Снова в Китай

Человеческая ничтожность и божественное могущест­во — и то, и другое одинаково реально — такой была ат­мосфера последних дней, проведенных в Англии. Этого нель­зя было не чувствовать. Субботние молитвенные собрания проводились среди чемоданов и свертков, близкие и дальние друзья, знакомые переполняли комнату, сидя на лестнице и на всем, что попадало под руку. На стене все еще висела огромная карта; на столе лежала раскрытая Библия; и перед этим все вокруг терялось.

«Безрассудное дело!» — говорили те, кто видел только трудности.

«Сверхчеловеческое предприятие!» — вздыхали желаю­щие им добра. И даже многие друзья не могли за них не тре­вожиться.

«О вас забудут, — было основной тревогой некоторых. — Не имея комитета, который представлял бы вас дома, вы за­теряетесь в далекой стране. В нынешнее время нужд много. Вскоре вы обнаружите, что не имеете даже самого необходи­мого для жизни!»

«Я с собой беру своих детей, — сказал в ответ Хадсон Тей­лор. — Я знаю по себе, что мне нетрудно помнить о том, что малым детям нужен завтрак по утрам, обед днем и что-нибудь, прежде чем лечь спать. Я просто не могу забыть об этом. По-моему, невозможно предположить, чтобы наш Не­бесный Отец был менее заботлив или внимателен, чем я».

Неудивительно, что скромность и простота всего этого, сочетающиеся с такими стремлениями и такой верой, побу­дили многие сердца проникнуться участием.

Несомненно, никогда за путешественников не молились так много, пока тянулись долгие месяцы их пути, да и ник­то не мог так сильно нуждаться в поддержке. Они отплыли из Лондона 26 мая 1866 года; и, прежде чем они успели до­стичь Шанхая, наступил конец сентября. Атаки врага были очень решительными; их целью было прежде всего разру­шить единство и духовную силу миссионеров, а затем и ко­рабль, на котором они путешествовали⁴, отправив всех их на дно. Но с самого момента расставания, когда Бергер и другие самые близкие друзья вверили их в Божьи руки в угрюмой каюте «Ламмермера», Бог ежедневно поддерживал в самом важном.

Он чудесным образом ответил на молитву во время пла­вания, когда маленькое суденышко кидало в могучей пу­чине. Большую часть первого дня плавания, который был днем Пятидесятницы и воскресеньем, они стояли на якоре, ожидая попутного ветра. Ограниченность в передвижениях предоставила возможность для утреннего и вечернего бого­служений, а также и отдыха, который был так необходим. Следующий день был занят приведением вещей в порядок, закреплением тяжелого багажа, сложенного по углам салона, куда открывались дверцы кают. Во вторник начались посто­янные занятия: Хадсон давал урок китайского языка каждое утро, а Мария проводила еще один урок в послеобеденное время.

Затем стало штормить, многие заболели морской болез­нью, и в отсутствии горничной у супругов Тейлор было пол­но забот. К тому времени, как был достигнут остров Мадей­ра, почти все уже привыкли к морской качке и успели позна­комиться с экипажем. С этого времени через всю Атлантику (курс лежал на запад почти до самой Бразилии), вокруг Мыса Доброй Надежды и до островов Ост-Индии погода была удивительно хороша — штормило мало, и не было утоми­тельной жары. Одиннадцать с половиной недель на этом этапе путешествия были заняты делом и запомнились, глав­ным образом, тем, что принесли изменения в жизни многих людей на борту.

Моряки внимательно наблюдали за этими необычными пассажирами, об обществе которых они думали как угодно, только не с удовольствием. Иметь даже одного миссионера на борту — не завидная участь, но целый корабль мисси­онеров! На «Ламмермере» работала неверующая команда, хотя капитан и был христианином. Это здорово помогло, потому что он позволил проводить воскресные собрания и не препятствовал разговаривать с членами экипажа. Но последние некоторое время держались в стороне, и мисси­онеры имели достаточно мудрости, чтобы предоставить им свободу действий.

Однако, есть вещи, которые не скроешь, и, самое глав­ное — это благоухание Христово в человеке, которого Его присутствие делает любящим и готовым помочь. В этом на борту «Ламмермера» недостатка не было, что вскоре стало необычно привлекательным для людей. Вряд ли осознавая, что именно их притягивало, моряки обнаружили, что, как никогда раньше, подвержены духовному влиянию. Что ж, миссионеры вовсе не такая уж плохая компания. Когда нуж­но было выковать что-нибудь сложное, Николь, кузнец из Шотландии, справлялся с этим лучше, чем кто-либо из них. Плотники Джексон и Уильямсон всегда были готовы помочь. В отсутствие судового доктора врачебные навыки Тейлора, с радостью предоставленные в их распоряжение, были бесцен­ны. К тому же он давал лекции на важные темы — кровооб­ращение, первая помощь при ранениях и другое, — которые помогали коротать время. Более того, эти люди, находясь в душных помещениях судна, были искренне счастливы: всег­да заняты, всегда добры и всегда поют.

Как это любопытно! Что же такое было у них в жизни, от чего хотелось петь? Как бы там ни было, утром, днем и но­чью под свою фисгармонию в угрюмой каюте или на палубе, вдвоем-втроем или всей компанией, казалось, они никогда не уставали петь. Правда, они пели только гимны, но что же еще могло глубже затронуть струны сердца? «Да, мы расстаемся, но не навсегда», «Иисус, Ты — любовь моя», «Ты — скала моего спасенья» — казалось, для них это все так живо!

Да, было ясно одно: религия что-то значит для этих лю­дей. И постепенно у многих людей на борту вместо желания избежать такой участи стало появляться желание по-настоящему верить.

Еще до того, как они увидели «Ламмермёр» и был нанят экипаж корабля, миссионеры много молились о тех, с кем им предстояло совершить это путешествие. Они просили о команде, которую Господь благословит Своим Словом. Эта молитва продолжалась, как в Англии, так и на борту судна, и они по-прежнему с нетерпением ждали ответа. Тейлор часто повторял: «Путешествие через океан не делает из человека за­воевателя душ», но его сотрудники, несмотря на возможный недостаток знаний в других областях, имели личное позна­ние Бога, которое рождает жгучее желание знакомить с Ним и других людей.

И пример Хадсона Тейлора немало им в этом помогал. Спасение душ было для него самой целью его существова­ния, как христианина. Об этом он молился, для этого жил, трудился. И, несмотря на большую ответственность, которая теперь была на него возложена, в этом смысле он оставался настоящим миссионером. Он побуждал своих сотрудников, прежде чем начать разговор с человеком — молиться, при­чем, определенно и с верой, и стремиться жить жизнью, ко­торая бы делала такую молитву возможной. Он прекрасно знал, как легко на борту корабля прийти в беспомощное со­стояние и потерять доброе влияние на других. Он тщательно следил за тем, чтобы сотрудники не читали романов, не зани­мались пустой тратой времени и не допускали излишества в еде. Ежедневно проводилось молитвенное собрание, которое безошибочно показывало духовную температуру маленькой компании. Изучение китайского и полезное чтение занимало немалую часть дня. И сам Тейлор имел учебник по гречес­кой грамматике и комментарий Вордсворта к Книге Левит. Но забота о вечном благополучии тех, с кем они путешест­вовали, осуществлялась как прямым, так и косвенным (но не менее важным) путем.

Обращение второго помощника капитана через двадцать пять дней после отплытия из Плимута было желанным отве­том на молитву. Вскоре за этим последовало обращение двух корабельных гардемаринов. Это было началом пробужде­ния среди команды, которое продолжалось некоторое время. Ими стало овладевать беспокойство об их духовном состоя­нии, и, к огромной радости миссионеров, один за другим они обращались к свету.

События достигли своего апогея, когда в начале августа первый помощник капитана, отличавшийся особой жесто­костью, испытал в своем сердце глубокие изменения. В те­чение месяца или двух его состояние вызывало жалость, но, хотя он глубоко осознавал свою греховность, только после отчаянной борьбы он порвал с прошлой жизнью и обрел мир в вере.

Дата добавления: 2015-08-26