— Но с тех пор прошло сто лет…
— Время — странная вещь, дитя моё. Для одних проходит сто лет, для других — мгновение.
С этим Илана спорить на стала. Она уже знала, какие шутки иногда вытворяет с людьми время.
— А на кого он был похож — на своего отца? Ведь я-то здорово отличаюсь о истинных детей Адама и Евы. Если я и впрямь дочь короля Айслинда, то муж Литты должен был догадаться, что в ребёнке есть снежная кровь.
— Возможно, он решил, что ребёнок просто уродлив. Люди тогда уже так редко видели иланов, что многие просто не знали, как они выглядят. И какие у них дети. Иланы рождаются уродливыми — лысыми и большеголовыми. И постепенно превращаются в красавцев. Иланы всегда были красивыми. Все, до единого. И все, без исключения, обладали магическим даром. И жизнь у них длиннее, чем у простых смертных. Полукровки, конечно, живут меньше, чем чистокровные иланы, но всё равно гораздо дольше, чем обычные люди. И почти до самой смерти молодо выглядят. Признаки старения появляются только в последний год жизни. Это и становится предвестием скорой кончины. Раньше в Айсхаране считали, что тела умерших иланов превращаются в лёд. Или в снег. В тот, что не тает… А души их вселяются в снежных котов, поэтому охота на этих прекрасных животных всегда была запрещена. О том, что творится в Айсхаране сейчас, мы почти ничего не знаем. Только знаем, что ничего хорошего. Ютов там сейчас немного, и те, что там живут, спелись с колдунами. Некоторые из них появляются тут и пытаются завязать с нами отношения, но мы им не доверяем. Не удивлюсь, если кто-нибудь из них попробует заманить тебя в Айсхаран, а тебе туда нельзя. Ни в коем случае. Если ты окажешься в том мире, колдуны вычислят твоё местонахождение при помощи магического зеркала и постараются тебя уничтожить. И те, у кого ты будешь жить, тоже окажутся в опасности.
— А что за магическое зеркало?
— Говорят, колдуны похитили его у иланов. Люди не могут использовать все его магические свойства, но оно всё равно наделяет их большим могуществом. Например, с его помощью можно найти того, кто живёт в Айсхаране. Волшебное зеркало не просто отражает. Оно ловит отражение и хранит его в себе. И колдун может это отражение в любое время вызвать — то есть сделать видимым. А особо искусные колдуны, имея это зеркало и любое изображение человека, могут узнать его ближайшее будущее. Колдуны уже несколько лет как посылают в этот мир лазутчиков, которые добывают им снимки детей, и колдуны при помощи волшебного зеркала определяют, кому из этих детей предстоит ранняя смерть.
— И они их похищают…
— Да. О тебе хатанские колдуны знают, но пока ты здесь, в этом мире, они ещё мирятся с тем, что ты жива. Для них главное — чтобы ты не вернулась туда. Они рады, что наконец-то избавились от иланов, и наслаждаются своим могуществом. И каждый из них знает, что его магия померкнет рядом с магической силой истинного илана. Или даже полукровки, в котором снежная кровь взяла верх над человеческой. Ты и здесь в опасности, но там, в Айсхаране, тебя сразу постараются уничтожить. А защититься от колдунов трудней, чем от господина Грундера. Здесь, в Германаре, есть хоть какие-то законы, а там…
Лоффи вздохнул и какое-то время молчал, погрузившись в невесёлые раздумья.
— После того, как ты спасла моего сына Йоффи… Помнишь молодого юта, которого ты защитила от бандитов и отправила в лебронскую церковь?
— Конечно. Кстати… А почему он в кого-нибудь не превратился, чтобы проще было от них убежать?
— Потому что был ранен. При тяжёлых ранениях мы обычно теряем способность к трансформации. После этого случая он взялся тебя охранять. Йоффи время от времени следил за тобой и твоей бабушкой. Это он узнал, что её убили. И очень винил себя за то, что не успел ей помочь. Когда он вернулся в посёлок и обо всём рассказал, мы в обличье людей отправились в город, чтобы похоронить Полли Стивенс, а потом подумать, что делать с тобой, но мой бестолковый сынок забыл улицу, где это случилось. Он видел, как те подонки затаскивали ей в полуразрушенный дом. Ему казалось, что он запомнил место, но ведь эти кварталы Южного округа с домами под снос так похожи… А потом мы узнали, что в одном из таких кварталов сгорели три заброшенных дома и на пепелище нашли обгоревший труп пожилой женщины. Мы решили, что это были останки твоей бабушки. А это, наверное, какая-нибудь бомжиха сгорела — они же вечно ночуют в руинах…
— А потом вы все-таки подумали, что делать со мной, и решили играть при мне роль моей бабушки?
— Если честно, мы не предусмотрели, что это будет так трудно, — смущённо признался Лоффи. — Вы, люди, слишком отличаетесь друг от друга. Гораздо больше, чем мы, юты. Это оказалось слишком трудно — так долго играть роль человека. Видишь ли, помогать тебе открыто мы не могли. Это бы привлекло лишнее внимание — и к нам, и к тебе. Тогда бы шпионы из Айсхарана заинтересовались тобой вплотную, а колдуны… Узнав, что мы вступили с тобой в контакт, они бы просто взбесились. Юты всегда верно служили иланам, а для тех, кто сейчас правит в Айсхаране, союз ютов хотя бы даже с одним иланом, даже с полукровкой… Они бы восприняли это как угрозу своей власти. Думаю, им это в самых кошмарных снах снится — как новый снежный маг возвращается в Айсхаран с армией подданных. Тут бы уж они сделали всё, чтобы тебя уничтожить, а мы не были уверены, что сможем тебя защитить. Так что для начала мы поставили только ближнюю задачу — спасти тебя от приюта. Мы хотели со временем тебе всё рассказать — о смерти бабушки и вообще… Но мы всё не решались. Ждали, когда ты сама что-нибудь спросишь.
— А я не спрашивала, потому что боялась правды ещё больше, чем лжи, — хмуро сказала Илана. — Я жила, словно в дурном сне, и ни о чём не хотела задумываться.
— Мы тоже хороши, — Лоффи положил ей на колено свою маленькую бледную руку. — Наверное, следовало поговорить с тобой сразу, но мы… До чего же мы, оказывается, плохо знаем людей. Да и с иланами уже не общались несколько поколений. У них с людьми гораздо больше общего, чем у нас.
— А потом полиция обнаружила тело Полли Стивенс, — продолжал ют после небольшой паузы. — Отто Грундер воспользовался ситуацией и организовал похищение. Решил, что теперь, когда твоя бабушка умерла, а все твои друзья далеко, искать тебя с особым тщанием некому. Похоже, его не на шутку заинтересовал твой магический дар?
— Мне показалось, что этот человек — рационалист до мозга костей. Он не верит в магию, зато охотно поверил, что я вступила в контакт с какими-то иноплантянами-невидимками, и теперь хочет, чтобы я его с ними познакомила и помогла договориться о сотрудничестве. Представляешь, такие невидимые киллеры и диверсанты!
— Забавно, — усмехнулся Лоффи. — Человек, который торгует вечным льдом, не верит в магию.
— А откуда у него секрет вечного льда? Это действительно изобретение его технологов?
— Нет. Просто Отто Грундер связан с колдунами Айсхарана. Я думаю, он считает их не колдунами, а изобретателями, которые создали вечный лёд. Сам он секрета этого льда не знает, да и откуда ему знать? Ведь это снежная магия. Делать снег и лёд вечным могут только снежные маги. Они же снежные боги. Иланы. На предприятиях корпорации «Транс-Холод» никакого вечного льда не производят. Им его поставляют — из Айсхарана. Скорее всего, хатанские колдуны темнят и говорят, что секрет вечного льда — их тайна. А на самом деле это тайна и для них самих. В Айсхаране есть вечный снег и вечный лёд, и колдуны продают это корпорации «Транс-Холод», но делать снег и лёд вечными они не умеют. Хотя умеют использовать магический лёд в своих целях. А ещё мы подозреваем, что не только Отто Грундер в сговоре с колдунами Айсхарана.
— А кто ещё? Королева?
— Не знаю, — Лоффи, казалось, слегка удивился. — Вряд ли. Но явно кто-то из правительства. Кругом сплошные тайны… Но главное сейчас — что делать с тобой. Мы сумели тебя отыскать. Я прикинулся любимой шавкой Снежаны, а потом прихвостнем её папаши и помог тебе бежать от Грундера, но вряд ли он прекратит охоту. И охотиться на тебя может не только он. Мы подумаем, как тебе помочь, а пока поживи здесь. Никому не открывай и не зажигай свет при раздвинутых ставнях. Я буду приносить тебе еду. Ничего, что-нибудь придумаем.
— Может, мне всё-таки отправиться в Айсхаран?
— Нет, только не это! — замахал руками Лоффи. — Пожалуйста, не вбивай себе в голову, что ты должна стать искупительной жертвой! Германарские дети пропадают и болеют не из-за тебя. И если хатанские колдуны тебя убьют, лучше не станет — ни в том, ни в этом мире. И тому, и этому миру нужна твоя жизнь, а не смерть. Мы, юты, слабые маги, но у некоторых из нас неплохая интуиция. Я уверен, что и тому, и этому миру нужны твоя жизнь и твоё могущество. Сила в тебе только пробуждается. Ты вернёшься в Айсхаран, когда станешь достаточно сильной, чтобы противостоять магии хатанских колдунов. А пока тебе надо затаиться. Скорее всего, тебе придётся часто менять укрытие, и мы постараемся, чтобы ты жила с удобствами. Здесь ты на пару дней, не больше. Будь осторожна.
«Наверное, было бы неплохо бежать на Авалон, — размышляла Илана, лёжа на застланном шкурами топчане. Лоффи ушёл, оставив ей продукты на двое суток. — Там принимают всех эмигрантов. И берут на работу даже несовершеннолетних, ни о чём не спрашивая. Платят, конечно, меньше, чем взрослым, но с голоду не умрёшь. Особенно, если умеешь делать то, что востребовано. Я умею танцевать… Театров там много, так может, устроюсь куда-нибудь в кордебалет. А ещё можно в цирк — фокусы показывать… Хотя, нет. Коллег могут заинтересовать секреты моих фокусов, а мне лучше нигде не засвечиваться. Говорят, почти все эмигранты рвутся в столицу, и вроде бы, работа в Камелоте находится для всех. Только вот многие попадают в кабалу к местным мафиози, а большинство приезжих так до конца жизни и остаётся в бараках на окраинах города, но… А здесь-то меня что ждёт? Сколько мне тут мыкаться по трущобам, прятаться от всех? Генри Линден как сквозь землю провалился! Он бы помог мне бежать на Авалон. А мадам Би… Ладно, всё равно рано или поздно они объявятся. Главное — продержаться, пока я не смогу с кем-нибудь из них связаться…»
Под утро Илану разбудил звук, похожий на отдалённый шум мотора. Он почти не нарушал царящей вокруг тишины, и уловить его мог, наверное, только тот, кто даже во сне не забывал о погоне. Какое-то звериное, а может, демонское чутьё подсказало Илане, что она в опасности. Слегка раздвинув ставни, девочка увидела примерно в ста шагах от дома медленно снижающийся антиграв. Это была не полиция. Значит, её выследили люди Отто Грундера, а это ещё хуже.
Илана торопливо оделась и, выбежав на улицу, сделала себе несколько ледышек. Автолёт ещё не успел приземлиться, когда один из ледяных снарядов снёс ему полхвоста. Убегая прочь по узким тёмным улицам, Илана видела на грязных стенах домов оранжевые блики. Похоже, автолёт загорелся. И похоже, те, кто в нём был, успели выскочить, потому что спустя некоторое время округу озарил яркий мертвенно-голубой свет портативных фонарей. Мощность их была так велика, что на улице стало светлей, чем днём. Снег, который в этих кварталах не убирался уже давно, заглушал звуки погони, но Илана чувствовала, что грундеровские псы всё ближе и ближе. Погоня прекратилась только тогда, когда она, кинув второй снаряд, разрушила двухэтажный дом. Его обломки завалили всю улицу. Возможно, под ними оказался и кто-то из преследователей, но Илану это совершенно не волновало. На войне, как на войне. Эти типы явно её недооценили, иначе высадились бы ещё дальше и бесшумно окружили дом. Если кто-то из них остался жив, то теперь они знают, на что она способна. Вот теперь она действительно «засветилась»… Впрочем, Отто не позволит им об этом распространяться. Если он намерен воспользоваться её необычными способностями, ему не выгодно, чтобы о них узнал весь Гаммель.
Отделавшись от погони, Илана укрылась в какой-то развалюхе, где, как ни странно, до сих пор работало радио. В утренних новостях сообщили, что на рассвете в одном из кварталов Шиман-Тауна был разрушен один из заброшенных домов. Неподалёку полиция обнаружила следы аварии автолёта.
— Скорее всего, очередная бандитская разборка, — прокомментировал события журналист. — К сожалению, криминальная обстановка в городе обостряется, а власти предпочитают бороться не с преступниками, а с художниками, которые всего лишь хотят выставлять свои картины, несмотря на то, что не являются членами Гильдии мастеров искусств.
«За такие речи сейчас можно и работу потерять, — подумала Илана. — Хорошо, что всё-таки есть люди, которые не боятся говорить правду. В бедах, которые обрушились на Германар, действительно виноваты нелюди, но не те, у кого белые волосы и голубая кровь. Как будто среди «истинных детей Адама и Евы» никогда не было пособников дьявола».
Илана могла бы пойти к ютам, но она не хотела лишний раз подвергать их опасности. «Нелюди» в последнее время страдали от так называемых людей ещё больше, чем раньше. Девочка решила остаться в этом доме. Тем более что здесь работало не только радио, но и водопровод. Горячей воды, конечно, не было, но Илана в ней и не нуждалась. Еду она раздобыла в какой-то дешёвой лавке, владелец которой явно не имел лицензии, так что, не желая вызывать у посетителей обострённого интереса к своей персоне, не выказывал такового и к ним. Наверняка, он даже закрывал глаза на случаи мелкого воровства. Впрочем, заподозрить в воровстве девочку, которая, вышла, пару минут поглазев на прилавки, было трудно. А между тем за эти пару минут в ледышку перекочевали половинка копчёного цыплёнка, банка супа, несколько ржаных хлебцев, упаковка сока и четыре банана.
Перекусив, Илана немного приободрилась, но мысли о будущем снова ввергли её в уныние. Она знала, что ей надо бежать из Гаммеля и вообще из Германара. Но куда? Мартину позволили остаться в Леброне как человеку, подвергавшемуся у себя на родине преследованиям. Детям такого статуса не дают. Илану могут тут же выслать обратно в Германар и сдать на руки социальным работникам, которые и должны заботиться о сиротах. И её сразу же определят в приют. Если Мартину не удастся ей помочь, он будет себя казнить. Она не в праве создавать ему проблемы, тем более что у него их и так хватает. Он там пока что сам на птичьих правах. Нет, если уж отсюда бежать, то ещё дальше. На Авалон. Но как? Магический лёд не поможет ей пробраться на корабль. Даже если ей удастся при помощи своей магии раздобыть деньги на билет — а деньги тут нужны немалые, на сверхсветовой корабль её всё равно не посадят. По законам Федерации, несовершеннолетние могут совершать межпланетные перелёты только в сопровождении взрослых. Если же ребёнка отправляют на другую планету одного, кто-нибудь из взрослых должен посадить его на корабль, поручив заботам корабельного стюарта. Тот, может, тут же и забудет о юном пассажире, но процедура должна быть соблюдена. В общем, без взрослых не обойтись. А кому из них она может доверять?
Очередная попытка связаться с Генри Линденом успехом не увенчалась. Может, поговорить с Вито Полари? Он же всегда к ней хорошо относился. Вито Полари тоже был в отъезде, но его секретарша дала девочке номер, по которому маэстро можно было отыскать в городе Аргента планеты Эдем. К сожалению, с абонентами, находящимися за пределами Геи, мобильник Иланы не соединял, так что пришлось идти на переговорный пункт.
Перед этим она побывала на одном из крошечных вещевых рынков, коих в Шиман-Тауне было пруд пруди, где приобрела другую одежду и каштановый парик. Приобрела, естественно, не за деньги, а при помощи ледышки. Совесть Илану не мучила. Её мучил страх. Полиция, возможно, и махнула на неё рукой, но гончие псы Отто Грундера, наверняка продолжали её искать. И прекрасно знали её приметы.
Связаться с Вито удалось сразу.
— Илана, детка! — обрадовался он. — Как хорошо, что ты объявилась! Умница! Герцогиня уже знает о твоих неприятностях. Её люди тебя разыскивают. Сама она будет в Гаммеле не сегодня завтра… Вот что… Ты сейчас где?
— В Шиман-Тауне, на переговорном.
— Замечательно! Я сейчас же свяжусь с её ребятами. Би оставила мне их координаты — на всякий случай… Скажи поточнее, где ты будешь их ждать.
— У киоска с мороженым напротив переговорного пункта.
— Хорошо. Они будут минут через двадцать. Пока, детка, целую.
Не прошло и пятнадцати минут, как Илана увидела двух рослых парней, которые неторопливо, но весьма целенаправленно продвигались к ней сквозь толчею, вечно царящую в это время дня между переговорным пунктом и главным рынком Шиман-Тауна. Улыбались они так, словно готовились к съёмкам в рекламе зубной пасты, глаза же у обоих были холодные и настороженные. Люди для особых поручений. Говорили, что у каждого крупного магната Федерации имеется что-то вроде спецотряда, состоящего из молодчиков, натренированных не хуже, чем боевики из группы захвата при КГБ. Илана уже видела таких, когда гостила у мадам Би.
Вежливо поприветствовав Илану, парни посадили её в маленький изящный автолёт, припаркованный на стоянке возле рынка.
— Мадам велела доставить вас в безопасное место, — сказал один из сопровождающих. — Это недалеко.
Безопасным местом оказался загородный дом примерно в двух километрах от восточной окраины Гаммеля. Машина приземлилась во дворе, рядом с огромным гаражом, сквозь приоткрытые ворота которого Илана успела разглядеть три антиграва — два маленьких и один грузовой.
Её привели в просторную хорошо обставленную комнату.
— Приготовить ванну? — спросила симпатичная улыбчивая горничная.
— Нет, спасибо. Я сама…
— Хорошо, — та сделала реверанс. — Я пока распоряжусь насчёт обеда…
— Когда будет мадам?
— Скоро, — улыбнулась горничная.
Что-то в её улыбке заставило Илану насторожиться. Слишком уж тут все ласково и радостно ей улыбались. Как будто были довольны, что заманили её в ловушку.
В облицованной мрамором ванной оказалось множество флаконов с шампунями и гелями всех цветов радуги. Желание погрузиться в ароматную пенную воду было велико, но растущее чувство тревоги мешало Илане насладиться всем этим комфортом. Что-то тут было не так. Она сделала всё так, как сказал Вито, но её почему-то не оставляло ощущение, что попала она куда-то не туда. Жаль, что по её мобильнику нельзя связаться с Эдемом. А может, снова позвонить секретарше Вито? Ну конечно. Пусть свяжется с маэстро, а тот с мадам Би…
Мобильник Иланы не работал. Похоже, в этом доме вся связь была под контролем. Что это, чёрт возьми, за дом? Куда она опять попала? Илана немного успокоилась, обнаружив, что дверь её комнаты не заперта. Что ж, этим надо воспользоваться. Пока не поздно.
В коридоре было пусто. Девочка шла, останавливаясь возле каждой двери и прислушиваясь. Все двери были плотно закрыты, и за ними царила тишина. Эта тишина действовала на нервы. В конце коридора оказалось окно, выглянув в которое, Илана поняла, что находится на втором этаже. Наконец до неё донеслись какие-то голоса. Судя по всему, разговаривали этажом ниже.
— Нет, она ни о чём не догадывается…
Это говорил один из тех, кто её сюда привёз.
— Вот и прекрасно, — удовлетворённо произнёс его собеседник.
Этот голос ей тоже был знаком. Такое впечатление, что она слышала его довольно часто, только вот не помнила, где.
— Она не должна чувствовать себя пленницей. Девочка слишком непредсказуема, и лучше её не раздражать…
Голоса приближались. Илана поняла, что эти двое поднимаются по лестнице, и кинулась обратно к себе в комнату. Прикрыв дверь, она оставила щель, чтобы посмотреть на беседующих, если они пройдут мимо.
И они действительно прошли — достаточно медленно, чтобы она успела их разглядеть. Так вот почему второй голос тоже показался ей знакомым! Ведь он принадлежал губернатору Фогелю, а кто же не слышал его выступлений по телевизору. Рыхлый, дебелый мужчина проплыл по коридору, словно перегруженный танкер. Неужели она в его доме?! Герцогиня ни за что бы не распорядилась привезти её сюда. Она Фогеля терпеть не может. Так же, как и он её.
Этот полный лысоватый человек с гладким улыбчивым лицом напоминал Илане эсэсовцев на карикатурах 20 века, которые она видела в историческом музее. Его внук Эдди в последнее время дружил со Снежаной Грундер. Многих это удивляло — ведь Отто Грундера и Герхардта Фогеля всегда считали противниками. Впрочем, кое-кто из журналистов утверждал, что их противостояние — искусная политическая игра двух крупных хищников, между которыми уже давно установился своеобразный симбиоз. О связях губернатора Фогеля с криминальным бизнесом знали все, а Отто Грундер при всём своём имидже респектабельного гражданина был одним из столпов «теневого правительства» — так называли главарей преступной сети, которая, словно паутина, оплетала все планеты Федерации.
«Выходит, за мной охотятся оба хищника, — размышляла Илана. — Интересно, вместе или по отдельности… Ладно, пока буду вести себя так, будто ни о чём не догадываюсь».
Вернувшись в ванную, девочка сделала себе запас ледяных снарядов и маленький ледяной кинжал. Она включила душ — чтобы служанка решила, будто пленница моется, и осторожно выскользнула в коридор. Слава Богу, загородный дом Фогеля не кишел прислугой. На первом этаже народу было больше, но Илане посчастливилось сразу же прошмыгнуть в маленький боковой коридор, где даже свет не горел. Зато тут имелось окно, которое выходило во двор и едва не упиралось в металлическую ограду — между ней и стеной дома было не больше полутора метров. Илане снова повезло — похоже, в этой части двора мало кто бывал. Но её могут увидеть из окна. Значит, надо спешить. Там, за оградой, лес. И свобода. Ворота охраняются, и надёжно, ограда слишком высока — человеку не перелезть, но никому и в голову не придёт, что пленница способна проделать в этой мощной железной стене отверстие.
Ледяной кинжал резал металл легко, как масло, но, к сожалению, не так бесшумно. Привлекли ли чьё-то внимание эти звуки, или горничная, не обнаружив пленницы в комнате, подняла переполох, но, будучи уже метрах в пятидесяти от дома, Илана услышала погоню. Чёрт бы их побрал! И чёрт бы побрал этот лес, который, как назло, был такой редкий, что возможность спрятаться практически равнялась нулю. Илана бежала, задыхаясь и по колено увязая в снегу. Расстояние между ней и преследователями стремительно сокращалось. Ещё немного — и её догонят.
— Снег… Держи меня, — прошептала девочка. — Я же илана… Я из племени снежных магов. Снег и лёд должны мне служить, а не вредить!
У неё словно выросли крылья. Она перестала утопать в снегу и теперь мчалась, едва касаясь его ногами. Гончие Фогеля заметно отстали. Но не успела Илана обрадоваться, как что-то обожгло её в спину, и тело тут же стало наливаться тяжестью. Она нашла в себе силы бежать дальше, но чувствовала, что надолго этих сил не хватит.
— Проклятье! — услыхала она. — На неё не действует! Вот ведь дьявольское отродье…
— Давай ещё! Стреляй, у меня заело…
Ещё один ожог в спину, и девочка едва не упала. Её тошнило, ноги заплетались и снова вязли в глубоком снегу. Для магии нужна сила, а она вытекала из Иланы, словно вода из треснувшего сосуда. Похоже, в неё стреляли из парализатора. Она должна была отключиться сразу, но её организм «нелюдя» сопротивлялся гораздо активней, чем человеческий, — так же, как и в случае с тем лекарством, которое в неё вкололи по приказу Грундера.
Организм сопротивлялся, и всё же у него был свой предел. Илана остановилась и, чтобы не упасть, схватилась за ствол молодой сосны. К ней бежали двое — распахнутые кожаные куртки, раскрасневшиеся лица… Весёлые и злые лица охотников, настигших добычу… Какого чёрта? Почему на неё охотятся, как на зверя или какого-то монстра?
На Илану нахлынула ярость. Живой она им не дастся! Она не будет ни подопытным кроликом, ни послушным орудием в руках Грундера и Фогеля. И ни в чьих руках вообще.
Она уже еле держалась на ногах, и эти двое решили, что больше проблем не будет. Тот, который собирался её схватить, слишком поздно заметил у неё в руках ледяной кинжал. Мгновение спустя он уже дико выл, держась за раненую руку.
«Считаете меня монстром — получайте!»
Второй, попятившись, выхватил оружие — кажется, пулевой пистолет. Хотел он её убить или нет, но нажать на курок он не успел. Брошенный Иланой ледяной шарик, пробил ему грудь. Парень даже крикнуть не успел. Он молча повалился в сугроб, который тут же окрасился в ярко-красный цвет. Где-то недалеко рычал зверь — глухо и грозно. Огромный зверь, почуявший кровь… Или это рокот антиграва? Опять охотники… Кто на сей раз? Полиция? Или очередной респектабельный бандит, заседающий в парламенте и мило улыбающийся с телевизионных экранов? Она могла бы их всех убить. Всех! Несколько ледяных снарядов — и их дома превратятся в груду камней… Нет. Будет много крови. Этой красной человеческой крови, такой яркой на белом снегу. Илана не хотела её видеть. Она хотела убежать, но не могла. Неведомый зверь приближался, и лес содрогался от его рыка. Сосны качались и падали, снег приятно холодил лицо. Илана проваливалась в него всё глубже и глубже. Как хорошо! Зарыться бы в него, утонуть… И ничего не видеть…
Как будто, на средине бега,
Я под метелью изнемог,
И предо мной возник из снега
Холодный, неживой цветок…
Это была белая лилия. Такая хрупкая и прекрасная, словно выросла в небесном саду и непонятно как попала сюда, на заметённую снегом землю… Нет, похоже, она выросла здесь — прямо из снега. Илана прикоснулась к застывшим лепесткам, и они слегка засветились. Девочка невольно улыбнулась, услышав тонкий мелодичный звон. А оглядевшись, увидела, что оказалась в каком-то странном зимнем цветнике. Кусты белых лилий росли на снежной равнине, звеня лепестками при каждом порыве ветра. Вокруг было темно, и волшебные цветы нежно светились в синеватой мгле. Среди них бродил стройный мальчик в подбитой мехом накидке. Паж Мечей. Только на этот раз меча у него не было. На его поясе болтались пустые ножны. Илана поняла, что он ищет. И поняла, что должна найти это раньше его. Ей повезло — волшебный меч оказался в нескольких шагах от неё. Увитый лилиями, он был воткнут в сугроб, его лезвие льдисто сверкало в лунном свете.
— Не трогай! — крикнул мальчик, пытаясь оттолкнуть Илану. — Он мой! Это я должен быть принцем!
— Ты всего лишь паж, — сказала она.
— Нет! Он мой! Мой! — мальчик протянул руку к мечу и вскрикнул, словно обжёгшись.
Лилии запылали ярким белым пламенем, осветив его лицо, и Илана узнала Таддеуша. Он побежал прочь, крича не то от боли, не то от ярости.
— Тэд! — кинулась за ним Илана. — Подожди! Да возьми ты этот меч! Тэдди, пожалуйста, не убегай.
Но Таддеуш исчез — словно испарился. Может, это был призрак? Ледяной демон, который явился Илане, чтобы её подразнить. На неё снова навалилась усталость. Она легла на снег и закрыла глаза. Страшно хотелось спать. Она слышала, что именно так люди и замерзают… Но это люди. Истинные дети Адама и Евы. Такие, как она, вроде бы, не должны замерзать. Впрочем, ей было всё равно. Рыхлый белый снег напоминал мягкую постель. Спать, спать… Даже лучше, если она никогда не проснётся. Она превратится в прекрасную белую лилию, нежно звенящую на морозном ветру…
Она всё же проснулась. И обнаружила, что по-прежнему лежит, утопая в чём-то мягком и белом, но на ощупь это напоминало не снег, а шелковистую ткань, от которой пахло свежестью и лавандой. Однако блаженства Илана не ощущала. Скорее дискомфорт. Ей казалось, что под одеяло заползла змея и сейчас осторожно скользит по её обнажённому телу — медленно, словно обследуя его дюйм за дюймом. Вот она щекочет своим раздвоённым языком её живот, спускается всё ниже и ниже… Илана вздрогнула и проснулась окончательно. И успела увидеть фигуру в длинном халате, метнувшуюся из комнаты.
Илана не знала, сколько времени, но светло было, как днём. На постели, в которой она проснулась, свободно разместились бы пятеро таких, как она. Роскошная комната — просторная и в то же время уютная — являла собой один из лучших образцов дизайна. Всё было выдержано в нежных тонах. Полупрозрачные занавески, слегка колыхаясь от ветра, переливались затейливыми узорами из каких-то диковинных растений и птиц.
«Та-а-к, апартаменты, в которых я оказываюсь, становятся всё роскошней и роскошней. Куда я угодила на этот раз?»
Больше всего её раздражало то, что она была совершенно голая, а одежды поблизости не наблюдалось. Может, что-нибудь в шкафу найдётся?
Илана выбралась из постели. Ноги по щиколотку утопали в белом пушистом ковре. До шкафа она дойти не успела. Двери спальни распахнулись, и на пороге появилась герцогиня Левенхольд. За спиной у неё, в чём-то коротком и почти прозрачном, маячила Бестия.
— Дорогая, ты встала! — воскликнула герцогиня, кинувшись к Илане и сжав её в объятиях. — Слава Богу, с тобой всё в порядке… Как я рада, что мои люди успели вырвать тебя из лап этих живоглотов!
Илана поймала себя на том, что в данный момент была бы рада вырваться из цепких лап мадам Би, которые слишком рьяно тискали её обнажённое тело.
— Я тоже рада вас видеть, мадам, — сказала она, как можно деликатней высвободившись из страстных объятий герцогини. Она заметила, что ариманка наблюдает за ней не без ехидства. — Мне хотелось бы одеться…
— Она ещё больше вытянулась, — заявила Бестия, бесцеремонно разглядывая Илану. — И стала совсем тощая. Двенадцать лет, а груди почти не видно…
— Не тощая, а очень стройная, — с улыбкой поправила герцогиня. — Тощие — это те, у кого кости торчат, а наша Илана — само изящество. Просто ангел с картин Ансельма Тэмьена!
— О да, мадам, — кивнула Бестия. — Особенно если учесть, что никто до сих пор не понял, кого он так любил писать — ангелов или каких-то крылатых демонов.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |