Гермиона спросила:
- Что с вами происходит? Впрочем… какая я глупая! После всего было бы скорее необычным, если бы вы не видели кошмаров. Я тоже почти не спала первое время после войны.
Снейп еле заметно усмехнулся, довольный тем, что она сама нашла объяснение его состоянию. Пусть думает, о чем хочет, пока ей неизвестна правда.
- Обычно мне помогает как следует устать, - заметил зельевар. – Но не бегать же вокруг дома кругами. Погода стоит такая, что хозяин собаки на улицу не выгонит. Хотя… - он прищурился с усмешкой, вспомнив Блэка, - …бывают некоторые особи…
Гермиона хмыкнула:
- Знаю, о ком вы думаете. И не одобряю. При Гарри не решились бы поминать его крестного?
Мужчина скривил тонкие губы:
- Я думал совсем о другом, мисс Грейнджер. А знаете, есть еще один неплохой способ устать, - тут он откровенно и зло взглянул на нее, желая, чтобы она смутилась и убежала к себе, оставив его, наконец, одного.
Женщина, действительно, опустила глаза, покусывая губу, но ее смущение длилось всего ничего. Внезапно она улыбнулась и, взяв со стола свою палочку, придвинула кресло к изголовью дивана:
- Знаю, можно обсудить ваши страхи и они исчезнут.
Его лицо вытянулось:
- Мои страхи принадлежат только мне, - почти выплюнул он, приподнимаясь на локте. – Уходите, я хочу спать.
Гермиона осталась абсолютно спокойной. Она уселась в кресло и невозмутимо посмотрела на зельевара:
- Вы не сможете уснуть. Ведь это не первая ночь, что вы не спите, Северус. О чем вы думаете?
- Ни о чем.
- Не верю. Что вам снится?
- МакГонагалл, танцующая джигу на столе в учительской, - прошипел он раздраженно, но тут спасительная мысль пришла ему в голову. – Дневник. Дневник Ровены. Я не могу прекратить думать о нем.
Женщина выглядела несколько удивленной:
- Дневник? Вы заметили там что-то, чего не заметила я?
- Смотря, что заметили вы.
- Хм… - она слегка нахмурилась, - так просто и не расскажешь… Вы ведь тоже заметили, что это никакой не дневник, правда?
- Вот как? – теперь пришла его очередь удивляться. – Я не настолько хорошо знаю руны. Так что же это такое, по вашему мнению?
- Мне кажется, больше всего здесь подходит определение «мемуары», - Гермиона заправила за ухо прядку, упавшую ей на лицо. – Иным словом сложно назвать это нагромождение формул, рецептов и описаний исторических событий, которые не всегда идут в хронологическом порядке. Я нашла и те отрывки, о которых говорил МакКлинток. Они написаны в форме странных диалогов…
- Почему странных?
- Не знаю… У меня постоянно возникает ощущение deja vu, даже при неполном понимании текста. И еще, почти всю книжку можно назвать очень серьезной по содержанию. Всю, кроме одного отрывка.
- Что в нем? – Северус теперь был заинтересован предметом разговора, забыв о «кошмарах».
- Ровена просто описывает какой-то пейзаж… Его красоту, звуки, даже запахи. Такое ощущение, что этот отрывок принадлежит перу другого человека. Если же это она сама… Она предстает совсем другой, не такой строгой и черствой. «Красота – это путь к спасению», - странная фраза в устах невозмутимой Ровены, не правда ли?
Снейп хмыкнул:
- Может, это очередная загадка, своего рода шифр?
- Думаете, стоит изучить этот отрывок подробнее?
- Наверное. А что она говорит про Хогвартс?
- Она говорит, что постройка школы – это дело всей ее жизни, ради этого она готова снова и снова пройти через любые испытания.
- А остальные Основатели? Интересно услышать мнение человека, знавшего их лично.
Гермиона улыбнулась:
- Ровена пишет, что Годрик смел, Хельга добра, а Салазар умен.
Он улыбнулась в ответ:
- Ничего нового, правда?
- Правда. И думаю, что нам стоит попытаться отдохнуть. Становится ощутимо холоднее, у меня в спальне приходится всю ночь держать Согревающие Чары, - она встала. – Спокойной ночи,
Северус.
- Спокойной ночи, Гермиона.
Он закрыл глаза, думая об Основателях, и сам не заметил, как уснул.
____
Утром выяснилось, что на улице бушует самая настоящая снежная метель. Ветер выл, как стая голодных оборотней, за окном ничего нельзя было разглядеть, все было затянуто белой густой пеленой.
Гермиона провела большую часть утра, отмокая в горячей ванне. Разожженный камин, обратная стена которого выходила в ванную комнату, нагревал воздух, позволяя женщине забыть о ночном холоде.
Затем она читала и перечитывала выбивающийся по своей тональности отрывок из записок Рейвенкло, но никакая мысль относительно скрытого смысла не приходила ей в голову.
Снейп занимал второе кресло, читая справочник по оказанию первой медицинской помощи – единственное, что им удалось достать в деревне, и периодически громко фыркал. Наконец заявив:
- Так называемая медицина магглов – чистой воды шарлатанство, - он встал и направился на кухню, намереваясь заняться приготовлением обеда.
- Мы договорились, что вы моете посуду, - ответил он предложившей свою помощь Гермионе.
- Тогда я просто посмотрю, - не стала возражать колдунья.
- Как хотите, - усмехнулся зельевар, очищая пару луковиц от шелухи.
- Первый раз вижу, чтобы лук резали дольками, - заметила Гермиона, наблюдая за движениями ножа в руках Северуса.
Он искоса посмотрел на женщину и несколько раздраженно пояснил:
- Вкус иногда зависит от того, как нарезан тот или иной продукт, мисс Грейнджер.
- Наверное, - вздохнула та. – Никогда не делала этого подобным образом. Может, из-за нарезки ингредиентов многие мои блюда получались невкусными.
- Вполне возможно, - он спокойно перемешивал поджаривавшийся в масле лук. – Многое зависит еще и от того, какие чувства вы испытываете во время приготовления пищи, - сейчас Снейп, как никогда, напоминал Гермионе ее профессора зельеварения. – Или даже то, что вы чувствуете по отношению к человеку, для которого предназначается данное блюдо.
- Хм, интересная теория, - она наблюдала за тем, как мужчина, нагрев вторую сковородку, бросил на нее два солидных куска мяса. – Часа через полтора будет готово?
- Не шутите так с голодным человеком, - съязвил он, - а лучше поставьте на стол пару тарелок и достаньте бутылку красного вина. Через пять минут будем есть.
- Это вы шутите, - поджала она губы. – И я не пью.
- И не думаю. Вот, держите, ваша порция.
- Так ведь оно… сырое!
- Вначале попробуйте, потом будете говорить.
Гермиона с опаской отрезала маленький кусочек бифштекса и, медленно положив его в рот, принялась жевать.
- Ну? – поинтересовался Снейп, пристально глядя женщине в глаза.
- Знаете… должно быть, вы очень неплохо относитесь к тому, для кого вы готовили, - пробормотала она. – Тает во рту. Лук тоже очень вкусный, совсем не горький.
- Так для себя я тоже готовил, не забывайте, мисс Грейнджер, - но в его голосе не было обычной уверенности. После этого мужчина тут же сделал вид, что занят поглощением бифштекса.
____
Ближе к вечеру метель улеглась, но мороз продолжал свирепствовать. Вскоре явной стала необходимость идти за дровами для камина.
- Я схожу сама, - Гермиона встала. – Заодно пройдусь немного. Не хотите составить мне компанию?
- Честно говоря, не очень хочется, - Снейп, удобно устроившийся перед очагом, отнюдь не горел желанием выходить на улицу. – Используйте призывное заклинание.
- Хочу подышать свежим воздухом. Ветра уже нет, - она накинула пальто, открыла дверь и шагнула за порог.
Ноги ее тут же заскользили по обледеневшим ступенькам и, потеряв равновесие, колдунья съехала вниз, больно ударяясь об основание перил и выступы лестницы.
Озеро, подходившее почти к самому подножию ступенек, успело покрыться тонким ледком, прихваченное внезапными заморозками. Скатившись с лестницы, Гермиона очутилась на скользком льду, проехав по инерции на животе с десяток метров.
Почти тут же раздался противный треск, и оглушенная падением женщина оказалась в ледяной воде. Это сразу привело ее в чувство. Непослушными пальцами Гермиона попыталась достать из кармана палочку, но ткань пальто намокла и затрудняла поиски. Потяжелевшая вмиг одежда тянула ее вниз.
Барахтаясь из последних сил, Гермиона отчаянно хваталась за кромку льда, оставив безнадежные попытки добраться до палочки. Ломающийся лед резал острыми краями ее ладони, от обжигающе холодной воды все мышцы сводили судороги. Женщина не могла даже кричать и только хватала ртом воздух.
Чувствуя краем темнеющего сознания, что эта борьба бесполезна, Гермиона продолжала цепляться за жизнь, пусть даже силой одного только упрямства.
И она не сразу поняла, что рядом кто-то ругается на чем свет стоит, а затем вдруг крепкая рука схватила ее за воротник пальто, вытаскивая из воды. Явно торопившийся человек несколько раз поскользнулся, едва не оказавшись рядом с ней в полынье.
Через пару минут Гермиона все-таки очутилась рядом со Снейпом на стволе поваленной сосны.
Одной рукой прижимая к себе мокрую женщину, зельевар взмахнул палочкой в другой руке, превращая дерево в некое подобие мостков, по которым они и добрались до берега.
- Быстро в дом, - мужчина тяжело и часто дышал.
Лестница оказалась очищенной ото льда, и Гермиона не без усилий взобралась по ней, опираясь на руку Снейпа. Потом ему пришлось помочь снять с нее мокрое тяжелое пальто – сама Гермиона не могла пошевелить ни рукой, ни ногой: крупная дрожь сотрясала все ее тело.
Ни слова не говоря, Северус высушил заклинанием одежду на Гермионе, но, даже будучи одета в сухое, она продолжала трястись от холода.
- Идите сюда, - Снейп подвинул кресло к огню и усадил туда колдунью, набросив на ее плечи клетчатый плед. – Если бы можно было достать Согревающее зелье… Впрочем, подождите. Я кое-что придумал, - и он отошел на кухню.
Гермиона не поняла почти ничего из сказанного: голова ее была словно набита ватой, в ушах звенело.
- Еще немного, и было бы поздно, - Снейп подошел к ней с большой кружкой в руках. – Пейте, только не торопитесь.
Напиток был густым, пряным и обжигающе горячим.
- Что это? – смогла произнести Гермиона после первого глотка.
- Подогретое вино с добавлением сахара и специй из того, что здесь нашлось: перец, мускатный орех…
Колдунья чихнула.
- … Как бы вы не простудились. Надо иногда смотреть под ноги, мисс Грейнджер.
- У вас тоже промокли ноги, Северус. Садитесь к огню, иначе заболеем оба.
Одним взмахом палочки он высушил свои башмаки, оставлявшие лужи на полу:
- Здесь нет места для второго кресла.
Чуть покачнувшись, женщина поднялась:
- Так поставьте сюда диван, на нем поместимся мы оба.
Через минуту волшебники сидели перед камином, каждый на своей стороне дивана.
- Это вы повалили дерево? – спросила Гермиона, не отрывая взгляда от огня и снова пригубливая вино из кружки.
- Я, - он тоже смотрел на пляшущие в камине языки пламени.
- И не думала, что вы знаете… столько слов, - еле заметно улыбнулась она.
Снейп только усмехнулся в ответ.
- Я совсем никогда не пью… - продолжала женщина несколько заплетающимся языком. – Сама не знаю, зачем мы привезли вино… Но как хорошо… Хочу спать… - она потерла глаза ладонью.
- Почему вы не использовали магию?
- Хм… моя реакция уже не та, ведь я лет двадцать не практикуюсь в … боевой магии, - Гермиона допила последние капли напитка и устроилась на диване с большим удобством, подобрав под себя ноги, для чего ей пришлось слегка подвинуться к Снейпу.
- Учитывая пережитый вами шок, ругать я вас не стану, - заметил мужчина, поглядывая на нее искоса. – Покажите руки, - покачав головой, он осмотрел порезы на ее ладонях, залечив их парой заклинаний. – Как вы себя чувствуете?
- Хорошо… - пробормотала она. – Просто замечательно…
- Э-э-э, да вы совсем опьянели… Как же мало вам надо, - удивился Снейп, пытаясь отодвинуться от засыпающей женщины, положившей голову ему на плечо.
Гермиона произнесла нечто неразборчивое, закрывая глаза и обвивая руками мужское плечо.
Увидев, что она спит, Снейп застыл в нерешительности. Стряхнуть ее с себя? Вряд ли она понимает, что делает. Наверное, завтра даже ничего не вспомнит.
Мужчина судорожно сглотнул.
В отсвете пламени камина ее лицо выглядело одновременно прекрасным и по-детски наивным. Легкий румянец окрасил щеки, ресницы трогательно вздрагивали.
Он уже почти решился дотронуться рукой до ее растрепанных волос, как она вдруг вздрогнула и произнесла одними губами:
- Рон.
При имени бывшего мужа Гермионы будто ледяные воды озера сомкнулись над его головой, а чьи-то стальные лапы сжали горло, не давая дышать.
Гермиона чуть пошевелилась, удобнее устраиваясь у Северуса на плече.
В этот момент он пришел в себя. Осторожно отстранившись, позволил женщине опуститься на диван, не разбудив ее. Встал, поправил неудобно согнутую руку колдуньи, почти механически укрыл ее пледом.
И словно ножом полоснуло его по сердцу, когда она попросила вдруг жалобно, все так же не открывая глаз:
- Не оставляй меня…
Глава 16.
Давно Гермиона не чувствовала себя настолько уютно. Она снова была дома.
Дом? Вот он, ее дом, прямо перед ней. Но почему он объят пламенем? На фоне яркого огня виднеется лишь черный остов здания, пожираемого огромным костром. Вдруг перед ней появляется человеческая фигура, идущая от дома, и она знает, что именно обладатель этого безликого темного силуэта и является виновником пожара. Человек делает еще несколько шагов, на его черты падает свет луны…
- Рон! – она удивлена и даже испугана, но тут чьи-то крепкие руки обнимают ее, унося прочь от страшного видения. Она не знает, кто этот человек, но с ним ее ждут защита и покой. Женщина чувствует, как он бережно кладет ее на траву, и как его рука, за которую она цепляется, выскальзывает из ее пальцев. Человек уходит, исчезая среди деревьев ночного леса, словно не слыша, как она просит не оставлять ее одну…
____
Гермиона проснулась прекрасно выспавшаяся и полная сил. Открыв глаза и потянувшись, она обнаружила, что провела ночь на диване у погасшего камина и полностью одетая. Несколько удивившись всему этому, Гермиона села и огляделась по сторонам.
Худая фигура зельевара обнаружилась на кухне. Гермиона с облегчением улыбнулась.
Чудесный настрой, подкрепляемый благоуханием свежего кофе, был несколько подпорчен видом Снейпа, вновь вырядившегося в старую мантию и даже ухом не поведшего в ответ на ее приветствие.
- Я, кажется, заняла вчера ваш диван… Вам пришлось спать на моей кровати?
- Нет, в кресле, - хмуро отозвался мужчина, не поворачивая в ее сторону даже головы.
Гермиона попыталась встать так, чтобы лицо Снейпа, опиравшегося обеими руками на кухонный стол, попало в поле ее зрения. Заправив за ухо непослушную прядь волос, она спросила:
- Что случилось, Северус? Есть новости?
- Нет, - его пустые глаза смотрели куда-то мимо нее. – Садитесь за стол, завтрак готов.
Стараясь казаться спокойным, он занял свое место, поставив перед собой кружку с черным кофе.
Притихшая и задумчивая, она тоже села, взяла обеими руками свою чашку и молча пригубила ее.
Не в силах выдерживать ее вопрошающий взгляд, мужчина отвернулся, делая вид, что его интересует густой молочно-белый туман, клубившийся за окном.
«Рон, не оставляй меня… Рон… Рон… Рон…» - набатом звучало в его ушах. Как только он осмелился думать, что?.. Она может сердиться на своего мужа, но вряд ли он перестал что-либо значить для нее. Ведь до сих пор она всегда выгораживала Рональда Уизли перед ним. Как там говорят? «Милые бранятся – только тешатся?» В очередной раз он позволил вовлечь себя в игру, к которой не имеет никакого отношения. Но вина в этом только его – не стоило верить в придуманный мираж. Желание чувствовать себя живым снова завело его в тупик, связало невидимыми путами.
Пульсирующая в висках боль не шла ни в какое сравнение с болью, пожиравшей его душу, словно адский огонь. Ему казалось, что он ослеп, оглох и перестал существовать.
Придя в себя через какое-то время, он обнаружил, что сидит на полу перед угасающим камином, почти в полной темноте.
В комнате было тепло, но его пробирал до костей ледяной озноб. Кое-как поднявшись на ноги, Северус заметил стоявший у стены саквояж с мантиями. Призвав его заклинанием, зельевар вытащил свою старую потрепанную робу, одев которую, он почувствовал себя гораздо спокойнее. К нему вновь вернулось ощущение того, что он сможет дойти до конца и в этом испытании, сделав то, что от него потребуется. Северус Снейп останется верен данному обещанию, чего бы ему это не стоило.
Подняв голову, он взглянул на спящую женщину, зная, что и впредь сможет делать это с безразличием. Где-то глубоко-глубоко внутри его что-то кольнуло, но, закрыв глаза, он приказал себе забыть все беспочвенные надежды.
Пустота и холод снова скроют густой пеленой боль в его сердце и горечь поражения в его глазах.
Абсолютно невозмутимый, он сел в кресло и провел остаток ночи, глядя в никуда.
Гермиона вздохнула, отставила чашку:
- Полагаю, что… раз новостей извне нет, значит, что-то случилось здесь. Признаться, я совершенно не помню, что происходило вчера вечером, - чуть заметная застенчивая улыбка тронула ее губы. – Я прилично вела себя, Северус?
В его ответе прозвучала неприкрытая издевка:
- О, да, мисс Грейнджер, вы очень прилично вели себя. Приличней некуда. Соблюдали целомудренность даже во сне.
Она застыла на миг, потом резко вздохнула и несколько раз часто-часто моргнула. Затем опустила голову, и он едва расслышал ее слова:
- Полагаю… что не заслуживаю вашего сарказма… мистер Снейп. Вместо того чтобы ехидничать, могли бы просто сказать мне, что я чем-то обидела вас…
- Я совсем тут не причем, мисс Грейнджер, - он говорил тихо, сквозь зубы, словно выплевывая каждое слово. – Вас цепко держит ваше прошлое, хотя вы уже давно стали там лишним человеком. Вы, да и я сам, давайте будем до конца откровенны, сохраняем верность людям, которые этого не оценят. Вы не представляете своей жизни без Рональда Уизли; уверен, что если бы вы захотели вернуться к нему, он бы простил и защитил бы от грозящих вам опасностей.
Их взгляды встретились.
Дыхание Гермионы было редким и затрудненным. Она медленно встала, не отрывая глаз от лица Северуса:
- Ваше мнение полностью ошибочно, мистер Снейп…
- Во сне вы звали Рона и просили его не оставлять вас, - перебил он.
- Еще раз повторяю, это невозможно, - она покачала головой, в ее голосе звучала горечь. – Даже если Рон и простит меня, то я не прощу его. Никогда, - дрожь выдавала ее состояние. – То, как он повел себя со мной, жирной чертой перечеркивает все мои чувства к нему. Благодаря вашим словам я вспомнила свой сон. Рон… - она споткнулась, но потом продолжила с горячностью, - …его появление напугало меня. А защиты я просила у… совсем другого человека, - карие глаза на мгновение встретились с черными. – У вас. Простите, - она вдруг резко развернулась и, закрыв лицо руками, убежала в спальню.
Северус был совершенно раздавлен. Ее слова были подобны пощечине, от которой в его голове осталась лишь звенящая пустота. Только через какое-то время он смог осознать, где находится.
Словно пробудившись внезапно от тяжелого сна, мужчина еще колебался, не зная, где заканчивается иллюзия и начинается явь. Было необычно и странно испытывать одновременно такую гамму чувств – угрызений совести, бурной радости и щемящей печали. Перед глазами все мелькало, как в калейдоскопе. Ему казалось, что он заглянул в пропасть Вечности, хотя на самом деле это его состояние длилось от силы несколько минут.
Внезапно Северус понял, что куда-то идет, решение, которого он не принимал, но показавшееся ему единственно правильным. Найти ее, иначе он сойдет с ума.
Гермиона стояла посреди спальни, спиной к нему. Руками женщина обхватила себя за плечи, словно ища поддержки у своих внутренних сил. Она была неподвижна и молчала, и услышать именно это молчание ему было больнее всего.
Мужчина остановился в дверях.
Ее поза вдруг напомнила ему образ его матери, казалось, затерявшийся давным-давно среди забытых образов детства. Он – еще совсем подросток, пытается обнять и успокоить плачущую женщину, но та резко отталкивает его и что-то визгливо кричит.
Неприятный холодок пополз от затылка вниз по напряженной спине. Их разделяют всего несколько шагов, но воздух вдруг делается вязким, затрудняющим любое движение…
Несомненно, она слышит его. Но, пусть даже если она сейчас обрушит на него всю свою ярость, он все равно должен сделать это…
Последний, самый тяжело давшийся ему шаг, и его руки почти невесомо легли поверх ее рук.
Заключив Гермиону в объятия, Северус ткнулся носом куда-то в ее волосы и прошептал еле слышно:
- Прости меня.
Его сердце готово было выпрыгнуть из груди в тот краткий миг, пока он ждал ее ответа.
Изумление вытеснило все остальные его чувства, когда Гермиона вдруг повернулась, приникнув к его груди, перестала сдерживать рыдания.
Ему понадобилось какое-то время, чтобы полностью прийти в себя. Сам не отдавая себе отчета, Северус гладил по спине прижавшуюся к нему женщину. Видеть ее плачущей ему было невыносимо больно. Чувствуя себя виновником ее слез, он наклонился к ее уху и снова попросил:
- Пожалуйста, прости меня, - его губы коснулись ее виска, совсем случайно, но Гермиона почти тут же перестала всхлипывать.
Тогда он, все так же, не совсем понимая, что делает, движимый необъяснимым внутренним порывом, легонько поцеловал ее где-то рядом с глазом, почувствовав, как защипало губы от солоноватой влаги.
Гермиона замерла и, незаметно даже для самой себя, чуть подалась навстречу почти невесомым прикосновениям мужских губ, которыми он пытался высушить ее слезы.
Он вовсе не собирался целовать ее, просто не смог остановиться в тот момент, когда почувствовал, как ее губы, дрогнув, едва приоткрылись, встретившись с его губами. Он не хотел, не хотел снова причинять ей боль. О нет! Не хотел, не хотел останавливаться, чтоб ему гореть в адском пламени, тысяча чертей! Это было в сотню, в тысячу раз лучше, чем впервые ощутить, что тебе подвластна твоя магия. Перед глазами мелькали звездочки, под ложечкой мягко щекотало, а внизу живота рождалась приятная горячая тяжесть. То, что творилось с его телом, привязывало его к земле, в то время как ему хотелось взмыть в воздух. Настолько восхитительно было чувствовать, что она отвечает ему и, вся дрожа, прижимается теснее, а он, желая помочь, крепко обнимает ее за талию одной рукой, и, запустив пальцы другой в каштановый беспорядок на голове Гермионы, легко надавливает на ее затылок.
Неожиданно Гермиона обмякла в его руках, ее ноги подкосились, и Северус едва успел подхватить ее, прежде чем она осела на пол. Снейпа самого шатало от нахлынувших эмоций, и большого труда ему стоило донести Гермиону до постели и уложить со всей возможной бережностью, обессилено опускаясь рядом.
Просто быть в непосредственной близости с ней наполняло Северуса щемящим восторгом, он и желал и боялся того момента, когда Гермиона очнется.
Наконец, женщина вздохнула чуть глубже и пошевелилась, заставив его отстраниться с мыслью уйти. Но она, словно почувствовав это, не открывая глаз, протянула руки, ухватившись за ворот его мантии, и прошептала:
- Останься.
Застыв в неудобной позе, Северус не смел даже пошевелиться, в то время как Гермиона разжала пальцы, но не убрала их, а наоборот – приподняла руку, прикоснувшись к шее под ухом, отчего у него перехватило дыхание, и мурашки побежали по спине. Затем ее пальцы медленно прошлись по его щеке легким изучающим движением, погружаясь вслед за этим в волосы на виске мужчины, нежно перебирая черные пряди.
Не в силах больше сдерживаться, Северус еле слышно застонал, прикрывая глаза, а когда вновь открыл их, встретился с взглядом Гермионы, смотревшей на него так, будто видела его впервые.
Он и сам не замечал, что дышит в унисон с ее прерывистым дыханием, и, стоило ей облизать сухие губы, как он тут же повторил ее действие.
Пальцы Гермионы, лежавшие на его затылке, снова слегка шевельнулись, и он вдруг почувствовал, как она легонько притягивает его к себе, приближая его лицо к своему.
Этот поцелуй был даже еще лучше предыдущего. Начавшись осторожным прикосновением, он незаметно перетек в тесное слияние губ. Более чувственный, нежный, но в то же время требовательный. Каждое соприкосновение губ дарило ощущение забвения. Ничто не было так важным в то мгновение, как два горячо смешавшихся дыхания и громкое биение сердец.
Северус чувствовал, как она пытается ласкать его плечи, и что мантия служит этому помехой. В следующий миг Гермиона резко отстранилась и, прерывисто дыша, прошептала:
- Сними ее.
Быстро кивнув, мужчина попытался снять робу из грубой материи через голову, путаясь в крючках. Не без помощи умелых рук Гермионы ему это удалось. Мантия полетела на пол, туда же отправился свитер.
В комнате было холодно, но они не замечали этого. Северус снова сел на кровать и помог Гермионе избавиться от водолазки. Лишь увидев ее в тонкой маечке, он подумал, что стоит использовать Согревающие чары, после чего в спальне стало намного уютнее.
Теперь они и не думали останавливаться. Все происходящее виделось им обоим настолько правильным, насколько оно может быть в мире, где существуют только двое, и эти двое согласны друг с другом.
Глубокие, долгие поцелуи, наполненные чувственностью и нежностью, кружили голову. Ее руки, забравшись Северусу под рубашку, блуждали по его телу, то поглаживая, то чуть надавливая, то слегка царапая кожу. Мелкая дрожь начинала охватывать его, стоило ей запустить пальцы за пояс его брюк.
Сам он позволял себе всего лишь поглаживать талию Гермионы, и кровь бешено застучала в его висках, когда женщина мягко положила его ладонь на застежку у нее на поясе.
Онемевшими пальцами Северус справился с пуговицей, после чего стянул вниз твидовые брючки. Теперь он мог ласкать бедра чувственно постанывающей в ответ Гермионы.
Впервые он думал не о том, насколько хорошо у него получается, и какое впечатление произведет то, как он целуется. Неведаное доселе древнее умение, естественное для любого человека, проснулось в нем. Сейчас ему хотелось лишь доставить этой женщине удовольствие. Ее раскрасневшееся лицо, опухшие от поцелуев губы, с которых срывались страстные стоны, чувствовать ее пальцы, сжимающие его плечи – все это несказанно возбуждало его. Ему хотелось увидеть ее изгибающейся от нахлынувшего блаженства и услышать свое имя из уст ее в самый сокровенный момент.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |