Памяти Сурендры Дахъябхай Патела 34 страница

- Смотри на жизнь с яркой стороны, – посоветовал ей Барби.

- А это где-то есть?

- Несомненно. Похоже на то, что мисс Руа не менее месяца будет сидеть только на супе и молочных коктейлях.

- Джорджия? Я слышала, что ей досталось. Сильно?

- Будет жить, но красоту себе вернет очень нескоро.

- Она никогда не могла претендовать на титул Мисс Яблочный Цветок[292]. – И тогда тише: – Это был ее визг?

Барби кивнул. Казалось, что вся больница заполнена только воплями Джорджии.

- Расти вколол ей морфин, но она долго не могла выключиться. У нее организм, как у лошади.

- А мозг аллигатора, – добавила Джинни своим беспомощным голосом. – Я никому бы не пожелала та-кого, как случилось с ней, но все равно это к черту хороший пример возврата кармы. Сколько я уже здесь? Мои часы разбились к черту.

Барби взглянул на свои.

- Сейчас четырнадцать тридцать. И я думаю, ты где-то на пять с половиной часов уже приблизилась к выздоровлению.

Резко крутнувшись, он услышал, как у него хрустнуло в спине, а потом немного попустило. Барби ре-шил, что Том Петти был прав: ожидание – это самая тяжелая вещь[293]. Он предполагал, что, оказавшись в камере, будет чувствовать себя легче. Если вообще останется живым. Вдруг мозг ему пронзила мысль, что быть застреленным за сопротивление во время ареста – возможно, самый лучший для него выход.

- О чем ты думаешь, что так улыбаешься? – спросила она.

- Ни о чем, – он уже держал в руке пинцет. – А теперь лежи тихо, пока я буду заниматься деликатным делом. Раньше начнем – раньше закончим.

- Мне нужно встать и включиться в работу.

- Если попробуешь, твое включение моментально завершится падением на пол.

Она обратила внимание на пинцет:

- Ты хорошо знаешь, что собираешься с этим делать?

- Еще бы. Я когда-то завоевал золотую медаль на Олимпиаде по выниманию стекла.

- У тебя коэффициент болтания ерунды еще более высокий, чем у моего бывшего мужа, – она уже по-тихоньку улыбалась.

Барби догадывался, как ей больно, даже с обезболивающим в крови, и ему нравилась ее выдержка.

- Ты же не собираешься оказаться тем медиком, который, оказавшись в роли пациента, тут же пре-вращается в тирана? – спросил он ее.

- Таким был доктор Гаскелл. Он как-то загнал себе занозу под ноготь большого пальца, а когда Расти предложил ему ее вытянуть, Чудотворец сказал, что доверится только специалисту, – рассмеялась она, но тут же вздрогнула и застонала.

- Если тебя это хоть немного утешит, скажу, что коп, который тебя ударил, получил камнем в голову.

- Снова-таки, карма. А он уже на ногах?

- Да.

Мэл Ширлз еще два часа назад на своих ногах вышел из больницы с перевязанной головой.

Когда Барби наклонился к ней с пинцетом, она инстинктивно отвернула голову. Он возвратил ее на место, нажав рукой – очень деликатно – на нее менее распухшую щеку.

- Я понимаю, тебе нужно, – произнесла она. – Просто я, словно ребенок, когда дело касается глаз.

- Принимая во внимание то, как сильно он тебя ударил, тебе еще повезло, что стекло застряло вокруг глаз, а не попало в них.

- Да, я знаю. Но прошу, не делай мне больно, хорошо?

- Хорошо, – согласился он. – Ты уже вскоре будешь на ногах, Джинни. Я все сделаю быстренько.

Он вытер руки, предпочитая, чтобы они были совсем сухими (перчаток не надевал, сомневался, что сможет в них надлежащим образом удерживать пинцет), и наклонился ближе. В бровях и вокруг глаз за-стряло с полдесятка заноз от линз ее разбитых очков, но этот крохотный кинжал, который беспокоил ее более всего, торчал в уголке ее левого глаза. Барби был уверен, что Расти сам бы его извлек, если бы за-метил, но он сконцентрировался на ее носе.

«Сделай это быстро, – напомнил он себе. – Кто колеблется, тот и обсирается».

Он извлек осколок и бросил его в пластиковый лоток на столе. На том месте, где тот только что тор-чал, набухло крохотное семя крови. Барби выдохнул:

- О’кей. Остальное – это ничто. Легкий хлеб.

- Твои бы слова и до Бога, – сказала Джинни.

Едва лишь он извлек последний осколок стекла, как отворились двери, из смотровой вышел Расти и сказал Барби, что нуждается в его помощи. Фельдшер держал в руке жестяную коробку.

- Помощи с чем?

- Там один ходячий геморрой, – объяснил Расти. – Этот сракоголовый тип хочет уйти отсюда со своей незаконной добычей. При других условиях я бы радушно спровадил его прочь за двери, но именно теперь я могу его использовать.

- Джинни? – спросил Барби. – Ты в порядке?

Она махнула рукой в сторону дверей. Он отправился вслед за Расти, но тут она его позвала:

- Эй, красавчик…

Он обернулся, и она послала ему воздушный поцелуй. Барби его поймал.

В Честер Милле был только один дантист. По имени Джо Боксер. В конце Страут-Лейн располагался его зубоврачебный офис, где из окон кабинета приоткрывался живописный вид на речушку Престил и мост Мира. Приятный вид, знаете ли, если сидишь прямо. Большинство посетителей вышеуказанного кабинета проводили там время в полулежащем состоянии, и наслаждение их глазам обеспечивали несколько десят-ков приклеенных к потолку фотографий любимой собачки Джо Боксера породы чихуахуа.

- На одной из тех фоток та чертова собака, похоже, словно опорожняется, – рассказывал после оче-редного визита к дантисту Даги Твичел своему приятелю Расти. – Может, эта порода просто всегда сидит в такой позе, но я так не думаю. Думаю, я пролежал полчаса, именно созерцая то, как заслюнявленное жи-вотное выжимает из себя говно, пока тот еще кобель Боксер выковыривал у меня из челюсти два зуба мудрости. Отверткой, судя по моим ощущениям.

Поперечная вывеска, которая виднелась рядом с дверьми офиса доктора Боксера, имела вид бас-кетбольных трусов размера достаточного, чтобы налезть на какого-нибудь сказочного великана. Выкраше-на она была кричащими золотым и зеленым – цвета местных «Уайлдкетс». Надпись на ней гласила: «ДЖОЗЕФ БОКСЕР, доктор зубоврачебной хирургии». А ниже: «БОКСЕР – ЭТО МГНОВЕННО». Он дейст-вительно работал фантастически быстро, с этим соглашались все, но не признавал никаких медицинских страховок и принимал плату только денежной наличностью. Если, скажем, к нему заявлялся какой-нибудь лесоруб с нагноением десен и щекой надутой, как у белки, которая насовала себе полный рот орешков, и начинал что-то говорить о зубоврачебной страховке, Боксер советовал ему сначала получить живые день-ги от «Синего Креста» или «Антема»[294], и тогда уже приходить к нему.

Минимальная конкуренция заставила бы его смягчить свою драконовскую политику, но с полдесятка дантистов, которые старались укорениться в Честер Милле с начала девяностых, не выдержали и сда-лись. Ходили слухи, что это добрый друг Боксера Джим Ренни мог приложить руку и делает невозможной зубоврачебную конкуренцию в городе, но никаких конкретных доказательств не было. Тем временем Бок-сера можно было каждый день увидеть за рулем «Порше», наклейка на бампере которого гласила: «ВТО-РАЯ МАШИНА У МЕНЯ ТОЖЕ ПОРШЕ!»

Когда Расти, а следом и Барби, следуя за ним, появились из коридора, Боксер уже отправился к вход-ным дверям больницы. То есть старался, потому что Твич все еще держал его за руку. На второй руке Боксера висела корзина, заполненная вафлями «Егго»[295]. Одни лишь коробки вафель и больше ничего. У Барби мелькнула мысль (и не впервые): а не лежит ли он сейчас временами в какой-то канаве вне пар-кинга «Диппера», избитый в говно, и переживает ужасные видения своего поврежденного мозга?

- Я не останусь! – тявкнул Боксер. – Мне нужно отнести это домой и положить в холодильник! Тем бо-лее то, что вы предлагаете, почти наверняка не имеет никаких шансов, поэтому уберите прочь от меня свои руки.

Барби отметил пластырь в форме мотылька, который сидел у Боксера на одной из бровей, и боль-шую повязку у него на правой руке. Похоже на то, что дантист захватил эти вафли в серьезной битве.

- Скажите этому держиморде, чтобы убрал от меня свои руки, – обратился он, увидев Расти. – Рану мне обработали, теперь я иду домой.

- Еще не сейчас, – сказал Расти. – Вам предоставили бесплатную медпомощь, и я жду от вас благо-дарности.

Боксер был небольшим дядечкой, футов пять и четыре дюйма в высоту, но тут уже он вытянулся в полный рост, выпятив грудь:

- Ждите и будьте прокляты. Я не расцениваю оральную хирургию – на которую, кстати, я не получил сертификата от штата Мэн – как равноценную отплату за пару пластырных повязок. Я зарабатываю себе на жизнь работой, Эверетт, и ожидаю, что моя работа будет оплачена.

- Плату вы получите на небесах, – произнес Барби. – Не так ли сказал бы ваш друг Ренни?

- Он не имеет никакого отношения к…

Барби подступил ближе и впялился в сделанную из зеленого пластика продуктовую корзину в руке Боксера. Там, на рукоятке, ясно читались печатные буквы: «СОБСТВЕННОСТЬ “ФУД-СИТИ”». Боксер по-пробовал, правда, без особого успеха, заслонить от него корзину своим телом.

- Поскольку говорится об оплате, нам интересно, вы заплатили за эти вафли?

- Не смешите меня. Все там брали себе что угодно. А я взял всего лишь это, – он с вызовом взглянул на Барби. – У меня очень большой холодильник, и, так уже случилось, я очень люблю вафли.

- То, что все там брали себе что угодно, не очень поможет вам защититься от обвинений в грабеже, – ласково произнес Барби.

Боксеру просто некуда уже было тянуться выше, однако как-то он это сделал. Лицо у него покраснело почти до пурпурности.

- Тогда ведите меня в суд! Откуда здесь суд? Дело закрыто! Да?

Он уже чуть было не отвернулся, но Барби его схватил, но не за руку, а за корзину.

- В таком случае я это конфискую, вы согласны?

- Не имеете права!

- Нет? Тогда ведите меня в суд, – улыбнулся Барби. – О, я забыл, откуда здесь суд?

Доктор Боксер покосился на него, оскалив свои мелкие, безукоризненные зубки.

- Мы запросто приготовим эти вафельки в тостере в нашем кафетерии, – сказал Расти. – Объедение будет.

- Ага, надо скорее включить тостер, пока у нас еще работает электричество, – пробурчал Твич. – А как выключится, можно насадить их на вилки и поджарить в инсинераторе на заднем дворе.

- Вы не имеете права.

- Позвольте мне полностью прояснить для вас ситуацию, которая сложилась, – начал Барби. – Если вы не сделаете того, что от вас хочет Расти, я не имею намерения отдавать ваши «Егго».

Захохотал Чез Бендер, у которого были залеплены пластырем переносица и щека. Не по-доброму за-хохотал:

- Платите наличными! Разве не так вы сами постоянно говорите, док?

Боксер перевел свой горящий взгляд сначала на Бендера, потом на Расти.

- То, чего вы желаете, почти не имеет шансов на осуществление. Вы и сами должны это понимать.

Расти открыл жестяную коробку и протянул к нему. Внутри лежало шесть зубов.

- Тори Макдоналд прособирала их возле супермаркета. Ползала на коленях и нащупывала пальцами в лужах крови, которая натекла с Джорджии Руа. Итак, если вы желаете в ближайшее время завтракать вафлями «Егго», доктор, вы должны вставить эти зубы назад в голову Джорджии.

- А если я просто уйду отсюда?

Чез Бендер, учитель истории, сделал шаг вперед. С крепко сжатыми кулаками.

- В таком случае, мой дорогой корыстолюбец, я выбью из вас дерьмо на парковке.

- А я помогу, – добавил Твич.

- Я не буду помогать, но охотно вас потом осмотрю, – заверил Барби.

Послышался смех, кое-кто зааплодировал. Барби одновременно стало и смешно, и гадко.

Плечи у Боксера поникли. Как-то сразу он стал маленьким человечком, который попал в слишком сложную для него ситуацию. Он взял в руки жестяную коробку, посмотрел на Расти:

- Выполненная при оптимальных условиях оральная хирургическая операция по реимплантации этих зубов могла бы увенчаться успехом, они могли бы действительно укорениться, но я бы не отважился га-рантировать что-то этой пациентке. Если я сделаю операцию, это будет счастье, если у нее приживется один-два зуба. Более вероятно, что они попадут с вдохом ей в трахею, и она удавится.

Коренастая женщина с копной ярко-рыжих волос толкнула Боксера в плечо.

- Я буду сидеть рядом с ней, и буду следить, чтобы этого не случилось. Я ее мать.

Доктор Боксер вздохнул.

- Она в сознании?

Не успел он сказать еще что-нибудь, как на площадку перед больницей подкатили два полицейских экипажа, один из них был зеленым джипом шефа. Из передней машины вылезли Фрэд Дентон, Джуниор Ренни, Фрэнк Делессепс и Картер Тибодо. Из второй – Рендольф и Джеки Веттингтон. И жена Расти с зад-него сидения. Все были вооружены и, приблизившись к дверям госпиталя, вынули пистолеты.

Небольшая толпа, которая наблюдала конфронтацию с дантистом, отхлынула немного назад, кое-кто из этих людей не сомневался, что сейчас их будут арестовывать за кражи.

Барби обернулся к Расти Эверетту.

- Посмотри на меня.

- Что ты имеешь ввид…

- Смотри на меня! – Барби поднял руки, крутя ими во все стороны. И тогда задрал майку, показывая свой плоский живот, потом спину. – Ты видишь какие-то следы? Ушибы?

- Нет…

- Не забудь им об этом сообщить так, чтобы они поняли, – сказал Барби.

Только на это у него и хватило времени. Рендольф завел своих офицеров в двери.

- Дейл Барбара? Выступите вперед.

Не успел Рендольф поднять пистолет, как Барби сделал шаг. Потому что случаются разные проис-шествия. Иногда запланированные.

Барби увидел удивление на лице Расти, и из-за этой душевной невиновности фельдшера он ощутил к нему еще большую симпатию. Он увидел Гарриэт Бигелоу и Джину Буффалино, они стояли, вытаращив глаза. Но главное внимание он уделял Рендольфу и его помощникам. У всех были каменные лица, но в глазах Тибодо и Делессепса он заметил очевидное удовлетворение. Для них это расплата за ту ночь воз-ле «Диппера». И расплата должна быть полноценной.

Расти выступил перед Барби, словно прикрывая его.

- Не делай этого, – пробормотал Барби.

- Расти, нет! – ойкнула Линда.

- Питер? – спросил Расти. – В чем дело? Барби здесь помогает нам и, к черту, хорошо делает свою работу.

Барби побоялся отодвинуть упитанного фельдшера в сторону или даже дотронуться до него. Вместо этого он поднял руки, очень медленно, с раскрытыми ладонями.

Увидев это, Джуниор и Фрэдди Дентон бросились на Барби, со скоростью ветра. Попутно Джуниор толкнул Рендольфа, и зажатая в кулаке шефа «Беретта» выстрелила. Звук в фойе прозвучал оглушитель-но. Пуля попал в пол в трех дюймах от носка правого ботинка Рендольфа, пробив на удивление большую дыру. Моментально тревожно запахло порохом.

Джина с Гарриэт вскрикнули и бросились назад в главный коридор, быстро перепрыгнув доктора Бок-сера, который перемещался на карачках в том же самом направлении со склоненной головой, и по обык-новению аккуратно зачесанные волосы мотылялись у него перед лицом. Брендан Эллерби, которому пе-ред этим вправили немного выбитую челюсть, тыкнул дантиста в предплечье, когда он проползал рядом. Металлическая коробка выкатилась у того из руки, ударилась о стойку рецепции и открылась, зубы Джорджии Руа, которые так тщательно пособирала Тори Макдоналд, рассыпались по полу.

Джуниор с Фрэдди схватились за Расти, который не делал никаких попыток сопротивляться. Он вы-глядел абсолютно дезориентированным. Они оттолкнули его в сторону. Расти полетел по фойе, стараясь удержаться на ногах. Его подхватила Линда, и на пол они завалились вместе.

- Что за херня? – заревел Твич. – Что это за херня здесь происходит?

Картер Тибодо, немного прихрамывая, приблизился к Барби, который понял, что будет дальше, но рук не опустил. Опустить их означало быть застреленным. И, возможно, не только ему. После того, как прозвучал первый выстрел, шансы на то, что начнут стрелять и другие пистолеты, значительно повыси-лись.

- Привет, хуйло, – произнес Картер. – Говорят, ты здесь такой занятой пацан. – И врезал ему в живот.

Барби напряг мышцы, ожидая этого, но все равно от удара преломился пополам. Силен был этот су-кин сын.

- Прекратите! – заревел Расти. Он все еще выглядел растерянным, но теперь еще и злым. – Прекра-тите это немедленно, черт вас побери!

Он постарался встать, но Линда, обхватив своего мужа обеими руками, удержала его на полу.

- Не надо, – сказала она. – Не надо. Он опасен.

- Что? – обернулся Расти к ней, недоверчиво вытаращившись. – Ты взбесилась?

Барби продолжал держать руки поднятыми, показывая ладони копам. В его согнутом состоянии это было похоже на то, словно он наклонился в приветствии «салам».

- Тибодо, – приказал Рендольф, – отойди. Достаточно.

- Убери свой пистолет, идиот, – закричал Расти на Рендольфа. – Убить здесь кого-то хочешь?

Рендольф бросил на него горделиво-презрительный взгляд, а потом обернулся к Барби.

- Стань прямо, сынок.

Барби разогнулся. Было больно, но он был в состоянии. Он понимал, что, если бы не подготовился к тычку Тибодо, корчился бы сейчас на полу, хватая ртом воздух. Интересно, попробовал бы Рендольф с носака заставить его встать на ноги? Присоединились ли бы к нему другие копы, несмотря на зрителей в фойе, кое-кто с которых уже начали подходить ближе, чтобы лучше видеть? Безусловно, потому что сей-час у них кровь буяет. Как всегда в таких случаях.

Рендольф сказал:

- Я арестовываю вас за убийство Анджелы Маккейн, Дороти Сендерс, Лестера А. Коггинса и Бренды Перкинс.

Каждое из этих имен поражало Барби, но последнее больше всего. Последнее, как кулаком. Эта доб-рая женщина. Она забыла об осторожности. Барби не мог ее винить – она все еще находилась в глубокой скорби по своему мужу, – а вот себя он должен был винить в том, что позволил ей пойти к Ренни. За то, что ее приободрил.

- Что случилось? – спросил он Рендольфа. – Люди, что это, ради Бога, вы там такого наделали?

- А то сам не знаешь, – сказал Дентон.

- Что ты за психопат такой? – спросила Джеки Веттингтон. Лицо у нее скривилось в ненавистную мас-ку, глаза пылали угольками гнева.

Барби проигнорировал их обоих. Так и держа руки вверх, он не сводил глаз с лица Рендольфа. Дос-таточно и наименьшего повода – и они все вместе бросятся на него. Даже Джеки, по обыкновению самая приятная из женщин, может принять участие, хотя для нее нужна причина, а не просто повод. А может, и нет. Иногда и добрых людей перемыкает.

- Давайте я уточню вопрос, – сказал он Рендольфу. – Что вы позволили наделать Ренни? Потому что это его мутные дела, вы сами это понимаете. Все в этом замарано его пальцами.

- Заткнись. – Рендольф обернулся к Джуниору. – Забей его в наручники.

Джуниор подступил к Барби, но прежде чем он успел дотронуться до его поднятых запястий, Барби спрятал руки за спиной и обернулся. Расти с Линдой все еще оставались на полу, Линда продолжала об-нимать мужа за грудь удерживающим захватом.

- Вспомни, – кивнул Барби фельдшеру, в то время как на нем замыкались пластиковые наручники, за-тягиваясь все туже и туже, плотнее, пока не врезались в тонкую кожу немного выше ладоней.

Расти встал. Линда старалась его удержать, но он оттолкнул собственную жену, кинув на нее такой взгляд, которого она от него раньше никогда не видела. В нем присутствовала суровость, Укор, однако также и печаль.

- Питер, – произнес он, а когда Рендольф начал отворачиваться, повысил голос до крика. – Я это тебе говорю! Посмотри на меня, когда я это делаю!

Рендольф обернулся. С каменным лицом.

- Он знал, что вы заявитесь сюда за ним.

- Конечно, да, – сказал Джуниор. – Может, он и сумасшедший, но совсем не глупый.

Расти на него даже не взглянул.

- Он показал мне свои руки, лицо, задрал майку и показал свой живот и спину. На нем нет никаких ца-рапин, разве что появится синяк после подлого тычка Тибодо.

Подал голос Картер:

- Три женщины! Три женщины и проповедник! Он заслужил этого.

Расти не отводил взгляда от Рендольфа.

- Это полный бред.

- Со всем моим уважением, Эрик, это не твоя парафия, – засунул в кобуру и застегнул пистолет Рен-дольф. К всеобщему облегчению.

- Это так, – согласился Расти. – Я просто лепило, не коп, и не законник. И я тебе говорю: если у меня случится оказия осмотреть его вновь, когда он будет находиться у вас в камере, и у него окажутся побои и царапины, пусть тогда тебе помогает Бог.

- И что ты такого сделаешь? Позвонишь в Союз гражданских прав[296]? – спросил Фрэнк Делессепс. Губы у него были белыми от злости. – Этот твой дружок забил насмерть четверых людей. У Бренды Пер-кинс сломана шея. Одна из девушек была моей невестой, он ее сексуально домогался. Вероятно, и после смерти, а не только до нее, так оно выглядит.

Толпа, которая полностью рассеялась после выстрела, а потом сдвинулась поближе, чтобы лучше видеть, что происходит, выдала испуганный стон.

- Это его ты защищаешь? Тогда и тебе нужно сидеть в тюрьме!

- Фрэнк, заткни пасть! – крикнула Линда.

Расти посмотрел на Фрэнка Делессепса, мальчика, которого он лечил от ветряной оспы и кори, выво-дил у него вшей, которых тот насобирал себе полную голову в летнем лагере, лечил ему сломанный во время пробежки на вторую базу запястье, а однажды у него, еще двенадцатилетнего, был довольно тяже-лый случай поражения ядовитым плющом. Очень мало находил он общего между тем мальчиком и этим парнем.

- Ну, а если меня закроют? Что тогда, Фрэнки? Что будет, если у твоей матери вновь случится при-ступ острого холецистита, как в прошлом году? Я буду лечить ее в тюрьме в разрешенное для свиданий время?

Фрэнк выдвинулся вперед, подняв руку, чтобы его то ли схватить, то ли стукнуть. Джуниор ее пере-хватил.

- Он свое получит, не переживай. Каждый, кто на стороне Барбары, свое получит. Всему свое время.

- Итак, в разные стороны? – Расти говорил искренне удивленным голосом. – О каких это вы сторонах здесь базарите? Это вам не футбольный матч.

Джуниор улыбнулся так, словно знал какую-то тайну.

Расти обратился к Линде:

- Это твои коллеги такое говорят. Тебе это нравится?

Какое-то мгновение она была не в состоянии поднять на него глаза. Потом, через силу, посмотрела.

- Они обезумели, вот и все, и я их не обвиняю. Потому что я тоже едва не обезумела. Четыре челове-ка, Эрик, разве ты не расслышал? Он убил их и почти наверняка изнасиловал, по крайней мере, двух из тех женщин. Я помогала разгружать их с катафалка у Бови. Я видела пятна.

Расти покачал головой.

- Я весь день с утра с ним рядом, я вижу, как он помогает людям, а не мучит их.

- Не спорь, – произнес Барби. – Перестань, парень, ты же большой. Это не тот…

Джуниор ткнул его под ребра. Жестко.

- Ты имеешь право на молчание, говноед.

- Он это сделал, – сказала Линда. Она потянулась к Расти, увидела, что тот не собирается взять ее руку, и безвольно ее опустила. – Они нашли его армейские жетоны в руке Энджи Маккейн.

Расти молчал. Он только смотрел, как Барби тычками ведут к машине шефа и замыкают на заднем сидении с так же закованными за спиной руками. Был только один миг, когда глаза Барби поймали взгляд Расти. Барби покачал головой. Только раз, но резко и твердо.

И тогда его увезли.

В фойе застыла тишина. Джуниор и Фрэнк поехали с Рендольфом. Картер, Джеки и Фрэдди Дентон садились во вторую полицейскую машину.

Линда стояла и смотрела на своего мужа: умоляюще, и вместе с тем сердито. Потом сердитость из ее глаз исчезла. Она пошла к нему, подняв руки, желая, чтобы он ее обнял, хотя бы на несколько секунд.

- Нет, – сказал он.

Она остановилась.

- Что с тобой не так?

- Что с тобой не так? Ты не видела, что здесь только что произошло?

- Расти, она сжимала в руке его армейские жетоны!

Он медленно кивнул.

- Весьма предусмотрительно, тебе не кажется?

Ее лицо, на котором вместе присутствовали обида и надежда, сразу заледенело. Похоже было, она только теперь заметила свои протянутые к нему руки и теперь опустила их.

- Четыре человека, – повторила она. – Трое избиты почти до неузнаваемости. Есть разные стороны, и тебе нужно подумать, на чьей ты стороне.

- Ты тоже, золотце, – ответил Расти.

Со двора позвала Джеки:

- Линда, поехали.

Расти вдруг осознал, что вокруг него публика и что многие из них то и дело голосуют за Джима Ренни.

- Просто хорошенько обдумай все это, Линда. И подумай, на кого работает Пит Рендольф.

- Линда! – позвала Джеки.

Линда Эверетт пошла с низко опущенной головой. Она не оглянулась. Расти оставался невозмути-мым, пока она не села в машину. И тогда его начало трясти. Он подумал, что может упасть, если сейчас же не сядет.

Чья-то рука легла ему на плечо. Это был Твич.

- С вами все хорошо, босс?

- Да, – ответил он, словно этим словом можно было что-то поправить. Барби утянули в тюрьму, а у не-го состоялась первая настоящая ссора с женой за… сколько? Четыре года? Или все-таки шесть? Нет, с ним не все хорошо.

- Встает вопрос, – произнес Твич. – Если те четверо людей были убиты, почему их повезли в похорон-ный салон Бови, а не на патологоанатомическое исследование? Чья это была идея?

Прежде чем Расти успел что-то сказать, выключился свет. Госпитальный генератор, наконец, доел горючее.

Досмотрев, как они подчистили остатки ее китайского рагу (туда же ушли и все остатки телячьего фарша), Клэр махнула троим деткам, чтобы они встали перед ней на кухне. Она смотрела на них серьезно, и они так же смотрели на нее – такие юные и преисполненные такой решительности. Тогда, вздохнув, она вручила Джо его рюкзак. Бэнни заглянул внутрь и увидел три сэндвича с арахисовым маслом и джемом, три фаршированных яйца, три бутылки «Снепла»[297]и полдюжины овсяного печенья с изюмом. Хоть и только что пообедал, он просиял.

- Супер, миссис Маккейн! Вы настоящая…

Она не слушала, все свое внимание сосредоточив на Джо.

- Я понимаю, что это, вероятно, очень важно, поэтому отправляюсь с вами. Я даже подвезу вас туда, если вы…

- Не надо, мама, – перебил ей Джо. – Это приятная прогулка на велосипедах.

- И безопасная, – добавила Норри. – На дорогах почти нет машин.

Глаза Клэр не отрывались от Джо, прожигая его насквозь тем знаменитым Материнским взглядом.

- Тогда пообещай мне две вещи. Первое, что еще до наступления тьмы ты вернешься домой… и я не имею ввиду последний глоток сумерек, я имею ввиду, пока еще будет светить солнце. Второе, если вы что-то там найдете, вы обозначите его местонахождение, и оставите его в полной и целостной неприкос-новенности. Я признаю, что вы трое можете быть самыми лучшими искателями того-неизвестно-чего, но разбираться с ним – это дело взрослых. Ты даешь мне слово? Обещай, потому что иначе я поеду с вами за компанию.

Бэнни высказал свое сомнение:

- Я никогда не ездил по Черной Гряде, миссис Макклечи, но неподалеку от этой дороги бывал. Не ду-маю, чтобы ваш «Шеви», так сказать, годился для такого путешествия.

- Тогда пообещайте мне или останетесь здесь, выбирайте.

Джо пообещал. Остальные двое тоже. Норри даже перекрестилась. Джо начал надевать на плечи рюкзак. Клэр опустила в него свой мобильный телефон.

- Не потеряйте его, мистер.

- Конечно, ма. – Джо переступал с ноги на ногу, ему не терпелось уже уйти.

- Норри? Я могу положиться на тебя, чтобы ты нажала на тормоза, если эти двое вдруг обезумеют?

- Конечно, мэм, – ответила Норри Келверт так, будто тысячу раз за последний год она сама не загля-дывала смерти в лицо, или не находилась в мгновении от того, чтобы стать калекой на своей доске. – Ко-нечно, можете.

- Я надеюсь. Я очень надеюсь, – сказала женщина Клэр, держась за висок так, будто у нее разболе-лась голова.

- Суперовый обед, миссис Макклечи! – сказал Бэнни и поднял руку. – Дайте пять.

- Боже правый, что я делаю! – спросила Клэр. А уже потом хлопнула по его ладони.

За передней стойкой, которая достигала груди, в приемной полицейского участка, куда люди по обык-новению приходили пожаловаться на такие вещи, как кража или вандализм, или на соседскую собаку, ко-торая непрерывно лает, находилась дежурная часть. Там стояли столы, индивидуальные шкафчики и ко-фейный аппарат с упреждающей надписью «КОФЕ И ПОНЧИКИ НЕ БЕСПЛАТНЫЕ». Здесь же был и пункт регистрации. Фрэдди Дентон сфотографировал Барби, а отпечатки пальцев у него брал Генри Моррисон, в то время как Питер Рендольф с Дейтоном стояли рядом с пистолетами в руках.

- Расслабь, расслабь пальцы! – кричал Генри. Куда и делся тот мужчина, который любил поболтать с Барби о соперничестве «Рэд Сокс» и «Янки» во время ланча в «Розе-Шиповнике» (всегда сэндвич с беко-ном, латуком и помидорами и отдельно соленый огурец на шпажке). Теперь это был коп, который с радо-стью съездил бы Барби в нос. И сильно. – Не катай пальцы сам, я прокатаю, только расслабь их!

Барби подумал, что можно было бы объяснить Генри, как тяжело расслабить пальцы, когда рядом нависают двое с нацеленными на тебя пистолетами, особенно, когда знаешь, что им ничего не стоит вы-стрелить. Вместо этого он держал рот на замке и старался расслабить руки, чтобы Генри, в конце концов, смог откатать отпечатки. И ему это удалось, вполне удалось. При других обстоятельствах Барби спросил бы у Генри, зачем они вообще этим занимаются, но и на эту тему он также попридержал язык.

- О’кей, – произнес Генри, когда решил, что отпечатки наконец-то ясно видны. – Ведите его вниз. Я хо-чу помыть руки. Чувствую себя грязным потому, что до него дотрагивался.

Дата добавления: 2015-11-04