All rights reserved. No part of this publication may be reproduced or transmitted in any form or by any means electronic or mechanical, including photocopy, recording, or any information storage and 11 страница

И словно подтверждением этому служило то, что иной раз что-то начинало идти не по его плану.

И тогда он самым серьезнейшим образом анализировал ситуацию, принимая безотлагательные меры. Меры, направленные на достижение запланированного результата. Ведь сомневаться в результате никто не должен был. Разве что он мог признаться себе, что если ему не удавалось до конца держать под контролем ситуацию, то... то можно было в успехе сомневаться. И хотя подобное никогда не происходило по его вине, переживал подобное Карелиус серьезно. Например, когда его шеф (шеф Комитета Госбезопасности) санкционировал заброску именно Никитина, Карелиус как мог противился этому. Но вступать в явное противоборство с вышестоящим начальством (тем более руководителем ведомства) - было не в правилах Виктора Степановича. А потому он до времени смирился. Но увеличил оперативную работу. Послал следить за Никитиным своих лучших людей (специально им когда-то отобранных для такого рода мероприятий). И результаты не заставили себя ждать. Вскоре Карелиус уже знал, что Никитин враг. И связной Загорский - тоже враг. А с врагами Карелиус привык поступать по одному сценарию. Сначала он еще больше провоцировал тех на предательство (посредством выполнения какой-нибудь глупости, и, фактически, провалу). А потом... потом они подлежали уничтожению.

Причем, любые кассации со стороны таких людей вышестоящему начальству уже были бесполезны. Карелиус подчинялся только директору Комитета. И тот пока полностью доверял ему. А значит, любые апелляции были бесполезны. Враг подлежал уничтожению. Или, вот какое правило еще любил Карелиус: если враг не сдается - он подлежит уничтожению.

И Виктор Степанович готов был уничтожить любого, кто стал бы на пути партии и правительства. И, прежде всего, на его пути.

Неожиданно в кабинет Карелиуса зашел помощник.

Виктор Степанович вопросительно вскинул брови. У него было суровое, властное лицо. Это только в обычном, в расслабленном, состоянии по внешнему виду Карелиус был неприметен. На самом деле он был суров и властен.

--Чего тебе?-жестко спросил он помощника.

--Новое донесение из объекта 'П' (кодовое название объект 'П' имело то место, куда отправился Никитин. Между посвященными оно еще называлось - 'Светлое Будущее'. Причем, поговаривали, что Карелиус сам придумал такое название. Иногда у него проявлялось чувство юмора. Правда, иной раз, в самых неподходящих местах).

Помощник положил на стол папку с донесением, по-военному развернулся назад и вышел.

Карелиус нехотя достал донесение и стал читать. Он уже сделал свои выводы. И ему было совсем не нужно, чтобы кто-то из двух засланных агентов стал исправляться, и пришлось бы менять решение об их уничтожении.

На миг его глаза просветлели. Очередное донесение только подтверждало уже принятое решение в отношении двух предателей Родины. Агенты докладывали, что Никитин и Загорский уже несколько дней как пьют, забравшись в публичный дом, где высказывают даже мысли антисоветской направленности.

Карелиус нажал кнопку селекторной связи. Через секунду к нему зашел помощник.

--Вот приказ об этапировании этих двух мерзавцев назад,--протянул Карелиус документ помощнику.-После доставки - негодяев с докладом о проделанной работе ко мне,--распорядился он.

Помощник удивленно поднял глаза.-Может сразу в камеру Лубянки?

Карелиус недовольно поморщился.

--В этой операции заинтересован...-- Карелиус поднял глаза вверх.-Поэтому давай уж сначала этих отщепенцев ко мне.

Помощник кивнул, но не уходил, продолжая смотреть на начальника.

--Ну, а потом мы их...

Помощник радостно осклабился, согласно кивнул, и, развернувшись, вышел.

............................................................................................................

На следующий день Карелиусу сообщили, что агенты потеряли Никитина и Загорского.

--Послать новых людей,--распорядился Карелиус.-Старых вернуть и расстрелять.

--Есть,--радостно отрапортовал помощник. Он любил подобные приказы своего начальника. И не то, чтобы он так любил расстреливать (на самом деле расстреливал не он). Просто больше всего на свете помощник Карелиуса любил справедливость. И своего начальника. Который был гарантом этой справедливости.

Глава 4

Наверняка так получалось, что Альфред Мойшевич Шмеерсон давно уже должен был признаться себе, что та схема, которую он выстраивал все эти годы, по сути, оказывалась неверной.

И при этом ему так хотелось верить, что это не так. Так хотелось верить, что годы напряженного труда не должны быть выброшены на свалку. И та теория, на которую он надеялся, сможет еще взыграть по-новому. И принести результаты, о которых так иногда мечтал Альфреду Мойшевичу.

Но мечты грозили не сбыться. С каждым прожитым годом (сначала годом, а теперь и днем), Альфред Мойшевич понимал, что он начинает элементарно запутываться. Что где-то в его теорию закралась погрешность. И все что нужно...

--Черт его знает, что на самом деле нужно,--в сердцах выругался Альфред Мойшевич.

Вообще-то он не ругался. В жизни это был степенный и умудренный жизненным опытом старичок, которому недавно исполнилось семьдесят лет, и который совсем был не готов закончить свою жизнь, не закончив собственную теорию.

Дата добавления: 2015-10-21