Экономическая теория марксизма 1 страница

Экономическая теория марксизма

В своей ипостаси экономиста Маркс продолжает жить и все еще актуален как ни один из авторов, которых мы рассматривали до сих пор. Маркс подвергался переоценке, пересматривался, опровергался, его хоронили тысячекратно, но он сопротивляется всякий раз, когда его пытаются отослать в интеллектуальное прошлое. Хорошо это или плохо, но его идеи стали составной частью того мира представлений, в рамках которого мы все мыслим. Сейчас никто не ратует за Адама Смита или Рикардо, но по-прежнему поднимается кровяное давление, как только Маркс становится предме­том исследования. Все это выдвигает проблемы интерпретации, ранее не встречавши­еся в данной книге. Трудность будет состоять в том, чтобы не позволить утопить Маркса в неомарксистских перетрактовках и отделить Маркса — классического эко­номиста от того ленинизированного его образа, который столь часто возникает в популярных дискуссиях. Существует еще одно затруднение: Маркс создал систему, которая охватила все социальные науки, и когда мы рассматриваем его экономичег скую теорию как таковую» мы поступаем несправедливо по отношению к его фило­софским, социологическим и историческим идеям. До определенной степени такая же проблема возникла, когда мы обсуждали Адама Смита, но только до определенной степени. Существует некая согласованность между всеми аспектами марксизма, ко­торая далеко превосходит усилия Адама Смита по созданию исчерпывающей полити­ческой экономии. И все же, для того чтобы данная глава не превратилась в целую книгу, нам придется выделить особо марксистскую экономическую теорию из марк­сизма как такового. Но даже в этом случае то, что нам остается, представляет огром­ную картину, задуманную по канве более грандиозной, чем что-либо, предпринятое до тех пор.

XX столетие стало свидетелем энергичного бунта, направленного против гранди­озных философских систем, таких, как марксизм, которые пытаются объяснить обще­ство во всех его аспектах. Мы живем в век специализации в области социальных наук в неменьшей мере, чем в области технологии. Но это как раз и есть основание для того, чтобы изучать Маркса. Что бы ни думали о конечной обоснованности (validity) марк­сизма, надо иметь довольно слабые умственные способности, чтобы не увлечься геро­ической попыткой Маркса дать обобщенное и систематизированное толкование "за­конов движения" капитализма.

1. Терминология

Нашей первой задачей будет объяснить, как Маркс использует трудовую теорию ценности для того, чтобы дать определение как относительных цен, так и нормы прибыли на капитал; другими словами, показать, как в его системе определяется понятие "прибавочной ценности" (surplus value). Это, как известно, довольно безрадо­стное занятие, и мы не можем обещать достаточной занимательности для чтения следующих страниц. Но как только будет понята во всех деталях теория прибавочной стоимости, речь пойдет о "законе движения" капитализма, а это уже захватывающий материал почти со всех точек зрения. Настоятельно просим читателя запастись тер­пением.

Так как в большей своей части экономическая теория марксизма преуспевает в атмосфере терминологической путаницы, нашим первым шагом должна стать догово­ренность об определении некоторых понятий. В данной главе мы будем последователь­но пользоваться прописными буквами для обозначения запасов, а строчными буквами — для обозначения потоков. У Маркса "постоянный капитал" с, определяется как сумма начисленного износа основного капитала и затрат сырья. Прибавляя сюда заработную плату производственных рабочих, v, то есть Марксов "переменный капи­тал", мы получаем поток совокупных капиталовложений k. Говоря другими словами, "основной капитал" Адама Смита плюс сырье эквивалентны "постоянному капиталу"¹ Маркса, тогда как "оборотный капитал" Смита за вычетом сырьевых материалов равняется марксову "переменому капиталу". Разделив составляющие потока k на соответствующие годовые коэффициенты оборачиваемости t_c и t_v или же умножив их на соответствующую выраженную в годах продолжительность срока службы, d_c и d_v, мы получаем фонд капиталовложений К. Далее, К ≡ С + У, где С означает стоимость капитального оборудования и запасов сырьевых материалов, а К есть величина обо­ротного капитала, необходимого для еженедельной выплаты заработной платы. Сле­дуя за Марксом далее, прибавочная ценность, s, в виде потока определяется как избыток валового дохода над издержками постоянного и переменного капитала. Для экономики в целом это выражается в превышении по стоимости чистого националь­ного продукта над фондом заработной платы. Валовой национальный продукт иден­тичен выражению с + v +s, тогда как чистый национальный продукт выражается в виде v + s. "Норма прибавочной ценности" здесь σ= s/v. Норма прибыли r, как ее определил Маркс, равняется отношению s/k. На базе основного капитала она равно­сильна отношению s/K ².

Не считая величин σ и r, в марксовой системе присутствует еще один фундамен­тальный относительный показатель — "органическое строение капитала" q. Маркс нигде не дает четкого определения этому понятию, пользуясь иногда выражением с/ (с + v), а раз или два — выражением³ v/ (с + v), при этом оба данные выражения являются относительными показателями для двух потоков. Но то, что имел в виду Маркс, — это, несомненно, отношение стоимости машин и оборудования к затратам на рабочую силу, С/ v. Умножая этот показатель на норму зароботной платы, причем v/N есть суммарный фонд заработной платы, разделенный на численность работаю­щего персонала, а также не принимая во внимание величину К как пренебрежительно малую, так что С ≡ К, мыв результате получаем знакомое понятие величины капи­таловооруженности одного работающего, а именно соотношение двух фондов

К/ v * v /N≡K/N≡Q

Маркс постоянно и довольно непринужденно смешивает понятия "запасы" и "потоки", не предупреждая об этом читателя. То, что он выражает через величину г, есть не что иное, как доля прибыли в капиталообороте; она равна норме прибыли на инвестиро­ванный капитал при условии, что совокупный основной капитал оборачивается один раз в год. Таким образом, имеем:

r≡s/(c/t_c+v/t_v)=s/(c+v), если t_c =t_v=1

Маркс довольно подробно обсуждает различные периоды обращения величин с и v во втором томе "Капитала", пользуясь величиной п вместо нашего t_c но постоянно теряет из вида различие между "запасами" и "потоками". Пока же мы будем следовать изло­жению самого Маркса, данному в первом томе "Капитала", и примем t_c = t_v =1: посто­янный капитал общества потребляется, следовательно, полностью и обновляется каж­дый год, и поэтому при неизменной норме заработной платы получаем q=Q.

2. Ценность и прибавочная ценность

Первый том "Капитала" имеет целью показать сущность прибыли как прибавочной стоимости, созданной в процессе труда. Из соображений удобства с самого начала можно допустить, что капиталовооруженность остается одинаковой во всех отраслях

экономики, хотя при этом важно отметить, что Маркс никогда, будь то явно или неявно, не делал такого допущения. Но раз уж мы сделали подобное допущение, то отсюда следует, что отношение прибыли к затратам на заработную плату остается неизменным для любого товара, а следовательно, и цены на товары будут различаться лишь постольку, поскольку одни из них воплощают больше живого и овеществленного труда — больше труда и больше капитала — по сравнению с другими. Короче говоря, все продукты труда обмениваются между собой в пропорции соразмерно труду, ове­ществленному в процессе их производства. Но если все цены соответствуют затратам труда, то как объяснить тот факт, что прибавочная ценность образуется даже тоща, коща работодатели платят рабочим лишь столько, сколько им необходимо для суще­ствования, и не больше? Конкурентная борьба заставит работодателей оплачивать экономическую ценность используемых ими трудовых услуг, каким бы ни был источ­ник прибавочной ценности, она появляется благодаря, а не вопреки конкуренции.

Ответ, который дает Маркс, сформулирован им на языке исторического отчужде­ния от прав собственности значительной части общества, которая вынуждена сущест­вовать за счет продажи своих трудовых услуг вследствие концентрации собственности в руках немногих. Рабочая сила становится товаром, продается на рынке подобно любому другому товару, по нормальной цене, которая определяется величиной рабо­чего времени, необходимого для производства жизненных средств, приобретаемых на заработную плату и обеспечивающих существование рабочих. Рабочая сила как товар продается и покупается по своей полной ценности, однако ценность продуктов, пол­учаемых в результате применения рабочей силы, превышает собственную ценность этой последней. Как сказал бы Маркс, "меновая ценность рабочей силы" покупается и оплачивается, но то, что приобретается на самом деле, — это "потребительная цен­ность труда". В соответствии с марксистскими представлениями только часть времени в течение рабочего дня работника затрачивается на возмещение эквивалентна его собственной ценности, т.е. жизненных средств, обеспечивающих существование рабо­чего; остальное время рабочего дня рабочий трудится на капиталиста. Прибавочная ценность есть не что иное, как "неоплаченный труд".

Маркс, как и Рикардо, сделал отсюда вывод о том, что прибыль, или суммарная прибавочная ценность, зависит от затрат на покупку жизненных средств. Прибавоч­ная ценность может быть увеличена или путем удлинения рабочего дня — "абсолют­ная прибавочная ценность", или посредством повышения производительности труда, сокращая таким образом время, необходимое для производства жизненных средств, — "относительная прибавочная ценность". "Норма эксплуатации", или "норма приба­вочной ценности", есть только функция непосредственно затраченного труда. Посто­янный капитал в форме машин и сырья лишь переносит свою ценность на продукт, но не создает дополнительной ценности. От переменного капитала он отличается потому, что покупается капиталистом и продается им же, тогда как переменный капитал продается рабочим, а приобретается капиталистом, и Марксу казалось очевидным, что прибавочная ценность не может возникать в процессе обмена между капиталистами. Верно то, что машины повышают производительность труда, а также то, что, посколь­ку суммы начисленного износа и ценность сырья входят в совокупную ценность конечного продукта, они прибавляются к ценности, созданной трудом. Но ценность, которую машины и сырье добавляют к труду, не превышает по величине ту ценность, по которой они были приобретены. Этим объясняется, почему совокупная ценность чистого национального продукта всецело состоит из затрат на заработную плату плюс надбавка, пропорциональная рабочему времени: v + σ(v). На языке национальных счетов сырье, а также эксплуатация машинного парка создают промежуточные про­дукты, очищенные от валового дохода. Тем не менее, процентный доход на постоян­ный капитал в марксовой схеме присутствует, однако он отнесен к категории приба­вочной стоимости при условии, — которое еще надо доказать — что он действительно является функцией непосредственно овеществленного труда.

3. Большое противоречие

До сих пор мы добросовестно следовали за изложением самого Маркса. Очевидно, что при такой постановке проблемы что-то неладно в самой аргументации. В рамках системы, в которой относительные цены соответствуют относительным величинам трудовой ценности, чистые продукты равных количеств труда продавались бы в обмен на одинаковое количество денег, если допустить, что ставки заработной платы в денежном выражении одни и те же по отраслям, то норма прибавочной ценности была бы везде одинаковой. Но органическое строение капитала q различно по отраслям. Если прибыль на одного рабочего s везде одинакова, в то время как капиталовоору­женность одного рабочего q меняется от одной отрасли к другой, то норма прибыли на единицу капитала r, будет изменяться обратно пропорционально колебаниям капита­ловооруженности одного работающего. Это значит, что чем выше механизация про­изводства, тем ниже норма прибыли, а это явно противоречит тому факту, что капи­талисты прибегают к замещению труда капиталом с целью получить в перспективе более высокие прибыли. Другими словами, если отношение s/v одинаково для всех отраслей, а с/ v различно, то s/ (с + v) также будет меняться от одной отрасли к другой. Но конкурентная борьба между капиталистами на деле выравнивает норму прибыли на капитал независимо от его органического строения. Здесь мы столкнулись с проти­воречием: имея одинаковое значение r и различные значения q, мы логически не можем иметь одно и то же s. Напомним, что r ≡ s/ (с + v) ≡ σ/ (q + 1): если одно соотношение остается неизменным от одной отрасли к другой, то и остальные два соотношения должны быть одинаковыми между отраслями. Но так как в действитель­ности q различно по отраслям, различным должно быть и а А это значит, что чистый продукт с одинаковым количеством овеществленного в нем труда не может быть продан за одно и то же количество денег, относительные цены не могут соответство­вать относительным трудовым ценностям.

С позиции самого Маркса, теория трудовой стоимости формально верна лишь в том случае, если мы согласимся на допущение, что не существует различий в капита­ловооруженности по отраслям. Каждый, кто читал Рикардо, едва ли будет удивлен таким выводом.

Принимая во внимание тот факт, что в реальном мире существуют значительные различия в показателе капиталовооруженности на одного рабочего, видимо, надо было бы отказаться от трудовой теории ценности как теории относительных цен: давление, под воздействием которого выравнивается норма прибыли, неизбежно при­водит к возникновению различий в норме прибавочной ценности между отраслями. Это и есть как раз то, чего мы должны были ожидать: разве прибыль в расчете на одного работника не есть функция производительности этого работника, которая, в свою очередь, выше там, где выше средняя капиталовооруженность рабочего? Но если величина трудовой ценности не соответствует ценам из-за колебаний показателя s от одного продукта к другому, тогда следует отказаться и от теории прибавочной ценно­сти. На величину прибавочной ценности, произведенной рабочим, очевидно, оказы­вает влияние сумма капитала, которым оснащен этот рабочий: прибавочная ценность не просто "экспроприированный труд". Но Маркс, конечно же, не отказывается от допущения, что прибыль зависит только от количества затраченого человеческого труда; величина а должна быть одинаковой во всех отраслях независимо от фактиче­ских колебаний в соотношении капитал-труд, а также от того факта, что прибыль на единицу совокупного капитала имеет тенденцию к выравниванию. Решение пробле­мы дается в третьем томе "Капитала", в котором Маркс превращает "ценности" в "цены". Так называемая проблема превращения форм заслуживает внимательного рассмотрения, впрочем, не ради самой проблемы, а потому, что здесь налицо первая и единственная в истории экономической мысли попытка довести трудовую теорию стоимости до ее логического завершения. Данный раздел не прост для понимания: он подобен составной картинке-загадке. Но никто не сможет осилить сей tour deforce, т.е. теорию прибавочной ценности, без того, чтобы не взять на себя труд разложить головоломку на ее составные части.

4. Проблема превращения форм

Для того чтобы лучше понять разрешение "большого противоречия", предпринятое Марксом, рассмотрим данный им числовой пример (см. табл. 7-1). Предполагается, что экономика состоит из пяти отраслей, и ни один продукт не входит в процесс производ­ства другой отрасли. Величина вложенного капитала одна и та же во всех отраслях и составляет 100 единиц. Скорость обращения переменного капитала везде равна 1, тогда как скорость обращения постоянного капитала в значительной степени разли­чается по отраслям. Прибавляя ценность реально израсходованного основного капи­тала к выплаченной заработной плате, мы получаем "цену издержек" (cost prize) при производстве товара. При величине σ = 1 трудовая ценность всякого товара эквива­лентна цене издержек плюс надбавка, пропорциональная затратам на заработную плату. До сих пор мы следуем за рассуждением, изложенным в первом томе⁴. Здесь мы должны принять во внимание, что капиталисты продают продукты фактически по "ценам производства": к "цене издержек" они прибавляют равномерную надбавку, пропорциональную величине совокупного инвестированного капитала, независимо от доли заработной платы в валовых издержках. Поэтому в то время, как "ценности" равняются выражению с + v + σ(v), "цены производства" эквивалентны выражению с + v + r (С + V).

Мы нашли, что ни в одном из приведенных выше случаев "ценность" не соответст­вует "цене производства". И все же, обратите внимание, сумма отклонений цен от ценностей равна нулю. Более того, эти отклонения примечательным образом соотно­сятся с органическим строением капитала в каждой отрасли. Средний показатель

строения капитала в экономике в целом выражается как q₀ = 390/100 = 3,55. В тех случаях, когда органическое строение капитала в одной из отраслей превышает ука­занный выше средний показатель, как, например q₁, q₄ и q₅, продукт продается по цене выше его ценности; напротив, если показатели строения капитала ниже общественно средней величины, цена оказывается меньше ценности. Очевидно, что, если бы мы имели отрасль, где строение капитала было бы равным среднеобщественному показа­телю q_o, тогда цены действительно совпадали бы с ценностями. Мы позволим себе показать это на простом примере, включающем три различные отрасли, исходя из предпосылки самого Маркса, при этом предполагается из соображений удобства, что t_c и t_v равны единице, так что (с + v) = (С + V) (см. табл. 7-2).

Как происходит, что в отрасли II цена продукта в точности равняется величине его трудовой ценности? Очевидно потому, что q₂ = q_o, а это значит, что доля труда в цене издержек в отрасли II идентична доле труда в цене издержек выпускаемой продукции в целом, т.е. равна 1/3. Уловка в аргументации Маркса очень проста: во-первых, общую

сумму прибавочной ценности мы выводим из величины задействованного переменно­го капитала; затем мы рассчитываем среднюю норму прибыли на совокупный инве-

стированный капитал, разделив суммарную прибавочную ценность на величину со­вокупного капитала всех отраслей; и наконец, к цене издержек мы прибавляем при­быль по текущей ставке для того, чтобы получить цены C + V+r(C + V) = (1 + r) (С + V). Ясно, что отклонения цены от ценности должны в совокупности элиминироваться, так как, по нашему определению, суммарная прибыль л должна равняться суммарной прибавочной ценности ∑s. Различные отрасли участвуют в распределении общего фонда прибавочной ценности не в пропорции к их переменно­му капиталу, а пропорционально доле их суммарного капитала. Но при определении ∑s= π мы должны быть уверены, что отрасль, где q_i = q_o, будет продавать свой продукт по цене, эквивалентной его ценности, по той простой причине, что эта отрасль пол­учает прибыль, точно соответствующую величине ее прибавочной ценности. Повто­рим: совокупный прибавочный продукт происходит в результате приложения данной величины σ к v, совокупная прибыль получается приложением данной величины r к v/ (с + v). Отрасль, в которой q = с/ v = q_o, представляет скалярную модель всей эко­номики. Но откуда мы можем знать, что прибыль в своей совокупности определяется посредством приложения коэффициента а только к переменному капиталу? Мы этого и не знаем. Это именно есть то, что следует доказать. Однако Маркс, вместо того чтобы это доказать, допускает справедливость этого с самого начала.

Для того чтобы убедиться в том, что мы правильно усвоили логику аргументации, воспроизведем ее несколько иначе. Цена будет больше или меньше, чем ценность, в зависимости от того, больше или меньше q по сравнению с q_o. В силу тождества ценности сумме с + v + s, причем ∑ s ≡π, следует, что при данной величине а любая отрасль, в которой q < q_o, получит более высокую норму прибыли. Так как это всего только средняя норма, то заработанная этой отраслью прибыль будет меньше, чем прибавочная ценность, произведенная в отрасли; именно по этой причине цена ее изделий становится меньше их ценности. И наоборот, отрасли с высокой степенью механизации продают продукцию по ценам, превышающим ее ценность, присваивая таким образом прибавочную ценность из других отраслей. Межотраслевое выравни­вание нормы прибыли приводит к перераспределению прибавочной ценности из тру­доемких отраслей в отрасли капиталоемкие. Отрасль со средней степенью механиза­ции остается не затронутой этим процессом. И отсюда Маркс делает вывод о том, что "сумма цен равняется сумме ценностей", т.е. ВНП, измеренный в ценах, равен ВНП, измеренному в трудовых ценностях⁵.

5. Решение проблемы превращения форм

Отвлекаясь от подлинного смысла доводов Маркса, остается показать, что названная проблема допускает единственно правильное решение, когда в цены превращаются ценности затрат и выпуска. В Марксовом решении, только что представленном схе­матически выше, одинаковая норма прибыли рассчитывается в отношении к ценно­сти инвестированного капитала, а затем выпущенная продукция выражается в пере­воде на цены вместо ценностей. Но очевидно, что при расчете цен следовало бы преобразовывать как входные затраты, так и выход продукции. Сам Маркс не дает

общего решения, но нетрудно показать, что на деле в цены можно преобразовывать все ценности. Прочитывая табл. 7-3 по горизонтальным рядам, имеем для каждой отрасли входные затраты в соответствии с их источниками, включая происшедшую из них добавку. Прочитывая таблицу по столбцам сверху вниз, мы получаем распре­деление выпускаемой продукции для каждой отрасли в соответствии с ее конечным назначением. В условиях стационарного развития, т.е. "простого воспроизводства" по Марксу, когда вся прибавочная ценность затрачивается капиталистами на предметы роскоши, сумма в каждом ряду равнялась бы сумме величин, расположенных в соот­ветствующем столбце. Но в условиях "расширенного воспроизводства" это будет не так. Отрасль I выпускает продукцию производственного назначения, используемую для дальнейшей обработки. Отрасль II производит жизненные средства, потребляе­мые рабочими, а отрасль III изготовляет предметы роскоши, которые покупают капи­талисты. Итак, имеем π = r(c_ip₁ + v_ip₂), и принцип одинаковой прибыльности, по ко­торому r = π₁/ (c₁ p₁+ v₁p₂)=π₂/ ( c₂ p₁+ v₂p₂) и так далее. Так как o₁p₁ = (1 + r) (c₁ p₁+ v₁p₂) и о₂p₂= (1 +r) ( c₂ p₁+ v₂p₂), причем предметы роскоши не рассматривают­ся как вводимые затраты, можно записать

i + r= o₁p₁ /(c₁ p₁+ v₁p₂) = о₂p₂ / ( c₂ p₁+ v₂p₂) (1)

Произведя операцию перекрестного умножения в правой части уравнения (1), пол­учим

(o₁c₁)p₁²+(o₁ v₂+ o₂c₁) p₁ p₂ -(о₂v₁)p₂² = 0 (2)

или, разделив на р₂², имеем

(o₁c₁)p₁²/ р₂² +(o₁ v₂+ o₂c₁) p₁/ p₂ - (o₂v₁) = О (3)

Определяя х = p₁/ p₂, мы видим, что имеем дело с известным квадратичным урав-

нением общего вида ах^г + Ьх + с, решением которого будет x = (-b±√b² - 4ас)/2а. Отбросив отрицательный корень величины х как не имеющий экономического смыс­ла, приходим к выводу, что положительный корень выражениях x ≡ p₁/ p₂ и есть реше­ние уравнения (3). Не входя в подробности утомительных алгебраических расчетов, мы можем заключить, что определенно должно быть некоторое множество относи­тельных цен p₁/ p₂, удовлетворяющих уравнению (1). Это, в свою очередь, означает, что норма прибыли r, так же как и р_з, может быть определена. Таким образом, исходная система ценовых уравнений даст однозначное определение величины r и всех трех цен для любого вида товаров.

Наша модель с тремя отраслями имеет излишне ограничительный характер: в ней допускается, что конечное назначение каждого продукта предопределено характером той отрасли, в которой продукт производится. Но, как было показано, превращение ценностей в цены, основанное на принципе одинаковой прибыльности, может быть выполнено также для n-кратного числа подразделений экономики со всевозможным конечным назначением каждого отдельного продукта. До сих пор, пока мы имели дело с относительными ценами, проблем не возникало. Но для того чтобы определить абсолютные цены, мы должны иметь инвариантную характеристику системы ценно-

стей, и до тех пор, пока мы не подвергаем анализу природу денег, выбор подобной характеристики окажется совершенно произвольным. Сам Маркс предлагает две оп­ределенные агрегированные характеристики системы ценностей, которые, как сказа­но, остаются инвариантными в процессе преобразования: (1) "сумма ценностей равня­ется сумме цен", что сводится к выбору взвешенной средней для всех цен как совокуп­ности счетных денег', и (2) совокупный прибавочный продукт как элемент ценности равен суммарной прибыли как элементу цены. Но до тех пор пока мы не согласимся на некоторые строгие допущения, будет невозможно удовлетворить одновременно обоим условиям инвариантности по той простой причине, что мы имеем четыре неизвестные величины, а именно, r, p₁, p₂,p₃, но пять уравнений, т.е. три уравнения для отраслей и два тождества в виде условий инвариантности. Проблема стала не­сколько иной. Каковы же эти строгие допущения? Не принимая во внимание триви­альный случай, когда r= 0, имеем одно из двух: или органическое строение капитала одинаково во всех трех отраслях, или реально существует некая усредненная отрасль, в которой органическое строение капитала соответствует агрегированному органиче­скому строению капитала в экономике в целом, так что трудоемкие отрасли полно­стью нейтрализуют капиталоемкие отрасли (как показано в табл. 7-2). Отсюда мы вправе сделать вывод о том, что Маркс заблуждался: если ценности как на стороне затрат, так и на стороне выпуска трансформировать соответствующим образом в цены, то мы сохраняем либо агрегированный вариант трудовой теории цен ("сумма ценностей равняется сумме цен"), либо агрегированный вариант трудовой теории прибыли ("совокупная прибавочная ценность равна совокупной прибыли"), но не можем сохранить оба варианта одновременно.

Что из этого следует? Почему бы не ограничиться только одним условием инва­риантности? Если мы выберем только одно из двух условий инвариантности, но не два одновременно, мы получим трудовую теорию относительных цен, но только ценой отказа от трудовой теории прибыли. Когда мы говорим об одинаковой норме прибыли во всех отраслях экономики, мы выражаем r на языке цен. Но в соответствии с теорией прибавочной ценности r определяется величиной трудовой ценности, и нет абсолютно никаких оснований считать, что r, понимаемая в терминах теории ценности, также должна выравниваться от одной отрасли к другой: при одинаковой величине σ, но различной q между отраслями величина rв смысле цен также должна быть различной по отраслям. Таким образом, если остается в силе только одно условие инвариантно­сти, тогда r из теории ценности может отличаться от r, понимаемой в терминах цен. Если же мы хотим теорию трудовой ценности применить по отношению как к ценам, так и к прибыли, к чему недвусмысленно призывал нас Маркс, то нам нужны оба постулата инвариантности, а это, как мы видели, возможно только в особых случаях. Короче говоря, технически можно разрешить проблему превращения форм, но мы не можем делать этого, если одновременно сохранять обе теории — трудовую теорию относительных цен и трудовую теорию прибыли.

Дата добавления: 2015-10-21