Глава XXIV

Осквернитель был напуган. Мальчишка Сандерсов едва не перечеркнул все его планы, попытавшись умереть от гнездившейся в нём болезни. Хорошо ещё, что адельфос оказался опытным врачом и спас ребёнка. Демона всё сильнее раздражала собственная беспомощность, он жаждал мести, но осуществить её не мог.

Не нравилось ему и то, что мощь Абаддона росла. Раньше с каждым новым воплощением тот слабел, но теперь хорошо знакомая Осквернителю энергия вновь забурлила в ещё недавно разбитой сущности. Как же ускорить взросление, чтобы, наконец, нанести решительный удар? Или, может, стоит до того подвергнуть Абаддона испытаниям, которые не дадут его силам окончательно восстановиться? Да, эту идею стоило обдумать.

А Дениель понял, что Кристофер не ошибся. Он почувствовал, что крепчает, но, проанализировав своё состояние, испугался. В душе его зрело нечто тёмное и злое, способное заставить таящегося внутри демона вновь крушить, уничтожать, истреблять.

Однажды, когда Шерил укладывала детей, Дениель поделился своими опасениями с хертуммимом. Поразмыслив, тот спросил:

– Ты осознаёшь, на что направлена твоя внутренняя ненависть?

– Я, Марк, часто проклинаю себя за то, что не могу любить сына, обижаю зевгари, и в эти моменты чувствую, как душа наполняется такой темнотой, что за её пеленой я уже не вижу ничего хорошего в жизни.

Хаф, вскочив, топнул ногой.

– Дэн, разве ты не понимаешь, что совершаешь ту же самую ошибку, из-за которой однажды уже ушёл во мрак, потеряв память. Зачем ты винишь себя в том, что не властен изменить. Семья – это если не быт, то постоянная притирка друг к другу, только нежность и тем более страсть – не панацея.

И ты полагаешь, что один не любишь своего ребёнка? Да чтобы сосчитать отцов, отказавшихся от своих детей, не хватит пальцев на руках и ногах. Но ведь, в отличие от них, ты не бросаешь сына.

Ты уверен, что огорчаешь Шер, а разве она остаётся в долгу? Если бы вы жили в идеальном мире сущностей, тогда это было бы очень плохо, но вы люди, а люди несовершенны. Перестань себя ругать и увидишь, что тебе сразу станет легче. А если будешь продолжать в том же духе и считать себя неполноценным, то снова станешь Абаддоном.

– Нет, только не это!

– Тогда взгляни на свою человеческую жизнь с другой точки зрения.

– Да-да, я попробую. Спасибо! Ты со стороны сумел увидеть то, что мне самому недоступно.

Но, не надеясь на способность Дениеля справиться с собой, ведь приступы самобичевания возникали у того не впервые, Хаф вскоре рассказал о проблеме его жене. Она встревожилась.

– Что же делать, Марк?

– Понятия не имею. Ты хорошо знаешь мужа, придумай что-нибудь. И, если найдёшь действенный способ, я буду рад.

Шерил приняла слова мага к сведению и решила откровенно поговорить с Сандерсом. Через несколько дней ей представилась такая возможность.

– Дэн, – сказала она, – я хочу, чтобы ты выслушал меня и попытался правильно понять. Я выдаю сейчас Марка, поэтому прошу тебя не сообщать ему о нашей беседе. Он поделился со мной информацией о твоей растущей силе и её тёмной сути.

– Зачем?

– Боится, что в одиночку ты не справишься.

– Он считает меня настолько слабым?

– Нет. Но думает, что ты привык слишком много брать на себя, а с этим даже сильный человек может не совладать. Скажи, ты меня любишь?

Глаза собеседника стали круглыми от удивления.

– Очень!

– Ты мне веришь?

– Больше, чем себе.

– Тогда поверь, что я тоже тебя люблю. И ты вовсе не груб и не настолько часто меня задеваешь, как тебе кажется. Вспомни, что говорил Хиггинс: моя душевная броня намного крепче твоей, она может выдержать сильный натиск. Важнее всего то, что я дорога тебе, а ты мне, всё остальное мы переживём. Обещаю ничего не таить, и, если мне что-то не понравится, сказать тебе прямо. А теперь обними меня и пообещай, что если вдруг почувствуешь себя виновным перед семьёй, поговоришь, в первую очередь, со мной, чтобы я могла переубедить тебя или подтвердить, что ты грешен.

Шерил даже представить не могла, как подействует сказанное на душу её зевгари. Яркий свет сменил в ней мрак, и таящаяся в человеке сущность, ощутила небывалый прилив согревающей и благотворной энергии. Окрылённый Дениель выполнил просьбу жены, обняв её на весь вечер и не отпустив ночью.

На следующий день Осквернителя ждал неприятный сюрприз: силы врага увеличились вдвое и уже не казались мутными и тёмными, как накануне. Они прорывались сквозь плотную оболочку тела, как солнечные лучи сквозь тучи. И Хаф тоже почувствовал это. Хлопнув друга по плечу, он сказал:

– Что ж, Дэни, ты справился, демоном тебе больше не быть, я это вижу!

– Нет, Марк, не я. Без тебя и Шерил я никогда не обрёл бы уверенности в себе и не избавился бы от чувства вины.

Прошло пять лет. Крис готовился к школе. Коэффициент интеллекта мальчика был очень высок, и выглядел тот серьёзным не по годам. Приступы эпилепсии случались нечасто, что позволило маленькому человечку вести полноценную жизнь.

Отец по-прежнему не находил с ребёнком общего языка, но заботился о нём и ни разу не сказал грубого слова. Шерил никак не могла решиться оставить детей и найти работу, а Дениель и не настаивал: он чувствовал себя спокойнее, когда жена находилась дома, присматривая за любимой дочкой.

Вторая половина года обещала стать насыщенной, так и произошло. Именно с этого времени и начались события, не предвещавшие ничего хорошего и полностью перевернувшие жизнь пары и её друзей.

Однажды, вернувшись от Барбары, которую Сандерсы время от времени навещали, те застали дома ужасную картину. Дениель, торопливо закрыв ладонью глаза Лавии, унёс девочку в детскую, приказал ей заняться чем-нибудь, ни в коем случае не выходя из комнаты, а сам бегом вернулся ко входу.

Чуть больше года назад движимый жалостью отец семейства подобрал паршивого бездомного котёнка и принёс к себе. Животное выходили, выкормили, и оно превратилось в чудесного пушистого и ласкового зверька. Обитатели тарелки очень любили кошку, которую назвали Дороти, лишь Крис относился к ней прохладно, как, впрочем, и ко всему, что не имело отношения к интеллектуальной сфере.

И вот сейчас окровавленная голова Доти, скаля зубы, смотрела с люстры на потрясённых хозяев, ободранное тельце со вспоротым животом распласталось на полу, повсюду валялись куски внутренностей. И кровь, везде была кровь, уже успевшая побуреть. Джонни с вытаращенными глазами стоял в дверном проёме, Шерил плакала, а Кристофер сидел в углу, закрыв лицо руками.

– Кто это сделал? – шипящим шёпотом спросил Сандерс.

Брауни посмотрел на него безумным взглядом.

– Джонни не знает, – тихо ответил он. – Мы с Саламандром гуляли, а молодой хозяин катался на велосипеде. А когда вернулись…

Опросили соседей, но те ни о чём не имели понятия. Правда, стуканец из кубика, стоящего напротив корабля, видел, как в дом ненадолго забегал Крис, но, дёрнув за эту ниточку, люди едва ли смогли бы размотать таинственный клубок.

Весь вечер домовой драил полы и стены, а Дениель тщетно пытался успокоить жену. На Шерил это событие подействовало настолько сильно, что в последующие два дня она то и дело принималась плакать и с неделю нервно вздрагивала, пугая мужа, переживающего за зевгари. Сандерса радовало только то, что Лавия не видела мёртвое животное. Мальчик же, быстро успокоившийся и занявшийся повседневными делами, не нуждался в утешениях.

Осквернитель торжествовал. Ему удалось задеть жильцов тарелки, и по его плану этим дело не ограничивалось. Он начал тщательно готовиться к нанесению следующего удара.

Когда о произошедшем узнал Хаф, он потребовал, чтобы друзья немедленно переселились в его дом, уверяя, что там ничего подобного произойти не может. Жилище хертуммима, судя по его рассказам, походило на крепость, находящуюся под защитой магии и электроники, и, подумав, Сандерсы согласились. Джонни не захотел покидать тарелку и остался на старом месте вдвоём с Саламандром, взяв с хозяев обещание их навещать.

В начале декабря все четверо перебрались в городок Севеноакс, находящийся примерно в двадцати пяти милях от Лондона. Двухэтажный дом Хафа оказался очень красивым, и обставленным с той же изысканной простотой, что и жилище Хиггинса в Джейкоби крик.

– Марк, – осматриваясь, сказал Дениель, – откуда у полицейского средства на содержание такого здания? Да и, вообще, откуда оно у тебя?

На лицо хертуммима набежала тень.

– Это собственность моей покойной жены.

– Ты был женат? – хором спросили изумлённые Сандерсы.

– Ну, что я не человек что ли, – грустно улыбаясь, ответил тот. – Она умерла около десяти лет назад.

Печаль снова омрачила черты Марка.

– Я любил Иви, – признался он, – до последнего дня. Она – единственная за многие века, с кем я официально связал свою жизнь. Рак – проклятый неизлечимый недуг, с которым я не сумел справиться, отобрал её у меня. Я забросил всё и мечтал уйти вслед за ней. Но не смог, сработал инстинкт самосохранения. После этого я дал себе клятву, что ни к кому больше не привяжусь так, как к Ив.

Шерил и Дениель жались друг к другу, с сочувствием глядя на Хафа.

– Но почему ты не передал ей секрет бессмертия? – тихо спросила женщина.

– Я передал. Но поздно, болезнь к тому времени пустила корни слишком глубоко. Если бы я узнал о ней чуть раньше…

Голос его прервался, и хладнокровный, рассудительный, порой даже грубый хертуммим зарыдал. Друзья не утешали его, понимая, что надо позволить Марку выплакать горе. Наконец, тот успокоился.

– Вы первые после Кристофера, кому я всё рассказал. И мне стало легче. Пойдёмте, я покажу, где вы можете разместиться.

Обосновавшись на новом месте, Сандерсы определили Криса в школу, Дениель ежедневно ездил в Хиллингдон, Шерил же оказалась очень занята, ведь здесь не было брауни, бравшего на себя все дела по дому. Устраиваться на работу теперь не имело смысла.

Осквернитель, конечно, прекрасно знал, где сейчас живут враги. Его не пугали магические капканы, расставленные в доме Хафа, а уж обычные средства защиты тем более. Близилось Рождество, и демон решил, что праздника зевгари не видать. Осмотревшись, он приступил к осуществлению своего плана.

Однажды, когда хертуммим находился на дежурстве, а Сандерсы, оставив детей с няней, уехали в Лондон на представление Королевского оперного театра, у одного из сидевших в баре неизвестных зазвонил телефон. В трубке прозвучал то ли женский, то ли детский голос:

– Вы помните, что должны делать? Сегодня вас впустят в дом.

Через пару часов после этого короткого разговора машина Дениеля свернула на подъездную дорожку. И вдруг он, резко затормозив, выскочил из салона. Недоумевающая жена последовала за ним и похолодела, увидев, что в здании темно, входная дверь открыта, а несколько окон второго этажа разбиты вдребезги.

Сандерсы бросились к дому. Дениель на бегу доставал пистолет, с которым после случая в тарелке не расставался ни днём, ни ночью. На пороге в бурой луже лежала мёртвая женщина, исколотая ножом, а внутри людей встретила тишина. Не отрывая взгляда от тела няни, Шерил щёлкнула выключателем. Ничего. Тогда она переключилась на аварийный генератор и в комнатах замигали лампочки.

– Звони Марку, Шер, – кинул мужчина, – скорее!

А сам двинулся вперёд.

Женщина уже говорила с Хафом, когда дикий крик мужа заставил её выронить трубку. Вбежав в детскую, она застыла, не веря глазам. Маленькая Лавия лежала на полу, и разможжённая голова её утопала в крови. Дениель стоял перед дочерью на коленях, пытаясь уловить малейшие признаки жизни и не находя их.

Шерил, еле передвигая ноги, побрела в гостиную, где уронила телефон, и, опустившись на пол, безжизненным голосом вызвала скорую. Но тотчас, вспомнив что-то, вскочила.

– Крис, Крис! – звала несчастная мать.

Послышалось тихое хныканье, и, бросившись в их с Дениелем спальню, откуда доносился звук, женщина вытащила из-под кровати поцарапанного, но в целом невредимого мальчика. Кристофер негромко поскуливал, и Шерил, молча обняв ребёнка, повела его с собой, намереваясь помочь мужу. Тот, шатаясь, вышел из детской, мутным взглядом посмотрел на жену и сына, сел на ковёр, обхватив колени руками, и уставился в невидимую для остальных точку на стене.

Взвыли сирены, это прибыли полиция и медики, и вскоре дом наполнился людьми. Вбежал Хаф.

– Все живы? – коротко спросил он.

Шерил отрицательно покачала головой и, не в силах произнести ни слова, кивнула в сторону детской. Хертуммим направил врачей туда, а сам застыл на пороге, мрачно глядя на страшное зрелище смерти.

– Шер, тебе нужна помощь? – негромко спросил маг, не глядя на неё.

Она снова качнула головой и заплакала, всё ещё прижимая к себе Криса. Марк подошёл к неподвижно сидящему Дениелю и опустился рядом с тем на колени, заглядывая в глаза. Несколько раз встряхнув друга, он ударил его по щеке. Никакой реакции.

– А Дэну, похоже, она необходима, – почти не разжимая губ, сказал он.

Вызвали ещё машину, на которой тела девочки и няни отправили в морг, а Дениеля на первой из прибывших повезли в Суррей в психиатрическую клинику. Хаф поехал с ним для улаживания формальностей и моральной поддержки, если таковая понадобится отрешившемуся от всего земного товарищу.

Шерил полицейские попросили остаться, засыпав вопросами. Задавали их и мальчику, но тот казался абсолютно невменяемым, поэтому ребёнка оставили в покое, договорившись с матерью, что оба явятся для дачи показаний, как только Крис придёт в себя. Потом все уехали, и в доме воцарилась тишина.

Дата добавления: 2015-07-20