, кока просто сломала сознание и тело Стефано. Кто бы мог подумать, что он был таким хрупким…

Джино повернул голову влево, в ограниченной зоне обзора показалась Кейн. Слабый лунный свет неясно очерчивал ее профиль. Сверток, который был у нее в руках, начал трястись, а потом послышался детский плач. У Джино кровь застыла в жилах.

– Нет, Дьявол… Прошу тебя, нет!

– Вот, наконец-то, ты сказал это. Я, помнится, произнесла эту фразу три раза в жизни, – Кейн развернула одеяльце. Мальчик походил на мать, беспутную женщину, которую Кейн видела в ресторане. – И каждый раз я отчетливо помню, ведь я стояла у гроба.

– Кейн, это ведь просто ребенок, – Джино видел, как мелькнул малюсенький кулачок, точно малыш хотел поиграть с Кейн.

– Не переживай. Я с ним буду куда более милосердна, чем ты с Мари. Она была таким же невинным ребенком, невзирая на то, сколько провела на этой земле, прежде чем ты отнял у нее жизнь. Самым бесчеловечным способом, какой только смог изобрести твой маленький гнилой мозг. Она была невинна, но это не остановило тебя.

– Говорю тебе, меня там не было.

Под тяжелым взглядом Кейн ему еще сильнее хотелось освободить руки.

– И даже если бы я там был, какое отношение это имеет к моему сыну?

Кейн поцеловала ребенка в лоб и передала Патрику.

– Нас вырастили разные люди, но отец всегда старался сделать так, чтобы я усвоила одну вещь.

– Как невинных детей убивать, да?

– Он хотел, чтобы я прожила свою жизнь так, чтобы за мои грехи не воздавалось моим детям. Даже такие люди, как мы, могут жить по законам чести. Закон – это значит всегда считаться с жизнями таких людей, как твой сын, моя сестра. А пойти против кодекса чести значит заставить невинного платить самую высокую цену за твои действия, – Кейн кивнула. Позади Джино раздался характерный короткий звук – всплеск воды, после чего наступила гробовая тишина.

– Нет! – Это было последнее, что произнес Джино Бракато. Кейтлин дернула, сокращая последние сантиметры. Все было решено.

Понимая, что приговорен, Джино заглянул в глаза осудившей его на гибель женщины. Какие-то мгновения он готов был из кожи вон вылезти, чтобы вырваться. Легкие его невыносимо ныли и, казалось, готовы были взорваться. Тело били спазмы тщетных попыток удержать воздух. Кейтлин оставила его в таком положении, что над водой оставались лишь лоб и глаза.

Кейн увидела животный ужас во взгляде Джино, когда тот осознал свою участь. Кейн смотрела, не отрываясь, пока предсмертные конвульсии не прекратились. Тогда Кейтлин затянула тело в глубину и, постепенно сматывая, вытащила веревку. Когда на этом месте построят новое здание, Джино станет частью фундамента. Или тайна его исчезновения вскроется.

Как бы там ни было, Кейн в этом жутком месте уже ничто не удерживало. Четвертое и последнее кольцо, заказанное Джованни для сына, лежало на ладони Кэйси. Она спрятала трофей в карман и зашагала к машине.

– Джино, ты всю жизнь жил, как ком дерьма. Кто-то же должен был проверить, всплывешь ли ты.

В кармане позвякивали кольца. Этот звук приносил Кейн невероятное наслаждение. Она почти победила. Оставалось достать всего одно.

Глава сорок третья

– Босс, я не смог его найти.

Джованни ударил кулаками по столу и устремил на своего телохранителя испепеляющий взгляд.

– Мы прочесали весь город. Мы вытрясли из его любовницы все, что она знала. Его никто не видел.

– Не может человек раствориться в воздухе. Дома у него были? – Джованни достал из комода пистолет и проверил магазин.

– Там никого, только машина федералов стоит поблизости. Я послал людей внутрь, но в доме оказалось пусто. Куда бы Джино ни направился, ребенка он взял с собой.

Джованни встал и запихнул девятимиллиметровый ствол в кобуру на поясе. Слишком много времени было упущено, пока он сидел, сложа руки, и переживал, что же случилось с его сыновьями. Пора было начинать действовать.

– Думаю ребенок, скорее всего, с теми бабами, которых наняла Эрис, ведь самой ей лень ухаживать за моим внуком. Пошли. Проверим кое-какие контакты Джино, а потом встретимся с Рудольфо.

– Есть, босс.

– И скажи парням, чтобы, когда найдут Фрэнсиса, глаз с него не спускали. Этот мелкий идиот две ночи дома не появлялся, его мать мне всю плешь проела. Ему давно пора обзавестись семьей и стать самостоятельным.

Джованни сел на заднее сиденье своей машины. Ему удалось быстро оторваться от севших ему на хвост непрошеных наблюдателей. Однако благодаря мощнейшей цифровой оптике они успели заметить его нарастающее беспокойство.

Как только первая машина преследователей отстала, агент, ответственный за прикрытие, попросил подкрепления, чтобы обеспечить надежный «хвост» и «зацепиться» за Джино. Они собирались дождаться появления остальных Бракато. Когда все сыновья Джованни пропали с радаров, было разработано несколько сценариев действия. Кому-то поручили вести наблюдение, а кто-то продолжал расследование.

В пути Джованни нервно теребил свой именной перстень. К моменту, когда въехали в ворота его офисного комплекса, Джованни был на взводе. Еще можно было понять, что его старшему сыну после того, что случилось с его Эрис, хотелось уединения. Но вот отсутствие других сыновей приводило Большого Джино в бешенство, жуткий горящий ком ярости и страха рос у него в груди с каждым часом.

Тем утром ему звонили люди Стефано и подтверждали, что двое из его сыновей собирались отправиться в Миссисипи, где намечались проблемы с кем-то из дилеров. Обстановка накалялась, и люди Бракато решили с ними связаться прежде, чем что-либо предпринимать.

Его сыновья были падки на женщин, но Джованни всегда учил их, что бизнес превыше всего. Если делу Бракато угрожала опасность, а их не было на месте, это была настоящая проблема.

И если в том была вина Кэйси, Джованни готов был сделать все, чтобы Новый Орлеан захлебнулся их кровью.

***

Эмма обвела взглядом помещение и с трудом подавила смешок. Все, кто был в зале ожидания, сверлили их изучающими взглядами, пытаясь понять, что могло объединять столь разных людей.

Возле нее сидела Кейн, погруженная в чтение журнала о гольфе. Прошлой ночью она поздно вернулась домой, и они не успели даже обменяться и парой слов, но, увидев четвертое кольцо, Эмма уже не нуждалась в объяснениях.

– Как ты, девочка моя? – Кейн отложила журнал и взяла обе ладони Эммы в свои. Это означало, что ей не хотелось, чтобы Эмма чувствовала себя брошенной.

– Пытаюсь переключиться на хорошие мысли, – Эмма нервно оглянулась на двери, за которыми находилась смотровая. После недавнего ранения Кейн ей вовсе не хотелось общаться с врачами. Но она знала, что только из-за того, что вокруг были посторонние, Кейн не усадила ее себе на колени. – Просто я волнуюсь, дорогая. Но я, правда, очень хочу.

Кейн и ее люди всегда привлекали много внимания. Вдруг все присутствовавшие опустили носы в свои журналы. Эмма подняла голову от плеча Кейн и заглянула ей в глаза. Она увидела ту же коварную улыбку, в которую она когда-то влюбилась.

Дата добавления: 2015-09-05