Таня.
В том, что я сделал дальше, я обвиняю алкоголь.
Я вытащил телефон, нажал несколько кнопок и, прислонившись к случайному дереву, приложил телефон к уху.
— Привет... Эдвард? – это было удивительно, насколько лучше звучал для меня её голос, когда я был нетрезв. Он не был похож на скрип ногтей по школьной доске, и не вызывал желания, спрятать подальше мои яйца.
— Детка... чем занимаешься? – я ухмыльнулся и старался изо всех сил, чтобы мои слова звучали внятно.
— Эд-Эдвард? – она снова запнулась.
— Ты где? – спросил я, игнорируя её неспособность сказать что-то вразумительное.
— Эдвард... ты не можешь игнорировать меня в течение нескольких дней, называть меня шлюхой, и всё ещё думать, что я буду с тобой, – жаловалась она, но я всё ещё слышал знакомый оттенок надежды в её голосе.
Это была Таня. Неважно, сколько раз я отталкивал её от себя. Она была похожа на избитую собаку – она выглядела грустной и обиженной, но когда я хотел её, она всегда мне всё прощала, хотя я никогда не просил её об этом. Она была чертовски одержима мной, и если бы у меня было хоть немного чувства самосохранения, я держался бы от неё подальше. Элис повторяла мне много раз, что мне не стоит обманывать её таким образом, потому что она начинает думать, что у нас, возможно какое-то совместное будущее. Но иногда мне просто нужна была разрядка, и Таня просто оказывалась рядом. Она не возражала, наоборот, на самом деле, казалось, ей это действительно нравилось. Чтобы я ни делал с ней, ей нравилось всё. Ебать, так почему же этого не достаточно для неё? Почему она продолжала цепляться за меня и наделась стать моей девушкой, или ещё какое дерьмо? Она знала меня очень хорошо. Она знала, что я ни с кем не встречался.
Честно говоря, если бы у меня и была девушка, то явно не такая, как Таня.
Таня не подходила на роль девушки, даже я знал это. Она была хороша только в одном; её было легко уложить в постель. Она была пустая и мелкая сука, не более того.
Но почему, чёрт, она так стремилась стать моей девушкой?
— На самом деле, я нахожусь сейчас не в лучшем месте, ладно? Мне просто нужно где-нибудь зависнуть. Может у тебя, или мне позвонить Джессике или Лорен? Я уверен, что любая из них будет счастлива удовлетворить мои потребности, – ответил я и устало вздохнул. Это была не честная борьба, я знал, что этот аргумент только подтолкнёт её. Несколько секунд она молчала, вероятно, думая, какое же решение ей принять. Мы оба знали, каким будет её ответ. Вероятно, мне должно быть стыдно, что я относился к ней как к проститутке, но, если быть честным, она была не большим для меня. Она должна была прекрасно это понимать.
— Хорошо, пусть будет так. Ты можешь приехать. Во всяком случае моих родителей сейчас нет дома. Только я и моя сестра... но я сомневаюсь, что она создаст нам проблемы, – сказала она, и её голос слегка дрожал от волнения.
Да, это была Таня, такая же покладистая, как и всегда. Она не могла сердиться на меня, как будто от этого зависела её грёбаная жизнь.
— Спасибо, детка, я твой должник.
— Ты должен столько, что не сможешь рассчитаться, – ответила она с гневом и повесила трубку. Я оттолкнулся от дерева и подошёл к дому. Если Таня будет меня слишком раздражать, я всегда могу пойти в соседнюю комнату и уютно устроиться с её сестрой.
Как будто я не делал этого раньше...
Я позвонил в дверь, и через мгновение Таня открыла дверь. Увидев меня, она выглядела удивлённой.
— Хорошо, какого чёрта, ты добрался так быстро? Где ты был? – спросила она недоумевая.
— О, я просто стоял на другой стороне улицы и наблюдал за тобой... – сказал я и с усмешкой наклонился вперёд. Она сморщила нос и сделала шаг назад.
— Ты пил? – спросила она недоверчиво. – Вообще-то... только четыре часа дня... и сегодня четверг! – я закатил глаза, а она поджала губы и отошла в сторону, чтобы дать мне пройти.
— Когда ты стала такой правильной? – спросил я её.
— Ты такой придурок, – вздохнула она и повернулась к лестнице.
Я должен трахнуть её за то, что она раздражала меня.
Она хотела этого больше, чем я, но всё ещё имела наглость делать вид, что это не так. Я очень хотел, чтобы она полностью исчезла из моей жизни. Её характер, её поддельность, ужасно раздражали меня. Но, с другой стороны, я был с ней не из-за её характера...
Я последовал за ней в её комнату на втором этаже, и как только за нами закрылась дверь, притянул к себе. Я не хотел слышать от неё ни единого слова. Я просто ещё какое-то время хотел ни о чём не думать, и моё собственное удовольствие могло поднять мне настроение.
Когда я начал покусывать её шею, и позволил рукам блуждать под её рубашкой, она издала стон, похожий на визг. Я не собирался тратить впустую грёбаное время. Мне это было нужно. Сейчас.
У меня не было грёбаного секса со дня аварии. Прошла почти неделя. Неудивительно, ведь я чувствовал себя так странно, с болезненными ощущениями в животе, и с комком в горле, который никуда не хотел уходить. У меня было вынужденное сексуальное воздержание.
Что же это ещё может быть?
— Эдвард... что случилось... о, Боже... – она уже тяжело дышала и была не в состоянии связно говорить, и это было хорошо. Я пришёл сюда не для того, чтобы слушать её болтовню. Я расстегнул дизайнерский пояс на ней, и потянул за молнию на её брюках. Но прежде чем я получил к ней полный доступ, она схватила меня за руки и остановила мои дальнейшие движения. – Эдвард, серьёзно... Что, чёрт возьми, с тобой происходит?
Я застонал ей в шею, затем откинулся назад и встретился с её взглядом. Увидев её вблизи, я ужаснулся. Её кожа покрылась пятнами, а ресницы были похожи на толстые, волосатые лапки паука из-за смешного количества туши, которую она нанесла.
Боже, она уродлива. Что, чёрт возьми, я снова здесь делаю?
— Я надеялся, что смогу расслабиться с тобой, но если ты настаиваешь на разговоре, тогда возможно, мне лучше пойти куда-нибудь в другое место, – ответил я с усталым вздохом.
— Ох, малыш... тебе больно... не так ли? – ворковала она и положила руки по обе стороны моего лица. – Если тебе нужно поговорить, ты знаешь, я рядом... Ты не должен спать со мной для того, чтобы я тебя выслушала... мне нравиться, что наши отношения становятся глубже... – я поёжился только от звучания этих слов, в которые она так много вложила.
— Какие отношения, Таня? Нет никаких грёбаных отношений, – сказал я сквозь сжатые зубы.
— О, Эдвард... ты всегда приходишь ко мне, когда у тебя был дерьмовый день. Ты всегда приходишь ко мне, когда тебе нужно расслабиться. Чёрт, ты всегда приходишь ко мне... и ты говоришь мне, что это не отношения? Признайся уже. Ты любишь меня! – сказала она взволнованно, обвила мою шею и притянула меня к себе.
Я был неподвижным, словно статуя, в её объятьях, и мой ум работал сверхурочно, стараясь обработать ту информацию, которую она мне только что дала. Моему сознанию и раньше приходилось нелегко, чтобы понять логику её заблуждений в трезвом состоянии, и бутылка "Captain Morgan" не помогла мне разобраться в этом.
Она думала, что я любил её?
Я быстро снял её руки со своей шеи и оттолкнул от себя. Тот стояк, который был в моих штанах, уже давно прошёл. Я не удивлюсь, если после этого, у меня будут постоянные проблемы с потенцией. Мысль о том, что я когда-то трахал Таню, собиралась обратиться для меня кошмаром.
— Ладно, ебать всё это, – пробормотал я и повернулся к двери.
— О, Эдвард... давай... не будь таким, – заскулила она, схватила меня за руку и безуспешно пыталась удержать.
— Таня, если тебе нравиться в полной мере использовать свои руки, то знай, что тебе, вероятно, придется, бля, при мне держать их подальше, – сказал я зловеще спокойным голосом и посмотрел на неё сверху вниз пьяными глазами. Её руки упали, и она прищурилась на меня.
— Да? А то что? Что ты собираешься делать? Переедешь меня, как ты сделал это со Свон? – дразнила она.
Женщин бить нельзя. Женщин бить нельзя. Женщин бить нельзя...
Я стиснул зубы так, что в тот момент подумал, что они превратятся в пыль, и крепко сжал кулаки. Я посмотрел на неё, и что-то в моих глазах, должно быть напугало её, потому что она отступила на шаг, нервно заламывая руки.
— Может, в следующий раз, когда ты будешь переходить дорогу, тебе стоит посмотреть дважды, – прорычал я, затем повернулся и вышел из комнаты. Я сожалел о словах, которые только что произнёс, но не сделал ничего, чтобы это исправить. Она это заслужила.
Быстро спустившись по лестнице, я вышел из дома. Мои сердитые шаги не были такими уверенными, как мне бы этого хотелось, вместо этого, я шёл, немного пошатываясь. У меня не получалось идти прямо, и я чуть не упал, когда споткнулся о небольшой камень на земле. Боже, я никогда не падал. Я не грёбаная гусыня.
Грёбаный "Captain Morgan".
Во всём виноват алкоголь. Я бы никогда не позвонил Тане, если был бы трезвый, и я был бы трезвый, если бы не пошёл к Джасперу...
Грёбаный Джаспер.
Это его вина! Он тот, кто купил всё это и сказал мне прийти. У меня не было никакого настроения идти домой, потому что папа был грёбаной болью в заднице...
Грёбаный доктор всезнайка папа!
Это он во всём виноват! Он не должен был орать на меня в машине и тащить меня в Порт-Анджелес, чтобы увидеть мою малышку всю в крови. Если бы он этого не сделал, то у меня не было бы необходимости напиться.
Я остановился как вкопанный, и сузил глаза, когда осознание поразило меня.
Грёбаная ненормальная Гусыня!
Это всё её чёртова вина! Конечно, это так! Если бы она не стояла посередине дороги, неизвестно по какой причине, то я не нанёс бы ей грёбаные увечья, и не искалечил бы её, и моя жизнь по-прежнему была бы чертовски прекрасной.
Я фыркнул и продолжил свой путь.
Я дошёл до пешеходного перехода, и вышел на дорогу, даже не задумываясь. Я подскочил, когда услышал, как мне засигналила машина. Повернув голову, я почувствовал, как сжался мой желудок.
Ебать меня в задницу.
Из всех людей в этом грёбаном городе, единственный человек, который ехал по пустынным улицам в этом районе, был последним человеком на земле, которого я хотел встретить.
Дверь открылась, шеф Свон вышел из автомобиля, и подошёл ко мне такой уверенной походкой, как будто обладал всей властью в мире. Он не падал и не спотыкался, пока шёл ко мне... почему-то, я нашёл это примечательным. Может, она не его дочь? Возможно, они взяли её с приюта.
Это не удивило бы меня. Какие родители не бросили бы такую ненормальную при рождении?
— Мистер Каллен, вы когда-нибудь слышали, что нужно смотреть по сторонам, когда переходите проклятую дорогу? – спросил он мрачно.
Я не мог не рассмеяться на это. Он это серьёзно? Всего неделю назад я искалечил его грёбаную дочь, а он решил меня наказать за то, что я переходил улицу, не посмотрев по сторонам? Это было чертовски бесценно.
— Что-то смешное? – спросил он, и я заметил, как он коснулся пистолета в кобуре на поясе.
— Нет, сэр, – ответил я, но прежде чем понял, что сказал, снова засмеялся как сумасшедший. Я так сильно смеялся, что заболел мой живот, и мне пришлось нагнуться.
— Ты пьян? – спросил он, и его голос прозвучал почти так же недоверчиво, как и у Тани.
— Да, сэр, – ответил я, пытаясь успокоиться, и только когда встретил его пристальный взгляд, понял, что только что признался в распитие алкоголя несовершеннолетними. Ничего себе, из-за этого могут быть большие проблемы.
— Должно быть, я должен отвезти твою жалкую задницу домой, – сказал он и схватил меня за руку. Даже не дождавшись моего согласия, он потащил меня к машине и чуть не бросив на заднее сидение, снова сел за руль.
Я сел и попытался отодвинуть приступ морской болезни, которая, казалось, сокрушит меня, как только автомобиль придёт в движение.
— Ты блюёшь. Ты убираешь. Это понятно? – сказал шеф и прищурившись, посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Я попытался закатить свои глаза, но от этого моя голова закружилась ещё сильней.
Я лёг на бок и застонал, когда машина задрожала, попав на участок неровной дороги. Было похоже, как будто он специально вызывал у меня рвоту, просто чтобы увидеть, как я страдаю, когда буду убирать это дерьмо. Как будто я когда когда-нибудь коснусь рвоты – даже если это моя собственная.
Должно быть я отключился. Я не уверен. Но следующее, что я знал, как меня снова грубо вытащили из машины. Затем меня отпустили и я, спотыкаясь, прошёл несколько шагов, и только тогда обрёл равновесие. Я посмотрел на шефа, который был единственным человеком в поле зрения.
— Пошёл ты, мог бы, по крайней мере, предупредить меня, – пробормотал я.
— Ты дал моей дочери хоть какие-нибудь предупреждения? – ответил он и уставился на меня с таким количеством эмоций, что мне пришлось отвезти взгляд.
— Что здесь происходит? Шеф Свон? – беспокойный голос мамы эхом прошёл через наш двор, и я увидел, как она быстро спустилась по ступенькам и подошла к нам. Хруст от гравия под её ногами звучал громче, чем следовало, и я сжался от этого звука. Он напомнил мне голос Тани и мысли о ней заставили меня снова съёжиться.
Урок дня? Даже если вы не застряли на целый день в школе, это ещё не значит, что этот день не может быть воплощением грёбаного дерьма.
Я чувствовал ужасный вкус во рту, и я был чертовски голоден. В последний раз я ел... завтрак? Вау, не зря я чувствовал себя как дерьмо. Я никогда не пил на голодный желудок, даже я знал, что это чертовски глупо.
— Я чертовски голоден, – пробормотал я и взглянул на маму. Она смотрела на меня с разочарованием в глазах, казалось, в настоящее время, когда она смотрела на меня, это было постоянное выражение её лица.
— Ужин будет готов через час. Почему бы тебе не пойти наверх и привести себя в порядок, пока я поговорю с шефом Своном, – предложила она. Я видел, что ей пришлось постараться, чтобы сохранить свой спокойный тон, но она не обманула никого. Её взгляд сказал всё... и даже больше.
Я не смотрел на них больше, повернулся и пошёл к дому.
Если мне повезёт, я успею дойти до своей кровати прежде, чем меня выебут по полной.
Hit by Destiny
Глава 17- Одиночество. Часть 2
Эдвард Каллен POV
***
— Эдвард Энтони Каллен!
Я застонал от звука и положил подушку на лицо, закрыв ей свои уши, чтобы подавить шум.
— Карлайл... не кричи на него... будет только хуже...
Дверь моей комнаты распахнулась и хлопнула с ударом. Я услышал приглушённый звук сердитых шагов, приближающихся к кровати, и внезапно подушка отлетела далеко от меня. Надо мной нависал отец и смотрел на меня свирепым взглядом.
— Что, чёрт возьми, с тобой происходит? Ты напился и бродил по улицам? – вопил он.
Мама потянула его за руку, и её взгляд перемещался между нами. Она выглядела очень напуганной. Она никогда не была одной из тех, кто кричит и борется. Возможно, из-за этого, я никогда раньше не попадал в серьёзные неприятности.
Я принял сидячее положение и откинулся на изголовье кровати.
— Ничего со мной не случилось... я просто развлёкся, – пробормотал я.
В отчаянии он раскинул руками, зажал переносицу, и начал шагать по комнате.
— Ты... кто ты? – спросил он в отчаянии, не глядя на меня.
— Карлайл, я не думаю, что сейчас подходящее время, – заговорила мама. – Поговорим об этом, когда наш сын будет трезвым.
— Да, Эсме, я бы так и сделал, если бы это было возможным. Но я больше не ожидаю многого от своего сына, и не удивлюсь, если он будет круглосуточно пьян, только чтобы избежать этого разговора, – ответил папа сердито.
— Я в порядке... давайте поговорим, – сказал я спокойно и посмотрел на них. – Я достаточно трезв, чтобы выслушать всё, что вы думаете обо мне... хотите, я начну за вас? Как насчёт того, что я сплошное грёбаное разочарование, и что я бессердечный человек, который... ой, подождите, вы уже говорили мне это! – я мило улыбнулся им, и мне чуть не стало плохо, когда я увидел обезумевший взгляд мамы. Более безопасно для моего рассудка было смотреть на папу, потому что он выглядел просто сердитым.
— Сынок, мы не разочаровались в тебе... мы просто... разочаровались в твоём поведении, – осторожно сказала мама и села на край кровати. – Ты всегда был независимым мальчиком, и никогда не боялся высказывать своё мнение. Но дорогой, у всего есть свои пределы... то, как ты вёл себя на прошлой неделе, совсем не похоже на тебя.
Неожиданно мои ногти стали очень интересными, и мне нужно было уделить им всё внимание.
— Его это не волнует, Эсме! Разве ты не видишь? – воскликнул папа и расстроено посмотрел на нас.
— Конечно, волнует, – утверждала мама и раздражённо посмотрела на отца, а затем вновь повернулась ко мне с грустной улыбкой на лице. – Тебе просто страшно, Эдвард, не так ли? Авария... и Изабел..
— Не упоминайте снова её грёбаное имя, или я действительно дам вам повод разочароваться в моём поведении, – оборвал я яростно. Мама вздрогнула, и приложила руку ко рту, чтобы заглушить вздох. Её глаза сразу наполнились слезами, а я отвернулся и посмотрел в окно.
Почему бы им не оставить меня в покое? Они никогда не уделяли столько дерьмового внимания на то, что я делал прежде. Они всегда предпочитали оставлять меня наедине с ситуацией, чтобы я мог решать свои проблемы самостоятельно. Так к чему сейчас этот внезапный взрыв... воспитания? Мне нравилось, как это было раньше. Почему всё должно измениться?
— Ты на мели. Две недели. Никаких исключений, – строго сказал папа.
Я еле сдержался, чтобы не фыркнуть и остановился на том, что только покачал головой. Если он думал, что это было наказание, то он сильно ошибался. Больше ничего не держало меня в этом мире, всё было чертовски разрушено для меня.
— Эдвард... может, тебе следует поговорить с кем-нибудь, – тихо предложила мама.
Я не стал отвечать на это. Ни звуком, ни движением, ни даже взглядом. Ничем. Я не спускал глаз с деревьев за окном, и сохранял бесстрастное лицо. Я был уверен, что они уйдут, если я достаточно долго буду просто молчать.
Всё вернётся и станет нормальным, если они просто оставят меня в покое.
Думаю, в какой-то момент они так и сделали. Не знаю, как долго я смотрел в окно, но моя шея была немного напряжённой, когда я повернул голову и обнаружил свою комнату пустой.
Я нахмурился и посмотрел на свои руки.
Я всё ещё чувствовал алкоголь в своём организме. Вероятно, должно пройти какое-то время, пока моё тело сможет переработать всё это, но я ощущал себя странно трезвым. Или может, я был в том состоянии опьянения, когда вы думаете, что трезвы, но понимаете, что это не так, как только садитесь за руль.
Да, возможно, я должен проверить эту теорию.
Сесть сейчас за руль было бы такой прекрасной идеей. Если бы мне повезло, я мог бы искалечить ещё одну невинную девушку, а может целую семью. Да... это было бы так здорово.
Я закрыл глаза и тут же перед моими глазами предстал образ другой невинной, теперь калеки, девушки и кровь... много, много крови.
В моём животе что-то произошло, и я закрыл рукой рот, чтобы остановить то, что я знал, надвигалось.
Быстро вскочив с кровати, я побежал в ванную. Я встал на колени перед унитазом, и едва успел поднять крышку перед тем, как мой желудок решил, что пришло время освободиться от своего содержимого. Я крепко обхватил края унитаза, и позволил животу расслабиться. Внутри начало всё болеть, потому что моему желудку больше нечего было терять. Но я всё ещё ужасно себя чувствовал, и моё тело поддерживало иллюзию рвоты.
Спустя какое-то время неприятные ощущения утихли, и рухнув на холодный кафельный пол, я свернулся в клубок. Я дотронулся до своей щеки и, посмотрев на пальцы, нахмурился.
Они были мокрыми. Как будто я плакал.
Эдвард Каллен никогда не плачет.
Ебать, Эдвард Каллен никогда не плачет.
Тогда почему, чёрт возьми, мои щёки мокрые, мое тело дрожит, а лёгкие делают только короткие вдохи?
Я раскачивался взад и вперёд на полу и зажмурив глаза, пытался задержать незнакомую влагу и не дать ей покинуть мои глаза. И всё это время я твердил три слова в голове.
Мне всё равно... Мне всё равно... Мне всё равно...
Остальные выходные прошли без особых инцидентов, главным образом из-за того, что я лишний раз не покидал свою комнату, только иногда заходил на кухню, чтобы взять что-нибудь поесть. В пятницу я не пошёл в школу и по какой-то необъяснимой причине ни один из моих родителей не доставал меня из-за этого. Как я и хотел, они оставили меня в покое, до обеда они вообще не тревожили меня, пока мама не подошла и не спросила меня через дверь, был ли я голодным. Я проворчал какой-то несвязный ответ, и она ушла, не сказав ни слова.
Ни в субботу, ни в воскресенье, она больше не звала меня.
Эмметт так и не разговаривал со мной, и это доставало меня больше, чем я хотел себе признаться. Он был моим лучшим другом, а теперь, чёрт, он не разговаривал со мной?
Ну и ладно. Если он хочет именно этого, то кто я такой, чтобы спорить?
Я чувствовал себя ужасно пустым и жалким, когда в пятницу проснулся рано утром на полу в ванной, с грёбаным задеревеневшим телом. Оно кричало на меня каждым своим мускулом. Почти всю пятницу я провёл в постели, глядя в чёртово окно.
В воскресенье вечером я понял, что запомню эти три дня на всю жизнь. Какой жалкий способ провести выходные.
По крайней мере, я больше не плакал... это было более чем жалко, и я вынужден был признать, что Эмметт был прав, сказав, что я смешон.
Но, я много думал об этом, и решил, что это были не настоящие слёзы. Чёрт, я не плакал как девочка. Боже, я только выворачивал свои кишки наружу, а когда блюешь, глаза всегда слезятся, и выглядит это так, как будто ты плачешь... вероятно, так оно и было. А насчет того, что я дрожал, может это из-за алкоголя или на этой плитке просто было чертовски холодно. Да, у нас были полы с подогревом, но... может они сломались?
В понедельник утром я потащил свою жалкую задницу на кухню. Независимо от того, насколько мне нравилось погружаться в собственные страдания, я знал, если хочу сохранить своё здравомыслие, должен вытащить свою задницу из дома. Моя комната может быть моим убежищем, но только до тех пор, пока я мог сидеть там без риска сойти с ума.
Когда я зашёл нам кухню, мама улыбнулась мне, но я даже не взглянул на неё. У меня не было настроения для её любящих разговорах о бодрости духа. Краем глаза я видел, как Эмметт, сгребая себе в рот хлебные крошки, следил за мной взглядом.
— Рада видеть тебя. Ты собираешься сегодня в школу? – тихо спросила мама, и я кивнул. – Ну, вот и хорошо... Я уверена, ты не слишком много пропустил, пока тебя не было в пятницу.
— Да, потому что Эдвард, очень серьёзно относится к учёбе, и я уверен, что он совершенно подавлен, из-за того, что пропустил целый день, – положив руку на сердце и наклонив голову, надо мной издевался Эмметт. Я впился в него взглядом, но он только посмотрел на меня, и продолжил заниматься хлебными крошками.
— Очень хорошо, – вздохнула мама, и отнесла свою тарелку к раковине. – Сегодня на целый день я уезжаю в Сиэтл. Вечером вам придётся самим приготовить себе ужин... но, я уверена, что вы закажете его на дом, – проходя мимо меня, она целомудренно поцеловала меня в щёку и улыбнулась. – Веди себя хорошо сегодня, Эдвард, пожалуйста... – она была на грани мольбы, и я неохотно встретил её взгляд и кивнул.
— Я буду хорошим, – пробормотал я, и она мне грустно улыбнулась.
— Это мой мальчик, – тихо сказала она и уходя, снова чмокнула меня.
Эмметт отодвинул свой стул и подошёл к раковине, чтобы оставить там свою тарелку. Услышав, как закрылась дверь, он повернулся ко мне.
— Ебать, ты пожалеешь, что родился на свет, если, бля, выкинешь что-нибудь сегодня, – сказал он серьёзно.
— Блядь, и что же по твоему, я должен сегодня выкинуть? – спросил я, приподнимая бровь.
— Изабелла возвращается сегодня, по крайней мере, так сказала Элис. И если ты сделаешь ей хоть какое-нибудь дерьмо, клянусь Богу, что нахрен оторву твои чёртовы яйца. Ты меня понял? – продолжил он тем же серьёзным тоном.
Я хотел закатить глаза и спросить, где он прятал свои тампоны, но что-то помешало мне сделать это. Что-то в его тоне вызвало во мне неприятные ощущения. Узел в моём животе вернулся.
Я медленно кивнул.
— Да... конечно, – пробормотал я, и его глаза расширились от удивления. Думаю, он ожидал от меня ответ другого рода.
— Ну... ладно... хорошо... прекрасно, – сказал он и выглядел немного сбитым с толку.
Бросив на меня странный взгляд, он вышел из кухни, а я, пытаясь успокоиться, схватился за край стола.
Это будет долгий грёбаный день.
По дороге в школу у меня было ощущение, как будто что-то изменилось между мной и Эмметтом, как будто он простил меня или что-то. Он всё ещё не разговаривал со мной, но, по крайней мере, он взял меня с собой, ведь это что-то значит, верно?
Когда мы добрались до стоянки, он едва успел припарковать автомобиль и выключить зажигание, затем выскочил и убежал. Я с замешательством смотрел ему вслед, пока не понял, куда он так спешит... или скорее, к какой машине, он торопится.
Ебать. Я знал этот автомобиль.
Пассажирская дверь полицейского "крузера" открылась, и первое, что я увидел, это огромную ногу. Прежде, чем я это понял, из машины вывалилась остальная часть девушки. Думаю, к счастью для неё, Эмметт был там, и он поймал её, прежде чем она успела упасть.
От его непосредственной близости она выглядела ужасно напуганной, и я не обвинял её. Он мог выглядеть довольно ужасающе. Но это не было то испуганное выражение, которое осталось со мной; это был недостаток сил в её поведении. Она выглядела такой маленькой и хрупкой, и не осталось ничего от той стервы из больницы. По каким-то причинам, моя злость решила меня покинуть.
Ебать, я ожидал, что она будет сильной.
Я ожидал, что она вернётся вдвое сильнее.
Что сделало бы это дерьмо гораздо легче для меня.
Я наблюдал, как Эмметт выхватил у неё школьный рюкзак и пошёл с ней к входу в школу. Казалось, стоя на костылях, она боролась, пытаясь сохранить равновесие. Дерьмо, но ей действительно было тяжело, потому что народ намеренно толкал её, когда проходил мимо неё по ступенькам.
Я медленно вылез из машины и покачал головой, как будто после этого сменятся декорации и появится больше смысла. Но ничего не изменилось. Мой брат всё ещё шёл за ней вслед, и взглядом бросал кинжалы в тех, кто снова осмеливался к ней подойти.
Ебать, что он делает?
Мне снова чуть не стало плохо. Казалось, что от одного взгляда на неё я становился больным, впрочем, отчасти это было понятно, ведь ей удалось испортить мою жизнь в считанные секунды.
Я ненавижу эту девушку, и всё, что она представляет.
Я отошёл от машины и направился в школу. Теперь, когда она вернулась, люди шептались даже больше, чем раньше. Когда я, наконец, подумал, что все забыли об этом, она решила, что это хорошая идея – вернуться и поднять эти разговоры ещё раз.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |