– Потерял сознание от боли. Так даже лучше… – сказал доктор.
К горлу подкатил ком.
– Что мне делать?
В голосе дока сквозило отчаяние:
– То же, что и мне. А именно – ни‑че‑го. Я бессилен.
– Не переживай ты так, – пробормотал Иен. – Твоей вины здесь нет. В мире многое изменилось. Никто не ждет от тебя невозможного.
Я обреченно сгорбилась. Да, в их мире многое изменилось.
Мне в плечо ткнулся палец.
– Пойдем, – прошептал Иен.
Я кивнула и попыталась высвободить руку.
Веки Уолтера приподнялись, невидящий взгляд смотрел на меня.
– Глэдис? Ты тут? – В голосе умирающего звучала мольба.
– Э‑э… тут, – нетвердо произнесла я, чувствуя, как его пальцы вновь переплетаются с моими.
Иен пожал плечами.
– Я принесу вам еды, – прошептал он и вышел из комнаты.
Я нервничала, ожидая возвращения Иена: Уолтер принимал меня за жену, снова и снова бормотал ее имя, хотя, похоже, ничего от меня не хотел, за что я была ему признательна. Прошло около получаса, и я нетерпеливо вслушивалась в звук шагов, не понимая, что задержало Иена.
Все это время док стоял у стола, вперив взгляд в пустоту. Каким же беспомощным он себя чувствовал!
И тут послышался какой‑то звук – не шаги.
– Что это? – шепотом спросила я у дока. Уолтер снова затих – возможно, впал в беспамятство, – и мне не хотелось его тревожить.
Док склонил голову набок и тоже прислушался.
Непривычный тарахтящий звук, быстрое, монотонное гудение. Мне показалось, оно стало громче, а потом вдруг вновь стихло.
– Странно. Похоже на… – Доктор замолчал и сосредоточенно наморщил лоб: незнакомый гул удалялся.
Мы напряженно вслушивались и различили приближающиеся шаги. Только это была не размеренная, неторопливая походка Иена. Кто‑то бежал – нет, несся со всех ног.
Док немедленно отреагировал на опасность и выскочил навстречу. Я сгорала от любопытства, но мне не хотелось убирать руку и расстраивать Уолтера. Оставалось лишь слушать.
– В чем дело, Брандт? – удивленно спросил док.
– Где она? Где тварь? – послышался запыхавшийся мужской голос.
Бег прервался и возобновился снова, чуть медленнее.
– О чем ты? – окликнул доктор у самой двери.
– О паразите! – нетерпеливо прошипел Брандт, врываясь в арочный проем.
Брандт уступал в росте Кайлу или Иену. Всего на несколько дюймов выше меня, он был толстым и крепким, как носорог. Беспокойными глазами Брандт прочесал комнату, на миг задержал взгляд на моем лице, глянул на лежащего без сознания Уолтера, еще раз оглядел помещение и уставился на меня. Он собрался было шагнуть в мою сторону, но тут доктор нагнал его и вцепился ему в плечо.
– Что ты делаешь? – Голос дока походил на рычание.
Внезапно странный гул вернулся, то затихая, то становясь оглушительно громким, то стихая вновь. Мы замерли. Тарахтящий гул нарастал, сотрясая воздух.
– Это… вертолет? – шепотом спросил док.
– Да, – прошептал Брандт. – Ищейка – та самая, что искала эту тварь. – Он мотнул головой в мою сторону.
У меня вдруг сжалось горло – дыхание перехватило, закружилась голова.
«Нет. Только не сейчас. Не надо».
«Да что ж ей неймется‑то? – заворчала в моей голове Мел. – Почему она не оставит нас в покое?»
«Она не должна до них добраться».
«Но как нам ее остановить?»
«Не знаю! Это я во всем виновата!»
«Я тоже, Анни. Мы обе».
– Ты уверен? – спросил док.
– Вертолет завис, Кайл его в бинокль разглядел. Тот же вертолет, что и в прошлый раз.
– Над нами завис? – Док ужаснулся. – Где Шэрон?
Брандт покачал головой.
– Вертолет прочесывает местность в разных направлениях от Пикачо. Похоже, ищет вслепую. Нарезает круги над местом, где мы закопали машину.
– Где Шэрон? – снова спросил док.
– Она с детьми и Люсиной. Все в порядке. Ребята начали паковаться на случай, если придется переезжать, но Джеб говорит, что это маловероятно.
Док выдохнул, медленно подошел к столу и облокотился на него, тяжело дыша, словно только что пробежал стометровку.
– Значит, ничего нового, – пробормотал он.
– Угу. Но на несколько дней придется залечь, – предупредил Брандт.
Его взгляд снова шарил по комнате, то и дело возвращаясь ко мне.
– Есть под рукой веревка? – Брандт сдернул простыню с незанятой койки и теперь вертел ее в руках.
– Веревка? – непонимающе отозвался док.
– Для паразитки. Кайл велел ее связать.
По моему телу прокатилась судорога; я непроизвольно сжала пальцы Уолтера, и он захныкал. Я постаралась расслабить мышцы, не спуская глаз с сурового лица Брандта. Тот выжидающе смотрел на дока.
– Ты явился сюда, чтобы связать Анни? – жестко спросил доктор. – А с какой стати вы решили, что это понадобится?
– Ладно тебе, док, не дури. У тебя тут полно трещин в потолке и металлических поверхностей. – Брандт указал на шкаф у дальней стены. – Стоит тебе на минуту отвлечься, и эта тварь подаст сигнал Ищейке.
Я едва не задохнулась от обиды и с громким шумом втянула воздух.
– Видишь? – оживился Брандт. – Расстроилась, что ее план разгадали.
Я готова была погибнуть в пустыне, лишь бы скрыться от неумолимого взгляда выпученных глаз моей Ищейки, а Брандт считает, что я приведу ее сюда, погублю Джейми, Джареда, Джеба, Иена… Я чуть не поперхнулась.
– Ступай, Брандт, – ледяным тоном заявил док. – Я присмотрю за Анни.
Брандт разозлился:
– Да что с вами, ребята? С тобой, с Иеном, с Труди, с остальными? Загипнотизировала она вас, что ли? Если б не ваши глаза, я бы подумал…
– Ступай и думай, сколько тебе влезет. Только, желательно, где‑нибудь подальше отсюда.
Брандт мотнул головой.
– Что приказано, то и делаю.
Док скрестил руки на груди и встал между мной и Брандтом.
– Ты к ней не прикоснешься.
Вдали затарахтели, приближаясь, лопасти вертолета. Мы замерли и затаили дыхание, дожидаясь, пока стихнет гул.
Наконец звук вертолета умолк. Брандт еще раз покачал головой, подошел к столу дока, передвинул стул к стене возле шкафа и плюхнулся на сиденье всем весом. Металлические ножки заскрежетали о камень. Брандт нагнулся вперед, положил руки на колени и уставился на меня, как стервятник, который дожидается последнего вздоха умирающей жертвы.
Доктор стиснул челюсти.
– Глэдис, – пробормотал Уолтер, выныривая из полудремы. – Ты здесь.
Под неотрывным взглядом Брандта я осторожно погладила пальцы умирающего. Уолтер затуманенным взглядом всматривался мне в лицо, видя несуществующие черты.
– Больно, Глэдис. Так больно.
– Знаю, – прошептала я. – Док?
Доктор уже стоял рядом с бренди наготове.
– Открой рот, Уолтер.
Где‑то вдали – и в то же время слишком близко – затарахтел вертолет. Док вздрогнул, и бренди пролилось мне на руку.
* * *
Это был ужасный день, худший день моей жизни на этой планете: хуже, чем первый день в пещерах и даже хуже, чем последний знойный день в раскаленной пустыне в ожидании смерти.
Вертолет все кружил и кружил. Иногда наступала тишина, и казалось, что кошмар закончился. Но звук неумолимо возвращался, и перед глазами вставало упрямое лицо Ищейки, глаза навыкате, прочесывающие пустыню в поисках малейших признаков человеческого присутствия. Я попыталась отогнать навязчивый образ и сосредоточилась на воспоминаниях о бесцветном однообразном пейзаже пустыни, словно мои мысли могли передаться Ищейке, нагнать тоску и заставить улететь.
Брандт не сводил с меня подозрительного взгляда. Я все время его чувствовала, хотя почти не смотрела на Брандта. Иен вернулся, принес одновременно и завтрак, и обед. Стало чуть легче. Иен перепачкался, пока упаковывал вещи, готовясь к эвакуации – что бы это ни означало. Куда им было податься? Брандт в двух словах объяснил, зачем пришел. Иен так разозлился, что стал похож на Кайла. Он притащил еще одну койку и сел рядом со мной, заслонив меня от Брандта.
И вертолет, и Брандта с его недоверием можно было вытерпеть. В обычный день – если он еще когда‑нибудь настанет, обычный день, – любая из этих двух неприятностей доставила бы мне невообразимые мучения. Сегодня же они не значили ничего.
К полудню док споил Уолтеру остатки бренди. Почти сразу после этого Уолтер начал ворочаться, стонать и задыхаться. Его пальцы сдавили мои, оставляя синяки, а едва я убирала руку, стоны переходили в пронзительный крик. Один раз я улизнула в туалет; Брандт увязался следом, и Иен, соответственно, тоже. Всю дорогу я почти бежала, но к нашему возвращению стоны Уолтера превратились в звериный вой. Док осунулся от переживаний. Как только я заговорила с Уолтером, он затих – решил, что жена рядом. Это была невинная ложь, ложь во спасение. Брандт раздраженно фыркнул, но злость его ничего не значила. Рядом с болью, которую испытывал Уолтер, меркло все.
Уолтер корчился и стонал, а Брандт метался из угла в угол в другом конце комнаты, не находя себе места.
К вечеру в лазарет заглянул Джейми, принес еды на четверых. Я побыстрее отправила его с Иеном ужинать на кухню, но предварительно взяла с Иена обещание, что ночью он останется с Джейми, чтобы тот тайком не прокрался сюда. Уолтер заворочался и душераздирающе закричал – похоже, случайно задел сломанную кость. Мне не хотелось, чтобы эта ночь навеки врезалась в память Джейми, потому что в нашей с доком памяти боль Уолтера словно выжгли каленым железом. Возможно, и в памяти Брандта тоже, хотя он и старался отгородиться от криков умирающего, заткнув уши и насвистывая неразборчивую мелодию.
Док же не пытался отстраниться; напротив, он страдал вместе с Уолтером. Крики боли прокладывали на лице врача глубокие борозды, похожие на следы от когтей. Как ни странно, оказалось, что люди, и в частности доктор, способны на подобное сопереживание. В ту ночь я взглянула на дока другими глазами: его сочувствие было так велико, что сердце обливалось кровью. Доктор пропускал через себя чужую боль, и невозможно было представить, что он способен на жестокость. Язык не поворачивался назвать его палачом. Я постаралась вспомнить, на чем основывались мои догадки – как я могла его винить? Должно быть, я просто ошиблась от испуга. После этой кошмарной ночи я больше никогда не усомнюсь в доке! Впрочем, лазарет пугал меня по‑прежнему.
Наконец скрылись последние лучи солнца, и вертолет исчез.
Мы сидели в темноте, не решаясь зажечь даже тусклый голубой свет, не в силах поверить, что опасность миновала. Первым это признал Брандт: по‑видимому, его уже тошнило от лазарета.
– Похоже, сдалась, – пробормотал он, пробираясь к выходу. – Ночью ничего не видно. Пошел я… только прихвачу лампу, чтобы тварь до нее не добралась.
Док не ответил и даже не посмотрел в его сторону.
– Помоги мне, Глэдис, сделай так, чтобы эта боль прошла! – умолял меня Уолтер, стискивая мне руку. Я осторожно вытирала пот с его лица.
Время словно остановилось – казалось, что ночь никогда не кончится. Уолтер кричал все чаще и страшнее. Мелани улизнула, понимая, что ничем не сможет помочь. Я бы тоже спряталась, но Уолтер нуждался во мне. Я осталась наедине с собой, как когда‑то мечтала, но мне было очень одиноко.
Сквозь высокие трещины в потолке стал проникать тусклый серый свет. Я то дремала, то выныривала из сна, разбуженная стонами и вскриками Уолтера. Рядом похрапывал док. Я была рада, что он хоть ненадолго отключился.
Я пыталась успокоить Уолтера, бормоча в полусне слова утешения.
– Я с тобой, рядом, – повторяла я снова и снова, всякий раз как он звал жену. – Ш‑ш‑ш, все в порядке. – Слова утратили смысл, но все‑таки они помогали: мой голос, казалось, успокаивал Уолтера.
Крики и стоны умирающего заглушили приход Джареда.
Джаред долго смотрел, как я сижу у постели Уолтера. Едва осознав, что он в комнате, я решила, что первой его реакцией будет злость. К моему удивлению, Джаред был спокоен.
– Док, – окликнул он и потряс доктора за плечо. – Док, проснись.
Я отдернула руку, оглянулась, не понимая, что происходит, и увидела лицо Джареда – лицо человека, которому принадлежал этот незабываемый голос.
Он пытался разбудить доктора и смотрел на меня. В тусклом свете невозможно было определить выражение его глаз. Непроницаемое лицо.
Мелани встрепенулась. Она всматривалась в знакомые черты, пытаясь прочитать его мысли.
– Глэдис, не уходи! Пожалуйста! – От пронзительного вопля Уолтера доктор вскочил, едва не перевернув койку.
Я вложила онемелую руку в шарящие по простыне пальцы умирающего.
– Ш‑ш‑ш! Ш‑ш‑ш! Уолтер, я тут. Я никуда не уйду, обещаю.
Уолтер захныкал, как младенец, а я провела влажной тряпицей по его лбу; всхлип оборвался, закончившись вздохом.
– Что здесь происходит? – шепнул сзади Джаред.
– Анни – лучшее обезболивающее, какое мне удалось найти, – устало проговорил док.
– Что ж, я нашел кое‑что поэффективнее, чем ручная Ищейка.
У меня внутри все оборвалось.
«Упрямый идиот, – зашипела Мелани. – Скажешь ему, что солнце садится на западе, все равно не поверит».
Но доку было не до моих обид.
– Неужели достал?
– Морфин – немного, правда. Я б давным‑давно вернулся, не кружи тут эта Ищейка.
Док немедленно начал действовать. Зашуршала бумага, и доктор восхищенно вскрикнул.
– Джаред, ты волшебник!
– Док, на минутку…
Но док с сияющим изможденным лицом уже вонзил иглу небольшого шприца в предплечье Уолтера. Я отвернулась. Как можно втыкать что‑то под кожу!
Впрочем, действие лекарства сказалось почти сразу. Через полминуты тело Уолтера расслабилось и обмякло, дыхание выровнялось, хрипы ушли. Стиснутые пальцы разжались, освобождая мою несчастную кисть. Правой рукой я помассировала левую, пытаясь восстановить кровообращение. От кончиков пальцев по коже разбежались иголочки.
– Э‑э, док, вообще‑то тут мало, – пробормотал Джаред.
Я оторвала взгляд от умиротворенного лица Уолтера. Джаред стоял ко мне спиной, на лице доктора застыло удивление.
– Мало? Я не думал копить на черный день, Джаред. Да, скоро мы об этом пожалеем, но я не собираюсь продлевать мучения Уолта, пока у нас есть болеутоляющее.
– Я о другом, – сказал Джаред спокойным, ровным тоном. Похоже, он долго обдумывал свою мысль.
Док нахмурился, сбитый с толку.
– Тут хватит дня на три, максимум на четыре, – продолжил Джаред. – Если давать небольшими дозами.
Я не поняла, что имеет в виду Джаред, зато доктор понял.
– А‑а! – Он вздохнул и посмотрел на Уолтера. На глаза доктору навернулись слезы. Он словно собрался что‑то сказать, но не издал ни звука.
Мне хотелось понять, о чем они говорят, однако в присутствии Джареда я предпочла сдержаться и промолчать, не выказывая излишнего любопытства.
– Его уже не спасти, но можно избавить от страданий.
– Знаю. – Голос доктора дрогнул, как будто его душили слезы. – Ты прав.
«Что происходит?» – спросила я Мелани.
«Они собираются убить Уолтера, – сухо сообщила она. – Морфина как раз хватает для смертельной дозы».
В гробовой тишине мой едва слышный вздох прошелестел громче, чем следовало бы. Меня не волновало то, что подумают эти двое здоровых людей. Я склонилась над подушкой Уолтера, и к моим глазам подступили слезы.
«Нет, – подумала я. – Еще не время. Нет».
«Лучше, чтобы он умер в мучениях?»
«Я просто… не могу смириться… с концом. С неотвратимостью. Я больше никогда не увижусь с другом».
«А у тебя много друзей, с которыми ты можешь увидеться?»
«Таких друзей у меня еще не было».
Друзья с других планет смешались у меня в голове; Души так похожи – можно даже сказать, они друг друга заменяют. Уолтера же не повторить. Когда его не станет, некому будет занять его место.
Я баюкала голову Уолтера, и мои слезы заливали ему лицо. Я пыталась заглушить рыдания, но они прорывались наружу. Я не просто плакала, я оплакивала друга.
«Знаю. У тебя это впервые», – прошептала Мелани, и в ее голосе звучало сострадание. Она мне сострадала – и это тоже было впервые.
– Анни? – окликнул док.
Я лишь покачала головой, не в силах говорить.
– Ты слишком давно тут сидишь. – Мягкая, теплая ладонь доктора легла мне на плечо. – Иди отдохни.
Погруженная в скорбь, я мотнула головой.
– Ты устала. Умойся, разомнись. Поешь в конце концов.
Я пристально посмотрела на дока.
– А к моему возвращению Уолтер будет здесь? – прошептала я сквозь слезы.
Доктор внимательно взглянул на меня.
– Ты этого хочешь?
– Я бы хотела с ним попрощаться. Он мой друг.
Он похлопал меня по руке.
– Знаю, Анни, знаю. И мой тоже. Я не спешу. Сходи, развейся – вернешься, как будешь готова. Уолтер пока поспит.
Изможденное лицо дока светилось искренностью. Я кивнула и осторожно опустила голову Уолтера на подушку. Возможно, вдали отсюда скорбь ослабнет. Я не знала, как справляться с горем: до сих пор я ни с кем еще не прощалась по‑настоящему.
Я любила Джареда, пусть и не по собственной воле, и перед уходом взглянула на него. Как мне хотелось к нему прижаться! Мелани мечтала о том же, только по возможности без моего участия в процессе.
Джаред смотрел на меня. Похоже, он целую вечность не спускал с меня глаз и старался сохранить непроницаемое лицо, но я уловила в его взгляде удивление и недоверие. На меня вдруг навалилась усталость. Будь я самой талантливой лгуньей, какой смысл ломать комедию сейчас? Какой смысл «пудрить мозги» Уолтеру, который никогда не сможет за меня заступиться?
Наши взгляды встретились, потом я повернулась и пошла прочь по темному коридору, куда менее мрачному, чем выражение лица Джареда.
Глава 32
Засада
В пещерах было тихо. Солнце еще не встало, и в лучах рассвета зеркала на площади отсвечивали бледно‑серым.
Моя немногочисленная одежда хранилась в комнате Джейми и Джареда. Я прокралась внутрь, радуясь, что точно не встречу Джареда, который остался в лазарете.
Джейми крепко спал, свернувшись калачиком в верхнем углу матраса. Обычно он не ютился в уголках, просто на этот раз на остальной части матраса расположился Иен, раскинув руки и ноги по всей кровати.
Со мной вдруг случилась беспричинная истерика – пришлось заткнуть рот кулаком. Давясь смехом, я быстро подхватила свои шорты и старую футболку, выцветшую от грязи, и с хихиканьем юркнула в коридор.
«Совсем уже того, ку‑ку, – вздохнула Мелани. – Тебе нужно проспаться».
«Позже посплю. Когда…» – Мелькнувшая в голове мысль быстро привела меня в чувство, и смех прошел.
Я торопливо направилась в купальню. Доку я верила, но… Может быть, он передумал. Может быть, Джаред против моей просьбы. Приходилось спешить.
У похожей на осьминога развилки, объединявшей все спальные коридоры, мне послышался шорох за спиной. В полумраке пещеры я никого не разглядела. Народ потихоньку зашевелился: скоро завтрак, а за ним и очередной трудовой день. Если сегодня закончат расчистку, необходимо будет рыхлить почву на восточном поле. Может, удастся выкроить время и помочь… Позже…
Я шла знакомым маршрутом к подземным рекам, мысли витали далеко‑далеко, ни на чем не задерживаясь дольше секунды. Не успевала я сосредоточиться на чем‑то одном – Уолтер, Джаред, завтрак, работа, ванна, – как мысль перескакивала, и я теряла нить. Мелани права: мне нужно поспать. Мелани и сама туго соображала. Мысли вращались вокруг Джареда, но ей, как и мне, не удавалось превратить их беспорядочный поток в нечто связное.
Я давно освоилась в купальне, кромешная тьма больше меня не пугала. В пещерах было полно темных комнат и закутков, и большую часть дня я проводила в темноте. К тому же мне слишком часто доводилось тут бывать – под чернильной гладью озерка не таились чудовища, готовые утащить меня под воду.
Впрочем, я прекрасно понимала, что отмокать некогда: скоро проснутся остальные, и многие захотят начать день с умывания. Я принялась за дело – сперва помылась сама, затем приступила к стирке, яростно, изо всех сил оттирая рубашку, словно хотела стереть из памяти события двух последних бессонных ночей. Руки горели, хуже всего пришлось растрескавшейся коже на костяшках пальцев. Как я их ни полоскала, как ни окунала ладони в воду, ощутимого облегчения это не принесло. Я вздохнула и вылезла на берег, собираясь одеться.
Сухую одежду я оставила в дальнем углу купальни, у кучки камней. Я случайно задела камешек, поранив босую ногу; он просвистел через всю купальню, отскочил от стены и с громким бульканьем плюхнулся в воду. От неожиданности я подпрыгнула, хотя на фоне реки, ревущей снаружи, плеск был едва слышен. Я всунула ноги в обшарпанные туфли, и тут оказалось, что меня ждут.
– Тук‑тук, – позвал знакомый голос из темноты у входа в купальню.
– Доброе утро, Иен, – поздоровалась я. – Я всё, освобождаю ванну. Как спалось?
– Иен еще спит, – ответил голос Иена. – Наверное, скоро проснется, так что лучше нам побыстрее с этим покончить.
Волю сковал холод, ноги словно примерзли к земле. Я не могла сдвинуться с места, не могла вдохнуть. Я ведь давно знала, просто забыла за долгие недели его отсутствия… Кайл был не просто похож на брата: в тех редких случаях, когда он говорил нормальным тоном, их голоса звучали одинаково.
Воздуха не хватало. Темная купальня превратилась в ловушку. Кайл сторожил выход. Бежать некуда.
«Тихо, не шуми», – завизжала Мелани у меня в голове.
Я и не шумела. Воздуха, чтобы кричать, не было.
«Прислушайся».
Я постаралась сосредоточиться, несмотря на страх, который вонзился в сознание миллионом крошечных ледяных иголок. Я ничего не слышала. Ждал ли Кайл моего ответа? Или подкрадывался ко мне в тишине? Я напрягла слух, но шум реки заглушал все звуки.
«Хватай камень. Быстрее!» – велела Мелани.
«Зачем?»
Я представила, как обрушиваю булыжник на голову Кайлу.
«Не могу».
«Тогда мы умрем, – крикнула она. – Я сама. Пусти!»
«Должен быть другой способ», – простонала я и заставила согнуться смерзшиеся колени. Руки пошарили в темноте, подняли с земли большой зазубренный камень и горстку гальки.
Дерись или беги.
В отчаянии я попыталась сломать замки, выпустить Мелани на свободу. Дверца рассудка не открывалась: руки судорожно сжимали бесполезные предметы, которые я никогда не смогу использовать как оружие.
Послышался тихий всплеск: кто‑то зашел в ручей, протекавший из озерца в уборную. Всего в нескольких ярдах…
«Отдай мне мои руки!»
«Пробую, не выходит! Забирай!»
Осторожно, по стеночке, я стала пробираться к выходу. Мелани, запертая у меня голове, отчаянно билась в поисках выхода.
Уже не у дальнего ручья, а возле самого входа послышался вздох. Я замерла.
«Где он?»
«Не знаю».
И снова было слышно лишь, как шумит река. А если Кайл пришел не один? Что, если кто‑то ждал меня у входа, пока Кайл заходил с другой стороны? Как близко он ко мне подобрался?
Волоски на руках и ногах встали дыбом. Воздух колыхнулся, я словно почувствовала, как Кайл бесшумно крадется. Вход. Я пошла обратно, подальше от места, откуда донесся вздох.
Кайл не мог долго тянуть. Судя по всему, он торопился. Сюда в любую секунду могли войти, только вот вряд ли бы это меня спасло. Вошедший в купальню скорее всего даже не попытался бы остановить Кайла: большинство решили бы, что так будет лучше. Я понимала, что найдется мало людей, готовых встать на мою защиту, и еще меньше – способных это сделать. Разве что Джеб с его ружьем. По силе Джаред не уступал Кайлу, а вот в целеустремленности… Кайл был одержим. Вероятно, сейчас Джаред не стал бы с ним драться.
Раздался какой‑то шум. Это звук шагов у выхода или просто воображение разыгралось? Сколько длилось наше молчаливое противостояние? Я понятия не имела, сколько секунд или минут натикало.
«Приготовься!» – Мелани знала, что развязка близка, и ей хотелось, чтобы я покрепче сжала камень.
Я же еще надеялась убежать. Даже пересиль я себя, боец из меня вышел бы никудышный. Кайл был чуть ли не вдвое тяжелее, а его руки – намного длинней моих. Я подняла руку с зажатой в кулаке галькой и прицелилась в дальний проход, ведущий в туалет. Возможно, если Кайл решит, что я спряталась там, у меня появится надежда на спасение. Я бросила камни и отскочила в сторону: пригоршня гальки застучала о стену.
Обманный маневр сработал – у входа послышался вздох и осторожные шаги, в направлении звука. Стараясь не шуметь, я стала на цыпочках красться вдоль стены.
«А если их двое?»
«Понятия не имею».
Я почти добралась до выхода. Главное – выскочить в коридор, а там ему меня не догнать. Я легче и быстрее…
Шаги зазвучали отчетливее, ноги прошлепали по ручью в дальнем конце купальни. Я стала двигаться быстрее. Внезапно напряженное ожидание прервал мощный всплеск, который сотряс воду и воздух. Меня окатило с ног до головы, я охнула. Во все стороны полетели брызги, волны заплескались о стены.
«Он идет через озеро! Беги!»
Я промедлила всего секунду, но и этого хватило. Сильные пальцы схватили меня за лодыжку. Я дернулась – прочь от озера, к выходу! – споткнулась и полетела вниз. Державшие меня пальцы соскользнули, вцепились мне в туфлю. Я дернула ногой, и туфля осталась у него в руке.
Я лежала на земле, но и мой противник тоже упал. Я принялась карабкаться вперед, обдирая колени об острые камни.
Кайл крякнул, потянулся к моей голой пятке, но ему не за что было уцепиться, и я снова выскользнула. Я рванулась вперед и, не поднимая головы, вскочила на ноги, рискуя упасть в любую секунду: мое тело двигалось почти параллельно полу. Собрав волю в кулак, я удержала равновесие.
Кайл явился в купальню один, у выхода меня никто не поджидал. Адреналин и надежда забурлили по венам – я понеслась вперед и на полной скорости влетела в пещеру с двумя реками, думая лишь о том, чтобы побыстрее добежать до туннеля. Сзади пыхтел Кайл. Я отталкивалась от земли все мощнее, с каждым шагом вырываясь вперед.
Нестерпимая, жгучая боль пронзила ногу…
Сквозь журчание реки я услышала, как падают и катятся по земле два больших камня: один выронила я, а второй бросил Кайл, в попытке меня подбить. Нога подогнулась, увлекая меня вниз, на землю, и в ту же секунду он навалился сзади.
Кайл всем своим весом придавил меня к полу: от толчка я с силой стукнулась головой о камень, в ушах стоял звон. Я упустила свой шанс.
«Кричи!»
Звук, который исторгли мои легкие, напоминал завывание сирены и, кажется, застал врасплох и меня, и моего противника.
Я и сама не ожидала, что умею так визжать – наверняка кто‑нибудь услышит. Только бы этим кем‑то оказался Джеб! Только бы он захватил ружье!
– Ум‑м! – Широкая ладонь Кайла закрыла мне почти все лицо, зажала рот, оборвала мой пронзительный крик.
Не выпуская меня, он перекатился – так неожиданно, что я даже не успела понять, для чего… Голова кружилась, перед глазами все плыло, я не понимала, что происходит, – но тут мое лицо оказалось в воде, и до меня дошло.
Рука Кайла давила мне на шею, окуная мое лицо в неглубокий ручей с прохладной водой, который протекал через пещеру до самой купальни. Задерживать дыхание было поздно, и я вдохнула приличный глоток воды. Как только вода попала в легкие, тело охватила паника. Я и не представляла, что способна на такое: руки и ноги замолотили в воздухе, и рука Кайла соскользнула. Он, видимо, ждал, что я начну вырываться, и попытался ухватить меня поудобнее. Вместо этого, следуя необъяснимому инстинкту, я дернулась в его сторону. Подбородок вынырнул из воды, я успела откашляться и глубоко вдохнула.
Кайл изо всех сил пытался засунуть мою голову обратно в ручей, я же извивалась всем телом, прижимаясь к торсу противника, а вес Кайла работал против него. Вода в моих легких вызвала неконтролируемый кашель и судороги.
– Хватит! – рявкнул Кайл.
Он слез с меня, и я попыталась отползти в сторону.
– Ну уж нет! – процедил он сквозь зубы.
Я поняла, что это конец.
Поврежденная нога онемела и не слушалась. Я волокла тело по полу, подтягиваясь на руках и отталкиваясь здоровой ногой, но даже это у меня получалось с трудом: мешал жуткий кашель. Я и закричать‑то не могла.
Кайл схватил меня за запястье и рывком поднял с пола. Под весом тела нога подогнулась, и я рухнула на него.
Одной рукой Кайл загреб оба моих запястья, второй обхватил меня за талию, поднял с пола и потащил на себе, как куль с мукой. Я вертелась, молотила здоровой ногой по воздуху.
– Покончим с этим.
Он прыжком перемахнул через узкую речку и потащил меня к ближайшей трещине. Лицо намокло от пара, что клубился над горячим потоком. Кайл собирался бросить меня в темную, раскаленную трещину, заживо сварить в кипящей воде.
– Нет, не‑ет! – хрипло закричала я и принялась лихорадочно извиваться. Задев коленом выступ, образованный затвердевшей лавой, я зацепилась за него ногой и попыталась вырваться. Кайл нетерпеливо заворчал и стал отцеплять мою ногу, ослабив при этом хватку. У меня появился шанс – если сработало в первый раз, стоит попробовать снова. Резко перестав вырываться, я подтянула ноги, закинула их ему на бедра, уцепилась здоровой лодыжкой за поврежденную и схватилась покрепче, превозмогая боль.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |