http://snapearchive.narod.ru/ 4 страница

Гермиона тихонько застонала. Не хватало ещё, чтобы вся школа знала о том, что она беременна. Да ещё от кого! От профессора Снейпа…

«О! Ему определенно не везет с детьми, — подумала Гермиона, — Один умер в восемнадцать, так и не встретившись с отцом, другой умрет не родившись»

— Хм, ну тогда, может быть, стоит пойти в Больничное крыло прямо сейчас? — подал голос Рон.

Гермиона и профессор Снейп взглянули на Рона так, словно он предложил им пойти покататься на санках.

— Просто гениально, — буркнула Гермиона, и вышла из кабинета.

Профессор и Рон направились за ней.

Спустя двадцать минут в Больничном Крыле собрались профессор Дамблдор, профессор МакГонагалл, мадам Помфри, Снейп и сама Гермиона.

— Мисс Грейнджер, сначала вы должны подписать это, — сообщил директор и протянул Гермионе пергамент.

Быстро пробежавшись глазами по тексту о том, что она добровольно соглашается избавиться от ребенка и отвечает за все последствия, Гермиона поставила свою подпись и отдала свиток директору.

— Теперь выпейте это зелье, мисс, — сказала мадам Пофмри и протянула Гермионе бутылочку с какой-то неприятнопахнущей жидкостью ярко-желтого цвета.

— О, что во имя земли, это было? — спросила Гермиона, выпив зелье, и тут же почувствовала, что её сейчас стошнит.

Мадам Помфри тем временем направила на Гермионин живот свою палочку и произнесла «Artificalus miscarigua». Белый луч ударил Гермиону прямо в живот, но в следующую секунду он словно отразился от неё и сбил с ног мадам Помфри и стоящего рядом директора.

Гермиону все-таки вырвало. К её стыду — прямо на пол рядом с кроватью. Но никто не обратил на это внимания. Пробормотав очистительное заклинание, Гермиона вернула полу прежний вид, и взглянула на взволнованные лица преподавателей.

— Почему не сработало? — спросила она.

— Ребенок защищает себя, — ответил Дамблдор, — Это необычно, впервые вижу нечто подобное. Но если учитывать, что его родители — очень сильные маги, и зачат он был магическим путем…

— Альбус, я бы попросил не применять в отношении этого ребенка таких слов, — сказал Снейп, — Он не был зачат.

Гермиона была полностью согласна с профессором.

— Как скажешь, Северус. Как бы то ни было, мисс Грейнджер придется посетить Святого Мунго, но я не уверен, что даже они смогут что-либо сделать.

— Что? Мне только восемнадцать! Я не хочу иметь ребенка, я не готова, я не смогу за ним ухаживать, мне нужно учиться, — запричитала Гермиона.

— Прекратите истерику, мисс Грейнджер, — прервал её Снейп, — Во-первых, мы что-нибудь придумаем, во-вторых, не думаете же вы, что я брошу вас одну с младенцем на руках. Это же и мой ребенок, — при последних словах профессора перекосило так, что у Гермионы не осталось сомнений по поводу того, как он относиться к этой ситуации.

— Ваше «во-вторых» вселяет надежду, сэр, — с сарказмом в голосе заметила Гермиона.

Всю следующую неделю Гермиона провела в лечебнице Святого Мунго. Все новые и новые целители осматривали её, но ни один не смог сказать ничего, кроме того, что внутри Гермионы сконцентрировалась магическая и жизненная энергия очень высокой мощности, и поделать с этим ничего нельзя.

Когда Гермиона вернулась в Хогвартс, она уже мысленно смирилась с участью молодой мамочки.

По школе уже, конечно же, ходили разные слухи. Всем было известно, что Гермиона беременна, и все знали, что отец — профессор Снейп. Но не многие приняли версию о том, что зачат ребенок был при помощи магии. «Посудите сами, как мог этот Уизли совершить магию такого уровня!» — говорили одни, «В последнее время она часто задерживалась у него в кабинете», — утверждали другие, «Она решила шантажировать Снейпа ребенком, чтобы он поставил ей хорошие оценки за Т.Р.И.Т.О.Н.Ы, иначе давно сделала бы аборт», — рассуждали третьи.

Но Гермиона не обращала ни на кого внимания, и просто игнорировала глупые россказни своих однокашников. Её совершенно не задевали эти слухи. Абсолютно. А по ночам она молча плакала в подушку просто из-за разыгравшихся гормонов. Беременные часто становятся плаксивыми.

Гарри, Рон и Джинни были единственными студентами, кто знал ВСЮ правду. Они поддерживали Гермиону и строили планы относительно её будущего и будущего её малыша. Они, конечно, старались не вспоминать о том, что отцом будущего ребенка был Снейп.

Следующий месяц Гермиона прожила как во сне. Она с головой ушла в учебу, и старалась не думать ни о чем, кроме приближающихся экзаменов. В конце концов, скоро она окончит школу, и ей нужно думать о будущем. Ну да, год она из-за ребенка потеряет, но потом она сможет пойти работать целителем, как и хотела. И Снейп обещал помочь, и друзья её не бросят.

Но ближе к середине апреля Гермиона поняла, что что-то идет не так. Её живот рос слишком быстро. Она, конечно, не очень разбиралась «во всех этих делах», но была уверена, что на пятой неделе он не должен быть размером с дыню.

Она носила свободную одежду, и применяла маскирующие чары, поэтому никто пока что ничего не замечал, но мадам Помфри и профессор МакГоннагал уже недели две донимали Гермиону с тем, чтобы она прошла обследование. Гермиона утверждала, что у неё пока что слишком много домашней работы, но понимала, что скоро ей все-таки придется посетить Больничное Крыло.

«Скоро» пришло раньше, чем Гермионе хотелось бы.

После очередного урока Зелий профессор Снейп попросил её задержаться.

— Мисс Грейнджер, мадам Помфри сообщила мне, что вы избегаете её, — сообщил Снейп, пододвигая к Гермионе стул, — Садитесь.

Гермиона кивнула в знак благодарности, и, присев, ответила:

— Я вовсе не избегаю её.

— Неужели? А удирать, едва заметив её в конце коридора — это как называется?

— Я вспомнила, что забыла кое-что в библиотеке, — не слишком убедительно пробормотала Гермиона.

— Об этом я, кстати, тоже хотел поговорить: вы проводите слишком много времени в библиотеке. Вам нужно больше отдыхать. Вы же не хотите навредить малышу?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Могу я…, — Снейп на секунду замялся, — могу Я взглянуть?

— Взглянуть на что? — Гермиона вопросительно подняла бровь, невольно копируя профессора.

— На ваш живот.

Гермиона опустила глаза.

— Вообще-то… не думаю, что это хорошая идея.

— Вы не должны меня стесняться, — уверил Гермиону Снейп.

— Спешу напомнить, что ребенок был…сделан… не вполне традиционным способом, так что я могу и постесняться.

Снейп усмехнулся и подошёл к Гермионе. Она встала.

— Ладно, но только не пугайтесь.

С этими словами она расстегнула мантию и приподняла рубашку.

— Почему я должен пуга…, — Снейп недоговорил, когда увидел круглый живот, — Он…

Снейп аккуратно прикоснулся своими длинными бледными пальцами к животу Гермионы. И вдруг они оба тихонько вскрикнули.

— Что это было? — испуганно спросил Снейп.

— Он толкнулся, — ответила Гермиона.

Глаза её засветились от счастья. Невероятное тепло растеклось по всему телу.

— Он поздоровался с папочкой, — сказала Гермиона и улыбнулась.

Снейп поднял изумленные глаза на Гермиону, и робко и неуверенно, словно делал это впервые, одними кончиками губ, улыбнулся в ответ. Но через секунду лицо его приняло обеспокоенное выражение.

— У вас не должно быть такого большого живота. И уж тем более ребенок не должен толкаться. Вы находитесь на первом месяце беременности. Это немыслимо.

— Как и то, что ни один целитель не смог убить малыша.

— Вы должны обратиться к мадам Помфри. Мы идем к ней сейчас же.

Гермиона лишь покорно вздохнула.

— Все указывает на то, что ваш срок равен двадцати неделям, то есть четырем с половиной месяцам.

— Но мадам Помфри, это невозможно! — сказала Гермиона, стараясь подавить панику.

— То есть, бегая по школьным коридорам от мадам Помфри, вы были уверены, что ваш живот нормальных размеров для первого месяца беременности? — поинтересовалась профессор МакГонагалл.

— Нет, я, конечно, догадывалось, что все идет не совсем так, как обычно…, — промямлила Гермиона, — У меня знаете, возникла ещё одна проблема. То есть, не то чтобы проблема, а вопрос… Раз уж я здесь, то спрошу…

Гермиона покраснела и взглянула на профессора Снейпа.

— Профессор, вы не могли бы выйти? — сообразила профессор МакГонагалл.

— Это и мой ребенок тоже. Я имею право знать, в чем дело, — ответил Снейп.

— Я смотрю. Северус, ты очень ревностно относишься к будущему малышу, — улыбнулась МакГонагалл, — но ты же видишь, девочка стесняется.

«Девочка» покраснела ещё больше.

— Я уже сказал, ей нечего стесняться, — отрезал Снейп.

«Ну, хорошо же!» — злорадно подумала Гермиона.

— Видите ли, — нарочито громко произнесла она, — Я девственница, и мне интересно, не будет ли проблем при родах?

Сказав это, она взглянула на Снейпа. Тот был явно смущен.

«Так тебе и надо», — подумала Гермиона и перевела взгляд на мадам Помфри.

— Хм, ну мы всегда сможем воспользоваться специальным режущим заклинанием.

— Вроде кесарева сечения? — спросила Гермиона.

Мадам Помфри выглядела недоуменной.

— Ах, этот варварский магловский способ, когда женщине разрезают живот? — спросила МакГонагалл.

— Ну, вроде того, — ответила Гермиона.

— Хм, ну это нечто похожее, — ответила мадам Помфри.

— Ясно. Ну, ладно тогда, я пойду, — сказала Гермиона, и начала пробираться к выходу.

— Не так быстро, мисс Грейнджер, — остановил её голос профессора Снейпа.

— Вот, это для вас, — он взял со стола стопку книг и протянул их Гермионе.

— «Руководство для беременных ведьм», «Готовимся стать мамой», «Зелья для будущих мам», как мило с вашей стороны, профессор, — сказала Гермиона.

Она уже хотела было взять в руки тяжелые тома, которые держал профессор Снейп, но тот отодвинулся от неё и с суровым выражением лица сказал:

— Вы в свом уме? Уверен, вам знакомо заклинание Wingardium Leviosa. Или ваших знаний хватает только на то, чтобы сдать экзамен?

Гермиона почувствовала, что глаза защипало. Губы задрожали, и вот первая предательская слеза скатилась по щеке.

— Ну и не нужны мне ваши дурацкие книжки! — выкрикнула она и попыталась покинуть больничное крыло.

Профессор сперва растерялся, но потом, под осуждающими взглядами профессора МакГонагалл и мадам Помфри, он бросил книжки на кровать, догнал Гермиону и остановил её, положив руки ей на плечи. Он развернул её к себе лицом и посмотрел в полные слез глаза.

После нескольких секунд тишины и деликатного покашливания профессора МакГонагалл, он, наконец, сказал:

— Ну, хорошо… простите… меня, мисс Грейнджер, — каждое слово давалось профессору Снейпу с большим трудом.

— Вы не должны извиняться передо мной, если не чувствуете себя виноватым, — сказала Гермиона безразличным тоном.

Если бы не мокрые щеки и красные глаза, можно было бы предположить, что ей действительно все равно.

— Я… я действительно не должен был разговаривать с вами в такой манере, — сказал профессор, и лицо его при этом практически не перекосило.

-Уже лучше, — сказала Гермиона, — Но немного больше искренности.

Профессор тихонько зарычал, но потом принял самый свой благодушный вид, отчего Гермионе стало очень не по себе, и слащавым голосом произнес:

— Мисс Грейнджер, простите мне мой неподобающий тон. Я переживаю за ваше здоровье, и за здоровье вашего… нашего ребенка, и ваша беспечность, — на этом слове голос его стал немного резче, — меня несколько разозлила. А теперь будьте добры, заберите книжки и отправляйтесь спать.

Профессор Снейп отпустил Гермионины плечи и, буркнув «Доброй ночи», вышел из Больничного крыла.

— Боже! Стоило забеременеть хотя бы ради этого, — сказала Гермиона, улыбаясь.

Профессор МакГонагалл и мадам Помфри не смогли сдержать улыбок.

— Значит, ты родишь уже в середине мая? — радостно воскликнула Джинни, — Это так здорово! А то я думала, что нам придется ждать ещё так долго!

Джинни, Гарри, Рон и Гермиона сидели в Гриффиндорской гостиной у камина, и трое с нежностью в глазах смотрели на беременную подругу.

— Гермиона, а разве это нормально? Ну, что ты будешь беременной всего два месяца? — обеспокоено спросил Гарри.

— Ну, конечно, нет, — ответила Гермиона, — Но если учесть все обстоятельства, было бы странно ожидать, что все будет как у обычной женщины.

Рон виновато опустил глаза.

— Рон, правда, я давно не виню тебя, — заверила его Гермиона, — Да, поначалу я злилась, но теперь… это так прекрасно!

Рон неуверенно улыбнулся.

— А ты уже решила, как назовешь ребенка? — спросил он.

— Нет, я же даже не знаю, мальчик это будет или девочка.

— Почему ты не хочешь узнать? — спросил Гарри.

— Пусть это будет сюрпризом, — ответила Гермиона, — А сейчас мне пора спать.

Глава 10

— Я хочу креееееекера, — в который раз повторила Гермиона.

— Слушай, я все понимаю, но в библиотеке нельзя есть, — сказал Гарри, которому нытье Гермионы перестало казаться милым ещё десять минут назад, — Сейчас закончим с этим эссе, и мы с Роном сходим на кухню.

— Но я хочу крекер! — сказала Гермиона и в глазах её застыли слезы.

Рон с видом страдальца возвел глаза к потолку.

— Гермиона, пожалуйста, потерпи одну минуту.

— Если бы вы не откладывали все на последнюю минуту, вам бы не нужно было сидеть тут до посинения и писать это идиотское эссе! И вы были бы уже на полпути к кухне!

— Черт, Гермиона, ты просто не выносима, — пробурчал Гарри и уткнулся в книгу.

Гермиона промолчала, но по щекам её покатились крупные слезы.

— И что, позвольте узнать, здесь происходит? — прозвучал сердитый голос.

Гарри, Рон и Гермиона подняли головы.

Рядом с их столом стоял профессор Снейп с крайне недовольным выражением лица.

— Мы делаем эссе, — растеряно ответил Гарри.

— А я вижу, что мисс Грейнджер плачет, — заметил профессор Снейп.

— Э-э, — Гарри взглянул на мокрое лицо Гермионы, — Ну, в последнее время она всегда плачет…

Гермиона сердито взглянула на друга.

— Я хочу крекера, а они мне не приносят, — сказала она и надула губки.

— Объяснитесь, мистер Поттер, — потребовал профессор, прожигая юношу своими черными глазами.

— Эээ…Ну, мы с Роном хотели дописать эссе по Зельям, потому что завтра уже занятия, а у нас …ну, ещё не все готово. И библиотека скоро закрывается, вот, и мы, ну, хотели доделать эссе, а потом пойти за крекером, — сбивчиво объяснил Гарри.

— То есть выполненное домашнее задание для вас важнее, чем душевный покой вашей БЕРЕМЕННОЙ подруги? — зло спросил профессор Снейп.

— Ну, для нас нет, сэр, — ответил Гарри, — Но мы были уверены, что для вас — да. Вряд ли вы бы приняли за оправдание то, что мы не сделали задание, так как должны были сбегать за крекером для Гермионы.

— Вы правы, мистер Поттер, — ответил профессор, — На выполнение этого эссе у вас была вся суббота и воскресенье.

— Профессор Снейп, — подала голос Гермиона, — А не могли бы вы принести мне крекер?

Снейп на мгновение замер. Гарри и Рон с интересом взглянули на профессора.

— Конечно, мисс Грейнджер, я принесу его вам в гриффиндорскую гостиную, — сквозь зубы ответил профессор и покинул библиотеку.

— Ну, я тогда пошла, — сказала Гермиона, улыбнувшись друзьям, и ушла вслед за Снейпом.

— Бардак, — заметил Гарри и вернулся к эссе.

«А что, если профессор не знает пароль? — подумала Гермиона, — Я так и останусь без крекера? Надо подождать его у входа», — решила она

Пока она стояла у портрета Полной дамы, мимо неё прошло несколько гриффиндорцев. Они о чем-то переговаривались, но стоило им увидеть Гермиону, они сразу замолкали и старались не смотреть в её сторону.

Вдруг Гермиона краем уха услышала, как кто-то сказал «слизеринская шлюха».

Слезы тут же покатились по её щекам, и теперь дело было не только в гормонах. Эти слова действительно очень ранили её.

Неужели даже гриффиндорцы думают, что она спала с профессором? Неужели они настолько плохо её знают? И неужели они думают, что профессор стал бы спать со студенткой?

К обиде за себя прибавилась обида с профессора.

«Да профессор ко мне и пальцем не притронется, — думала Гермиона, — я об этом могу даже не мечтать. Он хочет этого ребенка, но до меня ему нет никакого дела»

И это тоже было больно.

Профессор был так заботлив в последнее время. Конечно, суровый тон и едкие замечания никуда не делись, но теперь он явно боялся обидеть её, а едва заметив слезы в её глазах, тут же пытался загладить вину. Получалось у него это очень неловко, но другие не смели ожидать от угрюмого профессора даже этого.

Однако Гермиона прекрасно понимала, что он ведет себя так не из-за неё, а из-за ребенка.

Она вбежала в гриффиндорскую гостиную, и понеслась к своей комнате. По пути она чуть не сбила с ног маленького эльфа.

— Мисс Грейнджер, Линни принесла вам крекер, — пропищало существо, протягивая большую миску соленого печенья.

— Не нужен мне этот идиотский крекер! — крикнула Гермиона, и, обойдя растерянного эльфа, побежала дальше.

В комнате уже были Лаванда и Парвати, но Гермиона не обратила на них никакого внимания. Она аккуратно легла на кровать и, уткнувшись в подушку, разрыдалась в голос.

Через минуту она почувствовала, как кто-то коснулся её плеча.

— Гермиона, что случилось? — это была Лаванда.

— Ничего, — буркнула Гермиона в подушку, — Просто гормоны.

На несколько секунд повисла тишина, но Гермиона почувствовала, как кто-то сел на её кровать.

— Гермиона, ты можешь рассказать нам. Тебе станет легче, — сообщил голос Лаванды Браун.

Гермиона замотала головой.

— Ну же, тебе нужно с кем-то поговорить. Все, что ты скажешь, останется между нами.

Ага, как же!

И в голове Гермионы родился план. Она села и взглянула на Лаванду и Парвати.

— Я слышала, как кто-то из гриффиндорцев назвал меня слизеринской шлюхой.

На лицах девочек появилось легкое изумление.

— Вы тоже думаете, что я спала с профессором Снейпом?

— Нууу… он слишком мерзкий, чтобы мы могли такое представить, — нашлась Парвати.

— Он не мерзкий! — воскликнула Гермиона, и слезы снова покатились по её лицу, — Но у нас с ним ничего нет, и быть не может: он профессор, а я студентка, он старше меня на двадцать лет и ему нет до меня никакого дела.

— Это звучит так, словно ты об этом сожалеешь, — заметила Лаванда с удивлением.

— Речь не об этом, — ответила Гермиона, — Просто я не понимаю, как все могут думать такое о нас. Все было действительно так, как говорила я, и как говорил Рон.

— Рон сказал, что профессор держал тебя за руку, когда он вошёл, — медленно проговорила Лаванда, словно что-то обдумывая.

— Мы немного поругались… — ответила Гермиона, и поняла, что её объяснение не слишком хорошо подтверждает тот факт, что между ней и профессором ничего не было, — то есть, я хочу сказать, я очень разозлила профессора Снейпа и он схватил меня за руку. Он просто хотел, не знаю, напугать меня, чтобы я перестала нести всякую чушь… А в этот момент зашёл Рон и произнес неправильное заклинание. Если вы не верите, можете посмотреть книгу «Между жизнью и смертью: заклинания и зелья», она стоит в том стеллаже, что справа, как заходишь в библиотеку…

— Мы верим тебе, Гермиона, — перебила Парвати.

Её явно не слишком интересовало расположение книг на библиотечных полках.

— Не волнуйся. Все будет хорошо, — Лаванда погладила Гермиону по плечу, — Тебе нельзя волноваться. Престань плакать и постарайся уснуть, — нежно сказала она.

Гермионе действительно стало легче, и уже через пару минут она тихонько посапывала на своей кровати, так и не переодевшись в ночную одежду.

На следующий день за завтраком рядом с Гермионой сел Дин Томас и спросил её о самочувствии. Удивленно вскинув брови, Гермиона ответила, что все хорошо и поблагодарила за беспокойство. Дин ушёл, но его сменил Шеймус Финниган. Гермионе стало ясно, что её план сработал — Лаванда и Парвати провели беседу с нерадивыми сокурсниками, и теперь, возможно, гриффиндорцы перестанут шарахаться от неё, как от прокаженной.

Уже доедая завтрак, прибывая в несвойственном для утреннего времени хорошем расположении духа, Гермиона услышала знакомый голос.

— Мисс Грейнджер, зайдите ко мне в кабинет после завтрака.

Гермиона обернулась. Позади стоял профессор Снейп.

— Да, сэр, — ответила она, и следующее, что она увидела, были взметнувшиеся полы черной мантии.

Через какое-то время, оказавшись у двери кабинета профессора Снейпа, Гермиона нерешительно постучала.

— Войдите, — раздался недовольный голос зельевара.

— Вы хотели меня видеть, профессор? — полувопросительно сказала Гермиона, входя в класс.

— Конечно, я хотел! — ответил профессор Снейп, вставая из-за стола, — Вы закатываете истерику в библиотеке, просите меня принести вам чертов крекер, а потом сообщаете, что он вам не нужен! Как это понимать?

Гермиона присела на краешек парты и взглянула на профессора.

— И почему у вас снова глаза на мокром месте? — уже спокойнее добавил он.

— Потому что, как сказал Гарри, я в последнее время все время плачу. И крекер, между прочим, вы мне не принесли, а послали эльфа! — с обидой в голосе произнесла Гермиона.

— А как вы себе представляете появление декана Слизерина в Гриффиндорской гостиной с миской крекера?

— А эксплуатировать домашних эльфов — это, по-вашему, нормально!

Профессор Снейп, кажется, с трудом сдержал себя от того, чтобы закатить глаза.

— Вы хотите сказать, что отказались от крекера, потому что его принес эльф, а не я? — стараясь скрыть раздражение, спросил профессор.

— Нет. Хотя, возможно, если бы там были вы, не произошло бы того, что произошло.

— Да скажите вы мне, наконец, что случилось, или нет, мисс Грейнджер? — терпение Снейпа было уже на исходе.

Гермиона опустила глаза и принялась рассматривать носки своих ботинок.

— Не важно, — буркнула она.

Снейп выжидающе посмотрел на Гермиону. Она взглянула на профессора, и снова опустила взгляд.

— Просто… кое-кто… назвал меня…

Она замолчала.

— Я весь внимание, — произнес профессор.

— Назвал…ну, когда я стояла у портрета и ждала вас…

— Зачем вы ждали меня у портрета, если я сказал вам идти в гостиную? — зло спросил Снейп.

— Ну, я думала, вы не знаете пароль. В общем, не важно, я стояла у портрета и мимо проходили ребята, и они…кто-то… назвал меня…

— Прекратите мямлить, и скажите уже, как вас назвали!

— Слизеринской шлюхой, — выпалила Гермиона и подняла взгляд на профессора Снейпа.

На первый взгляд он казался невозмутимым, но при более внимательном рассмотрении можно было заметить сжатые кулаки, ставшую более жесткой линию рта и слегка сузившиеся глаза.

— Курс и фамилия? — процедил профессор.

— Я не знаю, — прежняя обида вспыхнула с новой силой и по щекам покатились слезы.

Гермиона уже начала ненавидеть себя за свою плаксивость.

Вдруг профессор Снейп неожиданно подлетел к ней, и, сильно сжав руками её плечи, тихо произнес:

— Не слушайте никого, мисс Грейнджер. Вы — самое чистое существо, которое я когда-либо видел. Они все — абсолютные кретины, и надежда на то, что с возрастом это пройдет, слабеет с каждым годом.

Гермиона слушала профессора, затаив дыхание.

Она смотрела в его бездонные глаза и тонула в них.

Она слышала его глубокий голос, который словно обволакивал её.

Она чувствовала его едва уловимый, но невероятно приятный аромат, и медленно сходила с ума.

— Спасибо, профессор, — хрипло ответила Гермиона.

— Идите, вы опоздаете на урок, — также хрипло ответил Снейп, не отрывая от неё взгляда.

— У нас сейчас Зелья, — ответила Гермиона, загипнотизированная его взглядом.

— Вам повезло, — ответил профессор, и, резко развернувшись, вернулся за свой письменный стол.

Вскоре класс наполнился учениками.

Глава 11

— Маргарет?

— Слишком просто.

— Мариэтта?

— Похоже на имя героини какого-нибудь слащавого романа.

— Марсельеза?

— Беее.

— Гермиона, тебе ничего не нравится!

— Прости, Гарри, но выбор имени — очень ответственное занятие.

— Вот, я принесла ещё книги, — сказала подошедшая к Гарри и Гермионе Джинни, уронив тяжелые тома на стол, — Рон несет ещё.

— Мерлиновы яйца! — выругался Гарри, увидев огромную стопку книг в руках Рона, — Мы бы не успели выбрать имя, даже если бы Гермиона была беременной девять месяцев. Покончить с этим за оставшуюся неделю просто невозможно.

Гермиона лишь пожала плечами.

— Попробуем мужские имена? — устало спросил Гарри.

— Давай, — согласилась Гермиона.

— Аарон…нет… нет… о, Аввакум!

Гермиона скорчила забавную рожицу.

— Аврелий, — предложил Рон.

— Адонис, — воскликнула Джинни, — по греческому мифу он — сын Кинира от его собственной дочери Мирры. Чувствуешь иронию? Кроме того, Адонис славился своей красотой.

— Едва ли мы можем ожидать этого от сына Гермионы, если учесть, кто его отец, — произнес Гарри и тут же получил болезненный пинок от своей девушки.

Гермиона, кажется, не заметила этого комментария.

— Адонис плохо кончил, — заявила она, — Дальше.

-Аполлон? — снова подала голос Джинни, спустя несколько минут тишины, — Он, кроме всего, был богом мудрости.

— Не хочу греческих богов! — капризно сказала Гермиона.

— Анубис?

— Вообще не хочу богов, Рон!

…

— Хы, Децебал?

— Рон!

…

— Адрианус. Красивое имя, по-моему.

— Нет, Джинни, мне не нравится.

— Уф…

…

— Валентиниан.

— Гарри, да что ты такие длинные имена выбираешь? Сармизегетуза, Гелиогабалуз! Что-нибудь попроще.

— Тебе не угодишь.

…

— Все, библиотека закрывается, — сообщил Гарри, — Придем завтра.

— Нееет, — протянула Гермиона, — Я хочу сегодня!

— Гермиона, — начал было Рон, но увидев слезы в глазах подруги, замолчал.

— Слушай, а может назвать в честь кого-нибудь? — предложила Джинни.

— Например?

— Ну, в честь твоего папы?

— Нет, Джинни, Джек Снейп — не звучит, — не согласилась Гермиона.

— Ты… ты думаешь, Снейп даст ему свою фамилию? — с сомнением произнес Гарри.

— Конечно! Это же его ребенок, — уверенно ответила Гермиона, — Точно! — вдруг воскликнула она и даже вскочила на ноги, — Я назову ребенка в честь Снейпа. Александр Снейп.

— Хм… ну, в честь Снейпа тут, кажется, только фамилия… — заметил Рон.

— Александр — его второе имя, — сообщила Гермиона.

— Ах вот оно что.

— А если будет девочка, то можно будет назвать Александра! — поддержала идею Джинни.

Ей уже в самом деле хотелось покончить с этим и лечь спать.

— Значит, решено! Алекс! — Гермиона вся светилась. Разве что в ладоши не хлопала, — Осталось только выбрать второе имя, и…

В ответ она услышала мученические стоны.

— Да я же пошутила.

Глава 12

До родов оставалось около трех дней. Живот Гермионы был уже просто огромным, и она развлекала друзей тем, что ставила мисочку с крекером прямо на него. Так есть было гораздо удобнее.

Удивительно, но Гермиона почти не боялась родов. Она была просто счастлива, и ничего не могла поделать с этой постоянной эйфорией. При мысли о маленьком человечке внутри неё её сердце начинало биться быстрее, а на губах играла счастливая улыбка.

Профессор Снейп же, кажется, напротив стал более нервным. Гермиона иногда даже начинала думать, что профессор больше не хочет этого ребенка. Но то, как он прогонял её вечерами из библиотеки и следил за тем, чтобы она не участвовала в практических занятиях на Защите от Темных Сил (для этого ему даже пришлось поговорить с профессором Тонкс, чего раньше профессор упорно избегал) выдавало его обеспокоенность здоровьем Гермионы и будущего малыша.

— Может быть, у него просто какие-то проблемы, — предположила Джинни, когда Гермиона поделилась с ней своими переживаниями, — Ты же знаешь, он продолжает помогать Аврорам в поисках бывших Пожирателей.

Девочки сидели в Гриффиндорской гостиной у камина. Гермиона вязала пинетки, а Джинни листала какой-то журнал.

— Ну да, — вяло согласилась Гермиона.

— Правда, чего ты ожидала от профессора Снейпа? Что он будет скакать вокруг тебя, как мадам Помфри, или радостно хлопать в ладоши и обнимать у всех на виду?

— Нет, конечно, но ты знаешь, в последнее время он вечно шипит на меня, язвит…

Джинни засмеялась.

— Да, Гермиона, разбаловал он тебя! Неужели двух месяцев «милого Снейпа» тебе хватило, чтобы забыть, как он обычно общается с людьми, особенно со студентами?

— Но на самом деле он не такой! — возмутилась Гермиона.

— Нет, он именно такой, и не надо строить иллюзий на этот счет. Я уверена, чтобы не язвить каждый раз, когда ты что-нибудь говоришь и не снимать баллы с Гриффиндора каждую минуту, ему приходилось прилагать невероятные усилия.

— Ты его совсем не знаешь, Джинни!

— Ты тоже, Гермиона. Я понимаю, ты…

Джинни замолчала.

— Он действительно умный человек, сильный маг, и он хорошо разбирается в зельях. Он твой учитель, и, наконец, отец твоего ребенка, поэтому, — Джинни снова замолчала, — Поэтому это нормально, что он тебе нравится. Но все равно, это Снейп. Он никогда не изменится. Помни об этом.

— Хорошо, — согласилась Гермиона, — Я буду помнить.

Дата добавления: 2015-11-04