Но как, чёрт возьми, я должен был ей это объяснить? Мне нужно было сделать так, чтобы она не обиделась и не разозлилась ещё больше, потому что неправильно меня поняла; получилось, что я случайно сравнил её с гиеной или кем-то ещё.
Я не хотел бы повторить ту ситуацию с горной козой.
Мы сидели вместе в гостиной на диване и смотрели кино. Посмотрев на неё, я заметил, что она кусала свою нижнюю губу, и был поражён, как такое обычное действие может выглядеть настолько прекрасным.
Как я мог не замечать её прежде?
Воробей была красивой.
Такой...блядь... красивой.
– Я иду спать, – неожиданно пробормотала она, и встала с дивана. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи? – пробормотал я недоумевая. Она ушла и даже не посмотрела на меня.
Ебать. Должно быть, я облажался даже больше, чем думал.
Что, чёрт возьми, я такого сказал или сделал, что так расстроило её?
Услышав, как после ванной она направилась в свою комнату, я встал с дивана. Я должен был с ней поговорить. Извиниться или сделать хоть что-нибудь. Медленно дойдя до её двери, я услышал приглушённое рыдание. Затем ещё одно. И ещё.
Блядь, она плакала.
Я тихо вошёл в комнату. Не приглушённый дверью, звук её рыданий казался ещё более душераздирающим. Я подошёл к кровати и увидел её. Она лежала, дрожа от рыданий и прижимая к лицу подушку.
Ебать. Неужели я сделал это?
Осторожно потянув за угол подушки, я надеялся, что она позволит мне открыть её лицо. Её глаза припухли, щёки мокрые, но она всё ещё была красива. Так чертовски красива.
Заставив её подвинуться, я лёг рядом с ней. Она отвернулась от меня, но я больше не мог сдерживаться. Мне было необходимо, чтобы она посмотрела на меня. Когда она, наконец, встретилась со мной взглядом, в её глазах было столько боли, сколько просто не должно быть у девушки её возраста. Я подумал, что если мне больно просто смотреть на неё, то как должно быть больно ей. Мне нужно было открыться перед ней. Мне нужно было, чтобы она знала, что я чувствую на самом деле.
Я нуждался в ней.
Но как, чёрт возьми, я должен был ей это объяснить?
– Я поцеловал тебя, потому что хотел поцеловать горную козу, – пробормотал я, поглаживая пальцем её мокрую щёку. Она выглядела сбитой с толку, но я не винил её в этом. Я надеялся, что интонации, которым я произнёс эти слова, будет для неё достаточно, чтобы просто это... принять.
Я наклонился, крепко прижался губами к её губам, и моё тело сразу же отреагировало соответствующим образом. Казалось, что за последние несколько недель я забыл, что был не более чем грёбаным подростком, и конечно, когда целовал какую-нибудь девушку у меня тут же вставал.
Это не значит, что Воробей была просто какой-то девушкой... она была девушкой.
Я отметил, что её губы не двигались так отчаянно как мои. Казалось, она сомневалась в своих действиях, и кроме случайного, неустойчивого подъёма её груди, она лежала полностью неподвижно. Пытаясь заставить её расслабиться и просто принять это, я погладил её по щеке, но это не помогло ей успокоиться. Но всё равно я воспринял это как хороший знак, по крайней мере, она не оттолкнула меня. Она позволила мне делать это, хоть сама не делала ничего, чтобы ответить взаимностью.
– Эй, Воробей, я не кусаюсь, – пробормотал я ей в губы и, втянув в рот её нижнюю пухлую губу, слегка пососал. – Но если хочешь, я могу, – добавил я с ленивой усмешкой. Моя рука опустилась к её животу, залезла под край майки и коснулась нежной кожи под ней. Казалось, я не имел никакого контроля над своей рукой, и под её майкой она поползла наверх и остановилась только тогда, когда мои пальцы коснулись её груди.
Ебать, она была без лифчика.
В моих штанах стало до смешного тесно, и я больше не мог ждать, чтобы прикоснуться к ней по-настоящему. Похоже, что до этого момента я даже не знал, что у неё были грёбаные сиськи. Моя ладонь накрыла её грудь, большой палец коснулся соска и я оказался на грёбаных небесах. Мои глаза закрылись, и клянусь Богу, я зарычал, когда нежно сжал её грудь. Блядь, она была совершенна.
Она стала задыхаться, её губы немного приоткрылись, и я тут же попытался проникнуть языком к ней в рот. Но как только мой язык коснулся её, она отпрянула и оттолкнула меня. Моя рука покинула её грудь, и я почувствовал себя обманутым.
– Эдвард, ч-что ты делаешь? – спросила она, затаив дыхание и выглядела... блядь, напуганной.
– Я целую тебя. А что, по-твоему, я делаю? – спросил я, стараясь казаться легкомысленным и слегка ухмыльнувшись, наклонился, чтобы снова поцеловать её. В последнюю секунду она отвернулась, и мои губы вместо этого коснулись её подбородка. Схватив за подбородок, я повернул её голову к себе и встретился с ней взглядом. Она беспомощно смотрела на меня.
– Пожалуйста... не надо, – прошептала она, её голос звучал так, словно она мучилась от боли.
– Почему нет?
– Потому что я не хочу, чтобы ты... я не хочу, чтобы ты целовал меня... прикасался ко мне так... что... я просто... не...
Потому что ей чертовски нравится Джаспер, ты, грёбаный идиот. Ты же видел, как она смотрела на него.
– Почему нет?
Она устало посмотрела на меня, и на мгновение, прикусив губу, ответила.
– Потому что тебе нужно больше чем мне. Ты хочешь пойти дальше... а я не могу.
Говорю же тебе, она любит Джаспера. Она не может идти дальше, потому что хочет сделать это с Джаспером.
Закрой. Своё. Ебало.
– Почему нет? – блядь, я говорил как испорченная пластинка, но она продолжала отвечать на мои вопросы, и мне больше нечего было сказать. Если ей нравится Джаспер, я хотел, чтобы она сказала мне это. Или, может, ей нравится Эмметт? Или, может, я был для неё настолько отвратителен, что она скорее предпочтёт трахнуться с собакой, чем со мной. Блядь, меня не волновало, что я был непоследовательным – она отталкивала меня. Я имел полное право быть таким.
Кто бы говорил! Ты сказал ей, что хотел трахнуть горную козу, так чего же ты хочешь от неё?
– Мне нужно...
– Блядь, если ты сейчас снова скажешь, что тебе нужно время, клянусь Богу, я...
– Я должна быть чистой, Эдвард! – перебила она меня.
Я моргнул. Затем ещё раз. Ебать, а потом я зарычал. На этот раз по-настоящему.
Ебаный... Джейкоб... Блэк...
– Что за чёрт? Для него? Ты хочешь остаться чистой, чтобы именно он сбил твою грёбаную целку или что? – огрызнулся я. – Ты хочешь, чтобы он был твоим первым или ещё какое дерьмо?
Её нижняя губа задрожала, и она прикусила её. Она отвернулась, но я заметил, что на её глаза навернулись слёзы. Она отказывалась смотреть на меня.
– Мне нужно быть чистой... – прошептала она, её голос был едва слышен.
– Почему? – спросил я, глубоко вздохнув.
– Секс – это плохо. Такие отношения должны быть только тогда, когда люди женаты. Если человек нечист, это приводит к последствиям, – пробормотала она. Это прозвучало так, как будто она читала книгу.
Я снова вздохнул, и сев на кровати, повернулся к ней спиной.
– Твоя мама – сумасшедшая. Я спал с большим количеством девушек, чем мог бы сосчитать, и ничего плохого со мной не произошло, – возразил я. В ответ она что-то пробормотала, но я не смог разобрать. Повернув голову, я посмотрел на неё.
– Гололёд, – сказала она, теперь её голос звучал яснее. – Гололёд произошёл.
Я невесело улыбнулся. Она была чертовски права. Произошёл гололёд.
– Но это не имеет ничего общего с тем, что я трахал девушек просто ради удовольствия, – ответил я, и что-то изменилось в её глазах. Боль сменилась пустой маской. Это произошло так быстро, что я едва успел заметить.
– Может, тебе лучше уйти, – холодно ответила она и пристально посмотрела мне в глаза.
Что-то внутри меня снова скрутилось, и мне это совсем не понравилось.
– Я никуда не пойду, – ответил я.
– Если ты ждёшь того, что будешь спать со мной просто ради удовольствия, то возможно, тебе лучше уйти.
– Белла, – вздохнул я. – Это не то, что я имел в виду.
– Как давно ты был с девушкой? Неделю назад? Две недели? Или может, ещё до аварии? Может, ты чувствуешь, что тебе нужно расслабиться и единственная причина, почему ты сейчас здесь, в моей постели, это то, что я единственная девушка поблизости. Не считая Кейт, конечно, – она казалась такой холодной, почти жестокой, и мне было чертовски больно слышать, когда она говорила так про меня.
– Ты же знаешь, с тобой всё по-другому.
– Откуда мне знать? Что отличает меня от других девушек? Правда, скажи, Эдвард, я умираю, так хочу услышать, что ты скажешь на это, – безжалостно ответила она. Она села, отодвинулась от меня и, прислонившись к спинке кровати, скрестила руки на груди.
– Ты уже должна знать, что отличает тебя, – пробормотал я неловко. Раньше я никогда не чувствовал себя неловко с девушками. Я имел девушек. Они были моими вещами. Так как такое случилось, что ей удалось полностью смутить меня просто сидя там?
– Ты сбил меня. Вот что делает меня другой, – пробормотала она.
Я уставился на неё, и она, глазами, полными слёз, встретила мой пристальный взгляд. Она не верила в то, что говорила. Она просто пыталась снова закрыться от меня. Она была уверена, что ей нужно время, для того, чтобы она могла скрыться. Скрыться от шанса почувствовать себя лучше; скрыться от риска получить травму. Скрыться от всего. Пока она скрывалась, не было риска неожиданных сюрпризов. Она чувствовала себя там в безопасности, потому что знала, чего можно ожидать в её безопасном пузыре. Блядь, но я не собирался позволить ей прятаться. И сказав всё для того, чтобы разозлить меня, она просто пыталась меня оттолкнуть. Оттолкнуть для того, чтобы она могла скрыться. Ебать, её случай был таким типичным.
– Ты мой Воробей. Вот что делает тебя другой, – ответил я спокойно. – Только очень грустно, потому что чтобы это понять, мне пришлось сбить тебя, – слеза скатилась с её глаз, и она быстро вытерла её тыльной стороной ладони. – Ты боишься принять это. Думаешь, я не боюсь? Ебать, так почему же мы не можем бояться вместе?
– Потому что ты боишься одиночества, а я нет.
Мои губы искривились в саркастической усмешке, и я повернулся на кровати. Медленно добравшись до изголовья, я завис над ней. Она с трудом сглотнула, её глаза расширились, и показали мне всю неуверенность и страх, что она испытывала на тот момент. Моя ухмылка выросла ещё больше, когда моё лицо приблизилось к ее, и я посмотрел ей в глаза.
– Я не целую людей, – сказал я ей. – Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз я целовал девушку в губы. Кого-то другого, не тебя. Поэтому, пожалуйста, скажи мне, Белла, разве ты не отличаешься?
– Почему ты продолжаешь называть меня Б-Белой? – спросила она, заикаясь.
– Тебе больше нравится Воробей? – спросил я, выгнув бровь.
– Д-да.
Я наклонился, мой нос коснулся её. Она опустила взгляд, но я не спускал с неё глаз.
– Как ты можешь не видеть, что ты другая? – задумался я. Она снова подняла взгляд, и я ухмыльнулся. – Я могу поцеловать тебя сейчас? – она покраснела, и этого ответа было достаточно для меня, чтобы закрыть расстояние между нашими губами и снова поцеловать её. На этот раз она не была как замороженная, она нерешительно касалась своими губами моих. Она была неопытной в этом, но опять же, таким был и я. Разница только в том, что она была неуверенной и застенчивой, а я нет.
Ебать, но это не имело никакого значения. Неопытная, неуверенная или нет, бля, это было прекрасно.
Я схватил её за бёдра и немного опустил вниз, так, чтобы она снова легла. Наши губы не расставались. Я лёг, одна нога между её. Я был осторожен, и старался не касаться её больной ноги, так как не знал, болела ли она по-прежнему. Погладив по щеке, я запустил руку в её волосы и крепко держал её голову так, чтобы мои губы могли ещё сильнее прижаться к её губам.
Её руки медленно поползли по моей груди. Я ожидал, что они двинуться выше, но вместо этого они остановились, и она легонько оттолкнула меня.
– Время? – вздохнул я.
– Пожалуйста?
– Хорошо.
Я скатился с неё и, пытаясь немного исправить ситуацию в штанах, сел. Посмотрев на неё, я увидел, что она заметила. Она быстро отвернулась, и через секунду её щёки залил яркий румянец.
– Почему ты продолжаешь называть меня горной козой? – спросила она, стараясь не смотреть на меня. – Должна ли я ожидать новых прозвищ, в виде новых животных? Что дальше? Пятачок?
Я слегка усмехнулся и снова лёг с ней рядом.
– Нет, ты Воробей, – ответил я.
– Тогда что это было, что за горная коза?
Я пальцем погладил её по щеке и улыбнулся.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты задаешь слишком много вопросов? – спросил я.
– А тебе кто-нибудь говорил, что ты очень часто избегаешь отвечать на них? – парировала она и закатила глаза.
Она устало посмотрела на меня, и моя улыбка исчезла. Она была слишком серьёзна, и я понял, что это был один из тех моментов, когда я должен свести всё фуфло к минимуму.
– Ты мне нравишься, – сказал я.
– Ну, хорошо, ты тоже мне нравишься. Что ты хочешь этим сказать? – спросила она, недоумевая.
Я вздохнул, потому что она была так наивна. Она действительно не знала. У неё не было грёбаной подсказки.
– Ты мне нравишься.
Она всё ещё выглядела смущенной, но затем, наконец, поняла, что я хотел ей сказать. Её глаза стали шире, чем я когда-либо видел. Затем, так же быстро как к ней пришло осознание, она снова скрылась за своей пустой маской.
– Ха-ха, очень смешно. Ты полон сюрпризов, Эдвард, – сказала она, хлопнув меня по руке и закатив глаза. – Это то дерьмо, которое ты говоришь девушкам, чтобы они раздвинули для тебя ноги? – она покачала головой. – Иисусе, Эдвард... ты почти заставил меня поверить, – пробормотала она, затем повернулась и легла ко мне спиной. – Ты должен вернуться в гостиную. Кейт убьёт тебя, если застанет здесь.
– Белла... – начал я, но она только покачала головой.
– Спокойной ночи, Эдвард.
Я знал, что спорить с ней сейчас не имело никакого смысла. Она устала. Я устал. Ебать, мы оба были опустошены. Мы могли бы отложить этот бой до завтра.
Я поднялся с кровати и перед тем как уйти бросил на неё последний взгляд.
Даже лёжа спиной ко мне, слёзы, которые теперь текли по её лицу, не ускользнули от моего внимания.
Hit by Destiny
Глава 39 – Сожаление
Изабелла Свон POV
Все мое тело дрожало, или, может быть, я дрожала лишь изнутри? Было чувство, будто оно билось в конвульсиях, хотя на самом деле я все еще просто лежала. Что только что произошло?
Эдвард поцеловал меня.
Снова.
Но это не было тем, что можно выдать за поцелуй двух друзей. Это был настоящий поцелуй. Он даже коснулся моей… моей…
Я даже не могла закончить предложение в голове. Моё лицо практически пылало, когда я спрятала его в своих руках. Слезы тихо текли по моим щекам, и перерастали в рыдания.
Мне нужно время. Мне нужно время. Мне нужно время.
Эдвард не давал мне времени. Он толкал меня на незнакомую территорию. Я боялась. Нет – я была в ужасе. Сегодня он дал мне ясно понять, что если бы я не остановила его, он бы сделал гораздо большее, чем просто коснулся бы моей груди.
Я была удивлена, что мне потребовалось так много времени, чтобы среагировать. Он положил руку на мою грудь, но я не реагировала до тех пор, пока он не засунул язык в мой рот. Взгляд боли в его глазах был неописуем. Когда я сказала ему не трогать меня, что я не хотела этого, он выглядел так, будто я вырвала его сердце. Он расстроился – конечно он расстроился. Он был мальчиком-подростком, ему нужна была разрядка. Я могла понять это, но чего я не могла понять, так это почему в его взгляде была такая…боль.
Я была напугана. Я была в замешательстве. И затем, я оказалась в панике.
Мамин голос начал звенеть в моей голове, напоминая мне о том, как важно быть невинной. Что никто никогда не захочет меня, если я не буду невинной. Мне нужно быть невинной. Мне нужно сохранить девственность до свадьбы. Секс не для удовольствия. По крайне мере не для девушки. Удовольствие должно быть оставлено для мужчины, чтобы он добился освобождения и сделал девушку беременной. Не имеет значения, получает ли удовольствие девушка или нет. До тех пор, пока мужчина получает все, что ему нужно, это все, что имеет значение.
Мне следовало позволить Эдварду владеть моим телом – до тех пор, пока моя девственность остается нетронутой. Если бы он смог получить разрядку без секса со мной, тогда возможно я бы сделала что-то правильно.
Небольшая часть меня надеялась, что он целовал меня, касался меня, потому что он хочет меня. Что моя мама была неправа, что Джейкоб не единственный, кто хочет меня. Возможно, кто-то другой тоже. Но когда он сказал, что у него был секс со многими девушками просто для веселья, и что ничего не происходило с ним, я осознала, что была неправа. Он слишком увлекся, чтобы отступить. Он давил на девушку, которую учили, что секс это плохо, потому что он настолько стремился получить свое удовольствие, что его не заботило то, как чувствую себя я.
Я сказала ему, что он хочет меня просто потому, что я была самой ближайшей, доступной девушкой, и что ему не следует быть здесь. Я ничем не отличалась от любой другой девушки, и об этом я сказала ему тоже. Другая вспышка боли прошла через его лицо. Он настаивал на том, что я другая, и не только потому что он врезался в меня. Авария не имеет никакого отношения к тому, почему я другая для него. Так или иначе, он это сказал.
Я обнаружила, что снова целую его. Так получилось, что он нашел те слова, которые вернули все в свое русло.
Затем, он сказал те слова, которые вернули все назад.
Ты мне нравишься.
Было ясно, что когда он сказал это во второй раз, он не подразумевал, что я ему просто нравлюсь. Я ему нравилась.
И я не могла обвинить его за это.
Я не могла обвинить его, потому что его признание звучало так… искренне. В его голосе была необузданная сила, которую нельзя истолковать как-то по-другому. Я доверяла Эдварду. Я доверяла ему своей жизнью. Так почему мне так тяжело поверить в то, что он говорит сейчас? Почему я не могу поверить ему после того, как он сказал, что я другая, и что я нравлюсь ему? Почему я сомневаюсь в этом?
Я не могла воспринять его слова серьезно, хотя часть меня говорила мне сделать это.
Чего я больше всего боялась? Того, что Эдвард солгал, когда сказал, что я нравлюсь ему или того, что он на самом деле говорил правду?
Я пожелала ему спокойной ночи, и он ушел, не сказав ни слова.
Я умоляла себя заснуть в ту ночь. Я не могла даже вспомнить, когда в последний раз умоляла себя заснуть, или, когда я умоляла себя заснуть из-за мальчика.
Возможно, потому что этого никогда не происходило ранее.
Когда я проснулась следующим утром, я оделась и вышла из комнаты. Я нахмурилась, когда прошла в гостиную и обнаружила, что диван пустовал. Я пошла на кухню, предполагая, что Эдвард был там, но обнаружила только Кейт.
- Эй, а где Эдвард? – спросила я. Она оторвала глаза от бумаг, и, казалось, растерялась.
- Я не знаю. Я думала, что он спал в твоей комнате, потому что его не было на диване, когда я проснулась, - ответила она.
- Он не в ванной? – спросила я, почувствовав, как мое сердце упало. Так или иначе, я уже знала, что его не было в ванной
Она покачала головой.
Я села на стул, прислонив костыли к столу. Кейт отложила бумаги, мягко улыбаясь мне.
- Что случилось, милая? – спросила она.
- Я не знаю, - пробормотала я. – Он сказал кое-что… он… сделал кое-что… и я просто не знаю.
Её лицо мгновенно стало серьезным, и я закусила губу, избегая её напряженного взгляда.
- Что он сделал? – спросила она натянутым голосом. – Он заставлял тебя делать что-то?
- Нет, нет… это было не так… это просто… я не знаю, - сказала я тихо, качая головой.
- Возможно, хорошо, что он ушел, - сказала она мягче, но все еще с крайностью в голосе.
- Возможно, - я провозилась со своими костылями и поднялась, не чувствуя больше голода. Я решила вернуться обратно в комнату.
- Белла, - я остановилась около двери, повернув голову к Кейт. – Тебе, пожалуй, следует начать паковаться.
- Почему?
- Я говорила с твоей новой приемной семьей час назад: они готовы принять тебя завтра.
- Завтра, - повторила я. – Так скоро?
Она кивнула. – Если ты хочешь, я уверена, что можно организовать твое возвращение в школу в понедельник.
Я выдавила улыбку, дожидаясь того момента, когда я смогу вернуться в свою комнату, чтобы дать волю паническим слезам. Я не была готова к этому; я не подготовила себя. Я знала, что это случится скоро, но не так скоро. Я еще не была готова!
Готова или нет, пора возвращаться в Форкс.
x x x x
- И у тебя есть собственная ванная здесь, - продолжила она, открывая дверь слева. Я выдавила улыбку и кивнула, направляясь туда, чтобы проверить её.
Кейт отвезла меня в дом к моей новой приемной семье – в мой новый дом – полчаса назад, и теперь я находилась в огромном турне по дому с моей новой приемной матерью, в то время, как Кейт просвещала моего приемного отца в ситуацию с моей мамой-Рене.
Одна только мысль об этой женщине вызывала мурашки по моему телу, и мне казалось неправильным даже в голове называть её своей Мамой. Она не моя мама. Больше нет.
- Здесь есть все, что тебе нужно?
Я повернулась к миссис Вебер и кивнула.
- Да, спасибо, - ответила я тихо, перед тем, как поплестись к кровати.
- Я хочу напомнить, что тебе не разрешено подниматься наверх, - сказала она, и я кивнула снова. Она уже говорила мне об этом несколько раз. Мне нельзя на второй этаж, потому что там были комнаты их семьи и та область закрыта для приемных детей Я не возражала. Я просто была благодарна за то, что мне не нужно будет подниматься по лестнице.
- Я пойду, поговорю с мисс Питерс, так что, не стесняйся, обсмотрись и располагайся, - сказала миссис Вебер перед тем, как покинуть комнату.
Я осмотрела комнату и быстро поняла, что все могло быть хуже. Стены были светло-синими, в комнате был паркетный пол с небольшим пушистым ковриком, несколько темней, чем стены. У меня была милая кровать королевских размеров, письменный стол, книжная полка, шкаф и ванная комната. Было немного тесно, но приятно.
Я проковыляла к окну и выглянула наружу. Мое окно выходило к дому напротив, и мои глаза расширились, когда я заметила знакомое лицо на заднем дворе. Он будто почувствовал мой взгляд на себе, потому что взглянул наверх и встретился взглядом с моими глазами. На секунду я подумала, что он собирается показать мне средний палец и отвернуться. Бьюсь об заклад, он подумал, что я заслуживаю этого. Я бы не удивилась, если бы он это сделал.
В конце концов, я не доживу до своего обещания.
Однако, он не поднял среднего пальца и не отвернулся. Вместо этого он поднял руку и немного помахал ей, призывая меня выйти наружу – и по какой-то причине я сделала это.
Я развернулась, вышла из комнаты и прошла через гостиную ко внутреннему двору. Я открыла дверь, ступила наружу и закрыла ее за собой. После этого, я неуклюже последовала от внутреннего дворика к воротам, где он ждал. Мои костыли проваливались в холодную, мокрую траву.
- Привет, Белла, что ты делаешь здесь? – спросил он, слегка улыбнувшись, но при этом звуча немного растерянно. Его дыхание пускало пар в холодном воздухе.
- Я полагаю, что… живу здесь сейчас, - ответила я, неловко пожимая плечами и кусая свою губу. – Ты… ты говорил с Эдвардом?
Джаспер вздохнул, перед тем, как кивнуть. – Да, - ответил он медленно. – Он рассказал мне о том, что произошло, когда он остался.
Мои щеки мгновенно вспыхнули, и мне пришлось отвести взгляд. Конечно, он рассказал Джасперу. Он, вероятно, сказал ему, какой я была тупицей, потому что не позволила ему продолжить и не позаботилась об удовлетворении его потребностей. Я почувствовала себя такой неудачницей. Меня никогда не заботили мальчики, или то, что они подумают обо мне, но по какой-то причине, мысль о том, что Эдвард высмеивал мое целомудрие, заставляла меня смутиться и опечалиться. Я не хотела быть таким человеком. Я хотела быть гораздо большим для него, но чем именно? Хотела ли я быть тем человеком, который будет делать это для него? Хотела ли я быть всем для него? Его… игрушкой?
- Мне следовало… мне следовало позволить ему… возможно, он остался бы, если бы я это сделала, - пробормотала я, смотря на ноги.
- Что? – выпалил Джаспер, звуча сбитым с толку. Я посмотрела на него в замешательстве, встречая его раздраженный взгляд.
- Что? – спросила я в ответ.
- Белла, то, что сделал Эдвард было неправильным, и тебе не следовало позволять ему продолжить. Ебать, даже он знает, что то, что он сделал было неправильным, и он чувствует себя после этого как осёл.
- Ох, - пробормотала я, снова посмотрев вниз. Конечно Эдвард думал, что это было неправильным. Он, вероятно, был сейчас противен себе за это. Я была его другом. Никем больше. Друзья не делают этого. Конечно, он сожалел и чувствовал себя плохо из-за произошедшего. Он был в отчаяние и не в своем уме. У него было помутнение рассудка, он был ранен. Он был растерян. Он, вероятно, не знал, что делал – или с кем. Он сказал, что я нравлюсь ему, но это, скорее всего, были лишь слова. Он не осознавал свои слова, потому что он не понимал кому говорит их. Джаспер, очевидно думал, что все, что Эдвард сделал со мной, было неправильным.
Мне было настолько жалко Эдварда.
- Эй, - внезапно сказал Джаспер, когда я почувствовала, как слеза упала с моего подбородка. Я даже не заметила, как начала плакать. – Что случилось?
- Эдвард.
- Что с ним? – спросил он, теперь звуча осторожно.
Я сделала глубокий вдох, закрывая глаза. – Он сказал, что я нравлюсь ему, - призналась я ровным голосом. – Я доверяю ему своей жизнью, но я не могу доверять таким словам. Только не тогда, когда он считает, что сделал что-то плохое. Не тогда, когда он сожалеет.
- Белла, - сказал Джаспер отчаянным голосом. – Он сказал, что ты нравишься ему?
Я кивнула, не открывая глаз.
- До или после, - спросил он напряженным голосом.
- После.
Он глубоко вздохнул. – Тупой идиот, ебать его задницу ржавой бензопилой, - пробормотал он себе под нос. Я посмотрела на него, не в состояние сдержать боль. Я думала, что Джаспер был другим, но, очевидно, он был таким же, как и остальные. Для него я также была Гусыней.
- Я… мне следует вернуться внутрь, - пробормотала я и развернулась.
- Белла, подожди! – запротестовал он, и я нехотя повернула голову, чтобы посмотреть на него.
- Что?
- Что ты ответила ему? – спросил он.
- Я ответила ему, что это его обычная фраза, которую он использует, чтобы девочки расстегнули свои штаны для него. Я сказала, что ему следует уйти, и затем я пожелала ему спокойной ночи, - ответила я тихо.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |