Доходило до смешного. Это было уже похоже на сказочную детскую игру.
— У меня к тебе деловое предложение, — улыбался я
— Ты мне его уже сделал.
— Да. Но я еще не рассказал тебе о Пирамиде!
— Что это?— смеясь, спрашивала Аня и таращила на меня удивленные глаза.
— Слушай же… Вот, смотри…
И обломанной веточкой пальмы, как зомби, я снова и снова, наперекор неутомимой волне, слизывающей раз за разом мои наброски, неутомимо рисовал на песке свою Пирамиду.
— Надо же, — восхищалась Аня, — это так интересно! Жаль только, что до сих пор на земле ей не найдено место.
— Мы купили для этого небольшой остров в Карибском море, — сказал я, — с кричаще высиненным небом и белым сахарным атоллом, усыпанным по прибрежной кайме изумрудными пальмами и …
Я рассказывал ей старую сказку на новый лад. В этой сказке правда была пересыпана вымыслом, я старался как мог.
— Этого мало! Для абсолютной автономии, чтобы никто нам не смог помешать, мы купили и маленькую планету под условным названием «Клон»… Она пока в поисках своего имени.
— Почему не на Галапагоссах? Дарвин ведь оттуда привез свой новый взгляд на мир.
— Мы ведем переговоры и с правительством Эквадора.
— Ты опять шутишь? Порой мне очень трудно понять, когда ты говоришь правду, а когда позволяешь себе разные штучки.
— Этим не шутят.
— Почему же ты раньше об этом молчал?
— Разве это могло изменить твой выбор?
Казалось, уже все сказано. Я затруднялся в поиске новых слов. На мой взгляд, Пирамида уже так сверкала, что ее невозможно было не видеть. Этого мало — Ее нельзя было не признать!
Бывали паузы, когда мы подолгу сидели, ни слова не произнося. Потом я читал ей стихи…
— Бродского! — говорит Лена.
— Бродского? Почему ты решила, что Бродского? — спрашиваю я.
Я читал:
Перешептывай слово каждое — береги.
Застолби нам с тобой вон там полновесный ад
Между нами не годы-воды — чужая жизнь.
Доживать — как дожевывать жвачку, но дай мне знать
Если спешишься сам или конь на скаку падет.
Или сточит копыта свои о камень дней…
Я смотрел Ане в глаза, держа её за руки, крепко сжимая её пальчики каждой
Строчкой, и читал, читал…
Если вдаль вдоль межи тебя мираж уведет…
Если ты себя потеряешь во мне — скажи
Это просто у нас такой бережливый бог.
Это просто манна твоих долгожданных губ...
Это ноет к ночи подаренное ребро.
На моем — свеча. Ждут…
Аня слушала меня, не мигая, не шевелясь, не противясь даже своими мизинчиками…
Я продолжал покорять её теперь Тиниными стихами: «Ждут… Ждут… Ждут…».
Я весь жил ожиданием…
Повисла длительная пауза. У Ани заслезились глаза. Она кивнула:
— Да…
И вот я дождался своего: наконец я услышал ее долгожданное «да»!
— Ты плачешь?
Она тряхнула своей рыжей головой — что ты! Нет!
И согнутыми указательными пальчиками промокнула глаза.
— Что ты!..
Я прижал ее к груди, мы постояли минуту… Затем она разулыбалась:
— Что ж, едем, — сказала она и взяла телефон, — когда вылетаем? Мне необходимо уладить кое-какие дела…
Так она пошутила, и я с радостью разделил ее желание тот же час бросить все и лететь, и лететь… Я понимал, что дела есть дела, и каждое из них требовало завершения. С этим не считаться в этом мире нельзя. Оставалось ждать.
Потом она меня провожала.
— Обнимемся что ли? — предложил я.
Она подставила щеку.
— Чмокни меня на прощание, увидимся.
Мы стояли в здании аэровокзала, смотрели в глаза друг другу и улыбались. Нам жаль было расставаться.
— Рест, спасибо тебе, — сказала Аня.
— Я же ничего для тебя не сделал.
Как будто нам больше нечего было сказать друг другу.
— Я позвоню.
— Скоро увидимся, — сказала она еще раз.
Я держал ее ладони в своих руках.
— Не хочется уезжать.
— Оставайся.
Мы только улыбались.
— Я привыкла к тому, что все хорошее быстро кончается, и все-таки не хочется тебя отпускать. Оставайся.
— Пока, — сказал я, — найдемся.
Еще раз чмокнул ее в щеку и отпустил пальцы. Она приложила левую ладонь к моей щеке и произнесла почти неслышно:
— Это просто манна твоих долгожданных губ...
У неё снова заслезились глаза.
— Я надеюсь, что и тебе повезло, — сдерживая себя от того, чтобы не разрыдаться, произнесла она: — у тебя есть теперь я. Не потеряй меня снова…
Доходило до смешного: точно так же я думал и о Тине. Я даже слышал её голос: «не потеряй меня».
— Тебя невозможно потерять, — сказал я.
Если ты себя потеряешь во мне — скажи…
И кто только придумал эти разлуки!
Это был просто — ‟полновесный ад”!
Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 24 | | | Глава 27 |