— Понятно.
— Большинство экспертов сходятся во мнении, что первые карты Таро, напоминающие известные нам колоды, появились в Северной Италии в середине пятнадцатого столетия. Новая жизнь Таро началась, однако, в начале прошлого века, когда английский оккультист Артур Эдуард Уайт создал новую колоду. Основное введенное им новшество заключалось в том, что он впервые придал символическое и индивидуальное значение каждой из семидесяти восьми карт. До него нефигурные карты различались только номерами.
— А в колоде Боске?
— Фигурные карты всех четырех мастей иллюстрированы. Стиль рисунка предполагает их происхождение в конце шестнадцатого века. Несомненно, до Уайта. Иное дело — Старшие арканы. Как я уже говорила, одежда персонажей определенно относит их к Европе конца девятнадцатого века.
— Как же так?
— Принято считать, что издатель — Боске — не располагал полным набором карт и потому либо заказал рисунки Старших арканов, либо скопировал их в стиле уже существовавшей колоды.
— Скопировал с чего?
Лаура пожала плечами:
— С сохранившихся обрывков или, возможно, из книги, где приводились иллюстрации первоначальной колоды. Я уже говорила, что не специалист.
Мередит рассматривала зеленые спинки карт, прошитых золотыми и серебряными нитями.
— Кто-то сделал хорошую работу.
Лаура раскинула веером набор карт масти пентаклей и разложила их перед Мередит картинками вверх, начиная с Туза и заканчивая Королем. Потом она выбрала несколько карт Старших арканов из начала колоды.
— Замечаете разницу в стиле?
Мередит кивнула.
— Конечно, хотя и сходство велико, особенно в цветовой гамме.
Лаура постучала пальцем по одной из карт:
— Вот еще одна уникальная черта карт Таро из колоды Боске. Наряду с измененными названиями всех фигур — например, Муж и Жена вместо Короля и Королевы — изменения коснулись и Старших арканов. Вот, например, карта, обычно называемая Жрицей. Та же фигура появляется на карте VI, в паре Любовников. И, если вы взглянете на карту XV, Дьявол, то увидите ту же женщину прикованной у ног демона.
— Это так необычно?
— Во многих колодах шестая карта связывается с пятнадцатой, но со второй, как правило, — нет.
— Стало быть, кто-то, — медленно, рассуждая вслух, проговорила Мередит, — самостоятельно или по заказу, не пожалел трудов, чтобы придать этим картам индивидуальность.
Лаура кивнула.
— Фактически мне приходило в голову, что все фигуры Старших арканов в этой колоде могли изображать реальных людей. У некоторых очень живое выражение лиц.
Лаура взглянула на карту Справедливости на столе.
«Ее лицо — мое лицо».
Она перевела взгляд через стол на Лауру. Ей вдруг захотелось рассказать, что привело ее во Францию. Рассказать, что через несколько часов она окажется в Ренн-ле-Бен. Но Лаура продолжала говорить, и минутное побуждение прошло.
— В то же время колода Боске сохраняет традиционные ассоциации. Например, мечи — масть воздуха, представляющая разум и интеллект. Жезлы — масть огня, энергии и конфликта, Чаши ассоциируются с водой и эмоциями. И, наконец, пентакли — она постучала пальцем по карте, на которой восседал на троне король в окружении чего-то, напоминающего золотые монеты, — это масть земли, материальной реальности, сокровища.
Мередит просмотрела карты, останавливаясь на каждой, словно хотела запечатлеть их в памяти, и кивнула Лауре, показывая, что можно продолжать.
Та расчистила стол, оставив только Старшие арканы, и разложила их в три ряда по семь карт лицом к Мередит — по порядку номеров. Нулевая карта, лишенный номера Дурак, оказался над остальными.
— Мне нравится видеть в Старших арканах своего рода путешествие, — заговорила Лаура. — Они непредсказуемы — большие события жизни, которые невозможно изменить и которым невозможно противостоять. Разложенные вот так, в три ряда, они явственно знаменуют три уровня — сознание, подсознание и высшее сознание.
Мередит ощутила, как в ней встрепенулся врожденный скептицизм.
«Вот тут-то и кончаются факты».
— Каждый ряд начинается с могущественной фигуры: Le Pagad, Маг, — в начале первого ряда, La Force, Сила, — в начале второго. И наконец, во главе третьего ряда мы видим четырнадцатую карту, Le Diable, Дьявола.
Что-то шевельнулось в сознании Мередит при виде уродливого образа демона. Она всмотрелась в лица мужчины и женщины, прикованных у его ног. На мгновение лица показались знакомыми. Потом искра погасла.
— Преимущество такого расклада Старших арканов не только в том, что он показывает путь Дурака — Le Mat — от неведения к мудрости, но и выявляет связь между картами по вертикали. Как вы видите, Сила на октаву отстоит от Мага, а Дьявол — на октаву от Силы. Проступают и другие закономерности: и Маг, и Сила отмечены знаком бесконечности. Дьявол же простирает вверх руки жестом, напоминающим позу Мага.
— Будто две стороны одной личности.
— Возможно, — кивнула Лаура. — В Таро главное — связи, отношения между картами.
Мередит слушала и не слушала. Что-то задело ее в словах Лауры. Через минуту она поняла: октавы.
— Вы всегда даете объяснения в музыкальных терминах? — спросила она.
— Иногда, — отозвалась Лаура. — Это зависит от кверента. Есть много способов изъяснить толкование Таро. Музыка — один из них. Почему вы спросили?
Мередит пожала плечами.
— Потому что я занимаюсь музыкой. Подумалось, может быть, вы как-то об этом узнали. — Она замялась. — Просто я ведь об этом не упоминала…
Лаура чуть заметно улыбнулась.
— Вас это беспокоит?
— Нет, то, что вы попали в точку, не беспокоит.
Мередит солгала. У нее возникло неприятное чувство. Сердце подсказывало, что она может сейчас узнать что-то о себе — о том, кто она на самом деле. И ей хотелось, чтобы Лаура не ошиблась. В то же время разум твердил, что все это — чушь.
Мередит ткнула пальцем в карту Справедливость.
— У нее на подоле платья музыкальные ноты. Странновато, да?
Лаура улыбалась:
— Как говорит моя дочь, совпадений не бывает.
Мередит рассмеялась, но смешно ей не было.
— Все системы предсказания будущего, как и сама музыка, основаны на сочетаниях, — продолжала Лаура. — Если вы заинтересуетесь, то был такой американский картомант, Пол Фостер Кейз, создавший целую теорию связи между картами Старших арканов и отдельными нотами музыкальной гаммы.
— Может, когда-нибудь почитаю, — сказала Мередит.
Лаура собрала карты и подравняла колоду. Она не отпускала взгляда Мередит, и на одно яркое острое мгновение Мередит поверила, что гадалка смотрит прямо ей в душу — видит все тревоги, сомнения и надежды, отраженные в ее глазах.
— Начнем? — предложила Лаура.
Ничего неожиданного в этом не было, но у Мередит екнуло сердце.
— Конечно, — сказала она. — Почему бы и нет.
Глава 15
— Оставим колоду Боске? — спросила Лаура. — Вы явно ощущаете с ней связь.
Мередит опустила взгляд. Рубашки карт приводили на память леса, окружавшие дом Мэри в Чапел-Хилл. Цвета лета и осени смешивались между собой. Так не похоже на тихий пригород Милуоки, где она выросла.
Она кивнула:
— Ладно.
Лаура убрала со стола три другие колоды и листок рекламы.
— Как мы договорились, я дам общий обзор, — сказала она. — Это мой собственный расклад, основанный на Кельтском кресте. Выбираются десять карт из целой колоды, с Младшими и Старшими арканами. Он даст вам отличный обзор вашего теперешнего положения, недавнего прошлого и возможного будущего.
«Вот мы и вернулись на территорию безумия».
Однако же Мередит поймала себя на том, что ей хочется знать.
— В конце девятнадцатого века, когда была напечатана колода Боске, гадание на Таро относилось еще к области каббалы, тайны для избранных. — Лаура улыбнулась. — Теперь все иначе. Современные толкователи стремятся расширить возможности человека, дать ему орудие и мужество, если можно так выразиться, чтобы изменить себя и свою жизнь. Толкование приобретает большую ценность, если кверент осознает свои тайные мотивы и подсознательные причины поступков.
Мередит кивнула.
— С другой стороны, существует почти бесконечное количество возможных толкований. Кое-кто, например, скажет вам, что преобладание карт Старших арканов, открывающихся в гадании, указывает на ситуации, которые вы не в состоянии контролировать, в то время как преобладание карт Младших арканов предполагает, что ваша судьба зависит только от вас. Прежде чем мы начнем, могу только посоветовать так же, как я, видеть в гадании указание на то, что может случиться, а не должно случиться.
— Хорошо.
Лаура положила колоду на стол между ними.
— Перетасуйте ее хорошенько, Мередит. Не спешите. И, пока тасуете, думайте о том, что вам больше всего хочется узнать, что привело вас сюда сегодня. Некоторым легче делать это с закрытыми глазами.
Легкий ветерок влетел в открытое окно — разогнал дневную жару. Мередит протянула руку к картам и принялась тасовать. Настоящее понемногу отступало из ее сознания, теряясь в однообразном движении.
Обрывки воспоминаний, виды и лица проплывали перед глазами, окрашиваясь в сепию и серые тона, и снова таяли. Ее красивая, хрупкая, ущербная мать. Бабушка Луиза, сидящая за пианино. Серьезный юноша в солдатской форме на ретушированном сепией снимке.
Семья, которой она никогда не знала.
На минуту Мередит почудилось, что она парит, лишившись веса. Стол, два стула, цвета стен, она сама увиделись с новой точки зрения.
— Когда будете готовы, откройте глаза. — Голос Лауры доносился издалека, слышимый, но не слышный, как звук музыки, когда отзвучала последняя нота. Мередит моргнула. Комната метнулась ей навстречу, расплылась на миг и стала ярче, чем прежде.
— Теперь опустите колоду на стол и разделите на три части, снимая левой рукой.
Мередит повиновалась.
— Снова сложите карты вместе, сперва среднюю часть, потом верхнюю и последней нижнюю.
Лаура подождала, пока она выполнит и это указание.
— Хорошо. Первая карта, которую вы вытянете, у нас называется указателем. В данном гадании она представляет вас, кверента, вашу личность в настоящий момент. Пол фигуры не имеет значения, потому что каждая карта несет в себе архетипические женские и мужские черты и характеристики.
Мередит вытянула одну карту из середины колоды и положила перед собой лицом вверх.
— La Fille d'Epree, — сказала Лаура. — Дочь Мечей. Мечи, как вы помните, масть воздуха, интеллекта. В колоде Боске Дочь Мечей — могущественная фигура, мыслитель, нечто сильное. В то же время она, быть может, не полностью связана с другими. Причина может быть в ее юности — Дочь Мечей обычно представляет молодого человека — или в принятых решениях иногда эта карта может означать того, кому предстоит странствие.
Мередит разглядывала картинку карты. Стройная миниатюрная женщина в красном платье до колена, с прямыми черными волосами до плеч. Она напоминала танцовщицу. Обеими руками она держала меч, не угрожая и не обороняясь от угрозы, а как будто защищая что-то. За ее спиной поднимался зубчатый горный пик на фоне яркого синего неба с белыми пятнами облаков.
— Это активная карта, — говорила Лаура. — Позитивная карта. Одна из немногих однозначно позитивных карт масти мечей.
Мередит кивнула. Она сама это видела.
— Тяните следующую, — велела Лаура. — Положите следующую карту под La Fille d'Epree, слева от себя. Эта вторая карта обозначает ваше положение в настоящий момент, окружение, в котором вы сейчас работаете или живете, то, что оказывает на вас влияние.
Мередит выложила карту.
— Десятка Чаш, — сказала Лаура. — Чаши — масть воды, эмоций. Это тоже позитивная карта. Десять — число завершенности, полноты. Оно отмечает конец одного цикла и начало следующего. Оно предполагает, что вы стоите на пороге, готовы двинуться вперед, изменить нынешнее положение, в котором уже достигнута полнота, успех. Это указание на приближающееся время перемен.
— Что за порог?
— Возможно, речь идет о вашей работе, или о личной жизни, или о том и другом. Это станет яснее при продолжении гадания. Тяните следующую.
Мередит вытянула из колоды третью карту.
— Положите ее ниже и правее указателя, — сказала Лаура. — Она указывает на стоящие на вашем пути препятствия. Вещи, люди, обстоятельства, которые могут помешать вам двигаться вперед, измениться или достичь своей цели.
Мередит перевернула карту и выложила на стол.
— Маг, — сказала Лаура. — первая карта. Pagad — архаичное слово. Оно используется в Таро Боске, но редко в других колодах.
Мередит пристально вглядывалась в изображение.
— Она представляет человека?
— Обычно да.
— Кого-то, кому можно доверять?
— Не всегда. Как подсказывает название, Маг может быть на вашей стороне, но может он — или она — и обернуться против вас. Обычно это некто, играющий роль мощного катализатора перемен, хотя в этой карте всегда содержится намек на обман или на колебание между разумом и интуицией. Маг властвует над всеми стихиями — водой, воздухом, огнем и землей — и над четырьмя знаками мастей — чашами, мечами, жезлами и пентаклями. Его появление может указывать на кого-то, кто обратит свои умения, речь или знание вам на пользу. Но в равной степени он может применить свои таланты, чтобы помешать вам.
Мередит рассматривала лицо на картинке. Пронзительные голубые глаза.
— Как вам кажется, кто-либо в вашей жизни может играть эту роль?
Она покачала головой.
— Насколько я знаю, нет.
— Это может быть кто-то из прошлого, кто, хотя и не участвует в вашей обыденной жизни, все же влияет на то, какой вы себя видите. Некто, вопреки своему отсутствию, оказывающий негативное влияние. Или кто-то, кого вам еще предстоит встретить. Или же кто-то знакомый, чья роль в вашей жизни еще не определилась.
Мередит снова опустила взгляд на раскинутые перед ней карты, привлеченная скрытыми в них образами и противоречиями, желая, чтобы они действительно что-то значили. Ничто в ней не шевельнулось. Никто к ней не явился.
Она вытянула следующую карту. Эта показалась совсем другой. Ее охватила волна эмоций, тепла. Картинка изображала юную девушку, стоящую рядом со львом. Над ее головой, как корона, висел символ бесконечности. На ней было строгое старомодное платье, зеленое с белым, с барашковыми рукавами. Медные волосы свободными кудряшками падали на спину до тонкой талии. Точь-в-точь, — сообразила Мередит, — как на картине Делакруа «Le Damoiselle Elue» — «Дева-избранница», наполовину из Россети, наполовину из Моро.
Вспомнив сказанное Лаурой, Мередит ни на минуту не усомнилась, что у этого портрета был реальный прототип. Она прочитала название на карте: «Сила», номер VIII. И такие зеленые, такие живые глаза.
Чем дольше она смотрела, тем сильнее становилось чувство, что она уже видела это лицо — на фотографии, на картине или в книге… Глупости. Конечно, ничего подобного не было. А все же мысль засела в ней крепко. Мередит взглянула через стол на Лауру.
— Расскажите об этой, — попросила она.
Глава 16
— Восьмая карта, Сила, ассоциируется со звездным знаком Льва, — сказала Лаура. — Четвертая карта в гадании должна указать единственный преобладающий предмет, очень часто не осознанный вопрошающим и повлиявший на решение обратиться к гаданию. Властный мотив. Нечто, направляющее кверента.
Мередит нетерпеливо возразила:
— Но это ведь не…
Лаура подняла ладонь:
— Да, я помню, вы назвали это случайностью — моя дочь сунула вам листовку, вы сегодня оказались рядом, у вас выдалось свободное время… и все же, Мередит, разве не может здесь быть чего-то еще? В том, что вы сидите здесь? — Она помолчала. — Вы могли бы пройти мимо. Не заходить.
— Возможно… не знаю. — Она поразмыслила: — Пожалуй…
— Не связывается ли у вас с этой картой какая-либо определенная ситуация или личность?
— Ничего не приходит в голову, хотя…
— Да?
— Девушка. Ее лицо. В ней есть что-то знакомое, только не могу вспомнить, откуда.
Мередит заметила, как нахмурилась Лаура.
— Что такое?
Лаура рассматривала четыре карты, лежащие на столе.
— Расклад, основанный на Кельтском кресте, дает, в общем, простую последовательность событий.
Мередит слышала сомнение в ее голосе.
— Хотя гадание еще далеко от конца, обычно к этому моменту мне уже становится ясно, какие события принадлежат к прошлому, к настоящему или к будущему. — Она помедлила. — Но здесь временные линии почему-то спутаны. Последовательность как будто перескакивает назад и вперед, как если бы события смешивались. Проскальзывали между прошлым и будущим.
Мередит склонилась вперед.
— Что вы имеете в виду? Что не можете истолковать карты, которые я вытащила?
— Не то, — последовал быстрый ответ. — Нет, не совсем так. — Она снова помолчала. — Честно говоря, Мередит, я сама не вполне понимаю, что имею в виду. — Лаура пожала плечами. — Продолжим, и все встанет на свои места.
Мередит не знала, как ей быть. Хотелось бы получить более ясные ответы, но вопросы не приходили в голову, так что пришлось пока обойтись без ответов.
В конце концов, молчание нарушила Лаура.
— Тяните следующую, — предложила она. — Пятая карта обозначает недавнее прошлое.
Мередит вытянула восьмерку пентаклей и поджала губы в ответ на предположение Лауры, что карта может обозначать усердный труд и вложенное в него умение, не увенчавшиеся заслуженным признанием.
Шестая карта, связанная с ближайшим будущим, оказалась восьмеркой жезлов и легла вверх ногами. Мередит почувствовала, как встали у нее дыбом тонкие волоски в основании затылка. Она покосилась на Лауру, но та ничем не проявила особого внимания к возникающему порядку.
— Это — карта движения, чистого действия, — сказала она. — Она предсказывает труд и замыслы, приносящие плоды. Что-то, готовое воплотиться. — Она обратилась к Мередит. — Как мне кажется, все эти ссылки на работу для вас что-то значат?
Мередит кивнула.
— Я сейчас пишу книгу, так что да, они что-то значат. Но… разве значение карты не меняется, если она перевернута? Как эта?
— Такое положение указывает на задержку, — сказала Лаура. — Энергия тратится на другое, в то время как дело остается незавершенным.
«Например, отъезд из Парижа в Ренн-ле-Бен, — отметила про себя Мередит. — Или выяснение личных обстоятельств вместо профессиональных вопросов».
— Увы, — жалобно улыбнулась она, — это тоже сходится. Вы не видите в ней предостережения: не отвлекаться на другие дела?
— Возможно, — согласилась Лаура. — хотя не всякая задержка во зло. Возможно, сейчас вам следует заниматься именно этим.
Мередит чувствовала, что Лаура дожидается, когда она покончит с этой картой и можно будет предложить тащить следующую.
— Следующая представляет окружение, в котором происходят или будут происходить события в ближайшем будущем. Положите эту карту над шестой.
Мередит вытянула седьмую карту и положила на стол.
На ней была высокая серая башня под низким нависающим небом. Раздвоенная молния словно рассекала картину надвое. Мередит вздрогнула, мгновенно проникшись антипатией к этой карте. И сколько бы она ни твердила себе, что все это чушь, она предпочла бы не вытаскивать ее.
— La Tour, Башня, — прочитала она. — Карта не из лучших?
— Карты сами по себе не хороши и не плохи, — машинально ответила Лаура, но лицо ее говорило иное. — Все зависит от ее места в гадании и связи с другими картами. — Помолчав, она добавила: — При всем том Башня обычно толкуется как знак драматических перемен. Она может обозначать разрушение, хаос. — Короткий взгляд на Мередит и снова на карты. — В позитивном смысле это карта освобождения — когда здание наших иллюзий, ограничений, пределов рушится, давая нам свободу начать все сначала. Вспышка вдохновения, если угодно. Она не обязательно негативна.
— Конечно, понимаю, — несколько нетерпеливо вмешалась Мередит, — но вот здесь, теперь? Как вы ее интерпретируете в этом окружении?
Лаура встретила ее взгляд.
— Конфликт, — сказала она. — Так мне видится.
— Между?.. — Мередит откинулась назад.
— Это можете знать только вы. Возможно, речь идет о том, на что вы сейчас намекали: конфликт между профессиональными и личными интересами. А может быть, разрыв между тем, чего ждут от вас люди, и тем, что вы можете дать, приведет к какому-либо непониманию.
Мередит молчала, стараясь загнать пробивающуюся из подсознания мысль обратно в тот дальний угол, где она ее таила.
«Если я узнаю о своем прошлом такое, что все изменит?»
— Вы думаете, карты могут указывать на нечто определенное? — тихо спросила Лаура.
— Я… — начала отвечать Мередит, но тут же запнулась. — Нет, — заговорила она снова с твердостью, которой в себе не ощущала. — Вы сами сказали, тут много вариантов.
Следующая карта, представлявшая ее саму, оказалась восьмеркой Чаш.
— Шуточки, — буркнула она себе под нос, поспешно вытягивая следующую. — Восьмерка Мечей.
Она расслышала, как резко вздохнула Лаура.
Опять октава.
— Все восьмерки — как это понимать?
Лаура отозвалась не сразу.
— Это по меньшей мере необычно, — проговорила она после паузы.
Мередит рассматривала расклад. Октава связывала карты Старших арканов, восьмерки повторялись. И еще — ноты на платье Справедливости и зеленые глаза Силы.
— Разумеется, вероятность выпадения любой карты одинакова, — говорила Лаура, но Мередит была уверена: она высказывает то, что должна высказать, но чего не думает. — Любая комбинация карт, в том числе все четыре с любым номером или картинкой, могут выпасть наравне с любой другой комбинацией.
— И часто такое случалось раньше? — язвительно спросила Мередит. — Серьезно? Чтоб вот так выпали все четыре одинаковых? — Она окинула взглядом стол. — Да еще Башня — карта номер восемь. Не многовато ли восьмерок?
Лаура неохотно мотнула головой.
— Я такого не припомню.
Мередит ткнула пальцем в карту.
— Как толкуется восьмерка Мечей?
— Вмешательство. Кто-то — или что-то — помешает вам.
— Как Маг?
— Возможно, хотя… — Лаура помолчала, тщательно подбирая слова. — Здесь видятся параллельные истории. С одной стороны, явное свидетельство успешного завершения крупного предприятия, в работе или в личной жизни, а вероятно, и в том и в другом. — Она подняла взгляд. — Так?
Мередит сдвинула брови.
— Продолжайте.
— Параллельно с этим — намек на путешествие или перемену обстоятельств…
— Скажем, и это подходит, но…
— Я чувствую здесь что-то еще, — перебила Лаура. — Не вполне ясно, но я чувствую — тут что-то есть. Эта последняя карта… вам предстоит что-то открыть, раскопать.
Мередит прищурилась. С самого начала и до этой минуты она уверяла себя, что все это пустое, безобидная забава. И ничего не значит. Так почему же у нее так перевернулось сердце?
— Помните, Мередит, — настойчиво проговорила Лаура, — искусство гадания состоит просто в раскладе и истолковании карт — оно не определяет, чему быть и чему не быть. Оно исследует вероятности, открывает подсознательные желания и мотивы, и может — не всегда — определить общее направление поступков.
— Понимаю.
Просто безобидная забава.
Вот только настойчивость Лауры, напряженная сосредоточенность ее лица придавали всему смертельную серьезность.
— Чтение Таро должно увеличивать свободу воли, а не сковывать ее, — говорила Лаура, — по той простой причине, что гадание рассказывает нам о нас самих и о том, что стоит перед нами. Вы свободны выбирать, делать наилучший выбор, решать, какой дорогой идти.
Мередит кивнула:
— Я поняла.
Ей вдруг больше всего захотелось покончить с этим. Вытащить последнюю карту, выслушать объяснение Лауры и уйти.
— Покуда вы об этом не забываете…
В голосе Лауры прозвучало самое настоящее предостережение. Теперь ей захотелось вскочить со стула сию же секунду.
— Последняя карта, десятая, заканчивает расклад. Она кладется справа наверху.
На миг рука Мередит зависла над колодой Таро. Она почти увидела невидимые линии, протянувшиеся от ее пальцев к рубашкам карт с золотыми и серебряными паутинками.
Потом она взяла карту и перевернула ее.
С ее губ сорвался невнятный звук. Она была уверена, что рука Лауры на той стороне стола сжалась в кулак.
— Справедливость, — ровным голосом проговорила Мередит. — Ваша дочь сказала, что я на нее похожа, — добавила она, хотя уже говорила об этом недавно.
Лаура не встречалась с ней взглядом.
— Из камней со Справедливостью ассоциируется опал, — произнесла она, и Мередит почудилась, будто она читает вслух по книге. — Из цветов с ней ассоциируется сапфировый и цвет топаза. Также с этой картой связывается астрологический знак — Скорпион.
Мередит натужно хихикнула.
— Я — Скорпион, — сообщила она. — У меня день рождения в октябре.
Лаура ничем не показала, что услышанное ее удивило.
— В колоде Боске Справедливость — сильная карта, — продолжала она. — Если вы примете идею, что Старшие арканы воплощают путь Дурака от неведения к просветлению, то Справедливость отмечает середину пути.
— И что это значит?
— Обычно, когда она выпадает при гадании, то служит указанием сохранять равновесие во взглядах. Кверенту следует позаботиться о том, чтобы не сбиться с пути, но достичь правильного и точного понимания ситуации.
Мередит улыбнулась.
— Но карта перевернута, — сказала она, сама удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос. — Разве это не меняет дела?
Лаура молчала.
— Разве нет? — настаивала Мередит.
— Перевернутая карта предупреждает о некой несправедливости. Скажем, о лжи и обмане или о нарушении правосудия в смысле закона. И еще она несет в себе гнев на несправедливое или ошибочное осуждение.
— И вы считаете, что эта карта изображает меня?
— Думаю, что так, — помешкав, ответила Лаура. — И не только потому, что она выпала последней… — Она запнулась. — И не только из-за очевидного сходства с вами…
Новая заминка.
Мередит уставилась на нее.
— Лаура…
— Да, я думаю, она представляет вас, но при этом я не думаю, чтобы она обозначала несправедливость, обращенную против вас. Скорее я склонна думать, что вы окажетесь призваны исправить некую несправедливость или зло. Вы — орудие справедливости. — Она подняла взгляд. — Возможно, как раз это я и уловила раньше. Что есть что-то еще — нечто большее — скрытое за простыми историями, на которые указывает расклад.
Мередит смотрела на раскинутые на столе десять карт. В голове вертелись слова Лауры:
«Исследует вероятности, открывает подсознательные желания и мотивы…»
Маг и Дьявол, оба с голубыми как льдинки глазами, разделенные двойной октавой. Все восьмерки — знак признания и достижения цели.
Мередит протянула руку, взяла четвертую карту из расклада, потом последнюю. Сила и Справедливость.
В них угадывалась какая-то общность.
— На минуту, — тихо заговорила она, обращаясь больше к себе, чем к Лауре, — мне показалось, что я поняла. Как будто в глубине все стало ясно.
— А теперь?
Мередит подняла глаза. На мгновение взгляды двух женщин столкнулись.
— Теперь это просто картинки. Просто узоры и цвета.
Слова повисли между ними. Руки Лауры вдруг метнулись вперед, сгребли карты, словно она не хотела ни минуты больше оставлять расклад на виду.
— Возьмите их с собой, — сказала она. — Разберетесь сами.
Мередит подумала, что ослышалась.
— Простите?
Но Лаура уже протягивала ей карты.
— Колода принадлежит вам.
Убедившись, что все поняла правильно, Мередит уставилась на пачку картонок.
— Но я никак не могу…
Лаура уже искала что-то под столом. Вытащила большой квадрат черного шелка и завернула в него карты.
— Вот, — сказала она, подталкивая сверток через стол. — Это тоже традиция Таро. Многие верят, что покупать карты самому не следует. Надо дождаться, пока вам подарят нужную колоду.
Мередит замотала головой.
— Лаура, я никак не могу их взять. Да я бы и не знала, что с ними делать.
Она встала и надела куртку.
Лаура тоже встала.
— Я уверена, они вам понадобятся.
На мгновение из глаза снова встретились.
— Да не нужны они мне!
«Если я их возьму, пути назад уже не будет».
— Эта ваша колода, — сказала Лаура, — и, думаю, в глубине души вы это знаете.
Мередит показалось, что комната давит на нее. Яркие стены, узорчатая скатерть на столе, звезды, полумесяцы, солнечные диски пульсировали, разрастались и сжимались, меняли форму. И что-то еще: ритм, звенящий в голове, как музыка. Как ветер в листве.
«Enfin. Наконец».
Слова прозвучали так явственно, словно она сама произнесла их. Так резко, так громко, что она обернулась, не стоит ли кто за спиной. Там никого не было.
«Прошлое смещается к настоящему».
Она вовсе не хотела брать карты, но Лаура смотрела так твердо, что ей почудилось — без этой колоды ее не выпустят из комнаты.
Она взяла карты. И, не сказав больше ни слова, повернулась и сбежала по лестнице.
Глава 17
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |