с такими словами: "Я дитя Земли и Неба; меня мучает жажда, я погибаю. Дай мне
напиться прохладной воды из колодца Памяти." И страж даст ему воды из священного
колодца. После этого он будет навечно послан в обитель Героев.
Сходным образом заупокойная служба в русской православной церкви заканчивается
следующими словами: "Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи,
усопшему рабу твоему и сотвори ему вечную память." Певцы поют "Вечная память"
(трижды) (Требник. Часть 1. Москва, издательство Московской патриархии, 1991, с.
223-224).
Во многих учениях указывается на то, что для избежания нового рождения на Земле
необходимо пронести память через смерть и, следовательно, сохранить сознание. Но
вместе с тем, всегда говорится и о том, что такая задача не под силу человеку
неподготовленному. Ведь обычный человек не осознает себя даже тогда, 4когда он
жив и обладает всеми пятью чувствами. 0 Разве можно в такой ситуации ожидать,
что человеку удастся перенести сильнейший шок смерти, не потеряв даже того
небольшого количества сознания, которое у него обычно присутствует? Точно также
мы не можем рассчитывать на то, что кому-то удастся вытерпеть страшную
физическую боль и не упасть в обморок. Обморок неизбежен: он является частью
природного механизма, избавляющего людей от лишних страданий. Он и будет таковым
до тех пор, пока человек не поймет, в чем смысл страданий и в чем их ценность.
Ранее мы сравнивали момент смерти и переход сущности человека из клеточной формы
существования в форму электронную с ядерным взрывом. Мы согласились с тем, что
такой скачок не может не повлечь за собой исчезновения сознания, о котором
говорится в столь многих легендах. В уже цитированном мифе об Эре сказано: "В
меру все 4должны были 0выпить 4 этой воды 0" забвения. Тогда, очевидно, весь
вопрос будет заключаться в том, как скоро сможет душа прорваться сквозь
состояние временной бесчувственности и осознать необыкновенные возможности того
мира, в котором она оказалась. Ибо, большинство душ впадали в полное забытье как
раз потому, что " 4кто не соблюдал благоразумия, те пи 4ли без меры".
Таким образом, мы приходим к пониманию второй причины потери памяти. Она
вытекает из того принципа, что 4изменение состоя 4ния уничтожает память. 0
Находясь в "летнем" состоянии, наше тело не помнит, какие ощущения были у него
зимой, а при дневном свете оно не может вспомнить, как чувствовало себя в
темноте. Можно привести более очевидный пример: при переходе от состояния сна к
состоянию бодрствования мы забываем все, что нам снилось. Только с помощью
специальной техники наблюдения и, что немаловажно, с помощью настойчивых попыток
вспомнить свои сны в момент пробуждения, можно научиться воспроизводить и
изучать сны, находясь в состоянии бодрствования.
Если мы проведем аналогию между огромным притоком электронной энергии в момент
смерти и внезапным притоком света и впечатлений при пробуждении, мы поймем,
почему память о прошлой жизни, сначала освещенная первой яркой вспышкой молнии,
должна затем неизбежно исчезнуть. Память о снах разрушается пробуждением, память
о жизни - смертью. Это происходит под действием тех же законов, которые
заставляют металлы терять способность к проводимости звука как только они
становятся проводниками более интенсивной энергии тепла, законов, которые
заставляют звезды исчезать в солнечном свете. Для того, чтобы продолжать
наблюдение за звездами после захода Солнца, требуются специальные, порой
довольно сложные методы: часто приходится спускаться на дно колодца или
использовать особые экраны. Вероятно, нечто похожее можно сказать и о пронесении
памяти через смерть.
Войти в посмертные состояния, сохранив память об этой жизни, заново оценить ее в
свете нового опыта - это лишь часть проблемы. Для того, чтобы воспоминания о
земной жизни вместе с памятью о невидимых мирах оказались полезными, их
необходимо нести с собой еще дальше, 4в следующую 0 4жизнь 0. А чтобы это
сделать, нужно преодолеть еще одно, гораздо более серьезное изменение состояния:
то, которое связано с рождением в знакомом нам физическом мире. Трудно сказать,
что же в конечном итоге вызывает более сильно потрясение: потеря физической
формы и бестелесный выход в электронный мир после смерти или потеря надежной
защиты материнской утробы и выход в мир холода, света, воздуха и шума в момент
рождения.
Согласно индуистскому учению, именно это, последнее изменение состояния и
разрушает память наиболее активно.(89-1)
Следовательно, мы лишены двух видов памяти и стирание их происходит разными
путями. Во-первых, у нас отсутствуют воспоминания о прежних жизнях. И
объясняется это, вне сомнения, теми же причинами, которые заставляют нас
забывать большую часть жизни настоящей: вспоминать бывает слишком больно. В
целом, 4 мы 4не хотим помнить прошлое, мы предпочитаем занимать ум 0 4вообража
4емым будущим, которое с забытым нами прошлым никак не 0 4согласу 4ется. Таким
образом, функция памяти атрофируется. 0
Во-вторых, у нас нет воспоминаний о других состояниях материи, в которых мы,
возможно, пребывали до зачатия. Мы ничего не знаем о неописуемой степени свободы
и понимания, существующих в молекулярном и электронном мирах. Может быть, это
объясняется тем, что мы никогда не пытались овладеть специальной и очень тяжело
приобретаемой техникой пронесения памяти через кардинальные изменения бытия.
"Ведь, как уже сказано, всякая человеческая душа по своей природе бывала
созерцательницей подлинно сущего, (говорит Платон в Федре) иначе она не
вселилась бы в это живое существо. Припоминать подлинное сущее, глядя на то, что
есть здесь, нелегко любой душе: одни лишь короткое время созерцали тогда то, что
там; другие, павши сюда, под чужим влиянием позабыли, обратившись к неправде, на
свое несчастье, все священное, виденное ими раньше. Мало остается таких душ, у
которых память достаточно сильна." (Платон. Избранные диалоги.Москва, Худ.лит.,
1965, с. 214)
Как можно сделать память достаточно сильной для того, чтобы человек мог помнить
себя и нести эти воспоминания с собой через разные миры, из одной жизни в
другую? Прежде всего, ему следует начать с той жизни, в которой он живет сейчас.
Ведь у человека имеются самые подробные фотографии всего, что когда-либо
происходило с ним или с окружающими его людьми, только он не знает об этом.
Отснятая пленка его памяти еще не проявлена. Вернее, у человека есть не одна, а
несколько пленок, так как каждая функция его организма собирает и хранит свою
собственную информацию. На одной ленте записаны все его зрительные впечатления,
на второй - все звуки и разговоры, которые он слышал, на третьей - все его
движения, на четвертой - физические ощущения. Мозг, глаза, горло человека хранят
миллионы различных ощущения, составляющих его жизнь и низведенных до
электронного или молекулярного уровня. Они находятся в спящем, нетронутом
состоянии.
Как мы уже говорили, у обычного человека эта пленка не проявлена до конца, то
есть содержащаяся на ней информация "забыта" и всплывает только тогда, когда
сцена из прошлого вдруг вспоминается по ассоциации. Нужно заметить, что в такой
ситуации "проявителем" становятся внимание и сознание. Поэтому человек, который
стремится "проявить свою память", должен намеренно воздействовать сознанием на
хранящиеся в ней сведения. Он должен проявить находящуюся у него внутри пленку
прошлого сейчас, а не ждать, пока ее содержимое внезапно обрушится на него в
момент смерти.
Прежде всего, его воспоминания - о людях, местах, где он бывал, событиях -
важных и неважных, которые, как правило вызываются только ассоциацией, должны
быть полностью восстановлены в их временной последовательности с помощью воли.
Их нужно распределить по месяцам и годам. Их нужно собрать по крупицам и
оценить, в особенности те, 4вспоминать о которых хочется меньше 4всего 0, ибо
именно свойство забывать неприятные и обидные ситуации, собственные промахи и
слабости не дает человеку измениться, заставляют его снова и снова практически
безболезненно совершать одни и те же роковые ошибки. Расплачиваться за них
страданиями и угрызениями совести приходится лишь в момент самого последнего
тяжелого испытания. Поэтому самой главной задачей того, кто стремится проявить
свою память, будет 4воспоминание 4себя во времени.
Но когда человек всерьез попытается это сделать, он столкнется с тем, что в
прошлом у него наверняка найдутся вещи, которые потом будут неоднократно
повторяться; однако сам себе человек в этом признаться не захочет. Он может
вспомнить первое, почти незаметное проявление привычки, которая впоследствии
станет разрушительной; или случайную встречу с кем-то, которая позднее выльется
в серьезные отношения и изменит всю его жизнь; или глупую небрежность, которая
через какое-то время приведет к трагедии. И он поймет, что до сих пор он просто
принимал свое прошлое как некую данность, потому что он не помнил его.
Изучая свои воспоминания еще глубже, он откроет также, что самые значительные
моменты его жизни, повлекшие за собой счастливые или, наоборот, трагические
события, не существовали сами по себе. Они непосредственно вытекали из
происшествий более ранних, каждое их которых добавляло свой штрих к конечному
результату, дополняло его, проясняло некоторые детали. Человеку может даже
показаться, что он видит свои воспоминания, движущиеся в обратном направлении,
слышит эхо невидимых импульсов идущего вспять времени. И он поймет наконец, что
для того, чтобы последняя сцена его жизни была сыграна иначе, во все репетиции,
вплоть до самого раннего детства, должны быть внесены определенные изменения.
Из этого человек может начать развивать в себе что-то на подобии двойной памяти.
Он будет видеть одновременно то, что случилось на самом деле и то, 4что могло бы
случиться, будь он бо 4лее сознательным. 0И чем яснее удастся ему припомнить
свое прошлое, тем более важными станут для него упущенные возможности: они
возьмет их в свое следующее воплощение. Новое рождение соединиться для него с
идеей возможного обретения сознательности. 4Он 0 4начнет восстанавливать свою
жизнь.
Чем больше настойчивости он в этом проявит, тем болезненнее будет он ощущать
контраст между тем, что было, и тем, что могло быть. В этом состоит необходимая
часть процесса: ведь если сознательность служит для пленки нашей памяти
проявителем, то совесть - ее фиксатор. Цель как раз и заключается в том, чтобы
постепенно, намеренно проявлять и закреплять память тогда, 4ког 4да мы еще живы.
0 Так же как слишком сильные проявитель и фиксатор, вместо того, чтобы создать
фотографию, безвозвратно ее губят, внезапно обрушивающийся в момент смерти поток
сознательности и совести 4разрушают память. Этого 0 4 не произойдет в том
4случае, если она была проявлена и закреплена в течение жизни.
Так, вызывая все более яркие и живые воспоминания о моментах выбора в прошлом,
человек спросит себя, каким образом он может передать предупреждение себе в
следующую жизнь, в которой он снова столкнется с тем же самым выбором? Как
передать себе 4тогда 0 то, что он чувствует 4сейчас? 0Может быть, он еще раз
мысленно вернется к той сцене, когда он допустил ошибку, не воспользовался
какой-то возможностью и, пытаясь всем своим существом вспомнить себя, попытается
привязать к врезавшимся ему в память стенке или дереву все то понимание, которое
он хочет передать. Он может сказать себе, что когда 4в своей следующей жиз 4ни
0он будет стоять в этом же самом месте вид этого дерева 4напо 4мнит ему о том,
что он должен помнить.
И тогда он поймет, что у него есть только один шанс: стать сознательным сейчас.
Он практически осознает тот принцип, что перенести память в следующую жизнь
может только сила сознательности в этой. И он увидит, что цель обретения
сознательности в этой жизни сохранить сознание в смерти.
Глава 11
Отделение через страдания
Чтобы подготовить себя к выполнению этой почти нереальной задачи и пронести
сознание через смерть, нужно сначала научиться осознавать себя в жизни. Прежде
чем человек сможет поставить вопрос о сознании после смерти, в нем должно
возникнуть некое сознательное начало, которое смогло бы в благоприятных условиях
физической жизни существовать независимо от тела и быть в состоянии объективно
наблюдать все его проявления. Это сознательное начало должно научиться 4помнить
себя, 0 то есть помнить 4сей 4час 0 себя и все проявления своего физического
тела. Нет иного способа сохранить память в другом временном измерении.
Стремясь к сознательности в земной жизни, мы находимся в положении человека,
плывущего в небольшой лодке, в дне которой образовалась течь. Естественно, что в
такой ситуации лучше научиться плавать сейчас, пока лодка еще держится на воде
Понятно, что когда она потонет, будет уже слишком поздно. Умение плавать в
других мирах, обретение постоянного сознательного начала связано с намеренным
развитием души.
Временно отложив в сторону примеры известных мистиков и проповедников, мы
увидим, что именно по этому пути шли великие писатели, художники и музыканты:
нам не удастся постичь их тайн, если мы не согласимся с тем, что такая
возможность существует.
В произведениях Шекспира, например, ощущается, как все глубже и глубже
становится его понимание всех слабостей, страстей, внутренних противоречий,
надежд и желаний человека. Достичь этого можно только открыв все стороны
человеческой натуры 4в себе самом, то есть путем самоосознавания. 0С другой
стороны мы чувствуем, что при всей яркости, правдивости и глубине изображения
страстей человеческих что-то в самом писателе постепенно отделяется от них,
4помня о них и в то же время оставаясь в 4стороне. 0В Юлии Цезаре, Макбете,
Гамлете мы видим одного и того же человека, прошедшего сквозь тяжелейшие
страдания и пережившего величайшие трагедии, но в нем, тем не менее, уже
появляется нечто, существующее помимо его чувств и чисто человеческих реакций,
нечто, от них отделенное. Именно это качество и заставляет нас ощущать, что
герои Шекспира, если посмотреть на них с общепринятой точки зрения, не до конца
вписываются в эту жизнь. Их дороги уже разошлись с дорогами большинства; их
жизнь, если оценивать ее обыденными мерками, лишена смысла. 4 По 4тому что они 0
4начинают 0 4вспоминать себя. 0
В качестве более яркого примера мы можем обратиться к серии автопортретов
Рембрандта, которые в совокупности ближе, чем что бы то ни было в литературе и
искусстве подходят к изображению "долгого тела человека". Уже в ранних работах
мы замечаем, что художник стремится "увидеть себя" и с беспощадной
объективностью запечатлевает себя в моменты страха, глупости, разгульного
веселья, когда все внутренние тормоза отпущены и человек находится в состоянии
почти животной бессознательности. Постепенно художник начинает все больше
отделять себя от этих проявлений человеческой природы г-на Рембрандта и,
наконец, в последних автопортретах он 4видит всего себя со стороны 0. Эти
картины производят удивительное впечатление: нам кажется, что осознание себя
полностью отделилось от слабого человеческого естества и что Рембрандт знает и
помнит себя иначе, нежели большинство людей.
На этот же процесс можно взглянуть и с другой стороны. Очевидно, для того, чтобы
избежать воздействия определенных условий жизни, определенных физических
ограничений, человек должен сначала осознать свои возможности. Большинство людей
обречены на повторное рождение потому, что они еще не пришли к пониманию тех
возможностей, которые дает им физическая жизнь. Но у таких людей, как Рембрандт
или Шекспир, дело обстоит совсем иначе. Количество вынесенных Шекспиром из
прожитой жизни знания и понимания всех сторон человеческой жизни, всех классов и
типов людей, бесконечно.
Повторение возникает в силу недостатка понимания. Так работает механизм,
предоставляющий каждому очередную возможность понять что-то еще, стать более
сознательным в тех условиях, которые даются человеку. Но если он не в состоянии
справиться с этой задачей сейчас, естественно, что в ситуации более сложной и
менее привычной, шансов у него окажется еще меньше. Шекспир и Рембрандт, однако,
уже в этой жизни достигли высочайшего уровня понимания, поэтому невозможно
представить себе, чтобы их жизни, подобно жизням большинства людей, должны были
бы снова повториться.
Трудно, например, поверить в то, что Шекспиру суждено написать ГАМЛЕТА еще раз.
Он уже однажды сделал это, и сделал безупречно. По законам космической экономики
воспроизводить еще раз то, что уже создано в совершенстве- непозволительная
роскошь. Только несовершенное повторяет себя. И тем не менее, ГАМЛЕТ существует.
Сотни актеров и режиссеров участвовали в его постановках, он воздействовал на
многие тысячи зрителей, он рождал моды, влиял на умы людей, фразы из ГАМЛЕТА
становились расхожими выражениями. ГАМЛЕТ в каком-то смысле определил нашу
культуру, войдя даже в наиболее механическую ее часть. Следовательно, кто-то
обязательно должен написать ГАМЛЕТА.
Чтобы избежать нового воплощения, Шекспир должен научить другого человека тому,
как написать ГАМЛЕТА. Ему нужно оставить кого-то вместо себя. Тогда он будет
свободен для выполнения иных задач. Может быть, этот пример удачен потому, что в
известной дискуссии о Бэконе и Шекспире можно сквозь обычное течение времени
увидеть, как авторство всемирно известного произведения переходит от одного
человека к другому в цепи последовательных перевоплощений.
Каким же образом эти люди оказались в таком странном положении, став почти
свободными? Пожалуй, отличительная их особенность состоит во всепоглощающем
желании видеть мир, 4 и в том 4числе самих себя, 0 объективно. Но помимо этого
мы не можем не заметить и не поразиться тому, какую странную роль играло для них
страдание. Мы видим, как в их жизнь снова и снова входит трагедия, и ее
присутствие почему-то кажется нам абсолютно неизбежным. Эти люди не
предпринимают никаких усилий, чтобы ее избежать и создается впечатление, что они
в силу непонятных причин нуждаются в страдании. Может быть, по мере того, как
возрастает их объективность по отношению к самим себе, никакой другой опыт не
будет обладать достаточной интенсивностью воздействия, 4ничто, 0 4кроме 0
4страдания, не сможет послужить испытани 4ем приобретенной ими 0 4силы.
Неизбежность страдания становится особенно очевидной тогда, когда люди эти стоят
на пороге смерти. Рембрандт, завершив свою головокружительную карьеру, умер
больным, забытым и одиноким. Человек, посланный за врачом для глухого,
беспомощного, парализованного и всеми покинутого Бетховена просто забыл о своем
поручении. Толстой умер на сельской железнодорожной станции после того, как в
возрасте восьмидесяти двух лет ушел из дома, чтобы совершить невероятное
путешествие на Тибет. Ньютон же своим поведением настолько не вписывался в
общепринятые рамки, что в конце жизни его признали сумасшедшим. То же произошло
и с Ницше.
Конечно же, смерть каждого человека полна трагизма и одиночества. Но в наших
случаях страдания играют необычную роль. Большинство людей страдают напрасно, от
их мук нет никакой пользы, поэтому они совершенно правы в своем стремлении
убежать от ненужной боли. Но в тех случаях, о которых говорили мы, имеется
непривычный нам элемент намеренного страдания. Человек не старается избежать
страданий, наоборот, он ищет их, потому что именно с ними справиться сложнее
всего, потому что страдания - самая серьезная проверка приобретенной способности
отделять сознание от физической природы и смотреть на свои телесные проявления с
полной объективностью.
Если мы обратимся к великим учителям человечества, то мы увидим, что совершенно
с нашей точки зрения необъяснимое желание страдать в полной мере присутствует и
в их жизни. Одно лишь слово, сказанное Пилату, могло изменить все. Но Христос не
сделал ни единого шага для того, чтобы спасти себя от казни. Наоборот, понимая,
в какой ситуации он находится и видя настроения людей, он ведет себя так, чтобы
распятие стало неизбежным. Аналогичным образом ведет себя и Сократ в Афинском
сенате. Будда 4сознательно 0съедает отравленную пищу, предложенную ему кузнецом
в придорожной деревне. В истории же о тибетском святом Миларепе говорится, что
когда один из его завистников предлагает дорогие украшения прислуживающей ему
женщине за то, что она даст мудрецу отравленную простоквашу, тот сначала
посылает женщину взять то, что ей причитается, а затем 4намеренно принимает чашу
из ее 4рук. 0 Рассказчики каждой их этих историй дают нам понять, что, умирая,
эти люди испытывали тяжелую агонию, о которой они знали заранее, и тем не менее,
они добровольно приняли смерть и страдания.
Наверное, такие страдания несут в себе глубокий смысл и преследуют многие цели,
большинство из которых остаются для нас непонятными. И все-таки мы можем
вспомнить все, что говорилось о возможности пронести через смерть сознание и
память, сохранив их до момента вхождения в электронный мир и о возможности
вырваться таким образом из круга перерождений. О том, что сознание должно быть
сильным и закаленным для того, чтобы выдержать такое испытание, о том, что еще
будучи в физическом мире, оно должно было доказать свою способность переносить
самые большие трудности и самые тяжелые удары.
С одной точки зрения цель добровольного страдания перед смертью может
заключаться в том, чтобы сознание привыкло к шокам и было бы в конечном итоге
способно пережить последнее, самое трудное испытание, не отступив. Умение
справляться с сильной болью делает сознание более интенсивным, способным к
"полету", а это необходимо для того, чтобы оно продолжало существовать
независимо от тела, было в состоянии "взлететь".
Ибо именно страдание и есть тот главный инструмент, благодаря которому одна
часть человеческой машины может отделиться от другой. Даже сидя в кресле у
зубного врача, можно ощутить, что "страдает 4оно, 0 а 4 я 0 не страдаю". Но сидя
на удобном диване в теплой комнате, после вкусной еды, вам вряд ли удастся
вызвать в себе аналогичное ощущение.
Такое отделение, если довести его до достаточно глубокого уровня, освобождает
огромное количество эмоциональной энергии. Мы уже знакомы с масштабом тех
энергий, которые освобождаются при отделении оболочек электрона от ядра атома.
Такая же энергия выделяется и тогда, когда внешняя физическая оболочка
человеческого организма отделяется от его ядра, его неизвестной "сущности".
Обычно это отделение происходит в момент смерти; о неуправляемых последствиях
этого процесса мы уже говорили.
Но, как при искусственном расщеплении атома, так и при искусственном отделении
или освобождении сознания от тела, проблема состоит в том, чтобы найти толчок
достаточно мощный для достижения результата, так, чтобы эксперимент при этом не
выходил из под контроля.
Для человека, как нам кажется, именно целиком пережитое и в нужную сторону
направленное страдание и может стать толчком необходимой силы. Вероятно, таким
образом можно использовать самую страстную любовь и самое глубокое сострадание.
В этом существует, конечно, и серьезная опасность. Колоссальный шок,
производимый расщиплением атомного ядра, должен воздействовать на определенное
место в системе для того, чтобы электрон отделился. Точно также, применение
человеком огромной силы страдания для отделения сознания от его физических
проявлений возможно только после длительной моральной и психологической
подготовки. Неверное же его использование, как то на протяжении веков происходит
в многочисленных сектах флагеллантов, может только изуродовать
психофизиологический организм и привести к 4полному сращиванию 0 сознания и
тела. Этот один из самых плачевных результатов несвоевоевременных экспериментов
должен послужить предупреждением о том, что все, сказанное здесь, ни в коем
случае 4не относится к обычным людям. 0Намеренное страдание приносит пользу
только в связи в работой в 4школе регене 4рации, 0и только в определенный момент
времени.
Ведь страдание, подобно теплу, может вызвать как расщепление, так и синтез. Оно
дает возможность освобождения и разделения различных сторон человека, но оно
также имеет и другую тенденцию: страдание может неразрывно связать сущность или
индивидуальность человека с той стороной его личности, к которой он более всего
тяготел в попытках справиться с болью. Иными словами, страдание может закрепить
в человеке домининирующие в тот период времени черты. Следовательно, способность
изменяться, которая одновременно является и слабостью человека и его спасением,
теряется. Таким образом, как всем нам известно, страдание может или уничтожить
или создать человека, в зависимости от того, позволяет ли он своему вниманию
полностью привязаться к страждущей плоти, или же, наоборот, ценой многих усилий
трансформирует страдание в сознательное начало, которое способно отстраненно и
объективно наблюдать физическое тело и все его невзгоды.
О том, насколько велика 4определяющая сила 0страдания, говорится в истории о
двух разбойниках, распятых вместе с Христом. Оба испытывали одинаковую боль, но
один воспринимал ее с недовольством и злобой, другой - с раскаянием; в итоге,
согласно известной легенде первый был проклят, второй- благославлен. Так или
иначе, слова, сказанные Христом раскаявшемуся разбойнику, ("Истинно говорю тебе:
ныне же будешь со Мною в раю" (От Луки, глава 23) заставляют предположить, что
4правильное отношение 0к страданию может быть трансформировано в энергию такой
интенсивности, что все наши прошлые деяния будут нейтрализованы. Точно также,
интенсивным нагревом можно расплавить бронзовую табличку и заставить исчезнуть
слова, которые, казалось, были запечатлены на ней навсегда.
Страдание, следовательно, с одной стороны, обладает силой вобрать в себя и
уничтожить запись о наших прошлых неблаговидных делах - а освободиться от них
можно только таким способом; с другой стороны, оно способно навсегда закрепить в
человека те качества, которые он считает желательными, но которые до сих пор
проявлялись в нем лишь эпизодически. Эти возможности, даваемые человеку
страданием, вероятно, прольют дополнительный свет на идею намеренного страдания
при приближении смерти.
Те люди, которые достигли необычайно высокого понимания в самых различных
областях, наверняка не раз спрашивали себя: "Как сохранить понимание перед лицом
болезней, старения и близкой кончины"? Художники интуитивно, религиозные учителя
сознательно пришли к одному и тому же выводу: фиксирующим веществом может стать
добровольно принятое страдание, оно может оказаться той протравкой, которая
навсегда впечатает в бытие человека урок, полученный им в жизни. Миларепа так
говорит о своей боли:
"Болезни...
Лишь украшают меня премного...
Дары я принимаю для украшения знаков моего
совершенства...
Эту болезнь, которая мне так к лицу,
Я мог бы передать, но в этом нет нужды".
Однако, чтобы картина была правильной, мы должны упомянуть еще о двух важных
моментах. Прежде всего, добровольное страдание допустимо только для тех людей,
которые давно свободны от страданий непроизвольных, то есть от обычных тревог,
страхов, беспокойств, зависимости от мнения других, воображаемых бедствий и т.д.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |