Я медленно повернулся к Белле, которая смотрела на открытую дверь так, словно она оскорбила её.
— Можешь закрыть дверь? – спросила она, её голос стал неожиданно низким и тихим.
— Да, конечно, – ответил я и, встав, подошёл к двери и закрыл её.
Вернувшись к кровати, я заметил, какой измученной казалась Воробей.
— Тебе нужно поспать, – сказал я и снова сел.
Она прикусила губу и покачала головой.
— Нет, я не хочу просыпаться в одиночестве, – ответила она. – Я не могу спать.
Я взял её руку и поднёс к своим губам, чтобы поцеловать её пальцы.
— Я не уйду, – сказал я. – Эта сука не сможет заставить меня.
— Ты обещаешь?
— Обещаю.
Я встал и позволил ей устроиться поудобнее под одеялом, прежде чем лег рядом с ней, положил на неё свою руку и прижался так близко, как только мог. Она взяла мою руку и, зажав её между своими ладонями, поднесла к груди.
— Я касаюсь твоих сисек, – я не мог не поддразнить.
— Ты такой идиот, – пробормотала она, но я услышал улыбку в голосе.
Прижавшись ещё ближе, я уткнулся лицом ей в шею. Я глубоко вздохнул – она так хорошо пахла. Прижавшись губами к её коже, я приоткрыл немного рот и попробовал её кончиком языка. Она казалось такой вкусной, и я мог только догадываться, какими на вкус были другие части её тела.
Я застонал от того, какое направление приняли мои мысли, и моё тело ответило соответственно.
Если бы я не любил так сильно свой член, то на тот момент был бы согласен отрубить его. Так не вовремя он требовал к себе внимания.
Я немного поёрзал, чтобы моя эрекция на давила на неё. Последнее, чего я сейчас хотел, чтобы она почувствовала себя неуютно, когда я напомню ей, что я возбуждённый озабоченный подросток, которому нравится, когда его член погружается в чью-то влагу.
— Я люблю тебя, – пробормотал я; мои губы всё ещё касались её кожи.
Она не ответила. Единственным признаком того что она слышала меня, был глубокий вздох с её стороны.
Она не сказала, что любит меня.
Это дерьмо причинило боль.
***
Должно быть, я заснул, потому что следующее, что осознал, это стук в дверь, от которого я вздрогнул и проснулся.
— Пора вставать, – сказала миссис Вебер через дверь.
Я застонал и, перевернувшись на спину, проверил будильник, стоявший на тумбочке.
Было семь часов утра.
Что за чёрт?
Я повернулся к Воробью и, пытаясь разбудить её, мягко потряс.
— Эй, Воробей, детка, ты не спишь? – тихо спросил я.
— М-м... малыш, – пробормотала она, но не открыла глаза.
— Эй, просыпайся, – сказал я с улыбкой и снова её встряхнул.
На этот раз она застонала и открыла глаза. Увидев меня, она, похоже, смутилась.
— С-с-сколько сейчас времени? – спросила она.
— Семь.
— Ты остался? – удивлённо спросила она и, судя по её голосу, я понял, что она проснулась окончательно.
— Да, думаю, я тоже заснул, – ответил я, и прежде чем встать, чтобы размять тело, слегка пожал плечами. Всю ночь я спал, обнимая её, и из-за этого моё тело казалось жёстким как доска. Она медленно села, и я улыбнулся, когда увидел её волосы. Они выглядели как стог сена.
Она попросила меня передать ей одежду, лежавшую на стуле, и пока она переодевалась, я стоял к ней спиной. Она усмехнулась, вероятно, эта ситуация показалась ей довольно забавной. Но мне нет – потому что она, почти голая, всего лишь в нескольких футах за моей спиной, и я, блядь, не могу насладиться этим видом, потому что не хочу, чтобы она почувствовала себя неуютно.
Ебать, с каких это пор я стал таким джентльменом?
После того, как она оделась, мы вместе вышли на кухню. Когда мы там появились, миссис Вебер готовила завтрак, а Анджела сидела за столом. Заметив меня, её глаза чуть не выпали из своих орбит.
Белла села за стол и я сел рядом с ней. Я подвинул свой стул поближе, и положил руку на спинку её стула. Белла робко улыбнулась мне, и я улыбнулся ей в ответ.
— Что ты хочешь на завтрак, Эдвард? – спросила меня миссис Вебер, её голос звенел от ложного спокойствия.
— Всё, что вы можете предложить, – не отводя взгляда от Беллы, ответил я.
Мы ели молча, не обращая внимания на взгляды, которые бросала на нас Анджела.
— Ты пойдёшь сегодня в школу, Белла? – спросила миссис Вебер.
— Да, а почему бы и нет? – ответила она, одарив меня улыбкой.
— Это напомнило мне... – заявила миссис Вебер, сосредоточив всё свое внимание на мне. – Твой отец хотел, чтобы ты позвонил ему, прежде чем уехать. Я созванивалась с ним вчера вечером.
Я вздохнул и прежде чем встать, допил свой апельсиновый сок.
— Думаю, тогда мне следует ему позвонить, – сказал я. – Можно я воспользуюсь вашим телефоном?
— Да, можешь воспользоваться тем, что возле лестницы, – ответила она.
Перед тем как уйти, чтобы позвонить отцу, я наклонился и прижался губами к волосам Беллы.
Я поговорил с ним быстро. Я почти ожидал, что он рассержен из-за того, что я остался, но оказалось, я был неправ. Он сказал, что миссис Вебер позвонила ему вечером, когда обнаружила меня спящим в кровати Беллы. Она попала в точку, сказав, что я лежал поверх одеяла, а Белла под ним. Думаю, этот простой жест заставил их доверять мне, и позволить остаться вместе с Беллой. Отец сказал мне, чтобы сразу после школы я ехал домой, так как мне предстоял очередной сеанс терапии. Я решил не спорить с ним, ведь это именно он привёз меня к Воробью, когда она так во мне нуждалась. Самое меньшее, что я мог сейчас сделать, это просто согласиться с ним.
Я вернулся на кухню, когда Белла уже заканчивала завтракать. Мы направились в её комнату, и я только хотел спросить, как мы будем добираться в школу, когда в дверь позвонили. Так как мы с Беллой стояли возле двери, она повернулась и открыла её.
— О, привет, Джаспер, – сказала она.
— Я не был уверен, пойдёшь ли ты сегодня в школу, но подумал, что... – он замолчал, заметив за её спиной меня, и посмотрел на нас в замешательстве.
— Для меня найдётся место? – спросил я, ухмыляясь выражению его лица.
— Да... конечно, – медленно ответил он. – Вы готовы?
— Да, я только возьму свою сумку, – обернувшись, сказала Белла. Не позволяя ей уйти, я искоса посмотрел на неё.
— Я принесу её, – сказал я, и быстро пройдя в её комнату, схватил сумку. Когда я вернулся, она бросила на меня раздражённый взгляд. – Что? – спросил я.
— Знаешь, я могла сама это сделать, – сказала она.
— Да, я знаю. Но разве это интересно? – ответил я и, наклонившись, поцеловал её. Она закатила глаза, но возражать не стала. Когда я отстранился, глаза Джаспера стали ещё больше, чем прежде.
— Поехали, – прохрипел он и, повернувшись, направился к своей машине. Я усмехнулся и, последовав за Воробьём, вышел за дверь. Лёгкий слой снега покрывал землю, и я начал беспокоиться, что под ним может скрываться лёд. К счастью для неё, я был с ней с каждым грёбаным шагом.
— Когда ты уже избавишься от этих костылей? – спросил я, когда присоединился к ней на заднем сиденье в машине Джаспера.
— Доктор Морковка сказал, что в январе они смогут заменить гипс на поддерживающие скобы. Кости срастаются даже лучше, чем они ожидали. Видимо я обладаю сверхъестественной способностью исцеления, – закатив глаза, сказала она.
— Это просто потрясающе, – сказал я, и когда автомобиль тронулся, взял её за руку.
Джаспер ничего не говорил, и мы тоже. Иногда я чувствовал, как Белла сжимает мою руку и когда я поворачивался к ней, она мне ласково улыбалась.
— Все будет хорошо, – произнесла она одними губами. Как всегда мне и в голову не приходило, что мой дискомфорт, связанный с автомобилями был слишком очевиден для других людей. Но Воробей была не просто кем-то, она, конечно, заметила бы, если со мной было что-то не так даже если другие люди и не обращали на это внимания. Она всегда видела то, что никто другой больше не видел.
Добравшись до школы, мы проигнорировали Джаспера, едва поблагодарив его за поездку. Оставив его, мы вместе направились к главному входу. Я чувствовал себя подобно заднице, из-за того что не обращал внимания на Джаспера, но я до сих пор вроде как ненавидел его, за то, что он подумал, будто я хотел ударить Беллу в музыкальном классе. Это было обидно.
Я придержал дверь для неё, и когда она вошла, последовал за ней.
Когда мы вместе шли по коридору, люди смотрели на нас озадаченно.
Конечно, они это делали.
Мне было интересно, как бы они реагировали, если бы мы шли, взявшись за руки.
Мне очень хотелось, чтобы это было возможно – но пока нет, благодаря её костылям.
Я мог видеть, что Воробей чувствовала себя неловко. Её беспокойство фактически скатывалось с неё волнами. Ей не нравилось внимание. Никогда не нравилось.
Мы остановились возле её шкафчика, и прежде чем начать возиться со своим замком, она робко мне улыбнулась.
— Так ты... я... ланч? – спросил я, и она кивнула.
— Может мы могли бы поесть в музыкальном классе, – предложила она.
Я поморщился, и она, похоже, смутилась от моей реакции.
— Если честно, мне не очень там нравится, – сказал я. – Плохие воспоминания.
— О, ладно, – сказала она, кивнув. – Думаю всё нормально Мы будем есть там, где ты захочешь.
Я наклонился вперёд, немного – но не для того, чтобы поцеловать её.
— Кафетерий, – тихо сказал я. Теперь пришла её очередь нахмурить брови.
— Ты пытаешься доказать? – спросила она.
Я покачал головой.
— Нет, но я бы хотел, чтобы это сделала ты.
Она вздохнула и, положив книги в свою сумку, перебросила её через плечо.
— Хорошо, – неохотно согласилась она.
— Но мы не будем сидеть с моими... или они теперь наши? В любом случае, мы не будем сидеть сегодня с нашими друзьями. Я бы предпочёл, чтобы это были только ты и я, если ты не против, – продолжил я и, вздохнув, она снова кивнула.
— Прекрасно. Прямо сейчас я не очень их люблю, – сказала она, и мне не нужно было уточнять, я прекрасно знал почему. Она всё ещё чувствовала себя некомфортно рядом с ними. Для неё они были недостаточно постоянными. Кроме Джаспера, но он, казалось, являлся исключением из всех правил.
— Значит, увидимся за обедом?
— Да, увидимся.
Желая поцеловать её на прощание, я наклонился ещё ближе, но передумал и отстранился. Она дала мне признательную улыбку, и её улыбка стоила того, чтобы пропустить прощальный поцелуй.
Я менялся к лучшему.
Тот факт, что я считал минуты до обеда, не добавлял к моему образу мачо.
***
Мой урок перед обедом отменили, так что мне нечего было больше делать, кроме как бродить по коридорам. Сложив свои книги в шкафчик, я начал бесцельно бродить по школе. Я настолько погрузился в собственные мысли, что даже не подумал поднять взгляд от пола, когда завернул за угол и с кем-то столкнулся.
К счастью, мои рефлексы сработали быстрее, чем мозг и, протянув руку, я схватил другого человека и тем самым удержал нас обоих от падения. Странный звук прокатился эхом по коридору. Подняв глаза, чтобы увидеть с кем я столкнулся, я обнаружил, что смотрю в красивые карие глаза, которым я, блядь, поклонялся.
— Нам уже пора прекратить сталкиваться друг с другом, – сказала она, тихонько вздохнув, но в любом случае заставляя себя улыбнуться. Странный звук был от её упавших костылей.
— Ты в порядке? Прости, я не хотел, – я извинился, но она отклонила мои слова слабым взмахом своей руки.
— Это для танго нужны двое... или для аварии, это зависит от обстоятельств, – ответила она.
— Но ты в порядке? У тебя что-нибудь болит? – спросил я, и она пожала плечами.
— Бывало и хуже, по крайней мере, сейчас я не упала, – ответила она и слегка пожала плечами.
— И вообще, почему ты бродишь по школе?
— У меня сейчас должен быть урок физкультуры, но я больше на него не хожу. Помнишь?
— Ах да, я забыл об этом.
Она прислонилась к стене, и я быстро подняв её костыли, протянул их ей.
— Хочешь пойти проверить, открыт ли уже кафетерий? – спросил я, и она кивнула.
К счастью для нас, кафетерий был открыт.
Несколько малолеток уже сидели за своими столиками в конце зала. Я купил и заплатил за нашу еду, удивлённый тем, что Воробей не стала возражать против этого. Взяв поднос, я отнёс его к столику возле окна. Она села, и я плюхнулся на стул рядом с ней.
Когда я начал есть свою пиццу, она теребила целлофановую обёртку на бутерброде.
— Знаешь, я подумала, – начала она, и я затаил дыхание. Мне не понравилось, как это прозвучало. Увидев моё перепуганное выражение лица, она мягко улыбнулась и покачала головой. – Нет, ничего плохого. Я просто... мне интересно, у тебя... у тебя ещё осталась та книга... о легендах.
Я сглотнул, и прежде чем ей ответить сделал глоток содовой.
— Да, осталась, – ответил я. – А почему ты спрашиваешь? Хочешь забрать её у меня и сжечь, или что?
— Нет, на самом деле... я подумала, что может, мы могли бы... могли бы посмотреть её, – тихо сказала она, внимательно рассматривая свой всё ещё завёрнутый бутерброд.
— Что, передумала?
— Я хочу найти ту лазейку. Не имеет значения, что она нам больше не понадобится, как только моя мама, наконец, окажется за решёткой. Но я хочу знать.
— Опять же, почему передумала?
Она медленно повернулась ко мне и грустно улыбнулась.
— Кто-то очень сильно хотел, чтобы я изучила это.
— Ха! Значит, хочешь сказать, что ты заботишься обо мне? – дразнил я.
— Очень сильно, – почти прошептала она, словно боялась это сказать.
Я наклонился вперёд, радуясь, что единственная наша аудитория, это несколько учеников младших классов, сидящих в противоположном конце зала. Придвинув свой стул ближе к ней, я положил руки на её бёдра и, притянув к себе, нежно поцеловал. Она запустила руки в мои волосы и сжала их, а я позволил своему языку проследить её нижнюю губу. Она приоткрыла рот, и кончик её языка встретился с моим. Я почувствовал вкус мяты и клубники.
И Беллы.
Я почувствовал вкус Беллы.
Хотел бы я сказать, что чувствовал вкус Воробья, но это казалось нелепым даже для меня. Блядь, кто знает, какой вкус у воробья? Как у курицы?
Положив руку на бедро её больной ноги, я начал медленно массировать, молча надеясь, что её нога чувствует себя хорошо. Я не хотел причинять ей боль. Она тихо застонала, практически задрожала от моего прикосновения, и тогда я понял, что моя рука больше не на её бедре, а практически в стране чудес.
Мой грёбаный мозг.
На какое-то мгновение я замер, а затем вернулся к более безопасной территории, ближе к её колену. Перестав целоваться, мы минуту отдыхали и, прислонившись лбами, ловили дыхание друг друга.
— Ты творишь что-то безумное со мной. Я схожу с ума, – сказал я, тяжело дыша.
— Аналогично, – тихо вздохнув, прошептала она.
Улыбнувшись ей, я ещё раз целомудренно поцеловал её в губы и вернулся к своей пицце. Она улыбнулась и повернулась к своей еде.
Как только я собрался положить кусок пиццы себе в рот, заметил, что на этот раз у нас появились зрители. Я судорожно сглотнул и заставил себя улыбнуться.
— Братан, я думал, блядь, что ты пошутил! – воскликнул Эмметт, и со стуком поставив на стол поднос, сел напротив нас. От внезапного звука Белла вздрогнула и расширившимися глазами посмотрела на него.
— Я что-то пропустила? – с удивлением посмотрев на меня, спросила она.
— Вчера, после того как мой младший братец надрал задницу какому-то мудаку, я спросил его сделал ли он это из-за того что запал на тебя. Он сказал что да. Я думал, он поиздевался надо мной, потому что упомянул что-то о том, что принес тебе ручку, и это не имело для меня никакого грёбаного смысла. Но видимо он не шутил. Чёрт, – на одном дыхании объяснил Эмметт, и, закончив, ссутулился на своём стуле. Он смотрел на нас так, словно мы были непонятным произведением искусства, слишком сложного для него, чтобы понять.
Белла повернулась и посмотрела на меня.
— Ты подрался с кем-то? – недоумевая, спросила она. – Почему?
— По-видимому, тот парень претендовал на тебя. Может, хотел помочиться на твою ногу или что-то ещё, – сказал Эмметт. Ебать, я хотел оторвать ему голову. Была причина, почему я не хотел ей говорить об этом. Последнее, что ей сейчас было нужно, так это волноваться о том придурке, который хотел залезть ей под юбку, или выпить её кровь, или чтобы там ни было.
— Эдвард? – спросила она, и теперь казалась напуганной.
Глубоко вздохнув, я повернулся к ней и взял её за руки.
— Вчера возле школы я видел Джейкоба, и избил его жалкую задницу. Он больше не появится здесь. Это уже не проблема. Я пообщался с ним.
Кровь отлила от её лица так быстро, что казалось, она собирается упасть в обморок.
Это дерьмо не могло быть нормальным.
— А ты не подумал, что должен мне об этом рассказать? – прошипела она.
— И зачем? – спросил я. – Ничего хорошего из этого бы не вышло. Это только дало бы тебе ещё один грёбаный повод для беспокойства, а мы оба знаем, что у тебя их достаточно.
— Чёрт, Эдвард, – вздохнула она. – Ты не можешь скрывать от меня такое. Ты так надёжно хранил от меня эту тайну, что у меня возникает вопрос, что ещё ты скрываешь от меня.
— Эй, перестань, я ничего от тебя не скрываю, – тихо сказал я, взяв её лицо в свои руки. – Это был только один единственный раз. Я обещаю, – я целомудренно её поцеловал и понял, что она приняла мои извинения, несмотря на то, что на самом деле я не извинялся.
— Но больше никаких тайн. Хорошо? – сказала она. – Мне плевать, что это за тайны, мне плевать, если ты думаешь, что будет лучше мне их не знать. Я не хочу больше никаких тайн. Я ненавижу тайны.
Я не сдержался, и мрачно усмехнулся на её слова. Лицемерка снова показала своё уродливое лицо.
Или, в её случае, красивое личико.
Она сказала, что не любит тайны, но вся её жизнь была одной сплошной грёбаной тайной. Всё, что она делала, было тайной. Чёрт, даже я был одной из её грёбаных тайн. Так как она могла требовать от других людей, чтобы они были честны с ней, когда сама не могла быть честной в ответ.
Эмметт наблюдал за нами с раскрытым ртом.
— Что? – спросил я его, откусывая ещё один кусок от своей пиццы.
— Кому-то серьёзно нужно объяснить, что здесь происходит, – сказал он, будто имел право вмешиваться в наши личные дела. В этот момент к нам присоединились остальные. Кажется, нам не суждено было пообедать наедине. Когда все сели, Белла напряглась. Я чувствовал себя дерьмово, ведь они даже не спросили, можно ли сесть, учитывая то, что это был не наш обычный столик.
— Мы ничего не должны тебе объяснять, – холодно ответил я. – Это не твоё собачье дело, – Белла ударила меня по руке. – ЭЙ! – запротестовал я, и она раздражённо посмотрела на меня, когда поняла, что я понятия не имел, из-за чего, чёрт возьми, она это сделала.
— Так что, кажется, птичку выпустили из клетки, – ухмыльнувшись мне, сказала Розали. – Так значит, у нас теперь новая пара?
— Заткнись, Роуз, – пробормотал я.
— О, да ладно, – закатив глаза, сказала она. – Ты всегда дразнил своего брата, называя его подкаблучником, теперь наша очередь посмеяться над тобой. Ведь ты, наконец, остановился на одной киске, которую хочешь трахать. Кто знал, что ты сможешь подобрать себе партнёршу?
— Я не подкаблучник, – возразил я.
— Конечно, нет, – ухмыляясь, возразил Эмметт.
Белла положила свой бутерброд – который она ещё даже не развернула – обратно на поднос, и отодвинула свой стул. Взяв костыли, она поднялась.
— Куда ты идёшь? – спросил я.
Она не ответила, а только покачала головой и стала уходить. Отодвинув свой стул, я посмотрел на Розали.
— Ебать, ты даже её не знаешь, но всё равно думаешь, что уместно говорить при ней об этом дерьме? Может, прежде чем делать подобные комментарии и глупо шутить, тебе следует поближе познакомиться с ней? Ты так не думаешь? – сказал я, а она смотрела на меня с каменным лицом. – Грёбаная сука.
Я пошёл вслед за Воробьём. Я ничего не говорил, так же как и она. Я просто следовал за ней, туда, куда она хотела пойти.
Несколько минут спустя, я вошёл за ней в музыкальную комнату. Не важно, как сильно я не хотел быть там. То, что я хотел, на тот момент не имело никакого значения.
Она села на скамейку возле рояля, и оседлав её, бросила костыли. Оставляя след пыли, они упали на грязный пол. Я тоже присел рядом с ней, так, чтобы мог видеть её лицо.
— Ты в порядке? – тихо спросил я.
— Почему это так важно? – спросила она.
— Важно что?
Она медленно повернулась ко мне.
— Секс.
— Это не важно, – криво улыбнувшись, ответил я.
— Да? То есть, если я сейчас скажу тебе, что никогда не буду заниматься с тобой сексом, ты примешь это и всё ещё будешь со мной?
Мой инстинкт велел мне сказать, что да, конечно, я останусь с ней, несмотря ни на что, но другая часть меня сказала, чтобы я, мать твою, просто заткнулся. Если бы я сказал, что приму это, я бы солгал, несмотря на то, что это было не так. Я любил её. Разве этого не достаточно?
— Это сложно для тебя... я понимаю, – начал я, но она не дала мне закончить.
— Это вовсе не сложно для меня, просто я не могу... я не могу сделать это.
— Потому что ты должна оставаться чистой? Блядь, Воробей, ты же знаешь, что всё это такая херня. И твою мать, ты умнее, ты же не веришь в эту фигню. Правильно?
— Нет, я не... но я... я не знаю... я просто не могу.
Вздохнув, я провёл рукой по волосам.
— Пожалуйста, не нужно ненавидеть меня за то, что я у тебя сейчас спрошу. Хорошо? – она с подозрением посмотрела на меня и я глубоко вздохнул. – Какого хера ты не в терапии? Я имею в виду, то, как ты смотришь на мир – это просто пиздец. По твоему мнению, всё это херня. Разве служба защиты детей по закону не должна предоставить тебе это дерьмо?
Её нижняя губа задрожала, и она прикусила её. Видимо, собираясь с мыслями, прежде чем ответить мне, она с трудом сглотнула.
— Я обсуждала это с Кейт, когда жила с ней, и я сказала, что никогда не пойду в терапию. Я никогда не смогу разговаривать о своём прошлом с незнакомым человеком, особенно если этот человек делает это только потому, что ему за это заплатили, а не потому, что его на самом деле это волнует. Как я могу доверять кому-то из них?
Мой мозг пробормотал слово "лицемерка".
— Да, но ты всё же ожидаешь, что я буду обсуждать с профессионалами своё дерьмо? – сказал я, не пытаясь скрыть своё раздражение. Её двойные стандарты начинали бесить меня. – Ебать, вот только не говори мне, что это не одно и то же, потому что я знаю, это не так. Святое дерьмо, твоя ситуация намного хуже моей, я понимаю это. Но в принципе, всё то же самое, – запустив обе руки в свои волосы, я несколько мгновений смотрел на неё. — Ты сказала, что хочешь, чтобы я вылечился, и со мной было всё в порядке. А я хочу, чтобы всё в порядке было с тобой. Разница между нами двумя только в том, что я, кажется, понимаю, что у меня грёбаные проблемы, а ты ведёшь себя так, будто у тебя всё хорошо. Но это не так. У тебя далеко не всё хорошо.
Кусая свою нижнюю губу, она смотрела на меня глазами, полными слёз. Ей не понравилось, что я бросил эту правду ей в лицо.
— И что же со мной не так? Ты считаешь меня безумной только потому, что я не разделяю твои взгляды на секс? – защищаясь, спросила она.
— Что? Нет! Это не имеет ничего общего с сексом.
— Тогда что же это такое? – спросила она, сердито вытираю слезу, скатившуюся вниз по её щеке. – Ты - Эдвард Каллен, и тебя волнует только секс. Поэтому, конечно, твоя подруга должна быть единственной девушкой, которая не будет делать это с тобой. Может, поэтому ты и выбрал меня. Потому что я - вызов для тебя.
— Ебать, ты просто не могла сказать такое! – отрезал я. – Ты можешь сомневаться во многих вещах, Воробей, и можешь бросать мне в лицо много грёбаного дерьма, но только не смей, блядь, сомневаться или вываливать дерьмо на мои чувства к тебе. Я понятия не имею, как ты относишься ко мне, и если честно, эта херня меня ужасно бесит. Но, по крайней мере, я честен с тобой. Я люблю тебя. Ты меня слышишь? Если хочешь, я могу повторить, если ты не слышала это в тот триллион раз, когда я тебе уже это говорил. Я. Тебя. Люблю. Так почему бы тебе не вытащить ту херню, которую ты засунула в свою задницу и наконец, блядь, всё это осознать.
Внезапное жжение с левой стороны моего лица практически заставило меня увидеть звёзды. Воробей ахнула, и когда я взглянул на неё, увидел, что она закрыла рот руками.
— Прости, – сказала она, её голос звучал приглушённо.
Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что только что произошло.
Она ударила меня.
Мой Воробей просто ударила меня.
— Ты... ты ударила меня, – потирая щёку, сказал я. – Это чертовски больно.
И какого хрена я обнаружил, что это горячо?
— Прости, я не хотела... просто... просто я... я не... прости! – лепетала она, и, протянув руку, коснулась моей другой щеки, а затем положила другую руку на ту сторону, где ударила меня.
Сидя на скамейке, она подалась вперёд и, закинув на меня здоровую ногу, практически села мне на колени. Кстати, мы сидели так, что наши промежности находились всего в нескольких дюймах друг от друга. Мой член осознал этот факт. Особенно после того, как она ударила меня.
Обхватив моё лицо своими ладонями, она начала целовать его, и я опустил свои руки. Пока она продолжала целовать меня, я обхватил её бёдра.
— Прости, я не хотела этого делать, – сказала она между поцелуями. Пару раз она чмокнула меня в губы, и я понял, что целомудрия с меня достаточно. Я с силой прижался к её губам, и она схватила меня за волосы. Настойчивость и страсть нашего поцелуя не походила на то, что мы делали прежде. Я был удивлён, как её губы и язык двигались с моими; мне стало интересно, что же вдруг заставило её быть такой храброй.
Мои руки сжимали её бёдра, и она подвинулась ближе – что было чертовски плохой идеей, так как она практически тёрлась о мой стояк. Я перестал думать о том, что не хочу, чтобы она чувствовала себя неловко, и решил просто следовать своим инстинктам. Если бы она сказала остановиться, я бы это сделал. Но до тех пор я вполне мог насладиться этой хернёй.
Положив руку ей на поясницу, я медленно опустил Беллу на скамью. Наши губы не расставались, и я подумал, поняла ли она вообще, что теперь лежала. Судя по тому, как она целовала меня, походило на то, что весь остальной мир перестал для неё существовать.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |