— Привет. Как твой медовый месяц?
Я ужасно рада его видеть. Без него как-то скучно было.
— Ба! Что я вижу! Мистер Само Совершенство по-прежнему рядом с тобой околачивается! — хихикает Тотал, сдвигая на макушке остренькие, как у всякого нормального скотти, ушки.
Я краснею и пячусь от Дилана подальше.
— А вот и Ангелочек!
Ангел села на корточки и гладит Тотала по спине обеими руками, а он поставил лапы ей на колени и любовно облизывает лицо.
— Приветик, Тотал! О-о-о! Крылья-то у тебя как отросли.
Тотал гордо раскинул крылья и запорхал с места на место:
— Еще бы не отросли! И медовый месяц прошел, как сказал бы Газзи, ништякиссимо! А я просто скажу: très bien. — Глаза у него затуманились. — Перед вами счастливейший из псов. Я с моей Акелой — просто на верху блаженства. Жаль, что она родственников навещать уехала. Боже мой! Как я по вам всем соскучился!
Вдруг он нахмурился и недовольно на меня посмотрел:
— Но, конечно, стоило мне на недельку уехать, как у вас здесь черт знает что происходит. За вами глаз да глаз нужен. Должен тебе сказать, ваши выглядят просто ужасно!
— Слушай, я страшно голодная. — Я быстрым шагом направилась к дому. — Потом ваши с Акелой фотки покажешь?
— И фотки покажу, и видео у меня есть. — Тотал довольно трусит рядом. По-моему, я здорово перевела тему.
Вхожу в дом. Вид у наших и вправду ужасный. Руки-ноги в гипсе, крылья залатаны. Не лица, а один сплошной синяк. И никто на меня не смотрит.
— Что происходит? — шепчет мне Дилан.
— Вот и я говорю, они что, белены объелись? — вторит ему Тотал. — Что-то с ними со всеми странное.
— Эй! Всем привет! Поправляетесь? — Мое жизнерадостное восклицание повисает в воздухе.
Никто не шевельнулся, даже мама. Уж кто-кто, а она-то всегда встречает меня с распростертыми объятиями, всегда готова и приветить, и приголубить. Но сейчас она лежит на диване и даже голову в мою сторону не повернет.
— Мам, — я подхожу к ней, — как твоя рука?
Ее глаза мельком скользнули по мне, как по пустому месту. Что за чертовщина? Ведь это мама научила меня, что, если любишь, взгляд сияет любовью. Может, конечно, мне это только кажется, но у нее даже лицо переменилось.
— Рука? Нормально. А ты, Макс, как? — говорит она совершенно отсутствующим голосом.
— Спасибо. — Наверное, надо извиниться, что я их, таких изувеченных, одних домой отправила. Может, перестанут на меня обижаться. — Вы простите, что меня всю ночь не было. Мы просто решили за Школой GEN77 последить и…
Но мама не дослушала и рассеянно перебивает:
— А останки Ханса нашли?
— Нет, не нашли. Мы долго искали. Там ничего не было. Зато мы обнаружили паукоглазых ноидов. Это дети такие. Они…
— Очень интересно, милочка. Подвинься немножко — ты мне весь экран загораживаешь. Я хочу новости посмотреть.
Ангел, Дилан и я переглянулись. И тут я наконец начинаю понимать, что же именно мы видим.
Надж, вся в бинтах, скорчилась на полу в стороне от всех.
Газзи за столом играет в старый лего Эллы. И, представьте себе, мастерит из конструктора одного за другим крошечных человечков. Не строит дома или мосты и потом взрывает их, а в полном молчании выстраивает армию из совершенно одинаковых человечков. За ним из угла мрачно наблюдает Джеб. Джеба, так и быть, оставлю пока в покое — все-таки его вчера чуть в лепешку не расплющило.
Элла и Игги сидят на кухне и намазывают на крекеры ореховое масло и желе. Элла трещит без остановки, а Иг с идиотской улыбкой кивает ей, как китайский болванчик. И оба даже не замечают моего присутствия.
Сердце у меня останавливается. Видно, стая считает, что я их предала. Бросила на произвол судьбы, а сама слиняла. Дилан чувствует мое молчание и подходит ко мне, подставляя плечо. Вот бы сейчас на него опереться. Почувствовать его тепло.
Но вместо этого я неожиданно для себя полоснула его раздраженным взглядом, мол, дотронься только до меня сейчас — мало не покажется.
— Андж, пойдем выйдем, — поворачиваюсь я к Ангелу.
Она кивнула, и мы молча выходим на веранду. Дилан стоит как в воду опущенный, и мне становится его жалко и совестно, зачем я его зря обидела.
Но какие бы меня ни обуревали чувства, стая — моя первая забота.
— Ангел, что ж ты меня не предупредила. Они же совсем от меня отвернулись. Наказывают меня, да?
Ангел трясет головой:
— Да не психуй ты, Макс, на эту тему. Они поймут, разберутся. Они все устали и в шоке. Между Газом и Джебом, похоже, черная кошка пробежала, и Газзи до сих пор кипятится. Но ты не переживай. Они, в общем, в порядке.
— Но даже мама…
Ангел наклоняет голову, точно ей прекрасно известно нечто, что для меня тайна.
— Тут я, пожалуй, с тобой соглашусь. С твоей мамой и правда что-то не так. — Я вздрагиваю, но Ангел невозмутимо продолжает: — Лично меня гораздо больше Элла и Игги беспокоят.
— Да уж. Они, конечно, здорово раздражают своими телячьими нежностями. Тоже мне, нашли время ворковать.
— Да нет! Если бы они ворковали, это бы еще полбеды было. Тут что-то похуже. Только вот что, я никак не пойму. — Ангел задумалась. — Ты же знаешь, я всегда могла их мысли читать. Само собой разумеется, я свой нос в чужие дела не сую, но…
— Конечно-конечно. Совсем не суешь. Никогда.
— Но сейчас они не свои. Не скажу, чтобы их роботами или клонами подменили. То, что это Игги и Элла, — это точно. Но что-то у них обоих с головой… того…
— Ладно. Давай-ка выясним, что происходит со стаей.
— А моего друга сегодня по телику показывали, — хвастается Элла.
Она облизывает перепачканные ореховым маслом пальцы, а Игги протягивает бумажное полотенце.
— Правда? — Я пытаюсь успокоиться и всячески демонстрирую интерес. — Это кого же?
— Да из школы. У нас сегодня был огромный митинг. Все школы района собрались. Говорили про нашу планету, про то, сколько вреда ей принесло человечество, и про то, какие нужны перемены. — Она слегка задыхается от восторга. — Тебе бы, Макс, там очень понравилось. А потом мы все принесли клятву активно бороться за нашу Землю. И я тоже клялась. А потом мы разговаривали с нашими новыми друзьями, и мой друг был самый лучший. Он говорил, что у нас впереди светлое и прекрасное будущее. Надо только следовать за ним и ему верить. И я ему сразу поверила. Я теперь знаю, что все плохое скоро останется в прошлом.
— Конечно. Ты же знаешь, когда надо спасать Землю, я всегда «за».
Как-то этот митинг меня настораживает. Откуда у Эллы вдруг такой фанатичный блеск в глазах?
Мама поднимает глаза:
— Это что, тот друг, который листовки принес?
— Какие листовки? — интересуется Дилан.
— С призывом к переменам. — Элле искренне хочется заразить меня своим энтузиазмом.
— Да я вижу, ты уже встала под знамена. — Я пристально смотрю на нее и пытаюсь понять, что же все-таки с ней происходит.
— Макс, это воистину удивительный призыв! — Игги размахивает у меня перед носом пестрыми бумажками. — Ты не можешь не проникнуться этим идеями. Ты не можешь оставаться в стороне. Надо раздать листовки всем, кого мы знаем. Чтоб и они встали под наши знамена.
Брови у меня ползут вверх. Наш вечный скептик Игги хочет встать под чьи-то знамена? Видно, дело нечисто.
Дилан, Ангел и я недоуменно смотрим друг на друга. Увы, спорить с ними бесполезно, и я с трудом изображаю заинтересованность:
— Дай-ка я посмотрю.
— Вот, держи, тебе все сразу дать?
Разворачиваю красный листок. С него смотрит на меня улыбающееся детское лицо. А внизу короткий текст: «Мы знаем, вы — дети особого склада. Мы с вами — одной крови. О вас — наша забота. Вставайте в наши ряды. Группа Конца Света с любовью несет вам идею Единого Света».
— Не кажется ли тебе, что слова «любовь», «забота» не слишком хорошо сочетаются со словами «Группа Конца Света»? — Дилан заглядывает в листовку мне через плечо, и у меня по шее бегут мурашки. — Что за группа такая? Они что, конец света возвещают?
— Не знаю. Все это похоже на хор «Новые Горизонты»,[3] только с экологической тематикой. И с подозрительно фанатичным напором.
Надж, с совершенно измученным видом, поднимается на ноги и чуть ли не ползком подвигается к нам.
— Элла только о них и твердит сегодня, — лихорадочно шепчет она. — Я сперва думала, Игги ей просто поддакивает, заигрывает и все такое, но с тех пор, как тот псих листовки принес и у двери с ним побеседовал, Игги тоже совсем свихнулся.
— Эта группа для нас, для детей! Она несет нам свободу! — выкрикнула Элла у меня над ухом. Я подпрыгнула от неожиданности. Заглянула в ее остекленелые глаза и содрогнулась. Мне становится страшно — я все это уже слышала. Главное, держать себя в руках. Но я все равно срываюсь:
— Только для детей? Вы уверены?
Элла с Игги надвигаются на меня вплотную, и я чувствую себя прижатой к стенке.
— Уверены. Потому что верить можно только детям. — Глаза у нее горят нездоровым огнем. — У нас в школе завтра снова митинг. Вам всем надо пойти. Непременно! Макс, скажи, что ты пойдешь. Скажи! — Она на меня чуть ли не кричит.
— Там видно будет. Время сейчас для стаи не слишком подходящее. Сама видишь, как все покалечены, Ханс исчез бесследно. А мы с Диланом нашли засекреченную школу паукоглазых мутантов.
Не сдержавшись, взглядываю на Дилана, и сама собой всплывает в памяти наша ночь в обнимку в пещере…
— Макс, ты не можешь не пойти. Ты просто обязана быть там, — настаивает Игги. Даже то, как он произносит мое имя, звучит теперь зловеще. Элла берет его за руку:
— Единый Свет несет нам свободу.
Я решаю попытаться еще разок:
— И что вы собираетесь вместе с этой группой делать?
Совершенно одинаковыми голосами, с совершенно одинаковой интонацией и абсолютно одновременно они отвечают хором:
— Мы спасем мир!
И они снова надвигаются на нас вплотную.
— По моему, я кое-что обнаружила. — Майя внимательно смотрит на экран лэптопа.
Стая отправилась поесть, а Клык решил остаться и поискать информацию о Группе Конца Света и кое-кому в блоге ответить. Сведения о ГКС плодятся в Интернете не по дням, а по часам. Кто только ни пишет о новейшей «группе очистителей земного шара», и эфир буквально взрывается от сообщений.
Как ни удивительно, Майя вызвалась остаться ему помочь.
— Клык, проверь-ка. Там, кажется, никакими белохалатниками не пахнет — одни дети.
— Не может быть. — Клык придвинулся к ней поближе, забыв свои намерения держать дистанцию. Но, в конце концов, они только собирают информацию, и он совершенно не собирается думать о ее улыбке или о звуке ее голоса.
— Смотри, — она заскользила по странице, — ссылки на Группу Конца Света со всего мира. Со вчерашнего дня — в тысячу раз больше. А в блоги посмотри! Ребята только и пишут, что о новом усовершенствованном поколении. И о том, что будущее — за клонами. Безумие просто какое-то!
— Согласен, — Клык чуть тряхнул крыльями, — я тебя понимаю.
— Ничего ты не понимаешь. — Майя отворачивается от него. — Ты думаешь, мы одинаковые, потому что оба из пробирки в генетической лаборатории родились. Потому что оба крылатые. — Она поднялась на ноги и заходила по комнате из угла в угол. — Но я-то клон. Ты себе даже представить не можешь, что это значит — быть копией кого-то другого.
У Клыка пересохло во рту. Что он может ей на это сказать?
— Майя! Ты другая! Ты вовсе не полная копия, — бормочет он. Но она в ответ только горько смеется. Не надо было ему этого говорить.
— Ты имеешь в виду, что я — ее копия. — Он пытается протестовать. Безуспешно. — Ты классный парень. — Сердце у Клыка скакнуло. — Я же вижу, как ты на меня смотришь. Но, думаешь, я не понимаю почему? Ты хочешь, чтобы я была ею. Все всегда хотели от меня только чтобы я ЕЮ была. Но я не могу. Я — это я.
Она подняла на него глаза. Как странно сочетаются в ней удивительная сила и полная беззащитность. Но ведь она права, и для него, Клыка, она всегда будет немножко Макс. Разбитое сердце — разбитым сердцем, но он с трудом удержался, чтобы не поцеловать Майю. По счастью, испортить все на полную катушку ему не удалось — с воплями и криками его команда ввалилась в комнату, вооруженная…
Сырным соусом Чиз-Виз.
Я отступила и буквально уперлась в стену.
— Эй, погодите! — Поднимаю руку, как полицейский дорожной полиции. Роботообразная Эл и роботообразный Иг останавливаются. — Не наседайте. Дайте мне хотя бы прочитать, что тут написано. — Я переворачиваю листовку, и они делают шаг назад.
— Мы на минутку выйдем, а вам пока, может, лучше с Газзи о спасении мира поговорить.
Элла кивает:
— Это правда, он не слишком убежден в правоте наших идей.
Мне немножко совестно, что я их на Газмана натравила. Но если он до сих пор не поддался их пропаганде, думаю, он в безопасности.
Выйдя из дома, смотрю в окно, как они направляются в гостиную. Колени у меня дрожат, а сердце колотится с бешеной скоростью.
— Ну что? Все согласны, что наших пташек запрограммировали?
— Никаких сомнений, — соглашается Тотал.
Я раздраженно сжимаю кулаки:
— Выходит, посреди всей остальной круговерти надо еще что-то делать с «дружком» Эллы. Попадись мне этот пропагандист — у меня с ним разговор короткий будет. Мерзавец! Нечего мозги моей семье пачкать!
— Согласен, — кивает Дилан.
— Значит, надо идти завтра в школу? — вопросительно смотрит на нас Ангел. — Элла говорит, там Группа Конца Света соберется.
— Придется идти.
По собственной воле ни в какую школу меня не затащишь. А переться туда, чтобы встретиться с психами, которые мою семью совсем заморочили, и вовсе радости никакой не представляет.
— Макс! Тут еще кое-что… — говорит Ангел. Почему, интересно, я уверена, что она ничего радостного мне не расскажет?
— Еще кое-что? — Что еще сейчас свалится на мою бедную голову и что еще я смогу выдержать?
— Это ты про то видео? — вырвалось у Тотала, и Ангел так и резанула его рассерженным взглядом.
— Какое еще видео? — вздрогнула я.
— Блог… Клыка… — шепчет Тотал и в замешательстве лижет себе лапы.
У меня отвисла челюсть:
— Ну-ка, рассказывайте!
— Какое еще видео? — сверлю я их глазами.
Тотал улегся на землю, грустно положив голову на лапы.
— Ангел? Да говори же!
— Я кое-что в блоге Клыка обнаружила, — неохотно признается она.
— А мне не сказала?
— Ты же нам сама не велела его имя произносить! — Ангел обиженно надулась. Господи! До чего же они меня достают своими напоминаниями!
Дилан с горестным лицом отходит в сторону, а мне стоит немалых усилий не схватить его и не притянуть назад. Мало мне, что ли, достается? Теперь еще и эти проблемы — сердце мне будто через мясорубку пропускают.
Я скрипнула зубами:
— Ну-ка, покажи.
Ангел пошла в дом, притащила лэптоп, открыла блог Клыка и щелкнула мышкой на сноску ВИДЕО. Напряженно наблюдаю за каждым ее движением. На экране появляется и оживает мутная картинка. Я стою едва дыша. Изображение — отвратное, будто мобильным телефоном снято: гостиничный номер, в нем несколько подростков смотрят новости по телику. Пристально вглядываюсь в их лица. Ни одного знакомого.
Потом появляется Клык и кто-то еще. Камера замедляется на ее лице. В глазах у меня помутилось. Вот она, я, в том странном номере, в той странной компании. Клык улыбается своей всегдашней полуулыбкой, от которой у меня перехватывает дыхание. А я ухмыляюсь ему в ответ и целюсь в него банкой сырного соуса Чиз-Виз. Он открывает рот, и его компашка хохочет. Потом мы еще немножко поржали, а после этого я отправляю Чиз-Виз себе в рот.
Только ничего этого со мной не происходило. Я не помню ни той гостиницы, ни тех ребят, а от Чиз-Виз меня вообще всегда мутит. К тому же на экране их телика отчетливо видна сегодняшняя дата. И время. Всего каких-то пару часов назад.
Я уставилась на Ангела:
— Это полный бред. Ничего подобного я не помню…
Она еще и рта открыть не успела, а меня вдруг осеняет, и колени у меня подгибаются:
— Это Макс-2.
Ангел кивает и останавливает видео.
С застывшими глазами я смотрю на экран, на смеющееся лицо Клыка. А он смотрит на нее так же, как когда-то смотрел на меня. Никогда бы не подумала, что мне может быть так больно. Как же я ошибалась!
Он не только бросил меня. Он меня заменил. Причем немедленно. Заменил меня точной моей копией. Где справедливость?! Даже если бы я и могла ЕГО заменить на кого-то похожего, только поумнее, я бы…
— А что там такое? — показывает вдруг Дилан на монитор.
Моргаю, точно пытаюсь избавиться от наваждения. Взгляд мой механически следует за его пальцем к телевизору на заднем плане комнаты.
— Ты о чем? — Я с трудом ворочаю языком. Все, что мне хочется, это остаться одной в ванне, встать под горячий душ и ни о чем не думать.
— Смотрите! — показывает Дилан.
— Боже мой! — всплескивает руками Ангел и снова запускает видео.
Пытаюсь сконцентрироваться на происходящем на экране. И тут я наконец вижу, на что показывает Дилан: в теленовостях в комнате Клыка идет репортаж о митинге. А внизу бегущая строка сообщает: «Группа Конца Света. Планета Земля или мы. Выбор за вами».
Клык показывает на экран и что-то говорит. Что именно, мне не разобрать. Его ребята кивают.
Дилан, Ангел и я переглядываемся, и мне кажется, что всем миром овладело полное безумие, и мы — последние здравомыслящие люди на этой безумной Земле. А значит, опасность повсюду. И это очень и очень страшно.
— Что происходит? — спрашиваю я в отчаянии.
— Что бы это ни было, это значит, что Клык тоже пытается выяснить, что это за Группа Конца Света, — откликается Ангел.
— Решено! Завтра отправляемся прямо в Школу, — решительно отрезала я, скрипнув зубами.
— Почему это нам нельзя, а вам можно туда идти? — в третий раз спрашивает Надж.
Я прикрываю глаза руками, пытаясь унять стучащую в висках боль. Голова раскалывается. Я всю ночь не сомкнула глаз — проворочалась без сна, раздумывая о зомби, в которых превратились люди вокруг меня, о Клыке, нашедшем себе максозаменитель и оповестившем об этом весь мир. К тому же Тотал настоял, что ляжет у меня в ногах, и всю ночь бормотал во сне про свой медовый месяц. Сами посудите, какой уж тут сон?!
— Надж, ты сама прекрасно понимаешь почему. Мне надо сначала самой разобраться, от чего у нормальных людей крыша едет, и понять, что это еще за новый культ. — Вижу, что Элла внимательно наблюдает за мной из угла комнаты, и симулирую неиссякаемый энтузиазм — лично мне очень интересно узнать побольше об идеях группы.
Должна честно признаться, энтузиазм дается мне с большим трудом.
— Но Ангел и Дилан с тобой идут! Почему мне нельзя?
— Ангел может читать мысли, — говорю я шепотом. — В данной ситуации это может быть крайне полезно. Вдруг без этого до сути не докопаешься? Она даже в стан врага поможет нам проникнуть. А Дилан мне там нужен… для поддержки.
Услышав мои слова, он просиял. Я в один присест заглотнула банан, игнорируя неодобрительный взгляд Надж.
— Надж тоже должна пойти, — трубит зомби Элла. — Все должны пойти с нами! Группа Конца Света нам всем несет свободу!
— Конечно, конечно! Мы понимаем. Все будет прекрасно! Они остаются дома. — Я оборачиваюсь к Надж и понижаю голос: — Посмотри, что они сделали с Эллой и с Игги. И с вами то же самое могут сотворить. Вам туда идти опасно.
— Но ты уже однажды от нас улетела, — чуть не плачет Надж. — А Газзи никак не оправится от шока. Он все переживает, что Джеб из-за него чуть не умер. Видишь, он сидит и только бессмысленно смотрит в пространство. А мне здесь одной страшно. Пожалуйста, Макс! Я не могу без тебя.
Она отлично умеет разорвать мне сердце. Где она только этому научилась?
— Не думай, моя девочка, я все понимаю. — Голос у меня дрогнул. — Вы за последнюю пару дней совсем измотались. Но ты ведь не одна останешься. Мама здесь, и Джеб тоже. И Газзи…
— И я тоже здесь, — прыгнул к нам Тотал и тут же надулся. — Что, я уже совсем не в счет?
— Смотри, и Тотал с тобой остается, — утешаю я Надж. — А мы скоро вернемся. Ребята, вперед!
Элла ходит в местную школу. Несколько выкрашенных в белый цвет одноэтажных зданий построены четырехугольником вокруг большого двора, расчерченного дорожками от одного учебного корпуса к другому. В целом, на вид очень приличная школа. Я даже удивилась. Правда, если вспомнить все наши предыдущие школьные опыты, удивить меня совсем не трудно.
Пару минут постояли перед главным входом, мысленно запоминая расположение зданий, а главное, возможных путей к отступлению. Элла и Игги держатся за руки. Со стороны посмотришь — загляденье. Но какое уж там «загляденье», если глаза у них стеклянные, а на лицах выражение абсолютных зомби. Наконец дверь одного из корпусов открывается. Приготовиться!
Я глянула на Дилана.
— Я тебя страхую, — хором, не сговариваясь, шепчем мы друг другу. Он смеется, а я только криво усмехаюсь. Ho от нашей близости у меня опять мурашки по всему телу побежали.
Из дверей во двор потекли ученики. Между ними кое-где видны учителя. Никто не шумит, и на лицах у всех написано глубокое спокойствие. Все улыбаются. Правда, среди этих блаженных улыбок в глаза бросаются гиеноподобные ухмыляющиеся рожи. В основном подростков постарше. Ужас!
— Значит так, — шепчу я Дилану и Ангелу. — Пора разъединиться. Следите, чтоб и вас в зомби не превратили. Главное — сохранить рассудок.
Школьники собираются маленькими группками или стоят парами. Отовсюду до меня доносятся разговоры о спасении мира, о заботе о нашей планете. Но что в этом особенного?
— Привет! — Какая-то девчонка хватает меня за обе руки. Никто еще никогда меня так не цапал.
— Привет! — эхом откликаюсь я с такой же жизнерадостностью. Нетрудно догадаться, что жизнерадостность моя вряд ли убедительна.
— Здорово, что ты пришла на собрание, — сияя, говорит девчонка.
— Какие проблемы? — Я, считай, специалист по концу света.
Она наклонила голову и буравит меня глазами:
— Хочешь стать моей подружкой? Я с удовольствием буду с тобой дружить. Следуй за нами к Единому Свету. Нам нужны такие, как ты. Мы очистим Землю и станем свободны. Поверь нашим идеям — присоединяйся к нам. Ты веришь нашим призывам?
Она часто-часто захлопала глазами, как фарфоровая кукла. Я оглядываюсь. Где Ангел? Где Дилан?
— Подожди-ка, подожди. Давай сперва уточним, каким именно идеям?
— Наши идеи…
— Макс! — окликнул меня Дилан.
— Подожди секунду, я сейчас. — Я вырвалась от девчонки и подбежала к нему. Он беседует с парнем с улыбкой кинозвезды.
— Джош, знакомься. Это Макс. Макс, Джош хочет дать нам свежие листовки, чтобы раздать в соседнем городе. — Глаза у Дилана остекленели. Голова чуть склонилась набок. Белозубая улыбка сияет на лице. Он похож на жутковатое отражение Джоша. Он что, уже…
Я беспокойно переминаюсь с ноги на ногу. Вдруг, улучив момент, когда Джош отвернулся взять для нас пачку листовок, Дилан скосил глаза к переносице и показал мне язык. Вот дурак! Мне бы покрутить ему пальцем у виска в ответ. Но, с другой стороны, он все-таки чертовски обаятелен. «Все, хватит! Макс, прекрати отвлекаться на всякие глупости! А ну, немедленно соберись!» — приказываю я себе. Не время сейчас расслабляться.
— Вот, ребята, держите. — Джош нагрузил нас пачками листовок. В голосе у него звенит неподдельный энтузиазм. — И помните, чем больше людей к нам присоединится, тем быстрее мы спасем Землю.
Митинг постепенно набирает обороты. Одни скандируют лозунги, другие выкрикивают что-то о красоте и свободе. Если забыть про лица зомби, то, о чем здесь идет речь, в принципе, имеет смысл. И в целом совершенно справедливо. И не в этом ли долгие годы заключалась цель моей собственной жизни?
— Джош, а ты не знаешь, откуда листовки сюда присылают? — спрашиваю я красавчика. — И вообще, кто здесь за главного?
— Их присылает Единый Свет. Я думал, тебе известно.
— Да-да, конечно, — бормочу я. Надо как можно скорее разобраться. Немедленно понять, что это за Единый Свет.
«Здесь нет ни одного нормального, — несутся ко мне через двор мысли Ангела. — Со всех сторон ловлю их мысли. И все хаотичные, агрессивные, путаные. — Она смотрит на меня. В глазах у нее паника. — Макс! Ты не можешь себе представить масштабы всего этого. Это хуже, чем геноцид. Они хотят полного, тотального уничтожения человечества».
Я поискала глазами наших «семейных» зомби. Элла распевает какую-то маршеподобную песню и вдруг вскидывает кулак высоко вверх. Подхватив припев, сотня ребят так же вскидывает руки в салюте. Пытаюсь подойти к ней, но Джош хватает меня за плечо и надвигается на меня, сверкая безумными глазами.
— Эй, приятель, боюсь, тебе придется сейчас извиниться. — Дилан рычит так, что и полный кретин поймет: еще секунда — и он бросится на чувака с кулаками. Все с той же мертвенной улыбкой Джош снимает у меня с плеча руку. Разворачиваюсь к толпе, разыскиваю глазами Эллу. Куда она подевалась? Я чуть не на голову выше большинства ребят, но, даже встав на цыпочки, нигде не вижу черноволосой головки моей сводной сестры. Она как сквозь землю провалилась.
Зато совсем рядом я заприметила Игги. До него — рукой подать. Киваю Дилану, мол, давай, пробирайся к нему.
— Группа Конца Света — надежда планеты! — выкрикивает кто-то у меня за спиной. Толпа вокруг одобрительно загудела. Чей-то высокий восторженный голос взвивается над школьным двором:
— Спасем планету! Спасем планету!
И вдруг кто-то так же громко и звонко добавляет:
— Убьем людей!
В голове у меня раздается щелчок, и вдруг все становится кристально ясно. Паукообразные ноиды в Школе в пустыне. Спятивший чувак в бреду, отказавшийся от нашей помощи. Лозунг «Планета или мы — выбор за вами». И теперь эти вот ребята в Эллиной школе. Прав был тот кореш в пустыне, конец близок.
— Убьем людей! — вопит во весь голос Игги, распахивая свои гигантские крылья.
— Игги, — шепчу я в отчаянии. — Только не это!
— Надо срочно отсюда сматываться, — шепчет Дилан.
Но вокруг Игги уже беснуется толпа.
— Вот наше новое поколение, — раздается чей-то голос. — Вот наше будущее!
Похоже, толпа нашла своего кумира. И через пару секунд уже весь школьный двор скандирует:
— Иг-ги! Иг-ги!
Толпа сомкнулась вокруг нас плотным кольцом. Бесчисленные руки пытаются дотронуться до его крыльев, тянутся к его лицу.
— Игги — наше будущее!
Кое-где девчонки рыдают в голос:
— Я хочу стать такой, как ты!
Парадоксальным образом из глаз текут слезы, а улыбки как были приклеенными, так намертво приклеенными и остались. И от этого становится еще страшнее.
— Игги, подпиши мою листовку, дай мне автограф!
— Я выколю себе глаза! — бьется в истерике какой-то псих. — Я хочу ослепнуть, как Игги!
— Макс, дело плохо. — Ангел замерла рядом со мной. — Дело очень и очень плохо. Просто ужасно.
Мое всегдашнее правило: никого из крылатых или членов семьи позади не оставлять. Еще немного — и Элла тоже выколет себе глаза. Но меня сдавила толпа безумных устрашающих зомби, во всю орущих о спасении мира и уничтожении семи миллиардов людей для сохранения планеты.
Принимаю мгновенное решение, идущее вразрез со всеми моими принципами.
— На счет три хватаем Игги и делаем ноги. К черту это сборище! — ору я нашим. — Раз! Два! Три!
Дилан, Ангел и я оторвались от толпы и побежали по двору туда, где нашлось немного места как следует разбежаться и подняться в воздух. Школьный двор под нами загудел хорошо знакомым гудом. Правда, на сей раз столь привычные ноты восхищения почему-то показались нам гораздо менее отчетливыми.
Мы с Диланом, сделав круг над Игги, пошли на снижение, подхватили его под руки и потащили вверх, как летающие обезьяны в стране Оз тащили Дороти.
— Пустите! Я — надежда будущего, — изо всех сил брыкается Игги. Но я только ухватила его покрепче. Он высокий, но очень тощий. Так что нести его совсем не тяжело.
Я вздыхаю:
— Карты, Иг, сегодня тебе выпали не те. Предсказано, что стая спасет тебя от массового психоза.
Ангел с воздуха исследует школьный двор:
— Что-то Эллы нигде не видно.
— Как же мы ее там одну оставили, — мучается сомнениями Дилан. Надеюсь, он заткнется от моего многозначительного взгляда. В конце концов, в стае командир — я. Я знаю, что в данной ситуации я приняла единственно правильное решение. И лучше нам обойтись без его сомнений и колебаний. Нечего ему душу мне травить. И так тошно.
— Может быть, есть шанс, что мы уговорим маму и Джеба сходить за ней в школу. Но сначала надо вытащить Игги из этого сумасшедшего дома.
— Никакой там не сумасшедший дом, — сопротивляется Игги. — Они хотят после конца света построить светлое будущее, справедливое общество. И все, что для этого надо сделать, это человечество уничтожить.
И при этих словах он снова счастливо улыбается.
— Слушай, Иг, на мой непросвещенный взгляд, здесь пара неувязок имеется. Во-первых, что это за утверждения про «после конца света», а во-вторых, про «уничтожить человечество»? Давай разберемся.
— Нет здесь никаких неувязок.
— Надо его срочно перепрограммировать, — волнуется Ангел.
Игги тупо моргает и с невозмутимо благостным лицом продолжает бормотать свою несусветицу об убийстве всех людей на земле.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |