К задачам, связанным с созданием такой цивилизации, относятся следующие:
— Более глубокое понимание соотношения между экономическим ростом и реальным благосостоянием. Некоторые элементы того, что сегодня принято называть ростом, не имеют ничего общего с благосостоянием, а сводятся лишь к увеличению экономической активности.
— Более эффективная организация международного обмена. Трагедия заключается в том, что конкуренция в сфере торговли препятствует государствам в проведении внутренней экологической и социальной политики, на осуществление которой в противном случае они бы охотно пошли.
— Более глубокое понимание неэкономических и нематериальных ценностей, являющихся неотъемлемыми элементами удовлетворения потребностей человека.
Представим себе, что по загородному шоссе навстречу друг другу спокойно едут две машины. Каждая движется по своей полосе, ничего не происходит, и их вклад в ВНП невелик. Но вот один из водителей, зазевавшись, внезапно выезжает на другую сторону дороги и сталкивается со встречной машиной. «Прекрасно», — потирает руки ВНП: вертолеты «скорой помощи», врачи, медсестры, аварийные службы, ремонт автомобилей или покупка новых, баталии между адвокатами, посещение пострадавших родственниками в больницах, компенсация за утерю доходов, страховые агенты, сообщения в газетах, уход за пострадавшими зелеными насаждени- ями вдоль обочины — все это официально считается такой профессиональной деятельностью, за которую надо платить. Даже если ни у одной стороны материальное положение ничуть не улучшилось, а у кого-то значительно ухудшилось, уровень нашего «богатства», а именно нашего ВНП, тем не менее возрос.
Общепринятая концепция ВНП (или ВВП, то есть валового внутреннего продукта), используемого в качестве показателя благосостояния страны, в чем-то ошибочна. Прежде всего следует признать, что ВНП отнюдь не был задуман как показатель богатства. Его задачей является оценка объема поддающейся измерению экономической деятельности. Ребенку, может быть, приятнее сосать грудь матери, чем получать молоко из бутылочки, однако стоимость бутылочки и ее содержимого можно измерить, тогда как кормление грудью измерению не поддается; оно может даже отрицательно сказаться на показателе ВНП, поскольку не исключено, что кормящая мать в этот период не будет заниматься профессиональной деятельностью, результаты которой как раз легко исчислимы.
Новый экономический фонд (НЭФ) совместно со Стокгольмским экологическим институтом подготовил материал, в котором свел воедино то, что было сделано для выработки более адекватных показателей богатства. Работавший над этой проблемой коллектив специалистов использовал и модифицировал индекс устойчивого экономического благосостояния (Index of Sustainable Economic Welfare — ISEW), введенный в свое время Клиффордом У.Коббом в качестве возможного показателя процветания. (Иногда его называют индикатором реального прогресса — Genuine Progress Indicator.) Сопоставляя ВНП и ISEW, можно увидеть, что если раньше они тесно коррелировали друг с другом, то в середине 1970-х годов положение коренным образом изменилось. Начиная с этого времени ISEW по Соединенному Королевству, Соединенным Штатам и другим странам ОЭСР стал уменьшаться, тогда как ВНП продолжал расти. Это позволяет нам объяснить, например, парадокс сегодняшней американской политики, заключающийся в том, что официальная статистика свидетельствует о надежном экономическом росте, а большинство людей считают, что им приходится прилагать все большие усилия, чтобы обеспечить свой прежний уровень жизни, да и это удается не всегда. Здесь правы обе стороны. однако официальная статистика учитывает не то, что нужно учитывать: основная доля роста, о котором она сообщает, состоит из расходов на меры коррективного характера, связанные с потерями и проблемами, а не на товары и услуги.
Дать подробную характеристику глубинных причин, лежащих в основе растущего расхождения между объемом экономической деятельности и реальным богатством, не так-то просто. В количественном плане наиболее важным фактором, обусловливающим такие ножницы, является богатство, накапливаемое в неформальном секторе. Другой фактор имеет как количественный, так и качественный аспект. ВНП не отражает баланс ресурсов, оставляемых будущим поколениям. Аналогичным образом можно говорить о том, что ухудшение окружающей среды ведет к росту показателей ВНП, поскольку оно связано с экономической деятельностью, тогда как на таком показателе, как ISEW, оно отразится отрицательным образом. Помимо этого, увеличение неравенства доходов и обострение криминогенной обстановки на улицах ведет к ухудшению качества жизни большинства населения даже в условиях роста среднего объема экономической активности. Такое увеличение разрыва в этих показателях во многом было характерно.для стран ОЭСР на протяжении 1980-х годов.
Предпринимается много попыток скорректировать ВНП или разработать альтернативные показатели. Относительно бесконфликтный и одновременно эффективный метод использует Статистическое бюро Германии: речь идет о создании «сателлитов» валового национального продукта. Такие параметры, как ухудшение окружающей среды, неоплачиваемый труд или низкий уровень успеваемости, можно количественным образом определить на независимой основе, однако как таковые они не влияют на количественное определение ВНП. В качестве подобного «сателлита» может быть использован индекс развития людских ресурсов, разрабатываемый Программой развития Организации Объединенных Наций (ПРО-ОН) и включающий такие факторы, как образование и ожидаемая продолжительность жизни.
ISEW, со своей стороны, задуман не как система отдельных «сателлитов», а как альтернатива ВНП. Мы бы хотели коснуться такого вопроса, как политические трудности, с которыми сталкиваются правительства, пытающиеся не только установить новые показатели благосостояния, но и действовать соответствующим образом, жертвуя определенной долей ВНП ради достижения более высоких значений альтернативных показателей.
Вскоре правительствам (а вместе с ними и теоретикам) предстоит осознать, что ВНП означает не просто объем экономической активности. В реальном политическом мире ВНП в основном отражает занятость. В связи с этим он также соответствует объему взимаемых налогов. В период, когда решение проблемы безработицы и обеспечение стабильного государственного финансирования относятся к числу абсолютных политических приоритетов, ни государство, ни политические партии не могут его игнорировать. В нынешних условиях недостаточный рост ВНП многие будут воспринимать и рассматривать как тревожное падение реального благосостояния. Поэтому не следует недооценивать сложность такой политической задачи. <...>
На страницах этой книги мы привели немало примеров того, что валовые показатели ни в коей мере не отражают реального положения дел. ВНП служит отражением не благосостояния, а всего лишь той деловой активности, финансовые результаты которой поддаются определению. [Между тем] <...> быстрый прогресс невозможен в мире, где материальная основа существования и социальный статус обусловлены финансовым доходом. <...> Мы считаем, что нематериальные аспекты благосостояния в значительной мере связаны с тем удовлетворением, которое человек получает вне мира оплачиваемой работы по найму, вне денежной экономики.
Представим себе расстроенного ребенка и утешающую его мать. Удовлетворение, которое в конечном счете получает ребенок, больше, чем то, которого, как правило, можно добиться в процессе потребления рыночных товаров и услуг. Однако в расчетах экономистов чувствам ребенка и матери места не находится; они не получают своего отражения в ВНП. Экономисты, как правило, признают потребности только в тех случаях, когда их можно удовлетворить при помощи товаров и услуг, реализуемых на рынке. Аналогичным образом и наше общество испытывает тенденцию к тому, чтобы принимать во внимание только экономически активных людей, зарабатывающих себе на жизнь путем коммерческого удовлетворения потребностей другого человека. Многие из них зарабатыва- ют себе на жизнь путем успешного преобразования любой мыслимой неудовлетворенности в такую потребность, которая может быть удовлетворена при помощи рыночных товаров и услуг.
С появлением современной рекламы и маркетинга потребности стали активно создавать и раздувать. Тысячи психологов, прошедших подготовку в академических учреждениях, трудятся в сфере рекламы или в отделах маркетинга, зарабатывая на жизнь тем, что помогают «создавать» потребности. Экономические достижения с точки зрения ВНП и всеобщей занятости во многом зависят от успешной работы этих психологов и их партнеров по бизнесу.
Так что не будем удивляться тому, что многие формы неудовлетворенности обретают в нашем обществе вид потребностей, равно как и тому, что почти все потребности становятся объектом активной рекламной кампании со стороны тех, кто готов их удовлетворить. Эти «разжигатели потребностей» жиреют за счет того, что убеждают нас использовать материальные средства для удовлетворения нематериальных нужд, что является занятием бесполезным и глупым.
Изначальную ошибку, связанную с удовлетворением настоятельных потребностей, точно охарактеризовала Мэри Кларк. Она отметила, что экономическая наука прекрасно умеет складывать яблоки, груши и электрокардиостимуляторы, однако неспособна сложить ни один из этих товаров с материнской любовью. Пытаясь создать устойчивую цивилизацию, мы должны научиться ценить все неэкономические преимущества и потребности и признать при этом, что их разрушение зачастую бывает результатом чрезмерного предложения экономических благ. <...>
Работа в формальном секторе экономики долгое время будет оставаться в высшей степени привлекательной для большинства людей, способных трудиться. Однако благосостояние совершенно необязательно должно быть вечным спутником того, что сегодня принято называть работой (a job). Смысл ее будет меняться. В частности, те конкретные преимущества, которые делают труд столь привлекательным (регулярный доход, социальное обеспечение, чувство собственной необходимости для других), постепенно будут связываться с профессиональной работой по найму все в меньшей и меньшей степени.
Несмотря на развитие экономики услуг, объем спроса на труд продолжает уменьшаться в результате повышения его производи- тельности. Помимо этого, социальное обеспечение, являющееся одним из наиболее привлекательных аспектов работы в формальном секторе, постепенно будет обусловливать его во все меньшей и меньшей степени. Экологическую налоговую реформу можно провести таким образом, чтобы социальное обеспечение почти не зависело от регулярных выплат, осуществляющихся работодателями и работниками, а основывалось на налогообложении ресурсов. В то же время многие люди радостно наследуют значительные денежные суммы, а побочные заработки, поддержка со стороны друзей и семьи уменьшают зависимость человека от работы по найму. Все эти процессы помогут понять, что труд как таковой — удовольствие сомнительное, и человек будет проявлять по отношению к нему куда большую придирчивость. Он будет готов согласиться на работу в течение неполного рабочего дня, одновременно с удовольствием открывая для себя преимущества работы в неформальном секторе.
Что дает нам основание говорить об этих преимуществах? Все современное развитие руководствовалось целенаправленным стремлением к уничтожению неформального сектора. Его рассматривали как пережиток, свойственный бедной, невыразительной экономике вчерашней деревни. Экономические успехи новейшего времени ознаменовались все большим разделением труда, поголовной специализацией и профессионализацией. <...> Однако, превознося до небес экономические успехи, порой забывают о том, что если бы сейчас неформальный сектор полностью исчез, формальный сектор оказался бы совершенно беспомощным. Сон, еда, любовь, воспитание детей — все это отнюдь не сводится к какой-то второстепенной деятельности, без которой можно было бы обойтись; напротив, это составляет самою основу всего человеческого существования. Экономическая теория с поразительным упорством игнорирует это очевидное обстоятельство.
Как бы там ни было, дальнейшее упорное движение в направлении профессионализации и монетаризации экономики представляется одновременно нецелесообразным и невозможным. Пришла пора подсчитать потери, которые понесло общество в результате размывания неформального сектора.
На этой же точке зрения стоят Орио Джиарини и Патрик Лид-тке, авторы готовящегося к выходу в свет доклада для Римского клуба, посвященного будущему труда. Они настойчиво призывают признать продуктивную ценность той деятельности, которая вносит свой вклад в общее богатство, пусть даже она не попадает (или попадает только частично) в поле зрения современных систем национальной отчетности. Доклад содержит прогноз, гласящий, что в будущем формы оплачиваемого труда примут различный характер, в результате чего сложится широкий диапазон вариантов неоплачиваемой деятельности, которая по своему определению относится к неформальному сектору.
Немало страниц в этой книге посвящено разъяснению того, каким путем тщательное применение правильных принципов способно вернуть экономике тот смысл, который некогда был заложен в этом греческом слове, буквально означающем «управление домом». Это понятие не имеет ничего общего с бездумным воплощением в жизнь идей, гласящих, что экономические процессы сводятся к расчлененному бесконечному круговому обмену ценностями между изготовителем и потребителем, одновременно сопровождающемуся истощением или загрязнением физических ресурсов. Общий недостаток заключается в том, что экономику пытаются представить как единый организм только с точки зрения его кровообращения, не обращая внимания на то, что этот организм также имеет пищеварительный тракт, который намертво привязывает его к окружающей среде, причем с обеих сторон. Именно в результате этого недостатка экономисты зачастую впадают в ошибку, рассматривая почву как грязь, живые организмы как мертвые, природу как какую-то помеху, опыт, накапливаемый на протяжении миллиардов лет, как не заслуживающий внимания, а будущее как товар, теряющий свою ценность (в соответствии с учетной ставкой, составляющей десять процентов годовых).
Даже те экономические теории, которые верны по своей сути, нередко применяются неправильно:
— Производительность отражается суммарной рыночной стоимостью товаров и услуг, сбываемых за деньги; сюда не входит ничего, что не имеет рыночной цены (например, забота о любимых и уход за ними), ничего из того, что поистине бесценно. Такие показатели никак не учитывают ни объем человеческого счастья, ни даже материальное удовлетворение. Последнее же, как свидетельствует большинство обследований, начиная с 1970-х годов снижается, поскольку рост ВНП отнюдь не компенсирует «расходов на меры коррективного характера», направленные на борьбу с исто- шением природных ресурсов, загрязнением и деградацией окружающей среды а также с проблемами социального порядка.
— Считается, что истощение ресурсов и загрязнение среды ничего не стоят (истощение ресурсов находит свое отражение только в виде расходов на их добычу, а загрязнение среды в большинстве своем вообще никак не отражается), однако нашим потомкам они могут дорого обойтись. По сути дела, речь идет о повсеместном узаконенном раскрадывании будущего.
— Потребление капитала рассматривается как доход; при этом игнорируется определение дохода, которое ему совершенно оправданно дал Хикс: максимальный объем средств, который вы можете потребить за данный период, не ухудшив при этом своего материального положения. (Интересно было бы знать, каким образом можно «развить» свой банковский счет, снимая с него деньги, а ведь именно к этому в своей массе сводятся процессы экономического «развития». Вырубка лесов, уничтожение рыбных запасов, истощение ископаемых ресурсов — все это увеличивает доход, однако при этом не находит своего отражения в статье расходов глобальной балансовой ведомости, поскольку таковой просто не существует.) <...>
— Как нечто само собой разумеющееся принято считать, что искусственный капитал способен заменить капитал природный. (Отталкиваясь от этой сомнительной теории, некоторые экономисты настойчиво призывают нас активно расходовать все имеющиеся ресурсы оптимальными темпами, как правило, находящимися на уровне учетной процентной ставки — то есть примерно на уровне тех процентов, которые, если не считать инфляции, могут приносить деньги при условии их правильного размещения; при этом утверждается, что после того, как данный ресурс, идет ли речь о китах или тропических лесах, использован до конца, финансовые средства могут быть повторно инвестированы в какой-то другой ресурс, который полностью заменит только что израсходованный. Экономика является государственной религией, а ее первосвященники и жрецы мертвой хваткой вцепились в свои обряды, но тем не менее кое у кого из нас есть свои собственные представления об истинных богах и лжепророках.)
— Предложения о покупке и предложения о продаже рассматриваются как нечто аналогичное, что совершенно неправильно. (Государственная организация, вознамерившаяся проложить автомагистраль через примыкающий к вашему дому сад, прежде всего должна спросить, какую компенсацию вы хотите получить за это, и если вы ответите, что ваш сад не продается ни за какие деньги, вопрос должен быть закрыт. К сожалению, этот вопрос нередко выворачивают наизнанку и ставят его следующим образом: «Сколько вы готовы нам заплатить за то, чтобы не потерять свой сад?» Ответ на этот вопрос, конечно, зависит от ваших материальных возможностей, а не просто от вашей готовности заплатить деньги; вам придется отбивать атаку за атакой, что быстро истощит все ваши средства, сколь бы велики они ни были. Такая постановка вопроса экономически неправомерна и одновременно безнравственна, однако, как правило, так и поступают, поскольку в противном случае — принимая во внимание, что у разных людей разные ценности, — отсутствовала бы теоретическая основа для проведения анализа на основе принципа затрат-эффективности при принятии решений в области государственной политики, касающихся, например, того, строить ли автомагистрали, а если да, то где.)
— Во внимание не принимаются ценности, которые нельзя положить в банк, чтобы снимать с них проценты, такие, как жизнь, свобода, стремление к счастью. (Английские чиновники раньше любили ссылаться на высокие учетные ставки Британского казначейства для обоснования целесообразности строительства дешевых домов из плохих материалов, готовых рухнуть на голову своим жильцам через 20 лет, поскольку через 20 лет финансовый риск сводился к нулю, а если быть более точным, то составлял 15 процентов от сегодняшней стоимости строительства. Утверждают, что англичане отказались от этой практики, когда их голландские коллеги заявили им, что если бы Нидерланды проводили столь близорукую политику, страна давно бы оказалась под водой.)
В принципе, все эти извращения здоровой экономической теории поддаются корректировке. Однако использование рынков в тех целях, достижению которых они вполне могут служить — для оптимального распределения ограниченных ресурсов в короткий промежуток времени, — совершенно не означает, что от них можно добиться чего-то того, что им совершенно не под силу. Например, рынки:
— не могут дать вам информацию о необходимых масштабах (говоря словами экономиста Германа Дейли, «перегруженное судно затонет даже в том случае, если груз распределен по трюмам самым оптимальным образом»);
— не бьют тревогу в тех случаях, когда законные потребности подчиняются и приносятся в жертву экстравагантным требованиям;
— не сообщают, когда надо остановиться или когда достигнут требуемый уровень (еще Экклезиаст предупреждал нас, что «тот, кто владеет серебром, не будет этим серебром удовлетворяться, как не будет удовлетворяться приумножением своих богатств тот, кто живет в достатке; и это тоже тщеславие»).
В экономике не находит своего полного отражения цель существования человека, ибо она отнюдь не сводится к алчности и зависти. Однако в погоне за все большим Валовым Национальным Продуктом часто упускают из виду те цели, которым должны служить экономические механизмы. Все общественные дискуссии, посвященные задачам экономики, по-прежнему будут подменять реальные ценности пустыми лозунгами, если мы будем и дальше игнорировать то, о чем писала Д.Мидоуз:
Устойчивое общество должно быть заинтересовано в качественном развитии, а не в физической экспансии. Оно должно использовать материальный рост как осмысленный механизм, а не смотреть на него как на извечную цель. Общество не должно быть ни сторонником роста, ни его противником. Вместо этого следует различать темпы роста и рост, а также те цели, которые он преследует. Прежде чем такое общество примет решение относительно каких-то конкретных предложений, связанных с ростом, оно должно спросить себя: зачем он нужен, такой рост, кто выиграет в его результате, во сколько он обойдется, сколько будет длиться, не окажется ли непосильным грузом для нашей планеты с точки зрения ее ресурсов и возможностей переработки отходов.
Нам представляется, что все современные общества испытывают недостаток в лидерах, которые способны задаться этими вопросами и пронести через время Золотое Правило, гласящее: «Поступай с будущими поколениями живых существ так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой». Дабы исцелить наши общества, обеспечить справедливость, восстановить ресурсы Земли, необходимо коренным образом переосмыслить наше отношение к Творению, к нашим собственным возможностям и задачам, к нашим детям.
Социальная жизнь в последнее время дает бесчисленное множество примеров, показывающих, насколько безнадежно смешались такие понятия, как создание богатства и стремление к счас- тью, возможности для получения прибыли и исконные права, личный успех и общественные интересы. В конце концов, экономическая эффективность — это всего лишь средство, а не самоцель. Рынки должны быть эффективными, а не самодостаточными; им свойственна алчность, им чуждо понятие справедливости. Перед ними никогда не ставилась задача обеспечения общности, целостности, красоты, справедливости, устойчивости, не говоря уже о святости; да они и не могут быть такими. Если рынки приносят какую-то пользу китам или дикой природе, Богу или нашим внукам, то только по чистой случайности. Рыночные механизмы при условии их правильной работы способны обеспечить самое эффективное решение тех задач, которые им свойственны, однако эти задачи весьма и весьма далеки от общей цели человеческого существования. Для достижения этой, гораздо более широкой цели существуют также такие вещи, как политика, нравственность и религия; если мы позволим себе предположить, что эти величайшие достижения человечества могут быть подменены экономическими теориями, мы рискуем растерять наши души.
Ходжу Насреддина однажды спросили, что важнее: луна или солнце. «Конечно же, луна!» — ответил он. «Но почему, Ходжа, объясни?» — «Да потому, что луна светит ночью, когда особенно нужен свет». Сегодня нам особенно нужен свет. Продуктивное использование тех благ, которые мы берем взаймы у Земли и друг у друга, может дать нам выигрыш во времени для поиска решений. Но, подобно любому орудию, экономика способна лишь помочь нам немного продвинуться вперед, она никогда не сможет подменить собой нашу обновленную политическую жизнь, наши этические принципы, нашу духовность. Те ресурсы, повторное обретение которых наряду с их более полным и более разумным использованием является нашей настоятельной задачей, таятся не в физическом мире, а заложены в каждом из нас.
Научное издание
НОВАЯ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНАЯ ВОЛНА НА ЗАПАДЕ
Сборник Под редакцией В. Л. Иноземцева
Главный редактор издательства
В. А. Попов
Ответственный за выпуск
А. И. Антипов
ЛР№ 040103 от 18.02.97.
Издательство «Academia» при участии редакции журнала
«Вестник Российской академии наук» 117810, Москва, Мароновский пер., 26.
Тел./факс 238-25-10, 554-41-51.
Подписано в печать 26.11.98. Формат 60х90 1/16.
Печать офсетная. Тираж 5000 экз. Заказ № 1664.
Отпечатано с готовых диапозитивов в Государственном ордена Октябрьской Революции, ордена Трудового Красного Знамени Московском предприятии «Первая Образцовая типография» Государственного комитета Российской Федерации по печати. 113054, Москва, Валовая, 28
Оглавление
Новая постиндустриальная волна на Западе
Содержание
В.Иноземцев Перспективы постиндустриальной теории в меняющемся мире
Часть первая. Методологические проблемы
Питер Дракер Посткапиталистическое общество
Энтони Гидденс Последствия модернити
Фрэнсис Фукуяма. Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния
Чарльз Хэнди. Алчущий дух. За гранью капитализма: поиск цели в современном мире
Лестер Туроу. Будущее капитализма. Как экономика сегодняшнего дня формирует мир завтрашний
Джон К.Гэлбрейт. Справедливое общество. Гуманистический взгляд
Часть вторая. Проблема личности в постиндустриальном обществе
Рональд Инглегарт. Культурный сдвиг в зрелом индустриальном обществе
Рональд Инглегарт. Модернизация и постмодернизация<##*>
Мануэль Кастельс. Могущество самобытности
Амитаи Этциони. Новое золотое правило. Сообщество и нравственность в демократическом обществе
Часть третья. Переосмысление проблем стоимости и богатства
Тайичи Сакайя. Стоимость, создаваемая знанием, или История будущего
Томас Стюарт. Интеллектуальный капитал. Новый источник богатства организаций
Пол Пильцер. Безграничное богатство. Теория и практика «экономической алхимии»
Лейф Эдвинссон, Майкл Мэлоун. Интеллектуальный капитал. Определение истинной стоимости компании
Олвин Тоффлер. Адаптивная корпорация
Часть четвертая. Постиндустриальные тенденции и современный мир
Ален Турен. Способны ли мы жить вместе? Равные и различные
Мануэль Кастельс. Становление общества сетевых структур
Роберт Райх. Труд наций. Готовясь к капитализму XXI века
Самюэль Хантингтон. Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка
Альберт Гор. Земля на чаше весов. В поисках новой общей цели
Донелла Мидоуз, Деннис Мидоуз, Йорген Рандерс. За пределами допустимого: глобальная катастрофа или стабильное будущее?
Эрнст фон Вайцзеккер, Эймори Б.Ловинс, Л.Хантер Ловинс. Фактор «четыре». В два раза больше богатства из половины ресурсов
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |