Автор: шахматная лошадка 26 страница

***

Камин директорского кабинета был для неё разблокирован, словно Дамблдор ждал, что она появится. Конечно – он всегда всё понимал. Каждый раз, как что-то случалось, Джин видела на его лице одно и то же выражение. "Бедная девочка, ты и это знала…"
Но сегодня было совсем не похоже на то, что было раньше. Не только потому, что это был единственный раз, когда Джин была известна точная дата и время нападения. Джеймс и Лили стали первой жертвой, значение которой она хотя бы понимала. Как повлияло бы на будущее, если бы остались в живых Доркас, или Фабз, или Кэрадок, или Боунсы, – Джин не знала. Может быть этих смертей можно было бы избежать, может быть время простило бы ей это вмешательство? Эта мысль преследовала её так упорно, что ей начало казаться – с гибелью родителей Гарри смириться будет легче, по крайней мере они умерли не напрасно. Но оказалось, что от этого в тысячу раз хуже. Теперь она чувствовала себя палачом. Оправдывать своё бездействие тем, что в смерти Поттеров был смысл… это было чудовищно. И чудовищнее всего, что Джин с этим справилась.
Не умерла от боли, не сломалась, даже так и не потеряла контроль над магией. Она не знала, кому больше обязана этим – Люциусу, удержавшему её на грани реальности, или собственному чувству самосохранения, которое оказалось гораздо сильнее, чем можно было ожидать. Но осознавать, что она выстояла, смирилась, наконец успешно отгородилась от своей непростительной вины, – было ужасно. Раньше она думала, что перегорела тогда, вместе с листком расчётов, превратившимся в пепел на её глазах. Вместе с её первой и последней попыткой бросить вызов времени и смерти. И всё-таки тогда она по крайней мере чувствовала боль. А вот сейчас от живых чувств и нормальных человеческих реакций и вправду остались одни почерневшие головешки.
"Наверное, я уже никогда не смогу плакать", - отстранённо подумала она, глядя в полные сочувствия глаза Дамблдора, появившегося из дальней комнаты.
- Джин, - она кивнула, давая ему знак продолжать, - я только что получил ужасное известие от нашего наблюдателя из Годриковой лощины.
- Джеймс и Лили, - Джин не опустила взгляда. - Говорите, Альбус, истерик больше не будет.
Теперь он смотрел на неё с жалостью, как на неизлечимо больную. Что поделать, такой она теперь и была – эмоциональный урод, ампутант с обрубком души…
- Волдеморт пришёл за ними лично. Пришёл за мальчиком…
- Гарри, - машинально поправила его Джин, и тут же её охватил такой ужас, что ослабели колени. А вдруг она всё-таки что-то изменила, что если в этой реальности Гарри тоже не выжил?!
- Сядь, сядь, - Дамблдор подхватил её под локоть и помог опуститься в кресло. - Воды?
- Нет, - она помотала головой. - Гарри…
- Гарри жив, - уверил её он, ободряюще похлопав по плечу. - Хотя, судя по словам свидетелей, Волдеморт послал в него убивающее проклятье.
- Свидетели… - горько повторила Джин.
- Да. Когда защитные чары пали, местные жители смогли видеть дом. Было три вспышки зелёного света, но никто так и не вышел наружу. Потом один смельчак пробрался к окну и увидел, что ребёнок жив. Я собираюсь отправить за ним Хагрида – не думаю, что кто-нибудь наберётся храбрости зайти внутрь, хотя Волдеморта там точно нет.
- Нет, - как во сне подтвердила Джин. - Метка Люциуса исчезла.
- Совсем исчезла? - глаза Дамблдора остро блеснули.
- Волдеморт вернётся, Альбус, - мрачно пообещала Джин. - Он развоплотился не навсегда.
- Что ж, я так и думал, - вздохнул он. - Джин, мне надо поторапливаться. За эту ночь надо успеть многое…
- Подождите! - она удержала его за локоть. - Не отдавайте Гарри в семью его тёти!
- Ты и это знаешь… - Дамблдор задумчиво пощипал бороду. - В таком случае, предполагаю, именно у тёти Гарри и жил, - она смущённо потупилась. - Джин, ты опять за своё!
- Ну пожалуйста! - взмолилась она. - Гарри может жить здесь. Я обещала Лили, поймите! Я ей обещала…
- Джин, не надо. Даже если забыть о твоём предполагаемом невмешательстве в события - Гарри нуждается в защите. Защите материнской крови, которую ему дала Лили.
- Но в Хогвартсе ничуть не менее безопасно, - возразила Джин. - По крайней мере ближайшие десять лет…
- А потом? - поинтересовался Дамблдор, и сказать на это было нечего. - Вот видишь. Если защиту крови не активировать сейчас, то по прошествии времени она уже не заработает. И не уговаривай меня нарушить предопределённое… - он вдруг замолчал, прислушиваясь, а затем махнул палочкой, открывая входную дверь. - А, Северус, заходи!
Обернувшись, Джин увидела на пороге Северуса, который сейчас больше напоминал привидение, чем живого человека.
- Директор, - хрипло начал он и был вынужден прокашляться прежде, чем смог продолжить, - произошло что-то странное…
- С меткой? - уточнил Дамблдор, и Северус кивнул. - Джин, ты не могла бы… Мне действительно надо поскорей дать Хагриду инструкции.
- Идите, - безжизненно согласилась она. - Я всё расскажу ему.
- Что случилось?! - практически заорал Северус, заступая дорогу Дамблдору. - Что это значит?
Джин обняла его за костлявые плечи, для чего ей пришлось привстать на цыпочки.
- Пойдём к нам, Северус, поговорим.
Он, как оглушённый, позволил подвести себя к камину, в то время как Дамблдор, послав Джин извиняющийся взгляд, исчез за дверью.
- Джин, скажи мне, - попросил Северус, когда она уже взяла горшочек с дымолётным порошком. - Скажи мне – что-то с Лили, так ведь?
Его вещее авгурское сердце уже всё знало, но разум не хотел принять эту истину. Джин перенесла их обоих в больничное крыло и потянулась было к полке с зельями, чтобы взять флакончик с успокаивающим, но Северус перехватил её руку.
- Это не понадобится, - сказал он таким тоном, что Джин поняла – теперь в замке будет два эмоциональных инвалида. - Просто скажи мне. Скажи!
Он встряхнул её за плечи, жёсткие пальцы вцепились так, что причиняли боль, но это было правильно. Эта холодная ярость – она должна была быть направлена на Джин, хоть Северус этого и не знал. Было только справедливо, что именно она, предательница, стояла сейчас перед своим другом, подбирая слова, чтобы сообщить ему чёрную весть. Как и то, что, когда она наконец решилась, он молча выслушал её, развернулся и ушёл.
А Джин, чувствуя себя древней старухой, осталась стоять посреди коридора. И вдруг так ясно увидела прямо перед собой мраморное надгробие на заснеженном кладбище в Годриковой лощине, что даже перехватило дыхание. И тогда, боясь спугнуть это видение, она, как зачарованная, подняла палочку и наколдовала венок из морозника. А когда её обняла за плечи тёплая рука и осторожно, но настойчиво повела куда-то, Джин на мгновенье показалось, что это Гарри. И она крепко зажмурилась, чтобы не разрушить волшебство. А знакомый, хоть и полузабытый голос произнёс так отчётливо, как будто наяву: "Последний же враг истребится – смерть".

Глава 37.
Несколько дней Люциус метался, пытаясь собрать воедино свой разваливающийся на глазах мир. Северус и Джин, одинаково неживые и погасшие, забились по разным углам и их нужно было буквально заставлять есть, спать, двигаться – делать хоть что-то, кроме бессмысленного созерцания им одним видных картинок прошлого. А Драко, болезненно реагировавший на тягостную атмосферу вокруг, как с цепи сорвался, не давая передышки ни днём, ни ночью. В общем, если Люциус когда-нибудь и осмеливался мечтать об освобождении от Лорда, то определённо представлял эту свободу совершенно не так.
За стенами замка в это время продолжалась жизнь. Магическая Британия пережила первую волну эйфории и вернулась к своему обычному полусонному состоянию, которое время от времени нарушалось свежими известиями об очередном пойманном или упущенном подручном Волдеморта. Дамблдор лично позаботился о том, чтобы дело Северуса было рассмотрено закрытым судом одним из первых, после чего тот, полностью оправданный, смог вернуться к преподаванию. Зная специфическое отношение друга к своей профессорской должности, Люциус был сильно удивлён, когда Северус решил остаться в Хогвартсе. И ещё больше – когда стало ясно, что преподавательская рутина действительно помогла ему выбраться из депрессии и стать почти самим собой.
Джин понадобилось больше времени, чтобы придти в себя. С каждым днём Люциус всё сильнее жалел, что его предположение насчёт беременности не подтвердилось, потому что на детской теме она явно была повёрнута. Точнее – на одном конкретном ребёнке. Люциус не знал, что за особая связь была у Джин с семьёй Поттеров, но судьба Мальчика-Который-Выжил была чуть ли не единственным, что её вообще заботило. Она практически каждый день отправлялась к Дамблдору с очередной попыткой уговорить того доверить ей опеку над маленьким Гарри и каждый раз возвращалась ни с чем. А однажды, проснувшись среди ночи, Люциус обнаружил, что Джин укачивает Драко, тихонько напевая ему колыбельную, а по лицу её текут слёзы. С этого момента всё стало почти совсем как раньше. Северус снова стал приходить к ним на завтраки и по вечерам. Вдвоём с Джин им было легче переносить свои потери, Люциус даже порой чувствовал себя лишним, когда они надолго замолкали и придвигались ближе, ища поддержки друг у друга, а не у него. Но главное, что оба были рядом с ним и что они справлялись.
Всё рухнуло в одночасье.

***

В дверь постучали, когда Джин, Драко и Люциус только вернулись с "прогулки".
Они по-прежнему не рисковали выходить куда-то за пределы больничного крыла и гуляли на террасе. Теперь, когда на самом деле был выбор, стены давили не так сильно и можно было подождать ещё немного – пока будут пойманы все беглые "коллеги" Люциуса, по крайней мере самые опасные, и пока решится вопрос с его собственным статусом. Конечно, если бы против Люциуса выдвинули обвинение, Дамблдор не стал бы помогать ему скрываться от правосудия. Да Люциус и сам бы не собирался бегать и прятаться. Но ожидать следствия предпочитал на свободе, и незачем было напоминать о себе лишний раз. Ему было хорошо в Хогвартсе, и он не торопился возвращаться во внешний мир. Этот мир сам ворвался в его тихую гавань, взбаламутив и разрушив всё, что Люциус так тщательно строил.
– К тебе гости, – коротко доложила стоявшая за дверью Помфри, и по её поджатым губам было понятно, что она совершенно не в восторге от упомянутого визитёра. – Можете поговорить в моём кабинете.
Поблагодарив её, Люциус вышел в коридор, гадая, почему Помфри не пригласила таинственного гостя в их комнаты. Ответ на этот вопрос он получил, как только заглянул в кабинет медсестры и почувствовал знакомый сладкий запах духов. Первым импульсом было развернуться и бежать прочь. Слишком поздно.
– Люци, милый! – Нарцисса, стоявшая у окна, обернулась на звук открывшейся двери и тут же кинулась к нему. – Ты справился… справился с проклятьем! Какое счастье! – голубые глаза немедленно наполнились слезами, и Нарцисса повисла у него на шее, отчаянно всхлипывая.
Люциус стоял, как громом поражённый, совершенно не представляя, как реагировать. Между тем Нарцисса продолжала лепетать что-то о том, как она была неправа, как виновата, как она ужасно скучала по нему и по Драко… Когда прозвучало имя сына, Люциус наконец очнулся и осторожно отцепил от себя её руки, отступая на шаг.
– А сейчас ты чего хочешь, Цисси? Это, конечно, трогательно, что мы ещё не окончательно стёрлись из твоей памяти…
– Как ты можешь так говорить?! – перебила она с искренним возмущением. – Не было ни дня, чтобы я вас не вспоминала. Я люблю вас и хочу, чтобы мы были вместе!
– Забавный ты выбрала способ это доказать, – он вновь сделал шаг, отодвигаясь от неё, – сбежав в самый тяжёлый момент.
Нарцисса уронила залитое слезами лицо в ладони, её хрупкие плечи трагически вздрагивали с каждым судорожным вздохом. Люциус терпеливо дожидался, пока она придумает, что ответить. Наконец Нарцисса справилась с собой и заговорила дрожащим голосом:
– Это жестоко с твоей стороны, Люц! Жестоко – и несправедливо. Ты сам – сам втянул нас в этот кошмар. По твоей вине мы с Драко чуть не погибли. Ты хоть представляешь, как мне было страшно? Я всего лишь слабая женщина, чего ты от меня хотел?! – она уже почти кричала высоким, срывающимся на визг голосом. – Гриффиндорской отваги?! Тебе, слизеринцу, должно быть понятно чувство самосохранения, в конце концов! Люц, пожалуйста… – она ухватила его за рукав, умоляюще заглядывая в лицо. – Я же оставила Драко в безопасном месте, там, где его могли защитить, где о нём могли позаботиться!
– Ну, не переживай так, – холодно ответил он, высвобождая руку. – О нём и сейчас есть кому позаботиться.
– Но сейчас всё по-другому! Ты поправился, Лорда больше нет – мы можем вернуться домой. Я была там. Я видела твоего филина – он совсем одичал. И вот ещё – посмотри! – Нарцисса начала отчаянно копаться в глубоком кармане мантии, и Люциус почему-то сразу понял, что она ищет. – Белла её вернула. Мы говорили с ней, она сожалеет…
Он, как во сне, протянул руку и забрал у Нарциссы свою палочку, чувствуя, что вновь становится цельным.
– Спасибо! – искренне поблагодарил он, но тут же отшатнулся от её воодушевлённых объятий. – Мы с Драко будем тебе писать.
Судя по опасно сощуренным глазам, до Нарциссы наконец дошло, что всё не получается так гладко, как она запланировала.
– Ты не можешь так со мной поступить, – прошипела она угрожающе. – Вы – моя семья, и я не собираюсь отступать. Если ты решил бросить меня, то готовься расстаться и с Драко. Я не позволю, чтобы моего сына растила эта грязнокровная девка…
– Убирайся! – Люциус схватил Нарциссу за локоть и поволок её к выходу, преодолевая нешуточное сопротивление. – Убирайся, пока я…
В этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла Джин, сияющая такой ненатурально-солнечной улыбкой, что даже глаза заболели.
– Цисси, дорогая! – воскликнула она радостно, оттесняя Люциуса от Нарциссы и награждая её поцелуем в щёчку, от которого та скривилась, как от порции костероста. – Наконец-то ты вернулась! Драко, подойди, поздоровайся с мамой…
Люциус заледенел, беспомощно наблюдая, как сын нерешительно приближается к присевшей на корточки Нарциссе, как она стискивает его в объятьях и покрывает удивлённое личико поцелуями, как Джин смотрит на всё это с удовлетворённой улыбкой…
– Выйдем, – процедил он, буквально выталкивая Джин в коридор. Она спокойно подчинилась, позволив притащить себя в их гостиную, где он практически швырнул её в кресло, с ужасом чувствуя себя способным в данный момент причинить ей физическую боль. Чувствуя, что хочет сделать ей больно. – Что ты творишь?! Драко только-только начал её забывать!
– А ты считаешь правильным, что твой ребёнок забывает родную мать? – её невинно-удивлённый тон выводил из себя, и Люциус заставил себя тоже сесть, чтобы сдержать агрессию.
– Моему ребёнку не нужна такая мать. Мать, которая бросила его, сбежала, предала нас обоих!
– Послушай, Люциус, – сказала она серьёзно, и он понял, что всё уже решено. Джин всегда умудрялась решать их судьбу за двоих. – Нельзя же так… жестоко. Она ошиблась, но она всё ещё мать Драко. И твоя жена.
– Ты веришь в то, что сейчас говоришь?
– Разумеется, – отрезала она. – Ты же знал, что мы с тобой – это не навсегда. Ты согласился.
– Но почему? Почему мы не можем быть навсегда?
– Потому что, как бы ты на неё ни злился, но Драко нужна мать. А тебе – жена, соответствующая твоему положению.
– Какое ещё положение? – фыркнул он. – Джин, я практически вне закона.
– Да брось! – произнесла она беспечно. – Если тебе и предъявят обвинение в чём-нибудь, заявишь, что был под Империо. Прямых улик против тебя, как я понимаю, быть не может. Значит, оправдают. А остальное сделают деньги. Не успеешь оглянуться, как сможешь строить карьеру в Министерстве – помнишь, ты мечтал?
– Это были не мои мечты, – возразил Люциус. – Я бы хотел остаться здесь. Мог бы преподавать…
– Люциус, это смешно, – опять этот невыносимый поучительный тон. – Твоё место не здесь…
– Решила поиграть в благородство, Найтли? – осведомился он светским голосом, в то время как внутри бурлила ярость.
– Нет, боюсь, как бы слизеринская клятва верности не посчитала увод чужого мужа за причинение вреда.
– Увод? Найтли, я что – лошадь?
– Нет, ты, похоже, осёл, – она изобразила улыбку. Слишком много улыбок для одного дня. Если б хотя бы одна из них была искренней… – Подумай сам, что сделает Нарцисса, если ты её вот так бросишь. Ты не только потеряешь сына, но и сядешь в Азкабан.
– Очаровательно! – Люциус наградил её издевательскими аплодисментами. – И ты предлагаешь мне продолжать семейную жизнь с женщиной, которая, по-твоему, способна на такое?
– Оскорблённая женщина способна на многое. Ты же не хочешь проверить это на практике?
– А ты, Найтли, ты вообще женщина? Как ты можешь так спокойно… Или мы с Драко никогда не были тебе нужны?
Какой бы феноменальной ни была её выдержка сейчас, при этих словах в лице что-то дрогнуло. Джин встала и повернулась лицом к окну, как будто на террасе происходило что-то ужасно интересное.
– Это сейчас неважно. То, что было у нас, кончилось. Дальше так нельзя.
Он сделал к ней шаг, ещё не зная, хочет ли обнять или встряхнуть, смять, искорёжить, вернуть сторицей её чудовищную жестокость, но она резко обернулась – и в руке уже была палочка. Та, которую он почти привык считать своей – так же, как и женщину, смотревшую на него насторожённо, как будто она и вправду считала его способным напасть. Это было больно.
– Нарцисса будет тебе хорошей женой, поверь мне, – как ни в чём не бывало продолжила Джин, не опуская палочку. – Ты вернёшься в свой дом со своей семьёй, чего тебе ещё надо?
– Тебя, – он с вызовом уставился в её предостерегающе сощуренные глаза.
– Я не обещала тебе себя, – холодно ответила она.
– У тебя передо мной долг жизни, – почти прошептал он губами, как будто онемевшими от этого холода в её голосе.
– Я его вернула, Люциус, – снисходительно напомнила она, слегка поддёрнув рукав мантии – достаточно, чтобы обнажить запястье.
И это было последней каплей. Люциус выскочил из комнаты, впервые в жизни хлопнув дверью.
"Не надейся так просто от меня отделаться!" – подумал он про себя, торопясь по коридору в кабинет Помфри, чтобы увести сына от Нарциссы, пока она не исполнила свою угрозу и не забрала его из замка.

***

– Боюсь, мистер Малфой, что ничем не могу вам помочь, – Дамблдор откинулся на спинку кресла, посматривая на Люциуса поверх очков. – В данный момент преподавательский штат полностью укомплектован. Разве что… есть одна вакансия, точнее, будет через неделю. Но я сомневаюсь, что вас она устроит.
"Можете хоть завхозом меня назначить, господин директор", – подумал Люциус, перехватывая крутящегося на коленях Драко поудобнее.
– Я хочу получить работу в Хогвартсе, – ровным голосом повторил он.
– Что ж, в таком случае вы можете занять должность штатного зельевара при больничном крыле. По правде говоря, я собирался разделить эту ставку между Северусом и Поппи, но если…
– Что вы хотите этим сказать? Джин увольняется?
"Это, должно быть, ошибка! Она была здесь всегда, она неразделима с Хогвартсом…"
– А вы не знали? – удивился Дамблдор. – Она написала заявление, как положено, за месяц – ещё в начале ноября.
Люциусу показалось, что кресло под ним закачалось. "В начале ноября… Всё это время… Неудивительно, что она так обрадовалась возвращению Нарциссы! Сдать с рук на руки надоевшего…" Незаконченная фраза продолжала упорно крутиться в голове, потому что он даже не мог теперь сказать, кем являлся для Джин.
– Мистер Малфой! – окликнул его Дамблдор, возвращая в реальность. – Так вам нужна эта работа?
– Нет, вы правы, господин директор, это меня не устраивает, – ответил он, как во сне. – А куда Джин собирается?
Дамблдор кашлянул выразительно.
– Простите, мистер Малфой, но я не могу с вами обсуждать планы мисс Найтли…
– Потому что вы опять собираетесь использовать её в операциях? – зло бросил Люциус. – Пытаетесь спасти мир чужими руками? Посылаете в бой женщин, сидя в своей высокой башне…
– Вы забываетесь, мистер Малфой, – перебил его Дамблдор, судя по холодному тону, сильно задетый последними словами. – В какой-то мере вас извиняет искреннее беспокойство за жизнь мисс Найтли, и только поэтому я отвечу на ваш вопрос. Нет, она больше не собирается участвовать ни в каких операциях ни в каком качестве. Остальное – не ваше дело. Но у меня есть кое-что… – он наклонился, нашаривая что-то в глубине стола, и извлёк оттуда астролябию. – Кажется, это ваше, возьмите. И прощайте.
Люциус, ни говоря ни слова, протянул руку, принимая первый и последний дар Джин. Только теперь это был бесполезный медальон, мёртвый кусок металла, в котором больше не было ни её магии, ни её любви. Одна лишь память.

***

Вернувшись в свои комнаты, Люциус даже не сразу их узнал. Вся мебель, переставленная два месяца назад, вернулась на место. Их спальня вновь превратилась в стандартную гостиную, а в кресле, которое раньше стояло в комнатах Джин и считалось креслом Северуса, сидела непривычно поникшая Нарцисса. При его появлении она нервно пригладила мантию и уставилась на Люциуса огромными умоляющими глазами.
– Что мне сделать, чтобы ты меня простил? – спросила она тихо.
– Возвращайся в Европу. Или где ты там пропадала с лета?
Люциус обошёл комнату, заглянул в "детскую" и вернулся к камину, вдруг осознав, что здесь нет и не может быть его вещей. Ту одежду, что была куплена Джин для Драко, не имело никакого смысла забирать в Малфой-мэнор, а больше здесь не было ничего.
– Где ты оставил Драко? – в её голосе было искреннее беспокойство. – Люциус, я не позволю тебе отнять у меня сына!
– Не волнуйся так, – Люциус уселся напротив неё на диван, ещё совсем недавно бывший их кроватью, с которой встрёпанная Джин встала только сегодня утром. – Драко гуляет с Северусом.
Лицо Нарциссы немного расслабилось, но поза оставалась всё такой же напряжённой.
– Мне очень жаль, что я… Я ошиблась, Люциус, пожалуйста! Как будто ты не хотел бы исправить свои ошибки, если бы мог!
– Конечно, – спокойно ответил он. – Хотел бы. Но я не могу. И ты не можешь.
– Но я же вернулась! – почти выкрикнула она в отчаяньи. – И я очень-очень хочу всё исправить.
– Тут уже нечего исправлять, – он встал и склонился над ней, оперевшись руками на подлокотники кресла. Нарцисса нервозно вжалась глубже в спинку.
– Люциус, мы всё ещё семья, – залепетала она слабым голосом. – Пожалуйста, давай вернёмся домой. У тебя будет время обо всём подумать и спокойно решить…
– Я уже всё решил, Цисси, – прошипел он ей в ухо. – Я с сыном возвращаюсь домой. А ты можешь отправляться, куда хочешь.
– И в Малфой-мэнор? – уточнила она с лёгкой тенью торжествующей улыбки.
– Дом большой, – он пожал плечами, – и Драко действительно нужна мать.
– Действительно? – она наморщила носик. – Что ж, в таком случае… – она попыталась встать, но Люциус продолжал нависать над ней, – встретимся дома. Я буду ждать – тебя и Драко.
– Не так быстро, дорогая, – он прижался губами к её шее, чувствуя, как участился пульс на сонной артерии. – У меня есть условия.
– Ка… какие условия? – она попыталась отстраниться, но двигаться уже было некуда.
Люциус намотал на палец светлый локон и потянул к себе. Теперь её встревоженное лицо было в дюйме от его, а в огромных сияющих глазах плескалась паника. Насладившись своей властью, он наконец впился в мягкие губы злым поцелуем, наказывая её за этот дурацкий спектакль. Она издала протестующий звук и попыталась вырваться, но Люциус только усилил давление. Он оторвался от неё, лишь когда кровь начала гулко бухать в ушах – за секунду до того, как контроль над ситуацией был бы окончательно утерян. Её затуманенный взгляд начал проясняться, а на щеках немедленно вспыхнул яркий румянец.
– Итак, моё условие… – продолжил Люциус, как ни в чём не бывало. – Ты расскажешь мне, за каким боггартом тебе всё это понадобилось.
– Не понимаю, – зачарованно произнесла она, непроизвольно облизнув губы.
– Не понимаешь? – зарычал он угрожающе. Хотелось вновь накинуться на неё, вмять в кресло, сокрушить – но от этого было хуже только ему самому. – Не считай меня таким кретином, Найтли. Ты неплохо потрудилась над образом, надо признать, но сама затея была совершенно идиотской. Так зачем?
– Я не сказала ничего, чего бы не сказала она, – в усталом голосе отчётливо были слышны защитные нотки. – Просто Нарцисса слишком переживает, она могла наговорить лишнего. И ты… ты тоже мог бы сказать ей что-нибудь, что было бы трудно простить. Поэтому…
– А как ты уговорила её? И куда она вообще делась? – Люциус сел на прежнее место – подальше от неё, от её тепла, к которому его так тянуло.
– Нарцисса ничего не знает. Она просто отправилась в Малфой-мэнор. Я сняла волос с её мантии и… – Джин взглянула на него исподлобья. – Да, это было глупо, но я хотела, чтобы ты простил её. Я думала, что смогу объяснить… Прости, я просто идиотка.
– Хуже то, что ты – идиотка, которая считает себя умнее других. Настолько, что возомнила себя вправе играть чужими жизнями. Как будто я без тебя не в состоянии разобраться с собственной женой. И какое тебе вообще дело?!
От его неожиданного крика она съёжилась, как будто Люциус её ударил.
– Я виновата, – почти неслышно ответила она. – Это я виновата, что она тогда уехала. Что ты… что мы… этого не должно было случиться! Так неправильно! Я всего лишь надеялась исправить свои ошибки…
– Я не ошибка, Джин, чтоб тебя, не ошибка! – заорал он, вновь вскакивая на ноги. – Это всё, что ты можешь сказать про нас?!
– Так не должно быть, – она закрыла лицо руками. – Пожалуйста, не надо… Всё пройдёт.
– Не говори мне, что мне чувствовать, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – После того, как ты вышвырнула меня и Драко из своей жизни. Совсем как господин директор – из своего замка. Я бы и без твоих интриг вернулся в Малфой-мэнор. Но тебе непременно понадобилось проконтролировать, чтобы всё обязательно состоялось по твоему плану. Ну, радуйся, что же ты!
Она только ниже опустила голову. И Люциус вдруг подумал, что она действительно никогда не обещала ему себя. А он загонял её в угол, пока не добился того, что она стала способна на всё – лишь бы отделаться от него. Так что винить оставалось только себя. За то, что снова поверил, что чудеса случаются. Поверил, что он достоин чуда. За то, что беспечно пропускал мимо ушей все её "но" и "пока что".
– Прости меня, – повторила она, выпрямляясь и глядя прямо на него сухими глазами. – Мне больше нечего сказать, кроме того, что мне ужасно жаль.
– Тогда лучше молчи. Дико слышать её голос, когда я говорю с тобой, – на самом деле он просто больше не мог выносить весь этот поток извинений, которые вновь напоминали, что всё это было досадной ошибкой, её неправильным решением, Мерлин побери!
– Так всё-таки, как ты понял, что я не Нарцисса?
Старая добрая Найтли со своим неистребимым научным интересом… На неё невозможно было продолжать злиться, когда она загоралась жаждой знания. К счастью для Люциуса, она по крайней мере не осознавала, какой безграничной властью обладала, с этой вечно закушенной губой и нетерпеливо блестящими глазами – даже сейчас, когда вместо лица у неё была чужая маска.
– Я знаю Нарциссу двадцать лет, Найтли, – терпеливо начал он. – Из которых восемь мы прожили вместе. Неужели ты всерьёз думала, что тебе удастся сыграть её так, чтобы я ничего не заподозрил? Твоё поведение было странным с самого начала. Но, возможно, до многосущного я бы додумался нескоро, если бы не твой запах.
– Не может быть! – запальчиво возразила Джин. – Поппи создала отличную парфюмерную иллюзию…
– Поппи… – хмыкнул он. – Да, духи Нарциссы сымитированы безупречно. Но ты буквально пропитана запахом зелий. Это не замаскировать никаким ароматом.
– Ясно, – протянула она таким тоном, как будто мысленно ставила себе галочку – "учесть на будущее". – Действительно, глупо получилось.
– Глупо, – Люциус усмехнулся. – У тебя просто талант выбирать не те слова.
– Прости, – машинально ответила она.
– Найтли, хватит извиняться, не могу больше этого слышать, – простонал он, и на её лицо вновь вернулось виноватое выражение.
– Тогда давай прощаться? – Джин поднялась из кресла и сделала неуверенный шаг к нему навстречу.
– Это правда, что ты уезжаешь из Хогвартса? – она кивнула. – Можно будет тебе писать?
– Нет. Я буду ненаходима для сов, прости. Я покидаю магический мир. Совсем.
Люциусу показалось, что он ослышался.
– Ты собираешься жить среди магглов? Джин, ты в своём уме?!
– А чем плох маггловский мир? – спросила она, мгновенно ощетинившись.
– Тем, что ты – ведьма. Талантливая, могущественная ведьма, которая решила похоронить себя в болоте серости и бездарности. Ты столького могла бы добиться теперь, когда война закончилась! Я бы помог тебе…
Джин скривилась.
– Моё блестящее будущее, Малфой, мы обсудили ещё десять лет назад. Это твоя дорога, а не моя, – она вдруг посмотрела задумчиво. – Но прежде, чем я оставлю магический мир, мне действительно понадобится твоя помощь. У тебя же есть связи в Министерстве?
– Не уверен. Сама понимаешь, я подрастерял свою популярность.
– Галеоны никогда не сдают позиций, – фыркнула она. – Люциус, пожалуйста, это очень важно для меня.
Серьёзный тон Джин в сочетании с капризно-умоляющим личиком Нарциссы и её мелодичным голосом – это было убийственное сочетание.
– Говори, а я подумаю, что можно сделать.
Она тяжело вздохнула, собираясь с мыслями.
– Мне необходимо увидеться с Сириусом Блэком. Пока его ещё не отправили в Азкабан.
Если Люциус и ожидал чего-то, то совершенно не этого. Беспокойный двоюродный братец Нарциссы, обвиняемый в массовом убийстве магглов, человек, которого после смерти Поттеров Северус считал своим кровным врагом, – зачем он мог понадобиться Джин?!
Похоже, она прочитала сомнения на его лице, потому что тут же добавила со всей серьёзностью:
– Клянусь, что не стану ни организовывать ему побег, ни устраивать самосуд. Мне просто нужно сказать ему кое-что.
– Хорошо, Найтли, я попробую, но ничего не обещаю. Если получится – пришлю тебе сову, так что задержись на несколько дней в Хогвартсе.
– Спасибо! – на секунду Люциусу показалось, что она хотела кинуться ему на шею.
– Пока не за что, – надо было идти прямо сейчас, но он, как идиот, стоял и ждал, что она сделает или скажет хоть что-нибудь. Напряжённое молчание слишком затянулось. – Ты хочешь попрощаться с Драко?
Вот теперь Люциус видел, что ей тоже плохо, но от этого ему не стало легче.
– Нет, – наконец ответила она и даже помотала головой для верности. – Пожалуйста, уходи.
– До свиданья, Найтли, – выдавил он, уже стоя на пороге.
– Прощай, – отозвалась она, не поднимая глаз.
Шагая по коридору больничного крыла, Люциус думал, что нужно было хотя бы дождаться, пока закончится действие многосущного зелья. Потому что его вдруг охватил панический страх, что он уже не может вспомнить её лицо и голос. Это было похоже на то, как сон, который в течение нескольких минут после пробуждения кажется логичным и чётким, при первой же попытке пересказать его или хотя бы зафиксировать для себя превращается в бессмысленный набор размытых образов. Вот что она была такое – всего лишь сон, от которого так не хотелось просыпаться в реальную жизнь.

Дата добавления: 2015-11-04