Воспоминания о монастыре 6 страница

А от крыльца к входу в нижний храм шло что-то вроде широких каменных перил. Это и была наша «горка». Мы забирались по лестнице наверх, на крыльцо, но забирались по самому краю лестницы, вне перил. Затем проходили к горке и катились с неё на перила лестницы в нижний храм. За день каменная горка нагревалась, и кататься с неё было приятно. Катились мы довольно легко, особенно если обувь была скользкая. Единственная опасность была – упасть внутрь, на лестницу нижнего храма. Но горка была достаточно широкая, и упасть можно было, только если уж совсем зазеваешься.

Ещё мы гуляли возле пруда с лебедями. Там у нас тоже было любимое место, которое называлось «пещерка под водопадом». На краю пруда был небольшой искусственный водопадик (высотой метра два), а под ним было помещение, где этот водопадик включался, там стояли фильтры, насосы, проходили какие-то трубы, и было всегда сыро и даже мокро. Но на ступеньках возле самого входа можно было сидеть. Это было самое «таинственное» место на всей территории монастыря. Во всяком случае, в моих играх. А ещё мы любили сидеть возле водопада, где были клумбы и газон.

Собственно, именно с этого времени я стала считать Настю своей лучшей подругой. Именно тогда мы решили быть сёстрами. Это было высшим проявлением девчоночьей дружбы. Правда, дружба у нас была не ахти какая, и по воспоминаниям мамы, я часто жаловалась ей на Настю, говоря, что Настя ведёт себя как ребёнок.

Зато благодаря Насте я продолжила своё знакомство с произведениями Юлии Вознесенской. Ещё осенью я прочитала её книжку «Мои посмертные приключения», а сейчас Настина мама подарила Насте другую книжку этой писательницы – «Юлианна, или игра в киднеппинг». Это была первая часть трилогии, а в это время вторую часть кто-то дал Насте на время.

Я всегда гордилась своей способностью читать в любой обстановке – за едой, на ходу, за любым делом, не требующим особого внимания. Я читаю быстро, а Настя медленно. Следовательно, пока она прочитает эту «Юлианну», пока даст мне, я умру от любопытства. Значит, мне надо прочитать книжку первой, до того, как её начнёт читать Настя. Тем более что она дочитывала сейчас вторую часть трилогии – «Юлианна, или опасные игры». Поэтому я захватила книжку и одолела её в тот же день – пока мы поливали клумбы. Настя поливала, а я стояла рядом с книжкой в руках. Вторую часть я прочитала на следующий день.

Почему-то Настя была в то время очень пугливая. Давая мне книжку, она сказала:

- Там много страшного. Давай я тебе отмечу страшные места, и ты их пропустишь? Вот, смотри, какая страшная картинка…

И она показала мне картинку, где неизвестно кто (не было видно, кто именно) держал в вытянутой руке кролика. Картинка была нарисована в очень мрачных тонах – красно-чёрная, неприятная, но страшного я в ней ничего не усмотрела. И сказала Насте, что «Если мне станет страшно, я пропущу сама». Прочитав эту книжку, я ничего особо страшного в ней не усмотрела – ну, ведьмы, ну, нечистая сила. Всё равно всё было поставлено так, что ведьмы погибают и нечистая сила побеждена ангелами. Кстати, мне было непонятно: почему эта писательница так смело пишет про ангелов и демонов – как про живых людей? Она что, их видела, знает, как они себя ведут? И победа над Тьмой – не такое уж простое дело, и явно это не под силу детям, пусть даже их охраняют ангелы. И опять-таки, не понимаю, что нашла Настя страшного в этой книге. По-моему, это объясняется тем, что она не читала «Изумрудный город» - там встречаются эпизоды и картинки пострашнее, чем кролик на фоне костра и бегство из разрушающейся школы – это было в «Юлианне»…

Настя младше меня на два года, но всегда почему-то мы с ней так общались, будто она старше. Она делала мне замечания, поучала, делала наставления и вообще «учила жить». Благодаря ей я в некоторых отношениях повзрослела раньше, чем мне хотелось бы, только тогда я этого не осознавала. Дело, возможно, было в том, что я всегда выглядела младше, по крайней мере, из-за роста (Настя намного выше меня и вообще крупнее). Но это ещё ничего. Как я уже сказала, особого интереса к моему любимому «Изумрудному городу» у Насти не было. И вообще она явно считала, что обязана «наставить меня на путь истинный». Поэтому она воспитывала меня и не раз советовала бросить Изумрудный город. Я возражала:

- Ну, и что я буду тогда читать?

- Читай «Хроники Нарнии», - предложила Настя.

Сама она их не читала (так же как «Изумрудный город»). Но у неё был фильм «Хроники Нарнии», правда, мне тогда она его ещё не давала и вообще я о нём ничего не знала. Настя вообще не любила читать. О существовании книги «Хроники Нарнии» я знала из книги «Юлианна», там же говорилось о книгах «Властелин колец» и «Поллианна» - про девочку, которая всегда радовалась. Ни одну из этих книг я тогда не читала и даже не интересовалась, что это за Нарния такая. По уверениям Насти, это было лучше Изумрудного города, но я оставалась при своём мнении. Мне казалось, что «Хроники Нарнии» - это что-то мрачное и серьёзное, на манер какого-нибудь труда учёных-историков, только выдуманное. Возможно, на такой вывод с моей стороны меня натолкнуло суровое слово «хроники», а ведь так назывались византийские летописи…

Перед поездкой к нам пришла редактор газеты «Православный голос Кубани», Анна Всеволодовна Титова. Я знала её давно, потому что она преподавала в воскресной школе Скорбященского храма, где я когда-то училась. Анна Всеволодовна теперь очень дружила с моей мамой. К нам она пришла для того, чтобы попросить нас написать о нашей поездке в газету, когда мы вернёмся. А мы с Настей решили вести по дороге дневник, нечто вроде «Записок паломника» или что-то подобное.

Глава 16

Итак, в поездке участвовали:

Насельницы монастыря: матушка Неонилла, матушки с Украины – Ольга, Иоанна (младшая, разумеется), Анна (плохо её помню, так как виделись мы только в поездке, да и то не очень много общались), «местные» - мы с мамой, Галина и Даша;

Мирские от монастыря – Настя с мамой, «Полинина тётя», а также четыре пономаря, отец Тихон и жена отца Павла Анастасия;

Просто мирские: Юрий Евгеньевич (сын матушки Неониллы) с женой, француженкой Жаклин, и ещё какие-то знакомые, которых я не помню.

Всего нас было человек двадцать.

Автобус матушке дали нефтяники – она ведь когда-то была начальницей нефтяной компании. Дали бесплатно, да ещё и двух водителей. Эти водители были совершенно невоцерковлённые, но вполне нормальные люди. Об их полном неведении церковной жизни говорило многое. Например, матушка узнала, что у одного из них мать тяжело больна.

- Так её же надо причастить, - посоветовала она.

- Да она ведь ещё живая, - изумился водитель. Он, бедняга, очевидно, перепутал причастие с отпеванием.

Водителей было двое, потому что матушка хотела не тратить время и ехать день и ночь. Они сменяли друг друга.

И вот наступил день отъезда. Это было в начале июля, кажется, седьмого числа.

Отъезд назначили на четыре часа. Все собрались. Пришёл автобус, в него погрузили вещи, продукты. И вдруг в больницу пришла какая-то комиссия. Юрий Евгеньевич срочно отправился в больницу (он же был главным врачом и обязан был присутствовать). Ждали мы очень долго, часов до восьми. Потом мы снова все собирались (потому что все уже разбрелись по всему монастырю, кто-то пошёл спать, кто-то кушал, кто-то просто гулял), потом мы служили молебен… В общем, выехали мы поздно вечером.

Вспоминая через три года эту поездку, мы с Настей разошлись во мнениях: я считала, что поездка была хорошая, а Настя считала, что поездка была плохая. Потому что она запомнила всё плохое, а я - всё хорошее. А там хватало и того и другого.

Во-первых, в автобусе было очень трудно спать. Несколько кресел там разложили так, что из четырёх мест получалось два: спинки двух кресел убирали, сверху клали доски, и получалась отличная двуспальная кровать. Кто пошустрее – захватил эти удобные места. Нам такого не досталось. Мы с мамой заняли каждая по два кресла напротив друг друга, впереди. А вот Насте с мамой дали «кровать», но она была в самом конце автобуса. Некоторые устраивали себе постель в проходе.

Я спала так: к окошку, на пол, я поставила сумку и свой рюкзак, сверху положила то ли кофту, то ли ещё что-то подобное, легла на это сооружение головой, а ноги, поджав, положила на кресла. Но долго так лежать было невозможно, поэтому скоро я вытянула ноги через проход и положила их на маму. Мама устроилась точно так же, только её ноги лежали не на мне, а подо мной.

Так спали вообще-то не только мы, а многие. И это представляло собой крайние неудобства для тех, кому ночью вдруг нужно было выйти на минуточку. Потому что постоянно надо было перешагивать сначала через чьи-нибудь ноги, а потом и через самих людей, которые уютно устроились в проходе.

То ли от неудобной позы, то ли от наплыва новых впечатлений (или их предвкушения), но проснулась я на следующий день в пять утра. И сразу начала вести дневник. А так как автобус трясся и дрожал, то буквы у меня выходили кривые, косые и дрожащие.

К сожалению, у меня не осталось той тетрадки, в которой я записывала всё это, но хорошо помню, что записывала я немного (было страшно некогда). Поэтому здесь я публикую записи Насти (конечно, с её разрешения), с соблюдением авторской орфографии и пунктуации, в квадратных скобках – мои личные замечания:

«Вчера мне мама подарила этот дневник (ей его выдали на работе а она решила отдать его мне). Через несколько часов мы поедим со всем монастырём в паломнеческую поездку по всему северу России. Мы уже собрали сумки.

Перед этим мы неделю жили в монастыре».

Дальше несколько слов стёрто (Настя писала карандашом). Разобрать можно только «в 8 часов вечера мы тронулись».

Далее:

«В автобусе

Описание: впереди часы электронные с точным временем, мягкие сидения, 2 TV, … спальных мест [число не разобрать] на которых можно растянуться в полный рост, у каждого вверху вентиляцыя, подсветка, и др.

Ночь прошла нормально, спали на с. месте. Сны снились очень хорошие, я смутно помню что снилось мне, поэтому рассказывать нестану. А маме снилось что мы идём кресным ходом по всей планете [Настя имела в виду Крестный ход].

Утром проснулась в 6 ч. Мы были за 200 км до Воронежа. Через некоторое время к нам присоединилась Анна. Матушки начали в микрофон утренние молитвы. Во время молитв я немн-ого [так Настя перенесла слово] укачалась. После молитв Анна дала мне солёного печенья, витаминок, леденец а потом мама чипсов принесла. Настроение хорошее, даже мама не ругает».

Ещё перед поездкой матушка Неонилла беседовала с моей и Настиной мамой. Собственно, она всего лишь беспокоилась, не укачивает ли нас обеих в транспорте. Настина мама, Елена, сказала, что если Настя будет с Аней (т. е. со мной), то ей будет не до этого. Тогда матушка грозно сказала что-то вроде:

- У нас в поездке детского сада не будет! Будем серьёзными, будем ехать и молиться! – И ещё что-то вроде того, что она нас с Настей будет контролировать и развлекаться нам не даст, и вообще, чтобы мы были как можно дальше друг от друга.

По-моему, она забыла об этом тут же, как только сказала. Потому что в поездке все болтали, веселились (всё-таки среди нас было много «молодёжи»), а про нас с Настей все забыли, и мы тоже развлекались вовсю.

Я сразу же залезла к Насте на «кровать», а Елена ушла к моей маме, вперёд. Мы так и ехали всю дорогу: либо мы впереди, а мамы сзади, либо мамы впереди, а мы сзади.

На завтрак мы остановились в каком-то придорожном кафе. Лично мне было странно и неприятно: чего ради привлекать к себе внимание? Я вообще не люблю сильно выделяться, а тут матушка решила просто «произвести фурор» и с этой целью (а может, и просто так, без цели) нимало не смущалась вниманием и удивлением людей. Продукты у нас были свои, и у кафе мы арендовали только место, расположились прямо на улице.

Всю поездку я страдала. Страдания мои были теми же, что и всегда в монастыре: мне было нечего есть. В дорогу матушка набрала рыбных консервов, каких-то заварных супов, и ещё чего-то такого, что я не ела. Не помню, чем мне приходилось довольствоваться (неужели опять хлеб с компотом?). Но спасали меня «собственные» бублички, прянички, конфетки и тому подобное.

После трапезы матушка решила сделать доброе дело: освятить кафе. На мой взгляд, идея странноватая, нас ведь никто об этом не просил. Просто если матушке пришло что-то в голову, его уже ничем оттуда не выбьешь.

Настин дневник:

«Когда стали подъежать к Воронежу увидели кафе – гостиницу, поели там своих продуктов и они попросили батюшку осветить [в смысле – освятить] им гостиницу – осветили. Едим [Настя упорно везде писала слово «едем» через и] дальше, останавливает ГАИ рассказали что так и так. Гаишники давай просить у батюшки Благаславления. Едим дальше. О-о-очень красивая и холмистая местность. До Москвы осталось примерно 400 км.

Доели последние чипсы с Аней, Ириной, Дарьей и мной. Проехали мимо посёлка Хлевный. Поднимаемся по очередному подъёму, очень большому. Вот уже сосновые леса. До Москвы 439 км. Какие красивые леса. Слушаем проповеди. Въехали в село Уткино. До Москвы 425 км. Переехали р. Дон. Дальше всё леса, спуски и подъёмы. До Москвы ровно 400 км. Въехали в какое-то село. Выехали в равнину, 5 сек и мы опять в лесу. Въехали в Елец. Видели речку в которой купались люди. Пробераемся по пробке. По улице летит тополиный пух. Вдруг мы остановились 3 мужчины вышли и купили новый Атлас. Такая толстенная книга с картами.

М. Неонилла спит Ирина тоже прямо с нотами вобнимку. Я не знаю куда деть моё настроение. Анна тоже пишет и Даша. Тихон с Александром обсуждают службу. Проснулась М. Неонилла и Ирина. До Москвы примерно 350 км. Остановились на обед. Многие делают себе кофе. Мы с мамой тоже выпили кофе. Тронулись.

13. 54. Сейчас 14.00. Мы гдето в подмосковье. Движемся по холмам в пробке. Мы скоро должны [это зачёркнуто] Сейчас мы вьезжаем на ооочень большой холм. 14.06 Мы скоро должны остановиться и п [это тоже зачёркнуто] Мы остановились и достали из багажника еду. Тронулись и начали есть яблоки помидоры бублики и др и начали смотреть фильм. 14. 50 переехали р. Красивая Меча. У всех хорошее настроение продалжаем смотреть фильмы.

15. 01 Въехали на холмы большие. Подъезжаем к селу [название непонятно]. Разбераю какие фильмы будем смотреть. Выехали на огромное поле, проехали какуюто речушку.

15. 19 До Москвы 280 км едим по очень большим холмам. Смотрим фильм про Афон в греции. В окнах очень красивый вид. У всех хорошее настроение. 15.43 только сделали остоновку. И там продавали тульские пряники. Я первый раз увидела тульские пряники. И ещё там были очень красивые и неподвижные облака. Я их сфотографировала. Продолжаем смотреть фильмы. 15.58 смотрим фильм про патриархов толко проехали поворот на Куликово поле. 16.08 До Москвы 240 км. Всё также смотрим фильм (правда часто пропадает изоброжение) и всё также движемся по р-онам подмосковья. 16.15 Настроение у всех немного унылое (кроме м. Неониллы, о. Тихона и Дарьи). 16.23. Даша задремала, Аня смотрит фильм с кислым лицом и открытым ртом, м. Неонилла и о. Тихон наверное внимательнее всех смотрят фильм. 16. 33. Проехали г. Тула. До Москвы 210 км. А я уже устала ехать пойду полежу. 16.43 Вот лежим мы с Аней на с. местах. И смотрим в окно. Рядом Галина спит. А вверху где подсветка звук от телевизора. А вдали второй телевизор заработал… Опять перестал работать. Теперь только звук… Ой опять заработал!.. Опять перестал!!! 16.54 в окне берёзовая роща. 17.00 Въехали в зону лесов. Там только что мелькнул дорожный знак Осторожно! Дикие животные 17.15 всё ещё едим по подмосковью и пейзаж за окном почти не меняется. Скучно. 17.28 за окном новый пейзаж огромные поля покрытые сиреневыми цветами. 17.38 Только проехали над огромной и красивой речкой в которой купались люди. Теперь едим возле огромного леса. 17.53 мы пересели в начало автобуса. М. Неонилла позвонила комуто по тлф короче в лавре остановки не будет! Мы едим прямо на Валаам. 18. 01 над нами нависают тучки. 18.14 пошёл дождь. 18.18 До Москвы примерно 50 км. 18.27 Дождь кончился до кольца 25 км.

18.45 мы вьехали в Москву. 19.01. Ужинаем в авт. в Москве. 20.09 Едим в поисках монастыря. 20.11 о. Тихон нам рассказывает о храмах которые мы проезжаем. 20.57 мы едим в лавру. Мы с Аней играем. Мы фотографировали Москву из окон. И у нас кто-то суп вылил на пол».

Глава 17

В Москве мы были в тот же день, вечером, но останавливаться там не стали, а поехали тем же темпом дальше, и на следующее утро, в шесть часов, уже проехали Петербург. Там мы немного заблудились, потому что не знали, по какой дороге ехать. В конце концов мы как-то разобрались и поехали в Приозёрск – небольшой город на берегу Ладожского озера, где был причал Валаамского монастыря.

Дневник Насти:

«09. 07. 00 А потом мы опять выехали в подмосковье. Держим путь в Санкт-Питербург. 7.4. И я проснулась и мы в Санкт-Питербурге. Очень красивый город. 07.41 мы уже выежаем из города. 07.46 м. Неонила спит Аня тоже. 07.50 Мужчины обсуждают дорогу как лучше ехать. 07.55 проснулась Аня. 07.57 Проснулась м. Неонилла. Автобус остановился кто-то вышел на улицу спросить дорогу. 8.01 едим на Валаам. 8.02 м. Неонилла сказала водителям «Орлы! Уступите на утренние молитвы». 8.16 утренние молитвы закончились. Делаем остановку. Едим по зоне лесов. 08. 45. Мы сделали остановку и пошли в настоящий лес. Там очень красиво и большие муравейники. 9.02 съели последнюю [зачёркнуто] пачку [дальше слово не разобрать] чипсов. 10.[…] [слово не разобрать] остановку на завтрак, помочили ноги в ли…[исправлено на я]…дяной колонке. Теперь едим на пристань, откудо поедим на пароход и на Валаам. 10.38 едим по лесу. Смотрим фильм про Валаам. 11.06 посмотрели фильм. 11.23 [подъезжа]ем к причалу».

Одиннадцатого июля на Валааме празднуется память основателей монастыря – преподобных Сергия и Германа. Туда приезжает Патриарх. Матушка хотела попасть на этот праздник. Но ведь многие хотят на него попасть, паломников приезжает на Валаам очень много, а остров всё-таки не резиновый. Поэтому за три дня до праздника приём паломнических групп прекращается, и между Валаамом и Приозёрском перестаёт ходить всякий транспорт.

Мы этого не знали.

Самое интересное, что это даже никого не волновало, начиная с матушки и кончая мной и Настей. Мы приехали на Валаамский причал и только здесь выяснили, что на Валаам уже никого не пускают (приехали мы девятого числа).

Приехали и очень удивились.

Тогда матушке пришла в голову новая благая идея: если здесь нас не пускают, то мы сейчас поедем в Петербург и поплывём оттуда на теплоходе вместе с патриархом.

Матушка бросилась куда-то звонить, а мы пока гуляли. Возле причала Валаамского монастыря – чудесный сосновый бор, правда, небольшой. Сам причал находится в небольшом заливчике. На одной стороне – причал, а на другой – сам город Приозёрск.

Матушка попыталась договориться, чтобы нас взяли вместе с патриархом, но у неё ничего не вышло. Идея была, в общем-то, не совсем разумная: кто мы такие, чтобы плыть вместе с патриархом на его теплоходе. Какой-то бестолковый монастырь из Краснодара, да ещё и половина группы – мирские, непонятно, каким боком относящиеся к монастырю. Ещё ладно – Настя с мамой, они, по крайней мере, одеты скромно и в чёрное. А вот, например, Жаклин, жена Юрия Евгеньевича, почти всю поездку была в брюках и с распущенными волосами. Разве что в храмы заходила в церковной одежде.

Итак, с патриархом нас везти не захотели. Тогда матушка как-то добилась того, чтобы нас всё-таки повезли от причала. Там стоял небольшой грузовой пароходик «Святитель Николай», и вот на нём-то нас и согласились привезти (это ещё при том, что неизвестно было, где нас разместить в самом монастыре, там не было мест).

Дневник Насти:

«11.31. пришли к причалу возникли проблемы но м. Неонилла всё уладила. Молимся чтобы нам сделали исключение и пустили на причал. М. Неонилла сказала «Молитесь, рабы божии, молитесь». А Юрий Евгеньевич сказал «Мам ну, я тогда помолюсь ещё часок» и улёгся на спальное место. М. – Молись сынок молись. 19.20 Расскажу что случилось за последние несколько часов. У м. Неониллы всё палучилось и нас пустили на причал!».

Капитан этого пароходика, как выяснилось, ушёл в город. Сказали подождать час. Мы ждали час (приехали мы рано, часов в девять). Потом ещё час. Мы ждали сначала в автобусе, потом среди сосен, потом на пароходике. Потом нам стало очень жарко. Потом нам сказали, что отплытие будет в два часа. Тогда нам разрешили искупаться. И мы отправились недалеко, буквально за несколько метров, где был песчаный пляжик. Купались так – у кого что было, в том и лезли в воду. Конечно, на незнакомом месте купаться трудно, тем более в такой бухточке, где много мусора. Там, где мы купались, были какие-то сваи от старого мостика, какие-то брёвна, камни, мы поплескались немного возле берега и пошли обратно на пароход.

Дневник Насти:

«Мы там долго когото ждали – ждали – ждали и поэтому мы решили: почему бы не искупаться в Ладожском озере. Мы купались кто в чём [далее следуют подробности, приводить которые здесь было бы неуместно]».

Но именно тогда мы с Настей немного переработали версию нашей сказки. Виной тому послужило заявление Настиной мамы, что русалки – это язычество. Просто, пока мы плескались, я сказала что-то на эту тему, и Елена сразу же «откликнулась». Тогда Настя заявила мне, что не хочет быть русалкой (потому что это язычество). Что же делать? И мы придумали Насте другой облик, вполне «православный» и очень хороший: облик ангела. Конечно, не совсем ангела, а просто девочки с белыми крыльями и огненным мечом. Почему-то Настя захотела быть именно такой – немного воинственной. Русалку в сюжете мы оставили, заменив ей имя. Теперь у нас была крылатая девочка Анеста и русалка Рина. Из одного героя стало два.

В два часа нам сказали, что отплытие будет в пять. Нервы наши были на пределе. Мы уже не знали, чем заняться. Хуже нет, чем ждать чего-то, когда не знаешь, сколько ещё ждать, и надо быть готовым в любую минуту.

Наконец, мы вот-вот должны были отплыть, но в этот момент куда-то запропастился отец Тихон и один из пономарей, Саша. Всего с нами ехало четыре пономаря - Антон, Саша, Владимир и Давид. Давид служил у нас когда-то, а теперь был в кафедральном соборе. Но, видимо, он поддерживал с матушкой хорошие отношения, и она его взяла.

Бросились искать отца Тихона. Его телефон не отвечал, никто не знал, куда он ушёл. Мы были на нервах около получаса. Наконец отец Тихон в сопровождении пономаря Саши явился. Оказывается, они ходили в магазин.

В общем, поплыли мы только в семь часов вечера. Правда, в Настином дневнике стоит другое время. Но я ориентируюсь на то, что на Валаам мы никак не могли приплыть раньше одиннадцати вечера, а плыть там всего четыре часа.

Дневник Насти:

«Потом мы гуляли по теплоходу в 17.45 тронулись. Сночала мне было страшно. А потом нормально. Сей час сижу в конце вместе с м. Неониллой и Юрием Евгеньевичем и пишу упущенное. 19.43 Уже на писала».

Автобус и водителей мы оставили на причале. Там было и где покушать, и где поспать, в общем, они не должны были испытывать неудобств.

От причала не было видно озера – залив причудливо изгибался, и мы видели только его берега. Зато когда мы вышли из залива, я поразилась. Озеро было таким огромным… Оно больше было похоже на море. Я представляла себе озеро как что-то не очень большое, по крайней мере, там должно было быть видно берега. А здесь было просто открытое море. И почему решили, что это озеро? Почему не назвали «Ладожское море»?

Погода была просто сказочная. Тепло, светло, озеро спокойное, лёгкий ветерок. Позже, уже через два года, я узнала, каким бывает Ладожское озеро. И искупалась я в нём совсем не так, как тогда с Настей возле берега.

А тогда мы наслаждались природой. Пароход был грузовым, нос у него был намного выше кормы. Мы с Настей сидели на корме, и как всегда, настроение у нас было весьма несхожее. Я с удовольствием следила за следом от корабля, пыталась достать рукой водичку и пела песенку. Настя сидела мрачная и говорила, что не может смотреть на воду, так как её укачивает.

Меня тоже часто укачивает, но я не понимаю, как может укачать человека, если он сидит под ветерком на свежем воздухе. Тем более на таком спокойном озере.

Я излазила весь пароход. Те, у кого были фотоаппараты, фотографировали чаек, кормили их с рук. Мы плыли уже около часа, как вдруг впереди показался небольшой островок.

Разумеется, все сразу решили, что это и есть Валаам, но скоро поняли свою ошибку – остров был слишком маленький, и на нём просто не поместился бы монастырь. Там не было ничего, только сосны росли.

Мы проплыли мимо этого островка, и показался новый. Тогда наши надежды переключились на него. Но нас уже предупредили, что до Валаама плыть четыре часа.

Дневник Насти:

«20.20 Вдали уже виден Валаам. Совподение завтра будит ровно год с таво как чтец Владимир первый раз прибыл на Валаам. 20.41 Появилась сеть [очевидно, Настя имела в виду телефонную связь]. Подъезжаем к Валааму».

На сам остров мы приплыли часов в одиннадцать. К счастью, были белые ночи. С этим явлением я столкнулась впервые в своей жизни. У меня сохранилась фотография: монастырь в полночь. Солнце только что зашло, и всё видно, как на ладони.

Не даю здесь описания Валаама и монастыря, потому что, во-первых, это не главное в повествовании, а во-вторых, те, кто был на Валааме, и так знают, какой он, а те, кто не был, могут съездить и посмотреть. По той же причине я не буду подробно описывать Соловецкий монастырь и все остальные места, где мы побывали во время той поездки.

Итак, мы приплыли, выгрузились на берег и остановились. Никто не знал, что делать дальше. Матушка взяла с собой отца Тихона и отправилась в монастырь. А мы остались на дорожке.

Вообще на Валааме есть не только монастырь. Там есть и маленький посёлок, где многие люди вообще невоцерковлённые, есть и обыкновенный магазин, и почта. А так как на Валаам ездят не только паломники, но и туристы, то напротив причала расположился небольшой рыночек сувениров.

На Валааме два причала: один для туристов, другой для паломников. К туристскому причалу подходят громадные пароходы, к паломническому – небольшие, типа «ракет», и грузовые пароходики, например, наш «Святитель Николай». Потому что большие пароходы сюда не пройдут: слишком узкая бухта. Она называется Монастырской (в следующих годах мы с мамой ещё два раза побывали на Валааме и обо всём этом узнали). Сам монастырь находится на невысокой горе, на берегу этой самой Монастырской бухты. А возле другого причала находится Воскресенский скит, но мы на нём тогда так и не побывали.

Глава 18

Итак, мы остались стоять, а матушка и отец Тихон ушли. Мы ждали их долго. Потом проголодались и решили прямо здесь, на столах ларьков, где днём продавались сувениры, устроить себе походный ужин. На мой взгляд, это было просто ужасно. Мы стояли, усталые, в пыльной одежде, и ели какие-то консервы, а мимо проходили люди и с удивлением на нас смотрели. По-моему, мы выглядели просто дико. Но это было только начало.

Матушка пришла через много времени и стала нас ругать: что же вы здесь стояли, я обо всём договорилась, вам и стол накрыли, и то, и сё… В общем, выяснилось, что она и отец Тихон были хорошо приняты, покушали, их поселили в хорошей келье… А мы стояли в это время на улице, не зная, что делать.

Так я впервые поняла, что, оказывается, настоятельница нашего монастыря не очень-то озабочена благополучием своих «подчинённых».

Матушку и отца Тихона поселили в хорошей келье, а нас повели куда-то за монастырь, где стояли какие-то строения. Это были обыкновенные жилые дома, только уж очень запущенные. И нас разместили на чердаке одного из этих домов.

В доме этом не было ни воды, ни каких-либо удобств, нам пришлось умываться на улице, за углом. На чердаке нас поселили всех вместе – и женщин, и мужчин в одном помещении. Хорошо ещё, что через всю чердачную комнату шла длинная печка, очень старая, с длинной стенкой. По одну сторону этой печки расположились женщины, по другую – мужчины. Только Дашу матушка взяла к себе в келью, потому что Даша считалась матушкиной келейницей, то есть обязана была сопровождать матушку везде и следить за её вещами.

На чердаке были маленькие окошечки, которые не открывались. А полы, видимо, были недавно покрашены, потому что запах краски стоял просто невыносимый. На полу валялись матрасы, подушки, мы постелили на них простыни, взятые с собой ещё из нашего монастыря. И так мы спали две ночи. Удовольствие маленькое.

Вообще это пребывание на Валааме мне теперь кажется безумным. Приехали мы туда, как ненормальные, в неположенное время, жили там непонятно как, да ещё и вели себя слишком нахально.

На следующий день, утром, была встреча патриарха. Все выстроились во внутреннем дворе монастыря (монастырь имеет вид как бы двух квадратов, один внутри другого). Патриарх Алексий Второй прибыл, прошёл к храму… И вдруг матушка Неонилла выскочила вперёд, чтобы взять у патриарха благословение.

Как будто она особенная, чтобы ей можно было в торжественный момент выскакивать на дорожку за патриаршим благословением. Ну конечно, настоятельница монастыря – это высокий чин, но всё же, мне кажется, не стоило так обращать на себя внимание, тем более что мы ничем не отличались от других паломников (разве что нахальством), и никто не звал матушку из рядов встречающих, чтобы преподать ей патриаршее благословение.

Дата добавления: 2015-07-20