— А если так, то вы не боитесь, что мои друзья-демоны пожалуют сюда, чтобы помочь мне? Они ведь могут доставить вам массу неприятностей.
— Демоны тоже не всемогущи, — Отто Грундер улыбался, но чувствовалось, что последние слова Иланы его встревожили. — И потом… Когда опасность становится реальной, я действую быстро. Твоих друзей пока что тут нет. И они могут не успеть.
— Наконец-то вы показали своё истинное лицо.
— Давай всё-таки попробуем договориться по-хорошему. Ты поделишься со мной своими секретами, и возможно, мы станем не только друзьями, но и компаньонами.
— У меня нет никаких секретов. Я вообще не понимаю, что вы имеете в виду.
— А вот обманывать старших нехорошо. Впрочем, сейчас тебе придётся сказать правду. Есть такое лекарство… Название у него очень трудное, но его обычно называют эликсиром честности. Достаточно одной инъекции — и у тебя пропадёт всякое желание что-то от меня скрывать. Не бойся, это совсем не больно. Я понимаю, что это насилие над личностью, но личности, которые пытаются мне противоречить, вызывают у меня раздражение.
— Гарри! — крикнул он, приоткрыв дверь.
Спустя минуту вошёл тот самый пилот, который недавно вёз Илану и сестру Агату на автолёте. Только сейчас он явился не в полицейской форме, а в сером халате, неся лоток с медицинскими инструментами.
— Гарри у нас мастер на все руки, — доверительно сообщил Илане Отто Грундер. — Недаром же он в полиции работает. Уж он-то знает, что там не брезгуют никакими методами.
— Шеф, я не уверен, что на неё подействует, — сказал Гарри, набирая в шприц прозрачную голубоватую жидкость. — Нелюдь — она и есть нелюдь. Старушенция от газа сразу отрубилась, а эта сидит, как огурчик. Пришлось пустить туда слоновью дозу…
— Давай сначала попробуем, — нетерпеливо поморщился Грундер, — а уж потом будем делать выводы. Не подействует — попробуем что-нибудь другое.
— Расслабься, детка, — улыбнулся Гарри, взяв Илану за руку.
— Заткнись, болван.
— Ну и характер у девчонки!
— Ничего, сейчас она станет посговорчивей, — пообещал своему помощнику Отто Грундер.
Инъекция была совершенно безболезненной. Илана даже почувствовала что-то вроде прилива бодрости. Страх улетучился.
— Итак, дорогуша, — ласково обратился к ней Грундер. — Что же всё-таки произошло с твоей бабушкой?
— Её убили, — ответила Илана. — Какие-то уличные бандиты.
Почему бы и не сказать правду? Полиция всё равно всё выяснила.
— Когда?
— Следователь говорит, что с тех пор прошло больше месяца.
— Тогда кто всё это время жил с тобой в доме? Соседи считали, что это была Полли Стивенс, но ты ведь знаешь, что это не так.
— Да, я чувствовала, что это не бабушка. А вот кто это — я не знаю.
— А почему ты не пыталась это выяснить?
— Боялась. Если бы узнали, что бабушка мертва, меня бы отправили в приют, а так… Может, это был и демон, но он же не делал мне ничего плохого.
— Ты боялась узнать правду?
— Да, пожалуй. Я не хотела об этом думать. И так всё было плохо. Таддеуш заболел, и… вообще.
— Кстати, о Таддеуше, — Отто Грундер присел на краешек постели и взял Илану за руку. — Что с ним случилось? Что произошло, когда вы с ним в тот вечер гуляли? Ведь ты же чего-то испугалась.
Илане вдруг ужасно захотелось рассказать о том, что произошло в тот ужасный вечер. О блужданиях по ледяному замку, о снежной равнине, где она увидела странного незнакомца с мечом. Она уже так устала держать всё это при себе. Она устала от всех этих тайн. Человек, поглаживающий её руку, был так ласков. Он ей непременно поможет. Он же сказал, что будет обращаться с ней, как с любимой дочерью… Кстати, кажется, у него уже есть дочь. Ну конечно! Снежана Грундер. Довольно мерзкая тварь. И её папаша тоже… Но он же хочет ей добра… А хочет ли? Зачем он всё это спрашивает? Ему нужна её тайна. Он хочет освободить её от тайн… Нет, он не хочет её освободить! Тогда бы он не стал надевать на неё ошейник. Он хочет знать правду, но если он её узнает, будет только хуже.
— Ну, и чего ты тогда испугалась? В тот вечер.
— Таддеуш сосал конфетки. Те самые. Дьявольские… И мне тоже дал. Он действительно вёл себя странно, потому что много их съел. Я испугалась, что он совсем свихнулся. Говорят, если есть эти конфеты, в тебя может вселиться дьявол, вот я и подумала, не вселился ли в него какой-то злой дух. Но я боялась об этом рассказывать — нас же могли наказать.
Илана почувствовала лёгкую головную боль.
— Так вот чего ты боялась? — снисходительно улыбнулся Грундер.
— Да.
Головная боль усилилась. Илана вдруг поняла, что всё пройдёт, если она перестанет лгать. Она никогда не верила, что из-за этих дурацких конфет в человека может вселиться дьявол. Она прикинулась дурочкой, чтобы обмануть Отто Грундера. И тут же была наказана головной болью. Всё было хорошо, пока она говорила правду. Надо говорить только правду, тогда всё будет хорошо… Нет, нельзя говорить этому человеку правду! Нельзя! Потому что тогда будет ещё хуже.
Впрочем, Отто Грундер выглядел весьма довольным.
— Как видишь, всё в порядке, — сказал он Гарри. — Больше не надо.
Он ей поверил! Ведь она призналась в том, что скрывала от других. Про «дьявольские» конфеты она не рассказала ни родителям Таддеуша, ни тому типу из Комитета контроля, который беседовал с ней в кабинете директора. И Отто Грундер это знал.
— Не бойся, никто не будет тебя наказывать за эти конфеты, — улыбнулся он. — А чего ты ещё боишься?
— А вдруг в меня тоже вселился дьявол? Все и так говорят, что я нелюдь.
«Да, я нелюдь, — думала она, стараясь не обращать внимания на усиливающуюся головную боль. — Я нелюдь. Я не поддаюсь этому лекарству! То есть поддаюсь, но не совсем. Я могу себя контролировать! Я могу говорить неправду. Он должен мне верить. Надо врать так, чтобы он мне верил, а то они увеличат дозу…»
— В такую хорошую, честную девочку никогда не вселится дьявол, — заверил её папаша Грундер. — Но ты должна обещать, что больше никогда не будешь сосать эти конфеты.
— Обещаю.
— Вот и хорошо. А теперь ты расскажешь мне, как тебе удаётся творить чудеса.
— Какие?
— Ну, например, переносить по воздуху тяжёлые предметы. Делать так, чтобы они исчезали в одном месте и появлялись в другом.
— Я не могу этого рассказать, — Илана надула губы, изображая упрямого ребёнка.
— Даже мне? Ты мне не доверяешь?
— Доверяю, но… Они мне запретили.
— Кто — они?
— Ну… Я точно не знаю, кто они такие, — фантазия Иланы лихорадочно работала, вызывая новые приступы головной боли. — Это такие существа… Может, духи. Я иногда их вижу.
— А как они выглядят?
— Они почти прозрачные. И какие-то бесформенные. Видно только их глаза — большие и такие… сияющие. А всё остальное — всё равно что прозрачная косынка, которая болтается в воздухе. Это они переносят предметы. И вообще делают то, что я прошу.
— Всё, что ты просишь?
— Нет, не всё. Они не всё умеют. А иногда не хотят.
— Но ведь это они помогли скрыться Мартину Кейну?
— Ага. Они перенесли их всех в Леброн.
— А почему же тебя не перенесли?
— Я и сама не знаю. Они сказали, что я должна пока быть здесь. Они не всегда делают то, что я хочу. Они странные. Иногда вредные. Иногда мне кажется, что им просто нравится со мной играть. А когда им надоедает или что-то не нравится, они исчезают.
Головная боль стала совершенно нестерпимой.
— А с другими они тоже играют?
— Не знаю. Они и со мной уже давно не играли. Боюсь, что я им надоела.
— А почему ты так долго не хотела никому о них рассказывать?
— Я хочу, чтобы они играли только со мной! Не хочу, чтобы они дружили с другими! Не хочу!!
— Ладно-ладно, всё будет так, как ты хочешь. Гарри, поставь успокоительное, а то она слишком разволновалась.
— Не так уж и плохо, — подмигнул он своему прихвостню, когда тот поставил Илане какой-то укол.
Её сразу потянуло в сон. Головная боль постепенно утихала.
— Шеф, но это же бред какой-то. По-моему, она просто шиза…
— Но чудеса-то творит. Похоже, кто-то вступил с ней в контакт. Скорее всего, это какие-то алиены…
— Алиены-невидимки? — усмехнулся Гарри, собирая инструменты.
— Приятель, существуют разные виды материи… Честно говоря, меня эти существа пугают. Почему они вступили в контакт с ребёнком? Может, они и сами дети? Тогда надо выйти на контакт со старшими представителями этой расы…
Они разговаривали шёпотом, но, похоже, не особенно беспокоились по поводу того, что Илана может их слышать. Наверное, предполагалось, что, проснувшись, она должна всё забыть.
«Чёрта с два! Я же нелюдь!»
— Я должен в этом разобраться. Возможно, контакт со мной понравится им больше, чем общение с этим глупым ребёнком. Сейчас мы должны подумать…
Дверь захлопнулась, голоса и удаляющиеся шаги постепенно стихли. А Илана погрузилась в сон.
Она не знала, сколько проспала, но, проснувшись, почувствовала себя отдохнувшей. И страшно голодной. Поэтому очень обрадовалась, увидев на столике поднос с едой. Все блюда оказались вкусными. Илане даже принесли десерт и фрукты. Видимо, Отто Грундер был доволен своей пленницей. Она тоже была довольна собой. Она не раскрыла никаких секретов, приписав все чудеса неким мифическим существам, которых Грундер принял за инопланетян. Теперь он будет пытаться вступить с ними в контакт. И конечно же, «попросит» Илану помочь ему в этом. Немного поломавшись, она согласится, а потом сделает вид, что у неё ничего не получается. Ну не хотят они с ней больше играть, и всё тут!
«Нет, просто так от него не отделаешься, — подумала девочка. — Но, по крайней мере, он не знает секретов моей магии. Он не знает, что я умею делать магические ледышки, а главное — как я их делаю. Вода здесь есть, так что я могу наделать их столько, сколько надо. И спрятать в них какие-нибудь предметы, которые помогут мне бежать. Так… Что тут можно использовать?»
Она огляделась и вздрогнула, заметив, что за ней наблюдают в окно. Это был тот самый белый пёсик, с которым недавно играли Снежана, Адольф и Роберт. Отто Грундер говорил, что с той стороны окно — просто зеркало. Пёс не должен был видеть пленницу, и, похоже, он её не видел, но он как будто чувствовал её присутствие. Илану поразило осмысленное выражение его симпатичной заострённой мордочки. Слишком осмысленное для собаки.
Минут через десять девочка уловила в коридоре осторожные шаги. Замок тихо щелкнул, и дверь отворилась. В комнату вошёл Гарри с ворохом одежды под мышкой. Это были вещи Иланы.
— Скорей одевайся и пошли, — сказал он шёпотом. — Я увезу тебя отсюда.
— Почему я должна тебе верить?
Гарри ничего не ответил. По его лицу, а потом по всему его телу пробежала странная рябь. Он стал таять, словно фигура из пластика, превращаясь сперва в белого шпица, а потом в большеголового человечка с пушистыми белыми волосами.
— Я действительно хочу тебя спасти, — сказал он. — Пожалуйста, не медли! Мне трудно долго сохранять чужую форму. Последние сутки мне приходится быть то собакой, то кем-нибудь из здешних слуг… Я уже устал. Пошли скорей. Хозяина и его детей сейчас в доме нет. Я скажу охране, что Отто велел перевезти тебя в другое место. Гарри — его правая рука, ему поверят.
Да, друзья-демоны действительно пришли ей на помощь. А друзья ли? Впрочем, Илане уже было всё равно. Лучше эти оборотни, чем такие, как Отто Грундер и его приспешники. Браслет с крошечным мобильником — подарок мадам Би, по-прежнему лежал в кармане джинсов. Илана сняла его с руки и сунула в карман, когда садилась с сестрой Агатой в полицейский антиграв. Она знала, что в приютах процветает воровство, и не хотела, чтобы кто-нибудь из сирот сразу положил глаз на единственную дорогую вещь, которая у неё теперь осталась. Хорошо, что люди Грундера не обыскали её одежду.
Ют снова принял образ Гарри. Он вывел Илану из дома, и охранники без слов пропустили их в гараж. Один из них нажал на какую-то кнопку, и крыша из металлопласта раздвинулась, позволяя маленькому антиграву подняться в воздух.
— Ну и куда мы направляемся? — поинтересовалась Илана, когда загородный особняк Грундеров скрылся из виду.
— В укромное место. Это один заброшенный дом в Шиман-Тауне. С удовольствием отвёз бы тебя в наш посёлок, но теперь там не всем можно доверять. К сожалению, наш народ больше не един.
Спаситель Иланы снова превратился в маленького человечка с голубовато-белой кожей и огромными прозрачными глазами. Он казался усталым и грустным.
— Почему ты мне помогаешь?
— Потому что ты илана.
— Только из-за моего имени?!
— Но ты же не случайно его получила. В мире нет ничего случайного. Всё предопределено.
— А вот тут ты ошибаешься. Это странное имя я получила именно случайно. Меня хотели назвать Илона, но монахиня в приюте из-за бессонной ночи сделала ошибку, вот и получилось Илана.
— Иланы — значит «высшие», — пояснил ют. — Или «всемогущие». Это имя твоего народа. Боюсь, что ты последняя из них. Ты последняя из рода правителей Айсхарана. Так что служить тебе — мой долг, принцесса. Юты не одно тысячелетие верно служили иланам, но теперь некоторые из нас забыли свой долг.
— Что такое Айсхаран?
— Твоя родина. И вторая родина моих предков. Мы покинули её, когда к власти пришли хатанские колдуны. Снежный король был слишком слаб, чтобы противостоять им. Ведь он последний из истинных иланов. Эта древняя божественная раса вымирает…
— Так кто последний — он или я? Что-то я уже совсем ничего не понимаю.
— Вообще-то он, поскольку ты полукровка, но в тебе божественная кровь сказалась так сильно, что ты скорее илана, чем хатанка…
— Погоди-погоди… Хатаны — это оленеводы, которые приезжают к нам с берегов Северного океана…
— Хатаны — это просто люди. Вы называете хатанами оленеводов, а в Айсхаране так называют всех людей. Всех простых смертных. В том мире живут хатаны, иланы и юты.
— Так эти хатаны, которые катают наших детей на лерах, — из Айсхарана?
— Да. Они умеют совершать переход. Хатанские колдуны изобрели кристалл, позволяющий переходить из вашего мира в наш и обратно. Но это можно делать только в определённых местах. Мест перехода не так уж и много…
— И одно из них в Центральном Парке?!
— Да… Иногда там открываются врата.
— А это случайно не хатанские колдуны похищают наших детей?
— Они и не случайно. Мы пытались объяснить это вашим властям, но… Начальник ГПУ сначала сделал вид, что не поверил нам, а когда мы пошли дальше…
Ют замолчал и вздохнул.
— И что?
— Некоторым из нас это стоило жизни. Нам пригрозили, что уничтожат нас всех — за попытку вмешаться в жизнь государства, которое позволило нам жить на его территории. И мы решили, что не должны жертвовать жизнью своих детей ради ваших. Тем более, что мы не могли ничего доказать. Хатанских колдунов разоблачить очень трудно. А теперь ваши дети перестали пропадать…
— Зато стали умирать о ледяной болезни! Это ведь тоже их работа?
— Возможно. Но мы против них бессильны. Единственное, что мы умеем, так это ненадолго изменять облик. И есть ещё одна причина, по которой мы решили больше не вмешиваться во всю эту историю с детьми. Однажды к нам в посёлок пришёл один из колдунов. Он сказал, что, похищая в этом мире детей, хатаны совершают благо. Что похищают они только тех, кто должен умереть. У колдунов есть магическое зеркало, которое позволяет вычислять детей, обречённых на скорую смерть. Мол, таких они и забирают в Айсхаран. Ведь тот, кто должен умереть в этом мире, может жить в другом. Таким образом, они дарят им жизнь.
— Надо же, какие благодетели! И они делают это совершенно бескорыстно?
— Нет. Хатаны боятся вымирания. Айсхаран — суровый мир. Там большая смертность, и женщины не отличаются плодовитостью. Хатаны решили, что нашли способ спасти свой народ от вымирания, спасая при этом обречённых на раннюю смерть детей из вашего мира. Похищая их, они при помощи своего магического искусства изменяют их память. Так что пропавшие здесь, живут там, считая себя уроженцами Айсхарана.
— Но зачем им понадобилось насылать на наших детей ледяную болезнь?
— Этого мы не знаем, — грустно сказал ют. — Больше мы в эти дела не вмешиваемся. Мы должны думать и о своих детях. В Айсхаран мы вернуться не можем — хатаны уничтожат нас. Они всегда ненавидели нас за верность иланам. А живя здесь, мы должны подчиняться вашим законам. По законам Германара, не являющиеся полноправными гражданами не должны вмешиваться в дела государства. Но не вмешаться в твою судьбу мы не могли.
Они продолжили разговор в маленьком ветхом домике, который находился на одной из самых тихих улиц Шиман-Тауна. Лоффи — так звали спасителя Иланы — плотно закрыл окна ставнями и только после этого зажёг переносной светильник.
— Ты ведь не будешь есть сырую рыбу? — спросил он, включая маленькую плитку.
— Разумеется, нет… Так это ты жил со мной, прикидываясь моей бабушкой?
— Не только я. Мы охраняли тебя по очереди. Мы знаем, что люди едят примерно то же, что и мы, но готовить по-вашему… Этого у нас почти никто не умеет. А Йоффи… Это мой сын. Он очень неосторожен и многое делал не так. Это он засветился перед твоей соседкой. Да и другие вели себя так, что вызвали массу подозрений. Мы уже давно в этом мире, но о вашей жизни знаем мало. Мы всегда боялись слишком приближаться к людям — уже хотя бы потому, что это могло нам дорого обойтись. Но, как я уже говорил, не вмешаться в твою судьбу мы не могли.
— Потому что я илана?
— Да. Мне надо многое тебе рассказать. Если ты устала, то лучше тебе сперва отдохнуть…
— Я недавно выспалась на двое суток вперёд, так что готова слушать тебя сколько угодно. Начинай, а ужином я лучше сама займусь…
Лоффи устроился в большом колченогом кресле и начал неторопливый рассказ о холодном мире под названием Айсхаран. Находился он или в какой-то невероятно далёкой галактике, или вообще в другом измерении, но существовали врата, соединяющие его с Геей.
— Их создали маги? — спросила Илана.
— Некоторые да. Но, говорят, есть места перехода, возникающие и существующие независимо от воли магов. Врата возникают в разных точках пространства. Возможно, в таком месте и оказался сто лет назад корабль «Сонус», который приземлился в Айсхаране и привёз моих предков сюда, на Гею. Наверное, среди них был тот, кто помог кораблю вернуться в ваш мир. Время от времени среди нас, ютов, рождаются способные находить и открывать врата, но сейчас в нашей колонии таких нет. Иногда мы оказываемся перед открытыми вратами, но не входим в них, поскольку понятия не имеем, кто их создал, кто открыл и удастся ли вернуться назад.
Илана узнала, что год в Айсхаране называют тем же словом, что и зиму — хаарн. Видимо, потому, что там почти круглый год зима. И равен он пяти годам Земли и Геи. Иланы всегда измеряли свой возраст годами, а хатаны, то есть люди, — месяцами. Не удивительно — ведь айсхаранский месяц по продолжительности приближался к земному году. Тёплый период в Айсхаране очень короткий, а в последнее время его вообще не бывает.
— Почему? — поинтересовалась Илана. — Планета изменила орбиту?
— Не знаю… — похоже, её предположение очень удивило юта. — Говорят, это потому, что снежный король разгневался на людей.
— Снежный король — это правитель иланов?
— Да. Люди Айсхарана испокон веков называли иланов снежными магами…
Перед мысленным взором Иланы предстал красивый беловолосый мужчина, держащий жезл со звездой на конце. Маг на фоне заснеженных гор. Лидия сказала, что ей выпал Маг, но Илана знала, что это Король. Снежный король. Король-маг…
— … их считали богами. Наверное, они и есть боги. Эта древняя раса появилась в Айсхаране задолго до людей. Они в совершенстве владели снежной магией. Теперь эта раса вымирает — как и многие древние расы. Последнюю тысячу лет иланов спасало только то, что от их связей с людьми иногда рождались дети. Это было редко, но всё же было. Эти дети как правило больше походили на людей — новая кровь всегда сильнее. Если же в ребёнке больше сказывалась снежная кровь, родитель-илан забирал его к себе и воспитывал в своём ледяном дворце.
— Их дворцы действительно были изо льда?
— Не из обычного. Иланы умели делать лёд вечным и превращать его в другие виды материи. К сожалению, снежных магов больше нет. Король Айслинд утратил свою силу, когда люди похитили его ребёнка. Это случилось лет сто назад. Причиной была ревность… А может, просто подлость. К любовным связям иланов и людей в Айсхаране всегда относились снисходительно. В конце концов, иланы были так красивы. Их считали богами, и некоторые мужчины даже гордились тем, что их жёны рожали детей от снежных магов. Даже если эти дети не походили на иланов, они были красивы, здоровы, умны, а нередко и наделены магическими способностями. Потом иланов осталось так мало, что многие люди стали считать их героями легенд. И если какая-нибудь девушка рассказывала, что повстречала в лесу прекрасного юношу с голубоватой кожей и белыми локонами, который увёз её во дворец или в какую-нибудь дивную пещеру, где они занимались любовью на шкуре горного козла, то её называли фантазёркой. Дети от таких связей рождались очень редко. И ещё реже оказывались похожими на родителей-иланов…
— А снежные девы являлись парням?
— Конечно. Женщины у иланов никогда не были бесправными, как у большинства хатанских племён, да и у здешних людей — потомков землян. Иланские девушки тоже охотно знакомились с молодыми хатанами, но парни об этом никому не рассказывали. Им бы тоже не поверили, а мужчины уж больно не любят, когда их выставляют болтунами и выдумщиками.
— Но почему иланы сторонились людей, являлись им тайно? Если бы люди их почаще видели, они бы верили тем, кто с ними встречался.
— Хороший вопрос, принцесса, — вздохнул ют. — Дело, конечно же, не только в том, что иланов стало очень мало и что они лучше чувствовали себя в своих горных ледяных замках, чем в равнинных лесах, где живут люди. Иланы действительно отдалились от людей. Они сторонились их всё больше и больше. И вот почему. Люди, научившись магии, стали использовать её в дурных целях и этим оттолкнули от себя иланов. К тому же снежные маги стали побаиваться магов-людей. Тех было больше, и они обладали достаточным могуществом, чтобы творить зло. Некоторые хатанские колдуны попытались переманить на свою сторону нас, ютов, а поскольку большинство из нас сохранили верность иланам, стали нас преследовать. И когда последний снежный король утратил силу, многие юты воспользовалась возможностью бежать из Айсхарана. Королю они уже ничем не могли помочь, а колдуны слишком жестоко преследовали тех, кто отказывался им служить.
— Насколько я поняла, кто-то из ваших всё же согласился им служить?
— Да. Часть ютов осталась в Айсхаране. И в основном это те, кто перешёл на сторону колдунов.
— А почему снежный король утратил силу?
— Потому что люди извели его ребёнка.
— Как извели?
— Да толком-то этого никто не знает. Может, его и не убили, но из Айсхарана он исчез. Король понял это, потому что утратил с ним связь. Как я уже говорил, дети у снежных магов рождались всё реже и реже. А потомство было очень важно для иланов. И дело тут не только в продолжении рода. Эта древняя вымирающая раса постепенно теряла свою жизнеспособность, но иланы черпали силу в своих детях… Нет, это не значит, что они её из них высасывали. Кажется, люди называют это вампиризмом. Илану достаточно было знать, что где-то в Айсхаране живёт его ребёнок. Он чувствовал эту связь, и она сама по себе служила для него источником силы — в том числе и магической. Иногда иланы забирали своих полукровок к себе, но далеко не все человеческие родители соглашались отдавать детей в ледяные дворцы. Обычно там оказывались те дети, которые внешне очень походили на иланов. Среди людей таким было бы трудно. Как трудно всем, кто сильно отличается от окружающих. Думаю, ты это знаешь.
— Ещё бы, — усмехнулась Илана.
— Поскольку большинство полукровок походили на обыкновенных людей, то они среди людей и жили, но когда они умирали, родители-иланы это чувствовали. Так вот, лет сто назад красивая молодая женщина по имени Литта повстречала в лесу короля Айслинда. И очень ему приглянулась. Он ей, естественно, тоже. А спустя положенный срок она родила от него ребёнка. Муж Литты больше года был в отъезде и сразу понял, что это не его отпрыск. Женщина рассказала мужу о снежном короле — а тогда уже из чистокровных иланов только он и оставался. Литта надеялась, что ревность мужа утихнет — ведь хатаны всегда прощали супругам измены со снежными богами. В древности многие даже гордились такими связями, рассказывали о них детям, внукам и правнукам. А муж Литты затаил на неё злобу. Однажды, когда женщина куда-то отлучилась, он взял ребёнка — а тому было чуть больше года — и унёс его из дома. А жене потом сказал: «Увы, твоё снежное дитя растаяло»… Что с тобой, принцесса? Да, это невесёлая история, но ты уж как-то слишком загрустила…
— Я уже слышала эти слова. Про снежное дитя.
— Эта история похожа на одну земную легенду, — улыбнулся Лоффи. — Кстати, жители Земли и Айсхарана общались задолго до того, как люди освоили Гею и другие планеты. Магические врата существуют уже давно. И постоянно появляются новые. Возможно, муж Литты просто не поверил ей. Люди в то время так редко видели иланов, что некоторые уже и не верили в их существование. Наверное, он решил, что жена изменила ему с кем-то из их же посёлка.
— С кем бы она ему ни изменила, он поступил отвратительно!
— Да уж, — покачал головой Лоффи. — Снежный король знал, что у него родился ребёнок. И встревожился, утратив с ним связь. Однажды он спустился с гор и явился к Литте, чтобы узнать, где их дитя. Мужа дома не было. Не исключено, что Литта попросту выгнала его. Если супруги жили в доме, который достался им от родственников Литты, она вполне могла выставить муженька за дверь. Когда женщина со слезами рассказала Айслинду о поступке своего мужа, король молча удалился прочь, и больше его никто не видел. Говорили, что, уйдя в свой ледяной дворец, он погрузился в сон. Последний из иланов уже и так был слаб, а обида, которую ему нанесли люди, совершенно лишила его сил. С тех пор в Айсхаране стало ещё холодней, чем прежде. Люди постоянно гибли во время страшных ураганов и снежных лавин. Раньше иланы при помощи своей магии защищали хатанов от этих бедствий. И от огромных снежных птиц, которые нападали и на людей, и на скот. Теперь эти птицы стали настоящим бичом для оленеводов и охотников. Да и снежные коты словно в демонов превратились, а ведь сроду не нападали на людей — если те их не трогали, конечно. В общем, жизнь в Айсхаране стала тяжелей, чем когда-либо. За последние сто лет земля ни разу не оттаяла настолько, чтобы семена злаков дали всходы. Хорошо, что когда-то очень давно, когда в Айсхаране был долгий холодный период, иланы и их дети-полукровки вывели много зимних плодовых растений. Таких, что плодоносят, не нуждаясь в земле, воде и солнечном тепле…
— Ничего себе! Не знала, что такое возможно.
— Когда-то снежные маги были очень могущественны. Если бы не их магическая сила и благородство, народ ютов погиб бы вместе со своим миром. Мои далёкие предки жили в мире, который находился недалеко от Айсхарана. Это была маленькая планета со своим маленьким солнцем — не очень ярким, но ютам вполне хватало его тепла и света. А потом в тот мир пришла беда. Он стал гибнуть. Никто уже точно не знает, что именно тогда случилось. Говорят, вся материя нашего мира утратила жизненную силу и стала перерождаться… Все обитатели планеты погибли бы, если бы снежные маги, иланы, не увели их через врата в Айсхаран. Мои предки много веков жили там, не зная горя. Иланы были столь прекрасны, что мы, юты, не могли ими не восхищаться, и столь благородны, что трудно было их не полюбить. Они не сделали спасённых ютов своими рабами и относились к ним с уважением. Но мы, юты, считали своим долгом отплатить им за спасение. У нас есть и всегда было такое правило — считать того, кто спас тебе жизнь, своим господином. Это не значит, что ты непременно должен стать его слугой, просто он всегда может рассчитывать на твою помощь, на твою верность. Мы были в Айсхаране чужаками, хатаны нас не жаловали, так что мы ещё и поэтому старались держаться поближе к иланам. Теперь эта благородная раса вымирает, а мы стали изгнанниками. Мы, конечно, сами оттуда бежали, но у нас просто не было другого выхода.
— Мне вас очень жаль. Но… Может, всё ещё повернётся к лучшему?
— Хотелось бы верить.
— А куда делся тот ребёнок? Неужели этот мерзавец его убил?
— Вряд ли. Слишком уж тяжкий это грех — убить младенца. Некоторые считают, что он отдал его колдунам, а те сделали его оборотнем. Другие говорят, что ребёнок был оставлен в лесу, но благодаря своему магическому дару выжил и стал демоном, способным принимать облик любой лесной твари. А есть и такое мнение… Сперва ребёнок оказался у колдунов, но те испугались, что со временем дитя снежного короля станет сильнее их и сумеет подчинить их себе. Они побоялись оставлять у себя этого божественного отпрыска, а убить не решились. Один из колдунов умел открывать врата между мирами. И он попросту переправил ребёнка в другой мир. Возможно, сюда, на Гею.
— И этим ребёнком могу быть я? Так это была девочка? Ты всё как-то так говоришь — ребёнок, ребёнок…
— А сейчас уже никто толком и не помнит, кто это был — мальчик или девочка. Хотя большинство считают, что мальчик.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |