в прошлом году, верно?
Гарри вспомнил, при каких обстоятельствах их прошлогодний отдых закончился.
Не хотелось бы того же и в этом году. Но возможность снова окунуться в теплую морскую воду,
смывающую все страхи и напряжения, приятно защекотала его воображение.
— Я с удовольствием! А это не опасно?
— Не опасно, пока мы с Глорианом рядом с тобой. Хорошо, едем, но только на следующих
выходных, договорились? На этой неделе у меня еще много дел.
Странно, но Гарри показалось, что она взволнована совсем не из-за предстоящей работы. То,
что она уезжала, он сперва приписал кружаным неприятностям и возможной назначенной
«стрелке» Ордена Феникса, но тут его взгляд остановился на Корби, который алчно
подкрадывался к тарелке с ломтиками сыра. Интересно, что еще было в том письме? Все ли
в порядке с профессором Снейпом? И тут Гарри ошеломила внезапная мысль. Снейп пишет, что
Червехвост сейчас снова вернулся к Вольдеморту. Неужели, он сам видел его там? Он снова
вернулся к Черному Лорду? К… своему отцу?
Гарри окатило холодом. Не то, чтобы он был уверен в своих предположениях, но как еще
можно было объяснить тот факт, что профессор Зельеделия до сих пор жив? Кого бы еще мог
пощадить Вольдеморт, кроме собственного сына?
Валери дезаппарировала после обеда, и после обеда же Эльф начал обучать Гарри
премудростям боевого искусства сражения на мечах. Раздвоенный заклинанием Дубликации меч
принца Глендэйла приятной тяжестью холодил руку. Глориан оказался превосходным учителем.
Он делал все возможное, чтобы тренировка не скатилась до уровня обычной потасовки, к чему
Гарри, разгоряченный присутствием в руке настоящего оружия, так и норовил съехать.
— Разум, разум, Гарри,— наставлял его Глориан. — В поединке важнее не сила, а ум. Даже
если ты выйдешь на бой с человеком, втрое превосходящим тебя по комплекции, то благодаря
своей ловкости и холодному уму ты можешь одержать победу.
За молниеносными движениями Эльфа уследить было трудно, поэтому Гарри, под конец
тренировки совсем обессиливший, пока и не мечтал приблизиться к мастерству Глориана.
В движениях Эльфа, такого мягкого и доброго, появлялась странная неумолимость, когда в его
руках сиял меч.
— Меч— продолжение руки настоящего воина, — поучал Гарри Глориан. — Но глупо всякий
раз класть руку на эфес, когда тебя что-то или кто-то не устраивает. Поэтому меч— еще и твой
мозг, твоя воля и терпение. Живой, грозный разум, карающий Зло.
О Зле Глориан всегда говорил так, что в его словах ощущался какой-то безотчетный мрачный
страх перед неумолимостью присутствия Зла в этом мире. Если Эльф чего-то и боялся, то только
того, что это абстрактное, с точки зрения Гарри, Зло захватит души людей.
— В мое время, Гарри, особенно ясно было видно, где граница между Тьмой и Светом. Мир
людей, которые были моими современниками, разделен на палачей и жертв. Я слышал, что вы
называете эти века Темными— истинная правда. Нет полутонов. Нельзя быть хорошим
человеком и служить Злу. Нельзя быть добрым убийцей!— категоричность взглядов Глендэйла
вкупе с осторожностью его движений, все больше изумляла Гарри. Эльф казался
олицетворением самой Природы: добрый и ласковый, жестокий и карающий в одно и то же время.
Неумолимый, как Жизнь. Гарри неожиданно ощутил безотчетный страх перед такой холодной
уверенностью Глориана Глендэйла: не был ли он слишком жесток? Устало смывая с себя пот,
Гарри терся губкой под душем и, почему-то вдруг пожалел Валери, которая оказывалась связана
с наследным принцем Леса Теней навсегда. Он не был уверен, что глубина ее чувств к этому…
существу так велика, что она с радостью на это согласилась. Неужели он ошибся в своих
предположениях, и это— всего лишь чувство долга? Такое же сильное, как и у самого Глориана.
Поэтому он так любит ее? Потому что в этом они похожи?
Чума еще больше разбередила мысли Гарри, и когда он вечером положил прочитанную книгу
на стол, то ощутил, что теряет способность выбрать из множества решений правильное.
Требовалось почитать что-то легкое, и срочно. Иначе я с ума сойду, мрачно думал Гарри, возя
пальцем по рядам книг. Ах да! Гермиона же прислала Историю Ордена Феникса! Вот это как
нельзя кстати! Гарри нырнул в кровать, умостил книгу на животе, впился зубами в яблоко и
принялся читать.
История Ордена терялась в глубине веков. Судя по книге, Орден был создан около тысячи лет
назад двумя могущественными волшебниками, имена которых не сохранились. Легендарным
Черным Рыцарем и Белой Дамой. О них в книге говорилось почти на каждой странице, Гарри
жадно перелистывал Историю Ордена Феникса, но не мог найти ничего похожего на реальные
факты или хотя бы намеки на настоящие имена основателей Ордена. Только предания.
Некоторые из них его сильно заинтересовали. Особенно самое первое, восстановленное
по остаткам старинной рукописи одиннадцатого века, авторство которой приписывалось некому
Теофилусу Квинтусу.
И явилась врагов рать несметная на поле пред Лесом Теней. Всюду слышался троллей рык
да гоблинов вой. И распростерло Зло свои черные крылья над полем брани, и выехали на конях
пред армией Тьмы четыре Темных Всадника, из которых двое были сынами двоих. Подняли
копья, засвистели стрелы, и сеча была столь кровава, что полегли сотни маглов да
множество благородных рыцарей, что защищали Светлый замок. Окружили замок силы Зла,
обещали развеять его в прах вместе с теми, кто в нем находился. И ничто не могло бы
спасти Добра оплот. Тогда собрались защитники замка, могучие волшебники, держать совет,
ибо почитали главным достоянием своим тех отроков и отроковиц, что на их попечении
находились, и которым смерть грозила лютая. И поднялась тут Белая Дама, простерла руки
ко всем благородным лордам и простым йоменам, что сидели в зале, и сказала:
«О светлейшие сэры! Разве можем позволить мы Злу отнять у нас самое драгоценное, что
мы имеем— наших детей и наше будущее? Разве можем мы позволить ему торжествовать,
отплясывая на костях наших? Разве можем мы допустить, чтобы замок этот стал
средоточием Зла и Тьмы зловещей? И застынет вечность, и прекратится времени бег, если
мы сложим оружие наше. Так давайте же объединим магические силы наши и создадим Орден,
который защищал бы невинных от Темного Зла во веки веков!» И от слов Белой Дамы
раздалась тут музыка волшебная, песня неземная и распространилось по залу небесное
благоухание волшебных трав и цветов. И из этой красы неземной родился тогда первый
феникс, и запел он предивно, вдыхая в сердца всех волшебников Великую Силу Жизни, что
проистекает из Вечности. И поднялся тогда Черный Рыцарь, и сказал: «Благородные лорды!
Истинно то, что леди сказала, иначе бы не возникло сие знамение великое на глазах наших. Да
будет так, создадим Орден, который назовем мы Орденом Феникса, объединим нашу силу
магическую и отправимся на последний бой с силами Тьмы». И было посему. С помощью
Великой магии созданы были амулеты могучие для всех волшебников замка, и защищали они их
от гибели страшной в бою, как не могло защитить их никакое заклятие. Сэр Черный Рыцарь
возглавил войско, и бились две рати от зари до зари, пока…
Здесь рукопись обрывалась, и дальше шли только отрывки из более поздних списков
рукописи, из которых было ясно только, что состоялись несколько поединков между защитниками
замка и захватчиками. Имена почти не упоминались, только прозвища, поэтому Гарри смог понять
из запутанных рассуждений автора, что бились некий сэр Наследник Меча и сэр Белый Дракон,
сэр Искра Надежды и сэр Темный Мельник. Имена еще двух пар сражающихся были настолько
стерты, что лишь от одного из них осталось несколько букв — «…фуа», французское, вернее,
норманнское окончание, по свидетельству Квинтуса, один из рыцарей был норманном, «жестоким
и злобным завоевателем». К своему изумлению Гарри обнаружил, что в этой драке участвовали и
женщины, Теофилус Квинтус упоминал о поединке между леди Длинные Косы и леди Зловещая
Красота. Все это было похоже на захватывающий рыцарский роман, к полному восторгу Гарри,
но, к сожалению, за достоверность сведений Теофилуса Квинтуса никто не ручался, потому что
никто не знал, кто он такой. Был ли сам автор одним из защитников замка или записал всю эту
легенду с чьих-то слов, история так и не смогла установить. Гарри подумал, что, верно, такой
большой специалист в Истории Магии, как профессор Элджернон Джонс, наверное, знает, чем
все закончилось, и кто победил. Впрочем, позже он обнаружил в книге еще одну легенду.
Об образовании Ордена Феникса в ней не было ни слова, зато имена Черного Рыцаря и Белой
Дамы в ней фигурировали. Согласно этому преданию, Черный Рыцарь исчез, и о нем более
ничего не было слышно, а Белую Даму заколдовал великий Черный Маг, погрузив ее в сон,
смерти подобный. Белая Дама спит в заколдованной комнате замка, и по преданию, когда через
тысячу лет наступит время для второй решающей битвы между Светом и Тьмой, Черный Рыцарь
вернется и разбудит ее, но если он так и не появится, то заколдованная комната замкнется
навсегда, и Белая Дама уснет навеки. От этого голова шла кругом, но зато было жутко интересно.
Тысяча лет. Этот срок кое о чем напомнил Гарри. Не забыть спросить у Глориана, думал он,
засыпая и уронив книгу на пол, знает ли он, кто такие эти Черный Рыцарь и Белая Дама? Может
быть именно Белая Дама, могучая волшебница, одна из основателей Ордена Феникса и была
предком Валери Эвергрин?
Глава 6. Встреча.
олнце нагрело камень так, что он казался почти раскаленным. Гарри, чувствуя, что лицо у
него скоро сгорит, сполз с камня и устроился у его подножия, переводя дух. Риок, тоже
страдая от жары, жалобно заржал.
— Скоро, скоро уже поедем, — успокоил его Гарри.— Подожди минутку, кажется, я что-то
слышал.
Он попытался еще раз. Может, показалось? Может, воображение дорисовало то, чего он так
хотел? Но нет, это невозможно, я же только что отчетливо слышал какой-то голос. Женский голос.
Ощущение было не из приятных: точно в мозг иголку воткнули. Странно, почему я не заметил
такого в тот момент, когда понял мысли профессора Снейпа? Или я просто забыл? Впрочем, в тот
ужасный момент, подумал Гарри, у меня что только ни болело, вполне мог и не ощутить. Он снова
глубоко вздохнул, расслабился и сосредоточился. Воздух вспыхнул вокруг него яркими
пятнышками полуобморока, гудение в ушах усилилось, и шевеление каждой травинки под ветром
начало казаться грохотом. Риок, грациозно переступавший копытами, как казалось Гарри, топал,
точно бегемот, вбивая оглушительный шум Гарри прямо в уши. Но сквозь этот безумный звон
вдруг вновь прорвался удивленный женский, нет, девичий голосок:
— Кто это там на наших камнях, Фиа? Ты видишь его?
Голос прервался ужасающим грохотом копыт, перекрывающим и все остальное: шум ветра в
траве, перетаптывание на месте Риока и радостный возглас самого Гарри, не ожидавшего такой
удачи: неужели он действительно смог услышать чьи-то мысли? Он был готов расцеловать
незнакомую ему девушку, которую еще даже не было видно, за невольное участие в таком
успешном эксперименте. Гарри представил себе это зрелище и невольно хмыкнул. Хорошо, если
она— не урод. Кстати, девица-то, кажется, тоже на лошади, забавно, здесь в этой болотистой
провинции все передвигаются этим древним способом? Он тряхнул головой, освобождаясь от
остатков гудения в голове и, на всякий случай, отодвинулся подальше за камень. Уже находясь в
нормальном состоянии, он мог слышать стук копыт небольшой грациозной лошади, не такой
крепко сбитой, как Риок или Зигзаг, совсем молоденькой лошадки. Гарри осторожно выглянул из-
за камня и увидел, как к камням, за которыми он прятался, быстро скачет легконогая белая
лошадь с всадницей в седле. На плече девушки забавно подпрыгивала длинная светлая косичка.
Риок, завидев незнакомую лошадь, игриво и радостно заржал.
— Гарри?!
Черт возьми, да я же знаю ее! Это же, как ее там… Сьюзен Боунс! Староста Хуффльпуффа.
Точно, она! Но что она здесь делает, да еще и верхом?
Девочка крепкой рукой остановила свою лошадку и спрыгнула на землю. Сью, вероятно,
оказывавшая предпочтение магловской одежде, была одета вовсе не в мантию, а в обычные
джинсы и сапоги для верховой езды. Желтая с черным куртка (цвета Хуффльпуффа, почему-то
подумал Гарри), болталась мешком на ее худенькой фигурке.
— Гарри, — пораженно повторила она.— Привет! Как ты здесь оказался?— Она тоже была
чрезвычайно удивлена встречей.
Сьюзен была явно рада его видеть. Гарри, еще неделю назад не спавший ночами,
представлявший, какие слухи будут о нем сейчас ходить среди учеников Хогвартса, обнаружил,
что Сьюзен не выказывает никакого страха или сомнения перед тем, здороваться ли с ним
вообще. Она улыбалась и протягивала ему руку— жест открытого приветствия, и Гарри горячо
пожал ее.
— Здравствуй, Сьюзен. Да, я живу здесь неподалеку, вот и…
— Живешь?— удивленно переспросила девочка. — Странно. Я тоже живу здесь неподалеку,
причем с самого рождения, и почти каждый день езжу сюда, но никогда тебя не встречала!
— Это потому что я живу здесь недавно,— объяснил Гарри, вновь вскакивая на теплый
камень. — А сюда обычно приезжаю рано утром, еще до рассвета. Мне так больше нравится, по
утрам здесь совершенно особенно себя чувствуешь.
— А, так вот в чем дело, — лицо у Сьюзен прояснилось. — Я-то обычно приезжаю после
обеда, утром у меня много дел по дому. А ты живешь в Хитмарше?
Гарри засомневался, стоит ли раскрывать его местожительство. Сьюзен, конечно, тихая
приятная и честная девочка, невозможно, чтобы она выдала кому-то место, где он живет, но, с
Ñ
другой стороны, все хуффльпуффцы так легковерны и простодушны… она может сделать это
нечаянно. Поэтому он ограничился кратким и неопределенным пояснением:
— Ну, вроде…
— А наш дом по ту сторону болот, всего лишь две мили,— Сью махнула рукой куда-то в ту
сторону, куда мисс Эвергрин ходить Гарри строго запретила. — Возле Флауэрмура.
Название ничего Гарри не сказало, но он невольно позавидовал самостоятельности Сьюзен.
— Как же ты ездишь по болотам? Это очень опасно. Твои родители знают об этом?
— Папа все знает,— кивнула Сью, похлопывая свою аккуратную лошадку по белому боку.—
Я с пеленок езжу верхом по нашим полям и болотам, и со мной еще ничего пока не случилось. Да
и кто может меня напугать? Здесь никого не бывает,— последнее она произнесла с оттенком
грусти.
— А разве твоя мама…
— Мама умерла. Уже почти семь лет назад.
— О, прости, пожалуйста, — стушевался Гарри.
— Ничего,— спокойно ответила Сьюзен. — Это уже не так больно, как раньше. Нам с папой,
конечно, поначалу было тяжело, но смерть— это смерть, от нее никуда не денешься и ничего с
ней не поделаешь.
Гарри поразило, как просто и бесхитростно Сьюзен Боунс смогла охарактеризовать то, что
своим призраком пугало его все эти годы. Сейчас она, наверное, спросит меня о том, как погибли
Чу, Фред или Хагрид, в ужасе подумал Гарри, представляя себе, какие дикие слухи ходят об этом.
— Я, наверное, должна принести тебе свои соболезнования, Гарри, — действительно, начала
Сьюзен.
Ну вот, так я и знал!
— Я знаю, Фред Уизли был твоим другом,— просто сказала Сью, перебрасывая косичку с
одного плеча на другое.— Мне очень жаль, что он умер. Для его родителей это, конечно, очень
тяжело.
— Да, я был на похоронах, — пробормотал Гарри, изо всех сил желая провалиться под
землю.— Его мама и папа это с трудом пережили.
— Он был хорошим парнем. И иногда помогал Джастину с Заклинаниями, — заметила Сьюзен.
На удивленно поднятую бровь Гарри она отреагировала легким румянцем на щеках. — Ну, ты же
его знаешь, Джастину Финч-Флечли.
— А, Джастин, — Гарри обрадовался возможности сменить тему.— Да-да, конечно, знаю! А он
что, твой… э-э-э…
— Ну, мы встречаемся, — объяснила Сьюзен, теребя уздечку. — Иногда. Он сейчас с семьей
гостит у Эрни Макмиллана, ты, наверное, знаешь, сейчас Министерство расселяет семьи
маглорожденных волшебников среди их знакомых колдунов, чтобы оградить от нападения.
— Знаю. Моя подруга Гермиона Грэйнджер с папой и мамой тоже живет у Уизли.
— Гермиона милая. И очень умная. Мне хотелось бы подружиться с ней поближе, — искренне
сказала Сьюзен.— У меня почти нет подруг, и…
— А как же Ханна Эббот?— удивился Гарри, краем глаза поглядывая на Риока, который
совершенно по-человечески жадно скалился на белую лошадку Сьюзен.— Мне казалось, что вы
неплохо ладите,— Ханну Гарри не очень-то жаловал за невыносимо длинный язык, склонный к
ядовитым и далеким от истины сплетням, которые она в изобилии разносила по Хогвартсу с
помощью многочисленных задушевных подружек, среди которых, как он вспомнил только сейчас,
Сьюзен Боунс не было.
Сью промолчала, почему-то неожиданно изменив мнение Гарри о некоторых девочках из
Хуффльпуффа. Возможно не все они— глупые пустышки. Гермиона была высокого мнения о
Сьюзен, а ей Гарри доверял. В повисшей между ним и Сью паузе он внезапно вспомнил, что ее
бабушка и дедушка, как и его родители, тоже умерли от проклятия Вольдеморта. У них было что-
то общее: у него и этой тонкой белокурой девочки с глубокими серыми глазами, в которых
пряталась странная тоска.
Молчание прервал Риок, игриво ткнувшись в бок лошади Сью длинной хитроватой мордой.
Лошадка брыкнулась и прянула в сторону, ответив Риоку мелодичным ржанием. Гарри
воспользовался случаем, чтобы найти новую тему для беседы:
— А как зовут твою лошадь?
— Фиа. Это моя собственная лошадка. Я ее выбрала два года назад в Гудвуде, и папа мне ее
купил. Знаешь Гудвуд? Там каждый год устраивают замечательную выставку лошадей!
Гарри ударило воспоминание о Чу Чэнг. Она тоже любила лошадей и мечтала их разводить.
Только летающих. Впрочем, если Чу о лошадях всегда говорила не только с любовью, но и
энергичной практичностью, иногда смущая этим Гарри, то Сьюзен, и это было заметно, просто
любила лошадей.
— Нет, никогда не был в Гудвуде.
— А кто тогда покупал этого коня? Замечательный, просто красавец! Как его зовут?
— Риок. И его не я выбирал. Он родился четыре года назад от Ройсин и Зигзага, лошадей
моего опекуна.
— Риок— древнее имя, — Сью с уважением посмотрела на Гарри. — Ты с опекуном живешь?
Он хороший человек?
— Вообще-то, это не он, а она. С нами еще живет ее э-э-э… жених, — Гарри было неловко.
Сейчас Сьюзен обязательно спросит, как зовут эту женщину, и что прикажете ей ответить?— Они
оба просто замечательные. До этого я жил с дядей и тетей, они маглы, так что мне несладко
приходилось, но теперь все просто прекрасно. У нас собственный дом здесь неподалеку, есть
замечательный старый сад, лужайка и конюшня с лошадьми и семейством порлоков, — быстро
сказал он, чтобы опередить вопросы Сьюзен. Впрочем, Сью благоразумно не стала вдаваться в
подробности о его родственниках. Многие из учеников Хогвартса знали, что семейство маглов, в
котором живет знаменитый Гарри Поттер, может побить рекорд по тупости, наглости и
злобности.— А какой дом у тебя? Вы живете в деревне или…
— Нет-нет!— быстро ответила Сью, накручивая косичку на палец. — Папа работает в Отделе
по защите редких магических растений в Министерстве Магии, и мы разводим у себя много
разных волшебных трав, занесенных в Большую Полосатую Книгу. При такой профессии лучше
держаться от маглов подальше, не правда ли? Ведь они могут случайно наткнуться, к примеру, на
недозрелых мандрагошек и пострадать! Или Ромовая Ромашка, ты знаешь, от нее идет такой
стойкий запах спирта, что можно опьянеть: она тоже очень вредна. Или Кусачий Колокольчик…
Гарри понял, что Сьюзен села на своего любимого конька. Он знал, что она— лучшая ученица
профессора Спаржеллы и прибегает помогать своему декану в теплицах даже на переменах.
— Тебе так нравится возиться с деревьями и цветами?
Сью почему-то отвела глаза, и ее рука, перебиравшая сбрую нетерпеливо переступавшей
лошадки, почему-то дрогнула.
— Ну, в общем, да… Слушай, Гарри, а, может, ты сейчас заедешь к нам в гости? Это
недалеко, и я смогу показать тебе наш сад, голубятню и конюшню! — Сью понемногу
оживилась. — Ты ужинал?
— Нет еще.
— Так у нас и поужинаешь. Соглашайся, а если твои опекуны будут волноваться, мы пошлем
им записку.
Гарри как следует обдумал предложение. Уходить не слишком далеко от дома было не так
страшно: Глориан заверил его, что если что-нибудь будет угрожать Гарри, то он, эльф, сразу это
почувствует и придет на помощь. Но сможет ли Глор узнать, что с ним стряслась беда, если он
будет в нескольких милях? Гарри мысленно проклял Вольдеморта и свою негодящую жизнь еще и
за то, что постепенно разучился доверять людям. Хотя, что с ним может случиться у Сьюзен?
Вряд ли она или ее отец— шпионы Вольдеморта. Но у тебя даже нет палочки, противно шепнул
ему внутренний голос, ты не сможешь себя защитить. Решение требовалось принять немедленно,
потому что Сьюзен ждала, вежливо склонив голову, а рядом приплясывал застоявшийся Риок.
Опасность, опасность…
Плевать.
— Сьюзен, если ты обещаешь провести нас по болотам без потерь, то я, пожалуй,
соглашусь,— ухмыльнулся Гарри.
— Идет! — обрадовалась Сью. — Только когда мы доедем до кромки болота, слезай с коня и
веди его на поводу, а то он у тебя горячий и может сбросить, если оступится или испугается.
— А чего бояться-то?— Гарри вежливо придержал Сьюзен стремя, пока она взбиралась на
свою лошадь.
— Финтиплюхов тут тьма-тьмущая, — небрежно сказала Сьюзен, давая Фиа шенкелей.— Но,
моя хорошая! Едем домой!
Болота оказались на удивление красивейшим местом. Поросшие дроком, осокой и дикими
ирисами, они были похожи на шикарные полотна импрессионистов, которыми Гарри любовался у
Тэйта в прошлом году. Разнообразных оттенков кляксы мха, напоминающие бархатные подушки,
встречались тут и там; стоило на них наступить, под ними начинала подозрительно плескаться
зеленоватая жижа. Лягушки вовсю упражнялись в хоровом пении, с неба им солировали
жаворонки, а из зарослей камыша изредка раздавался надрывно-печальный голос выпи. Болота
жили своей собственной жизнью, и совсем не казались грозными при свете дня. Однако, лошадь,
управляемая Сьюзен, шла осторожно, переступая копытами по узкой тропинке между зарослями
камышей, тщательно, как акробат на канате, так что Гарри волей-неволей пришлось
прислушаться к совету Сьюзен, попросившей его идти след в след за ней. Риок недовольно
пыхтел и отчаянно хотел скакнуть куда-нибудь в кусты, так что его приходилось удерживать изо
всех сил. Единственное, что его удерживало от необдуманных шкодливых поступков, это
кокетливо помахивающий ему, аккуратно расчесанный хвост Фиа.
Скоро болота кончились, и вновь потянулись луга. Гарри вскочил в седло и поскакал за
Сьюзен, весьма лихо управляющейся со своей лошадью. Минут через двадцать вдалеке
показалась купа темных сосен, а за ними мелькнул небольшой коттедж с красной черепичной
крышей. Стены коттеджа были полускрыты разнообразными пушистыми кустами, с которых
свисали яркие желтые и темно-красные цветы. Неизбежная в любом английском саду живая
изгородь плавно огибала дом со всех сторон. Подъехав к дому поближе, Сьюзен и Гарри
проскакали еще немного вдоль зеленых стриженых кубиков боярышника и, наконец, остановились
возле старой акации, первые кисточки зеленовато-белых цветов с которой свисали прямо над
калиткой.
— Ну, вот мы и дома! — восторженно воскликнула Сьюзен, ласково потрепав Фиа по гриве.
Гарри спешился и помог Сью спрыгнуть с лошади. От нее пахнуло сладким ароматом акации, а
может, это пахло от цветов, он не разобрал хорошенько.— Спасибо, Гарри. Добро пожаловать!
— А лошади?— забеспокоился Гарри.— Ты говорила, что у вас есть конюшня, может,
отведем их туда сейчас, расседлаем?
— Нет, Уолли сам сделает. Он обожает возиться с лошадьми, словно порлок. Уолли— наш
домовый эльф,— пояснила Сью, привязывая Фиа к калитке. Гарри последовал ее примеру. —
Старый ужасно, он еще моего дедушку нянчил.
— Разве эльфы живут так долго?— изумился Гарри, бредя за Сьюзен к дому по посыпанной
песком тропинке, вившейся между кустами жимолости и незнакомыми Гарри высокими
пушистыми метелочками, несомненно, волшебных растений. Похожие на хвощи, они шевелили
длинными мягкими иголочками сиреневого цвета и, казалось, перешептывались между собой.
— Я читала, что Древние Эльфы жили еще дольше, по нескольку сотен лет,— ответила Сью,
ковыряя волшебной палочкой в дверном замке.— Алоомора! Ну вот… О чем это я? Ах, да,
Уолли! Нет, такое теперь не часто случается. Уолли— центр нашего дома, этакий древний
патриарх, который оберегает наш с папой покой. Пока он с нами, ничего не может случиться.
Уолли, я уже дома!, — крикнула Сьюзен, переступая через порог и наклоняясь, чтобы снять обувь.
Гарри поспешил последовать ее примеру, пока его не обвинили в том, что он жуткий грязнуля.
Как только ботинки заняли свое место в углу, посреди комнаты немедленно материализовался
маленький сгорбленный домовый эльф в носке, надетом на шишковатую сморщенную головку
подобно ночному колпаку. Длинной седой бородой, путающейся в ногах, он напомнил Гарри
Дамблдора, однако, вместо роскошной мантии, расшитой золотом, он носил полосатую пижамку и
веселенький фартук с изображением котят, играющих в квиддич.
— Мисси Сью, давайте я заберу ваши туфли,— скрипнул эльф и шустро прошмыгнул к порогу
между ног Гарри.— И ваши, молодой господин! Мисси Сью, ужин…
— Уолли, милый, я сама справлюсь, не беспокойся! — Сьюзен стягивала свою бесформенную
желтую куртку, под которой внезапно обнаружилась удивительно тонкая, гибкая фигурка. —
Познакомься, Уолли, это— Гарри Поттер.
От удивления Уолли выронил обувь прямо на чистый ковер. Он открывал и закрывал рот
какое-то время, а потом бросился к Гарри и начал страстно пожимать ему руки. Уолли был куда
старше Добби, но ретивостью напомнил Гарри его старого знакомого.
— О великий Гарри Поттер! Гарри Поттер— освободитель! Гарри Поттер у нас в доме, какая
честь!!! — бубнил эльф, бешено тряся руку Гарри, так, что парень испугался, что она совсем
отвалится и отчаянно пытаясь приложиться к ней с горячим поцелуем.— Ради такого случая
Уолли сам приготовит праздничный ужин! Сам! — грозно зыркнул он на Сьюзен, направляющуюся
куда-то в недра темноватого коридорчика, наверное, там была кухня.— Сам, я сказал, мисси
Сью!— эльф бросил обслюнявливать руку Гарри и понесся вслед за Сьюзен, по дороге сослепу
гулко вписавшись в шкаф с такой силой, что в нем зазвенела посуда. Затем Гарри услышал, как
Уолли громко препирается со Сьюзен на кухне: они шумно решали, кто из них будет готовить
угощение. Этот эльф явно тоже не желал выделяться из большинства, считающего хозяев не
вправе заниматься домашними делами. Но Уолли, пользуясь своим положением хранителя семьи
Боунс, подумал Гарри, кажется, считал своих господ своей полной собственностью и привык
командовать ими, как пожелает. Для их же блага, разумеется. Гарри хмыкнул и под
аккомпанемент разборок на кухне принялся разглядывать комнату.
Она была чем-то, вроде, помеси столовой и гостиной. Светлая мебель, большой широкий
обеденный стол с мощной кедровой столешницей. Прозрачные зеленоватые занавески не окнах.
Бархатный диван и кресла с зеленой, чуть вытертой обивкой. Повсюду вазы с цветами или
другими растениями, а на стене— картины, тоже изображающие цветы в различных ракурсах,
огромные розы, скромные букетики фиалок, рядом с фотографией, где Сьюзен, которой никак не
могло быть больше десяти лет, гордо демонстрировала огромного мандрагошку, наверное,
выращенного ею самой. В атмосфере комнаты Гарри ощутил тонкий, чуть заметный запах свежей
травы, витающий повсюду. Ему почудилось, что он не в доме, а все еще в поле, где со всех
сторон к нему ласково тянутся цветы и травы. Гарри, оглядываясь, присел на диван и… ой!—
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |