Она резко вскочила, но тут же пожалела об этом – мир вокруг закачался, и пришлось схватиться за стену. Волк молча оглядывал комнату до тех пор, пока их взгляды не пересеклись. В его глазах невозможно было прочитать решительно ничего, а вот в ее взгляде с каждой секундой росли гнев и ненависть.
– Скарлет. – На его лице промелькнула тень неуверенности.
Поднявшееся отвращение прорвалось наружу, и Скарлет закричала. Она даже не осознала, как оказалась на другом конце комнаты, но очень отчетливо ощутила удары, которые обрушила на его челюсть, ухо, грудь. Удары болью отдавались в руках.
Пять ударов он принял спокойно, только скривился, и лишь тогда остановил ее, схватив за запястья.
Скарлет отпрянула, целясь пяткой ему в колено, но он развернул ее так быстро, что она потеряла равновесие и оказалась прижата к нему спиной.
– Отпусти! – завопила она, топая ногами, стараясь попасть ему по пальцам, крича и брыкаясь, но если ей и удалось достичь цели, он не подал вида. Вывернув шею, она клацнула зубами, хотя укусить его надежды не было. Вместо этого, мучительно изогнувшись, она сумела-таки плюнуть ему в подбородок.
Он снова скривился, но не отпустил ее. Даже не посмотрел на нее.
– Предатель! Ублюдок! Отпусти!
Скарлет подняла ногу, чтобы опять попытаться лягнуть, но тут он ослабил хватку, и она, взвизгнув, упала вперед. Стиснув зубы, она торопливо отползла подальше. Колени пульсировали от боли, и пришлось снова держаться за стену, чтобы подняться на ноги. Она развернулась к нему. Желудок скрутило, словно ее вот-вот стошнит от ненависти, отвращения и ярости.
– Что? – прорычала она. – Что тебе надо?
Волк запястьем стер слюну с подбородка.
– Мне надо было тебя увидеть.
– Зачем? Чтобы позлорадствовать, как ловко ты меня одурачил? Как легко было убедить меня, что ты… – Ее передернуло. – Поверить не могу, что позволила тебе до себя дотронуться. – Поежившись, она потерла плечи ладонями, прогоняя воспоминание. – Проваливай! Оставь меня в покое!
Волк не шелохнулся и долго ничего не говорил.
Крутанувшись на месте, Скарлет скрестила руки на груди и уставилась в стену, дрожа.
– Я во многом тебе солгал, – начал он наконец.
Она фыркнула.
– Но все извинения были искренними.
Скарлет насупилась; перед глазами по стене плясали яркие пятна.
– Я не хотел тебе врать, не хотел тебя пугать и… и я пытался, еще в поезде…
– Не смей. – Она обернулась к нему, впившись ногтями в собственную кожу, чтобы не броситься на него снова и не выставить себя еще большей дурой. – Даже не пытайся говорить об этом и оправдывать все, что натворил. Что вы сделали с моей бабушкой!
– Скарлет… – Он шагнул вперед, но она выставила ладони перед собой и отшатнулась, упершись ногами в матрас.
– Не подходи ко мне. Я не хочу тебя видеть. Не хочу слышать. Я лучше умру, чем позволю тебе еще раз меня тронуть.
Он проглотил комок в горле. На лице его мелькнула боль, но Скарлет это только сильнее разозлило.
Волк бросил взгляд на дверь, и она, взглянув следом, заметила, что снаружи стоит все тот же стражник и наблюдает эту сцену, будто «мыльную оперу» на нетскрине. Внутри все перевернулось.
– Мне грустно это слышать, Скарлет, – сказал Волк, снова посмотрев на нее. В его голосе больше не слышалось вины, он теперь звучал жестко и по-деловому. – Потому что я пришел не извиняться. Мне нужно кое-что другое.
Она выпрямилась.
– Мне плевать, что тебе там…
Одним рывком он оказался рядом, зарылся пальцами в ее волосы, прижал к стене. Губами заглушил ее изумленный возглас, а потом и гневный вопль. Она попыталась оттолкнуть его, но это было все равно что пытаться раздвинуть железные прутья решетки.
Вдруг Скарлет почувствовала у себя во рту его язык и изумленно распахнула глаза. От возмущения она уже подумала укусить его, но тут ощутила что-то еще. Во рту оказалось что-то маленькое, плоское и твердое. Каждая мышца в ее теле напряглась.
Волк отстранился, ослабил хватку, теперь уже мягко держа ее затылок в ладони. Его шрамы расплывались у нее перед глазами. Никак не получалось отдышаться.
И тут он прошептал, так тихо, что ей едва удалось уловить слова, хоть они и обожгли ей губы горячим дыханием.
– Подожди до утра, – сказал он. – Сегодня в мире будет неспокойно. – А потом зажал между пальцами рыжий завиток и внимательно вгляделся в него, щурясь, будто прикосновение доставляло ему боль.
С новой волной негодования Скарлет оттолкнула Волка и проскользнула у него под рукой. Забившись в угол камеры, она опустилась на кровать, зажала рот ладонью, а другой оперлась о стену, чтобы удержать равновесие.
Все тело горело, и она не шевелилась, пока Волк не выскользнул за дверь. Решетка открылась и снова захлопнулась.
Стражник ухмыльнулся.
– Что ж, у всех свои слабости, – сказал он. Их шаги начали удаляться по коридору и наконец совсем стихли.
Откинувшись на стену, Скарлет выплюнула непонятный предмет.
В ее ладони, поблескивая, лежал крошечный чип.
Книга четвертая
А это чтобы съесть тебя, дитя мое[4].
Глава 35
– Слушай, да ничего с ней не будет.
Вырванная из раздумий Зола подскочила на месте. Торн вел маленький шаттл в сторону городка Рьё, и, к ее великому изумлению, они до сих пор не упали и не разбились.
– С кем ничего не будет?
– С Эмили. Не мучайся, что тебе пришлось вырубить ее своими лунными трюками. Наверняка проснется свежей и отдохнувшей.
Зола поджала губы. Ее мысли были настолько заняты тем, что нужно найти аккумулятор для корабля и вернуться, пока на ферму не явился кто-нибудь еще, что она едва помнила о блондинке, которую они там оставили. Удивительно, но стоило решиться на то, чтобы внушить девушке чувство доверия, как все сомнения и чувство вины рассеялись. Осталось лишь ощущение легкости, естественности, правильности.
Эта легкость пугала ее даже больше, чем пропавшее чувство вины. Если ей самой дар уже казался естественным – всего после нескольких дней тренировок, – то какие могут быть у нее шансы против мага? А уж тем более против самой королевы?
– Я только надеюсь, что к тому времени как она проснется, мы будем уже далеко, – пробормотала она и, снова повернувшись к окну, поправила стянутые в хвост волосы, глядя на призрачное отражение. Ее карие глаза и невыразительные черты едва угадывались в нем. Она наклонила голову, задумавшись, как выглядит, скрытая чарами. Ей этого, конечно, не узнать. Зеркала на чары не реагируют. Но Торна она, без сомнения, впечатлила, а Кай…
«На тебя еще больнее смотреть, чем на нее».
От его слов каждая клеточка ее тела налилась тяжестью.
Внизу показался город, и Торн рывком пошел на снижение. Золу тряхнуло, и она схватилась за ремень безопасности на поясе.
Торн выровнял корабль и кашлянул.
– Там ветер был…
– Не сомневаюсь. – Она бессильно откинула голову на спинку сиденья.
– Ты сегодня даже мрачней обычного, – заметил Торн, ущипнув ее за подбородок. – Расслабься. Может, Мишель Бенуа мы и не нашли, зато убедились, что принцесса была у нее. Это хорошо. Уже прогресс.
– Мы нашли разгромленный дом, и нас узнал первый же человек, который попался на пути.
– Да, потому что мы знамениты. – Он пропел последнее слово с какой-то даже гордостью. Зола закатила глаза, и он ткнул ее локтем. – Да ладно тебе, могло быть хуже.
Она посмотрела на него, приподняв бровь, отчего его ухмылка стала только шире.
– По крайней мере, мы есть друг у друга. – Он раскинул руки, как будто хотел заключить ее в объятия, не будь они пристегнуты ремнями к своим местам. Нос корабля повело вправо, и Торн снова поспешно схватился за руль, выровняв его как раз вовремя, чтобы избежать столкновения со стаей голубей.
Зола рассмеялась, прикрывшись металлической рукой.
Только когда Торн кое-как приземлился на булыжную мостовую переулка, она начала осознавать, какая это была ужасная идея. Но выбора у них не было – чтобы вернуть «Рэмпион» в космос, нужна энергия.
– Нас увидят, – сказала она, сходя с корабля и оглядываясь. Вокруг было пусто и тихо, вековые каменные здания и серебристые клены укрывали улицу тенью. Но окружающее спокойствие не утихомирило нервозность Золы.
– Самое время тебе потренировать свою волшебную промывку мозгов и убедить всех, что они нас вообще не видят. Точнее, наверное, все-таки видят, просто не узнают. Ой, а ты сможешь сделать нас невидимыми? Это бы не помешало.
Зола сунула руки в карманы.
– Не уверена, что готова дурачить целый город. И вообще мне это не нравится. Ощущение, будто я какая-то… злая ведьма.
Она понимала, что ее внутренний детектор лжи показал бы сейчас положительный результат. Но ощущение было, наоборот, слишком естественным – наверное, поэтому оно и казалось таким чудовищно неправильным.
Торн зацепил большие пальцы за ремень и огляделся, сияя голубыми глазами. В своей модной кожаной куртке он смотрелся довольно забавно посреди провинциального городка и все же держался с таким видом, словно ему было знакомо это место. С видом человека, который чувствует себя дома везде, где пожелает.
– Ты, может, лунатик и чокнутая, но ты не злая. Пока ты используешь чары, чтобы помогать людям – и, что еще более важно, мне, – тебе не в чем себя винить. – Он помедлил у грязной витрины обувного магазина, чтобы поправить прическу, а Зола только рот открыла в изумлении.
– Надеюсь, ты не думаешь, что это звучало ободряюще.
Торн с ухмылкой кивнул на следующий магазин.
– Пришли. – Он толкнул скрипучую деревянную дверь.
Их приветствовали гулкий перезвон цифровых колокольчиков и запах машинного масла и горелой резины. Зола втянула носом родной воздух. Запчасти. Машины. Вот теперь уже она почувствовала себя дома.
Снаружи магазин казался просто милой маленькой лавочкой с каменным фасадом и деревянными оконными рамами, но теперь перед глазами развернулось огромное помещение, протянувшееся через весь квартал. Ближе ко входу стояли высокие железные стеллажи с запчастями для андроидов и нетскринов. В глубине виднелись детали более крупных механизмов: хуверов, тракторов и кораблей.
– Идеально, – прошептала она и двинулась к дальней стене.
Они прошли мимо стойки, за которой сидел молодой прыщавый кассир, и Зола тут же призвала на помощь чары, скрыв их с Торном под первой пришедшей в голову личиной – грязных, неряшливо одетых рабочих, – хотя едва ли это было необходимо. Парень не соизволил им даже кивнуть; все его внимание было сосредоточено на портскрине, из которого доносилась бодрая музыка какой-то игрушки.
Зола обошла стеллаж с конвертерами и заметила у одной из лебедок огромного, словно гора, мужчину – единственного, кроме них, покупателя во всем зале. Однако вместо того, чтобы смотреть на полки, он сосредоточенно ковырялся в ногтях, а встретив взгляд Золы, насмешливо ухмыльнулся.
Спрятав металлическую руку в карман, она нащупала вибрации его мыслей и изменила их направление. «Мы тебе не интересны».
Но его ухмылка лишь стала шире, отчего ее пробрала дрожь. Через секунду он отвернулся, и Зола прокралась в проход между стеллажами, одновременно стараясь поддерживать чары и копаясь в кучах запчастей, пока не нашла то, за чем они пришли. Она схватила деталь с полки, охнув от тяжести, и поспешила обратно к выходу.
Как только они скрылись из поля зрения незнакомца, Торн выдохнул.
– Он меня напугал.
Зола кивнула.
– Иди заводи двигатель, вдруг придется сматываться. – И она со стуком уронила свою ношу на стойку перед кассиром.
Тот даже глаз не поднял и, одной рукой продолжая играть, протянул к ней другую со сканером. Красный огонек скользнул по поверхности стойки.
У Золы все внутри застыло от ужаса.
– Э-э-э…
Парень наконец оторвался от игры и окинул ее раздраженным взглядом.
Зола сглотнула. У них не было ни чипов, ни других способов оплаты. Как выкрутиться с помощью магии? Вот у Леваны, наверное, это бы не вызвало трудностей…
Не успела она открыть рот, как перед глазами мелькнуло что-то блестящее.
– Этого хватит? – спросил Торн, протягивая позолоченные цифровые часы с портскрином. Зола узнала в них те, что были на Алаке, хозяине ангара в Новом Пекине.
– Торн! – зашипела она.
– Тут не ломбард, – сказал парень, опустив сканер на стойку. – Вы платить будете или нет?
Зола сердито посмотрела на Торна, но вдруг заметила, что из-за дальних стеллажей показался тот странный незнакомец. Он направился к ним, насвистывая веселый мотивчик, а потом вынул из кармана рабочие рукавицы и демонстративно натянул одну из них на левую руку.
С колотящимся сердцем Зола снова обернулась к парню за кассой.
– Тебе нужны эти часы, – сказала она. – Их хватит, чтобы оплатить покупку, и ты не станешь доносить на нас за то, что мы сделали.
Глаза кассира остекленели. Он начал было кивать, но Торн уже сунул ему в руку часы, а Зола схватила деталь со стойки, и оба стремительно покинули магазин, оставив за спиной перезвон фальшивых колокольчиков.
– Больше не воровать! – сказала она, вышагивая в ногу с Торном.
– Эй, между прочим, эти часы нас только что спасли.
– Это я нас только что спасла, и, кстати, если ты уже забыл, мне совсем не нравится проделывать с людьми такие трюки.
– Даже чтобы спасти свою шкуру?
– Да!
В углу поля зрения мигнул огонек, предупреждая о входящем сообщении.
Через секунду перед глазами Золы побежали слова:
Нас засекли – полиция. Постараюсь не пускать их внутрь как можно дольше.
Она споткнулась посреди улицы.
– Что? – спросил Торн.
– Ико. Корабль нашли полицейские.
Торн побледнел.
– Значит, по шмоткам пройтись времени нет.
– И искать тело андроида тоже. Быстрей.
Зола бросилась бежать. Торн не отставал, но только они завернули за угол, как оба резко замерли на месте.
Между ними и шаттлом стояли двое полицейских – один из них сверял модель корабля с чем-то у себя на портскрине. На ремне у другого пикнуло. Он потянулся к поясу, и Зола с Торном, отпрянув, спрятались за зданием.
Пульс Золы бешено колотился. Она подняла взгляд на Торна, но тот изучал ближайшую витрину. Кривая надпись на стекле гласила: «Таверна Рьё».
– Сюда, – сказал он и потащил ее мимо кованых столиков прямо к двери.
В таверне воняло выпивкой и горелым жиром, вокруг стоял гул нетскринов, настроенных на спортивный канал, раздавались взрывы хохота.
Затаив дыхание, Зола сделала два шага вперед, а потом повернулась к выходу. Торн остановил ее.
– Ты куда?
– Слишком много людей. С полицейскими шансов больше. – Она оттолкнула его, но тут же замерла, заметив, что на булыжную мостовую за витриной опустился зеленый хувер с эмблемой войск Восточного Содружества. – Торн!
Его рука напряглась, и тут в таверне воцарилась тишина. Зола медленно обернулась. Десятки незнакомцев, раскрыв рты, смотрели на нее. На киборга.
– Звезды, – прошептала она. – Мне надо найти новые перчатки.
– Нет, тебе надо успокоиться и включить эти свои волшебные мозговые волны.
Зола шагнула ближе к Торну и подавила нарастающую панику.
– Мы свои, – пробормотала она. По спине тек пот. – В нас нет ничего подозрительного. Вы нас не узнаете. Мы вас не пугаем, не интересуем, не… – Ее голос затих сам собой, когда люди вокруг снова стали отворачиваться к своим тарелкам и напиткам и висящим за стойкой бара нетскринам. Зола продолжала повторять про себя: «Мы свои, ничего подозрительного», пока ее слова не создали вокруг них защитную ауру.
В них не было ничего подозрительного. Они были свои.
Она заставила и себя поверить в это.
Оглядев толпу, Зола заметила, что лишь одна пара глаз по-прежнему устремлена на нее. Глаза были неестественно голубые и весело блестели. Принадлежали они мускулистому мужчине за столиком в дальнем углу. На губах его играла улыбка. Встретившись взглядом с Золой, он откинулся на стуле и поднял взгляд к экранам.
– Пошли, – сказал Торн и повел ее к свободному столику.
От скрипа открывшейся за спиной двери Зола вздрогнула. Они сели за столик.
– Зря мы это сделали, – прошептала она, спрятав элемент питания рядом с собой на скамье. Торн не ответил, и оба склонили головы над столом, ожидая, пока красные униформы пройдут мимо. Раздался писк сканера, от которого у Золы в висках зашумела кровь, и последний из офицеров остановился.
Спрятав металлическую руку под стол, Зола выдвинула из пальца встроенный шприц со снотворным – с тех пор, как доктор Эрланд подарил ей эту руку, она ни разу им не пользовалась. Офицер все не отходил от их столика, и Зола заставила себя повернуться, мысленно повторяя: «Невиновные, нормальные, неотличимые от толпы».
В руках у офицера был портскрин с встроенным сканером чипов. Зола сглотнула и подняла взгляд. Он был молодой, лет двадцати с небольшим. На его лице отражалось недоумение.
– Что-то не так, месье? – спросила она, с отвращением слыша в собственном голосе такие же приторные нотки, как у королевы Леваны.
Он заморгал. Остальные двое – мужчина и женщина – тоже обратили на них внимание и застыли.
От шеи вниз по телу поползло противное ощущение жара. Зола стиснула кулаки. Поток пульсирующей в воздухе энергии был почти виден невооруженным глазом. Оптобионика начала нервничать и гнала перед глазами предупреждающие сообщения о гормонах и химическом дисбалансе, а Зола отчаянно пыталась взять свой дар под контроль. «Я невидима. Я не важна. Вы меня не узнаете».
Пожалуйста…
«Не узнавайте меня».
– Месье?
– Вы… э-э-э… – Его взгляд скользнул от портскрина к ее лицу, и он тряхнул головой, сбрасывая наваждение. – Мы кое-кого ищем, и тут сказано… Вы, случайно, не…
Теперь на них смотрели абсолютно все. Официантки, посетители, жуткий незнакомец со странными глазами. Умоляй не умоляй, невозможно сделать себя невидимой, если с тобой заговорил иностранный военный. От усилий у Золы начала кружиться голова. Температура все больше поднималась, на лбу выступили капли пота.
Она сглотнула.
– Все нормально, месье?
Он сдвинул брови.
– Мы ищем девушку… подростка… из Восточного Содружества. Вы, случайно, не… Линь…
Зола подняла брови, изображая недоумение.
– …Пиона?
Глава 36
Улыбка примерзла к лицу Золы. Имя Пионы камнем ударило ее в грудь, вышибив воздух из легких. Перед глазами поплыли воспоминания. Вот Пиона в карантине, испуганная и потерянная. Вот она умирает, а антидот по-прежнему зажат у Золы в руке.
Вспышка боли огнем пробежала по мышцам. Вскрикнув, Зола вцепилась в крышку стола, едва не упав на пол.
Офицер отпрянул, и его напарница воскликнула:
– Это она!
Зола почувствовала, как стол сдвинулся в ее сторону – это Торн вскочил на ноги. Прошло несколько секунд, прежде чем жгучая боль отступила. На языке остался соленый привкус. Кто-то вскрикнул, сквозь путаницу мыслей пробился скрип отодвигаемых стульев. Женский голос произнес:
– Линь Зола, вы арестованы.
На сетчатке загорелась красная надпись:
Внутренняя температура выше рекомендуемых показателей. Автоматическое отключение через одну минуту.
– Линь Зола, медленно поднимите руки. Не делайте резких движений.
Она заморгала, прогоняя туман, застилавший глаза, сквозь который едва различала офицера, целившегося ей в лоб из пистолета. За спиной офицера Торн замахнулся, целясь в нос его молодому напарнику, тот увернулся и ответил на удар. Женщина выхватила пистолет и направила на дерущихся – сцепившись, они уже рухнули на ближайший столик.
Зола глубоко вдохнула, радуясь, что под кожей остался лишь отголосок боли.
Пятьдесят секунд до автоматического…
Она медленно выдохнула.
Автоматическое отключение отложено. Температура понижается. Выполняется охлаждение.
– Линь Зола, – повторила женщина. – Заведите руки за голову. У меня инструкция стрелять на поражение, если понадобится.
Поднимая ладонь перед лицом, Зола заметила, что совсем забыла про открытый палец, из которого торчала игла дротика с транквилизатором.
– Медленно выйдите из-за стола и повернитесь.
Женщина отступила, чтобы дать ей место. У нее за спиной захрипел Торн – получил кулаком в живот и согнулся пополам.
От этого звука Зола дернулась, но не стала сопротивляться, ожидая, когда все внутри успокоится и пройдет слабость. Она готовила мозг к новой попытке, понимая, что у нее будет только один шанс.
Зола поднялась из-за столика в тот самый момент, когда на запястьях Торна защелкнулись наручники. Она повернулась и краем глаза заметила, как офицер потянулся к поясу.
– Ты не хочешь этого делать, – сказала Зола, и ее снова передернуло от чарующего спокойствия в собственном голосе. – Вы хотите нас отпустить, – продолжила она, обращаясь к троим военным – и ко всем в таверне, даже испуганным завсегдатаям, прижавшимся к дальней стене. В голове гудело от новообретенной силы, от ощущения контроля и власти. – Вы все хотите нас отпустить.
Женщина-офицер опустила руки по швам.
– Мы хотим вас…
По залу прокатился гортанный рык. Сидящий за спиной офицера мужчина с голубыми глазами попытался встать, но вдруг опрокинулся на свой столик. Ножки подломились под его весом, и все вместе рухнуло на пол. Посетители, сидевшие рядом, шарахнулись в стороны, и всеобщее внимание обратилось на мужчину. Зола бросила взгляд на Торна; тот, по-прежнему со скованными за спиной руками, тоже наблюдал за происходящим.
Незнакомец оскалился. Он теперь стоял на четвереньках, по его подбородку стекала слюна. Глаза под темными бровями загорелись зловещим светом, и в них появилась бешеная кровожадность, от которой у Золы свело желудок. Он впился ногтями в деревянный пол и обвел взглядом толпу, с ужасом глядящую на него.
Из глотки его вырвался вой, верхняя губа вздернулась, являя взгляду зубы, больше похожие на звериные, чем на человеческие.
Зола отшатнулась, вжавшись в скамью, уверенная, что из-за перегрева что-то в ее оптобионике расплавилось и теперь посылает ей неверные сигналы. Но зрение так и не прояснилось.
Военные синхронно направили пистолеты на мужчину, но он не выказал ни малейшего беспокойства. Ему словно доставляли удовольствие крики ужаса и то, как все расступились.
Внезапно он бросился на ближайшего офицера – тот не успел даже нажать на курок – и схватил его за голову; раздался громкий хруст, безжизненное тело рухнуло на пол. Его движения были настолько быстрыми, что казались размытыми.
Таверну заполнили крики. Все бросились к двери, пробираясь по опрокинутым столам и стульям. Не обращая внимания на толпу, незнакомец ухмыльнулся Золе. Она, трясясь, отступила назад.
– Привет, малышка, – сказал он голосом, слишком человеческим… слишком сдержанным. – Кажется, это тебя ищет моя королева.
Он бросился на нее. Зола отшатнулась, крик застрял у нее в горле.
И тут между ними прыгнула женщина-офицер – лицом к Золе, с распростертыми руками и совершенно пустым выражением лица. Ее безжизненные глаза продолжали смотреть на Золу, даже когда нападающий взвыл от ярости и схватил ее сзади. Обвив руку вокруг шеи женщины, он запрокинул ей голову и вонзил клыки в горло.
Она не закричала. Не дернулась.
Из глотки вырвалось кровавое бульканье.
Раздался выстрел.
Обезумевший мужчина взревел, поднял тело в воздух и, размахнувшись, швырнул через зал, будто собака резиновую игрушку. В тот момент, когда оно рухнуло на пол, прозвучал второй выстрел, и пуля вонзилась ему в плечо. С рыком он рванулся вперед, одной рукой выхватив пистолет у последнего из трех военных. Другой он с размаху ударил того по лицу, оставив красные царапины от когтей.
Зола не могла отвести ошеломленного взгляда от женщины, из глаз которой капля за каплей утекала жизнь. В горле застрял крик. Сердце билось так сильно, будто вот-вот проломит грудную клетку. Перед глазами поплыли белые точки. Она не могла вздохнуть.
– Зола!
Бессмысленным взглядом она обвела комнату и увидела, как из-за опрокинутого стола выбирается Торн с руками, по-прежнему закованными в наручники. Он рухнул на колени у ее скамьи.
– Давай, сними наручники!
Легкие у нее горели. В глазах жгло. Воздух застрял в горле.
– Я… я ее убила… – пробормотала она.
– Что?
– Я убила… Она была…
– Зола, нет времени сходить с ума!
– Ты не понимаешь. Это я. Я…
Торн дернулся вперед и треснул ее по лбу собственным лбом с такой силой, что она взвизгнула и упала на скамью.
– Соберись и помоги мне расстегнуть эту хреновину!
Зола схватилась за стол и рывком подняла себя на ноги. Сквозь боль посмотрела на Торна, моргая, а потом перевела взгляд на тело, лежащее у стены со свернутой под странным углом шеей.
Пытаясь успокоить мозг и осознать происходящее, она бросилась вперед и потянула Торна за собой через перевернутые стулья.
Присев возле первого погибшего офицера, она схватила его за руку и подняла запястье. Торн поднес к нему руки, и наручники, мигнув, раскрылись.
Отпустив безвольную руку, Зола поднялась и рванула к двери, но что-то схватило ее за волосы и дернуло назад. Она с криком упала на стол, раздавив какие-то стеклянные бутылки. По спине расползлось мокрое пятно алкоголя.
Обезумевший незнакомец плотоядно склонился над ней. С его губ и из ран капала кровь, но он, кажется, даже не замечал этого.
Зола попыталась отползти назад, но поскользнулась – в ладонь впился кусок стекла, заставив ее охнуть.
– Я бы спросил, что привело тебя в такую глушь, как Рьё, но, кажется, я и так уже знаю. – Он улыбнулся, но окровавленные клыки делали улыбку неестественной, ужасной. – Не повезло тебе, мы нашли старушку первыми. А теперь наша стая поймала вас обеих. Интересно, как меня наградят, когда я принесу королеве то, что от тебя останется, в коробочке.
Торн, зарычав, размахнулся стулом и сломал его о хребет незнакомца.
Тот отвернулся, и Зола воспользовалась этим моментом, чтобы соскочить со стола. Она упала на пол, а когда подняла глаза, незнакомец вонзил клыки в руку Торна. Раздался крик.
– Торн!
Зверь отстранился, скаля окровавленные зубы, и Торн рухнул на колени.
Голубые глаза сверкнули.
– Твой черед.
Он сделал два неторопливых шага к ней. Зола опрокинула стол, выставив его в качестве щита между ними, но незнакомец со смешком отшвырнул его ногой.
Встав, она подняла руку и выстрелила ему в грудь транквилизатором.
Он ощерился и пренебрежительно выдернул дротик из груди. Зола попятилась и, споткнувшись о стул, со вскриком упала на еще теплое тело мертвого офицера, который успел сделать два таких бессмысленных выстрела. Нападающий жутко ухмыльнулся и вдруг приостановился, побледнев. Жестокая улыбка исчезла с его лица; еще один шаг – и он ничком рухнул на пол.
Зола, вся сжавшись, уставилась на него, лежащего неподвижно посреди разгрома.
Он не шевелился, и она осмелилась бросить взгляд на мертвого офицера, чья кровь капала ей на ключицу. Скатившись с него, она подобрала пистолет, валявшийся на полу, и кое-как поднялась на ноги.
Схватив Торна за плечо, она сунула ему пистолет. Он застонал от боли, но не стал сопротивляться и позволил поднять себя на ноги и толкнуть в сторону двери. Вернувшись к столику, Зола сунула элемент питания под мышку и бросилась вслед за Торном.
На улице творился хаос; люди вопили, выбегали из зданий сломя голову, истерически рыдали.
Зола заметила, что двое полицейских, которые до того разглядывали их шаттл, теперь были заняты бегущей толпой. Разбилось стекло. Из окна выпрыгнул мужчина – тот самый жуткий бугай из магазина запчастей – и сразу же повалил одного из полицейских на землю. Его челюсти сомкнулись у того на шее.
К горлу Золы подступила тошнота; маньяк отпустил офицера и поднял окровавленное лицо к небу.
Раздался вой.
Протяжный, гордый, зловещий.
Дротик Золы вонзился в шею зверю, заставив его умолкнуть. Он успел только обратить на нее горящий взгляд и тут же повалился на бок. Но это было неважно. Пока Зола и Торн бежали к своему шаттлу, на вой кто-то отозвался, а потом еще и еще – не меньше десятка леденящих душу голосов со всех сторон приветствовали восходящую в небе Луну.
Глава 37
– Это что было? – прокричал Торн, поднимая шаттл в воздух. Они сорвались с места намного ниже и быстрее, чем позволяли правила, и вскоре оказались над лоскутным одеялом окружавших город полей.
Зола, все еще тяжело дыша, потрясла головой.
– Лунатики. Он упомянул королеву.
Торн с проклятием обрушил кулак на панель управления.
– Я знал, что они вроде как не дружат с головой – без обид, – но эти были совсем психи! Он мне чуть руку не отгрыз! А моя любимая куртка!
Зола бросила на него взгляд, но раненое плечо оказалось с другой стороны от нее. Зато хорошо был заметен красный след в том месте, где он стукнул ее лбом, чтобы вернуть в реальность.
Она прижала прохладные металлические пальцы к собственной голове, которая уже начинала пульсировать от боли, и тут заметила краем глаза строчку, на которую до того не обращала внимания.
Где вы???
– Ико паникует.
Торн обогнул брошенный на дороге трактор.
– Я и забыл про полицию! Как там мой корабль?
– Погоди. – Зола, которую замутило от резкого маневра, впилась руками в ремень безопасности и вызвала форму нового сообщения.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |