Уилбур Смит Седьмой свиток 27 страница

– Как ты думаешь, она выстоит? – спросила Ройан, глядя на конструкцию с подозрением.

– До дождей, надеемся, да. – Николас отвел ее в сторону. – Но времени терять больше нельзя. Пора спуститься по течению и начать работу в заводи Таиты.

Они прошли вдоль берега новой реки по длинной долине. Кое-где путникам приходилось подниматься выше, потому что вода затопила старую дорогу. Достигнув наконец места слияния ручья с рекой, исследователи поднялись к источнику с бабочками, который они осматривали с Тамре. Остановившись на берегу, Николас и Ройан молча взглянули друг на друга. Ручей пересох.

Повернув, они прошли по его руслу на вершину холма и поднялись на уступ, из которого раньше вода стекала в прудик с бабочками. Ярко-зеленый папоротник все еще окружал пещеру, но, словно глазница черепа, она была пустой и темной.

– Ручей пересох! – прошептала Ройан. – Его уничтожила плотина. Это доказательство того, что он тек из заводи Таиты. Мы отвели реку, и источник иссяк. – Ее глаза возбужденно сверкали. – Идем, не будем тратить больше времени. Пора к озеру Таиты.

Николас первым спустился вниз. На сей раз он привез специальное сиденье и полноценный блок, чтобы устроить удобный подъемник. Пока его спускали с нависающего уступа, подвеска сильно колотилась о камни. Большой палец правой руки баронета прищемило между деревянным сиденьем и стеной. Вскрикнув от боли, он выдернул его и увидел, что ободрал кожу. Костяшки сочились кровью. Ранка была пустяковая, и Харпер зализал ее. Она продолжала кровоточить, но ему было не до такой ерунды.

Николас спустился с уступа, и под ним распахнулась бездна, мрачная и страшная. Взор невольно привлекла каменная резьба между рядами ниш. Теперь, когда он знал, куда смотреть, там явственно виднелись очертания искалеченного ястреба. Со времени их бегства из ущелья месяц назад Харпер опасался, что они все выдумали, герб Таиты был просто галлюцинацией и стена окажется гладкой и ровной. Но нет, перед ним был знак, обещающий удачу.

Посмотрев ниже, на дно ущелья, Николас увидел, что водопад превратился в жалкую струйку. Вода, все еще стекающая по гладкому черному камню, проникала сквозь щели плотины выше по течению или возникала из последних подземных и надземных ручейков.

Уровень упал неимоверно. По мокрым следам на камне было легко заметить нормальную высоту воды, и все пятьдесят футов, обычно затопленных, открылись глазам Харпера. На стене были видны восемь пар ниш, и там, куда ему приходилось некогда нырять, теперь открывался гладкий камень.

И все же заводь не полностью опустела. Ее дно было ниже стока, поэтому вода не могла вытечь сама собой. В центре оставался темный прудик, окруженный узким выступом скалы. Николас встал на уступ и вылез из сиденья. Казалось очень странным стоять на твердом камне там, где он сражался за свою жизнь, едва не был утащен под воду и не утонул.

Англичанин поднял голову и посмотрел наверх. Он будто находился на дне шахты, и от прикосновения затхлого влажного воздуха к голым рукам его передернуло. Нехорошо засосало под ложечкой. Харпер подергал за веревку, чтобы сиденье подняли наверх, и пробрался по скользкому уступу к стене с рядом ниш. Все остальное еще скрывалось под водой.

Уступ сужался, и в конце концов Николасу пришлось идти боком, прижимаясь спиной к скале и касаясь кончиками пальцев ног воды. Наконец дальше продвигаться оказалось невозможно. Харпер никак не мог оценить глубину, а вода выглядела мутной и неприятной.

Все еще пытаясь не намочить ноги, он присел на узком уступе и наклонился вперед, едва сохраняя равновесие. Держась одной рукой за стену, баронет протянул другую к поднимающемуся над водой отверстию.

Край дыры был гладким, таким, каким он его и запомнил, и снова показался слишком прямоугольным, чтобы оказаться творением природы. Закатав рукав, Николас опять заметил, что палец кровоточит, но не обратил на это внимания. Он сунул руку в воду. Харпер потянулся вглубь, стараясь коснуться нижнего края дыры. Ему удалось нащупать грубые каменные глыбы, и англичанин продолжал тянуться вниз, пока рука не погрузилась почти до плеча.

Неожиданно какое-то живое существо, быстрое и крупное, скользнуло в темной воде прямо перед его лицом. Николас рефлексивно выдернул руку из воды. Тварь последовала за ним до самой поверхности, пытаясь впиться в плоть длинными игловидными клыками. Мелькнула голова, такая же злая и жуткая на вид, как у барракуды. Англичанин понял, что рыбу привлек запах крови из раненого пальца.

Он вскочил на ноги и зашатался на узком выступе, хватаясь за стену. Существо умудрилось коснуться Харпера только одним зубом, но он разрезал кожу как бритва. На тыльной стороне правой руки появилась рана, с которой в воду закапала кровь.

Неожиданно черные воды словно ожили, в них заклубились безумные страшные тени. Николас, прижимаясь к стене, смотрел вниз с ужасом и отвращением. Он смутно различал контуры существ: гибкие, блестящие, похожие на ленты, толщиной с ногу у щиколотки.

Одна из тварей высунула голову на поверхность и щелкнула челюстями. Огромные глаза блестели, а челюсти удлиненной морды были утыканы острыми зубами. Тело рыбы оказалось шесть футов длиной. Хлестнув хвостом как плетью, тварь подплыла к краю и потянулась к голым ногам Николаса. Тот закричал от ужаса и отпрянул назад, пятясь и спотыкаясь, пока не добрался до более безопасного места. Там, держась за кровоточащую руку, Харпер обернулся. Мерзкая голова исчезла, но поверхность пруда бурлила от змеевидных теней.

«Угри! – понял он. – Гигантские тропические угри».

Разумеется, их возбудила кровь. Из-за падения уровня воды угри оказались заперты в прудике, сожрали всю рыбу, которой обычно питались, и наверняка вконец изголодались. Видимо, все пруды, оставшиеся в ущелье, кишели этими тварями. Слава Богу, что, плавая здесь, он не истекал кровью.

Николас развязал хлопковый платок на шее и обернул им раненую руку. Угри представляли смертельную угрозу при любой попытке исследовать отверстие в скале. Но он уже обдумывал способ, как избавиться от рыб и получить доступ к подводной дыре.

Постепенно суета в воде прекратилась, и поверхность снова стала спокойной. Николас поднял голову и увидел спускающееся сиденье, с которого свисали стройные точеные ноги Ройан.

– Что ты нашел? – возбужденно спросила она. – Есть ли здесь туннель… – Ройан умолкла, заметив кровь на одежде и перевязанную руку. – Что случилось?

– Ничего страшного, – заверил Харпер. – Крови много, но порез неглубокий.

– Как это произошло? – настаивала Ройан.

Вместо ответа он оторвал кусочек пропитанного кровью платка.

– Смотри! – велел Николас, скатал платок в шарик и бросил в воду.

Ройан закричала от ужаса, когда вода снова закишела длинными жуткими тенями. Одна из них наполовину вылезла на уступ и только через несколько секунд шлепнулась обратно. На черных камнях осталась серебряная слизь.

– Таита оставил сторожевых собачек, – заметил Николас. – Придется позаботиться об этих красотках, прежде чем исследовать подводный вход.

Бамбуковые леса, сделанные по приказу Николаса, закрепили в нишах, вырезанных в камне почти четыре тысячи лет назад. Должно быть, Таита связывал свои конструкции лыковой веревкой, но Сапер использовал толстую оцинкованную проволоку, и сооружение могло выдержать вес многих людей. «Буйволы» образовали живую цепочку и передавали материалы и оборудование вниз по лесам с рук на руки.

Первым на дно доставили портативный генератор «Хонда ЕМ 500». Сапер подсоединил его к лампам, расположенным у основания скалы. Маленький двигатель внутреннего сгорания работал тихо, но выдавал заметное количество энергии. Свет прогнал тени даже из самых дальних уголков заводи и осветил ее как театральную сцену.

Общее настроение немедленно изменилось. Рабочие стали куда радостнее и увереннее. На лесах раздавались смех и веселая болтовня. Ройан снова спустилась вниз и встала рядом с Сапером и Николасом у прудика.

– Теперь, когда мы убедились, что все работает, надо выключить свет, – распорядился Николас.

– Но без прожекторов так темно и уныло, – запротестовала Ройан.

– Надо экономить горючее, – объяснил Харпер. – На углу нет заправочной станции. У нас есть двести литров в резерве, и хотя малютка «хонда» довольно экономична, надо быть осторожнее. Мы не знаем, насколько она понадобится нам в туннеле.

Ройан обреченно пожала плечами. Сапер выключил генератор, и ущелье погрузилось в сумрак. Посмотрев на темную воду, она поморщилась.

– И что ты собираешься делать с этими жуткими зверюшками? – спросила она, глянув на забинтованную руку Николаса.

– У нас с Сапером есть план. Сначала мы думали выкачать воду, вычерпав ее ведрами. Однако количество воды, продолжающее поступать из реки, делает это почти невозможным.

– Все останется как есть, даже если мы будем работать круглые сутки с ведрами, – проворчал Сапер. – Если бы командир додумался захватить высокоскоростную помпу…

– Я тоже не мог предусмотреть всего, друг. Короче, мы решили построить еще одну маленькую плотину вокруг дыры, а уже затем вычерпать воду ведрами.

Ройан стояла в сторонке и следила за приготовлениями. Около полудюжины пустых проволочных габионов спустили по лесам и поставили на краю пруда. Здесь их наполовину забили камнями, собранными в русле, таким образом, чтобы можно было двигать их без трактора. Желтых листов ПВХ хватило, чтобы обернуть каждый габион и сделать его водонепроницаемым.

– А как насчет твоих угрей? – Ройан поразили эти жуткие твари, и она держалась подальше от края. – Не можешь же ты загнать к ним рабочих!

– Смотри и учись, – ухмыльнулся Николас. – У меня кое-что припасено для твоих любимых рыбок.

Когда приготовления к постройке плотины были закончены, Харпер велел всем людям подняться наверх по лесам и остался возле воды с сумкой осколочных гранат на плече, выпрошенных у Мека Ниммура.

Стоя с гранатой в руке, баронет некоторое время не решался выдернуть чеку.

– Задержка семь секунд, – напомнил себе Николас. – «Сухие мухи» Куэнтон-Харпера. Более эффективные, чем королевские.

Он выдернул чеки из гранат и кинул их в середину пруда, а сам отвернулся и поспешил в самый дальний угол заводи. Там Харпер опустился на колени, повернувшись лицом к камню и заткнув оба уха.

Закрыв глаза, Николас подготовился к взрыву. Каменный пол вздрогнул, и две взрывных волны прокатились над баронетом, заставив его резко выдохнуть. Грохот был неимоверный, хотя уши Николас прикрыл, а пруд поглотил большую часть шума. Вверх полетел двойной фонтан воды и обрушился на Харпера, промочив одежду до нитки.

Когда эхо отгремело, англичанин поднялся. Со слухом было все в порядке, и вообще ничего не случилось, помимо холодного душа. Зато пруд словно кипел. На поверхность всплыло множество угрей, они извивались и хлопали хвостами, повернувшись вверх белым брюхом. Многие из рыб погибли и неподвижно плавали со вспоротым брюхом, а других взрыв просто оглушил. Зная живучесть угрей, Николас полагал, что они скоро очнутся, но пока эти твари не представляли опасности.

– Все чисто, Сапер! – заорал баронет. – Посылай рабочих вниз.

Люди принялись спускаться по лесам, изумленные произошедшим в пруду. Они встали вдоль берега и начали вытаскивать мертвых угрей.

– Вы их едите? – спросил Николас у одного из монахов.

– Очень вкусно! – ответил тот, потирая живот.

– Довольно, обжоры, – погнал всех работать Сапер. – Давайте поставим габионы, пока угри не очухались и не начали есть вас.

Николас измерил глубину воды у входа в туннель бамбуковым шестом и обнаружил, что она слегка превышает рост человека. Пришлось закатывать габионы внутрь, заканчивая набивку, когда сооружения уже стояли на месте. Это оказалось долгой и трудной работой, и на нее ушло два дня. Но наконец полукруглая стена вокруг подводного туннеля была закончена и отгородила его от основной части пруда.

При помощи кожаных ведер и глиняных горшков для тея «Буйволы» принялись вычерпывать воду. Николас с Ройан смотрели на них словно завороженные, глядя, как уровень воды падает и обнажается отверстие в скале.

Очень скоро стало видно, что оно квадратное, около двух метров в высоту. Сбоку и сверху его сильно попортил ток воды, но с падением уровня глазам исследователей открылись остатки высеченных плит, некогда закрывавших дыру. Четыре стояли прямо, положенные древними каменщиками, но тысячи сезонов дождей сорвали остальные и зашвырнули их в туннель, частично забив его.

Николас с готовностью забрался в осушенное пространство. Работа еще не закончилась, но он не мог больше терпеть. Харпер побрел в воде до колен к отверстию, пытаясь сдвинуть камень, закрывающий ее, голыми руками.

– Это явно какая-то шахта! – крикнул он.

Ройан тоже не выдержала. Она захлюпала по дну, поскальзываясь, пока не протиснулась в дыру.

– Здесь все забито, – разочарованно вскричала она. – Интересно, Таита сделал это нарочно?

– Может быть, – произнес Николас. – Хотя сложно сказать. Скорее всего большую часть мусора просто затащило из реки. Но и Таита мог специально заполнить туннель, уходя.

– Потребуется огромная работа, чтобы расчистить для нас проход, – уже менее возбужденно проговорила Ройан.

– Боюсь, что так, – согласился Николас. – Причем придется делать ее вручную, а на археологические раскопки времени просто нет. Будем выдирать это отсюда. – Он вылез из ямы и, протянув руку, помог выбраться Ройан. – Что ж, по крайней мере у нас есть свет, и люди могут работать посменно, день и ночь, пока мы не сможем пройти.

– Они соорудили плотину на Дандере, – сказал Нахут Гуддаби, и Готхольд фон Шиллер посмотрел на него в изумлении.

– Перегородили реку? Вы уверены?

– Да, герр фон Шиллер. Мы получили доклад от нашего шпиона в лагере Харпера. На англичанина работает более трех сотен людей. И это еще не все. Ему сбросили с самолета огромное количество оборудования и припасов. Прямо военная операция! Шпион сообщил, что у Харпера есть даже машина для земляных работ, какой-то трактор.

Миллиардер вопросительно взглянул на Джейка Хелма. Тот кивнул в ответ:

– Да, это правда. Должно быть, Харпер потратил немало денег. Один самолет обошелся ему не меньше чем в пятьдесят штук.

В фон Шиллере начала просыпаться страсть впервые с того момента, когда он примчался в Эфиопию после срочного сообщения. Он полетел прямо в Аддис-Абебу, а оттуда на «джет-рейнджере» до лагеря «Пегаса» над ущельем Аббая.

Если это правда, а в словах Хелма он не сомневался, значит, Харпер выяснил что-то неимоверно важное. Фон Шиллер выглянул из окна сборного домика и посмотрел на Дандеру, текущую по долине ниже лагеря. Большая река. Построить на ней плотину – дорогой и сложный проект в столь далеком и примитивном месте. Таким не займешься, не будучи уверен, что дело вскоре окупится.

Его невольно восхитили достижения англичанина.

– Покажите мне, где построена плотина! – приказал миллиардер, и Хелм, обойдя стол, остановился рядом с ним. Фон Шиллер стоял на своем бруске, и глаза собеседников находились на одном уровне.

Хелм склонился над фотографией и аккуратно пометил на ней плотину. Оба задумчиво разглядывали ее пару минут, а потом немец спросил:

– И что ты думаешь об этом, Хелм?

Тот покачал головой на бычьей шее.

– Я могу только предполагать.

– Предполагай, – велел фон Шиллер, но техасец все колебался. – Давай же!

– Скорее всего он хочет перекинуть воду в другую зону ниже по течению, чтобы применить ее для вымывания золотых слитков или драгоценных предметов… Может быть, даже смыть лишний слой земли с гробницы…

– Очень сомнительно! – вмешался фон Шиллер. – Это был бы малоэффективный и дорогой способ раскопок.

– Я согласен, что такое объяснение притянуто за уши. – Нахут поспешно согласился с фон Шиллером, но никто не послушал египтянина.

– Другие предположения? – резко спросил немец.

– Единственная причина, по которой стоит сооружать плотину, на мой взгляд, – это чтобы добраться до чего-то, скрытого водой. До чего-то на дне реки.

– Это более логично, – проговорил фон Шиллер и снова посмотрел на фотографию. – Что находится ниже плотины?

– Здесь река устремляется в узкий и глубокий каньон. – Хелм указал на него. – Сразу за плотиной. Он тянется около восьми миль, до этого места, чуть выше монастыря. Я летал там на вертолете. Кажется, он непроходим, и все же… – Американец умолк.

– Да, продолжай. И все же – что?

– Однажды, летая над ущельем, мы обнаружили Харпера и женщину над каньоном. Они сидели здесь. – Хелм коснулся фотографии, и фон Шиллер наклонился вперед, чтобы лучше видеть.

– А что они делали? – спросил он, не поднимая глаз.

– Ничего. Просто сидели на вершине обрыва.

– Они заметили вас?

– Конечно. Мы были в вертолете. Они услышали нас издалека, смотрели на нас, а Харпер даже помахал.

– То есть они прекратили всякую деятельность, заметив ваше приближение…

Затем фон Шиллер молчал так долго, что остальные начали неловко переступать с ноги на ногу и обмениваться взглядами. Заговорил он так неожиданно, что Нахут едва не подпрыгнул.

– Очевидно, у Харпера есть основания полагать, что гробница находится в каньоне ниже плотины. Как и когда ты связываешься со шпионом в лагере англичанина?

– Он получает припасы из деревень, расположенных здесь, наверху. Женщины гонят вниз скот, чтобы кормить мужчин, и приносят горшки тея. Наш человек присылает свои отчеты с ними.

– Очень хорошо. Очень хорошо! – Фон Шиллер призвал Хелма к молчанию, махнув рукой. – Мне не нужна история его жизни. Единственное, что меня интересует, – начал ли Харпер работы в каньоне ниже плотины? Когда это можно будет выяснить?

– Самое позднее – послезавтра, – пообещал Хелм.

Фон Шиллер повернулся к полковнику Ного, сидевшему у дальней стороны стола. До сих пор тот молчал, наблюдая и слушая других.

– Сколькими людьми вы располагаете в этой зоне? – спросил немец.

– Три полных роты, более сотни человек. Все хорошо тренированы. Большинство закалены в боях.

– Где они находятся? Покажите на карте.

Полковник подошел к миллиардеру.

– Одна рота здесь, другая расквартирована в деревне Дэбрэ-Мариам, а третья уже в ущелье, готова к нападению на лагерь Харпера.

– Я считаю, что сейчас на них нужно напасть. Стереть с лица земли, пока они не нашли гробницу… – снова встрял Нахут.

– Закройте рот, – резко приказал фон Шиллер, не глядя на египтянина. – Если я захочу узнать ваше мнение, то просто спрошу.

Он еще некоторое время смотрел на карту, а потом снова повернулся к Ного:

– Сколько людей у предводителя партизан? Как там его зовут, того, который встал на сторону Харпера?

– Мек Ниммур не партизан. Он – бандит, знаменитый шуфта, – поправил Ного.

– Кто для одного борец за свободу, для другого – террорист, – сухо заметил фон Шиллер. – Сколько человек находится под командой Ниммура?

– Немного. Меньше сотни, возможно, не больше пятидесяти. Все охраняют лагерь Харпера и плотину.

Фон Шиллер кивнул сам себе, теребя мочку уха.

– Как Харпер и его прихвостни вернулись в Эфиопию, хотел бы я знать? – пробормотал он. – Я знаю, что он вылетел с Мальты, но не может быть, чтобы самолет смог приземлиться внизу, в ущелье.

Миллиардер спрыгнул с бруска и подошел к окну домика, сквозь которое открывался отличный вид. Шиллер устремил взор в глубину ущелья, затем – на скалы, голые вершины и плоскогорья, подернутые голубой дымкой.

– Как они проникли сюда, не замеченные властями? Может быть, спрыгнули на парашютах, вместе со снаряжением?

– Нет, – возразил Ного. – Мой осведомитель сообщил, что они прибыли с Ниммуром за несколько дней до сбрасывания припасов.

– Так откуда они пришли? – задумался фон Шиллер. – Где ближайшее поле, на которое может приземлиться тяжелый самолет?

– Если он пришел с Меком Ниммуром, то скорее всего из Судана. Его база находится именно там. Возле границы много заброшенных летных полей. Война, – красноречиво пожал плечами Ного. – Армия постоянно движется, и так уже двадцать лет.

– Из Судана? – Фон Шиллер нашел на карте границу. – Скорее всего они шли вдоль реки.

– Почти наверняка, – согласился эфиоп.

– Тогда и отступать будут тем же путем. Я хочу, чтобы вы разместили роту, которая находится в Дэбрэ-Мариам, здесь и здесь. На обоих берегах реки, ниже монастыря. Они должны помешать Харперу добраться до границы Судана, если он решит дать деру.

– Да. Отлично! Понимаю. Хорошая тактика, – довольно кивнул Ного, и его глаза ярко блеснули за стеклами очков.

– Оставшиеся люди должны расположиться внизу ущелья. Прикажите им избегать контактов с людьми Ниммура. Но при этом солдатам надо устроиться так, чтобы в любой момент двинуться и захватить зону плотины, отрезав каньон ниже ее, как только я отдам приказ.

– И когда это произойдет? – спросил Ного.

– Мы продолжим внимательно наблюдать за Харпером. Если он найдет искомое, то начнет вывозить ценности. Многие из них такие большие, что их не скрыть. Ваш информатор узнает об этом. И тогда мы нападем на англичанина.

– Вам следует сделать это сейчас, герр фон Шиллер, – снова посоветовал Нахут. – До того как он успеет открыть гробницу.

– Не будьте дураком, – огрызнулся фон Шиллер. – Если мы нанесем удар слишком рано, то можем так и не выяснить, что он узнал о местонахождении гробницы.

– Мы могли бы заставить его…

– Если я что-нибудь и узнал за свою жизнь, так это то, что таких людей, как Харпер, нельзя ни к чему принудить. Есть такой род англичан. Я помню, в последней войне с ними… – Миллиардер умолк и нахмурился. – Нет. Они очень трудные люди. Поэтому не надо спешить. Наш час придет, когда Харпер найдет искомое. – На лице Шиллера заиграла холодная усмешка. – Выжидать. Тем временем мы будем выжидать.

Шахта оказалась не так уж и плотно забита мусором и пропускала воду. В противном случае Николаса не начало бы затягивать внутрь во время первого погружения в заводь. То там, то сям оказывались заметные дыры – где щели между большими валунами, где затянутый ствол, застрявший поперек туннеля и не давший его завалить. Вода нашла все эти слабые места и текла через них.

И тем не менее за многие столетия обломки успели утрамбоваться, и требовались невероятные усилия, чтобы разобрать завалы. Для начала операцию по очистке замедляло отсутствие места в шахте. Лишь трое или четверо здоровяков из команды «Буйволов» могли одновременно работать внутри, а остальные передавали наружу камни.

Николас разбил смены по часам. Теперь рабочих оказалось больше, чем нужно. Такая ситуация означала, что на поверхности люди успевали отдохнуть, и, полные сил, они с готовностью соревновались за серебряные талеры, обещанные в награду за быстрое продвижение. По окончании каждой смены Николас входил в туннель и при помощи стальной рулетки Сапера выяснял, насколько они продвинулись вперед.

– Сто двадцать футов! Молодцы, «Буйволы», – сказал он Ханситу Шерифу, начальнику команды, глядя, как под ногами течет ручеек.

Пол туннеля постепенно опускался. Обернувшись назад, к бывшей заводи, Харпер увидел в свете ламп, что отверстие, несомненно, квадратное. Было очевидно, что туннель сконструировал и построил опытный архитектор.

Обратив взгляд к полу туннеля, Николас продолжал смотреть на бегущую воду, пытаясь оценить, насколько ниже уровня самой реки они находятся.

– Восемьдесят или девяносто футов, – прикинул он. – Неудивительно, что давление в начале туннеля чуть меня не расплющило… – Николас прервался, заметив в грязи под ногами объект странной формы. Англичанин поднес его к свету, внимательно изучил, потер пальцами, отковыривая глину, и неожиданно радостно улыбнулся. – Ройан! – закричал он, вернувшись назад по туннелю. Харпер разбрызгивал воду и триумфально размахивал находкой. – Что ты об этом скажешь?

Она сидела на стене небольшой плотины и, услышав слова Николаса, выхватила странный предмет у него из рук.

– О Матерь Божья! Где ты нашел это, Ники?

– В грязи. В том самом проходе, где эта вещь пролежала последние четыре тысячи лет. На том самом месте, где ее уронил один из рабов Таити, должно быть, балуясь за спиной надсмотрщика вином.

Ройан поднесла осколок глиняного горшка к свету.

– Ты прав, Ники! – воскликнула она. – Это кусок от сосуда для вина. Посмотри только на его форму – суженное горлышко, расширяющееся на конце. Но если бы сомнения и были, черный обжиг по краю прогнал бы их. Не меньше чем двухтысячный год до нашей эры.

Все еще сжимая в руках осколок, Ройан спрыгнула прямо в грязь и воду. Она обвила Николаса за шею обеими руками.

– Новое доказательство, Ники. Мы идем по следам Таиты. Ты не можешь заставить их работать быстрее? Совсем немного, и мы настигнем старого пройдоху.

Примерно на середине следующей смены по туннелю прокатилось эхо возбужденного крика. Николас заспешил на звук.

– Что такое, Хансит? – спросил он по-арабски мастера. – Чего ты кричишь?

– Мы пробились, эфенди, – улыбнулся монах, и белые зубы сверкнули на черном, перемазанном грязью лице.

Николас поспешно протиснулся сквозь толпу рабочих. Они сдвинули огромный валун, и за ним оказался проход. Англичанин посветил фонариком через отверстие, но разглядел только пустоту.

Сделав шаг назад, Харпер хлопнул монаха по спине:

– Молодец, Хансит. По талеру премиальных каждому человеку в команде. Но пусть продолжают работать! Уберите все эти обломки.

Сказать оказалось легче, чем сделать. Сменилось еще две бригады, прежде чем шахту удалось окончательно расчистить от камней и прочего мусора. Только тогда Николас и Ройан встали рядом на пороге пещеры, начинающейся за туннелем.

– Что здесь случилось? Почему это произошло? – озадаченно спросила Ройан, следя за лучом фонаря в руке Николаса.

– Я думаю, что это зона обвала. Скорее всего здесь была естественная трещина в камне. – Он указал на потолок пещеры.

– Считаешь, что это следствие тока воды через шахту? – спросила она.

– Мне так кажется. – Николас посветил фонарем вниз. – И пол у нашей шахты тоже обвалился.

Скала перед ними обрывалась, а прямо под ногами открылась пропасть, на глубине десяти футов уже заполненная водой. Образовался круглый пруд с абсолютно отвесными стенами. Потолок пещеры обвалился. Вверху был виден неровный каменный купол, дальняя сторона которого, в сотне футов или больше, тонула в тени.

Обойти препятствие не представлялось возможным, не ступая в воду. Николас велел Ханситу принести один из длинных бамбуковых шестов, которые они применяли для строительства лесов. Тот насчитывал в длину тридцать футов, и протащить его через туннель оказалось непросто. Англичанин принялся измерять глубину пруда, опуская шест в воду.

– Дна нет, – сообщил он. – Знаешь, что я думаю? – Николас вытащил шест и отдал его Ханситу.

– Скажи, – попросила Ройан.

– Мне кажется, что это естественная вымоина, ведущая на другую сторону холма. Там она снова прорывается на поверхность у нашего источника с бабочками. Река проложила себе русло.

– Почему же тогда этот пруд не пересох? – с сомнением спросила Ройан.

– Скорее всего в шахте что-то вроде сифона. Вода стоит здесь, как в унитазе.

Он посветил на воду, и Ройан воскликнула в ужасе и отвращении – на поверхности показался один из гигантских угрей, привлеченный светом.

– Мерзкие твари! – Она невольно отступила на шаг. – Кажется, ими кишит вся река.

Темная длинная тень пересекла весь пруд и исчезла в его глубинах столь же внезапно, как и появилась.

– Если ты прав и часть коридора Таиты обвалилась, то он должен продолжаться по другую сторону. – Ройан кивнула на дальний берег пруда, и Николас посветил в указанном направлении. – Смотри! – закричала она. – Вот он.

На другом берегу зияла прямоугольная дыра.

– И как мы доберемся туда? – печально спросила Ройан.

– Ответ – с трудом. Черт подери! – от души выругался Николас. – Это будет стоить нам еще пары дней, которые мы почти не можем себе позволить. Придется строить мост.

– Какой еще мост?

– Позовите сюда Сапера. Это его стихия.

Инженер постоял на краю пропасти, глядя на дальний берег.

– Понтоны, – проворчал он наконец. – Сколько надувных плотов ты припрятал в тайнике?

– Забудь о них, Сапер! – покачал головой Николас. – И не думай тянуть свои грязные лапы к моим плотам.

– Как хочешь, – развел руками Уэбб. – Это было бы куда быстрее и проще. Закрепи в середине плот, бросив якорь, перекинь через него доску – вот и все. Мне нужно что-нибудь хорошо плавающее…

– Баобаб! – щелкнул пальцами Николас. – Это должно помочь. Сухое дерево баобаба легкое как пробка и держится на воде не хуже надувных плотов.

– Здесь, в холмах, растет немало баобабов, – согласился Сапер. – Кажется, каждое второе дерево в этой долине – чертов баобаб.

В трехстах ярдах от вершины скалы рос огромный представитель Adansonia digitata. Его гладкая кора напоминала шкуру древней рептилии из эпохи динозавров. Баобаб потрясал своей толщиной – и двадцать человек не сумели бы обхватить его ствол, взявшись за руки. Верхние ветки, кривые и голые, безжизненно торчали в небо, заставляя думать, будто дерево мертво уже сотню лет. Только тяжелые бархатистые стручки доказывали обратное, свисая целыми гроздьями. Из лопнувших плодов выкатывались черные семена, густо покрытые белыми пятнами.

Дата добавления: 2015-07-25