--Девочку будете заказывать?- спросил мужчина.
--Извините?- переспросил Никитин, осторожно скользнув взглядом по коридору. Кроме стоявшего перед ним мужчины, там больше никого не было.
--Девочку,--повторил мужчина.- Я могу прислать к Вам в номер любую девочку. Хотите посмотреть каталоги, или так - на мой вкус.
--Сколько?- спросил Никитин. Он уже смекнул, что подобный вид контакта будет ему необходим. Это словно взять в плен языка и добросить его. Да и вполне возможно, что так принято здесь. А значит, лишний раз он отведет от себя подозрение. Ну и по всему - надо было соглашаться. Все это промелькнуло в голове Никитина, и он уже знал, что проститутку закажет.
--Договоримся,--махнул рукой мужчина, доставая из внутреннего кармана пиджака несколько фотографий, и выбрав одну - показал ее Никитину.- Вот,--глаза мужчины одновременно излучали доброту и усмешку.- Маринка. Наша первая красавица и искусница. Сделает все так, что на потолок взлетишь от счастья...
Договорить мужчина не успел. Никитин коротко пробил ему под дых, той же рукой справа снизу по челюсти, и быстро втащил неподвижное тело в номер. Там он его связал и стал пытать. Вернее, поступок его как раз относился к разряду проявления немотивированной агрессии. За что так боялся один из полковников, отвечающих за его подготовку, и в итоге поставивший отрицательный бал на последней экзаменовке, будучи убежденным, что внезапное проявление у Никитина подобной агрессии может провалить дело.
Но полковника тогда не послушали. По другим показателям Никитин устраивал всех (включая того же полковника) и был по сути лучший. И вот теперь такое...
Никитин уже в течении получаса избивал мужчину. Казалось, он уже получил от него все. Информации оказалось столько, что уже сейчас Никитин мог отправляться обратно, докладывая о выполнении задания, ну и заодно захватив с собой языка. Все недостающее можно будет уточнить у него,--подумал Глеб Аркадиевич, оглядывая вражеского агента (тот уже признался, что является агентом империалистических разведок; Никитин сейчас подумал, что в случае необходимости его могут перевербовать и забросить обратно в тыл врага). Но сначала его (и себя) необходимо было доставить обратно. И вот тут как раз возникла неожиданная проблема. То ли произошел сбой (знать бы, на каком уровне,--подумал Никитин), то ли еще что, но получалось так, что у Никитина совсем не было информации как и когда он должен был отправляться обратно. Как он вообще мог отправиться обратно. Ведь не мог же он навсегда остаться в стране врагов. А то, что кругом были враги, сомневаться не приходилось. Эти люди отрицательно высказывались о генеральном секретаре коммунистической партии Советского Союза Леониде Ильиче Брежневе (бывшим у власти в стране, откуда прибыл Никитин). Причем, судя по всему, во главе государства уже находился другой генсек. Ну или,--усмехнулся Никитин,--президент, как называли по-новому должность царя Руси.
Но совсем не радовало Никитина, что коммунистическая партия хоть и продолжает существовать, но уже не играет ключевой роли в управлении государством. А некогда великую державу, державшую в страхе вражескую политику Запада, направленную на поглощение и установления контроля над другими государствами, планомерно превращают в сателлит Запада. Да и самой державы не стало. Никитин с ужасом узнал об отделении пятнадцати некогда дружественных России республик, бывших советских социалистических республик. Которые не только стали теперь самостоятельными государствами, со своими руководителями, но и уже не подчинялись (как это было раньше) Москве. А ряд государств, раннее беспрекословно подчинявшиеся Кремлю, так и вообще стали демонстрировать явно враждебную политику.
Все это и удивляло Глеба Аркадиевича, и опечаливало. А еще -- самым ужаснейшим образом настораживало. Многое ему рассказал пленный. В прошлом он и на самом деле был кадровым военным (как подумал Никитин с самого начала). Пока не ушел на пенсию, и не став подрабатывать администратором в гостинице. Где и нашел дополнительный заработок, поставляя клиентам местных проституток с близлежащего вокзала и иных сопутствующих территорий. Некоторые из проституток ошивались в гостинице (или рядом с гостиницей). Михалыч (так звали бывшего военного) находил им клиентов, за это получал свой процент с гонорара публичной дамы. И всем было хорошо. Никитин знал, что подобное процветало и раньше, в его времени. И то, что дошло это до времени настоящего-будущего – по-своему даже как-то обрадовало Глеба Аркадиевича. Он решил даже отпустить Михалыча. Но в последний момент рассудив, что тот сразу же сдаст его властям, Никитин мужчину убил (инсценировав сердечный приступ - были у него соответствующие лекарства для этого), и срочно покинул гостиницу, растворившись в толпе большого города. Отметив, что даже название города поменяли враги, вернув Ленинграду историческое название...
Глава 2
Марк Рубинштейн иногда понимал, что вовсе он никакой и не Рубинштейн. Рубинштейном он бы вполне мог стать. Но не стал. Кем стал? Загорским. Карлом Абрамовичем. Но представлялся как Рубинштейн. Конек у него был такой,--как помнил Никитин инструкцию.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 12 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |