К тому же, чего уж тут скрывать, ему ужасно хотелось блеснуть перед Грегори, ему, когда-то считавшему одиночество неплохим компаньоном.
Краем глаза он заметил, как футбольное поле запестрело сине-желтым – команда приступила к тренировкам.
И тут же с черного хода выскользнула фигура в знакомой куртке, заматывая на шее шарф. Шерлок, у которого вообще-то должен был сейчас идти урок биологии, явно что-то замышлял. Он шел вроде бы не спеша, пиная камешки и вспугивая воробьев, и походил на обыкновенного праздношатающегося мальчишку, сбежавшего с уроков. Однако траектория пути и не свойственная ему привычка горбиться, волоча ноги и уткнувшись в землю, подсказывали – что-то здесь не так. Полминуты хватило, чтобы понять – Шерлок решил поиграть в шпиона.
Он полукругами бродил неподалеку от двух парней у сетки, огораживающей футбольное поле, и Майкрофт весьма живо представил, как уши брата увеличиваются, превращаясь в локаторы, в попытке уловить малейший звук. Эти уши он с удовольствием бы надрал – хватит на сегодня Джону беспокойств.
Минут через пять, сохраняя все тот же унылый вид скучающего подростка, Шерлок зашел обратно в школу, а Майкрофт черканул на полях записной книжки: «Шерлок» и поставил рядом два вопроса и восклицательный знак. Подумал еще и подчеркнул. Впрочем, если пролистать эту записную книжку, то обнаружится, что подобные записи были на полях практически каждой страницы. Иногда – дважды.
Шерлок успел разуться, раздеться и, заскочив зачем-то на кухню, умчаться наверх, а он – только скинуть ботинки, когда позвонил Джон и поинтересовался, все ли у них в порядке.
– Все замечательно, – бодро ответил Майкрофт, решив не уточнять, что они только что вошли и случиться что-либо просто не успело. – А как у тебя?
– Немного странно, – задумчиво пробормотал Джон, и стало понятно, что звонит он не столько для того, чтобы проконтролировать их, сколько, чтобы поделиться чем-то своим.
– Странно?
– Да... Знаешь, я ведь никогда не жаловался на отсутствие женского внимания, но то, что происходит сегодня…
– Ты меня заинтриговал.
– Я и сам не знаю, что думать. Все началось еще утром, когда мы ехали в метро – напротив сидела молодая девушка…
– Она еще тебе улыбнулась…
– Именно. Как оказалось, она тоже ехала в госпиталь, дочь моего пациента, я ее видел как-то мельком, но мы и знакомы-то не были.
– А теперь стали?
– Угу. После того как вы вышли, она подсела, и мы разговорились. А еще мне сегодня трижды поправили галстук!
– Хм-м.
– Трижды, Майкрофт!
– Дай угадаю: заведующая педиатрическим отделением, старшая медсестра, высокая такая, рыжая, а кто третий?
– Новенькая медсестра, улыбчивая, все время забываю, как ее зовут. А откуда ты…
– Тебе уже дарили печенюшки?
– Извини?
– Печенье. Или что-то сдобное. Делиться обедом – это уже следующий шаг.
– Шарлотка и плюшки. Для меня и моих мальчиков, – попытался сымитировать чьи-то интонации Джон.
– Плюшки… – мечтательно протянул Майкрофт и тут же деловито добавил: – А когда у тебя смена заканчивается?
– Ты и так знаешь. Часа через два, если ничего не случится. Так, что?
– А что? – переспросил старший.
– Меня атакуют?
– А вот не надо было вчера героически спасать всяких там девушек, а потом писать в блоге, что «начал задумываться, а не подыскать ли для моих мальчишек вторую маму».
– Ты что, читаешь мой блог?!
– Как и твои коллеги, и некоторые пациенты, похоже.
– Да я только на днях его завел! – искренне возмутился Джон.
– Человеческое любопытство срослось с Интернетом и стало безграничным, – пожал плечами Майкрофт, вешая куртку. – Лучше посмотри на положительные моменты: нам обеспечен приток всяких вкусностей, а ты теперь можешь не беспокоиться об обеде. Недели две, я полагаю, вплоть до того момента, пока они, «случайно» проезжая мимо и заглянув на огонек, не познакомятся с Шерлоком.
– Кстати, о Шерлоке. Что это там гудит на заднем плане?
– Пылесос. Кажется, он, наконец, решил взяться за уборку.
– Но у Шерлока в комнате нет ковролина. Он залил его чернилами на прошлой неделе.
– Вот черт, – буркнул Майкрофт, уже несясь по лестнице. Но перед тем, как нажать на отбой, он успел услышать злорадное хмыканье.
Возможно, Джону так только казалось, потому как из-за наплыва пациентов он умудрился пропустить обед, а утренний стаканчик кофе был очень и очень давно, но кабинет благоухал. Сдобный дух умудрился перекрыть привычный запах смотровых кабинетов – средства для мытья рук, антисептиков, талька, просыпанного недавно молодой мамочкой. Теперь же Джон и все вокруг пахло корицей, печеными яблоками и домашним уютом. Пациенты входили и начинали принюхиваться, дергая покрасневшими носами. Самому Джону хотелось поскорее домой – заварить хорошего чаю и устроиться в любимом кресле вместе с парой плюшек. Или шарлоткой. Или и тем, и другим, и плевать на гневные взгляды Майкрофта.
До конца смены оставалось восемь минут, а значит, этот пациент – последний. Но эти восемь минут тянулись очень, очень медленно. Стараясь не спешить, чтоб его и без того не самый разборчивый подчерк не стал и вовсе нечитабельным, он заполнял рецепты и направления на обследование. А сам гадал, как бы так половчее сбежать домой.
Военный врач Джон Ватсон женщин любил, ценил и уважал. И никогда не отказывал им ни в уме, ни в некотором природном лукавстве. Джон женщин знал, а потому почти не сомневался, что стоит ему выйти из лифта, как он тут же столкнется с одной из своих коллег. И она скажет: «О, как хорошо, что мы случайно встретились! Я так хотела с вами обсудить…» или «Вы, кажется, пропустили обед? Может, по чашечке кофе?», и обязательно «Как хорошо, что ваши сыновья уже взрослые, и вам некуда спешить…». Конечно, они засидятся за совершенно отвратительным кофе из автомата, болтая о какой-нибудь ерунде и вспоминая забавные случаи из практики, за окнами стемнеет, и он, как настоящий джентльмен, пойдет провожать ее до остановки или, если она живет недалеко, до дома. А там она мило улыбнется и скажет, как приятна была его компания и очень странно, что они не делали этого раньше. И он не сможет не пригласить ее на свидание. А за свиданием-ужином будет свидание-поход в театр, за ним свидание-«не хочешь ли зайти?», свидание-«останься на ночь у меня» и окончательное свидание-«а почему ты не знакомишь меня со своими сыновьями?». Которое, как понимал Джон, и окажется последним.
В принципе, происходи это до Афганистана или сразу после, до того, как он встретил Мэри, он был бы совсем даже не против. Он был бы всеми руками «за». Но сейчас, несмотря на то, что в последние годы женского тепла в его жизни было непозволительно мало, он понимал, что еще не готов. И дело было даже не в Мэри, хотя некоторый кусочек его сердца был и всегда будет занят только ею, и он все еще ныл, но кто сказал, что он хоть когда-нибудь перестанет? Главной причиной его неуверенности, разумеется, были братья Холмс. У них только-только начало что-то налаживаться, и он прекрасно понимал, что новый человек нарушит неустойчивый баланс, да и в самом деле, какая женщина могла бы стать не только ему спутницей жизни, но и матерью его сыновьям? Его фраза в блоге была скорее продиктована мечтой хоть когда-нибудь иметь возможность разделить лежащую на его плечах ответственность с понимающим человеком. Но никак не с желанием начать с кем-то встречаться вот прямо сейчас. Кто ж знал, что его блог открывает еще хоть кто-то, кроме него самого?
Так что единственное, что ему оставалось, это мягко лавировать между представительницами прекрасной половины человечества, никого не поощряя, но и не оскорбляя своим отказом. Рано или поздно, но ажиотаж уляжется, а если повезет, в их коллектив придет какой-нибудь симпатичный холостяк и примет огонь на себя.
А сейчас главная его задача – выскользнуть из здания так, чтоб ни одна душа не заподозрила, что он кого-то избегает.
Воспользоваться боковой лестницей? Но от нее до запасного выхода идти полэтажа, можно попасться.
Может, взять в заложники доктора Геллерта и, прикрываясь им, пройти через центральный? Но его еще надо найти.
Отсидеться в кабинете, выключив свет и закрыв дверь? Но это как минимум на час, а есть хотелось страшно.
Вручив рецепты и выпроводив пациента, Джон засобирался ускоренными темпами. Телефон, шарлотку и плюшки засунул в пакет, повесил халат, на локоть кинул куртку и тут его осенило. Он понял, как можно выбраться, не привлекая внимания. Оставалось только выключить свет и, заперев дверь, сунуть папки пациентов в прорезь специального ящичка на стене. Он был готов к побегу.
Два шага до поворота, и вот он – транспортный лифт, в котором чаще всего перевозили из неотложки в хирургическое, этажом выше, привезенных на скорой. Он почти всегда был свободен, когда шел вниз. Заскочив и нажав нужную кнопку, Джон мысленно дал себе печеньку за хорошую идею. В неотложке всегда суматоха, толпы незнакомых людей, и у персонала достаточно хлопот, чтобы не обратить внимания даже на маленьких зеленых человечков.
Двери разъехались, и он поскорее выскочил и шмыгнул в сторону, уступая место каталке и суетящимся вокруг нее людям. Неотложка всегда напоминала Джону большой муравейник (кстати, не забыть спросить у Шерлока, что с его проектом и не пострадал ли кто-нибудь!), где кажущийся хаос был на самом деле четко структурирован и подчинялся строгой иерархии. Были у нее и свои минуты затишья, но явно не сейчас. Муравейник бурлил: Джон уловил краем уха «авария», «пострадавшие» и «пробка» и прибавил шагу.
До выхода оставалось шагов пять, когда кто-то решительно ухватил его за рукав:
– Доктор Ватсон? Вы-то мне и нужны.
– Надеюсь, не на чашечку кофе? – выдохнул, оборачиваясь, Джон.
Двумя пальцами держа тряпку за самый кончик, Майкрофт мысленно прощался с маникюром. Он не очень-то любил физический труд, предпочитая активность умственную. И если велосипедные прогулки помогали проветрить мозги, а занятия боксом – полюбоваться на красивый Грегов торс под потной майкой, то в ближайшие полчаса ему ни одно из этих удовольствий точно не светило.
Майкрофт Холмс собирался мыть пол.
Обычно с этим вполне справлялся пылесос (да будет благословен тот прекрасный момент, когда после четырех дней препирательств и ультиматумов он все же уговорил Джона купить модель с функцией влажной уборки), но он был выведен из строя, оставалось только надеяться, что временно.
Прихватив тряпку за второй угол, он осторожно опустил ее в ведро, из которого грозила вот-вот вывалиться мыльная шапка. Майкрофт понятия не имел, чем моют пол, а Джон должен был вернуться уже скоро, и времени погуглить на эту тему не было совсем, поэтому он сыпанул в воду стирального порошка, а для верности добавил шампуня. Пены получилось много, но как ей мыть?
За спиной послышалось насмешливое фырканье, и Майкрофт кинул злой взгляд на младшего братца. Шерлок сидел на массивном шкафу, который был когда-то платяным, но пару лет назад Джон приделал полки и перевел его под книги. Между верхом шкафа и потолком места оставалось всего ничего, но Шерлок, несмотря на свои длинные руки-ноги, все же как-то умещался. Конечно, Майкрофт мог его оттуда снять. Пододвинуть стол, поставить на него табуретку и снять-таки паршивца, который непонятно как вообще туда забрался, но что с ним делать потом?
Тяжело вздохнув, Майкрофт вернулся к ведру, вытащил тряпку. Кажется, теперь ее нужно отжать. Он видел, как это делает Джон.
Через секунду он стоял в луже, чертыхаясь. Носки, низ брючин и манжеты рубашки стали насквозь мокрыми. Хорошо еще он догадался надеть Джоновы. Фырканье за спиной стало отчетливей. Швырнув на перила мокрые носки, Майкрофт закатал до колен джинсы, до локтей – рукава и, демонстративно повернувшись к шкафу спиной, еще раз выжал тряпку.
Он бы сейчас придушил любого, кто осмелился бы напомнить ему, что одиннадцать лет назад, узнав о том, что у него появится брат, он был даже рад. К тому моменту, как пришла пора ехать за мамой и малышом в больницу, он успел перечитать все книги по воспитанию, что нашел, а также выбрал имя, по принципу «оно должно быть еще более дурацким, чем мое». Он предложил назвать новорожденного «Балтазаром» или «Фердинандом», но когда мама выбрала имя «Шерлок» он совсем не был против. И вот, в тот замечательный зимний день они с миссис Хадсон, которая присматривала за ним все то время, пока мама была в больнице, поехали забирать ее и малыша. Пока миссис Хадсон флиртовала с соседом, согласившимся их подвезти, Майкрофт отламывал у роз шипы и вспоминал, все ли готово дома. Он чувствовал себя главой семьи, тем более что отца, понятное дело, никто и не ждал. Когда мама, присев перед ним, отодвинула край одеяльца, показывая личико малыша, он ей сказал, что брат похож на ангелочка. Красного, сморщенного и, по правде говоря, страшноватого, но ведь новорожденные все такие, верно? Он в энциклопедии специально смотрел, морально готовился. Зато у него были мамины бровки и мамин нос. Нос забавно сопел, а бровки хмурились, и Майкрофт подумал, что когда малыш вырастет, они обязательно подружатся.
И все было хорошо.
Секунд пятнадцать.
А потом «ангелочек» проснулся, поморгал мутными глазками и заорал.
И все вокруг завертелись, засуетились вокруг него.
Так они дальше и жили.
Иногда Майкрофту начинало казаться, что истерики и капризы брата – это и есть причина, по которой крутится земной шар.
Джон как-то научился с ними справляться, и хотя во многом он поганцу попустительствовал, но истерики Шерлок закатывал все реже и больше не использовал их как способ шантажа.
Майкрофт выпрямился, разгибая спину. Он и сам не заметил, как успел вымыть всю лестницу и прихожую. Впереди его ждало самое страшное – кухня. Ведь именно там началась битва «кетчуп против сиропа».
А еще надо было отмыть Шерлока. И желательно, до прихода Джона. Для этого надо все же снять его со шкафа. Джон бы, конечно, в момент заставил его слезть, но Майкрофт не был Джоном и единственное, чего он хотел, так это запустить в паршивца мокрой тряпкой.
А еще он не понимал, как вообще позволил втравить себя во все это, в конце концов, ему скоро семнадцать!
Он взрослый, рассудительный человек, но брат обладал уникальной способностью выводить его из себя. Все началось с фразы «Так что ты сделал с пылесосом?!», слово за слово, он рявкнул, Шерлок надулся и побежал на кухню. Он наглотался пыли, да и вообще весь от нее был серый, и наверное, очень хотел пить, но при виде того, как младший брат хлебает сок прямо из пачки, Майкрофта перекосило. Он прошипел: «Поставь сейчас же!», и Шерлок со злостью швырнул пачку на стол. Возможно, он и не планировал сделать так, чтобы сок из нее выплеснулся на любимую белую рубашку стоявшего рядом Майкрофта. А может, и планировал. Шерлок сам ни за что правду не скажет, а если и скажет, Майкрофт ни за что ему не поверит. Тем не менее, он прекрасно помнил, как где-то внутри забурлили пузырьки веселой злости, а рука будто сама потянулась за кетчупом…
Еще раз поменяв воду, Майкрофт оглядел кухню. Стены, шкафчики и технику он протер еще раньше. Половина пола тоже была вымыта, оставалась еще половина и Шерлок. Стряхнув со лба пот, он наклонился за тряпкой, но тут запиликал мобильник.
Посмотрев на номер, Майкрофт нажал на «ок» и спокойно спросил:
– Свидание или пациент?
– Пациент. Как ты узнал?
– А что еще тебя могло задержать? – пожал плечами Майкрофт. – Так что за пациент? Рабочий день твой почти час как закончился.
– Срочный, тут крупная авария в паре кварталов от нас. Всех самых серьезных везут сюда. Хирургов не хватает, это как раз время пересменки – одни уехали и успели дома выпить, вторые не доехали, потому как пробка и в метро опять ремонт. Так что у нас один хирург, два анестезиолога, пара ребят, только из института, и четверо в критическом. Меня попросили остаться.
– Как рука?
– В норме.
– А нога?
– Вот черт.
– Что?
– Опять забыл трость. То ли в лифте, то ли в кабинете.
– А как же шарлотка?
– Съел, пока ждал МРТ. Не сопи обиженно, плюшки еще остались. А как у вас дела?
Глянув на сидящего под потолком брата, Майкрофт честно ответил:
– Пока все живы.
С непривычки ныли руки, спина и ноги. Глаза, пересушенные ярким светом ламп операционной, болезненно моргали, пытаясь смотреть только на темные успокаивающие цвета.
Пол в коридоре был еще слегка влажным, а под вешалкой притулились Греговы кроссовки и рюкзак. Заглянув в гостиную, Джон потер подбородок, успевший за день зарасти, и хмыкнул. Старшие сидели за столом, копаясь в конспектах и учебниках, младший – на шкафу, сверкал глазищами и походил на разъяренного кота.
– Какая собака тебя туда загнала? – не выдержав, все же рассмеялся Джон.
Взгляд, полный «братской любви», мог бы пришпилить Майкрофта к дивану, если б тот соизволил хотя бы голову поднять.
– Я тут совершенно ни при чем, – соврал старший, поворачиваясь к Джону. – Живой?
– Устал. Добрый вечер, Грег.
– Джон.
– В рюкзаке плюшки и подарок для тебя, Шерлок.
– Подарок? Мне? – Шерлок вытянул шею, пытаясь разглядеть, что там, в коридоре.
– Я надеялся припасти его на потом, но так и быть…
– Что это?
– Грязь.
– Грязь? – протянул тот удивленно.
– У него в комнате что, мало грязи? – хмыкнул Майкрофт.
– Это грязь с колес трех разных машин скорой. У тебя есть микроскоп и можешь взять мой ноут. Сможешь определить, где какая машина побывала за день?
– Легко! – фыркнул Шерлок и полез вниз, цепляясь за массивные петли и ручки шкафа.
– Я только переоденусь, только переоденусь, – бормотал под нос Джон, закрывая дверь в свою комнату и присаживаясь на кровать. – Переоденусь и немножко полежу. Совсем чуть-чуть, только чтоб спина отдохнула. Минут пять, не больше. Главное, не закрывать глаза, не закрывать… гла…
Он проснулся, как будто и в самом деле закрыл глаза лишь на секунду, но по тишине дома понял, что уже глубокая ночь. Кто-то накрыл его ноги пледом, забросив их на постель. А он даже не почувствовал. Сейчас же разбудил его легкий скрип половицы – сделав еще шаг, к кровати подошел Шерлок и, присев на корточки, негромко проговорил:
– В нашей школе что-то затевается. И я хочу посмотреть. Ты со мной?
День 6, среда
*************
Запись в блоге:
День, как кроличья нора, тянулся бесконечно.
Событий, произошедших за последние двадцать четыре часа, хватило бы и на три дня, но мне, как всегда, везет.
*************
– Так ты со мной? – нетерпеливо повторил Шерлок, уже стаскивая с Джона плед.
– Еще чего! – фыркнул тот, вцепившись в другой конец. – Ночь на дворе!
– Ну пожааалуйста! Я не хочу идти один!
– Разумеется, ты никуда не пойдешь один, ты вообще никуда не пойдешь! Не дальше собственной кровати, по крайней мере!
– Нет, пойду! Сам!
– Я тебя не пущу.
– А я сбегу!
– А я поймаю и отлуплю.
– Не отлупишь, – пожал плечами Шерлок, присел на край кровати и заканючил: – Ну, пожалуйста! Я же умру от любопытства, если не узнаю, что они там из школы украли! Пойдем!
– Украли? – высунул нос из-под пледа Джон.
– Ну да!
– Из школы?
– А я про что!
– Тебе не кажется более правильным позвонить в полицию, и пусть они сами разбираются?
– Нет, кто мне поверит? В лучшем случае, они вышлют патруль, тот подъедет, посветит фонариком в окна, и убедившись, что все тихо, уедет. Да еще и решат, что я просто своей «любимой» школе насолить хотел.
– И что ты предлагаешь?
– Надо взять с собой фотоаппарат. У нас будут доказательства. И пистолет. Это может быть опасно.
Мысленно застонав, Джон скинул плед.
– Такси? Метро? – нетерпеливо подпрыгивал рядом Шерлок, дожидаясь пока Джон натянет кроссовки.
– Как насчет пробежаться? – Джону внезапно захотелось проверить, а полностью ли нога вернулась к прежней подвижности и гибкости, и вновь испытать то ощущение свободы, которое может дать только ветер, бьющий в лицо. Тем более что, вообще-то, сама школа находилась не так уж далеко. Это неделю назад пешком ему пришлось бы добираться туда дольше часа. Но со здоровой ногой это было делом двадцати минут. – Как ты, готов?
Шерлок похлопал себя по карманам:
– Телефон, фонарик, веревка, фотик.
– Зачем веревка?
– А вдруг вязать придется?
– Кого?
– Преступника! Или спускаться с крыши?
– Я тебе что, Индиана Джонс?
– Ты круче. Побежали?
Они выскочили за порог, оставив на зеркале в прихожей записку:
«М!
Мы ушли на преступление.
Не звони, будем в засаде…»
Мегаполисы никогда не спят, но в их районе было относительно тихо. Редкие прохожие да кошки, шарахающиеся из-под ног. Шерлок бежал впереди, время от времени оборачиваясь и бросая через плечо лукавую улыбку. Шарф развевался за спиной, кудри трепал ветер, и чувствовал себя ребенок явно в своей стихии. Джон следовал за ним – прохладный, но еще не морозный воздух врывался в легкие, пробуждал и заставлял радоваться жизни.
Кирпичные стены школы показались непозволительно быстро.
В два счета перелетев через невысокую ограду, Шерлок шмыгнул в ближайшие кусты. Шепотом проклиная ее острые наконечники, Джон последовал за ним и уверенно придержал за рукав приготовившегося к следующему броску сына.
– А теперь, мистер Бонд, самое время обсудить план дальнейших действий. А также, откуда у тебя эта информация.
– У нас нет времени!
– О, уверен, у нас его достаточно. Особенно для того, чтоб развернуться и пойти домой.
– Какой же ты упрямый!
Джон только тихо хмыкнул.
– О, ну ладно. Позавчера, когда ты пошел к директору, а я – к мистеру Крамеру, я случайно услышал, как под лестницей шепчутся двое.
– Случайно?
– Ну, возможно, мне стало любопытно, и я подошел поближе. Серьезно, если хочешь, чтобы что-то осталось в тайне – говори об этом громко, это привлечет гораздо меньше внимания. Эти двое шептались. Одного я узнал – парень из старших классов, ничего особенного, но вот второй… он стоял в тени и почти не говорил, но кое-что было понятно: он не из нашей школы, у него легкий ирландский акцент, и он на несколько лет младше этого старшеклассника, но отдает ему приказы. И это было очень и очень странно. Ему лет двенадцать, а ни один шестнадцатилетний амбал не будет слушаться кого-то, настолько младше.
– Понятно, и ты увидел в нем этакого capo di tutti capi*. В двенадцатилетнем ребенке.
– Не смейся, это действительно было чертовски странно. И он сказал, что какое-то «дело» встало, потому что сломалось оборудование.
– И ты решил, что они его решат украсть из школы?
– Я проследил за амбалом на следующий день.
– А ты не должен был быть на занятиях?
– Я увидел из окна, как он беседует с одним парнем…
– И учитель отпустил тебя с урока?
– Ну, он слегка отвлекся на одну девчонку, и я прошмыгнул в кладовку, где хранится всякая всячина для занятий, а оттуда – на лестницу черного хода.
– Очень своевременно.
– Да, пожалуй.
– Хотелось бы мне знать, как поучаствовали в этом твои муравьи…
– Хм-м… Не важно. Короче, они подкупили охранника, чтоб тот оставил приоткрытым окно на первом этаже в правом крыле. Далее поднимутся на второй, им нужно как раз в кабинет биологии – то ли у них отмычки есть, то ли не я один научился делать слепки. И это очень удачно, потому что нам не придется сторожить их здесь, как…
– …как двум идиотам, пытающимся скрыться за давно облетевшими голыми ветками…
– Верно.
– Мы тем самым черным ходом пройдем наверх и затаимся в кладовой, так?
– И сфотографируем их оттуда! Но надо поторопиться: они договорились на два, а сейчас уже без четверти! – прошептал Шерлок, вставая в полный рост.
– Стой! Куда рванул?
– Мы не успеем!
– Успеем. Сначала приготовь ключи – они в руке у тебя быть должны, не хватало только перед дверью стоять, по карманам шаря. И вот, надень.
Шерлок недоуменно заморгал:
– Что это?
– Шапка. Это такой головной убор!
– Я знаю, что такое шапка, но это мало похоже на шапку!
– Ну извини, что первым под руку попалось. Натягивай. А то твои вихры любой ученик за сто метров узнает. Давай быстрей, и не ворчи!
Взволнованное бегом сердце успокаивалось. Успокаивалось постепенно и вдумчиво, не само по себе, но намеренно – как происходило всегда перед серьезными операциями, независимо от того, что было у него в руках – инструменты или оружие. Он не волновался ни под пулями, ни под противный ровный писк кардиомонитора. Он просто не мог позволить себе такой роскоши, как паника и страх. Естественные человеческие реакции, насильственно вытравленные многими хирургами и военнослужащими, а уж военными врачами – всегда.
Вот и сейчас. Джон сколько угодно мог говорить себе, что это смешно, да и попросту глупо – приравнивать охоту за мелким хулиганьем к чему-то, что было с ним там. Но поделать ничего не мог – тело само вспомнило прежние движения, рефлексы, состояния. От нового Джона Ватсона, главы семейства, осталась разве что голова, и мысленно он пинал себя за любопытство и любовь к приключениям: если их здесь застукают – им не поздоровится.
Фонарики без дела лежали в руке – Шерлок в темноте, слабо рассеиваемой желтым светом фонарей, видел как кошка, да и Джон не жаловался. Добежать, пригнуться, юркнуть. Ключ с первой попытки легко вошел в замок и повернулся с легким щелчком. Шерлок приглашающее распахнул дверь, пропуская его вперед.
– Из тебя выйдет неплохой домушник, – хмыкнул Джон.
– Я подумаю над твоим предложением, – откликнулся шепотом тот. – Второй этаж.
– Я помню.
Замок в двери кладовой поддался с той же легкостью, и они зашли в небольшую комнату – пыльную, заставленную какими-то ящиками под самый поток.
– Ею пользуются все, – шепнул ему на ухо сын. – Тут просто прорва ужасно интересных вещей, но мне никак не удается нормально все рассмотреть. Там ящики нового преподавателя биологии, это – какие-то жидкости от химика и неудачные модели – от физика. Главное – ничего не опрокинуть. Грохоту будет…
Джон аккуратно продвигался к дальней стене с дверью, выходящей, очевидно, в класс биологии. Если Шерлок все расслышал верно, то уже через пару минут юные преступники залезут через окно, а через шесть-семь будут здесь.
– Открывай дверь. Где фотоаппарат? – Джон присел на корточки перед приоткрытой, буквально на несколько сантиметров дверью, надеясь, что этого хватит, чтобы поймать в объектив лица школьных грабителей. – Не сопи мне в ухо!
– Я тоже посмотреть хочу!
– Обойдешься. Тише. Идут.
Минут пять потребовалось двум темным фигурам, чтобы отсоединить от учительского стола несколько штуковин, среди которых Джон различил центрифугу и электронный микроскоп. Но время для удачного кадра все никак не попадалось: то один наклонится, то второй, то оба спинами повернутся. Джона это начинало раздражать, а Шерлок так и вовсе уже выходил из себя. Наконец, подходящий кадр подвернулся, и Джон нажал на кнопку.
Яркая вспышка полыхнула, ударив по привыкшим к темноте глазам. Шерлок, отшатнувшись очень резко, задел локтем какие-то коробки, и они начали валиться как карточный домик. Откуда-то сверху свалилось что-то круглое и, треснув Шерлока по голове, откатилось в сторону, а резкий химический запах начал забиваться в легкие.
– Вот, черт, – ошеломленно выдохнул Джон. – Шерлок, руку, руку давай, и побежали!
Забрав что-то с пола, тот решительно схватил его за запястье и, перепрыгивая через поваленные коробки, устремился к двери. Пора было выбираться отсюда.
____________
* capo di tutti capi (итал.) – «Босс боссов» – фраза, используемая сицилийской и американской мафией, для обозначения босса самой влиятельной мафиозной семьи.
<img src="http://static.diary.ru/userdir/2/7/7/8/2778213/73026698.jpg">
На их улице свет горел всего лишь в двух окнах: в соседнем доме, где жила молодая семья с маленьким ребенком, и в их, на кухне. Шерлок переглянулся с Джоном и поудобнее перехватил свою ношу. Не надо быть провидцами, чтобы догадаться, что сейчас их ждет нагоняй. Откладывать его не было смысла, и потому они, войдя и скинув обувь, сразу прошли туда. Кафельно-пластиковое пространство кухни сейчас напоминало сцену какого-нибудь фильма про шпионов, вроде бондианы. Яркий круг света, чашка кофе для усталого героя, и сам герой в синей шелковой пижаме вместо любимой хлопчатобумажной в серую полоску. Джон вынужден был признать, что талант к драматургии у старшего в крови.
Они с Шерлоком вместе остановились на краю света и, глядя на Майкрофта слегка виноватыми глазами, хором протянули:
– Э-э-э…
– Это все, что вы можете сказать по данному вопросу? – уточнил Майкрофт и изящным движением кисти подбросил записку. Та крутанулась в воздухе и приземлилась перед ними.
– Да в тебе гибнет великий драматург, – фыркнул Шерлок, щелчком отправляя бумажку обратно брату. – Кто бы мог подумать…
– В тебе, очевидно, тоже, – покосившись на него, скривил губы Майкрофт. – С каких это пор ты крадешь экспонаты из подсобки?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |