Наш самый большой грех в том, что мы люди 9 страница

Я пришел сюда, чтоб приготовить себе кофе и даже захламленность этой кухни не сможет мне помешать, потому я, минуя все препятствия в виде разбитых тарелок и рассыпанных меленьких беленьких камушков, называемых сахаром, пробираюсь к плите. Вчера я не стал это все убирать, подняв только относительно крупные предметы с пола, оставив всю эту «мелочь» так же валяться тут. Но вчера мне действительно было не до уборки… пожалуй, это самое подходящее оправдание в моем случае. Сегодня я завариваю уже хороший качественный кофе, купленный вчера мной в магазине, как и еще некоторые продукты, теперь располагающиеся в холодильнике. Зато теперь я могу нормально позавтракать, и наконец-то не пить тот противный кофе, оставляющий неприятное послевкусие. Быстро позавтракав, постоянно следя за временем, чтоб все успеть, я вернулся к Джерарду в комнату. Я стал прямо напротив его кровати, задумчиво смотря на него и он, конечно, не мог этого не заметить и одарил меня вопросительным взглядом, чуть приподняв брови.

- Ты думаешь, чего я так на тебя смотрю? – спросил я, слегка улыбнувшись, но он все еще непонимающе смотрит на меня, пытаясь самостоятельно понять, о чем я говорю.

- Да… - волнуясь, спросил Джерард, - и в чем дело?

- Ты еще помнишь, о чем мы с тобой вчера говорили? – спросил я, артистично указывая рукой на дверь ванной. Я медленно подошел к ней и демонстративно распахнул ее, жестами приглашая Джерарда войти туда.

- Может, не сейчас? – как-то по-детски спросил он, пристально смотря на меня, пытаясь вызвать у меня жалость. Я знаю, что тебе тяжело, Джерард, но есть такое слово, как «надо», потому нет смысла упираться, ты же знаешь, что, в крайнем случае, я тебя просто заставлю.

- А когда, по-твоему? – с наигранным удивлением спросил я, хотя сейчас для меня уже не имеет значения его ответ, потому что все будет именно так, как это задумал я, потому особой роли не играет то, что он сейчас придумает.

- Хотя бы вечером… - протянул Джерард, отодвигаясь на средину кровати.

- А вечером ты скажешь, что лучше завтра, потом послезавтра… Нет-нет, так не пойдет. Не будь ребенком, просто делай то, что тебе говорят – это же тебе во благо. И не смотри на меня так, не трать ни твое, ни мое время, - уверенно сказал я, а Джерард подвинулся к краю кровати и медленно спустил вниз ноги, собираясь вставать, - подожди, можешь, пока что не вставать. Вещи в этом шкафу? – спросил я, указывая на деревянный шкаф темно-коричневого цвета.

- Да… но я и сам могу достать все, что мне нужно. Я не инвалид все-таки, - обижено сказал он, но я не стал обращать особого внимания на это и стал искать нужные мне, а точнее Джерарду, вещи, после чего выкидывая некоторые ему в руки. Потом я захлопнул дверцы шкафа и пошел в ванную, включив там воду.

- Будем считать, что таким образом я просто хочу сэкономить наше время, - быстро сказал я, возвращаясь обратно, смотря на Джерарда и давая ему понять, что все готово, и он может со спокойной душой отправляться в ванную.

- Ты будешь сидеть тут, и ждать пока я помоюсь? – поинтересовался он, а я в ответ просто кивнул ему головой. – А ты на работу не опоздаешь?

- Не волнуйся за меня, я как-нибудь с работой сам разберусь, потоэму я тебе советую, как можно быстрее встать наконец-то с этой кровати! – резко сказал я, а Джерард бросил на меня свой уставший взгляд и лениво поднялся на ноги. Видя, как он пошатывается, я подхватил его за руки и повел в ванную.

- Я дальше сам… - тихо сказал он, отстраняясь от меня и теребя в руках вещи, которые я выбрал для него.

- Ты уверен? – спросил я и Джерард недоверчиво посмотрел на меня.

Этому взгляду я в принципе не удивлен, потому что мой вопрос действительно звучит странно. И, наверное, ничего приличного тут в голову не лезет, но у меня в голове нет никаких пошлых мыслей, по крайней мере, сейчас. Я спросил это из-за элементарного беспокойства, просто предлагая ему свою помощь в случае, если ему будет тяжело или еще что-нибудь. Черт… такое впечатление, что я убеждаю в этом самого себя.

- Да… и вообще мне будет неудобно в этом плане… так что я сам как-нибудь, ладно? – мягко спросил он, как будто своими словами мог обидеть меня.

- Без проблем, - я замахал руками, отходя назад к двери, - не запирайся, ладно? Да не смотри ты на меня так! Всякое может произойти… Аккуратней… и позовешь, если что? – запинаясь, сказал я, уже выходя из ванной и закрывая за собой дверь.

Сейчас я чувствую себя как-то глупо, я, наверное, правда, выгляжу как полнейший идиот с этой своей заботой, которая очень странно выглядит со стороны. С каких пор меня волнует, как мои действия выглядят со стороны? Удивительно, что я еще не краснею, как двенадцатилетняя школьница! Все! Какая разница, что там подумал Джерард, главное, что есть на самом деле, что знаю я сам.

Я сижу на кровати, свистя себе под нос, выстукивая ногой ритм, хотя это больше похоже на нервный тик и послушно жду Джерарда. Я все это время сижу, тупо уставившись на дверь, ожидая, когда она откроется. Мне порой даже хочется зайти к нему, чтоб убедится, что все в порядке – так обычно делают мамы, проверяя своего ребенка, переживая за его здоровье. Я сейчас точно так же переживаю за Джерарда. И я уже устал задавать себе вопросы «почему», «зачем», переубеждать себя в чем-то, я смирился с этим в данный момент, пусть пока что все будет как есть, я все равно не могу ничего изменить, так имеет ли смысл мучить самого себя? Мне нравится быть с ним, я просто хочу быть с ним, в таком случае, наверное, нет ничего удивительного, что я волнуюсь за него. А больше ничего и не важно, ни о чем другом я не хочу задумываться, ни о чем более серьезном… я просто не готов к чему-то более серьезному, потому что я не уверен готов ли я даже к тому, что могу признать сейчас.

- Фрэнк! – раздался хриплый крик из ванной.

Я сразу же подорвался и заскочил в ванную – и, правда, я как заботливая мама. Я не стал кричать из комнаты, спрашивая, что ему нужно – если он зовет меня, значит, ему нужна помощь, а кроме меня в этой квартире больше никого нет, так что я единственный, кто может ему помочь, и никаких лишних мыслей в этой ситуации возникать не должно.

- Помоги мне выйти… тут скользко просто, а я… - неуверенно сказал, Джерард, все еще лежа в ванне и, наверное, еще продолжил бы оправдываться, если бы я не перебил его.

- Я понимаю, успокойся! – раздраженно сказал я, срывая полотенце с крючка и подходя ближе. Мне теперь вообще кажется, что я попал в самую идиотскую ситуацию в своей жизни. Два парня в одной ванной и один другому помогает вылезти. Это даже могло бы показаться смешным, если не знать эту ситуацию изнутри, не знать, почему вообще это все происходит. Я заметил, что Джерард никак не может решиться наконец-то подняться и вообще, похоже, даже стесняется, не смотря на то, что мне уже раньше приходилось видеть его голым и не только видеть, но тогда все было совершенно иначе. Я решил как-то успокоить его своими словами: - в этом нет ничего такого, я ведь просто помогаю тебе и все… это нормально.

- Да, - согласился он, а я протянул ему руку и он крепко сжал ее.

Я медленно потянул его на себя, помогая ему встать, а потом выйти из самой ванны. Он осторожно ступил на холодную плитку сначала одной ногой, а потом и второй. Я почувствовал, как мое сердце забилось чаще, да и к тому же я почему-то изрядно нервничаю, не один Джерард испытывает это в данный момент. Теперь он стоит прямо передо мной, а я поборов свой ступор, обернул его полотенцем, а он в свою очередь сразу ухватился за него руками, придерживая его на себе. Я все еще стою напротив, не отрывая от него глаз… и я подошел ближе, а когда не заметил со стороны Джерарда никакого отпора, то сделал еще шаг. Руки потянулись к нему, обнимая его тело и притягивая еще ближе к себе. Я легонько прикоснулся губами к его шее, вздыхая его приятный запах и медленно продвигаясь к губам. Пальцы левой руки впутываются в мокрые волосы, разделяя их на мелкие пряди, в то время как правая рука, все сильнее прижимает Джерарда ко мне. Я почувствовал, как он дрогнул и приблизился губами к его влажным губам.

- Фрэнки… - шепнул он, не отстраняясь от меня, - я не могу сейчас… прости…

- А… я… я не… в общем… - я медленно отодвинулся от него, пытаясь осознать, что я сейчас сделал.

Блять… как это могло произойти со мной? Зачем я это сделал? Я ведь не хотел… я же не хотел этого! Я быстро оторвал взгляд от Джерарда, стараясь вообще не смотреть на него. Теперь мне захотелось просто как можно быстрее уйти отсюда и забыть обо всем, что только что произошло, что я смог допустить.

17.

POV Frank

Мог ли я сделать в этом случае что-то еще хуже, чем то, что сделал? И мне сейчас даже трудно понять, что я чувствую по этому поводу. Единственное желание, кипящее во мне – это уйти и забыть, как будто ничего и не было. Как я мог это допустить, куда делся мой самоконтроль, и я уже молчу про разум, который, мне кажется, так и не проснулся сегодня. Что это было вообще? Слабость, невозможность устоять перед обыкновенным желанием или, может быть, что-нибудь другое? Но даже если я и найду этому какое-то название, разве это сможет изменить ситуацию или предотвратить мой идиотский поступок? Дело сделано, и я сам все испортил, на этот раз без чьего-либо вмешательства, хотя, конечно, я мог бы обвинить Джерарда. Ведь, если бы не он, я бы не стал ничего такого делать, но, по-моему, все-таки было бы глупо его обвинять. Я же сам предложил ему эту помощь, и я сам уверял его в том, что это вполне нормально, но сам же в итоге превратил все во что-то не совсем нормальное. Нет, по сути, все, что я сделал буквально минуту назад, не являлось чем-то ненормальным, в этом действительно, наверное, нет ничего неправильного, но только не в нашем положении. У кого-то другого это было бы совершенно обычным действием, но не у нас, у нас этого не должно было произойти. Просто потому, что у нас все иначе, наши отношения – это не романтическая история двух влюбленных, у нас нет ни любви, ни романтики, и от этого ничего не становится легче потому, что мы до сих пор не понимаем, что с нами происходит. Или понимаем, но не признаем – это еще хуже.

Мы до сих пор стоим друг напротив друга, и он взволнован не меньше меня, по-своему взволнован, но я знаю, что ему не все равно. Он как-то испугано смотрит на меня, как будто ища решение возникшей проблемы, мы оба понимаем, что что-то не так и мы оба о чем-то жалеем. Я стараюсь не смотреть ему в глаза, и, конечно, он видит это, он даже может догадываться, в чем причина. Как я собираюсь все исправить? Вернуть все на свои места и не предавать этому никакого значения. Я просто хочу, чтоб он не думал, что то, что произошло, имеет какое-то значение. Я жалею о своем поступке, а это значит только одно – его просто не должно быть и лучше нам обоим забыть о нем. Ничего не было, ничего и не могло быть. Прости, Джерард, так будет лучше, а ты должен мне верить, потому просто верь и знай, что я все делаю правильно.

- Возьми свои вещи... переоденешься в комнате – там удобнее, а я все равно уже ухожу, - я старался говорить, как можно спокойней, убеждая самого себя, что все в порядке, что ничего особенного не произошло, что все точно так же, как раньше.

- Уже? – взволновано спросил он. – Так рано?

- Да, - резко ответил я без всяких оправданий и объяснений.

Больше никаких чувств – я уже один раз сделал ошибку, я испортил все еще больше, чем раньше, и теперь мне надо как-то с этим бороться. Этого больше не повторится, потому я больше не позволю эмоциям брать надо мной верх, никогда...

Я отвел Джерарда обратно в комнату, слегка придерживая за плечо, и когда он сел на кровать, я уже отошел в сторону двери. Он следует за мной взглядом, потому что замечает, как в один момент все опять изменилось, как в один момент будто бы распахнулось окно от сильного порыва ветра и в дом повеяло холодом, подул ледяной ветер, пронзая до костей, и не столько от самого холода, сколько от резкой смены температуры, от неожиданности. Я стараюсь верить в то, что мне плевать на то, что он чувствует и что я поступаю абсолютно правильно, что именно это единственное правильное решение в нашей ситуации или скорее не в нашей, а в моей, в такой, какой ее вижу я, в такой, какой я хочу ее видеть. Больше всего меня сейчас волнует, что Джерард все-таки успел поверить в то, что между нами есть что-то большее, чем просто вынужденный союз во имя помощи. Я понимаю, что это, скорее всего так и есть, но я не хочу, чтоб так было, я до сих пор не смог с этим смерится. И, может, в любви нет ничего ужасного, по крайней мере, многие так думают, но только не я, потому я не должен допустить, чтобы все зашло еще дальше. Я и так уже слишком дорого заплатил за свою глупость сегодня, теперь уж точно надо обдумывать каждое свое действие и решение, надо учиться на своих ошибках. По-моему, именно сегодня настал тот день, когда пора наконец-то все исправлять.

- Что такое? – растерянно спросил он, ему еще понадобится время, чтоб понять и это время у него будет, но вот гарантий, что он все-таки поймет, нет. Захочет понять, поймет, а если нет, то это уже его дело, пусть придумает себе свое объяснения, ведь все люди так частенько делают.

- А что такое? – все так же спокойно и размеренно ответил я, смотря на него и делая вид, что не понимаю, о чем вообще он говорит и чем он так обеспокоен.

- Что происходит? Почему ты сейчас так поступаешь? – спросил он, глазами, будто бы выманивая у меня правду, но это бесполезно, потому что теперь это уж точно не подействует. Я удивленно покосился на него, вызывая в нем еще большее непонимание.

- Я ухожу на работу, в этом есть что-то плохое? – я стою около стены и борюсь с правдой внутри меня, правдой, которая должна умереть и превратится в ложь.

- Ты же знаешь, что я не об этом! – крикнул Джерард. – Ты же знаешь, о чем я... Почему ты делаешь вид, что ничего не произошло? Почему ты опять так поступаешь со мной?

- Потому что ничего не произошло. Не придумывай себе того, чего не было... в общем, не бери в голову вот и все, - мой голос прозвучал уверено, хотя почему-то неприятно для самого себя. В нем не было ни искренности, ни правды, он звучал пусто и черство, как заученные слова.

Но у меня нет времени изображать что-то, входить в роль, тем более, сейчас Джерард и не обратит на это внимания, сейчас он слышит не то, как я говорю, а что я говорю. Он смотрит на меня, и я вижу в его глазах какую-то жгучую боль и обвинение в мою сторону, как будто я сделал что-то на самом деле ужасное, но ведь ничего такого не произошло. Легче просто забыть и не искать в этом случае что-то необычное, лучше просто поверить в мои слова и принять мое отношение к этой проблеме.

Он смотрит на меня, а я просто покачав головой, опустил глаза, но это не означает, что я сдался, просто тяжело смотреть на него, тяжело обманывать его. Я мог обманывать кого угодно с невероятной легкостью, даже не задумываясь над этим, но с ним все не так, с ним я так не могу. Он не такой, как все те, с кем я когда-либо мог иметь дело. И если моя теория все еще живет во мне, то он самый необыкновенный из всего этого однообразного общества. Он стал для меня особенным, но разве ему в этом повезло? А может наоборот, принесло еще больше несчастья? Разве сейчас я делаю ему лучше? Нет, я делаю лучше только себе, но, может, и ему рано или поздно это принесет какую-то пользу. Ведь без меня ему точно будет лучше, чем со мной. Нет смысла верить в любовь со мной, пусть лучше все остается так, как есть. Нельзя любить того, кто боится любви... Хотя с чего я так уверен, что он что-то чувствует ко мне? Да и это действительно было бы лучше, если бы он и правда ничего не чувствовал ко мне, потому что это не нужно никому из нас. Конечно, я бы так не беспокоился о его чувствах, если бы был равнодушен к нему, хотя это было бы ложью сказать, что я так поступаю, потому что волнуюсь за него. Я эгоист, я поступаю так, потому что больше всего в этой жизни волнуюсь за себя и только за себя, к сожалению, а может, и к счастью.

- То есть в ванной ничего не было и мне просто показалось? – спросил Джерард, не собираясь останавливаться. Он же знает, что не хочет услышать того, что я скажу, а если он все еще на что-то надеется – ему же хуже.

- Забудь об этом и все, не относись к этому так серьезно, - сказал я, уже смотря на него, - и мне пора.

- То есть это было несерьезно? Просто так, да? – не успокаиваясь, расспрашивал он. Пора уже успокоится, Джерард, как ты не понимаешь этого.

- Чего ты еще хочешь? Я уже все сказал, а ты все услышал, - ответил я довольно грубо, и развернулся, чтоб наконец-то выйти из комнаты, а потом и вовсе из этой квартиры.

- Когда ты вернешься? – с надеждой спросил он, и мне почему-то захотелось ответить «никогда», потому что мне захотелось, чтоб он наконец-то все для себя уяснил и успокоился, чтоб он понял, что между нами ничего не может быть, что ничего не имеет значения в наших отношениях, ведь у нас-то и отношений в принципе нет. Меня начали выводить из себя эти его бесконечные вопросы обиженной и брошенной девочки, которая хочет пробудить чувство совести и вины в своем возлюбленном. По-моему, самое время закончить то, что я сам и начал, хватит!

- Не знаю, - равнодушно ответил я, закатив глаза, и в очередной раз двинулся в сторону выхода, когда зазвучала еще одна реплика Джерарда, которая заставила меня опять остановиться.

- Сегодня? – еще один вопрос, на который я пока что не могу найти ответ. Я не знаю, когда я отойду от этого неприятного ощущения на душе, которое обычно возникает, когда чувствуешь, что сделал что-то не так. Я не знаю, когда меня отпустят наконец-то все эти эмоции, и я смогу вернуться.

- Я не знаю! – уже намного громче ответил я, от чего Джерард даже слегка дернулся. Я злюсь, но я злюсь не на него, я злюсь на себя. Я злюсь на то, что позволил себе стать таким, что позволил себе измениться, что позволил себе влюбиться.

- Ты вообще вернешься? – теперь уже грустно спросил он. А может быть как-то иначе? Конечно, я вернусь... но я надеюсь, что на этот раз не так скоро.

- У меня твои ключи, потому рано или поздно вернусь, - я достал из кармана те самые ключи и демонстративно позвенел ими, - но не делай глупостей, как в прошлый раз. И телефон я оставляю тебе только для того, чтоб ты перезвонил тому, кто там тебе вчера звонил. Без глупостей, договорились? – сказал я, надевая обувь и иногда поглядывая на Джерарда.

Он молчит и ничего не отвечает мне, что меня немного насторожило. Мне страшно оставлять его одного сейчас, и может быть, было бы не так страшно, если бы я не вел себя с ним таким образом. Но я должен уйти, не смотря на это. Я еще минуту посмотрел на него, но он отвернулся и я, разражено махнув рукой, отошел к двери. Тяжело вздохнув, я вышел на лестничную площадку и, уже проворачивая ключи в замке, сказал себе под нос тихое «прости». Тот, кому это посвящалось, моих слов, конечно, не услышит, но я подумал, что вдруг мне от этого станет хоть немного легче. Естественно, в этом я ошибся – все как было, так и осталось. На сердце все так же тяжело и даже тошно, но от проблем невозможно уйти, от них невозможно скрыться, их можно забыть на некоторое время, не думать о них, но они будут возвращаться и постоянно напоминать о себе до тех пор, пока их не уничтожишь. Мою проблему, наверное, невозможно уничтожить, потому что моя проблема – это Джерард... но, возможно, когда-нибудь моя проблема просто перестанет быть проблемой. А пока что я живу с тем, что есть, пытаясь что-то изменить.

POV Gerard

Я слышу, как закрывается дверь, а это означает, что я опять остался один и непонятно, сколько времени я так проведу. Что только что произошло? Меня опять предали, бросили, обманули или что? Что, черт возьми, это было? Как это можно назвать? А я ведь почти поверил, что все станет лучше, что все меняется, я поверил, что моя жизнь скоро наладится. А главное, я поверил, что, наверное, человек, который сейчас со мной не зря встретился мне в жизни, я поверил, что он избавит меня от страданий, я поверил, что он может быть другим. Я, наверное, по жизни люблю быть обманутым, да и вообще обречен на вечное невезение... И пора бы уже смерится с этим, хватит верить в то, что однажды мне все-таки повезет и это наступит в ближайшее время. Ты гребаный мечтатель, Джи... мечтатель-неудачник.

Я скидываю с себя полотенце и пододвигаю вещи к себе поближе, после чего медленно одеваюсь. Пожалуй, я никогда не мог себе представить, что одеваться может быть настолько больно, причем иногда это даже невозможно терпеть. И опять слезы... я уже просто устал плакать, но не могу не плакать. От чего я плачу? То ли от боли, то ли от чувств, переполняющих меня, чувств, которые бывают неприятней, чем боль физическая. И больше всего меня тревожит то, что все, что, как мне казалось, уже отстраивается, опять разрушилось и превратилось в руины буквально в один момент. Почему это произошло? Фрэнк мне не расскажет об этом и я не смогу узнать правду, потому мне остается только стоить догадки. Может быть, я сам виноват во всем, может, это из-за меня? Может, я что-то не так сказал или сделал? Ответ я никогда не узнаю, да и важен ли мне сам ответ. Ведь не столько важна причина, сколько результат, и как бы я хотел, чтоб этого результата не было, чтоб я мог продолжать верить в свою мечту, хотя бы еще пару дней, чтоб она пожила еще чуть-чуть. Иногда так хочется верить во что-то хорошее, в то, что заставляет жить и бороться за эту жизнь, знать, что ты не один и тебя кто-то поддерживает, что рядом с тобой тот, кому ты не безразличен. Я опять все потерял или даже не потерял, ведь невозможно потерять то, чего нет, а у меня нет ничего и, наверное, никогда не было. И за что мне это? Заслужил, да? Возможно...

Когда я наконец-то надел все те вещи, которые для меня выбрал Фрэнк, я обессилено упал на кровать, закрыв глаза. Ужасно хочется спать, но в то же время заснуть просто невозможно. Я опять проведу целый день, лежа на этой кровати, которая за эти несколько дней уже успела стать для меня тюрьмой. Я посмотрел на телефон, лежащий на краю тумбочки, и потянулся к нему. Я отключил его от зарядного устройства и начал теребить в руках, как будто не зная, что с ним делать. Мне все-таки стоит позвонить этому таинственному незнакомцу, который звонил мне вчера. Вдруг это просто кто-то ошибся номером? Но это в принципе не тяжело узнать – надо только нажать на кнопку вызова. Хотя еще рано и я позвоню немного позже, чтоб никого не разбудить, кто бы это ни был. Я вышел в главное меню, а оттуда в телефонную книгу, которую теперь бездумно прокручиваю туда-сюда. Во мне опять заиграло желание позвонить одному человеку, который не откажет мне в наркотиках и договорится с ним на этот счет, ведь сегодня у меня уже есть такая возможность. Но я не делаю этого, хотя и остановился на его номере, внимательно просматривая его, как будто изучая каждую циферку. Фрэнк попросил меня не делать глупостей, и хотя я ему ничего так и не пообещал, я выполню его просьбу, как бы тяжело это мне не далось. Я закрыл телефонную книгу и продолжил лежать с телефоном в руках, думая о чем-то своем, кивая своим мыслям, бурча под нос, время от времени вздыхая и вытирая иногда подступающие к глазам слезы.

Я щелкнул по телефону, чтоб посмотреть на время – не так уж и долго я пролежал, время как обычно слишком долго тянется. Но, тем не менее, я решил, что уже не настолько рано для звонка, чтоб откладывать его. Я нашел нужный номер в последних пропущенных, да и искать долго не пришлось, так как он первый в этом списке, и нажал на кнопку вызова. Раздались скучные и протяжные гудки, но я с интересом жду, когда они все-таки прекратятся и я смогу услышать голос того, кто мне звонил и хотя бы узнать, кто это.

- Здравствуйте, - послышался низкий мужской голос из трубки.

- Ээ... да, здравствуйте... Вы мне звонили? – неуверенно спросил я.

- Мистер Уэй? – спросил мужчина, а мой мозг атаковали мысли: «Он знает мое имя. Откуда?», «Кто это может быть?», «Мы с ним знакомы?», «Зачем он звонит?».

- Да... – протянул я, даже не удосужившись спросить имя человека, с которым я разговариваю, хотя, признаться честно, я не сразу сообразил, что мне говорить.

- Я был на выставке, где выставляются ваши работы, и должен сказать, что они мне очень понравились, а некоторые особенно меня впечатлили, - сказал он, точно выговаривая каждое слово. Вот теперь все стало ясно, я автоматически получил ответы на все свои вопросы.

- Спасибо, - без особого энтузиазма ответил я.

- Но я, конечно, звоню не только за тем, чтоб выразить свое восхищение, - он сделал небольшую паузу, но я не успел что-либо сказать, как он продолжил, - я бы хотел приобрести две ваши работы.

- Да? – это самое глупое, что я, наверное, вообще мог сказать, потому решил добавить что-нибудь еще, - я думаю, что стоило бы подождать до окончания выставки, а потом мы могли бы со всем разобраться. Я надеюсь, Вы не против?

- Что Вы, нет, конечно! Тогда перезвоните мне, когда сможете, и я думаю, тогда мы уже решим все вопросы, вплоть до цены.

- Да, так будет лучше. Я Вам перезвоню. До свидания.

- Буду ждать звонка. Всего доброго.

Я положил трубку и отложил телефон в сторону. Хоть какой-то небольшой успех, хоть кто-то хочет купить мои работы. И, конечно же, заработок – это всегда хорошо. Наверное, раньше я был бы неимоверно рад этому событию, прыгал бы до потолка от счастья, но сейчас у меня нет ни возможности, ни желания. Настроение ничуть не улучшилось, я все еще чувствую гнетущую грусть, которая никак не отпускает меня. А мне ведь как всегда не с кем поделится своей радостью, я ведь как всегда один... Ничего не изменилось, ничего... Я повернулся на другую сторону и уткнулся носом в подушку, желая, открестится от всего, что окружает меня. Я так устал быть лишним в своей собственной жизни...

18.

POV Gerard

Иногда побыть одному даже полезно: хорошая возможность разобраться в себе, своих чувствах, понять самого себя. В тишине можно найти много ответов, когда ты остаешься с ней один на один, когда ничего вокруг не может потревожить диалог души и разума. Одиночество должно быть, люди нуждаются в капельке одиночества, но это ненормально, когда одиночество становится длинной во всю жизни. И, правда, можно сойти с ума... а в поисках себя, в конце концов, себя потерять. Когда проводишь слишком много времени, копаясь в себе, то появляется слишком большой риск во всем запутаться, вместо того, чтоб найти нужные себе ответы. Мне кажется, что именно это со мной и происходит. Чем больше я думаю, тем меньше я понимаю, чем больше вопросов, тем меньше ответов. Меня всегда тревожило что-то подобное потому, что мое одиночество, пожалуй, длится уж очень долго, у меня иногда такое впечатление, что так было всегда. Я то и делаю, что разбираюсь в себе – от этого, наверное, половина проблем... я перестал себя понимать, я перестал понимать, что я должен делать. Тишина уже давно не кажется мне шансом познать что-то новое, она для меня теперь что-то вроде надоедливого шума, доводящего до безумия. Конечно, я смерился с этим, потому что иначе нельзя, надо учиться жить с тем, что есть, даже если это что-то – это ничего, если у тебя нет ничего и никого надо как-то жить. Как-то... как-то я и живу.

Я устал искать выход, я решил плыть по течению, даже если это течение занесет меня в тупик. Хотя, может быть, я уже в тупике... не важно, у меня нет сил что-то менять. Мне не хочется ни о чем думать, особенно сейчас, когда душу заполнила сплошная пустота. Я не плачу от того, что мне плохо, я не кричу от боли, я не пытаюсь покончить жизнь самоубийством, я просто лежу, громко и отрывисто дыша. Я мог бы в очередной раз спросить, за что мне все это, неужели я так сильно согрешил, что постоянно отплачиваю за эти грехи. Но ведь никто не ответит мне на мои вопросы. Никто не скажет, почему люди, которым я доверяю, отворачиваются меня. Я настолько безнадежен, что не заслуживаю находиться в чьем-то обществе, что уже говорить о любви. Любовь ко мне – это последнее, о чем мне стоило бы мечтать. Жалость – это максимум, на что мне можно рассчитывать. С этим довольно сложно смериться, все равно остается какая-то надежда, что кто-то тебя полюбит, что кому-то ты окажешься нужным. И ты ждешь, покорно ждешь этого момента счастья, каждый день, будто бы невзначай ищешь его, сам того не замечая, высматриваешь его, думая, что оно может быть где-то рядом. Я ведь никогда не желал чего-то невозможного, чего-то неземного... обычное желание обычного человека – быть счастливым. Казалось бы, все так просто, но для меня практически невозможно.

Опять один... на этой чертовой кровати... Даже, когда я чувствовал себя намного хуже, чем сейчас, мне было легче, потому что я знал, что Фрэнк рядом. Я ощущал его присутствие, я знал, что со мной человек, которому я могу доверять. И это, безусловно, странно, что при наших с ним непростых отношениях я доверял ему, мне просто хотелось ему доверять, да и сейчас хочется. Он сказал, чтоб я верил ему, но чему мне верить, если он меня бросил. Бросил, практически ничего не объяснив... Еще больше меня сводит с ума эта неизвестность, когда я не могу понять, в чем дело и что вообще происходит между нами. Почему он сначала проявляет ко мне заботу, причем такую приятную, в которой чувствуется отдача, тепло, а сейчас как будто пытается избегать меня, просто не хочет иметь со мной ничего общего. Все после того, что произошло в ванной... Он ведь не делал ничего просто так, я видел, я мог заметить, что в этом не было чего-то вроде банального интереса, у него не было каких-нибудь своих замыслов, по крайней мере, я этого не заметил. Он делал все, не думая, за него действовало его желание, он просто хотел этого. И он не хотел причинять боль, я знаю это, потому что, если хотел бы, то наверняка не остановился бы. Тогда что произошло? Он испугался? Пожалел? Или вообще обиделся? Хотя последнее меньше всего походит на поведение Фрэнка, да и в остальном мне трудно понять его поступок. Я так плохо знаю его, но уже успел доверить ему свою жизнь... У всех должен быть хотя бы один человек, которому ты мог бы доверять, и мне показалось, что я нашел для себя такого человека. Ведь Фрэнк действительно стал таким для меня, но я, наверное, так и не стал чем-то значимым для него, если он избегает меня и так поступает со мной. Что ж, этого, пожалуй, следовало ожидать. Он же сказал мне, что это только помощь и ничего больше, но мне все же хотелось бы надеяться на что-то большее и я до сих пор надеюсь, не смотря на то, что теперь уже все мои надежды превратились в какую-то несбыточную мечту. Но ведь невозможно запретить человеку мечтать и пока что это вполне законно. А мечты – это, наверное, единственное, что есть у меня...

Дата добавления: 2015-10-21