— Сьюзи… — Я сейчас заплачу. — Может, тебе куча времени понадобится и он все-таки успеет.
— Ты будешь со мной, да? Ты не бросишь меня там?
— Нет, конечно. — Я даже пугаюсь. — Я буду с тобой все время, Сьюзи. — И я крепко сжимаю ее руки. — Мы сделаем это вместе.
— А ты хоть что-нибудь о родах знаешь?
— Э-э… да, — вру я. — Уйму всего!
— Например?
— Например… горячие полотенца нужны…и… — Мой взгляд падает на коробку детского питания, торчащую из сумки. — И еще многие новорожденные младенцы нуждаются в витамине К.
Сьюзи смотрит на меня с уважением.
— Ого. А откуда ты это знаешь?
— Просто разбираюсь. — Я ногой задвигаю коробку подальше. — Вот видишь? Все будет отлично!
Я смогу это сделать. Сумею помочь Сьюзи. Просто надо сохранять спокойствие и хладнокровие и не паниковать.
В конце концов, каждый день рожают миллионы женщин. Наверное, это одна из тех вещей, которые только звучат жутко, а как доходит до дела — все оказывается просто. Как сдача экзамена на водительские права.
— Господи! — Внезапно лицо Сьюзи кривится. — Опять накатывает!
— Хорошо! Погоди-ка! — Охваченная тревогой, я копошусь в одной из пластиковых сумок. — Вот!
Сьюзи расширяет глаза, когда я выуживаю маленькую коробочку в целлофане.
— Беке! Зачем мне духи?
— Говорят, жасминовое масло облегчает боль, — объясняю я прерывающимся голосом. — Но я его не нашла, пришлось взять «Романс» от Ральфа Лорена. У него жасминовый оттенок. — Я срываю обертку и с надеждой пшикаю на Сьюзи. — Помогает?
— По-моему, не очень. Но запах замечательный.
— Чудо, правда? — Я в восторге. — А поскольку я потратила больше тридцати фунтов, мне дали в подарок косметичку с массажной рукавицей…
— Больница Святого Христофора, — вдруг объявляет водитель, подруливая к высокому зданию из красного кирпича.
Мы обе в страхе застываем и смотрим друг на друга.
— Спокойствие, Сьюзи. Без паники. Просто… жди здесь.
Я открываю дверцу такси, влетаю в двери с табличкой «Родильное отделение» и оказываюсь в приемной с синими стульями. Пара женщин в халатах отрывают взгляды от своих журналов — но других признаков жизни нет.
Черт побери! Куда все провалились?
— У моей подруги ребенок! — горланю я. — Быстро, все! Носилки! Акушерку!
— С вами все в порядке? — интересуется женщина в белой форме, материализуясь словно ниоткуда.. — Я акушерка. В чем проблема?
— Моя подруга рожает! Ей срочно нужна помощь!
— Где она?
— Я здесь. — В дверь вваливается Сьюзи с тремя сумками под мышкой.
— Сьюзи… — бормочу я в ужасе, — не шевелись. Тебе надо лежать! Ей нужны лекарства, — оборачиваюсь я к акушерке. — Ей необходима местная и общая анестезия, и немного веселящего газа, и… в общем, все, что у вас есть.
— У меня все отлично, — твердит Сьюзи, — правда.
Акушерка спокойно подходит к ней.
— Давайте пока поместим вас в палату. Там мы вас осмотрим и сделаем кое-какие уточнения…
— Я принесу остальное, — говорю я и бегу к дверям. — Сьюзи, не волнуйся, я вернусь. Иди с акушеркой, я тебя найду…
— Подожди! — вскрикивает Сьюзи, разворачиваясь. — Подожди, Беке!
— Что?
— Ты так и не позвонила. Ты не отменила свадьбу в Нью-Йорке.
— Позже, — отмахиваюсь я. — Иди, иди.
— Позвони сейчас.
— Сейчас? — Я во все глаза смотрю на нее.
— Не позвонишь сейчас — не позвонишь никогда. Я тебя знаю, Беке.
— Сьюзи, не будь дурочкой! Из тебя сейчас ребенок выскочит! Давай не путать, что важнее, ладно?
— Ребенок выскочит только после того, как ты позвонишь! — упорствует Сьюзи. — Ой! — Вскрикивает она. — Опять!
— Не волнуйтесь, — невозмутимо командует акушерка, — дышите глубже…старайтесь расслабиться…
— Не могу расслабиться! Пусть она свадьбу отменит! А то опять продинамит! Знаю я ее!
— Не продинамлю!
— Продинамишь! Ты уже сколько месяцев решиться не можешь!
— Такой плохой выбор? — спрашивает акушерка. — Вам стоит прислушаться к мнению подруги, — обращается она ко мне. — Похоже, она знает, о чем говорит.
— Друзья всегда распознают, если парень не тот, — поддакивает женщина в розовом халате.
— Он вовсе не «не тот»! — вскидываюсь я. — Сьюзи, пожалуйста! Успокойся! Иди с акушеркой! Прими лекарства!
— Позвони, — повторяет Сьюзи, яйцо ее искажено. — Тогда пойду! Ну же! Звони!
— Если хотите, чтобы ребенок родился живым и здоровым, — говорит акушерка, — мой вам совет — позвоните.
— Позвоните, лапушка! — подхватывает женщина в розовом халате.
— Хорошо, хорошо! — Я нашариваю мобильник и набираю номер. — Звоню. А теперь иди, Сьюзи!
— Сначала я должна сама все услышать!
— Дышите через боль…
— Привет! — чирикает Робин мне в ухо. — Уж не свадебные ли колокола я слышу?
Я умоляюще смотрю на Сьюзи:
— Там никого нет.
— Оставь сообщение, — сквозь зубы выдавливает Сьюзи.
— А теперь еще один глубокий вдох…
— …ваш звонок так важен для меня…
— Беке, говори!
— Сейчас! Поехали. — Раздается сигнал, и я набираю в грудь побольше воздуха. — Робин, это Бекки Блумвуд… и я отменяю свадьбу. Повторяю, я отменяю свадьбу. Я прошу, извините меня за все неудобства, которые это вызовет. Я знаю, сколько сил вы в это вложили, и представляю, как разозлится Элинор… — Я сглатываю. — Но я приняла окончательное решение — выйти замуж дома, в Англии. Если хотите поговорить со мной об этом — оставьте сообщение на моем нью-йоркском автоответчике, и я перезвоню вам. А если нет — что же, значит, прощайте. И… спасибо. Это было весело.
Я отключаюсь и с удивлением таращусь на мобильник.
Я сделала это!
— Готово! — говорит акушерка Сьюзи. — Это было сильно!
— Хорошо сработано, Беке. — Лицо у Сьюзи все розовое. Она пожимает мне руку и пытается улыбнуться. — Ты поступила правильно. — Она оглядывается на акушерку. — Что ж, пошли.
— Я… все остальное принесу, — произношу я и медленно бреду к выходу.
Выхожу на свежий воздух — и меня невольно пробирает дрожь. Вот так. Не будет свадьбы в отеле «Плаза». Не будет заколдованного леса. И никаких волшебных тортов не будет. Никаких фантазий.
В голове не укладывается, что все кончено.
Но… если честно — это ведь всегда и было просто фантазией, верно? Это никогда не походило на реальную жизнь.
А реальная жизнь — здесь.
Несколько мгновений я стою неподвижно, полностью уйдя в свои невеселые мысли, пока сирена «скорой помощи» не возвращает меня в настоящее. Я торопливо разгружаю такси, расплачиваюсь с шофером и глазею на гору вещей, гадая, как же мне затащить это внутрь. И действительно ли нужно было покупать складной манеж.
— Вы Бекки Блумвуд? — прерывает чей-то голос мои размышления. В дверях стоит молоденькая медсестра.
— Да! — Меня охватывает тревога. — Со Сьюзи все в порядке?
— Все отлично, только схватки усиливаются, и мы ждем анестезиолога… и она говорит, что хочет попробовать… — Акушерка озадаченно смотрит на меня. — Она сказала… каноэ?
Господи.
Боже мой.
Я даже не могу…
Девять вечера, и я уже вся в раздрае. В жизни не видела ничего подобного. И не представляла, что это будет так…
Что Сьюзи будет так…
Всего это заняло шесть часов, и, очевидно, это считается быстро. Что же, не хотела бы я оказаться в копушах — все, что я могу сказать.
В голове не укладывается. У Сьюзи маленький мальчик. Крохотный, розовый, крикливый мальчуган. Одного часа от роду.
Его взвесили, измерили, нарядили в самую великолепную бело-голубую распашонку и завернули в белое одеяльце, и теперь он лежит в руках у Сьюзи: рожица вся сморщенная, пучки темных волос торчат из-за ушей. Прослезилась бы… если бы не возбуждение.
Неповторимое ощущение!
Я встречаюсь глазами со Сьюзи. Она в полной эйфории. Она улыбается с того момента, как малыш родился, и я раздумываю, а не многовато ли ей дали веселящего газа.
— Правда, он само совершенство?
— Правда. — Я притрагиваюсь к крохотному ноготку. Подумать только: он рос внутри Сьюзи, все это время.
— Хотите чаю? — спрашивает сиделка, входя в теплую, ярко освещенную палату. — Наверное, устали?
— Да, спасибо большое. — Я с благодарностью тяну руки к чашке.
— Я имела в виду мать. — Сиделка бросает на меня странный взгляд.
— Ой! — Я вспыхиваю. — Конечно. Извините.
— Все в порядке, — говорит Сьюзи. — Дайте чай Беке. Она заслужила. — И смущенно улыбается мне: — Прости, что наорала на тебя.
— Ничего. — Я закусываю губу. — Извини, что я все время спрашивала, не очень ли это больно.
— Ты держалась великолепно! Серьезно, Беке. Без тебя я бы не справилась.
Снова входит сиделка.
— Цветы прислали. И поступило сообщение от вашего мужа. Он застрял из-за нелетной погоды, но прибудет, как только сможет.
— Спасибо. Это замечательно. — Сьюзи силится улыбнуться, но, едва сиделка выходит, губы у нее начинают трястись. — Беке, а что, если Тарки не сможет вернуться? Мама в Улан-Баторе, а папа младенцев как огня боится… Я буду совсем одна…
Я поспешно обнимаю ее.
— Не будешь! Я за тобой присмотрю!
— А разве тебе не надо обратно в Америку?
— Никуда мне не надо. Сдам билет, возьму отпуск на несколько дней. — Я крепко сжимаю руку Сьюзи. — Я буду с тобой столько, сколько потребуется, Сьюзи, и без разговоров.
— А свадьба?
— О свадьбе больше нечего беспокоиться. Сьюзи, я остаюсь с тобой, и все.
— Серьезно? — Подбородок Сьюзи дрожит. — Спасибо, Беке. — Она осторожно перекладывает ребенка, и он тихонько сопит. — А ты… знаешь что-нибудь о младенцах?
— А ничего и не надо знать, — доверительно сообщаю я. — Просто кормить, наряжать в красивые тряпки и брать с собой по магазинам.
—Я не уверена…
— Да все будет в порядке! Ты только посмотри на маленького Армани. — Я протягиваю руку к белому узелку и с любовью прикасаюсь к детской щечке.
— Почему Армани? Не зови его так!
— Какая разница. Он просто ангел! Наверное, будет легким ребенком.
Сьюзи польщена.
— Хорошенький, правда? А уж умница! Даже не заплакал ни разу!
— Честно, Сьюзи, не беспокойся. — Я отпиваю глоток чая и улыбаюсь ей. — Это будет такой класс!
ФАЙНЕРМАН ВАЛЬСТАЙН
Адвокаты
Файнерман-Хаус
Авеню Америкас, 1398
Нью-Йорк
Мисс Ребекке Блумвуд
Одиннадцатая Вест-стрит, 251
апартаменты Б
Нью-Йорк
мая 2002 года.
Дорогая мисс Блумвуд
Спасибо за Ваше сообщение от 30 апреля. Я подтверждаю, что во втором пункте я добавила пункт: «(е) Я оставляю и завещаю моему великолепному крестному сыну Эрнесту сумму в 1000 долларов».
Будет ли мне позволено привлечь Ваше внимание к тому обстоятельству, что это уже седьмая поправка, которую Вы вносите с того момента, как составили завещание месяц тому назад?
Слегка пошатываясь, я взбираюсь по ступенькам нашего крыльца, достаю ключ и с третьей попытки ухитряюсь вставить его в скважину.
Дома.
В покое.
— Бекки? Это ты? — слышится сверху голос Дэнни.
Я с трудом поднимаю голову, будучи не в силах сфокусировать взгляд. Такое ощущение, будто марафон пробежала. Шесть марафонов. За последние две недели дни и ночи слились в одну мешанину. Только мы со Сьюзи да малышом Эрнестом. И с ревом.
Не поймите неправильно, я обожаю маленького Эрнеста. В смысле, буду его крестной матерью и все такое.
Но… черт возьми. Как же он орет!
Я и не подозревала, каково это — иметь ребенка. Я-то думала, это будет весело!
Я не представляла, что Сьюзи придется кормить его каждый час. Не представляла, что он будет наотрез отказываться спать. И что он возненавидит свою кроватку. Она же из «Конрана»! Великолепный бук, прелестные белые одеяльца. Как может такое не понравиться! Но стоило нам положить Эрнеста в кроватку, как он принялся молотить руками и ногами и оглушительно орать.
Потом я попробовала взять его с собой за покупками, и сначала все шло прекрасно. Люди улыбались при виде коляски, потом улыбались мне, и я уже начинала гордиться собой. Но вот мы вошли в «Карен Миллен», и когда я была на полпути к кожаным брюкам, Эрнест завопил. Это был не трогательный тихий плач. Не жалобный детский писк. Это было пронзительное, во всю глотку «Эта Тетка Меня Похитила Вызовите Полицию!»
Ни бутылочек, ни пеленок, вообще ничего подходящего у меня с собой не было, и мне пришлось бегом нестись по Фулхэм-роуд. Когда, красная и запыхавшаяся, я добралась до дома, Сьюзи плакала, а Эрнест смотрел на меня как на серийную убийцу или еще кого-то в этом духе.
А потом, даже накормленный и переодетый, он орал и орал весь вечер…
— Господи! — Дэнни проворно спускается на наш этаж. — Что с тобой стряслось?
Я бросаю взгляд в зеркало — ничего себе. Лицо белое от усталости, волосы свисают тусклыми прядями, глаза потухшие. То, что во время перелета я сидела рядом с женщиной и двумя полугодовалыми близняшками, счастья мне не прибавило.
— У моей подруги Сьюзи родился ребенок, — говорю я безжизненным голосом. — Ее муж не смог прилететь, вот я и помогла немножко…
— Люк сказал, что ты в отпуске. — Дэнни разглядывает меня с ужасом. — Сказал, что ты отдыхаешь!
— Люк… Много он знает.
Каждый раз, когда Люк звонил, я или меняла пеленки, или укачивала ревущего Эрни, или успокаивала всхлипывающую Сьюзи, или сама лежала в отключке. У нас состоялся один краткий, бессвязный разговор — и то Люк в конце концов предложил, чтобы я пошла и прилегла, так как ничего вразумительного от меня не услышал.
Больше я ни с кем не говорила. Мама передала, что Робин оставила сообщение с просьбой срочно ей перезвонить. Я так и собиралась поступить. Но каждый раз, как только выпадали свободные пять минут… я чувствовала, что просто этого не вытяну. Не представляю, что там творилось, какие разгорались споры и разборки. Элинор наверняка рассвирепела, а меня, по-видимому, ожидает праматерь всех скандалов.
Но… мне без разницы. Все, что меня сейчас волнует, — это как добраться до койки.
— Тебе прислали стопку перчаток. — Дэнни с любопытством смотрит на меня. — Ты не заказывала набор кукол в «Мари Осмонд»?
— Кто его знает, — тупо отвечаю я. — Может, и заказала. Я, кажется, все заказала, что там было.
Смутно припоминаю: три часа утра, я качаю Эрнеста па коленях, чтобы Сьюзи могла поспать, и как в дурмане пялюсь на экран.
— Знаешь, что это за муть — телик в Британии в три утра? А фильм смотреть бесполезно, потому что едва тебя затягивает, как ребенок начинает плакать, и приходится скакать и качать его, распевая «У старого Макдоналда ферма была…». И все впустую…
— Конечно, конечно. — Дэнни пятится. — Верю на слово. Бекки, по-моему, тебе нужно вздремнуть.
— Да. Я так и сделаю. Пока.
Шатаясь, я вваливаюсь в квартиру, бросаю почту на диван и направляюсь к спальне с целенаправленностью наркомана, бредущего за дозой.
Спать. Хочу спать…
На автоответчике светится огонек, и, ложась, я машинально протягиваю руку и нажимаю кнопку.
— Привет, Бекки! Это Робин. Просто хочу сказать, что встреча с Шелдоном Ллойдом по поводу основных блюд перенесена на следующий вторник, двадцать первое число, в четырнадцать тридцать. Пока-а!
Я только и успеваю подумать: «Странно…» — как голова моя падает на подушку, и я проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.
Восемь часов спустя я просыпаюсь и резко сажусь в постели.
Это что такое было?
Тянусь к автоответчику и нажимаю «повтор». Робин снова чирикает то же самое сообщение, а надпись на дисплее уведомляет, что звонила она вчера.
Что за бред? Ведь нью-йоркской свадьбы не будет.
Я растерянно обвожу взглядом полутемную комнату. Внутренние часы совсем разладились — времени сейчас может быть сколько угодно. Плетусь на кухню за стаканом воды и тупо смотрю из окна на афишу с танцовщиками, украшающую здание напротив.
Я отменила свадьбу. При свидетелях. Какого черта Робин все еще занимается основными блюдами? Я же высказалась вполне определенно.
Допиваю воду, наливаю еще один стакан и иду в гостиную. Часы на видеомагнитофоне показывают четыре, значит, ей еще можно перезвонить. Выяснить, что творится.
— Здравствуйте! «Свадебные события инкорпорэйтед», — говорит девушка, голос которой мне не знаком. — Чем могу помочь?
— Привет! Извините, это Бекки Блумвуд. Вы… вы организовывали для меня свадьбу?
— О, здравствуйте, Бекки! Я Кирстен, помощница Робин. Вообразите, идея со «Спящей красавицей» оказалась такой заразительной! Кому из своих подруг ни расскажу — все в один голос: «Мне так нравится „Спящая красавица“! Вот что я сделаю, когда у меня будет свадьба!»
— О… Спасибо. Послушайте, Кирстен, возможно, мой вопрос покажется немного странным…
Как это преподнести? Не могу же я брякнуть: «Скажите, а моя свадьба вообще состоится?»
— А моя свадьба вообще состоится?
— Надеюсь! — смеется Кирстен. — Если только вы не поссоритесь с Люком! — Вдруг ее голос меняется: — Вы с ним поссорились? Потому что в таком случае мы действуем…
— Нет! Мы не ссорились! Просто… вы получали мое сообщение?
— Которое? — живо спрашивает Кирстен.
— То, которое я оставляла недели две назад!
— Ой, извините. С этим потопом…
— Потопом? — Я испуганно заглядываю в телефон. — У вас был потоп?
— Я была уверена, что Робин звонила вам в Англию и все сказала! Все обошлось, никто не утонул. Просто офис пришлось эвакуировать на несколько дней, и некоторые из телефонов пострадали… и еще — увы! — испортилась антикварная подушка для колец, принадлежащая одной клиентке…
— Так вы не получили сообщение?
— Это что-нибудь про десерты? — задумчиво спрашивает Кирстен.
Я несколько раз сглатываю. В голове пустота.
— Бекки, а вот и Робин, — говорит Кирстен. —Если хотите поговорить с ней…
Ни фига. Телефонам я больше не доверяю.
— Не могли бы вы передать ей, — произношу я, стараясь сохранять спокойствие, — что я еду к вам в офис. Попросите ее подождать. Я постараюсь побыстрее.
— Это срочно?
— Очень!
Офис Робин располагается в уютном здании на Девяносто шестой улице. Постучав в дверь, я слышу захлебывающийся смех и, осторожно заглянув внутрь, вижу, что Робин сидит за столом, в одной руке — бокал шампанского, в другой — телефон, а рядом лежит открытая коробка шоколада. В углу что-то печатает на компьютере девушка с заколками в волосах — наверное, Кирстен.
— Бекки! — восклицает Робин. — Заходите! Одну секундочку! Дженнифер, я думаю, надо остановиться на этом сорте атласа. Да? Хорошо. До скорого. — Она откладывает телефон и лучезарно улыбается мне. — Бекки, золотко! Как вы? Как Англия?
— Прекрасно, спасибо. Робин…
— Я только что вернулась с восхитительного ланча в «Карлтоне» — это меня в знак признательности пригласила миссис Герман Уинклер. Это была замечательная свадьба. Жених подарил невесте щенка шнауцера у алтаря! Такого симпатягу… — Робин морщит лоб. — Это я к чему? Ах да! Ее дочь с зятем как раз отправились в Англию на медовый месяц! А я им сказала — вдруг встретите там Бекки Блумвуд!
— Робин, мне нужно с вами поговорить.
— Несомненно. И если речь о приборах для десерта, то я заказала…
— Не о приборах! — кричу я. — Робин, послушайте! Когда я была в Англии, я отменила свадьбу. Я же оставляла сообщение! Но вы его не получили.
Повисает мертвая тишина. А потом лицо Робин искажается от смеха.
— Ха-ха-ха! Бекки, вам цены нет! Правда, Кирстен?
— Робин, я серьезно. Я все отменяю. Я хочу выйти замуж в Англии. Моя мама организует свадьбу, все уже устроено…
— Можете вообразить, что случилось бы, если бы вы такое и вправду проделали? — Робин захлебывается хохотом. — Ну конечно, ничего подобного вы не делали — из-за компенсации. Отмени вы сейчас свадьбу, вам бы это влетело в кругленькую сумму! — Она смеется еще громче. — Хотите шампанского?
Уши у меня встают торчком.
— Какая еще компенсация?
— Контракт, который вы подписали, душечка. — Робин протягивает мне бокал шампанского, и мои пальцы машинально сжимают его.
— Но… но ведь Люк не подписал. Он сказал, что без его подписи контракт недействителен…
— Контракт не между вами и Люком! Между вами и мной! Или, скорее, «Свадебными событиями».
— Что? — Я сглатываю слюну. — Робин, вы о чем? Я ничего не подписывала.
— Конечно же, вы подписали! Как и все невесты! Я передавала его вам через Элинор, и она его вернула… где-то у меня должна бытъ копия! — Она отпивает глоток шампанского, разворачивается на стуле и лезет в элегантный деревянный шкафчик. — Вот! — Она протягивает мне ксерокопию документа. — Оригинал, разумеется, у моего адвоката…
Я смотрю на листок, и у меня гулко колотится сердце. Печатный текст, озаглавленный «УСЛОВИЯ СОГЛАШЕНИЯ». Устремляю взгляд на пунктирную линию в самом низу — и вот она, моя подпись.
В памяти возникает дождливый, сумрачный вечер. Я в квартире Элинор. В порыве негодования подписываю каждый лист, лежащий передо мной. Не потрудившись взглянуть на слова наверху.
Черт побери. Что я наделала?
Что я подписала?
Я лихорадочно пробегаю глазами контракт, лишь наполовину вникая в суть официальных фраз.
Организатор полностью разрабатывает план… временные рамки должны быть согласованы… консультироваться с Клиентом по всем вопросам… связи с поставщиками… бюджет должен быть согласован… окончательные решения остаются за Клиентом… любое расторжение соглашения по каким бы то ни было причинам… возмещение… 30 дней… полная и окончательная выплата… Кроме того…
Когда я читаю следующие слова, по спине у меня будто начинают ползать улитки.
Кроме того, в случае расторжения, если Клиент вступит в брак в течение года со дня этого расторжения, он обязан выплатить штраф в размере ста тысяч долларов компании «Свадебные события».
Штраф в сто тысяч долларов… И я это подмахнула.
— Сто тысяч долларов? — бормочу я наконец. — Это… многовато.
— Это для глупышек, которые только притворяются, что все отменяют, а потом все равно выходят замуж! — жизнерадостно заявляет Робин.
— Но почему…
— Бекки, если я планирую свадьбу, я хочу, чтобы она состоялась. У нас бывало, что девушки шли на попятный. — Голос Робин внезапно становится жестким. — Это девушки, которые вздумали все сделать по-своему. Девушки, которые решили использовать мои идеи, мои контакты. Девушки, которые думали, что могут эксплуатировать мой опыт и это сойдет им с рук. — Сверкая глазами, она наклоняется вперед, и я в страхе пячусь. — Бекки, вы ведь не хотите быть одной из этих девушек?
Она чокнутая. Чокнутая свадебная менеджерша.
— Х-хорошая идея, — быстро говорю я. — Вы должны защищать себя!
— Конечно, Элинор могла сама подписать это, но мы решили, что лучше так — она ведь тоже оберегает свои капиталовложения! — Робин весело смеется.
— Очень умно! — У меня тоже вырывается пронзительный смешок, и я вливаю в себя шампанское.
Что делать? Должен же быть какой-то выход. Должен. Люди не могут вынуждать других людей вступать в брак. Это неэтично.
— Выше голову, Бекки! — К Робин возвращается чирикающее настроение. — Все под контролем. Мы обо всем позаботились, пока вы были в Британии. Приглашения написаны, как мы и говорили…
— Приглашения? — Еще одно потрясение. — Но этого не может быть. Мы еще не составили список гостей.
— Как это не составили, глупышка? А это что? Робин нажимает пару клавиш на компьютере, и на дисплее возникает список. Я смотрю на него с разинутым ртом. По экрану ползут знакомые имена и адреса. Имена моих кузенов. Моих старых школьных друзей. Сжимается сердце, когда я читаю: «Дженис и Мартин Вебстер, Дубы, 41, Элтон-роуд, Оксшотт».
Это превращается в кошмарный сон. Как Робин пронюхала про Дженис и Мартина? Такое чувство, что я попалась в западню каких-то архизлодеев. В любой момент сменится картинка — и я увижу на дисплее маму с папой, привязанных к креслу, с кляпом во рту.
— Откуда… откуда вы взяли эти имена? — Я стараюсь, чтобы вопрос прозвучал как можно более беззаботно.
— Люк дал нам список! Я наседала на него, и он поискал у вас в квартире. Люк сказал, что нашел этот перечень то ли под кроватью, то ли в еще каком-то странном месте.
Робин извлекает лист бумаги, и я таращусь на него, не веря своим глазам.
Мамин почерк.
Список гостей, который она несколько недель тому назад переслала по факсу. Имена и адреса всех друзей семьи и родственников, которых приглашают на свадьбу. На домашнюю свадьбу.
Робин приглашает тех же людей, что и мама.
— А приглашения… уже разосланы? — Я не узнаю собственный голос.
— О нет. — Робин грозит мне пальцем. — Приглашения Элинор отправились на прошлой неделе. Но ваш список мы получили так поздно, что он, боюсь, все еще у каллиграфа! Она вышлет их сразу же, как только закончит…
— Вы должны ее остановить! — с отчаянием произношу я. — Пожалуйста!
— Что? — Робин в изумлении смотрит на меня, Кирстен заинтересованно поднимает голову. — Почему, душечка?
— Я… я должна разослать приглашения сама. — Это… семейная традиция. Невеста сама… рассылает свои приглашения.
Я тру пылающее лицо, пытаясь сохранять спокойствие, и вижу, как с другого конца комнаты за мной с любопытством наблюдает Кирстен. Теперь они, наверное, решили, что я законченная истеричка. Плевать! Я должна заполучить эти приглашения.
— Как интересно! — замечает Робин. — Никогда не слышала о таком обычае!
— Хотите сказать, будто я его выдумала?
— Нет! Конечно, нет! Я немедленно предупрежу Джудит.
Робин хватается за телефон. Тяжело дыша, я откидываюсь в кресле.
Голова кружится. Это чересчур. Пока я сидела взаперти со Сьюзи и малышом Эрни, события развивались своим чередом, и я полностью потеряла контроль над ситуацией. Как будто свадьба — это белый конь, который шел себе легкой рысью — и вдруг взвился да умчался галопом вдаль без меня.
Робин ведь не станет в самом деле подавать на меня в суд? Или станет?
— Привет, Джудит. Да, это Робин. Вы не… вы уже? Вот это быстрая работа! — Робин смотрит на меня: — Вы не поверите, она их уже закончила!
— Что? — в панике взвиваюсь я.
— Она уже у почтового ящика! Разве это не…
— Так остановите ее! — пронзительно кричу я. —Остановите!
— Джудит, — торопливо восклицает Робин, — Джудит, постойте! Невеста у нас особенная. Она хочет отправить приглашения сама. Какая-то семейная традиция, — добавляет она, понизив голос. — Британская. Да. Вот и я тоже не знаю.
Она осторожно улыбается — будто имеет дело с капризной трехлеткой.
— Бекки, я боюсь, что несколько штук уже упало в почтовый ящик. Но вы сможете отослать все остальные!
— Несколько? — возбужденно спрашиваю я. — Сколько именно?
— Сколько, Джудит? — И Робин снова поворачивается ко мне: — Кажется, три.
— Три? А… достать их оттуда она не может?
— Не думаю.
— А если она палочкой пошарит… или еще что-нибудь…
Секунду Робин безмолвно смотрит на меня, а потом возвращается к телефону.
— Джудит, сообщите мне местонахождение этого ящика. — Она записывает что-то на листке бумаги и протягивает его мне. — Знаете, Бекки, думаю, лучше всего будет, если вы сами туда пойдете… и поступите как сочтете нужным…
— Отлично. Так и сделаю. Спасибо. Надевая пальто, я замечаю, как Робин и Кирстен обмениваются взглядами.
— Знаете, Бекки, вам, пожалуй, стоит немного остыть. — Все под контролем. Вам не о чем беспокоиться! — Робин доверительно подается вперед. — Как я часто говорю невестам, когда они слишком волнуются… это всего лишь свадьба!
Сил отвечать у меня нет.
Почтовый ящик находится на углу Девяносто третьей улицы и Лексингтон, Выйдя из-за угла, я замечаю женщину в темпом плаще, прислонившуюся к стене дома, и вдруг вижу, как она бросает взгляд на часы, нетерпеливо поводит плечом и направляется к почтовому ящику, а в руке у нее пачка конвертов.
— Стойте! — кричу я и перехожу на бег. — Не отправляйте!
Дыхание перехватывает так, что мне трудно говорить.
— Дайте мне эти приглашения. Я невеста. Бекки Блумвуд.
— А, это вы, — кивает Джудит. — Несколько уже отправлено. Но, знаете, меня никто не предупреждал, чтобы я их не посылала, — добавляет она, защищаясь.
— Конечно. Извините.
— Не позвони Робин в ту минуту… они бы ушли. Все до единого!
— Я… в курсе.
При виде имен из маминого списка, красиво выведенных готическим шрифтом на плотных серо-коричневых конвертах, меня пробирает легкая дрожь.
— Так вы пошлете их?
— Разумеется! — И вдруг до меня доходит, что Джудит ждет, когда я сделаю это. — Но я не хочу, чтобы это кто-нибудь видел, — быстро добавляю я. — Это очень личное дело. Я должна… прочитать стишок и поцеловать каждое из них…
— Отлично. — Джудит закатывает глаза. — Как угодно.
Она уходит, а я стою, неподвижная как камень, пока она не исчезает за углом. Тогда, прижимая стопку приглашений к груди, я вскидываю руку и останавливаю такси, чтобы добраться до дома.
Люка все еще нет. Квартира так же темна и тиха, как и перед моим уходом. На полу открытый чемодан — и сверху лежит стопка приглашений на свадьбу в Оксшотте, которые мама передала для Элинор.
Я беру вторую пачку приглашений и смотрю то на одну, то на другую. Стопка белых конвертов. Стопка серо-коричневых конвертов. Две свадьбы. В один и тот же день. Меньше чем через шесть недель.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |